CC BY
55
ПЛ. ИСКЕНДЕРОВ
(Институт славяноведения РАН, Москва)
Становление албанской государственности как типологический элемент
балканской конфликтологии*
Abstract:
Iskenderov P.A. Establishment of the Albanian state as a typological element of the Balkan coflictology
The article is devoted to the history of the Albanian state creation which took place in 1913-1914. The research is based on the unpublished documents from Russian as well as foreign archives. The author pays special attention to the historical roots and genesis of inert-ethnic conflicts in the Balkans - in the first place that of Kosovo. The role of Great Powers is also analyzed in the article.
Ключевые слова: Po ссия, Балканы, Сербия, Албания, Косово, Международная контрольная комиссия по Албании, великие державы, международные отношения, межэтнические конфликты, конфликтология, государственность, AM. Петряев.
Развитие ситуации в кризисных районах европейского, евразийского и постсоветского пространства настоятельно требуют перехода от описательной к прогностической модели реагирования на современные вызовы и угрозы. В этих целях представляется необходимым более активно привлекать новейшие методы анализа исторического процесса и актуальных социально-эконоттческих и политических проблем, включая сравнительный анализ, системный подход, принципы ситуационной логики и исторического моделирования. Подобные методы позволят создать целостную картину динамики зарождения, вызревания, эволюции и эскалации межнациональных конфликтов на Балканах, а также выработать комплексные модели их раннего предотвращения и эффективного долгосрочного урегулирования. Особое внимание следует уделять как внутренней динамике развития межнационального конфликта, так и роли в соответствующем процессе внешнего фактора. Подобный анализ позволяет создавать корреляционные модели развития ситуации в различных кризисных очагах с тем, чтобы на данной основе приступить к созданию многовариантных динамических моделей, предусматривающих возможность снижения кон-
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта РГНФ («Историческая типология межнациональных конфликтов на примере Балкан»), проект № 14-01-00264.
158
П.А. Искендеров
фликтного потенциала и выхода на параметры политического урегулирования кризисов, выработку эффективных методик кризисного и посткризисного урегулирования. Как показывает международная практика последних двух десятилетий, арсенал имеющихся в распоряжении международного сообщества теоретических и практических антикризисных механизмов является недостаточным и не позволяет адекватно отвечать на имеющиеся в обширном балканско-черноморско-^шказском регионе угрозы.
С этой точки зрения одним из элементов подобного анализа может послужить историческая реконструкция событий, непосредственно связанных с формированием накануне Первой мировой войны албанской государственности.
После довольно длительного обсуждения различных кандидатур, 3 декабря 1913 г. великие державы (а фактически Австро-Венгрия и Италия) согласовали кандидатуру устраивавшего их албанского князя. Им стал Вильгельм Вид (1876-1945) - капитан прусской армии, племянник румынской королевы Елизаветы, двоюродный брат короля Швеции, сын принцессы Марии Нидерландской и родственник германского императора Вильгельма II. Сообщая о принятом решении 24 декабря 1913 г. на заседании комиссии по иностранным делам Франции, премьер-мжистр этой страны Гастон Думерг заявил: «Все великие державы согласились вручить албанскую корону принцу Виду, находящемуся в родственных отношениях с румынской королевской семьей.
Франция тем охотнее солидаризировалась с этим назначением, что она находит в нем возможность отметить позитивную роль, которую играет румынский народ в качестве фактора равновесия между балканскими народами, и его умиротворяющую роль в последнем конфликте...»1.
Понятно также, что появление на Балканах «оч^едного монарха из немецкой княжеской фамилии вполне отвечало интересам Вены. Но и Рим надеялся, что новоиспеченный албанский князь, связанный тесными родственными узами с правящей династией старшего партнера по Тройственному союзу и протестант по вероисповеданию, будет придерживаться нейтралитета в конфликте австрийских и итальянских интересов в Албании»2. Впрочем, как мы увидим далее, эти надежды оправдались не вполне...
После определенных колебаний, Вид согласился принять предложение, и перед великими державами, в лице их представителей в Международной контрольной комиссии (орган, созданный великими державами для проведения государственно-адм^шстратив-
Становление албанской государственности как типологический... 159
ных, финансовых и иных реформ в Албании), встала задача лишить власти существовавшие в Албании местные правительства.
Проблема отставки правительства Исмаила Кемали, созданного в конце 1912 г., была решена довольно просто. К этому времени делегаты Международной контрольной комиссии потеряли к нему доверие, ибо, как отмечает отечественная исследовательница Н.Д. Смирнова, «некоторые из таких его акций, как поддержка проекта албано-бож-аро-^фецкого союза или планов воссоединения Косова и Чамерии (область на границе Албании и Греции -П.И.) с Албанией, подорвали его авторитет в МКК (Ме^адтгарод-ная контрольная комиссия - П.И.). Члены комиссии не без основания заподозрили Исмаила Кемали в благожелательном отношении к кандидатуре мусульманского претендента на албанский престол и даже в попытке заговора против МКК с целью отстранить ее от албанских дел»3. Официальное сообщение Международной контрольной комиссии об отставке Кемали было датировано 22 января 1914 г.
Переговоры же с Эссад-пашой Топтани были в самом разгаре. Спустя три дня российский представитель в Международной контрольной комиссии А.М. Петряев фактически признался в том, что Комиссия вынуждена плясать под дудку властолюбивого албанского правителя: «Эссад Паша уклоняется выйти в отставку, -пишет он, - настаивая на сохранении за ним его особенного положения в Дураццо и предлагая условия, считаемые Комиссией неприемлемыми. На вчерашнем совещании мы пришли к заключению о необходимости сделать еще одну попытку уговорить его последовать примеру Измаила Кемаля...»4.
Эта попытка была обставлена более серьезно. На переговоры с Эссадом из Влеры в Дуррес на борту стационера отправились два делегата Комиссии (^едставители Англии и Германии). Другой стационер также отправился во Влеру. «В случае неуспеха этой миссии, уже великим державам придется решать, не пора ли предпринять против Эссада принудительные меры», - телеграфировал в МИД России Петряев5.
Продолжая вести двойную игру, маневрируя между Сербией и Австро-Вешрией и стремясь укрепить собственные позиции внутри Албании, Эссад-паша не удовлетворился результатами переговоров своих эмиссаров в Белграде и продолжал обращаться к сербскому правительству через сербских офицеров пограничной службы, пытаясь заручиться поддержкой своих политических планов со стороны кабинета Николы Пашича. Одновременно он направил вверенные ему войска в Центральную и Юго-Восточную
160
П.А. Искендеров
Албанию и к берегам Охридского озера, демонстрируя тем самым готовность использовать все имеющиеся силы и средства для захвата власти в стране. Однако спустя некоторое время его образ действий резко изменился: Эссад-паша отказался от конфронтации с назначенным европейскими державами на пост албанского князя принцем Видом и стал одним из его ближайших сподвижников, заняв посты министра национальной обороны и внутренних дел и отвечая, таким образом, как за военные вопросы, так и за поддержание внутреннего порядка в стране. Этот шаг вызвал в целом недоуменную реакцию как на международной арене, так и внутри самой Албании. По свидетельству французского военного агента в Сербии и члена Международной комиссии по разграничению Северной Албании подполковника Фурнье, совершившего ознакомительную поездку по стране, побывавшего, в частности, в Дурресе, Эльбасане и Тиране и прожившего несколько недель в Шкодере, поддержка Эссад-таши среди местного населения, причем не только мусульманского, но и католического, была совершенно исключительной; его имя было окружено ореолом славы, а находившиеся в его распоряжении военные силы и материальные средства по албанским масштабам были беспрецедентными. В связи с этим общественное мнение Албании склонялось к мысли о том, что властолюбивый, энергичный, всесильный и в полной мере осознающий свое собственное величие Эссад-паша решил осуществлять новую линию: примирившись на словах с кандидатурой христианского князя (объективно выступавшего для албанского населения проводником чужих идей и выразителем чуждых интересов), чтобы усыпить подозрения извне, начать плести против него интриги и выжидать подходящего момента для осуществления честолюбивых замыслов. В этой связи показательным является следующий факт, доверительно сообщенный главой сербского правительства Пашичем российскому посланнику в Сербии Н.Г. Гартвигу: перед самым своим отъездом во главе специальной делегации, передавшей Виду официальное приглашение занять албанский престол, Эссад-паша вновь командировал в Белград своего уполномоченного с ходатайством о выдаче ему 10000 золотых, обязуясь со своей стороны содействовать территориальным притязаниям сербской стороны, и тем самым продемонстрировал, помимо финансовых запросов, полную уверенность в собственных силах и влиянии6.
Тем не менее, и влияние Эссад-таши на албанской политической сцене также не стоило переоценивать. Как сообщал в январе 1914 г. А.М. Петряев, «число самозванных правителей здесь (в
Становление албанской государственности как типологический... 161
Албании - ПИ.) увеличивается с каждым днем. Всякий набравший шайку в несколько вооруженных лиц провозглашает себя правителем до тех пор, пока его не сменит другой, более сильный. Беспристрастные наблюдатели из албанцев говорят о временах турецкого управления как о чем-то совершенном в сравнении с теперешнею анархией»7. А французский дипломатический представитель Л. Краевский в своих донесениях из Албании давал понять, пусть и слишком категорично, что и сам Эссад-тша не является самостоятельной фигурой, а «н^одится полностью в руках» представителя Италии барона Алиотти8.
Вопрос о формировании албанской депутации к князю Виду решался непросто. По свидетельству российского комиссара Пет-ряева, «щ)и той партийности и личных соперничествах, которые являются характерными для Албании, выбор делегатов, действи-
9
тельно пользующихся доверием нации, оказался невозможным» . Эссад-паша, продолжал российский дипломат, «н^тченный, или вернее сам себя назначивший главою депутации, в сущности является представителем Центральной Албании, где он и пользуется большим влиянием и значением, в других же частях ее у него много недругов.
Таким образом, отправившаяся с ним депутация всей Албании отнюдь не представляет. В Скутари мусульмане отказались послать своих делегатов, как из-за личных счетов с Эсадом Пашою, так и потому, что дело идет о христианском князе. Точно так же поступили и жители Мата, Люмы и Малесии.
Вильгельм Вид прибыл в Дуррес 7 марта 1914 г. на австрийском судне в сопровождении итальянского, французского и английского эскорта, и 9 марта он принял членов Международной контрольной комиссии. В ходе аудиенции, продолжавшейся более часа, он получил от них информацию о состоянии дел в Албании. Как по-^^оматичному торжественно сообщал Петряев, «Его Высочество интересовался положением Албании, и мы сочли долгом, на основании имеющегося у нас опыта, подробно изложить ему все трудности устройства этой страны»10.
По свидетельству российского дипломата, «один из членов Комиссии, заведовавший финансовыми делами, подробно доложил князю о печальном состоянии государственной казны, едва позволяющей удовлетворить самые неотложные нужды по управлению страной. Особенное внимание Его Высочества было обращено на необходимость достать средства для уплаты организованной голландскими офицерами жандармерии (более 200 000 франков в месяц). При этом было отмечено, что одно содержание, по плану ин-
162
П.А. Искендеров
структоров, 5000 чел. жандармов потребует ежегодно 6 000 000 франков, т.е. более половины теперешнего албанского бюджета. Эти данные очень поразили князя, и он заметил, что заключение международного займа является настоятельной необходимостью.
Вернувшись на следующий день, 10 марта, вместе с остальными членами Контрольной комиссии во Влеру, Петряев смог еще раз лично убедиться в безрадостности ситуации, сложившейся в Албании. «До сего дня правительство еще не образовано, -сообщал он в Петербург, - и в Албании продолжают действовать власти, установленные Контрольной комиссией По-в^щмому, князь намерен призвать Ферида Пашу или Турхана Пашу. Вся страна с нетерпением ждет этот первый шаг князя, и, разумеется, разными албанскими партиями пускаются в ход всевозможные интриги, чтобы провести тех или иных влиятельных беев. Если князь, мало знакомый с истинным положением страны, позволит увлечь себя по этому пути, то созданное им правительство не будет пользоваться никаким авторитетом в глазах населения. Между прочим, есть основание думать, что два бея, один сын Суреи, известного партизана (^иверженца - П.И.) Австрии, а другой брат члена Контрольной комиссии успели уже занять около князя место каких-то советчиков и стараются провести желательных их партии лиц. Это уже вызвало неудовольствие других беев.
Составление кабинета в Албании, где всякий бей притязает на пост министра, является труднейшею задачею, и, может быть, на первое время лучшим разрешением вопроса было бы продолжить существующее теперь управление. Албания не готова к самостоятельной государственной жизни в европейском смысле этого слова, и всякие попытки в этом направлении только увеличат смуту», - констатировал в своем донесении А.М. Петряев11.
Но и Эссад-таша не терял времени даром. Как сообщал 10 марта 1914 г. тот же Петряев, «по полученным. сведениям, в Мате, за несколько дней до прибытия князя, состоялось собрание байрактаров (местных лидеров - П. И), решившее не признавать поставленного Европой правителя и подать петицию о переходе под власть сербского короля, во владениях которого уже находится несколько сот тысяч албанцев»12.
Органический статут для Албании действительно рождался в муках, причем, в процессе работы над документом трудностей возникало все больше. Первые донесения российского представителя в Контрольной комиссии Петряева были пронизаны сдержанным оптимизмом. 8 января 1914 г. Петряев в донесении на имя министра иностранных дел России С.Д. Сазонова (до^мент хра-
Становление албанской государственности как типологический... 163
нит собственноручную помету ознакомившегося с ним императора Николая II) изложил ход работы над Органическим статутом Албании следующим образом:
«...вешание Комиссии задержалось на вопросе о нейтралитете Албании.
Лондонские постановления об этом говорят глухо, специально коснувшись лишь нейтрализации порта, к которому выйдет будущая Адриатическая железная дорога. Удержав постановление о порте, Комиссия, по отношению к нейтралитету, остановилась на общей формуле, дающей Албании право принимать меры к ее защите. Практически это не имеет особого значения, так как, например, сооружение крепостей неосуществимо, ибо на постройку и оборудование одной из них не хватит всего годового албанского бюджета. Хотя, в конце концов, мы и нашли общую примирительную формулу, но, во время обмена мнений по этому вопросу, тем не менее обнаружилось, что австрийский и итальянский делегаты и их албанский сотоварищ склонны толковать нейтралитет Албании в смысле предоставления ей широкого права иметь войско и крепости. Более определенно в этом отношении придется высказаться при обсуждении вопроса об организации милиции и жандармерии»13.
Однако с течением времени даже авторы Органического статута стали более скептически относиться к перспективам государственного обустройства Албании. Об этом свидетельствует следующее донесение, впервые вводимое в научный оборот: «Во время обсуждения частей статута, касающихся введения конституционной формы правления в Албании, - сообщал 16 апреля 1914 г. Петряев, - все члены Контрольной комиссии, включая даже и албанского представителя, были согласны в том, что вновь созидаемое государство совершенно к ней не подготовлено. Этим объясняется намеченное нами весьма ограниченное число членов Народного собрания (всего около 37 человек) и его смешанный состав из лиц, по выборам, по назначению и по праву, причем последним в общем предоставлено 16 мест. Компетенция этого Собрания также нами сужена. Тем не менее, теперешнее албанское правительство находит даже и такое государственное устройство чрезвычайно либеральным и не соответствующим интеллектуальным силам страны. В таком смысле, по крайней мере, высказывались в беседе со мною князь и Турхан Паша.
Когда был поднят вопрос, следует ли обусловить законность концессий, выдаваемых правительством, согласием на них Народного Собрания, то против этого возражали и остались при особом
164
П.А. Искендеров
мнении австрийский и итальянский делегаты, не желавшие очевидно, чтобы дела такого рода предавались гласности. При голосовании они остались в меньшинстве. Что касается административного деления, то мы нашли нужным сохранить турецкое подразделение на санджаки, казы и нахиэ и расширили только участие, в местных делах, провинциальных советов, к которым будут привлечены выборные от населения. Албанию предположено разделить на 7 санджаков.
Кроме жандармерии, предусмотрено образование милиции, причем, по моему предложению, несмотря на протесты австрийского делегата, внесена оговорка, что, согласно Лондонским постановлениям, в качестве инструкторов милиции, офицеры великих держав и балканских государств приглашаемы быть не могут.
Наибольшие трудности встретились, когда пришлось составлять ту часть статута, которая касается положения вероисповедных общин и организации школьного дела в Албании. При этом мой итальянский коллега старался провести такие начала, которые ослабили бы связь католиков с австрийцами. Он особенно настойчиво доказывал необходимость того, чтобы содержание духовенства разных исповеданий было отнесено на счет государства. Этим, по мнению Г. Леони, высказанному им мне доверительно, будет подготовлено постепенное освобождение католического духовенства от австрийской денежной зависимости.
В вопросе о школах австрийский, и, в особенности, итальянский делегат, при поддержке их албанского сотоварища, упорно высказывались за такие законоположения, которые бы обеспечили преобладающее значение албанских национальных школ с преподаванием на албанском языке. Это постановление уже теперь находится в противоречии с теми льготами, которые, вероятно, албанское правительство вынуждено будет предоставить эпиротам. Мне кажется, что в этом отношении в статут должны быть внесены соответствующие поправки.
В статьях, относящихся к положению православной и католической церквей, предусматривается возможность дарования им автономии, но только после особых соглашений албанского правительства со Вселенским Патриархом и Папой. Албанский делегат пытался добиться немедленного и безусловного признания ав-токефальности названных церквей, но не встретил ни в ком из своих коллег никакого сочувствия.
Обращает на себя внимание признание, по предложению албанского представителя, самостоятельного существования бекта-шийской секты, насчитывающей в Албании, особенно южной,
Становление албанской государственности как типологический... 165
около 300 000 последователей. Бекташи являются рационалистами среди мусульман. Они отрицают всякие обрядности, стоят за равноправие и, отличаясь большой терпимостью, поддерживают хорошие отношения с христианами. Им принадлежат многочисленные «текэ» (мошстыри), разбросанные в разных частях Албании, где бекташи собираются для бесед под руководством своих шейхов. При турецком владычестве открытое исповедание бекташиз-ма было запрещено, и последователи его подвергались всевозможным гонениям.
Особенно внимание нами было уделено организации юстиции. Намечено образование судов сельских, единоличных мировых и коллегиальных первой инстанции, а также предусмотрено создание трех апелляционных судов. Что касается кассационного, то устройство его, при настоящем положении вещей в Албании, признано неосуществимым. Вообще, главным препятствием к проведению в стране юридической реформы здесь явится, конечно, недостаточность личного состава. В настоящее время, в Албании имеется всего лишь три-четыре десятка лиц с каким-тбудь юридическим образованием, а между тем для замещения всех предположенных судейских мест потребуется около 300 человек.
Таковы в общем основные черты выработанного нами статута.
В заключение считаю долгом отметить, что с точки зрения строгого юридического мышления, составленный Контрольной комиссией статут для Албании несомненно имеет большие недостатки и в нем нашли место такие нормы и положения, которые не относятся к области государственного права. Но не нужно упускать из вида, что сама страна, для которой он писался, представляет особенности, не вкладывающиеся в обычные европейские по-
14
нятия» .
Окончательный текст Органического статута провозглашал Албанию конституционным, суверенным и наследственным княжеством под гарантией шести великих держав - Австро-Вешрии, Англии, Германии, Италии, Франции и России. Главой гражданской и военной администрации объявлялся князь, в полномочия которого входило, в частности, назначение совета министров. Законодательным органом являлось национальное собрание, часть депутатов которого избиралась, а другая назначалась князем.
Несмотря на ряд прогрессивных положений, позволяющих считать Органический статут «первым конституционным актом независимого албанского государства», некоторые его статьи «серьезно ущемляли суверенитет Албании»15. Они предусматривали про-
166
П.А. Искендеров
должение деятельности Международной контрольной комиссии с широкими полномочиями, а также действие всех международных соглашений, заключенных Османской империей, и сохранение режима капитуляций16.
Противоречивый характер носило и образованное под эгидой Международной контрольной комиссии новое правительство Албании. Фигура его номинального главы Турхан-паши, в силу его предыдущей дипломатической службы в Петербурге, не вызывала у российской дипломатии серьезной оппозиции, чего нельзя было сказать о патриотически настроенных албанцах, не видевших в человеке, отсутствовавшем в стране 50 лет, выразителя албанских национальных интересов17. Вошел в состав нового правительства Албании и еще один крупный «па^эиот» - Пренк Биб Дода, ранее успевший заявить российскому вице-консулу в Шкодере Г.Ю. Ферхмину, что «до общеалбанских интересов ему нет никакого дела»18.
Российский комиссар в Албании А.М. Петряев также довольно скептически оценивал как структуру и состав новообразованного правительства, так и перспективы деятельности в нем самого Эссада-пшпи. «Первое, что бросается в глаза, - писал он в Петербург 20 марта 1914 г., - при чтении этого списка, это число созданных министерств, не соответствующее ни размерам, ни финансовым ресурсам, ни просто потребностям Албании в данную минуту. В заканчиваемом нами проекте Статута различные отрасли управления мы сосредоточили лишь в четырех министерствах.
Князю при составлении его первого правительства пришлось, очевидно, руководствоваться не столько действительными нуждами страны, сколько желанием удовлетворить честолюбие разных влиятельных беев, а также принять во внимание областную и религиозную рознь...
Безусловно, самою яркою личностью в кабинете является Эс-сад Паша. По поводу последних событий я уже имел не раз случай говорить о нем. Положение, занятое им теперь при князе, лишь еще более подчеркивает его энергию, смелость и изворотливость, соединенные с нравственными качествами и замашками средневекового кондотьера (р^оводитель отряда наемников, нанятых для охраны городов - П.И.). Несомненно, считаясь с опасностью иметь его против себя, князь вынужден был назначить его на самый важный и ответственный пост министра внутренних дел с званием военного министра, данным очевидно для удовлетворения военного честолюбия генерала, который, пользуясь этим, не замедлит, вероятно, подкрепить свое положение созданием какой-™бо во-
Становление албанской государственности как типологический... 167
оружейной силы для своего личного распоряжения. Все знающие Эссада Пашу понимают, что фактическим правителем Албании, при настоящих условиях, будет он, а не князь. Это обстоятельство производит на благомыслящих и умеренных албанцев крайне тяжелое впечатление, так как административные приемы Эссада Паши и склонность к темным политическим авантюрам здесь хорошо известны»19. В своем обширном донесении Петряев уделил крайне мало места остальным членам албанского правительства, ограничившись, по сути, их перечислением и фразой о том, что «об остальных членах нового правительства остается сказать весьма немного, так как рядом с Эссадом Пашою они никакого значения иметь не будут»20.
Однако свои кое-кжие предварительные соображения персонального свойства российский дипломат все-таки представил. По его мнению, «Прэнк Биб Дода, мирдитский князь, назначен министром, чтобы дать удовлетворение Северной Албании и католическому элементу. Православные представлены докторами, уроженцами Корицы, Туртулисом и Адамидесом. Средняя и южная области Албании имеют своих представителей в лице Мюфида Бея, бывшего до сих пор делегатом в Комиссии, и Азиза Паши из Берата»21.
Ничего хорошего, по убеждению Петряева, не сулил кадровый состав нового правительства и перспективам развития отношений Албании с Сербией. Речь идет, в частности, о назначении на пост министра почт и телеграфов Хасан-бея Приштины, названного им «^едставителем ирредентов из присоединенных Сербии албанских областей»22. «С точки зрения будущих отношений к Сербии, - сообщал Петряев на Певческий мост, - едва ли можно назвать удачным назначение на министерский пост лица, известного за одного из организаторов последнего набега албанцев на сербскую территорию и постоянно проповедующего здесь возвращение отторженных от Албании местностей»23.
Что же касается общего направления внутренней и внешней политики нового кабинета, то на сей счет российский представитель был крайне сдержан: «Пока трудно сказать что-отбо более положительное о будущей внутренней и внешней политике только что образованного албанского правительства, вероятно, не имеющего никакой определенной программы. В виду того, что за последнее время Эссад Паша недвусмысленно высказывал свои симпатии к Италии, можно лишь предположить, что влияние этой державы на албанские дела теперь значительно усилится»24.
168
П.А. Искендеров
Весьма меткая характеристика, данная Эссаду российским дипломатом, как нельзя лучше характеризует всю противоречивость отношений албанского лидера с Белградом. Его политические амбиции служили одновременно и создавали почву для взаимовыгодного взаимодействия с сербскими властями и ставили эти связи в тесную зависимость от его собственных сиюминутных планов. К тому же присутствие в новом правительстве взаимодействовавшего с сербами Эссада-пшпи отчасти нивелировалось фигурой Хасана Припггины, получившего пост министра почт и телеграфов.
Оговорка Петряева о том, что фигура Турхан-пшпи Пермети хорошо известна российскому внешнеполитическому ведомству, была не случайной: новый глава правительства Албании (унаследовавший этот пост от Фейзи-бея Ализоти, возглавлявшего «дови-довский» кабинет с 22 января по 7 марта 1914 г.) ранее занимал должность посла Османской империи в Петербурге. Помимо этого, он был хорошо известен в Афинах благодаря своей деятельности в качестве губернатора Крита в 1895-1896 гг. и блестящему знанию греческого языка. Правда, в самой Албании многие обвиняли Турхан-пшпу в слабом знании албанского национального дела именно по причине его широкой дипломатической активности.
Несмотря на формальное присутствие в Албании князя и правительства, подлинными хозяевами в этой стране оставались Австро-Вешрия и Италия, продолжавшие свою нескончаемую борьбу за более выгодную финансово-экономическую эксплуатацию ее богатств и населения. Фортуна в этой борьбе в первые месяцы 1914 г. все явственнее поворачивалась лицом к итальянцам. В марте в беседе с германским послом в Вене Г. Чиршки начальник Генерального штаба австро-венгерской армии Ф. Конрад фон Гетцендорф откровенно признавал, что в Албании «от^>янцы в экономической сфере гораздо более деятельны и ловки, чем австрийцы. Австрийский коммерсант тяжел на подъем и лишен духа предприимчивости, итальянский же, напротив, очень активен и получает действенную поддержку от своих банков»25.
Стремясь максимально укрепить позиции в Албании, Австро-Венгрия и Италия были не прочь использовать в этих целях своих нынешних и потенциальных балканских союзников. В середине июля 1914 г. Певческий мост оказался не на шутку встревожен идеей Вены и Рима, к которой присоединился и Турхан-паша, направить в Албанию румынский отряд - о чем министру иностранных дел России С .Д.С^онову дали понять австрийский и итальянский послы в Санкт-Петербурге. Однако Сазонов проявил
Становление албанской государственности как типологический... 169
твердость. Он сообщил всем троим, что «Россия не имеет оснований отступать от усвоенного ею сдержанного отношения к албанскому вопросу»26. Тем не менее, 250 румынских добровольцев прибыли на помощь албанскому князю27. Это, в свою очередь, сделало развитие ситуации в стране еще менее предсказуемым.
Подводя итоги рассмотрению проблемы, следует особо подчеркнуть, что в условиях кризисной ситуации в Албании, остроты общей ситуации на Балканах, а также противоречий в рядах великих держав, России и конкретно ее представителю в Международной контрольной комиссии удавалось оказывать стабилизирующее влияние. Тем самым Петербург на протяжении последних предвоенных лет внес существенный позитивный вклад в укрепление албанской государственности и предотвращение новых кровопролитных конфликтов в балканском регионе.
Примечания
1 Цит.по: Borchgrave Bon de. Albanie et Albanais // La Revue Generale. 1914. Juillet. P. 61.
2 Краткая история Албании. M., 1992. С. 256.
3 СмирноваН.Д. История Албании в XX веке. М., 2003. С. 62.
4 Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ). Ф. Кан-цешрия. 1914 г. Оп. 470. Д. 82. Л. 8.
5 Там же. Л.9.
6 АВПРИ. Ф.Полотархив. Оп. 482. Д. 532. Л. 56-58.
7 Цит.по: Краткая история Албании .. С. 257.
8 Там же. С. 262.
9 АВПРИ. Ф.К^щелярия. 1914 г. Оп. 470. Д. 6. Л. 14.
10 Там же. Л. 26.
11 Там же.
12 Там же. Л. 24.
13 Там же. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2113. Л. 97-98.
14 Там же. Ф. Канцелярия. 1914 г. Оп. 470. Д 6. Л. 33-34.
15 За балканскими фронтами Первой мировой войны. М., 2002. С. 47.
16 Puto A. La question albanaise dans les actes internationaux de l'époque imperialiste. Vol. II. Tirana, 1988. P. 579-609.
17 Известна пренебрежительная оценка албанцев, как «стада баранов», высказанная Турхан-пшной Пермети в беседе с главой германского министерства иностранных дел фон Яговым // Краткая история Албании. С. 258-259.
18 Там же. С. 258.
19 АВПРИ. Ф. Канцелярия. 1914 г. Оп. 470. Д 6. Л. 30.
20 Там же.
21 Там же.
22 Там же.
170
П.А. Искендеров
23 Там же. Л. 31.
24 Там же.
25 Цит.по: За балканскими фронтами... С. 55.
2(5 АВПРИ. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2115. Л. 38. 27 За балканскими фронтами. С. 57.
