CC BY
40
УДК 811 Е. В. Тенева
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2013. Вып. 3
СРЕДСТВА ПСЕВДОНАГЛЯДНОСТИ В ПОЛИТИКО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (НА МАТЕРИАЛЕ БРИТАНСКИХ ГАЗЕТНЫХ СТАТЕЙ)
Современный мир находится на пороге изменений. Эти изменения преимущественно связаны с внедрением во все сферы жизни общества новых информационных технологий, которые влекут за собой развитие массовой коммуникации. В связи с этим увеличивается потребность в изучении вербальных средств воздействия на поведение всего общества в целом. В этой статье мы рассматриваем один из видов воздействия (манипуляцию) на примере газетных статей, взятых из британской «качественной» прессы, ориентированных на широкий круг специалистов, так называемого «массового читателя», и в значительной степени использующих эмоционально-оценочные средства воздействия.
Перед автором политико-публицистического дискурса стоит задача не только проинформировать читателя о том или ином политическом событии или личности, но и дать свою оценку, воздействовать на читателя, убедить его в своем отношении к нему, в своей точке зрения. При этом автор может использовать как логические аргументы в защиту своей точки зрения (убеждение), так и эмоционально-оценочные средства воздействия (манипуляция). Отсюда следует, что воздействие в политико-публицистическом дискурсе осуществляется посредством как убеждения, так и манипуляции. Мы склонны полагать, что убеждение — это такой вид воздействия, который осуществляется открыто и реализует главную прагматическую установку автора — стремление автора убедить адресата в своей точке зрения. Под манипуляцией мы понимаем такой вид скрытого речевого воздействия, направленного на внушение адресату мнений, знаний или отношений, желательных для автора дискурса и не соответствующих интересам адресата, посредством различного рода стратегий или приемов [1, с 40]. Если говорить об отличии данных понятий, то мы склонны полагать, что убеждение находится в сфере открытого согласования интересов автора и адресата дискурса, в то время как манипуляция располагается в сфере непроявленного, скрытого конфликта интересов автора и адресата. При убеждении оба участника коммуникации (автор и адресат) являются равноправными «соавторами» дискурса; при манипуляции автор дискурса занимает доминирующую роль по отношению к роли адресата, подавляя читателя и принуждая его принимать свою точку зрения как неоспоримую и не требующую каких-либо доказательств.
Одним из наиболее излюбленных риторических приемов, используемых авторами в политико-публицистическом дискурсе в целях манипуляции читательским сознанием, является прием идентификации с имплицитными авторитетами. Необходимо отметить, что мы определяем авторитет как культурное понятие, под
Тенева Екатерина Веселиновна — кандидат филологических наук, старший преподаватель, Санкт-Петербургский государственный университет; е-mail: ekateneva@gmail.com
© Е. В. Тенева, 2013
которым имеется в виду форма осуществления власти, общеизвестный ориентир (член группы, мнения и высказывания которого являются общепризнанными, или популярная тема), который существует среди членов микросоциальной группы и который является эталоном для подражания [2, с. 248-249]. В публицистической литературе это понятие используется как риторический прием для аргументации и убеждения читателя путем ссылки на известных личностей или известную тему [3, с. 5]. Под словом «имплицитный» мы имеем в виду такой авторитет, в котором отсутствует прямое указание на источник информации. Таким образом, одним из важнейших свойств «имплицитных авторитетов» является их анонимность и вместе с тем объективность [4, с. 132]. «Общепринятость» и неоспоримость точки зрения автора в политико-публицистическом дискурсе может выражаться при помощи различных языковых средств. В этой статье мы рассмотрим средства «псевдонаглядности». Для начала необходимо дать определение данным средствам манипулятивного воздействия.
Рассмотрим следующие значения слов: «наглядность» — «умственно-сенситивная очевидность, прямая доступность того или иного явления в том виде, в каком оно дано сознанию» [5]; «наглядный» — «совершенно очевидный из непосредственного наблюдения; основанный на показе, служащий для показа» [6]; «такой, что можно непосредственно созерцать и понимать, доступный и убедительный для непосредственного наблюдения, понимания» [7]; а также «псевдо-» (гр. рзвийвз — ложь) — приставка или «первая составная часть сложных слов, означающая: ложный, мнимый (соответствует русскому лже...)» [8, с. 530]. Исходя из первых двух словарных дефиниций, можно предположить, что под понятием «наглядность» имеется в виду использование в дискурсе таких языковых средств, стратегий или приемов, которые логически обоснованы и служат для усиления «убедительности» приводимых автором аргументов. В свою очередь, отталкиваясь от значения приставки «псевдо-», мы склонны полагать, что «псевдонаглядность» предполагает использование в дискурсе таких языковых средств, стратегий или приемов, которые логически не обоснованы и служат для усиления эмоционального эффекта информации и ма-нипулятивного воздействия автора на читателя. Таким образом, средства «наглядности» используются автором политико-публицистического дискурса в целях убеждения, а средства «псевдонаглядности» используются в целях манипуляции.
По мнению Л. Найдич, средства «псевдонаглядности» используются как имплицитные авторитеты, при помощи которых авторы газетных статей убеждают своих читателей в своей точке зрения [9, с. 40]. Вслед за Л. Найдич мы предлагаем следующее определение: средства псевдонаглядности — это языковые средства, использующиеся автором дискурса в манипулятивных целях воздействия на читательское сознание, усиления эмоционального эффекта сообщаемой информации и убеждения читателя в своей точке зрения посредством ссылки на статистические данные или любые другие числовые показатели.
Здесь очень важно остановиться на отличии псевдонаглядности от лжи. Ранее мы пришли к выводу, что псевдонаглядность относится, по всей видимости, к манипуляции, поскольку автор дискурса использует ее для усиления эмоционального воздействия информации на читателя, а не для искажения тех или иных данных. Говоря о средствах псевдонаглядности как о манипулятивных средствах воздействия, нельзя не подчеркнуть, что манипуляция не тождественна понятию лжи как
полному искажению действительности, выдумке, вымыслу [9, с. 25]. Ложь (вымысел) с филологической точки зрения — обман с помощью высказываний, заведомо ложных с точки зрения адресанта, которые, однако, адресат должен, по его мнению, принять за истинные. Тем более, здесь не может идти речь о заведомо ложной информации, если мы учитываем взятый нами материал для исследования — политико-публицистический дискурс британских «качественных» газет, главным отличием которых является авторитетность, достоверность и надежность передаваемой информации.
Как пишет Л. Найдич, «успех обмана зависит от знаний адресатом денотата, от возможности проверки истинности сообщения, от способности адресата, которого пытаются обмануть, к экстраполяции (т. е. к построению гипотезы о свойствах незнакомого объекта на основании знаний о свойствах сходного знакомого объекта), конечно же, еще и от индивидуальных свойств адресата (есть люди наивные, все принимающие на веру, а есть скептики, стремящиеся все проверить и не верящие никому)» [9, с. 26]. Средства псевдонаглядности могут быть логически не обоснованы, но переданная с их помощью информация может иметь фактические доказательства, подтверждающие ее истинность. Отсутствие тех или иных рациональных аргументов не означает, что о средствах псевдонаглядности можно говорить как о средствах, передающих заведомо ложную информацию. Рассмотрим лексические средства выражения «псевдонаглядности».
Одной из особенностей британского политико-публицистического дискурса является наличие в нем значительного количества числительных, которые выражают авторскую оценку и выступают в роли статистических данных. Здесь могут приводиться как обобщенные данные, так и точные цифры. В данном случае уместно заметить, что прагматика текста, содержащего обозначения больших величин, имеет свою специфику. Для восприятия статистических данных адресат должен быть осведомлен об объекте обсуждения, обладать знаниями о порядке величин, иметь эталон для сравнения. Поскольку адресатом данного вида дискурса является массовый читатель, то можно предположить, что у него отсутствует «предварительная подготовка» к такого рода информации. Поэтому с точки зрения адресата наличие крупных величин в статьях о политике воспринимается, прежде всего, как оценка, а не как обозначение точного количества предметов [4, с. 133]. Автор приводит данные статистики для подтверждения своей точки зрения и, соответственно, убеждения читателя:
(1) In fact there is a demand that the prime minister should be evicted. According to the estimates, by 7.00 last night nearly 10,000 people had signed a petition on the Downing Street website calling for the prime minister to resign [The Guardian 27.04.2009].
В статье речь идет об отставке премьер-министра Великобритании Гордона Брауна. Автор выражает свое отрицательное отношение к политику. Для подтверждения своего мнения и воздействия на читателя в статье приводятся данные о количестве людей, подписавших петицию об отставке премьер-министра — "nearly 10,000 people". Приведем еще примеры:
(2) The ruling Democratic Party of Japan (DPJ) approved ¥880 billion (£6.7 billion) in public spending today, in an unusual move that has been seen as a crude
attempt to buy public support before the country goes to the polls on December 16 [The Times 30.11.2012].
(3) So the super-rich are not all tax-dodging egomaniacs after all, it seems. Figures out today suggest that 232 philanthropic donations of £1 million or more were made last year by individuals, trusts and corporations, up from 174 the year before and the highest level for five years [The Times 10.12.2012].
В примерах № 2 и 3 автор использует очень подробные статистические данные для усиления эмоционального эффекта приводимой информации, ее наглядности и достоверности, а также для убеждения читателя в своей точке зрения. В примере № 2 в подтверждение своей мысли о том, что правящая демократическая партия Японии пытается подкупить своих избирателей перед декабрьскими выборами, автор приводит данные о расходах данной партии на общественные нужды. Свое негативное отношение к партии и ее «подкупной» предвыборной деятельности он выражает при помощи безличной пассивной конструкции и прилагательного с негативно оценочным значением — "unusual move that has been seen as a crude attempt to buy public support". В примере № 3 автор выступает в защиту очень богатых людей посредством использования статистических данных о размерах их пожертвований. Стараясь «завуалировать» свое мнение в поддержку данной категории граждан, автор использует безличную конструкцию с глаголом "seem" — "the super-rich are not all tax-dodging egomaniacs after all, it seems". Статистические данные в обоих примерах играют роль имплицитного авторитета, на который ссылается автор и с которым он идентифицирует свою точку зрения. Рассмотрим следующий пример:
(4) The scale of the shortfall (£57 bn), more than double previous estimates, shows that the crisis is far more serious than thought [The Sunday Times 10.10.2004].
Автор выражает свое мнение по поводу экономической ситуации в стране и говорит о том, что кризис намного серьезнее, чем люди себе представляют ("the crisis is far more serious than thought"). В целях убеждения читателя автор идентифицирует свое мнение с авторитетом — со статистическими данными о сокращении пенсионных выплат.
Существуют и примеры того, как авторы британского политико-публицистического дискурса в целях воздействия на адресата дают ему возможность оценить приведенные цифры — приводятся либо величины процента от какой-либо другой величины, либо одна цифра сравнивается с другой, либо в статье содержится обозначение какой-либо меры, эталона. Приведем пример:
(5) It seemed like a good idea at the time. Most people were happy when the government said it would introduce ID cards. Opinion polls showed around 80% in favour. Now 90% are against if the cards cost the expected £300 each. Labour rebels who oppose them on principle have been joined by MPs who realise this is turning into a disaster [The Guardian 28.06.2005].
В примере № 5 речь идет о введении идентификационных карточек на территории Великобритании. Посредством глагола "seem" автор вводит мнение, которого придерживалась некоторая группа лиц в прошлом: "Most people were happy when the government said it would introduce ID cards". Автор приводит данное мнение для того, чтобы увести читателя от ложных выводов по этому вопросу и доказать свою точку
зрения — "this is turning into a disaster". При этом для подтверждения своей точки зрения автор дает статистические данные, которые показывают, что если раньше большинство людей поддерживало введение идентификационных карточек ("80% in favour"), то сейчас ситуация кардинальным образом изменилась и превратилась в настоящую катастрофу ("90% are against"). Рассмотрим похожий пример:
(6) 45 percent of US Democrats favour socialism. Fortunately most Americans still believe in capitalism. Republicans and Independents are overwhelmingly opposed to socialism, and as Rasmussen has concluded, just 24 percent of all Americans have a favourable opinion of socialism, with 67 percent holding an unfavorable view of a socialist economic system. According to Rasmussen, 68 percent of Americans hold a favourable view of "capitalism," and 76 percent have a positive view of the "free enterprise system." This chimes with a January Rasmussen poll, which found that 70 percent of Americans "think a free market economy is better than one managed by the government." A separate Rasmussen poll released on Tuesday also revealed a deep-seated suspicion of the federal government among a clear majority of Americans, with 63 percent offering a negative view [The Telegraph 30.11.2012 ].
В примере № 6 автор приводит наглядные данные об опросе: процентное соотношение голосов в пользу капитализма и социализма в США. Большое количество статистических показателей используется для того, чтобы произвести впечатление на читателя, усилить достоверность приводимой информации и убедить читателя.
В некоторых случаях для создания положительной характеристики того или иного политика автор приводит статистические данные о подсчетах голосования в его пользу:
(7) Calculations suggest that the leftwing MP for Brent East could win the party's nomination outright with 64,3% of the votes of activists [The Guardian 25.01.2000].
(8) A poll at the weekend suggested that Mr Livingstone had the support of 63% of Labour party members [Ibid.].
(9) Finally, the official announcement: Boris Johnson has been re-elected as Mayor of London. Including second preference votes, he polled 1,054,811 votes, or 51,53 percent, against Ken Livingstone's 992,273, or 48,47 percent [The Times 04.05.2012].
В примерах № 7 и 8 аргументами, способствующими убеждению читателя в положительном мнении автора о политиках, являются показатели голосования в их пользу — "64,3% of the votes"; "the support of 63% of Labour party members". В примере № 9 автор подчёркнуто приводит показатели «за» и «против» голосования на пост мэра Лондона в числовых и процентных данных — "he polled 1,054,811 votes, or 51,53 percent, against Ken Livingstone's 992,273, or 48,47 percent". Тем самым автор визуально усиливает наглядность приводимых данных, производя на эмоциональном уровне впечатление на читателя и убеждая его в своем положительном отношении к победе Бориса Джонсона.
Помимо статей, где даются «абсолютные» цифры, в британском политико-публицистическом дискурсе в целях убеждения читателя автор может приводить обобщенные статистические данные, используя такие числительные, как, например, "thousand'^ "million":
(10) Benefit cuts will kick in, and thousands of the poorest and most vulnerable people will see real cuts in their living standards [The Guardian 30.12.2010].
(11) Ministers are to modify a pledge to cap welfare benefits at £26,000 a year amid concerns that it could force thousands of poor families out of London [The Times 13.06.2011].
В примерах № 10 и 11 для подтверждения своих мыслей автор употребляет числительное "thousand" в сочетании с прилагательными, несущими отрицательную оценку ("poorest", "most vulnerable"), что позволяет не доказывать авторскую точку зрения — его недовольство финансовой реформой по сокращению размера пособий.
Анализ материала свидетельствует о том, что точность и объективность высказываний и предложений, содержащих статистические данные, — это не главное их свойство. Числительные не только придают тексту весомость и значительность. На первый план здесь выступает оценочность: положительная или отрицательная оценка. Автор, таким образом, стремится не обмануть адресата, а завуалировать под точными данными истинную цель приводимой им информации — воздействие на адресата. Исходя из этого, как нам представляется, числительные можно рассматривать в качестве одного из средств эмоционально-оценочного (манипулятивного) воздействия на аудиторию, а также в качестве средств передачи имплицитного авторитета, с которым идентифицирует свое мнение автор в целях убеждения адресата в своей точке зрения.
Литература
1. Тенева Е. В. Приемы идентификации и самопрезентации в политико-публицистическом дискурсе (на материале британских газетных статей): дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2011. 188 с.
2. Тенева Е. В. Эксплуатация авторитетов в публицистике // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 9. 2010. № 3. С. 248-255.
3. Степанов А. А. Онтогносеологическая концепция авторитета: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Томск, 2002. 38 с.
4. Варгина Е. И., Тенева Е. В. Риторический прием идентификации (на материале английских газетных и научных текстов) (Ч. 1) // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 9. 2008. Вып. 2. Ч. 1. С. 44-51.
5. Твое слово в истории: словарь. URL: http://vslovare.ru/slovo/nagljadnost (дата обращения: 10.09.2013).
6. Словарь Ожегова: толковый словарь русского языка. URL: http://www.ozhegov.org/words/16849. shtml (дата обращения: 10.09.2013).
7. Толковый словарь Ушакова. URL: http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=31680 (дата обращения: 10.09.2013).
8. Словарь иностранных слов / под ред. И. В. Лехина, С. М. Локшиной, Ф. Н. Петрова и Л. С. Шаумяна. 6-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1964. 530 с.
9. Найдич Л. След на песке: очерки о русском языковом узусе. СПб.: СПбГУ, 1995. 208 с.
Статья поступила в редакцию 10 сентября 2013 г.
