CC BY
2
Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2024. № 66. С. 327-344. Tomsk State University Journal of Economics. 2024. 66. рр. 327-344.
Мировая экономика
Научная статья УДК 314
doi: 10.17223/19988648/66/21
Сравнительный анализ уровней человеческого развития северных регионов в мировой экономике
Кирилл Юрьевич Курилов1
1 Тольяттинский государственный университет, Тольятти, Россия, [email protected]; ORCID: 0000-0003-1540-5388
Аннотация. Северные регионы России играют в жизни страны существенную роль. В первую очередь это обусловлено их значительной площадью. Северные регионы России являются центром добычи редкоземельных металлов, в том числе никеля, кобальта, алмазов и т. д. Основная проблема российских северных регионов - демография и экономическое развитие. По основным показателям северные регионы России отстают от лидеров среди стран северного региона -скандинавских стран. Средняя плотность населения ниже по сравнению со скандинавскими странами в 14 раз, а суммарный показатель ВРП ниже соответствующих показателей скандинавских стран более чем в 3 раза. Это делает актуальной разработку направлений социально-экономического развития северных регионов России на основе бенчмаркинга. Для проведения бенчмаркинга была осуществлена группировка северных стран и регионов. На основе группировки и бенчмаркинга были получены показатели развития северных регионов России для каждой группы.
Ключевые слова: северные страны, северные регионы, кластерный анализ, бэнчмаркинг, стратегия развития, индекс человеческого развития
Для цитирования: Курилов К.Ю. Сравнительный анализ уровней человеческого развития северных регионов в мировой экономике // Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2024. № 66. С. 327-344. doi: 10.17223/19988648/66/21
© Курилов К.Ю., 2024
World economy
Original article
Comparative analysis of the northern regions' human development levels in the world economy
Kirill Yu. Kurilov1
1 Institute of Finance, Economics and Management, Togliatti, Russian Federation, [email protected]; ORCID: 0000-0003-1540-5388
Abstract: The northern regions of Russia play a significant role in the life of the country. First of all, this is due to the large area of the northern regions. The northern regions of Russia are a center for the production of rare earth metals, including nickel and cobalt, diamonds, etc. The main problem of the Russian northern regions is demography and economic development. In terms of key indicators, the northern regions of Russia lag behind the leaders among the countries of the northern region - the Scandinavian countries. The average population density is 14 times lower compared to the Scandinavian countries, and the total GRP indicator of the Russian northern regions is more than three times lower than the corresponding indicators of the Scandinavian countries. This makes it urgent to develop directions for the socio-economic development of the northern regions of Russia on the basis of benchmarking. To carry out benchmarking, a grouping of Nordic countries and regions was carried out. Based on the grouping and benchmarking carried out, development indicators for the northern regions of Russia were obtained for each group.
Keywords: Nordic countries, northern regions, cluster analysis, benchmarking, development strategy, human development index
For citation: Kurilov, K.Yu. (2024) Comparative analysis of the northern regions' human development levels in the world economy. Vestnik Tomskogo gosudarstven-nogo universiteta. Ekonomika - Tomsk State University Journal of Economics. 66. pp. 327-344. (In Russian). doi: 10.17223/19988648/66/21
Введение
Северные регионы играют в жизни современной России огромную роль. В первую очередь это источник полезных ископаемых. Например, по углеводородным запасам в северных регионах России находится более 20% российских запасов нефти и свыше 70% газа. В отличие от других стран с северными территориями, осуществляющими добычу углеводородов, этот показатель у России является самым высоким. Также север России - центр добычи редкоземельных металлов, например никеля и кобальта. Аналогичная ситуация наблюдается и в добыче алмазов, основная доля которых находится в Республике Саха (Якутия) и в Архангельской области. Северные регионы России занимают наибольшую площадь территории - 56,84%. На этой значительной территории проживает только 6,47% населения России. В среднем здесь на 1 км2 площади приходится 1 человек. Наибольшая плотность населения в Мурманской области - 4,55 чел. на 1 кв. км, наименьшая -
в Чукотском автономном округе - 0,07 чел. на 1 кв. км. При этом соседние северные страны, такие как Финляндия, Норвегия, Дания, Швеция, имеют более высокую плотность населения, чем северные регионы России. Данная статистика показывает острое противоречие в развитии северных российских регионов - огромные природные богатства, обеспечивающие благосостояние России, при незначительном населении, проживающем на данной территории.
Ситуация осложняется тем, что Северный Ледовитый океан, непосредственно прилегающий к северным регионам России, является огромным источником природных ресурсов. По данным Геологической службы США, запасы нефти в Северном Ледовитом океане составляют 22% от объемов существующих неразведанных нефтяных месторождений в мире. Это подразумевает достаточно острую борьбу за ресурсы Северного Ледовитого океана, непосредственную роль в которой будет играть наличие достаточного количества населения для удержания территорий вдоль Северного Ледовитого океана и экономического освоения имеющихся ресурсов. Подтверждением актуальности этой проблемы служит китайская арктическая политика (China's Arctic Policy, 2018). При этом в составе Китая отсутствуют регионы, которые расположены в Арктической зоне.
Следует отметить рост среднегодовой температуры земной поверхности. Это делает северные регионы более привлекательными для жизни человека и позволяет более успешно осваивать их по всему миру. Потепление также делает северные регионы потенциальным объектом агрессии со стороны других государств со значительным населением.
Поэтому в настоящее время является актуальным стратегическое развитие северных регионов в целях обеспечения России источниками сырья и сохранение территориальной целостности страны.
При определении стратегических направлений развития необходимо провести анализ динамики развития регионов России в сравнении с зарубежными северными странами (их северными регионами), в число которых входят: Канада (северные территории), Финляндия, Исландия, Норвегия, Россия, Швеция, Дания (в том числе Гренландия).
Обзор литературы и исследований
Следует отметить, что вопросам развития арктических северных регионов посвящено достаточно большое количество статей и публикаций отечественных и зарубежных авторов.
Экономике и финансам северных стран и регионов тоже посвящено множество работ. Их можно разделить на три основных блока: макроэкономические исследования, исследования отраслевой экономики, социально-экологические исследования.
К первой группе исследований следует отнести работу Феллмана [1], который описывает экономическое развитие в странах Северной Европы в различные периоды, начиная с окончания Второй мировой войны, и включающие в себя все крупные экономические кризисы, которые происходили в
выбранных в исследование скандинавских странах (Дания, Финляндия, Норвегия, Швеция, Исландия). При этом в работе отсутствует ранжирование северных стран по экономическим и другим показателям. Экономике Исландии посвящена работа Духса [2]. Автор рассматривает развитие Исландии как маленькой, изолированной и ресурсозависомой страны, которая за последнее столетие преодолела путь от относительно бедной к одной из богатейших стран мира. В исследовании автор проводит сравнение экономики Исландии с экономикой Австралии, хотя было более целесообразно рассмотреть сравнение с экономикой других северных стран, например Гренландии. Принципы экономической демократии как база для формирования модели экономики отражены в работе Пракосо и Нумади [3], где авторы делают вывод о том, что использование этих принципов позволило скандинавским странам достичь высокого уровня социально-экономического развития. В работе Патраковой и Кожевникова рассматривается пространственная организация северных регионов, и описаны две модели развития северных территорий: скандинавская, основанная на заселении территорий, и путь Канады и США, который ориентирован на освоение природных ресурсов [4, с. 38]. Пространственной организации экономики Чукотки посвящено исследование Тарасовой и Соколовой [5, с. 3]. По итогам работы оценены прогнозные эффекты реализации различных инвестиционных проектов на территории Чукотского автономного округа (Россия). В целом исследование является объективным и актуальным, однако целесообразно было бы рассмотреть пространственную организацию нескольких северных регионов России и сравнить ее с пространственной организацией нескольких развитых северных стран. Экспорт вооружений северными странами и возникающие в связи с этим проблемы изучены в работе Вейкканен [6].
Первая группа исследований достаточно объективно рассматривает экономику и экономические процессы северных стран и регионов. Основной недостаток публикаций и проведенных исследований связан с достаточно узким объектом исследования, представляющим отдельную страну или группу стран, например скандинавские страны, и не охватывает всю совокупность северных стран и регионов.
Вторая группа авторских работ посвящена развитию и функционированию различных отраслей промышленности, начиная от туризма и заканчивая оборонной промышленностью. Также уделяется внимание и относительно новым явлениям в экономике северных стран, например бек-шорингу, который рассмотрен в работе Хейккила и др. [7, с. 659]. Исследование базируется на достаточной информационной базе - более 229 финских предприятий. По результатам исследования был сделан вывод о том, что бекшоринг наблюдается в высокотехнологических отраслях финской промышленности с высокой добавленной стоимостью. Однако проблема бекшоринга рассматривается только в разрезе финской экономки, без учета аналогичных явлений в других северных странах. Мальцева предлагает развитие социального предпринимательства, так как классический бизнес в
условиях северных регионов становится нерентабельным и приводит к банкротству и прекращению деятельности сельскохозяйственных предприятий [8, с. 74]. Развитие орнитологического туризма на Аляске в целях диверсификации экономики региона раскрывается в исследовании Швоерера и Доусона [9, с. 2]. Вопросы деиндустриализации, связанные с закрытием шахт и промышленных предприятий, рассматриваются в работах Лима и др. [10, с. 1]. Инновационной политике судостроительной отрасли северных регионов России посвящено исследование Польшкова, в котором представлен прикладной инструментарий управления судостроительной отраслью [11, с. 215].
Северные страны и регионы отличает неблагоприятный для ведения сельского хозяйства и бизнеса климат. При этом издержки на доставку необходимых товаров достаточно высоки, что подтверждается работой Феллоуса и Томбе, исследующих торговые издержки на территории северных регионов Канады [12, с. 31]. Поэтому для северных регионов является актуальным развитие собственной сельскохозяйственной промышленности в целях обеспечения продовольственной безопасности и повышения занятости местного населения.
Проблемам сельского хозяйства Исландии, связанным с климатическими условиями, посвящено исследование Фрэдриха и Хейдари, однако в работе отсутствует анализ проблем сельского хозяйства в аналогичных по климатическим условиях северных странах и регионах [13]. Функционированию малых форм хозяйствования в сельском, лесном хозяйстве, охоте, рыболовстве и рыбоводстве Республики Коми (Россия) посвящено исследование Иванова, в котором производится анализ финансового состояния экономики северных территорий и формируются предложения по направлениям стратегического развития сельского хозяйства северных территорий России [14]. Стратегия развития сельского хозяйства северных регионов на примере Республики Коми (Россия) рассмотрена в статье Лаженцева и Иванова [15, с. 699]. Решение проблемы создания институтов и ресурсной политики для экосистемной и социально-устойчивой экономики, основанной на сельском хозяйстве и мелкомасштабном рыболовстве на Аляске, рассмотрено в работе Донкерслота и др. [16]. Вопросы рыночной организации лесного хозяйства исследуются в статье Петрова и Морковиной [17]. Также доказываются приоритеты государственно-частного партнерства в системе лесных отношений. Вопросам влияния климата и колебаний цен на мировых рынках на продукцию рыболовной промышленности Исландии и Аляски посвящена работа МакГудвина [18, с. 43].
Несмотря на многочисленные глубокие исследования в области отраслевой экономики северных стран и регионов, существует объективная необходимость обобщения и формирования передовых практик на основе бенчмаркинга для всех северных стран и регионов для повышения общего уровня жизни и сохранения коренного населения этих районов и их уникальной культуры.
Северные страны и регионы, несмотря на большую территорию и объем природных богатств, обладают достаточно уязвимой экосистемой, что делает важным сбалансированный и ресурсосберегающий подход к развитию промышленности.
Существует большой объем исследований, посвященных социально-экологическим проблемам северных стран и регионов. Часть исследований посвящена устойчивому развитию, которое позволяет достичь баланса между развитием промышленности, социальной сферой и экологией. Среди работ, посвященных устойчивому развитию, следует выделить исследование Чер-повитсян и др., в котором рассматриваются вопросы устойчивого развития при освоении месторождений нефти и газа в Арктике [19, с. 2]. Также следует выделить работу Шифф [20, с. 69], в которой затрагивается проблема устойчивого развития сельского хозяйства в Северном Онтарио. Поиску возможностей и ограничений эффективного использования возобновляемых биоресурсов посвящена работа Дмитриевой [21, с. 162]. Результат работы заключается в предложениях по формированию зеленой экономики Республики Коми (Россия). Размещение импактных облигаций в целях борьбы с диабетом и интеграции мигрантов рассмотрено в исследовании Тиккайнен [22, с. 1]. Выбросам парниковых газов, экологизации экономики посвящена статья Алола и др. [23].
Основным недостатком исследований является локальное рассмотрение проблем на примере одного региона и страны. При этом большинство проблем являются типичными и наличие стандартных способов их решения в масштабах всех северных стран и регионов позволит улучшить условия жизни в северных широтах мира в целом.
Актуальным является выделение среди северных стран и регионов наиболее развитых субъектов. Цель такого выделения в осуществлении масштабирования их успешного опыта на остальные северные страны и регионы. Для этого необходимо достичь основной цели данного исследования -определить целевые показатели развития северных регионов России на основе бенчмаркинга.
Материалы и методы
На первом этапе проведем группировку северных стран и регионов. Для этого будем использовать такие показатели, как площадь территории, численность населения, плотность населения, валовый внутренний продукт для стран и валовый региональный продукт для регионов, а также индекс человеческого развития. Для расчета ВРП северных регионов был использован курс на 27.10.2023 г. 70 руб. за доллар США.
Для проведения группировки привлечем такой математический метод, как кластерный анализ. В настоящее время кластерный анализ широко применяется в социально-экономических исследованиях. Примером этого могут служить работы Денаро и др., в которых приводится сравнение методологий кластерного анализа для характеристики протокола наблюдения в классе для данных STEM (COPUS) студентов бакалавриата [24, с. 2]. Хассе и Ладжани предлагают использовать методологию кластерного анализа для мониторинга экономических циклов [25, с. 10], Маникарос и Авгеринос применяют в своем исследовании кластерную выборку для анализа удовлетворенности пользователей образовательной платформы дистанционного обучения [26, с. 2].
Мы воспользуемся методом k-средних, который является наиболее популярным методом кластеризации, предложенным математиками Гуго Штейнгаузом и Стюартом Ллойдом.
Алгоритм кластеризации предусматривает минимизацию суммарного квадратичного отклонения точек кластеров от их центров в соответствии с формулой (1).
^ = (1)
где k - число кластеров, Si - полученные в результате кластерного анализа кластеры, i = 1,2, ..., k, а Ц1 - соответствующий центр масс векторов x соответствующего кластера Si.
Результаты исследования
По результатам проведенного кластерного анализа было получено четыре группы, которые характеризуются отличительными признаками.
Первая группа представляет собой четыре скандинавские страны: Финляндию, Норвегию, Данию, Швецию. Скандинавские страны характеризуются высоким уровнем индекса человеческого развития (0,94-0,96). Также эта группа характеризуется значительным количеством и плотностью населения, превосходящими по данным показателям все остальные северные регионы мира. Численность населения этой группы стран составляет 27,4 млн чел. (71,78% населения северных стран и регионов), в то время как население северных стран и регионов других групп составляет 10,7 млн чел. Экономические показатели этой группы стран также являются значительными. Объем ВВП составляет 1,84 трлн долл. (85,73% от общего объема ВВП и ВРП всех северных регионов мира), в то время как суммарный ВВП и ВРП остальных северных стран и регионов равен 306,6 млрд долл. Таким образом, данный кластер является своеобразной «северной звездной», но занимает только 6,44% от общей территории северных регионов мира. По численности населения лидирует Швеция с населением 10,4 млн чел., по плотности населения - Дания с плотностью населения 136,98 чел./м2, по уровню ВВП - Норвегия с показателем 579,3 млрд руб.
Данную группу стран можно использовать для бенчмаркинга российских северных регионов при определении стратегических направлений развития российских северных регионов. Основные показатели деятельности страны первой группы представлены в табл. 1.
Во вторую группу входят северные страны и регионы стран мира: Гренландия (Дания), Аляска (США), Нунавут (Канада), Красноярский край (Россия) и Республика Саха - Якутия (Россия). Эту группу можно охарактеризовать как группу регионов с большой площадью и низкой плотностью населения, которая ниже, чем в среднем по группе северных стран и регионов (2 чел. на 1 км2). Площадь регионов этого кластера занимает 60,6% от площади всех северных стран и регионов. Население этих регионов составляет
12,24% от общей численности населения северных стран и регионов. Совокупное ВВП и ВРП данного кластера составляет 6,38% от совокупного ВВП и ВРП северных стран и регионов. По объему ВВП во втором кластере лидируют Аляска (США) и Красноярский край с показателями 63,6 и 43,8 млрд долл. соответственно. Наибольшая численность населения в таких регионах России, как Красноярский край, Республика Саха (Якутия), и в Аляске (США) (см. табл. 2).
Таблица 1. Данные, характеризующие первую группу стран и регионов, полученную по результатам кластерного анализа
Страна Территория, м2 Население, чел. Плотность населения, чел./км2 ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США ВВП / ВРП на душу населения (2022), долл. США ИЧР
Финляндия 338 145 5 556 880 16,43 280,8 50 536 0,94
Норвегия 385 207 5 457 130 14,17 579,3 106 149 0,96
Дания 43 094 5 903 040 136,98 395,4 66 983 0,95
Швеция 447 435 10 484 940 23,43 585,9 55 884 0,95
Итого: 1 213 881 27 401 990 22,57 1 841 67 201
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
Таблица 2. Данные, характеризующие вторую группу стран и регионов, полученную по результатам кластерного анализа
ВВП /
Плотность населения, чел./км2 ВВП / ВРП на
Страна Территория, м2 Население, чел. ВРП (2022), млрд долл. США душу населения (2022), долл. США ИЧР
Гренландия (Дания) 2 166 086 56 660 0,03 3,2 57 095 0,94
Аляска (США) 1 717 854 733 391 0,43 63,6 86 745 0,93
Нунавут (Канада) 2 093 190 39 353 0,02 3,4 86 400 0,93
Красноярский край 2 366 797 2 845 545 1,20 43,8 15 387 0,87
Республика Саха (Якутия) 3 083 523 997 565 0,32 23,1 23 135 0,89
Итого: 11 427 450 4 672 514 0,41 137 29 345
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
В третью группу входят Исландия и северные регионы России, такие как Мурманская область, Республика Карелия, Архангельская область, Республика Коми, Ханты-Мансийский автономный округ (табл. 3).
Таблица 3. Данные, характеризующие третью группу стран и регионов, полученную по результатам кластерного анализа
ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США ВВП /
Страна Территория, м2 Население, чел. Плотность населения, чел./км2 ВРП на душу населения (2022), долл. США ИЧР
Исландия 103 125 381 900 3,70 27,8 72 901 0,95
Мурманская область 144 902 658 698 4,55 15,5 23 505 0,85
Республика Карелия 180 520 527 880 2,924 6,4 12 101 0,84
Архангельская область 589 913 1 005 687 1,705 15,1 14 992 0,84
Республика Коми 416 774 726 434 1,743 12,2 16 854 0,87
Ханты-Мансийский автономный округ 534 801 1 730 353 3,236 59,4 34 311 0,91
Итого: 1 866 910 4 649 052 2,49 109 23 351
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
Указанную выше группу стран и северных регионов можно охарактеризовать как группу регионов с относительно малой площадью по сравнению со второй и четвертой группами (9,9% от общего объема северных стран и регионов), плотностью населения выше среднего значения (в среднем 2,49 чел./м2). Совокупное ВВП и ВРП данного кластера составляет 5,05% от совокупного ВВП и ВРП северных стран и регионов. Наибольшие показатели по значению ВВП/ВРП имеют Ханты-Мансийский автономный округ (59,4 млрд долл.) и Исландия (27,8 млрд долл.). Также эти регионы лидируют по показателю ИЧР. По численности населения лидируют Ханты-Мансийский автономный округ с населением 1,73 млн чел. и Архангельская область - более 1 млн чел.
Необходимо отметить, что климатические условия в российских регионах, входящих в третий кластер, относительно мягкие по сравнению с другими регионами Севера. Так, например, средняя температура в столицах регионов выше нуля, что в условиях глобального потепления делает возможным увеличение численности населения в этих регионах и увеличение экономической активности.
Четвертый кластер составляют регионы Канады: Юкон, Северо-Западные территории, а также российские регионы: Ямало-Ненецкий автономный округ, Чукотский автономный округ, Магаданская область, Камчатский край.
Данная группа регионов северных стран характеризуется очень низкой плотностью населения (0,25 чел./м2), при средней по северным странам и регионам 2,02 чел./м2). Доля населения регионов северных стран четвертой группы составляет 2,8% от общего объема населения северных стран и регионов. Доля объема ВРП кластера в общем объеме ВВП/ВРП составляет 1,54%, что позволяет сделать вывод о незначительном влиянии этих северных регионов на мировую экономику. Наибольший объем ВВП у следующих
российских регионов: Ямало-Ненецкий автономный округ - 15,5 млрд долл., Камчатский край - 4,8 млрд долл. и Магаданская область - 4,5 млрд долл. Территория регионов, входящих в данный кластер, достаточно значительная - 22,52% от общего объема территории северных стран и регионов. По индексу ИЧР лидируют регионы Канады: Юкон и Северо-Западные территории с показателем 0,93, а также российский Ямало-Ненецкий автономный округ с показателем 0,9.
Показатели, характеризующие четвертый кластер, приведены в табл. 4.
Таблица 4. Данные, характеризующие четвертую группу стран и регионов, полученную по результатам кластерного анализа
ВВП /
Страна/регион Территория, м2 Население, чел. Плотность населения, чел./км2 ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США ВРП на душу населения (2022), долл. США ИЧР
Юкон (Канада) 482 443 42 986 0,089 2,7 62 522 0,93
Северо-Западные территории (Канада) 1 346 106 43 349 0,032 3,6 83 122 0,93
Ямало-Ненецкий автономный округ 769 250 512 387 0,666 15,5 30 217 0,90
Чукотский автономный округ 721 481 47 840 0,066 1,9 40 657 0,85
Магаданская область 462 464 134 315 0,290 4,5 33 472 0,87
Камчатский край 464 275 288 730 0,622 4,8 16 699 0,84
Итого: 4 246 019 1 069 607 0,252 33 30 886
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
35 000 000
30 000 000
25 000 000
20 000 000
15 000 000
10 000 000
5 000 000
0
-5 000 000
1 кластер
2 кластер » 3 кластер • 4 кластер в
,5 1 1, ,5 2 2. ,5 3 3, 5 1 4. ,5 5
Рис. 1. Визуальное отображение полученных кластеров с учетом показателя «население» (чел.) и «ВВП/ВРП» (млрд долл. США), плотность населения северных стран и регионов России. Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023)
Следует отметить, что данный регион находится в относительно плохих климатических условиях, косвенно характеризующихся средними температурами в столицах регионов, в которых в основном показатель среднегодовой температуры ниже нуля, а большая часть территории находится в Арктической зоне.
Визуальное отображение полученных кластеров с учетом показателей «население» (чел.) и «ВВП/ВРП» (млрд долл. США) показано на рис. 1. Здесь представлено распределение кластеров относительно этих двух показателей. Страны и регионы первого кластера производят наибольший объем продукции и услуг. Наименьшие исследуемые показатели у стран четвертого кластера, находящихся в самых жестких климатических условиях.
Выводы
На основании результатов проведенного кластерного анализа можно сделать вывод о направлениях стратегического развития северных регионов России.
Наибольший потенциал для развития имеет третий кластер в силу более мягких по сравнению с другими северными регионами климатических условий. Бенчмаркингом для этих регионов должны стать скандинавские страны первого кластера (табл. 5).
Таблица 5. Целевые показатели развития северных регионов России третьего кластера
Страна/регион Население, чел. Население, чел. KPI Необходимый прирост численности населения ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США ВВП / ВРП, млрд долл. США KPI Необходимый прирост показателя «ВВП / ВРП», млрд долл. США
Мурманская область 381 900 2 217 001 1 835 101 28 118,0 90,1
Карелия (Республика Карелия) 658 698 2 761 956 2 103 258 15 147,0 131,5
Архангельская область 527 880 9 025 669 8 497 789 6 480,3 473,9
Республика Коми 1 005 687 6 376 642 5 370 955 15 339,3 324,2
Ханты-Мансийский автономный округ 726 434 8 182 455 7 456 021 12 435,4 423,1
Итого: 1 730 353 28 563 723 26 833 370 59 1 520 1 443
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
Основными целевыми показателями (КР1) при достижении стратегических целей должны стать:
- увеличение численности населения российских северных регионов за счет улучшения условий жизни населения, обеспечения занятости населения;
- увеличение ВРП регионов за счет развития сферы услуг и производства продукции с высокой добавленной стоимостью;
- развитие высокотехнологичных производств и инновационных производств в регионах.
Основные показатели, которые должны быть достигнуты в процессе развития российских северных регионов, представлены в табл. 5.
Показатели табл. 5 были получены следующим образом. В качестве бенчмаркинга были выбраны скандинавские страны, которые составляют первый кластер и имеют схожие климатические условия и условия хозяйствования, как и российские регионы третьего кластера. Для расчета целевой численности населения были использованы данные о наименьшей плотности населения Норвегии и Финляндии, которая составляет в среднем 15,3 чел. на кв. км. В целях расчета целевого показателя были использованы наименьшие показатели ВВП / ВРП на душу населения (2022) стран первого кластера - Финляндии и Швеции, среднее значение которого составляет 53 210 долл. США.
Указанные в табл. 5 целевые показатели (КР1) являются достаточно труднодостижимыми: так, численность населения должна увеличиться в 15,9 раза, а ВРП регионов - в 25,7 раза. Достижение таких показателей крайне необходимо, так как в настоящий момент эти регионы являются малонаселенными. Население северных стран первого кластера превосходит население расположенных в относительной близости северных регионов третьего кластера в 6,4 раза. Учитывая фактор глобального потепления, а также наличие ценных природных ресурсов, необходимо резкое увеличение численности населения и развитие всех видов промышленности и сферы услуг, особенно внутреннего и международного туризма.
Определяя целевые показатели развития для северных российских регионов, входящих во второй кластер, необходимо исходить из следующих условий, характеризующих данные регионы: большой территории и сложной климатической обстановки (табл. 6).
Учитывая это, возможность развития этих регионов за счет роста населения практически отсутствует. Возможным вариантом развития является развитие опорных базовых центров культуры и цивилизации в зонах с пригодным климатом и в зонах, где постоянное проживание населения является необходимым для поддержания производственных процессов, например в г. Норильске Красноярского края.
Необходима также и планомерная работа по росту коренного населения регионов. Для этого следует использовать новые технологии в области сельского хозяйства, рыболовной промышленности, домостроения. Важным является интенсификация сферы производства и услуг, а также туризма с целью повышения ВРП северных регионов России. Для повышения объективности контроля показателей необходимо выделение северных районов Красноярского края (Таймырский (Долгано-Ненецкий), Туруханский, Эвенкийский районы) в отдельный объект статистического наблюдения с отдельным расчетом динамики ВРП, ИЧР и других социально-экономических показателей, так как климатические условия в этих районах значительным образом отличаются от более южных районов Красноярского края в худшую для проживания людей сторону.
Таблица 6. Целевые показатели развития северных регионов России второго кластера
Страна/регион Население, чел. Население, чел. KPI Необходимый прирост численности населения ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США KPI Необходимый прирост показателя «ВВП / ВРП», млрд долл. США
Красноярский край, в том числе: 2 366 797 381 900 1 178 447 796 547 28 67,3
Таймырский (Долгано-Ненецкий) район 879 929 30 154 378 369 348 215 - -
Туруханский район 209 309 12 808 90 003 77 195 - -
Эвенкийский район 763 197 13 404 328 175 314 771 - -
Республика Саха (Якутия) 3 083 523 658 698 1 325 915 667 217 15 75,7
Итого: 7 302 755 1 730 353 3 300 909 1 570 556 59 143
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
Для расчета целевого показателя ВРП северных регионов России второго кластера необходимо использовать показатель Гренландии (Дания) в размере 57 095 тыс. долл. на одного проживающего. При расчете показателя целевой численности населения был использован показатель плотности населения Аляски (США) в размере 0,43 чел. на кв. км. При этом целевые показатели для Красноярского края были рассчитаны только с учетом северных районов края. Для южных районов Красноярского края показатели должны рассчитываться с учетом более удобного для проживания климата.
Подводя итоги формирования целевых показателей северных регионов России второго кластера, можно сделать вывод о том, что при достижении этих целевых показателей население данных регионов в среднем вырастет в 1,9 раза, а ВРП - в 2,42 раза. Также является необходимым выделение северных регионов Красноярского края в отдельную единицу статистического наблюдения для контроля развития этих регионов. Отмеченные регионы не имеют сухопутной границы с какими-либо иностранными государствами, однако будущее более глубокое освоение природных богатств региона, а также обеспечение функционирования Северного морского пути требует создания социально-экономической структуры региона, достаточной для функционирования этих проектов.
Применительно к российским северным регионам четвертого кластера целевые показатели развития регионов должны формироваться с учетом следующих факторов: достаточно суровые климатические условия (за исключением некоторых районов Камчатки), значительные ресурсы полезных ископаемых и наличие морской границы с одним из главных исторических
оппонентов России - США (табл. 7). Поэтому, как и с регионами третьего кластера, необходимо целенаправленно увеличивать население регионов кластера с учетом природных особенностей.
Таблица 7. Целевые показатели развития северных регионов России четвертого кластера
Необхо-
Страна/регион Территория, м2 Население, чел. Население, чел. KPI Необходимый прирост показателя «население» ВВП / ВРП (2022), млрд долл. США ВВП / ВРП, млрд долл. США KPI димый прирост показателя «ВВП / ВРП», млрд долл. США
Красноярский край, в том 2 366 797 381 900 1 178 447 796 547 28 67,3 39,4
числе:
Таймырский Долгано-Ненец- 879 929 30 154 378 369 348 215 _ -
кий район
Туруханский район 209 309 12 808 90 003 77 195 - -
Эвенкийский район 763 197 13 404 328 175 314 771 - -
Республика Саха (Якутия) 3 083 523 658 698 1 325 915 667 217 15 75,7 60,2
Итого: 7 302 755 1 730 353 3 300 909 1 570 556 59 143 100
Источник: составлено автором на основании данных: URL: https://data.worldbank.org/ и https://rosstat.gov.ru/ (дата обращения: 27.10.2023).
Также необходимо увеличить ВРП регионов до уровня Юкона (Канада) с показателем ВРП на одного жителя в размере 62 522 долл. США. При этом, учитывая схожие климатические условия, возможно увеличить плотность населения Чукотского автономного округа и Магаданской области с 0,066 чел. на км2 и 0,29 чел. на км2 до значения, аналогичного показателю Ямало-Ненецкого автономного округа (0,666 чел. на км2). Целевой показатель численности населения Камчатского края предлагается определить с учетом плотности северной страны первого кластера Норвегии в размере 14,17 чел. на кв. км. Рост населения Камчатского края необходим также и в связи с близостью морской границы с США. Целевой показатель численности населения Ямало-Ненецкого автономного округа оставим без изменения с учетом сохранения численности на текущем уровне.
Полученные целевые показатели развития северных регионов России четвертого кластера позволяют сделать вывод о том, что их выполнение обеспечит прирост населения на 6,1 млн чел., в основном за счет Камчатского края, а также прирост ВРП на 466 млрд долл. США. ИЧР регионов
должен достигнуть значения 0,93 (текущий уровень ИЧР канадских северных регионов этого кластера). Указанный рост должен быть обеспечен за счет совершенствования социально-экономической системы, миграционной политики, развития промышленности, сельского хозяйства и других видов отраслей региона. Достижение указанных показателей также позволит обеспечить успешное освоение природных богатств этих регионов и повышение обороноспособности морских границ России.
Список источников
1. Fellman S. Economic development in the Nordic countries. Aarhus Universitet, 2019. URL: https://nordics.info/show/artikel/economic-development-in-the-nordic-countries
2. Duhs L.A. Iceland: Evolution of a small resource-based economy // Economic Analysis and Policy. 2021. № 69. Р. 574-584. doi: 10.1016/j.eap.2021.01.007
3. Prakoso F.F., Numadi K.R. Nordic Economy Model: Principle for Economic Democracy // Jurnal Global & Strategis. 2021. № 15 (1). Р. 79-102. doi: 10.20473/jgs.15.1.2021.79-102
4. Патракова С.С., Кожевников С.А. Пространственная организация экономики северных регионов: зарубежный опыт // Север и Рынок: Формирование Экономического Порядка. 2020. № 68 (2). Р. 37-48. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44122388. doi: 10.37614/2220-802X.2.2020.68.004
5. Tarasova O.V., Sokolova A.A. Spatial organization of the Chukotka's economy // IOP Conference Series: Earth and Environmental Science. 2019. № 302 (1). Р. 1-10. doi: 10.1088/1755-1315/302/1/012113
6. Veikkanen T. An introduction to Nordic arms exports since 1990, with a focus on Finland. 2020. URL: https://nordics.info/show/artikel/post-cold-war-arms-exports-and-arms-control-in-finland (дата обращения: 27.10.2023).
7. Heikkila J., Martinsuo M., Nenonen S. Backshoring of production in the context of a small and open Nordic economy // Journal of Manufacturing Technology Management. 2018. № 29 (4). Р. 658-675. doi: 10.1108/JMTM-12-2016-0178
8. МальцеваИ.С. Некоммерческие инструменты развития сельской экономики северного региона // Север и Рынок: Формирование Экономического Порядка. 2019. № 65(3). Р. 73-85. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=4128637. doi: 10.25702/KSC.2220-802X.2019.65.3.73-85
9. Schwoerer T., Dawson N.G. Small sight—Big might: Economic impact of bird tourism shows opportunities for rural communities and biodiversity conservation // PLoS ONE. 2022. № 17 (7 July). Р. 1-18. doi: 10.1371/journal.pone.0268594
10. Lim T.W., Keeling A., Satterfield T. We Thought It Would Last Forever: The Social Scars and Legacy Effects of Mine Closure at Nanisivik // Canada's First High Arctic Mine. Labour/ Le Travail. 2023. № 91. Р. 115-146. doi: 10.52975/llt.2023v91.008
11. Польшков Ю.Н. Направления инновационной политики судостроительной отрасли России в контексте развития экономики северных регионов // Корпоративное управление и инновационное развитие экономики Севера. 2022. № 2 (2). С. 213-226. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=49329074. doi: 10.34130/2070-4992-2022-2-2-213
12. Fellows G.K., Tombe T. Opening Canada's North: A Study of Trade Costs in the Territories // SSRN Electronic Journal. 2018. Р. 1-33. doi: 10.2139/ssrn.3217725
13. Fraedrich W., HeidariN. The Economy of Iceland. 2019. Р. 95-108. doi: 10.1007/978-3-319-90863-2_5
14. Иванов В. Сельская экономика северного региона: особенности, направления и механизмы развития // Север и Рынок: Формирование Экономического Порядка. 2021. № 24 (2). С. 46-55. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46249544. doi: 10.37614/2220-802X.2.2021.72.004
15. Лаженцев В.Н., Иванов В.А. Стратегия сельского развития Северного региона // Экономика регионов. 2020. № 16 (3). С. 697-711. URL: https://www.eli-brary.ru/item.asp?id=44092110. doi: 10.17059/ekon.reg.2020-3-2
16. Donkersloot R., Coleman J., Carothers C., Ringer D., CullenbergP. Kin, community, and diverse rural economies: Rethinking resource governance for Alaska rural fisheries // Marine Policy. 2020. № 117. Р. 1-12. doi: 10.1016/j.marpol.2020.103966
17. Петров А., Морковина С. Организация рынка лесной промышленности: опыт зарубежных стран и регионов России // Лесотехнический журнал. 2017. № 6 (4). С. 250258. doi: 10.12737/23465
18. McGoodwin J.R. Effects of climatic variability on three fishing economies in high-latitude regions: Implications for fisheries policies // Marine Policy. 2007. № 31 (1). р. 40-55. doi: 10.1016/j.marpol.2006.05.007
19. Cherepovitsyn A., Rutenko E., Solovyova V. Sustainable development of oil and gas resources: A system of environmental, socio-economic, and innovation indicators // Journal of Marine Science and Engineering. 2021. № 9 (11). Р. 1-27. doi: 10.3390/jmse9111307
20. Schiff R. Place-Based Sustainability Planning: Implications & Recommendations for Rural Northwestern Ontario // The Northern Review. 2019. № 49. Р. 67-88. doi: 10.22584/nr49.2019.009
21. Dmitrieva T. Ye. The Greening of the Bio-Resource Economy of the Northern Region // Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. 2018. Р. 160-172. doi: 10.15838/esc.2018.4.58.10
22. Tikkainen O. Impact bonds in the Nordics. URL: https://nordics.info/show/artikel/im-pact-bonds-in-the-nordics. 2023/ (дата обращения: 27.10.2023).
23. Alola A.A., Adebayo T.S., Olagunju I. Assessment of sectoral greenhouse gas emission effects of biomass, fossil fuel, and (non)metallic ore utilization of the Nordic economy // Mineral Economics. 2023. № 1-11. doi: 10.1007/s13563-023-00390-2
24. Denaro K., Sato B., Harlow A., Aebersold A., Verma M. Comparison of cluster analysis methodologies for characterization of classroom observation protocol for undergraduate STEM (COPUS) data // CBE Life Sciences Education. 2021. № 20 (1). Р. 1-11. doi: 10.1187/cbe.20-04-0077
25. Hasse J.B., Lajaunie Q. Does the yield curve signal recessions? New evidence from an international panel data analysis // Quarterly Review of Economics and Finance. 2022. № 84. Р. 9-22. doi.: 10.1016/j.qref.2022.01.001
26. Manikaros N., AvgerinosE. Cluster sampling MUSA methodology for user satisfaction analysis of an educational distance-learning platform // Eurasia Journal of Mathematics, Science and Technology Education. 2023. № 19 (9). Р. 1-11. doi: 10.29333/EJMSTE/13472
27. Tsiouvalas A., Stoeva G., Raspotnik A. Looking for Common Ground: Marine Living Resource Development in Alaska and Northern Norway in the Context of the Blue Economy // Sustainability (Switzerland). 2022. № 14 (7). Р. 1-23. doi: 10.3390/su14074115
28. China's Arctic Policy. 2018. URL: http://english.www.gov.cn/archive/white_pa-per/2018/01/26/content_281476026660336.htm
References
1. Fellman, S. (2019) Economic development in the Nordic countries. Aarhus Universitet, [Online] Available from: https://nordics.info/show/artikel/economic-development-in-the-nordic-countries
2. Duhs, L.A. (2021) Iceland: Evolution of a small resource-based economy. Economic Analysis and Policy. 69. pp. 574-584. doi: 10.1016/j.eap.2021.01.007
3. Prakoso, F.F. & Numadi, K.R. (2021) Nordic Economy Model: Principle for Economic Democracy. Jurnal Global & Strategis. 15 (1). pp. 79-102. doi: 10.20473/jgs.15.1.2021.79-102
4. Patrakova, S.S. & Kozhevnikov, S.A. (2020) Prostranstvennaya organizatsiya ekonomiki severnykh regionov: zarubezhnyy opyt [Spatial organization of the economy of the northern
regions: foreign experience]. Sever i Rynok: Formirovanie Ekonomicheskogo Poryadka. 68 (2). pp. 37-48. [Online] Available from: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44122388. doi: 10.37614/2220-802X.2.2020.68.004
5. Tarasova, O.V. & Sokolova, A.A. (2019) Spatial organization of the Chukotka's economy. IOP Conference Series: Earth and Environmental Science. 302 (1). pp. 1-10. doi: 10.1088/1755-1315/302/1/012113
6. Veikkanen, T. (2020) An introduction to Nordic arms exports since 1990, with a focus on Finland. [Online] Available from: https://nordics.info/show/artikel/post-cold-war-arms-exports-and-arms-control-in-finland (Accessed: 27.10.2023).
7. Heikkilä, J., Martinsuo, M. & Nenonen, S. (2018) Backshoring of production in the context of a small and open Nordic economy. Journal of Manufacturing Technology Management. 29 (4). pp. 658-675. doi: 10.1108/JMTM-12-2016-0178
8. Mal'tseva, I.S. (2019) Nekommercheskie instrumenty razvitiya sel'skoy ekonomiki severnogo regiona [Non-profit instruments for the development of the rural economy of the northern region]. Sever i Rynok: Formirovanie Ekonomicheskogo Poryadka. 65 (3). pp. 73-85. [Online] Available from: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=4128637. doi: 10.25702/KSC.2220-802X.2019.65.3.73-85
9. Schwoerer, T. & Dawson, N.G. (2022) Small sight—Big might: Economic impact of bird tourism shows opportunities for rural communities and biodiversity conservation. PLoS ONE. 17 (7 July). pp. 1-18. doi: 10.1371/journal.pone.0268594
10. Lim, T.W., Keeling, A. & Satterfield, T. (2023) We Thought It Would Last Forever: The Social Scars and Legacy Effects of Mine Closure at Nanisivik. Canada's First High Arctic Mine. Labour/Le Travail. 91. pp. 115-146. doi: 10.52975/llt.2023v91.008
11. Pol'shkov, Yu.N. (2022) Napravleniya innovatsionnoy politiki sudostroitel'noy otrasli Rossii v kontekste razvitiya ekonomiki severnykh regionov [Directions of innovation policy of the Russian shipbuilding industry in the context of the development of the economy of the northern regions]. Korporativnoe upravlenie i innovatsionnoe razvitie ekonomiki Severa. 2 (2). pp. 213-226. [Online] Available from: https://elibrary.ru/item.asp?id=49329074. doi: 10.34130/2070-4992-2022-2-2-213
12. Fellows, G.K. & Tombe, T. (2018) Opening Canada's North: A Study of Trade Costs in the Territories. SSRNElectronic Journal. pp. 1-33. doi: 10.2139/ssrn.3217725
13. Fraedrich, W. & Heidari, N. (2019) The Economy of Iceland. pp. 95-108. doi: 10.1007/978-3-319-90863-2_5
14. Ivanov, V. (2021) Sel'skaya ekonomika severnogo regiona: osobennosti, napravleniya i mekhanizmy razvitiya [Rural economy of the northern region: features, directions and mechanisms of development]. Sever i Rynok: Formirovanie Ekonomicheskogo Poryadka. 24 (2). pp. 46-55. [Online] Available from: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46249544. doi: 10.37614/2220-802X.2.2021.72.004
15. Lazhentsev, V.N. & Ivanov, V.A. (2020) Strategiya sel'skogo razvitiya Severnogo regiona [Rural Development Strategy of the Northern Region]. Ekonomika regionov. 16 (3). pp. 697-711. [Online] Available from: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44092110. doi: 10.17059/ekon.reg.2020-3-2
16. Donkersloot, R. et al. (2020) Kin, community, and diverse rural economies: Rethinking resource governance for Alaska rural fisheries. Marine Policy. 117. pp. 1-12. doi: 10.1016/j.marpol.2020.103966
17. Petrov, A. & Morkovina, S. (2017) Organizatsiya rynka lesnoy promyshlennosti: opyt zarubezhnykh stran i regionov Rossii [Organization of the forest industry market: experience of foreign countries and regions of Russia]. Lesotekhnicheskiy zhurnal. 6 (4). pp. 250-258. doi: 10.12737/23465
18. McGoodwin, J.R. (2007) Effects of climatic variability on three fishing economies in high-latitude regions: Implications for fisheries policies. Marine Policy. 31 (1). pp. 40-55. doi: 10.1016/j.marpol.2006.05.007
19. Cherepovitsyn, A., Rutenko, E. & Solovyova, V. (2021) Sustainable development of oil and gas resources: A system of environmental, socio-economic, and innovation indicators. Journal of Marine Science and Engineering. 9 (11). pp. 1-27. doi: 10.3390/jmse9111307
20. Schiff, R. (2019) Place-Based Sustainability Planning: Implications & Recommendations for Rural Northwestern Ontario. The Northern Review. 49. pp. 67-88. doi: 10.22584/nr49.2019.009
21. Dmitrieva, T.Ye. (2018) The Greening of the Bio-Resource Economy of the Northern Region. In: Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. pp. 160-172. doi: 10.15838/esc.2018.4.58.10
22. Tikkainen, O. (2023) Impact bonds in the Nordics. [Online] Available from: https://nordics.info/show/artikel/impact-bonds-in-the-nordics. 2023/ (Accessed: 27.10.2023).
23. Alola, A.A., Adebayo, T.S. & Olagunju, I. (2023) Assessment of sectoral greenhouse gas emission effects of biomass, fossil fuel, and (non)metallic ore utilization of the Nordic economy. Mineral Economics. 1-11. doi: 10.1007/s13563-023-00390-2
24. Denaro, K. et al. (2021) Comparison of cluster analysis methodologies for characterization of classroom observation protocol for undergraduate STEM (COPUS) data. CBE Life Sciences Education. 20 (1). pp. 1-11. doi: 10.1187/cbe.20-04-0077
25. Hasse, J.B. & Lajaunie, Q. (2022) Does the yield curve signal recessions? New evidence from an international panel data analysis. Quarterly Review of Economics and Finance. 84. pp. 9-22. doi.: 10.1016/j.qref.2022.01.001
26. Manikaros, N. & Avgerinos, E. (2023) Cluster sampling MUSA methodology for user satisfaction analysis of an educational distance-learning platform. Eurasia Journal of Mathematics, Science and Technology Education. 19 (9). pp. 1-11. doi: 10.29333/EJMSTE/13472
27. Tsiouvalas, A., Stoeva, G. & Raspotnik, A. (2022) Looking for Common Ground: Marine Living Resource Development in Alaska and Northern Norway in the Context of the Blue Economy. Sustainability (Switzerland). 14 (7). pp. 1-23. doi: 10.3390/su14074115
28. PRC Government. (2018) China's Arctic Policy. [Online] Available from: http://english.www.gov.cn/archive/white_paper/2018/01/26/content_281476026660336.htm
Информация об авторе:
Курилов К.Ю. - кандидат экономических наук, доцент, Институт финансов, экономики и управления, Тольяттинский государственный университет (Тольятти, Россия). E-mail: [email protected]. ORCID: 0000-0003-1540-5388. Researcher ID: F-6038-2016. Scopus ID: 55361710000
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
K.Yu. Kurilov, Cand. Sci. (Economics), associate professor, Institute of Finance, Economics and Management (Togliatti, Russian Federation). E-mail: [email protected]. ORCID: 0000-0003-1540-5388. Researcher ID: F-6038-2016. Scopus ID: 55361710000
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 04.04.2024; одобрена после рецензирования 20.04.2024; принята к публикации 16.05.2024.
The article was submitted 04.04.2024; approved after reviewing 20.04.2024; accepted for publication 16.05.2024.
