CC BY
49
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ТОПОНИМИКИ МОНГОЛЬСКОГО И ЮЖНОГО АЛТАЯ В ИСТОРИКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
К.Б. Самтакова
Значение документальных свидетельств при интерпретации топонимов исключительно велико. Нельзя выдавать возможную историю слова исходя лишь из современных лингвистических представлений и игнорировать историко-географические данные. От того, как и когда был зафиксирован тот или иной топоним в письменных источниках, очень многое зависит как в плане определения этимологии, так и в плане установления принципов номинации.
Топонимия интересующих нас приграничных Кош-Агачского и Улаганского районов практически не зафиксирована в архивных и других письменных источниках раннее ХУП-ХУШ вв.
В 1911 году Томским губернским статистическим комитетом был опубликован список населенных мест Томской губернии (так назывался в то время округ, куда входила и территория Республики Алтай, в котором из населенных пунктов двух упомянутых районов отражены только ст. Чибит, Усть-Башкаус и ст. Кош-Агач [Список.. .1911].
На картах Южной Сибири, составленных многими географами, упоминаются лишь главные реки и горные хребты Алтая: Телецкое озеро, река Катунь, гора Белуха и некоторые оронимы. Более подробные карты и геодезические описания появляются с конца Х1Х века и начала ХХ века. в исследовательских работах русских путешественников, географов и ученых.
Большая работа по геодезическому описанию границ земельных наделов была проведена 6-ой землеустроительной партией Алтайского округа в 1906-1912 годах. Ценность данных геодезических описаний и карт в том, что они детально производят многие названия рек, логов, ключей и гор по пути следования границ того или иного урочища в том состоянии, в котором они находились на момент описания. На современных картах есть большинство из этих названий, но некоторые из них найти и установить не удалось из-за того, что они неправильно написаны, кроме того, эти описи земель велись от руки и в силу этого в некоторых случаях просто невозможно разобрать, что написано [Дело-5, №109].
Очень подробным и ценным источником по топонимике являются работы исследователя В.В. Сапожникова «Пути по Русскому Алтаю»
(1926 г.) и «По Монгольскому Алтаю» (1947 г.). В них содержится большое количество географических названий Алтая. Основной целью ученого было изучение ледников Алтая, Монголии и Средней Азии, но его скрупулезные и живые описания рек и гор с обязательным упоминанием названий этих объектов являются важным подспорьем для изучения топонимики. Привлекают внимание карты, изданные в качестве приложения к упомянутым работам. Одна из них - карта истоков рек Иртыша и Кобдо была составлена его учеником и последователем В.В. Обручевым на основании оригинальной съемки, сделанной самим ученым в результате нескольких экспедиций по Южной Сибири. В данной карте географические названия запечатлены так, как их произносили местные жители в тот период.
В работе «По Монгольскому Алтаю» (1947 г.) собрано и проанализировано большое количество географических названий. Языковое многообразие топонимов на этой карте свидетельствует о том, что истоки этих рек были заселены разными народностями. В своих работах В.В. Сапожников часто описывает свои встречи с жителями, называя их то калмыками (так называли в дореволюционной России алтайцев), то урянхайцами, то киргизами (казахами), то монголами. Поэтому неудивительно, что притоки одной реки имеют и монгольские и тюркские названия. Исследователь часто помечает, что один и тот же географический объект в Монгольском Алтае имеет несколько названий, например, река Теректу (с тополями’), приток реки Буянту параллельно имеет другое название, уже монгольское Улясутай (‘тополь’). Таких параллелей на карте истоков Иртыша и Кобдо можно привести много: монг. р. Цаган гол ‘белая река’(исток р. Урунгу) - тюрк. р. Ак су ‘белая река’; монг. р. Канцхен моту ‘ одинокое дерево’(приток р. Кара-Иртыс ) - тюрк. р. Джангыз агач ‘единственное (одинокое) дерево’; тюрк. р. Кара суу ‘черная река’ - монг. р. Хара булак ‘черная река’; монг. перевал Улан-даба ‘красный перевал’ (Сайлюгемский хребет) - тюрк. пер. Кызыл-кезень ‘красный перевал’; монг. оз. Бери-нур (вероятно, боро-нур) ‘серое озеро’, бассейн р. Боро-бургазы - тюрк. оз. Бзау-куль, др.тюрк. Ъо7 ‘серый’ [ДТС с, 115] переосмыслен местным населением, вероятно казахским, в бзау ‘теленок’, но существующая в монгольском языке параллель данного гидронима с боро ‘серый’ убеждает в том, что это название не связано с теленком, а интерпретируется как ‘серое озеро’; монг. р. Хусты ‘березовая’ - тюрк. р. Каинду ‘березовая’.
Обращает на себя внимание еще один примечательный факт - наличие большого количества похожих названий на современных картах
Республики Алтай и на картах Монгольского Алтая, составленных исследователем. Дело в том, что на современных картах истоков рек Черного Иртыша и Кобдо, которые сейчас принадлежат Китаю и Монголии, большинство географических названий, упомянутых ученым, отсутствует. Из 206 топонимов, зафиксированных на карте «Монгольский Алтай в истоках Иртыша и Кобдо» 1905-1909 гг. профессора В.В. Са-пожникова, четвертую часть можно найти на картах республики Алтай, составленных в 1998-2006 гг. Такое количество идентичных названий не может быть случайным совпадением. Приведем список топонимов, отраженных на картах В.В. Сапожникова и В.В. Обручева с параллелями из современных карт Республики Алтай:
Карта В.В. Сапожникова: Современная карта
Монгольский Алтай Республики Алтай:
в истоках Иртыша
и Кобдо 1905-1909 гг.
р. Канас р. Канас (бассейн
реки Ак-Алаха)
р. Сегистей р., ур. Себистей
(Южно-Чуйский хр.)
р. Кулагаш р. Кулагаш (л.п. р. Аргут,
л.п. р.Большая теректа)
г. Тошунту г., р. Тошонты (исток р. Чуя)
р. Боро-бургазы р. Боро-бургазы (п.п.р. Юстыт)
р. Кульджа р. Кальджин (л.п. р. Ак-Алаха)
р., оз. Тусто-нур р. Тус-коль (л.п. р. Башкаус)
р. Цаган-бургаз р. Чаган-Бургазы (л.п. р. Чуя)
р. Йолты р. Йолду (п.п. р. Башкаус)
пер., р. Калгутан р., г. Калгуты (п.п. р. Ак-Алаха)
г. Кассы-хамр ур. Кусту-Камыр (бассейн реки
р. Мангдайча Чиндагатуй, н.п. Джазатор)
р. асатыр ур, р. Мандайчы (бассейн
р. Б.Чуй р. Тархата)
р. Сайлюкем р. Джазатор (исток р. Аргут)
р. Цаган-усу р. Чуя (п. п. р. Катунь)
р., плато Елангаш р., г Сайлюгем (бассейн
гряда Нарын нор р. Аргут)
гряда Мошко р. Чаган узун (л.п. р. Чуя)
(все названия приведены, р., ур. Елангаш (л.п. р. Чуя)
так как они отражены оз. Нарын коль (п.п. р. Тархата)
на карте) р. ледник Мажей (л. п. р. Чуя)
Большое количество географических названий с компонентами мукур ‘короткий лог’, булак ‘река’, гол, кол ‘река’, тасту ‘с камнями’, музды ‘ледяной’, бельтир ‘слияние рек, пересечение’, корум ‘курган’ и нур ‘озеро’ присутствуют на тех и других картах. Идентичность этих топонимов прослеживается не только во внешнем облике, но и в какой то мере в принципах номинации. «Основными признаками, избранными алтайцами для наименования гор, являются признаки, определяющиеся природными окружающими условиями, фауной, флорой гор, цветовыми впечатлениями, различными качественными особенностями, характеризующими горы, а также соседним рельефом земной поверхности и в том числе озерами, реками, протоками и т.д., реже встречаются названия гор, связанные с наименованием людей, их коллективов (племен, родов) и их свойств» [Баскаков 1974, с. 26].
Анализ идентичных топонимических параллелей в вышеуказанной таблице свидетельствует о соответствии признаков, лежащих в основе номинаций географических объектов. Например, в названии Себистей ‘жирная, полная, тучная сопка’ [Молчанова 1979, с. 287] отразилась качественная особенность горы. Топонимы с цаган ‘белый’ построены на основе цветового признака. Форма рельефа принимается во внимание в следующих названиях: Мангдайча ‘подобный лбу’, Кулагаш ‘ушко’, Калгуты ‘с воротами’ [Молчанова 1979, с. 200, с. 261].
В.В. Сапожников часто отмечает и сравнивает географические реалии «двух Алтаев»: «Река Цаган-гол мощным потоком выходит уже из ледника Потанина и потом подкрепляется справа потоками всех остальных меньших ледников. Таким образом, она обсасывает северовосточный склон хребта на протяжении более 30 верст, подобно тому как Чеган-Узун отбирает воду от мощных ледников северного склона главной Чуйской гряды в Русском Алтае» [Сапожков 1949, с.276]. Гидроним Цаган-гол переводится с монгольского языка как ‘белая река’. Так называются реки, которые берут начало с ледников. Река Чаган узун в Кош-Агачском районе является правым притоком реки Чуи, с ней ученый сравнивает реку Цаган-гол. Чаган узун - действительно ледниковая река и берет начало в Южно-Чуйский белках. У истоков река называется Талдура, затем в нее вливаются слева ледниковые речки Джела и Кускунур, берущие начало с Северо-Чуйских хребтов. Справа в нее вливается речка Чаган, которая образуется слиянием ледниковых речушек Аккол и Караоюк. С места слияния с рекой Чаган река называется Чаган узун. По ходу течения в нее впадает еще несколько маленьких ледниковых рек: Дая, Имэле, Кызыл чин, Караайры, Талду тургун и др.
Остается удивляться тому, как совпадали взгляды на номинацию географических объектов наших предков и тех народов, которые жили в то время у истоков рек Иртыша и Кобдо. «Иртышская сторона бросается в глаза прежде всего обилием хвойного леса, которые одевают склоны отрогов почти до их выхода в степь, альпийские луга и лесные прерии поражают своей сочностью, напоминая долины Катуньских белков в Русском Алтае. <...> высокие Кобдосские долины скоро делаются щебнистыми степями, где лишь отдельные кустики полувысохшей травки да более стойкие к сухости бобовые разнообразят монотонность пустыни, напоминающей Чуйскую степь» [Сапожников 1949, с. 469]. Приведенные сравнения ученого указывают на схожесть географических реалий «двух Алтаев», что было отмечено в первую очередь жителями, проживавшими здесь когда-то и отразившими эту идентичность одинаковыми наименованиями.
Таким образом, схожесть образа жизни полукочевых народов естественно отражалась и на образе мышления, что фиксироавлось в свою очередь в географических названиях. В основе номинаций географических объектов и тех и других народностей лежат одинаковые признаки: формы рельефа, цветовые впечатления, качественные характеристики окружающего ландшафта, флора и фауна.
Но только ли в этом была причина большого количества похожих топонимов. Более точный ответ на этот вопрос получим, вероятно, из истории этих регионов, так как топонимика - это прежде всего языковая универсалия, отражающая исторические события. В процессе исторического формирования и становления любой топонимической системы можно наблюдать взаимопроникновение и сосуществование генетически разнородных этнолингвистических наслоений, составляющих ядро имевших место в прошлом языковых контактов. По поводу расселения территорий истоков реки Иртыш и Кобдо существуют разные точки зрения у историков. Казахский историк Г. Байназарова считает, что наследниками «Кёк тюрок» на Алтае в УП-УШ вв. стали тюркоязычные кимаки. Первое упоминание о государстве кимаков появляется в арабоязычных историко-географических сочинениях конца Х - начала XI вв. Согласно сведениям «Худуд ал алам», кимаки жили в бассейне среднего Иртыша (сейчас он находится на территории Казахстана) [Байназарова 1994, с. 7]. Перечисляя 16 городов кимаков, Аль-Идриси на своей карте двенадцать из них вместе со столицей хакана помещает в бассейне Иртыша. Привлекают внимание сведения еще одного арабского летописца - Гарди-зи о почитании кимаками реки Иртыш: «Кимаки оказывают уважение
этой реке, почитают ее, поклоняются ей и говорят: «Река Иртыш -бог кимаков». Эта великая река получила свое имя от принцессы ки-маков, которая, согласно легенде, разыскивая землю обетованную, при виде этой реки воскликнула: «Ер тус» - «Мужи, остановитесь, здесь -наша родина» [Байназарова 1994, с. 61]. Процесс самостоятельного культурного и социального развития кимаков был прерван военными действиями Х1-Х111 веков, особенно монгольским нашествием. Одна часть кимаков удержалась на своем древнем месте - Иртыше, другая в составе кыпчакских племен двинулась на запад. По мнению алтайского историка Ф.А. Сатлаева, кимакский союз распался в конце X века. Одновременно кончает свое существование и сросткинская культура. Из нее выделяются кыпчаки, распространившие широко свои культурные традиции на территории Южной Сибири. Культура кыпчаков стала той основой, на которой развивалась вся последующая материальная культура народов Южной Сибири [1991, с. 73]. Известный алтайский историк Г.П. Самаев отмечает, что ареал обитания предков алтайского народа включает кроме Горного-Алтая степные районы Алтая, часть территории современных Новосибирской и Кемеровской области, рудный Алтай, вошедший в состав Восточно-Казахстанской области и верховья Черного Иртыша, отошедшие Китаю [1995, с. 5].
Идентичность тюркских и монгольских топонимов Монгольского Алтая с тюркско-монгольскими топонимами Южного Алтая подтверждает мнение историков. Алтайские племена, обитавшие в верховьях Черного Иртыша (сейчас он расположен на территории Китая) в силу разных исторических (джунгарская война) и природно-климатических причин были вынуждены оставить места своих поселений где-то в конце ХУШ века. Тувинский историк Н. А. Сердобов по этому поводу пишет, что у алтайцев сохранились исторические предания о приходе в ХУШ веке некоторых современных алтайских родов из страны «Буу-рыл Токой», которая находилась, по преданию, на Монгольском Алтае в междуречье Кобдо и Черного Иртыша [1971, с. 189].
Вероятно, не все племена оставили свои насиженные места, потому что В.В. Сапожников в своей работе «По Монгольскому Алтаю» несколько раз упоминает о своих встречах с калмыками (в скобках подписано - алтайцами). Алтайские племена, проживавшие в верховьях Иртыша, жили в тесном контакте с монгольскими племенами, переняв у них очень многое в бытовом обиходе и в языке.
Таким образом, можно предположить, что топонимы монгольского происхождения в основной своей массе были импортированы именно
этими племенами. По-видимому, они стали называть те или иные географические объекты по аналогии с теми объектами, поблизости которых они проживали в Монгольском Алтае. Отсюда схожесть не только самих топонимов, но и вышеупомянутых принципов номинации. По этому поводу надо отметить, что материальная культура у алтайцев схожа с монгольской. Русские люди, впервые познакомившись с алтайцами и не разобравшись как следует, приняли их за ветвь монгольского народа и стали звать калмыками. Большая сосредоточенность топонимов монго-лизмов в приграничных Кош-Агачском и Улаганском районах тоже говорит в пользу предположения о том, что они были принесены племенами, кочевавшими на обширных территориях как Монгольского Алтая, так и Русского Алтая. Следует отметить, что топонимы-монголизмы единично встречаются на всей территории Республики, что тоже вполне объяснимо. Алтайцы длительное время входили в состав империи Чингисхана, потом в состав Джунгарского ханства, и это может быть одной из основных причин наличия топонимов монгольского происхождения.
Литература
Архивные материалы 6-й землеустроительной партии Алтайского округа. Дело №5; папка №109.
Байназарова Г. Священная тюркская страна. - Алма-ата, 1994.
Баскаков Н. А. Принципы выбора признаков для наименования гор у алтайцев. К проблеме оронимии Горного Алтая. - Москва, 1974.
Древнетюркский словарь. - Л., 1969.
Молчанова О.Т. Топонимический словарь Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1979.
Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII - середине XIX в.: проблемы политической истории и присоединения к России. - Горно-Алтайск, 1991.
Сапожников В.В. По Монгольскому Алтаю. - Москва, 1949.
Сатлаев Ф.А. Горный Алтай в составе России. - Горно-Алтайск, 1991.
Сердобов Н.А. История Формирования тувинской нации. - Кызыл, 1971.
Список населенных мест Томской губернии на 1911. - Томск, 1911.
