CC BY
27
ОПЫТ НОВОГО ПОДХОДА К ИЗУЧЕНИЮ ТОПОНИМИИ РЕСПУБЛИКИ АЛТАЙ
К.Б. Самтакова
Ключевые слова: концептуальная картина мира, языковая картина мира, топонимическая система,
стереотипные комплексы.
Keywords: conceptional world picture, the language world picture, toponymie system, stereotyped complexes.
Суть нового подхода в исследовании топонимии состоит в освещением географических названий с точки зрения этнопсихосоциолингвистики. Этот подход предполагает систематизацию и классификацию топонимов по разным синтезирующим универсалиям. Новое, антропоцентрическое, направление задает и новую терминологическую парадигму, включающую такие понятия, как концептуальная картина мира, языковая картина мира, топонимическая картина мира.
Под концептуальной картиной мира понимается глобальный целостный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, возникающий в сознании человека в процессе репрезентации окружающей действительности, выраженный и оформленный посредством языка. Языковая картина мира, понимаемая как подсистема концептуальной картины мира и включающая те компоненты последней, с которыми соотнесены языковые знаки, формируется в процессе освоения субъектом мира, и в ней находят отражение особенности национальной духовной деятельности народа, то есть в языковой форме она содержит специфическое для данного этноса знание и является одной из форм хранения знаний вообще [Дмитриева 2002, с. 20].
Являясь частью языковой картины мира, топонимическая картина мира манифестирует существование на некоторой территории определенной совокупности географических названий, сформировавшихся в региональной языковой среде и, следовательно, отражающей особенности языка; с другой стороны -зафиксировавшей все объективные и субъективные элементы системы, отраженные языковым сознанием (коллективным и индивидуальным). Топонимическая картина мира носит территориальный характер, региональные особенности которого принято рассматривать в качестве регионального менталитета, то есть биологически, исторически и социально обусловленной системы стереотипов, функционирующей в данном регионе.
В данной статье рассматриваются социально обусловленные стереотипные комплексы на примере микротопонимии Республики Алтай. Опираясь на положения, высказанные Л.М. Дмитриевой [Дмитриева 2002, с. 57], мы выделили ряд наиболее продуктивных стереотипных комплексов, организующих топонимическую систему Горного Алтая: 1) антропоцентрический, 2) пространственного соположения, 3) отражения внутренней структуры, 4) временного соположения.
В той или иной мере данные стереотипы, как и само понятие топонимической системы, рассматривались в трудах И.А. Воробьевой [1980], А.В. Суперанской [1985], В.Н. Топорова [1962]. Однако до сих пор не предложено универсальной классификации стереотипов.
При антропоцентрическом подходе человек (его образ) занимает центральное место, так как он является активным элементом формирования собственного бытия. Каждый из регионов имеет свои особенности социально-исторического развития, поэтому причины проникновения фамилий, имен и прозвищ в топонимическую систему различны.
Для топонимии рассматриваемого нами региона «антропоцентрический стереотип» не является доминантным. В ранних топонимах Горного Алтая он представлен в очень малых пропорциях. Например, из 3000 топонимов в «Топонимическом словаре Горного Алтая» антропонимов насчитывается только 57 единиц, что составляет 0,6% от общего количества [Молчанова 1979]. В более ощутимых пропорциях данный стереотип проявляется в микротопонимии более позднего периода с появлением собственности на землю и другими социально-экономическими факторами. Такое соотношение сложилось, видимо, из-за того, что антропоцентрический стереотип не был присущ древним жителям Алтая. Это не говорит о том, что древний человек не ценил себя, скорее не было необходимости называть горы и реки личными именами, для этого существовали более выразительные языковые средства, а населенные пункты, за редким исключением, получали названия рек и гор, возле которых они располагались.
В микротопонимии территории Республики Алтай можно выделить несколько групп антропонимов. Первая группа - это названия, которые сложились в период научно-исследовательских работ, проводимых в разные годы учеными, путешественниками и картографами. Как правило, такие названия получали ледники, горные вершины, расположенные далеко от населенных пунктов в труднодоступных местах. Например, ледник Геблера (Катунский хребет) назван в честь одного из исследователей Алтая И.В. Геблера; гора Потаповская (бассейн р. Чарыш Усть-Канского района) названа в честь Л.П. Потапова, который тоже известен своими исследовательскими трудами о Горном Алтае; хребет Чихачева (Кош-Агачский район) назван именем путешественника, географа П.А. Чихачева. Оронимы ледник Софийский, ледник Некрасова
(Южно-Чуйский хребет) названы исследователем В.В. Сапожниковым; пик Георгия Жукова, пик Чаптынова (Северо-Чуйский хребет) названы, предположительно, картографами. Но иногда трудно установить, в честь кого названа та или иная вершина, так как в топонимических словарях это не отражено, а других достоверных источников пока не обнаружено. Это, например, Тимофеева вершина (2392 м), гора Филаретова (бассейн реки Большая Теректа в Усть-Коксинском районе) и др.
Вторая группа антропонимов сложилась в период становления советской власти и коллективизации: колхоз им. Ленина - с. Джазатор; колхоз им. Калинина - с. Ак-Тал (после переезда на новое место переименован в Жана-Аул); колхоз им. Чапаева -с. Теленгит Сары-Токой (Теленгит-Сортогой). Следует отметить, что традиция давать ойконимам имена деятелей Коммунистической партии, героев советского государства было характерно для СССР. Существовало огромное количество колхозов и совхозов с одинаковыми названиями по всему бывшему Советскому Союзу. Большинство из этих названий исчезли вместе с колхозами, но некоторые остались, например, в Кош-Агачском районе в обиходе местных жителей из этой серии названий осталось название колхоза им. Чапаева. Часто можно услышать: Мы жжем в Чапаеве. Они уехали в Чапаев. Я родом из Чапаева. Это название сохранилось из-за того, что прежнее название деревни длинное и неудобно для быстрого произношения (Теленгит Сары - токой), но оно не исчезло, а существует параллельно.
Третья группа антропонимов - это названия населенных пунктов, зимовок, летовок и стоянок, за которыми традиционно закрепились имена и фамилии первоначально проживавших там людей. Например, с. Хабаровка в Онгудайском районе (от фамилии Хабаров), стоянка Бегалим в Кош-Агачском районе (от имени человека Бегалим), лог Саргадыт в Кош-Агачском районе (в данной местности долгое время был покос человека по имени Саргадыт). Некоторые из этих антропонимов перенесены на гидрообъекты или орообъекты, так появились: ур. Калим - г. Калим, ур. Козубай - р. Козубай, ур. Садакбай - г. Садакбай (бассейн реки Джазатор).
Четвертая группа топонимов связана с появлением в последнее время достаточного количества антропонимов в микротопонимии республики, которые обусловлены новыми экономическими отношениями: появлением частной собственности на землю, арендой участков и т.д. В этой связи возникает необходимость или восстановить забытое название, или давать название по имени и фамилии арендатора либо нового владельца. Такие названия появились в названиях покосов, урочищ, лугов и даже озер. Например, ур. Чарубай (н.п. Ак-тал), ур. Крамбай, ур. Оспонбай, ур. Смагул, ур. Нугумар (н.п. Джазатор), ур. Алмадак, ур. Тодоштор, Бугреев лог, Дмитриев лог (Шебалинский район); ур. Эркемей Сары чет, ур. Иванов ключ, ур. Унут кобы, ур. Тонкур, лог Ивлев, Кашельков лог, Славкин лог (Усть-Канский район) (инф).
Следующий «стереотип пространственного соположения» определяет положение одного географического объекта относительно другого. Жители часто называют близко находящиеся разнотипные объекты одинаковыми именами, чтобы подчеркнуть их близость: р. Тархата, г. Тархата, оз. Тархатинское, н.п. Мухор-Тархата. Это связано с тем, что все эти перечисленные объекты находятся в бассейне реки Тархата. О наличии довольно большого количества одинаковых названий на Алтае писали многие исследователи: Э.М. Мурзаев [1996], В.В. Радлов [1893], М.Ф. Розен [1970]. Дискуссии по поводу того, что первично было названо - гора или река велись постоянно. В каждом конкретном случае авторы определяли доминирующий признак, по которому тот или иной объект получал название, которое переносилось на другой разнотипный объект, уже не по наличию данного признака, а по пространственному соположению. Таким образом объясняется одноименность гор, рек и населенных пунктов.
Стереотип пространственного соположения также допускает и разноименность смежных однотипных объектов, например, информант с. Ортолык дает названия каждой вершины одной сетки гор в такой последовательности: вершины Токоты, Устуги Ат-]ол, Jyцмалу-кыр, Эски- застава, Кожоцду -арык, Чар-}адын и т.д. (инф). На картах названия этих вершин не отражены, а есть общее название Тархатинский хребет.
Горы, горные пастбища играли не последнюю роль в жизни кочевых народов, поэтому они давали названия каждой отдельной вершине, ущелью, ложбине, если в этом была необходимость. Люди старшего поколения хорошо помнят и могут перечислить названия отдельных вершин каждого из хребтов по порядку следования дороги или горных тропинок. Общего названия гор раньше не существовало, все названия типа Южно-Чуйский хребет, Курайский хребет, хребет Чихачева были даны учеными исследователями или картографами. Представляется более удобным примеры в научных работах давать по разноименным смежным объектам по бассейнам рек, а не по хребтам, потому что название хребтов охватывает, как правило, огромные территории и называть все отдельные вершины очень трудоемко и будет сложно ориентироваться для тех, кто захочет узнать, где находится та или иная вершина.
Например, в Кош Агачском районе в бассейне реки Себистей по правой стороне вершины: Кып, Аркалу, Межелик, Арка-бооры, Буре, Узун-кобы; по левой стороне: ур, вершина Тч-кол (есть три красивых озера, расположенных в лестничном порядке одно выше другого), Белътиреш, Чанкыр, Санду-кайа, Бут, Куш-уйазы, Аман-]ол, Межелик.
Бассейн реки Кок-озок: на правой стороне - г. Кону-ойык, г. Тстуги ат-]ол, г. Ортодо ат-]ол, ур. Алтыгы ат-]оя, на левой стороне - г. Тжеме, ур. Мухор ойык суу, г. Куркуре, г. Ала-кайа, г. Кочкор-бажы, ур. Jарык-mыm, г. Ойъш-)ар, г. Кара-кашат, ур. Jымчак, ур. Буре (инф.).
Еще одно явление, укладывающееся в пространственный стереотип, - разноименность одного гидрообъекта. В Улаганском районе река Шавла у истоков носит название Таштуойре, с места слияния с притоком Сай Хоныш она названа Онгураш, а с места слияния с притоком Боошкон названа Шавлой. Таким образом, одна река имеет три названия. Река Чаган-узун в Кош-Агачском районе у истоков называется Талдура, а название Чаган узун получает с места слияния с речкой Чаганка, которая, в свою очередь, у истоков имеет название - Кара оюк. Только с места слияния с притоком Ак кол речка получает гидроним Чаганка. Видимо, жители меняли название одной и той же реки с прибавлением нового притока. Фактически получается замена двух названий на одно. Такая замена гидронимов, как правило, наблюдается у истоков рек. Такие примеры наблюдаются в гидронимии в местах, где проживают тюркоязычные народы. Первым, кто отметил эту особенность множественности названий рек и речек в средней Азии, был В.В. Радлов: «Река или ручеек носит у всякого селения название самого селения или селение - название речки, вследствие чего река в разных местах носит различные названия» [Радлов 1880, с. 6].
На данное явление также обратил внимание топонимист Э.М. Мурзаев. Он отметил, что подобное явление характерно для монгольской и тунгусо-манчжурской гидронимии и предложил три способа объяснения этого явления. Первый - слияние двух более или менее равных составляющих потоков, после чего рождается новый, полноводный. Второй - резкое изменение направления течения. Третий - выход реки с гор на окружающие равнины [Мурзаев 1996, с. 47]. Собранные материалы по алтайской микротопонимии подтверждают общие явления в гидронимии. Эти традиции имеют, по-видимому, древние корни и восходят к временам, когда тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки, объединенные в алтайскую семью языков не были еще так разобщены и имели общее языковое и культурное пространство.
Пожалуй, самым многочисленным по степени представленности в топонимии Горного Алтая является «стереотип отражения внутренней формы», когда в основе топонима лежат конкретные физические признаки именуемого объекта, такие как цвет, форма, размер, флора, фауна, характер почвы, температурный фактор, количество влаги и др., которые определяют пригодность объекта к хозяйственному использованию.
О.Т. Молчанова в работе «Структурные типы тюркских топонимов Горного Алтая» выявила лексико-семантические поля (ЛСП) на уровне тополексем, образующих топонимию Горного Алтая, указывая, какие разряды лексики участвовали в образовании географических имен, как они отразили соотношение человека и природы [Молчанова 1982]. Она выделила пять сфер. За исключением I сферы - «сам человек» все остальные можно отнести к стереотипу отражения внутренней формы. II сфера - то, что можно ощутить, воспринять, запомнить, осознать. В ней выделяется 27 ЛСП, с числом элементов всех полей - 427: 1) вес, 2) вкусовые качества, 3) запах, 4) звук, 5) количество, 6) возраст, 7) небосвод, 8) поверхность, наружная сторона, 9) протяженность - длина, ширина, высота, 10) размер и т.д. III сфера - фауна и все, что с ней непосредственно связано. В этой сфере автор выделяет 9 ЛСП, с общим числом элементов - 111. IV сфера -флора и все, что с ней непосредственно связано. В ней выделяется 3 ЛСП, с общим количеством элементов - 95. V сфера - неорганический мир. Эта сфера содержит 6 ЛСП, с общим количеством элементов - 194 [Молчанова 1982, с. 88-89].
Следующий стереотип, реализующийся в микротопонимии шире, чем в топонимах, - стереотип «временного соположения». В основе данного стереотипа лежит отражение какого либо события, с которым связан именуемый объект, например хозяйственная либо какая-нибудь иная деятельность жителей: ур. Куп кескен букв. алт.: 'распиливание (изготовление) деревянных сосудов' (с. Джазатор). Место, где изготавливали до войны деревянные сосуды (в виде бочек) для приготовления национального напитка из молока - айран; ур. Тогус каа 'девять гектаров' (с. Кокоря). Ровно столько гектаров земли распределялось между членами сенокосной бригады для косьбы; река, ур. Чегенды 'с чегенем' (с. Джазатор). В 40-е годы XX века в этом месте стояла ферма, где доили коров и изготовляли из кислого молока напиток чегень; ур. Шикты произошло от русского слова 'шахты' (с. Джазатор). Раньше в этом месте был рудник. Н а вопрос о том, какую руду добывали здесь, жители села затрудняются ответить, но наличие заброшенных штолен говорит в пользу этой трактовки.
К стереотипу «временного соположения» Л.М. Дмитриева относит топонимы, связанные с переселением или миграцией населения [Дмитриева 2002, с. 112]. Появление перенесенных с другой территории ойконимов — логический результат всякого процесса переселения. Основная причина -стремление переселенцев сохранить прежнее название населенного пункта. Перенос названий, связанных с языком и его носителями, является средством языковой, социальной и культурной идентификации определенного человеческого коллектива. Это не случайное, а закономерное проявление преемственности культур [Дмитриева 2002, с. 5].
Такая преемственность культур в истории топонимии Горного Алтая наблюдалась, на что и обратила внимание И.А. Воробьева, выделив несколько пластов в топонимии Алтая, исходя из истории заселения Прителецкого района: 1) палеоазиатский; 2) палеоевропейский (афанасьевский); 3) эпохи бронзы; 4) древнекетский; 5) самодийский; 6) угорский; 7) скифский; 8) тюркский; 9) монгольский; 10) русский [Воробьева 1980, с. 84-93]. Однако не ко всем топонимам перечисленных пластов применим стереотип временного соположения. Если принять во внимание тот факт, что все эти топонимы отражают разные
детали привнесенных культур разных народов, то можно дать положительный ответ. В то же время не во всех районах региона все эти пласты могут быть представлены в полном объеме, следует учитывать и первичность, и вторичность заселения данных территорий. В отличие от северных районов Республики Алтай, в южных районах отсутствуют такие пласты топонимии, как палеоевропейский, древнекетский, но бесспорно наличествует тюркский, монгольский, алтайский и русский пласты.
Стереотипу «временного соположения» соответствует если не пласт, то хотя бы подпласт топонимики казахского происхождения. В Кош-Агачском районе в связи с вынужденным переселением казахов в XVIII веке с территории Монголии и Восточного Казахстана появились новые топонимы казахского происхождения. Особенно в XX веке с увеличением количества казахского населения в местах их компактного проживания древние алтайские названия заменяются на казахские. В архивных материалах 6-ой землеустроительной партии Алтайского округа 1906-1912 годов количество казахского населения указывается в пределах 666 человек [Дело-5: № 109], по переписи населения 2002 года только в Кош-Агачском районе количество казахского населения составило 9517 человек, а по Республике эта цифра равняется 12108.
Топонимы казахского происхождения представлены в местах компактного проживания данного народа в этом районею. Это - бассейн реки Джазатор и верховья реки Чуя: оз. Сасыккуль (каз. 'вонючее озеро'), ур. Дженишкетал (каз. 'тонкий тальник'), н.п. Жана Аул (каз. 'новая деревня'), ур. Сарандай (личное имя, каз.), г. Курман (личное имя, каз.), ур. Аксадий (личное имя, каз.), ур. Каре шал (каз. 'старый дед'), ур. Буголек (каз. 'с осами'), р. Бугу мюиз (каз. 'оленьи рога'), ур. Чолак дара (каз. 'короткий лог'), ур. Тауке дарасы (каз. 'лог Тауке (личное имя)', ур. Дингек юрт (каз. 'стоянка с коновязью'). Следует отметить, что казахские названия проявляются в основном в названиях урочищ, которые в некоторых случаях переносятся на гидро- и орообъекты, чаще всего картографами. Таким образом, одним из факторов, повлиявших на формирование топонимической системы Горного Алтая является и миграции населения.
Все отмеченные комплексные стереотипы - антропоцентрический, пространственного соположения, стереотип отражения внутренней формы и временного соположения - призваны, на наш взгляд, связать единицы всех классов имен и уровней языка между собой, а также и со сферой внеязыкового опыта, внутренне организуя элементы топонимической системы. Анализ показал, что доминантным стереотипом для топонимии Горного Алтая является стереотип отражения внутренней формы, так как в основе данного стереотипа лежит самый распространенный принцип выявления физических признаков номинируемых объектов, что определяется всем историческим ходом развития топонимики региона. На периферии этой системы находится немногочисленная группа топонимов, относящихся к стереотипу временного соположения.
Литература
Архивные материалы 6-ой землеустроительной партии Алтайского округа. - Дело №5. - Папка № 109.
Воробьева И.А. Историческая картография и топонимия Алтая. - Томск, 1980.
Дмитриева Л.М. Онтологическое и ментальное бытие топонимической системы. - Барнаул, 2002.
Молчанова О.Т. Структурные типы тюркских топонимов Горного Алтая. - Саратов, 1982.
Мурзаев Э.М. Тюркские географические названия. - М., 1996.
Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. 1-3. - СПб., 1893-1905.
Радлов В.В. Средняя Зеравшанская долина // Записки РГО по отделению этнографии. - СПб., 1880. - Вып.6.
Розен М.Ф. Словарь географических терминов Западной Сибири. - Л., 1970.
Суперанская А.В. Что такое топонимика? - М., 1985.
Топоров В.Н. Некоторые соображения в связи с построением теоретической топономастики // Принципы топонимики. - М.,
1964.
Источники
Атлас Республики Алтай / Отв. ред. И.В. Данилевич. - Новосибирск, 2006.
Бейсенбинов, Сабитжан Азанбаевич, 1936 г.р., с. Джазатор.
Звезда Алтая. - 2004-2006.
Карулов, Бинолдо Уятович, 1938 г.р., с. Ортолык.
Маусымканов, Ермукан Нургажинович, 1943 г.р., с. Джазатор.
Саланханов, Николай Кечилович, 1951 г.р., с. Кокоря.
Цыганков, Владимир Георгиевич, 1931 г.р., с. Кош-Агач.
