CC BY
103
Современный парламентаризм
В. А. Ачкасов, В. В. Куликов СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СОВРЕМЕННОГО БИКАМЕРАЛИЗМА
Сравнительный парламентаризм — традиционно один из основных тематических блоков политической компаративистики. Однако исследование феномена двухпалатности (бикамерализма) сегодня представлено в сравнительной политологии более чем скромно, что вряд ли соответствует тенденциям развития мирового и отечественного парламентаризма и реальной теоретической и практической значимости данной проблемы.
Как отмечает П. А. Федосов: «За последнюю треть ХХ века количество вторых палат в общенациональных собраниях выросло с 45 до 67. Еще примерно дюжина стран находится на различных этапах перехода от монокамеральной к бикамеральной системе. Двухпалатные парламенты действуют во всех крупнейших государствах мира (кроме Китая). По этой модели построены законодательные собрания государств-лидеров мировой экономики. Двухпалатные парламенты имеются во всех 24 современных федерациях (в т. ч. в таких крупнейших странах мира, как Индия, США, Россия, Бразилия, Нигерия, Германия, Австралия) и в четырех десятках унитарных государств.
Из 87 стран (без учета микрогосударств), в которых сегодня функционируют однопалатные парламенты, 62 (70%) относятся к третьему миру и в основном обрели независимость в 1960-е годы (очевидно, мода не обошла стороною такую деликатную и серьезную сферу, как конституционное конструирование). Из крупных государств (с населением не менее 50 млн человек) однопалатные парламенты имеют только названный выше Китай, а также Индонезия, Пакистан, Южная Корея, Турция и Украина» (Федосов, 2001, с. 168). Таким образом, бикамерализм является одной из ведущих тенденций развития парламентаризма в современном мире.
© В.А. Ачкасов, 2005 © В. В. Куликов, 2005
Одновременно проблемы российского бикамерализма — полномочий, способа формирования, места и роли в политической системе второй палаты Федерального Собрания — Совета Федерации — постоянно находились в поле зрения и российской власти, и российских политиков, и российской общественности. С разной интенсивностью, однако, постоянно в стране идет дискуссия по этим проблемам. Кроме того, с момента принятия Конституции Российской Федерации 1993 г. дважды серьезно менялись принципы формирования, роль и место верхней палаты российского парламента, одновременно многое менялось в отношениях между законодательной и исполнительной властью в Центре, федеральной и региональными органами власти, способах и эффективности представительства интересов региональных социумов.
В 1993 г. депутаты Совета Федерации первого созыва избирались от регионов (по два «сенатора» от субъекта федерации) прямым голосованием населения на двухгодичный срок и должны были работать на непостоянной основе. С одной стороны, это наделяло палату демократической легитимностью, равной легитимности Государственной Думы, и делало ее представительницей интересов населения регионов, а не региональной власти, однако, с другой стороны, работа депутатов Совета Федерации на непостоянной основе снижала эффективность палаты в осуществлении ее полномочий. Кроме того, верхняя палата стала дополнительным источником конфликтов по линии «Центр — регионы» и без того многочисленных и острых в первой половине 1990-х годов.
Поэтому спустя два года — 5 декабря 1995 г. был принят «Закон о порядке формирования Совета Федерации Федерального собрания РФ», согласно которому в верхнюю палату российского парламента вместо депутатов, избранных населением субъектов РФ, вошли по должности руководители исполнительного и законодательного органов власти всех регионов (за исключением Чеченской республики). В результате президенты национальных республик и губернаторы получили кроме своей независимости от центра, обусловленной их выборностью, еще и дополнительный рычаг давления на федеральный центр, а также возможность координировать свою деятельность на совместных собраниях. «В Совете Федерации РФ стали образовываться межрегиональные ассоциации по территориальному принципу. Особую озабоченность Кремля вызывало объединение губернаторов, представляющих богатые регионы — доноры. Это грозило центру утратой не только политического влияния, но и финансового контроля, то есть было действительно опасным», — отмечает О. Крыштановская (Крыштановская, 2005, с. 129).
Не случайно пять лет спустя вновь избранный президент РФ В. Путин начинает строительство «вертикали власти» с парламентской реформы, которая вновь изменила порядок формирования верхней палаты Федерального Собрания РФ. С 1 января 2002 г. место руководителей регионов заняли их представители, работающие на постоянной основе: один — назначаемый высшим должностным лицом региона, другой — избираемый региональным законодательным собранием. В результате «палата превратилась в кадровый “отстойник”. Формированием сената занялась администрация президента, в
результате в кресла сенаторов уселись всевозможные бывшие министры, чиновники, теневые и не очень лоббисты, бизнесмены столичные и региональные, друзья губернаторов и друзья кремлевских чиновников и просто знакомые ВВП... При этом все — и в сенате, и в Кремле, и в регионах — прекрасно понимали, что нынешнее состояние Соффеда абсолютно неэффективное и потому временное, переходное. Но никто не мог придумать, к чему именно надо переходить», — писал в ноябре 2004 г. в «Политическом журнале» П. Акопов (Акопов, 2004, с. 20). Сама частота парламентского реформирования в нашей стране, стремительность и явная непродуманность осуществления изменений создает впечатление поиска подходящей модели функционирования второй палаты путем проб и ошибок. Инициаторы реформирования явно плохо знакомы с мировым, особенно западным опытом строительства вторых палат и функционирования бикамерализма, что делает его для нашего отечества злободневным как с теоретической, так и с практической точек зрения.
В Средние века, когда в Х!!!—Х!У вв. в европейских странах волею верховной власти появились сословно-представительные собрания — прообразы современных парламентов, они имели, как правило, три (иногда и более) палаты, по числу сословий (духовенство, дворянство и «третье сословие»). Исключением была Англия, здесь духовенство потребовало для себя право самостоятельно определять порядок налогообложения и в работе парламента участия не принимало. Представители высшего духовенства, как крупные земельные собственники, заседали в одной палате с дворянством. В результате английский парламент сложился (и сохранился до сих пор) как двухпалатный. Сегодня в большинстве стран мира существование двухпалатных парламентов связано не столько с заимствованием структуры английского парламента, сколько с опытом становления американской демократии и системы разделения властей. Так, один из «отцов-основателей» Соединенных Штатов Америки Дж. Мэдисон считал, что при республиканской форме правления законодательная власть неизбежно окажется доминирующей. Чтобы устранить этот недостаток, по его мнению, необходимо было не только применить принцип разделения властей, но и разделить законодательную ветвь на две части и сделать их, посредством разной процедуры избрания и разных принципов деятельности, настолько мало связанными друг с другом, насколько позволяет характер их общих функций и общая взаимозависимость (см.: Федералист, 2000). Именно на таких принципах была построена структура Конгресса США, в состав которого входят сенат и палата представителей.
В свою очередь фундаментом институционального творчества «отцов-основателей» Соединенных Штатов Америки послужили идеи Ш. Монтескье, который обосновал необходимость двухпалатности как эффективного средства «удержания от крайностей» как исполнительной, так и законодательной власти. Причем роль аристократической составляющей законодательной власти (представленной верхней палатой), по мнению Монтескье, должна была состоять не в праве постановлять, а в праве отменять. Конструкцию представительной власти, «обеспечивающей свободу», он описал следующей
формулой: «Законодательное собрание состоит здесь из двух частей, взаимно сдерживающих друг друга принадлежащим им правом отмены, причем обе они связываются исполнительной властью, которая в свою очередь связана законодательной властью» (Монтескье, 1955, с. 298).
Широкое распространение в XVIII—Х1Х вв. мнения о том, что парламент как орган народного представительства доминирует в условиях республиканской формы правления, связано с опытом английской и Великой французской революций. Последняя, как известно, и началась с решения представителей «третьего сословия» считать себя «генеральными штатами» в целом и изменить свое название на «Национальное собрание». «В результате этого средневековые сословия — estats — умерли, и родилась nation...» (Кола, 2002, с. 76). «Противоядием» как раз и считалась система разделения властей. Так, известный французский юрист и политический мыслитель Л. Дюги писал: «Дабы избежать всемогущества парламента, лучший способ, который был найден, заключается в так называемом ... разделении властей» (Дюги, 1908, с. 38). Однако недостаточность принципа разделения властей показали события 1793-1794 гг. в той же Франции, когда демократически избранный Национальный Конвент, формально действующий в условиях разделения властей и провозглашенной «Декларации прав человека и гражданина», установил, тем не менее, кровавую «якобинскую» диктатуру, жертвами которой стали многие видные деятели революции, в том числе из состава самого Конвента. Проблема создания политических механизмов, способных защитить общество от неограниченной власти, даже той, что избрана им самим, нашла свое разрешение в идее свободы политической деятельности, то есть свободы создания политических организаций, артикулирующих и агрегирующих интересы различных социальных групп общества. Таким образом, три ключевые идеи — политического представительства через посредство всеобщих, прямых и тайных выборов, разделения властей и свободы политической деятельности — стали теоретическим и практическим базисом современной демократии
Кроме того, «...разделение законодательного органа на две палаты поднимает “планку”, которую необходимо преодолеть предложению о тех или иных мерах, чтобы стать законом. Это определенным образом гарантирует обоснованность законодательного акта и всестороннее отражение в нем решения возникшей проблемы» (Ордешук, 1991, с. 102).
В современных условиях одна из общеевропейских тенденций — «законодательная практика трансформации второй (верхней) палаты путем ее превращения в так называемую “территориальную или национально-территориальную палату”, выражающую интересы национальностей и территорий (регионов)» (Лысенко, 1994, с. 14). Это определяет принцип формирования большинства вторых палат — и избираемых прямыми выборами (Бельгия, Швейцария, Италия, Польша, Хорватия), и формируемых на основе непрямых (Франция, Нидерланды, Словения) или смешанных (Испания) выборов, как и палат, члены которых назначаются (ФРГ, РФ). Этот подход практикуется как в федера-
циях (Австрия, Бельгия, Босния и Герцоговина, РФ, ФРГ, Союзная Югославия), так и в унитарных государствах (Италия, Польша, Словения, Франция, Хорватия).
Однопалатные парламенты существуют ныне лишь в восьми из 18 западноевропейских государств: Греции, Дании, Исландии, Люксембурге, Норвегии, Португалии, Швеции и Финляндии. Причем в Швеции — однопалатный риксдаг, избираемый на три года, путем прямого голосования на основе пропорционального представительства, существует лишь с 1971 г. (до этого он был двухпалатным). Своеобразна структура парламентов Норвегии и Исландии. С одной стороны, это однопалатные парламенты, и избиратели голосуют на выборах за кандидатов в парламент как таковой. С другой стороны, на первом же заседании вновь избранного парламента образуются как бы две парламентские секции. Из общего числа депутатов 1/4 в норвежском, и 1/3 в исландском парламентах выделяются в отдельную палату, участвующую во всех формах парламентской деятельности, как и палата большинства. В случае возникновения разногласий между палатами они собираются вместе и действуют как одна. Смысл такого структурного разделения парламента состоит, по-видимому, только в том, чтобы обеспечить более тщательное и взвешенное рассмотрение принимаемых решений, обеспечив им «двойной контроль».
В остальных западноевропейских странах действуют двухпалатные парламенты. Так, во Франции парламент включает Национальное собрание (нижняя палата парламента) и Сенат (верхняя палата), в Италии — Палату депутатов и Сенат. В Великобритании парламент согласно традиции состоит из «монарха и палат», но обычно говорят о Палате общин и Палате лордов1. В Испании Генеральные кортесы состоят из Конгресса депутатов и Сената. В Федеративной Республике Германия общенациональным представительным органом выступает Бундестаг. Однако наряду с ним существует и орган представительства субъектов федерации (земель) — Бундесрат, с помощью которого земли «участвуют в законодательстве и управлении Федерации» (ст. 50 Основного закона ФРГ) и депутаты которого связаны директивами их правительств. Это дает основание считать парламент ФРГ также двухпалатным.
Политико-правовой статус палат и полномочия, которыми они наделены, как правило, не являются одинаковыми. Нижняя палата всегда формируется на основе всеобщего и прямого голосования. Верхняя либо вообще не является выборной (Палата лордов), либо избирается путем косвенных выборов. Так, во Франции в сенат, состоящий из 321 депутата, 309 сенаторов избираются на девять лет специальными избирательными коллегиями департаментов, состоящими из членов местных администраций. Остальные 12 избираются Высшим советом французских граждан, проживающих за рубе-
1 После упразднения в ноябре 1999 г. института наследственных пэров назначение стало основным принципом формирования палаты лордов. Из 550 ее членов большинство будет назначаться независимым комитетом, остальные будут избираться. Кроме того, в палате по-прежнему будут присутствовать архиепископы англиканской церкви — Кентерберийский и Йоркский, а также епископы Лондонский, Даремский и Винчестерский.
жом. Треть сенаторов обновляется каждые три года. В Австрийской республике депутаты верхней палаты парламента — Федерального совета избираются Ландтагами земель, при этом представительство земель в палате пропорционально численности населения. Земля с наибольшей численностью населения представлена в палате 12 депутатами. Каждая земля имеет не менее трех представителей в Федеральном совете. Число депутатов, представляющих каждый из субъектов австрийской федерации в верхней палате парламента, устанавливается главой государства по результатам всеобщей переписи населения страны. В другой европейской федерации — Королевстве Бельгия верхняя палата — Сенат формируется из 71 сенатора, в их числе 25 сенаторов, избираемых фламандской избирательной комиссией, 15 сенаторов, избираемых валлонской избирательной комиссией. По десять сенаторов соответственно назначаются Фламандским советом и Советом валлонского сообщества из числа их членов, еще один сенатор назначается Советом германоязычного сообщества. Шесть сенаторов назначаются сенаторами, избранными и назначенными от германоязычного и фламандского населения, еще четверо назначаются от франкоязычного, германоязычного и фламандского населения страны.
В странах, где применяется процедура прямого голосования на выборах в верхнюю палату (США, Италия), как правило, используются ограничительные цензы (например, возрастной). Только в трех западноевропейских странах (Испания, Италия, Швейцария) члены верхней палаты избираются прямым голосованием. В Италии, где Сенат формируется всеобщим голосованием, однако, используется особая нарезка избирательных округов, каждый из них совпадает с большим историческим регионом страны. В ФРГ, как уже отмечалось, Бундесрат состоит из представителей правительств земель. В отдельных странах в состав верхней палаты могут входить, наряду с избранными, также и назначаемые члены. Так, в Италии пожизненными членами Сената являются все бывшие президенты республики. Кроме того, Президент Итальянской Республики обладает правом назначения пяти пожизненных сенаторов за выдающиеся заслуги перед страной. Все эти меры призваны обеспечить более консервативный состав верхней палаты по сравнению с нижней.
Способ формирования верхней палаты парламента в значительной степени предопределяет объем ее полномочий, место и роль в системе государственной власти. «Существует такая зависимость: сильные, обладающие реальной властью палаты избираются на прямых выборах, всеобщим голосованием граждан. Можно сказать так: чем “ближе” палата к населению, тем шире и полнее ее компетенция; и, соответственно, наоборот — чем дальше от избирателей — тем слабее она в практических делах», — отмечал, в частности, петербургский исследователь О. М. Соловьев (Соловьев, Ярулин, 1999, с. 53). Действительно, самые сильные и полномочные верхние палаты избираются прямыми выборами — это, например, Сенаты США и Италии. Слабые вторые палаты — Палата лордов в Великобритании, Бундесрат в ФРГ — формируются без участия избирателей.
Верхняя палата обладает обычно более продолжительным сроком полномочий, чем нижняя. Например, во Франции срок полномочий депутата Национального собрания составляет пять лет, сенатора — девять лет; в США — депутат палаты представителей
— два года, сенатор — шесть лет и т. д. Только в Италии срок полномочий нижней и верхней палаты совпадает — пять лет. Кроме того, в США, Франции, Японии верхняя палата обновляется не полностью, а по частям, что призвано обеспечить стабильность и преемственность в ее деятельности. Депутаты верхней палаты находятся и в меньшей зависимости от избирателей. Досрочному роспуску подлежат обычно лишь нижние палаты парламента (Австрия, Великобритания, Франция, ФРГ и др.).
Как правило, обе палаты участвуют в осуществлении основных полномочий парламента. Законопроект или иное решение парламента считаются принятыми, если они одобрены в идентичной редакции каждой из палат1. Однако в случае возникновения разногласия между ними и при условии, что согласительная комиссия и согласительная процедура не привели к нахождению компромисса, предпочтение в формулировании окончательного решения, может быть отдано одной из палат. Так, в Великобритании в этой ситуации окончательное решение принимается Палатой общин, но Палата лордов может, используя свои полномочия, отсрочить на год принятие обычного законопроекта или на два месяца — финансового билля. Во Франции правительство, при отсутствии согласия между палатами, может просить Национальное собрание вынести окончательное решение по спорному вопросу (таким образом, именно оно является «хозяином положения»).
Двухпалатность итальянского парламента «при уникальном совпадении полномочий палат означала, что законодательный акт для своего утверждения должен проходить длинный маршрут через комиссии и пленарные заседания одной палаты, а затем через комиссии и пленарные заседания другой. Такое дублирование в некоторых случаях действительно способствовало большей взвешенности принимаемых текстов, но сильнейшим образом затягивало принятие в первую очередь наиболее важных, вызывающих наиболее острые споры законов. Правящие коалиции пользовались “парламентским пинг-понгом” между двумя палатами, чтобы оттянуть принятие неугодных законопроектов, а иногда и вовсе похоронить их. В процессе длительного прохождения и согласования законопроекты нередко выхолащивались, изменялись до полной неузнаваемости. А многомесячные процедуры рассмотрения не раз приводили к тому, что законопроект не успевал получить одобрения обеих палат в течение определенной легислатуры. В этом случае при новом составе парламента по регламенту все должно было начинаться сначала.
В то же время, палаты вынуждены были заниматься второстепенными вещами типа штатного расписания государственных музеев, и именно на тысячи такого рода “мини-
1 Только в трех западноевропейских странах — Бельгии, Италии и Швейцарии — верхняя палата является полноправной с нижней, «на равных» принимая участие в законотворческом процессе и в формировании правительства.
законов” (“leggine”) у них уходило до 80% времени, в то время как его постоянно не хватало на действительно серьезные законы (“leggi”)» (Холодковский, 1997, с. 156-157). В большинстве случаев вторые (верхние) палаты, в частности, Бундесрат ФРГ, занимают подчиненное положение в процессе законотворчества, не обладают полномочиями требовать отчета от правительства и тем более отправить его в отставку; это исключительная привилегия нижней палаты — Бундестага.
Каждая из палат парламента может обладать своими особыми полномочиями, которые составляют ее исключительную прерогативу, что мы наблюдаем на примере Конгресса США. Особенно показательна в этом отношении практика парламентов федеративных государств. В федерациях используются различные способы участия субъектов федерации в решении общефедеральных проблем, однако это предполагает, прежде всего, формирование особой палаты представительства субъектов федерации, обычно называемой сенатом. В ней представлены все субъекты (иногда и территории, но меньшим числом представителей и лишь с правом совещательного голоса). Депутаты этой палаты избираются либо на паритетных началах (по два представителя в США и Мексике, по три — в Бразилии, где такое же представительство имеет федеральный округ, кроме того, каждому сенатору избирается по два заместителя, по четырнадцать
— в Пакистане, по три — в Нигерии, причем здесь один сенатор избирается также от федеральной территории, которой является столичный округ и др.).
Однако равное представительство субъектов в федеральном парламенте (верхней палате) создает проблему неодинакового «веса» голосов избирателей, то есть голоса избирателей менее населенных регионов приобретают большее влияние, чем многолюдных. Если измерять представительство населения субъектов федерации в соответствии с демократическим правилом «один человек — один голос», то «все верхние палаты в какой-то степени нарушают демократический принцип равенства» (Stepan, 1997, p.29). В США, например, соотношение «веса» голосов избирателей самого малонаселенного и самого многолюдного штатов составляет 66:1, в Бразилии — 144:1 (Ibid, p. 31-33.). Главный аргумент в пользу сохранения паритетного представительства в верхней палате — обеспечение защиты прав и интересов граждан небольших штатов. Однако неравное представительство в Сенате США, как отмечает Р. Даль, обычно ничем не помогало наименее защищенным меньшинствам и чаще служило интересам привилегированных классов. Самый очевидный пример — защита Сенатом интересов рабовладельцев (а не прав рабов): до середины 50-х годов XIX в. Именно неравное представительство в Сенате давало Югу возможность налагать вето на любые решения и действия, затрагивавшие рабовладельческую систему. С момента своего возникновения до середины XIX в. Сенат отклонил восемь соответствующих законопроектов, прошедших Палату представителей (см.: Dahl, 2001).
Наиболее благополучными, с точки зрения равенства представительства, являются Бельгия и Австрия. Именно опасение такого рода неравенства вызвали изменения в представительстве земель в верхней палате парламента ФРГ (Бундесрате) после при-
соединения ГДР. Четыре самые крупные земли — Баден-Вюртенберг, Бавария, Нижняя Саксония и Северный Рейн-Вестфалия — получили в Бундесрате по шесть мест; другие земли, в зависимости от численности населения, — пять, четыре или три места (Фа-рукшин, 1999, с. 99). Неравное представительство в верхней палате, в зависимости от численности населения или других факторов, имеет также Индия, где число представителей штатов колеблется от 34 до одного.
Закон в федеральном парламенте принимается, как правило, только в том случае, если его текст в одинаковой редакции утвержден обеими палатами (исключение в некоторых федерациях составляют финансовые законы). В Швейцарии, например, кантоны не только участвуют напрямую в законодательном процессе через своих представителей в парламенте, в первую очередь в верхней палате, но и в консультациях на подготовительном этапе принятия или пересмотра закона.
Модельной, и не только для федераций, стала практика разделения полномочий между палатами в Конгрессе США. Каждая палата Конгресса решает вопросы, касающиеся результатов выборов, полномочий и правомерности избрания ее членов; имеет право применять санкции против членов палат, пропускающих заседания; может устанавливать регламент своих заседаний; наказывать своих членов за нарушение порядка и исключать их из своего состава.
Палата представителей — нижняя палата Конгресса США состоит из 435 членов, избранных по одномандатным мажоритарным округам плюс по одному делегату с совещательным голосом от федерального округа Колумбия, Пуэрто-Рико и Гуама. Возрастной ценз депутата — 25 лет. Палата избирает своего спикера и других должностных лиц; ей одной принадлежит право возбуждать преследование в порядке импичмента. Палата представителей избирает Президента США, если никто из кандидатов не набрал числа голосов, превышающих половину всех выборщиков. Сенат — верхняя палата Конгресса США. Прямые выборы членов Сената (по два сенатора от каждого штата) закреплены семнадцатой поправкой к Конституции США в 1913 г., до этого избирались законодательными собраниями штатов. Возрастной ценз сенатора — 30 лет. Сенат избирает, кроме своего председателя, которым по Конституции США является Вице-президент США, других должностных лиц, а также Председателя для замещения Вице-президента, когда он отсутствует или исполняет обязанности Президента. Сенату принадлежит исключительное право осуществления функции суда в порядке импичмента. Назначение на высшие государственные должности США производится Президентом «с совета и согласия Сената». Вот почему слушания в связи с различного рода назначениями проходят лишь в комитетах Сената. Только верхней палате принадлежит право ратификации международных договоров и соглашений. Сенат избирает Вице-президента в случае, если никто из кандидатов не получил наибольшего числа голосов, превышающего половину всех выборщиков.
В то же время нижняя палата имеет решающее слово при рассмотрении финансовых законопроектов и установлении доходов и расходов государства (бюджета). Это право Палата представителей активно использует для вмешательства в самые различ-
ные, в том числе и внешнеполитическую, сферы деятельности. Этим целям служат, например, отказ в финансировании тех или иных военных либо дипломатических акций правительства, запрет кредитования определенных внешнеторговых операций, внесение изменений в ассигнования на программы военной и экономической помощи и т. д. Таким образом, не точно было бы говорить о доминирующем положении верхней палаты в двухпалатной структуре Конгресса США, речь может идти о своеобразном разделении компетенции палат при определенном перевесе Сената.
В целом же верхние палаты отличаются друг от друга очень многим — способами назначения или избрания, легитимностью, полномочиями, местом и реальной политической ролью и др., что не позволяет сформулировать единую концепцию двухпалатной (бикамеральной) системы представительства. Однако практически везде функции вторых палат одни и те же: сдерживание радикализма большинства в нижней палате, дополнительный контроль качества принимаемых законов, представительство интересов регионов и упорядочение процесса развития парламентаризма.
Литература
Акопов П. Полугубернаторы в полусенате // Политический журнал. М., 2004. 29 ноября. № 44 (47). С. 20.
Дюги Л. Конституционное право. М.,1908.
Кола Д. Политическая семантика «Btat» и «etat» во французском языке // Понятие государства в четырех языках. СПб., М., 2002.
Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005.
Лысенко В. И. Выборы в представительные органы в новой Европе: политологический опыт и тенденции 80-90-х годов. М., 1994.
Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955.
Ордешук П. Создание стабильных демократических институтов: уроки американского развития // Мировая экономика и международные отношения. 1991. № 8.
Соловьев О.М., Ярулин И.Ф. Институты государства и гражданского общества. Хабаровск, 1999.
Фарукшин М. Х. Федерализм и демократия: сложный баланс / Университетская политология России. М.: Полис, 1999.
Федералист. М., 2000.
Федосов П. А. Двухпалатные парламенты: европейский и отечественный опыт // Полис. 2001. № 1.
Холодковский К. Г. Парламент первой республики: положительный и отрицательный опыт // Из истории европейского парламентаризма: Италия. М., 1997.
Dahl R. A. How Democratic is the American Constitution? New Haven; London, 2001.
Stepan A. Toward a New Comparative Analysis of Democracy and Federalism: Demos Constraining and Demos Enabling Federations / Paper presented at XVIII World Congress of IRSA. Seoul. August 17-22, 1997.
