CC BY
67
Труш В.М. ©
Канд. психологических наук, психолог, психологическая лаборатория ФКУ ИК - 16
УФСИН России по Мурманской области
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЦ ДОСТОВЕРНО СОВЕРШАВШИХ АУТОАГРЕССИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ СОДЕРЖАЩИХСЯ В УЧРЕЖДЕНИЯХ СИСТЕМЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЕ С ПОЗИЦИИ ГУМАНСТРУКТУРОЛОГИИ G. AMMON
Аннотация
В статье предпринимается попытка определения различий личностных особенностей между лицами, содержащимися в учреждениях исполнения наказания, совершивших аутоагрессивное поведения и лицами не совершавших его с позиции гуманструктурологии
G. Ammon.
Ключевые слова: аутоагрессивное поведение, криминогенная зараженность,
гуманструктурология, показатели межгруппового различия.
Keywords: autoaggressive behavior, criminal contamination, homostructure, indicators of intergroup differences.
Конституция РФ - основной закон нашего государства, наделённый высшей юридической силой и правовыми полномочиями. Согласно конституции России - «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства». (Конституция РФ ст.2) Именно права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Статья 20 основного закона нашего государства утверждает -«Каждый имеет право на жизнь».
Однако, как утверждает «Всемирная Организация Здравоохранения, в мире от самоубийств погибает больше людей, чем от войн и терроризма. В 2000 г. около 1 млн. человек погибли от самоубийств, т.е. 16 человек на 100000 населения. За последние 45 лет уровень самоубийств возрос на 60%, и в настоящее время самоубийство является одной из трех лидирующих причин смерти лиц возрастной категории от 15 до 44 лет. Цифры эти не включают многочисленных попыток самоубийств, которые двадцатикратно превышают количество самоубийств «завершенных». [12] Вышеизложенное в полной мере относится к России.
Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии имени Сербского проанализировал данные статистики по количеству суицидов в России за последние 20 лет. «Согласно полученным данным, начиная с 1990 по 2010 гг., самостоятельно из жизни ушли порядка 800 тысяч россиян. “То есть около миллиона - целый город мы потеряли”, - сказал руководитель отдела эпидемиологических и социальных проблем психического здоровья Борис Положий. Он уточнил, что из-за этих данных Россия снова вышла на второе место в мире по частоте самоубийств». [4]
В научной литературе (Абрумова А.Г. 1978, 1994, Бек А. 2003, Бердяев Н. 2001, Вроно Е. 2001, Гнездилов А.В. 2002, Гроф С. 1996, Дюркгейм Э. 1994, Лукас К. 2000, Паперно И. 1999, Положий Б.С. 2010, Старшенбаум Г.В. 2005, Сэйден Г.М., 2000, Фромм Э. 1995, Хиллман Дж. 2004, Холмогорова А.Б. 2013, Шапиро Л.М. 1995, Шнейдман Э.С. 2001 и др.) достаточно глубоко проанализированы исторические, этнические, религиозные, социологические, этические, медицинские, психологические аспекты данного явления. Убедительно показано, что только комплексный, междисциплинарный, интегральный, системный подход к суицидальному поведению позволяет понять, объяснить истоки и причины конкретного
© Труш В.М., 2014 г.
суицида и проводить целенаправленную работу по их профилактике в обществе, регионе, учреждении, семье и на уровне отдельного индивида.
Впервые системное изучение явления самоубийства было предпринято Эмилем. Дюркгеймом (1897г.). В нашей стране, исследованием суицидального поведения занимаются группа учёных под руководством А.Г. Амбрумовой (Москва), Ц.П. Короленко (Новосибирск) и др. Однако справедливости ради необходимо вспомнить, те положения, которые высказывал академик К.Герман на заседании Российской Академии Наук 17 декабря 1823 года (за 70 лет до Э.Дюркгейма), когда делает удивительно глубокие выводы, рассматривая феномен самоубийства человека, «во-первых, в крайностях: в диких нравах или утонченной цивилизации, в анархии или политическом гнете, в нищете или чрезмерном богатстве. А во-вторых, динамика самоубийств за ряд лет "позволяет по крайне мере частью узнать нравственное и политическое состояние народа». [9].
Ключевые понятия и термины современной суицидологии включают следующий основной понятийный аппарат - самоубийство, суицид; суицидальное поведение, суицидальные замыслы, суицидальные намерения, парасуицид и некоторые другие.
Самоубийство, суицид (лат. sui - себя, саебеге - убивать) - умышленное (намеренное) лишение себя жизни. В научной литературе и мировой суицидологии существует множество различных определений понятия «самоубийство».
Классическим считается определение, данное Эмилем Дюркгеймом [6] в работе «Самоубийство», впервые изданной в 1897 году в Париже. Приведем его полностью: «Самоубийством называется всякий случай смерти, который непосредственно или опосредованно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах. Покушение на самоубийство это вполне однородное действие, но только не доведенное до конца». (Durkheim E., 1897)
Более лаконично ту же дефиницию излагает Морис Фарбер: «Самоубийство это сознательное, намеренное и быстрое лишение себя жизни». Уточнение о «быстром» лишении себя жизни понадобилось для того, чтобы отделить суицид от аутодеструктивного поведения, которому подвержено большинство людей, ибо современная суицидология относит сюда и выбор сопряженной с риском профессии (гонщик, альпинист, полицейский, военный), и наркоманию, употребление ПАВ, и даже несоблюдение диеты. Все эти люди (количество которых определяется 90 % от населения планеты) совершают медленное «самоубийство», отлично зная о дальнейших негативных последствиях.
E. Stengel (1967) определил суицид как «фатальное нанесение самоущерба под влиянием осознанного аутодеструктивного намерения». E. Shneidman (1985, 1994) дал следующее определение: «Суицид есть сознательное самоуничтожение, необходимое хорошо
понимающему свое состояние индивидууму, считающему самоубийство самым лучшим решением своей проблемы». Необходимо отметить, что продолжается дискуссия о необходимости включения в определение сознательного желания умереть. Так как самоубийство является способом ухода из жизни, смерть может являться либо целью, либо средством достижения другой цели (Корнетов А. Н., 2002). Многие суицидологи придерживаются мнения, что почти все лица, совершающие суицидальные действия, имеют двойственное отношение к смерти. Достаточно часто человек не хочет умирать, то есть не видит смерть как цель, но тем не менее желает прекратить воспринимать окружающую обстановку или определенным образом уйти из нее воспринимает смерть, как средство (BilleBrahe U., 1998).
В большинстве стран Европы пользуются определением, принятым рабочей группой по профилактике самоубийств и суицидальных попыток регионального европейского офиса Всемирной организации здравоохранения (1986). «Суицид это действие с фатальным результатом, которое было намеренно начато и выполнено умершим в осознании и ожидании фатального результата, посредством которого умерший реализовал желаемые изменения». Данное определение не включает в себя описание конкретного желания смерти, однако ограничивает внесение в это понятие смертей лиц, не понимающих или не осознающих
потенциальную летальность своих действий (ряд психотических пациентов; лица, страдающие тяжелой умственной отсталостью или деменцией).
R. F. W. Diekstra (1988) предложил следующее определение суицида для МКБ10: «Акт с фатальным исходом, который умышленно был начат и исполнен самим погибшим субъектом, при условии знания или ожидания последним такого исхода, причем исход рассматривается субъектом как инструмент в достижении желаемых изменений в самосознании и социальном окружении». В этом определении выделение завершенного суицида звучит как единственный правильный термин для этого явления (Войцех В. Ф., 2007).
Следовательно, суицид есть осознанное лишение себя жизни и, с этой точки зрения, самоубийство является чисто человеческим сознательным, поведенческим актом.
В культурно-историческом плане подходы к возможности и осуществлению акта добровольного ухода из жизни существенно изменялись, как и его моральная оценка (грех, преступление, норма, героизм), в зависимости от соответствующего этапа развития общества и преобладавших социальных, идеологических и этнокультуральных представлений. В западноевропейском историческом направлении, как свидетельствует история, в христианстве четкое отношение к суицидам сформировалось не сразу. Впервые самоубийство было осуждено в IV веке. Суицид был представлен поступком, который заранее исключает возможность покаяния и является формой убийства, нарушающей заповедь «не убий». Почти через тысячу лет католический теолог Фома Аквинский (1225 - 1274) был еще более категоричен и осуждал самоубийство на основании трех постулатов:
1. Самоубийство является нарушением закона природы, в соответствии с которым «все естественное должно поддерживать свое бытие».
2. Это - нарушение закона морали, поскольку наносит ущерб обществу, частью которого является самоубийца.
3. Самоубийство есть нарушение Закона Божьего, который подчиняет человека провидению и оставляет право забирать жизнь только самому Богу.
Данте Алигьери (1265 - 1321) в «Божественной комедии» поместил самоубийц среди мучающихся в аду грешников. Их души превращались в деревья, а безжизненные тела вечно висели на них, возбуждая у остальных обитателей ада ужас и отвращение.
Развитие суицидологии, а точнее ее начальной точки, как самостоятельной науки, по мнению многих авторов, считается появление первого фундаментального научного труда, посвященного самоубийствам - монографии Э. Дюркгейма "Самоубийство. Социологический этюд", 1897 год. Именно Э. Дюркгейм привел систематизированные данные о суициде, дал его определение, выделил характерные признаки и причины суицидов, что по праву дает основания считать его работу отправной исторической точкой развития суицидологии, как науки. Общий вывод в данной концепции в том, что в основе суицидального поведения лежит “снижение и неустойчивость социальной интеграции”, а частота самоубийств зависит от того, в какой степени индивиды интегрированы в обществе. Главным недостатком данного подхода является недооценка роли личности во взаимоотношениях индивидуума со средой.
Последователь школы психоанализа Карл Меннингер развил представления З. Фрейда о суициде, исследовав их глубинные мотивы. Он выделил три составные части суицидального поведения. Для того, чтобы совершить самоубийство, необходимо - желание убить, желание быть убитым, желание умереть. Таким образом, если у человека возникают сразу три описанных К. Меннингером желания, суицид превращается в неотвратимую реальность, их разнесение во времени обусловливают менее серьезные проявления аутоагрессивного поведения.
Карл Густав Юнг, касаясь вопроса о самоубийстве, указывал на бессознательное стремление человека к духовному перерождению, которое может стать важной причиной смерти от собственных рук. Это стремление обусловлено возрождением архетипа коллективного бессознательного, принимающим различные формы.
Карен Хорни, представитель психодинамического направления в психологии, полагала, что при нарушении взаимоотношений между людьми возникает невротический конфликт, порожденный базисной тревогой, которая появляется еще в детском возрасте из-за ощущения
враждебности окружения. Кроме тревожности, в невротической ситуации человек чувствует одиночество, беспомощность, зависимость и враждебность. Эти признаки могут стать основой суицидального поведения.
Американский психоаналитик Гэрри Салливэн рассматривал суицид с точки зрения теории межличностного общения. Самооценка индивида возникает главным образом из отношения к нему других людей.
Роль тревоги и других эмоциональных переживаний в происхождении суицидального поведения подчеркивалась и представителями гуманистической психологии (Р. Мэй, К. Роджерс и др.). Для Р. Мэя тревога являлась не только клиническим признаком, но и экзистенциальным проявлением, важнейшей конструктивной силой в человеческой жизни. Он считал ее переживанием «встречи бытия с небытием» и «парадокса свободы и реального существования человека».
К. Роджерс полагал, что основная тенденция жизни состоит в актуализации, сохранении и усилении «Я», формирующемся во взаимодействии со средой и другими людьми. Если структура «Я» является ригидной, то не согласующийся с ней реальный опыт воспринимается как угроза жизни личности, искажается либо отрицается. Это приводит к осознанию полного одиночества. Утрачивается вера в себя, появляется ненависть и презрение к жизни, смерть идеализируется, что приводит к суицидальным тенденциям.
Человек, будучи заброшен в Бытие, вынужден самоосуществляться исходя из учета культурно-исторического контекста, в который он помещен и существующих жизненных правил. Неизбежность конечности человеческой жизни не позволяет осуществить успешный «выигрыш», даже любой ценой, но при этом позволяет не прекращать борьбы даже в условиях невыносимости существования. Самоубийство лишает человека возможности, пережив страдания, приобрести новый опыт и, следовательно, развиваться дальше. В случае суицида жизнь становится поражением. В конечном счете, самоубийца не боится смерти - он боится жизни.
Заслуживают упоминания два современных американских ученых - Норманн Фабероу и Эдвин Шнейдман, исследования которых определяют лицо современной суицидологии.
Н. Фабероу является создателем концепции о саморазрушающем поведении человека. [21] Его подход позволяет более широко взглянуть на проблему, имея в виду не только завершенные самоубийства, но и другие формы аутоагрессивного поведения: алкоголизм, токсикоманию, наркотическую зависимость, пренебрежение врачебными рекомендациями, трудоголизм, делинквентные поступки, неоправданную склонность к риску, опрометчивый азарт и т.д. Этот подход позволил Н. Фабероу разработать принципы современной профилактики самоубийств и стать инициатором создания центров их профилактики в США, а затем - во многих странах мира.
Э. Шнейдман внес огромный вклад в современную суицидологию, являясь представителем феноменологического направления. Он впервые описал признаки, которые свидетельствуют о приближении возможного самоубийства, назвав их «ключами к суициду».[19] Им тщательно исследованы существующие в обществе мифы относительно суицидального поведения, а также некоторые особенности личности, обусловливающие суицидальное поведение. Последнее отражено в созданной им оригинальной типологии индивидов, играющих непосредственную, часто сознательную роль в приближении собственной смерти. В последних работах Э. Шнейдман подчеркивает важность одного психологического механизма, лежащего в основе суицидального поведения, - душевной боли (psychache), возникающей из-за фрустрации таких потребностей человека, как потребность в принадлежности, достижении, автономии, воспитании и понимании.
В отечественных исследованиях суицидального поведения долгое время доминировала психопатологическая концепция, исходя из предположения о том, что самоубийцы -душевнобольные люди, а суицидальные действия - есть проявление психических расстройств. Сторонниками этой концепции были такие видные отечественные психиатры, как Н.П. Бруханский, В.К. Хорошко, Л.А. Прозоров и другие. В 19 веке делались попытки выделить самоубийства в отдельную нозологическую единицу, суицидоманию. С началом
систематических эпидемиологических и социологических исследований появилось большое количество данных, свидетельствующих против представления о том, что самоубийство - это всегда аутоагрессивный акт психически больного человека.
Существующая также психологическая концепция отражает точку зрения, согласно которой в формировании суицидальных тенденций личности ведущее место занимает психологический фактор.
Несомненный интерес в этом плане представляют работы, в которых изучаются преморбидные особенности личности как один из предиспонирующих факторов, позволяющих прогнозировать суицидальное поведение. А.Г. Амбрумова и Е.М. Вроно. [1; 3] Исследуя личностные особенности подростков с суицидальным поведением, было отмечено, что для большинства из них характерна импульсивность, проявляющаяся в неспособности подростка сколько-нибудь продолжительное время обдумывать принятые решения, предусмотреть последствия совершаемого поступка и смоделировать свое поведение таким образом, чтобы не пострадали самолюбие и собственные интересы. Нельзя оставить без внимания тот факт, что описанные А. Г. Амбрумовой и Е. М. Вроно личностные особенности суицидентов в известной степени свойственны любому подростку, чем и объясняется, по утверждению самих же авторов, высокий процент ситуационных реакций и реактивных состояний, формирующих пресуицидальный период в подростковом возрасте.
А.Е. Личко [8] указывает на определенную связь суицидального поведения с типом акцентуации характера. По мнению А.Е. Личко, суицидальное поведение у подростков бывает демонстративным, аффективным и истинным.
Причина суицидального поведения - понятие глубокое и сложное. Оно уходит своими корнями в социально-психологический анализ проблемы. А.Г. Амбрумова [1] считает основной причиной суицидальных действий социально-психологическую дезадаптацию личности в условиях микросоциального конфликта. Говоря о самоубийстве, как об осознанном лишении себя жизни, необходимо рассматривать не только внешние (социальные) причины суицидов, но и их внутренние, личностные мотивы, которые проявляются в виде конфликтов.
Личность со всеми ее индивидуальными особенностями представляет собой стержневую основу для понимания суицидального поведения как одного их возможных следствий социально-психологической дезадаптации.
Пенитенциарная система любого государства является его продолжением. В тюрьму люди приходят из мира и в мир уходят из неё.
Уровень суицидов (в расчете на 100 тыс. подозреваемых, обвиняемых, осужденных) в уголовно-исполнительной системе, в новейшей истории нашего государства, обладает устойчивой тенденцией к увеличению: 2001г. - 22;2002г. - 27; 2003г. - 32; 2004г. - 33; 2005г. -42; 2006г. - 42; 2007г. - 49; 2008 г. - 49; 2009г. - 49; 2010г. - 56; 2011г. - 52; 2012г. - 66. [5]
Актуальность изучения проблемы суицидов в местах лишения свободы обусловливается следующими обстоятельствами: «во-первых, необходимостью обеспечения конституционных прав подозреваемых, обвиняемых, осужденных на жизнь, достоинство личности, на личную безопасность, охрану здоровья, а также предусмотренных в уголовно-исполнительном законодательстве Российской Федерации прав на медицинскую и психологическую помощь (Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, статья 12); во-вторых, динамичностью обстановки в местах лишения свободы и потребностью изучения особенностей суицидального поведения (выделено мной) (прежде всего специфических факторов риска, характерных для пенитенциарных учреждений) и в-третьих, важностью разработки научно обоснованных рекомендаций, по профилактике суицидов.». [5] Однако в настоящее время системного исследования личностных особенностей, с позиций единой теории личности, лиц склонных к суицидальному поведения не проведено.Из поля осуществляемых мероприятий исчезает сам объект, порождающий это поле - личность допустившая возможность реализовать внешне значимую форму суицидального поведения.
Попытка преодоления проблемы существенной ограниченности научно-методологической парадигмы была предпринята нами за счет привлечения некоторых ценных наработок западных школ, которые долгое время оставались невостребованными. Наше внимание привлек гуман-
структурологический холистический подход, максимально интегрирующий различные аспекты понимания человека, как биопсихосоциодуховной сущности, разработанный в рамках современной динамической психиатрии. [10]
Современные исследования психодинамической структуры лиц содержащихся по решению суда в ФСИН РФ в зависимости от вида совершенных противоправных деяний (Труш В.М., 2010, 2011, 2012, 2013, 2014; Труш В.М., Гомонов Н.Д. 2013) дают основания предполагать, что исследуя характеристики криминогенной зараженности личности преступников [17] возможно определить качественные и количественные маркеры вероятностной предрасположенности свойственные лицам склонным к суицидально значимым формам жизненной самореализации.
В каждой реальной ситуации актуальный риск суицидального поведения целесообразно определять на основе сопоставления суицидогенных и антисуицидогенных факторов (Амбрумова А. Г. и др., 1980). Однако данные факторы опосредованно влияют на возможность совершения индивидом акта суицидального поведения. Прежде всего, они преломляются через структуру личностных особенностей, принимая ту либо иную степень значимости и выраженности. Соответственно возникает необходимость выявления тех личностных особенностей, которые способствуют формированию суицидальной жизненной установки в явном либо скрытом виде.
В настоящий момент, в практике психологической службы СИН, используются
следующие методы для определения личностных особенностей лиц осужденных прибывших по этапу в исправительное учреждение - это наблюдение, беседа, психодиагностические тесты, в частности, ОСР, т.Люшера, СМИЛ (Собчик Л.Н., 1971,1990), Методика многостороннего исследования личности - ММИЛ (Березин В.Ф., Мирошников М.П., Соколова Е.Д., 1994) и Многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» - МЛО-АМ (Маклаков А.Г., Чермянин СВ., 1990)и др.Целесообразно отметить, что СМИЛ (стандартный метод исследования личности) и последующие указанные тестовые опросники представляют собой «вариант адаптации и рестандартизации Миннесотского многопрофильного личностного перечня MMPI (Хатуэй С., Маккинли Дж., 1940), созданного как метод клинического изучения синдромов патохарактерологического развития личности в целях профессионального отбора летчиков во время Второй мировой войны. Несмотря на то, что тест MMPI за более чем 60-летнее применение завоевал репутацию «тяжелой артиллерии» психодиагностики, он не был основан на какой-либо определенной теории личности, агрессии или тревоги».[7]
Одной из существенных проблем психодиагностических методов, по-видимому, является их значительная привязанность к строго определенным теоретическим концепциям. Это в значительной мере затрудняет практическую операционализацию тестовых результатов. Другими словами, тест содержит весьма ценную информацию, но ее непосредственное использование в очень сильной степени зависит от психологической образованности потребителя. Поскольку пользователем психодиагностической информации является не профессиональный психолог, значительно возрастает возможность неквалифицированной, ложной интерпретации тестовых результатов.
Следует особо обратить внимание на соотношение нозо(пато)центрической и нормо(ресурсно)центической составляющих в общем процессе психодиагностического обеспечения деятельности службы психологического обеспечения подразделений ФСИН. На настоящий момент присутствует явный сдвиг в сторону нозоцентризма вне рассмотрения составляющих направленных «на идентификацию сохранного конструктивно-компенсаторного потенциала личности и противостоящие психическим расстройствам факторы, препятствующие неоправданной гипер-диагностике». [18, 25] Это положение применимо не только к лицам по приговору суда содержащимся в учреждениях исполнения наказания, но и к сотрудникам подразделений СИН.
Как отмечает Б.С. Братусь, «..человек может быть вполне психически здоров ... и,
одновременно - личностно ущербным, больным (не координировать, не направлять свою жизнь к достижениям человеческой сущности, разобщаться с ней, удовлетворяться суррогатами ит.п.)». [2]
Предлагаемое исследование с позиции динамической психиатрии, в отношении лиц осужденных за совершение преступлений и допустивших суицидальное поведение, предполагает частично восполнить данный пробел, не претендуя на полноту и завершенность в исследовании рассматриваемой проблемы.
Нами был проведен сравнительный анализ средних «сырых» оценок по всем 24 шкалам опросника (ISTA) данных при рестандартизации опросника [10, 287] проведенной на группе, включавшей 1000 испытуемых (зкн.) в возрасте от 18 до 53 лет, преимущественно со средним или средне-специальным образованием (Тупицин Ю.Я., Бочаров В.В. и др., 1998), и группы осужденными колонии особого режима по 50 испытуемых совершавших, с их слов, суицидальное поведение (сцд._«+») и не допустивших такового (сцд._«-»). Обе рассматриваемые группы осужденных по своим социально-демографическим данным идентичны.
На основании полученных средних значений данных, о выраженности конструктивной, деструктивной и дефицитарной составляющих ведущих гуман-функциональных личностных структур, (см. табл.1) произведено определение их тенденций гуманфакторных пространств (rdgfk) [подробнее см. [13, 149-152; 14, 222-223]]. Обработка исходных данных осуществлялась про помощи Psychometric Expert®version 8, personalpsy - office (реализация:Адаптирована для УИС совместно с МПЛ УФСИН России по Ярославской области). Полученные сырые баллы данные в группах (Ср.зн.сцд._«+», Ср.зн. сцд._«-», Ср.зн. зкн.) представлены с учетом их достоверности (см. табл.1).
На основании представленных исходных данных анализ гуманструктурологии (gfk.) исследуемых групп осуществляет по предложенной схеме [15, 303; 17, 117-118]и будет иметь следующий вид:
1. - сравнение основных обобщенных оценочных характеристик:
- ресурс психического здоровья (Re);
- коэффициент правовой устойчивости(Кпу);
- уровень выраженности психопаталогизации (N|).
2. - сравнение среднестатистических уровней адаптационного потенциала (AdP) и потенциала психической активности (PAc) в социальной среде;
3. - расчет уровня приоритета (ynN) тенденций гуманфакторов, а также его суммарного уровня УП£;
4. - расчет коэффициентов проявленности деструктивно-дефицитарной составляющей, как обобщенного (KPR £ ), таки для каждого гуманфактора отдельно (KPRN );
5. - выявление наиболее устойчивого уровня гуманструктурологического проявления ([oco,de,df]) группы, индивида; определение показателя устойчивости проявления гуманфактора
И;
RS
6. - расчёт коэффициента расхождения (K ) по различным основаниям.
Таблица 1
<3£Тр Ср, зн. сцд, «+» (F Ср, зн. сцд, «—» (F Ср, зн. 3KH, (F Td.gfk. СЦД, «+» Td.gfk сцд, «—» Td.gfk 3KH,
А1 8.16 2,56 8,2 2,63 9.56 2,22 0,82 1,26 1,17
А2 5.36 3,19 2,5 2,88 4.29 3,0
АЗ 4.58 2,71 4,0 2,16 3.89 2,06
С1 7.26 2,67 6,8 2,62 8.28 2,21 0,87 1,23 1,51
С2 3.08 2,91 1,98 1.73 1.62 1.98
СЗ 5.22 3,02 3,54 2,15 3.87 2,20
Q1 7.46 2.16 7,64 2,39 8.59 2,23 0,81 0,95 1,11
Q2 4.9 2,55 4,16 1.95 4.16 1.65
Q3 4.22 3,09 3,86 2,9 3.54 2,23
Q*1 8.7 2.19 4,48 2,68 9.83 2,06 0,95 1,09 1,15
Q*2 4.24 2,54 3,28 2,09 3.72 1.65
Q*3 4.9 3,13 4,44 2,34 4,77 2,49
N1 7.22 2,48 7,62 2,72 8.86 2,08 0,8 1,18 1,48
N2 4.34 3,26 3,02 2,21 3.47 1.98
N3 4.58 3,65 3,4 2,65 2.48 2,03
Sel 7.76 3,29 6,88 2,97 8.53 2,86 1,09 1,3 1,16
Se2 4.04 3,58 3,36 2,79 4.33 2,58
Se3 3.02 2,63 1,19 2,01 2.97 2,14
Co 46.5 45,58 53.67 Kny = 0,88 Kny = 1,11 Kny =1,24
De 26 20,26 21.59
Df 26.44 20,6 21.52
AdP 20,5 26,84 32,08 Nf=3,16 NT=2,16
PAc 20.06 24,74 32.15
Re -5,94 -4,72 +10,50
Учитывая, что статистически достоверно значимые расхождения, по исследуемым признакам, между лицами содержащимися по решению суда в учреждениях исполнения наказания и законопослушными гражданами нами уже были получены [17, 41], достоверность полученных значений и оценку различий между двумя независимыми выборками, осужденных совершивших акт аутоагрессии и осужденных не совершавших акта аутоагрессии, (Тб.§1:'к.«сцд._«+», Тб.§1к.«сцд._«-») определяется между тенденциями гуманфакторов (Td.gfk) в рассматриваемых группах представленных в таблице 1. Значения показателей гуманструктуры для законопослушной выборки (Ср. зн. зкн., Td.gfk зкн.) представлены для сравнения.
Вычисление значения U-критерия Манна Уитни [11, 49-56] для каждой выборки производится по формуле:
и(сцд +, сцд-) =(псцд + + псцд-) + ПХ(сцд +, сцд-)(П(Сцд +, сцд-)+1 ) / 2— Тх(сцд +, сцд-),
Где:
- псцд + - количество тенденций гуманфакторов выборки осужденных группы сцд._«+»;
- псцд--количество тенденций гуманфакторов выборки осужденных группы сцд._«-»;
- nx - количество тенденций гуманфакторов выборки осужденных группы с большей суммой рангов;
- Тх(сцд +, сцд-)-большая сумма рангов в рассматриваемых группах . иэмправно наименьшему из значений исцд + и исцд- :
Цэмп= min (исцд+ ,U сцд-)
В соответствии с проведенной процедурой ранжирования Тсцд + = 23, Т сцд- = 55
исцд + = 34, исцд- = 2; иэмп= ш1п(исцд + , исцд-) = 2
По табл. II приложения 1 [5, 316] найдем икр=7. (р< 0.05) и икр = 3 ( р< 0.01) Так как Uэмп <UKp ( р< 0.01), то различия между значениями тенденций в рассматриваемых группах по
уровню исследуемого признака с уровнем значимости р< 0.01, статистически достоверны с достоверностью > 99%, то есть являются неслучайными.
Соответственно данное утверждение распространяется и на производные данных по представленным группам.
1. Исходя из сравнения числовых рядов gfk3KH., gfkcTO_«+», gfk^.^», сравнивая основные обобщенные оценочные характеристики, возможно, констатировать следующее линейное различие:
1 - ресурса психического здоровья - Re ЗКН= +10,5; Re сцд._«-»= -4,72; Re сцд._«+»= -5,94;
2 - коэффициента правовой устойчивости - КпуЗКН = 1,24; Кпусцд _«-» = 1,11; Кпусцд _«+»=
0,88;
3 - уровня психопатологизации - Щсцд._«+»= 3,16; К|сцд._«-» = 2,16 в рассматриваемых группах.
2. Аналогично присутствует соответствующее снижение показателей адаптационного потенциала и психической активности, в частности:
- Л6Рзкн = 32,08; АбРсцд._«-» = 26,84; АбРсцд._«+».= 20,5.
- РАсзкн = 32,15; РАссцд._«-» = 24,74; РАссцд._«+». = 20,06.
Расхождение выше рассмотренных показателей обладает однонаправленной тенденцией и при неслучайном различии по уровню исследуемого признака показывает системный характер межгруппового расхождения.
3. Расчет уровня приоритета (УП N) тенденций гуманфакторов, а также его суммарного уровня УПЕ определяются по формуле:
УП n = |TdgfkN - 1|;
где: N = A, C, Q, Q*, N, Se;
Результаты полученных данных сведены в таблицу (см. табл. 2):
Таблица 2
ф.гр ,/гфк А С Q Q* N Se
УП сцд. «+» 0,18]. 0,13] 0,19] 0,05] 0,2] 0,09]
УП сцд._«-». 0,26] 0,23] 0,05] 0,01] 0,18] 0,13]
УП ЗКЕ 0,17] 0,51] 0,11] 0,15] 0,48] 0,16]
где t I - соответственно превышение / понижение от уровня 1.
Прежде всего, следует отметить, что наиболее устойчивыми в группе законопослушных граждан являются конструктивные проявления гуманфакторовстраха (С), и нарциссизма (N). Согласно проведенным исследованиям [16, 265] данные характеристики уровня приоритета (УП) тенденций указанных гуманфакторов С-N являются базовыми при различении законопослушных граждан и категории лиц осужденных за совершение различных преступлений согласно УК РФ. Сравнивая направленность выраженности УП диполя С(0,13|/0,231) - N(0,2|/0,181) (см. табл. 2) в рассматриваемых группах можно констатировать, их диаметральную разнонаправленность и существенное различие степени проявленности. Аналогичное соотношение состояния УП для групп осужденных сцд._«+»исцд._«-» гуманфактора агрессии А- (0,18]/0,26]) и существенное различие только в степени проявленности, более чем в 3 раза для гуманфакторавнешнего ограничения Q- (0,19|/0,05|).
4. Расчет коэффициентов проявленности деструктивно-дефицитарной составляющей, как обобщенного (KpR Е ), так и для каждого гуманфактора отдельно (KpRN).
Вычисление коэффициента проявленности деструктивно-дефицитарной составляющих рассматриваемых гуманфакторов (K^V^) осуществляется по формуле:
K/s/df Е = De / Df;
^V^N = N2 / N3.
Где: N = A, C, Q, Q*, N, Se;
N2 = А2, C2, Q2, Q*2, N2, Se2;
N3 = A3, C3, Q3, Q*3, N3, Se3.
Если Kpds/df(E,N) > 1, то проявленность возможного реагирования в ситуации высокой личной значимости и выраженной степени неопределенности вне наличия конструктивного опыта носит, как правило, деструктивный характер. Если KPds/df(E,N) < 1, то вышеизложенное относится к дефицитарной составляющей. Степень выраженности характеризуется числовым значением данного коэффициента.
Таблица 3
KPds/dfN X А C Q Q* N Se
сцд._«+» 0,98 1,17 0,59 1,16 0,86 0,94 1,33
сцд._«-» 0,98 0,62 0,59 1,07 0,73 0,89 2,82
«зкн» 1 1,1 0,41 1,17 0,77 1,39 1,45
Согласно полученным ^результатам (см. табл.3) можно констатировать различие в исследуемых группах по KPds/d (A). Соответственно вне возможности конструктивного реагирования в группе осужденных «сцд._«+» характерно проявление деструктивной составляющей, а для осужденных группы «сцд._«-» - дефицитарной.
5. Выявление наиболее устойчивого уровня гуманструктурологического проявления ([oco,de,df]) по исследуемой группе, определение показателя устойчивости проявления гуманфактора (о);
Показатель наиболее устойчивого уровня гуманструктурологического проявления [o(co,de,df)l, определяется по следующей формуле:
[o(co,de,df)] = X (^(co,de,df)) N/6;
где:
- ocoN - среднеквадратическое отклонение конструктивной составляющей
гуманфактора^
- OdeN - среднеквадратическое отклонение деструктивной составляющей
гуманфактора^
- OdfN- среднеквадратическое отклонение дефицитарной составляющей гуманфактора^
- N - гуманфакторА, C, Q, Q, N, Se.
Основываясь на исходных данных (см. табл.1) по исследуемым группам, полученные результаты представлены в таблице 4.
Таблица 4
[Omn] /Гр. сцд. «+» сцд. «-» «зкн»
[Oco] 2,56 2,67 2,27
[Ode] 3,0 2,27 2,14
[°dfl 3,04 2,37 2,19
Представленные результаты могут быть интерпретированы следующим образом. По всем суммарным показателям гуманфакторов (см. табл. 4) в группе законопослушных граждан наблюдается наименьшее значение среднеквадратичного отклонения по всем составляющим -конструктивности, деструктивности и дефицитарности. Это дает возможность утверждать о устойчиво сформированном динамическом стереотипе поведенческого реагирования в системе организм/среда характерном для категории лиц - законопослушные граждане.
Наиболее устойчиво сформированными гуманфакторами, минимально отличающиеся от своих средних значений в группах сцд._«-» (2,27) и «зкн» (2,14) являются деструктивные составляющие, а для сцд._«+» (2,56) конструктивной составляющей гуманструктурологии исследуемых групп.
По факторное сравнение среднеквадратичного отклонения (ст) показателей
гуманструктуры исследуемых групп (см. табл.1) позволяет определить следующие наиболее вероятностно устойчивые констелляции гуманфакторов, в частности:
- сцд._«+» - Q1, Q*1;
- сцд._«-» - C2, Q2.
Наличие данных вероятностных различий гуманструктуры лиц, исходя из возможности осуществления суицидального поведения, позволяет исследовать особенности
рудиментальности гуманфункций идентичности «Я». В частности, проявление возможной активности (Td.gfk.A) возникающей при стресс/фрустрирующих воздействиях в группе сцд._«+» возможно в случае нарушения устойчиво сформированного конструктивного характера приемлемости отношений: «Я» и внешнее окружение (Q1); «Я» и внутреннее психическое содержание (Q*1). Для группы осужденных сцд._«-» характерна устойчиво сформированная «неспособность дифференцированно относиться к различным опасностям и собственному опыту переживания угрожающих ситуаций»(С2) в результате чего «свойственно ослабление или даже нарушение гибкой эмоциональной регуляции поведения».[20, 19] В процессе взаимодействия с внешним окружением (Q2) данная тенденция выражается «стремлением к избеганию контактов, нежеланием вступать в «диалог» и вести конструктивную дискуссию, тенденцией к гиперконтролю проявлений собственных переживаний и чувств, неспособностью к совместному поиску компромиссов».[20, 23]
Пребывание, по решению суда, лиц свершивших преступления в учреждениях СИН связано со строгой регламентацией, согласно утвержденных правил внутреннего распорядка (ПВР), осуществляемой ими жизнедеятельности. Исходя из различий представленных характеристик гуманструктурологии лиц рассматриваемых групп возможное реагирование (А) у лиц группы сцд._«+» носит деструктивный характер, а для группы лиц сцд._«-»-дефицитарный характер (см. табл. 3). Следовательно, особенности проявления агрессивного компонента в группе - сцд._«+» может рассматриваться, как нарушение функционирования гуманструктуры внутреннего и внешнего ограничения.
6. Расчёт коэффициента расхождения (KRS) по различным основаниям осуществляется по формуле:
KRS[O](N, £) = | Кр[0]^кн - Кр[0]Кдва |;
Где:
[0] - рассматриваемое основание по группам:
N =А, C, Q, Q*, N, Se;
К [0]N - числовое значение рассматриваемого основания величины выраженности по рассматриваемой группе;
KRS[0] X - суммарное значение рассматриваемого основания величины выраженности по рассматриваемой группе.
Таким образом, исходя из значений представленных в табл.1:
RS
К сцд.
RS
К
К^сцд. «+»3 =
«+»1 = Co зкн. - Co сцд._«+». = | 53,67-45,5
«+»2 = De зкн. - De сцд. «+». = | 21,59-26,0
= 8,17; = 4,41;
Dfзкн. - Бйщд._«+». | = | 21,52-26,44 | = 4,92.
RS
с
RS
с
RS
« -»1 = Co зкн. - Co сцд._« -». = | 53,67-45,58
« -»2 = De зкн. - De сцд. « -». = | 21,59-20,26
« -»3 = Dfзкн. - Dfсцд. « -». | = | 21,52-20,6 | = 0
В полученных числовых рядах: KRSN ^ К^сцд._«+»1 - (8,17); К^сцд._«-»1- (8,09); Кмсцд._«+»3 - (4,92); Кмсцд._«+»2 - (4,41); Кмсцд._«-»2 - (1,33); К^сцд._«-»3 - (0,92) наиболее выраженная величина расхождения, практически равной для обеих групп, проявляется между показателями общей конструктивности, осужденных совершивших акт аутоагрессии, и лиц группы осужденных не осуществлявших аутоагрессии. Поэтому возможно утверждение, что в обеих рассматриваемых группах межличностные отношения раннедетского периода с выражено значимыми лицами формируют равный базовых потенциал. Однако уровень расхождения деструктивной и дефицитарной составляющих в группе лиц сцд._«+»существенно превышает аналогичный показатель лиц группы сцд._«-».
Исходя из теоретических основ динамической психиатрии G. Ammon анализируемые «функции могут быть сформированы «нормально», «патологически» или «задержаны» в своем
развитии. Решающим здесь является характер взаимодействия, как в первичной группе (прежде всего родительской семье), так и в целом в группо-динамическом жизненном поле».[20,5] Таким образом, лица осужденных группы сцд._«+»в большей степени психопатологизированы чем осужденные группы сцд._«—».
Вывод.
Исходя из вышеизложенного, прежде всего, следует отметить достоверно значимое различие не только между группами осужденных допустивших суицидальные действия (группа сцд._«+») и аналогичной группой осужденных не допускавших подобные действия (группа сцд._«-»), но также в отношении законопослушных граждан.
Проводя сравнение основных обобщенных оценочных характеристик (Re, Кпу, N|), а также средне статистических уровней адаптационного потенциала (AdP) и потенциала психической активности (PAc) в социальной среде определено, что расхождение данных показателей обладает однонаправленной тенденцией и при неслучайном различии по уровню исследуемого признака показывает системный характер межгруппового расхождения.
Оценивая значение коэффициента уровня приоритета (УП) в рассматриваемых группах, возможно, констатировать диаметральную разнонаправленность и существенное различие степени проявленности тенденций гуманфакторов С—N, как индикатора степени выраженности криминогенной зараженности. Это подтверждается значением коэффициента правовой устойчивости (Кпу).
Также в группе осужденных сцд._«+» УП гуманфактор агрессии (А) обладает приоритетно деструктивно / дефицитарной направленностью реализации, а значение коэффициента проявленности деструктивно-дефицитарной (KPds/df) составляющей для тенденции гуманфактора агрессии (А) дает основание утверждать, что осужденных сцд._«+» группы характерно деструктивное проявление агрессии, а для осужденных группы сцд._«-» характерно дефицитарное проявление.
Анализ проявления наиболее вероятностно устойчивых констелляций гуманфакторов позволяет рассматривать возможные условия возникновения суицидального поведение в зависимости от гуманструктуры личности осужденного. В рассматриваемых группах на фоне наличия общего статистически значимого уровня криминогенной зараженности (C—N, Кпу):
- в группе «сцд_«+» при внешнем стресс/фрустрирующем воздействии, в условиях нахождения в учреждении СИН, возникают нарушения конструктивности характера приемлемости отношений: «Я» и внешнее окружение (Q1); «Я» и внутреннее психическое содержание (Q*1) т.к. Td.gfk. (Q, Q*) для группы «сцд._«+»» < 1. Характер проявления агрессии носит деструктивный характер в условиях отсутствия возможности личностно удовлетворяющей реализации ограниченной условиями (ПВР) нахождения в учреждении исполнения наказания. «Если деструктивная агрессия не находит выхода вовне, она обращается против самого индивидуума. Последствием становится саморазрушающее поведение: несчастные случаи, самоповреждения, самоубийства, бытовая запущенность, злоупотребление психоактивными веществами». [10 ,92]
- в группе «сцд_«-» при внешнем стресс/фрустрирующем воздействии, в условиях нахождения в учреждении СИН, продолжается дальнейшее нарастание
деструктивно/дефицитарного проявления гуманфактора страха (С2) и нарастание изолированности и отчужденности во взаимодействии с внешним окружением (Q2). Данный процесс способствует дальнейшему нарастанию выраженности криминогенной зараженности и погружению в криминальную субкультуру.
Исходя из выше изложенного, с позиций гуманструктуролигии G. Ammon, возможно утверждать, о наличии достоверно значимых различий в структуре личностной организации у лиц осужденных допустивших суицидальное поведение и не допустивших такового, в период нахождения в учреждениях СИН. Дальнейшее исследование по изучению личностных особенностей лиц склонных к суицидальному поведению целесообразно провести, с целью их прогностичного определения, путем определения особенностей потребностно-побудительной сферы и сформированности механизмов психологических защит.
Литература
1. Амбрумова, А.Г. Психология самоубийства // Социальная и клиническая психиатрия. 1997. № 4.
2. Братусь, Б.Г. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988. - 304с.
3. Вроно, Е.М. Особенности суицидального поведения детей и подростков. Автореф. дис. докт.мед.наук. - М., 1984.
4. Газета “Наш Мир”. Статистика: Россия вторая в мире страна по количеству самоубийств. [Электронныё ресурс]. - Режим доступа: http://meta.kz//532311-statistika-rossiya-vtoraya-v-mire-strana-po-kolichestvu-samoubiystv.html/ (дата обращения 11.11.2014г.)
5. Дебольский, М.Г., Матвеева И.А. Суицидальное поведение осужденных, подозреваемых и
обвиняемых в местах лишения свободы [Электронный ресурс] // Психология и право. 2013. №3. URL: http://psyjournals.ru/psyandlaw/2013/n3/63783.shtml (дата обращения: 25.10.2014)
6. Дюркгейм, Э. Самоубийство: Социологический этюд. - М., 1994.
7. Ельяшевич, А.М., Шаповал, В.А., Ярошевская, Е.Ю. Индивидуальная оценка погрешности
измерения психометрических характеристик с помощью психодиагностических опросников, применяемых для решения задач медико-психологического обеспечения профессиональной
деятельности сотрудников органов внутренних дел России. / А.М. Ельяшевич, В.А. Шаповал, Е.Ю. Ярошевская // Тезисы Юбилейной конференции Московского психологического общества. -Москва, 2005.
8. Личко, А.Е. Особенности саморазрушающего поведения при различных типах акцентуации характера у подростков // В кн. Саморазрушающее поведение у подростков. - Л., 1991.
9. Матяш, А.А. Статистика самоубийств 2013 (прогноз). Причины самоубийств: финансовое положение и средний возраст. [Электронныё ресурс]. - Режим доступа: http://matyash.info/statistika-samoubijstv-2013-prognoz-finansovoe-polozhenie-srednij-vozrast.htm(дата обращения 11.11.2014г.)
10. Очерки динамической психиатрии. Транскультуральное исследование / под ред. М.М. Кабанова, Н.Г. Незнанова. - СПб.: Институт им. В.М. Бехтерева, 2003.- 438с.
11. Сидоренко, Е.В. Методы математической обработки в психологии. - СПб.: ООО«Речь», 2000. -350с., ил.
12. Статистика самоубийств: данные Всемирной Организации Здравоохранения. [Электронныё ресурс]. - Режим доступа: http://www.popsy.ru/books/statistic.php/ (дата обращения 11.11.2014г.)
13. Труш, В.М., Румянцев, А.В., Астрелин, А.И Сравнительный анализ личностных особенностей законопослушных граждан и преступников с позиций гуман-структурологии Гюнтера Аммона /В.М. Труш // Прикладная юридическая психология - 2009. - №4 Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказания. - С.37 - 152.
14. Труш, В.М. Методика рассмотрения степени криминогенной зараженности личности преступника с позиций концепции динамической психиатрии Гюнтера Аммона. /В.М.Труш// Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2011. №5 С.214 -224
15. Труш, В.М. Сравнительный анализ гуман-структурологии личностных особенностей лиц осужденных за совершение преступлений против личности на примере ст.105, 111 УК РФ. / В.М. Труш // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013 №2 С.297-303.
16. Труш, В. М.Анализ уровня выраженности криминогенной зараженности осужденных в зависимости от категории совершенных противоправных действий. / В.М. Труш // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2012. - № 8. С. 255-269.
17. Труш, В.М. Исследование личности преступника с применением психодинамически ориентированного подхода: Монография / В.М. Труш, В.М. Н.Д. Гомонов. - Мурманск: Кн. изд-во, 2013. - 139 с.
18. Шаповал, В.А. Метод оценки и прогнозирования психического здоровья и профессиональной идентичности кандидатов на службу и сотрудников МВД на основе Психодинамически ориентированного личностного опросника (ПОЛО) «Ресурс». - Учебно - методическое пособие. -Санкт - Петербург: СПб Университет МВД России, 2013. - 276с.
19. Шнейдман, Э. Душа самоубийцы. М.: Смысл, 2001.- 316с.
20. Я-структурный тест Аммона. Опросник для оценки центральных личностных функций на структурном уровне: Пособие для психологов и врачей. / Авт. Сост.: Ю.Я. Тупицин, В.В. Бочаров, Т.В. Алмазов и др. - СПб., 1998._70с.
21. Farberow N. L, Shneidman E. S. (Eds.) The cry for help. — New York, 1961.
