CC BY
148ры (с античной Этрурии). Тогда как южные территории (Кампания, Сицилия и Апу-лия), в виду своей исторически сильной традиции централизованной власти, более ориентируются на патрон-клиентское политическое поведение [14].
В целом, итальянская политическая культура характерна низким уровнем доверия граждан к политическим институтам, лидерам и партиям. Активистская политическая культура доминирует лишь на севере страны (Ломбардия, Венеция). В то же время, несмотря на региональные различия, большинство граждан гордятся своей итальянской национальностью, о чём свидетельствуют исследования учёных Р. Мудамби и П. Наварры [14].
Во Франции можно фиксировать сохранение гордости за свою национальную историю и литературу. Интересно, что легитимность режима коррелируется с активной политикой французского правительства в этой сфере. Большое внимание граждан нацелено на политическую идеологию. Несмотря на католические скрепы, французская политическая культура внутренне конфликтогенна, начиная с появления светской традиции Великой французской революции. (К этому сейчас добавился фактор исламского населения). Наблюдаются настоящие циклы консенсуса и противоречий. При этом временный эффект согласия часто достигается путём объединения вокруг сильного харизматичного лидера - до момента падения его популярности [8].
Согласно исследованиям Р. Инглхарта, граждане католических европейских стран больше склонны к самовыражению, чем граждане православных. (Но это нехарактерно для любой страны). Зато отношение к секулярным и традиционным ценностям частично совпадает. Оно более рационалистическое, чем у граждан исламских стран, и, наоборот, более традиционное, чем у граждан протестантских государств [1, с. 159].
Ещё немецкий социолог М. Вебер заметил, что культура протестантских стран оказала значительное влияние на становление современного капиталистического общества [2]. К протестантским европейским государствам можно отнести Нидерланды, Швейцарию, Данию, Швецию и др. Германия является страной, где сосуществуют две ветви христианства - католицизм и протестантство. Вдобавок здесь образовались две политические культуры - западногерманская (либеральная) и восточногерманская (социально ориентированная), которые получили импульс развития во время «холодной войны».
Можно с уверенностью констатировать, что идёт постепенная трансформация немецкой политической культуры. Если в 1990-е гг. восточногерманский менталитет был менее прагматичен, а западные немцы считались более деловыми [4, с. 108], то в 2000-е гг. ситуация немного выровнялась. Теперь восточные немцы больше увязывают свои цели с финансовым обеспечением, тогда как западных немцев больше волнует нематериальные формы благополучия - удовлетворяющая работа или чистая окружающая среда [5]. Большинство граждан бывшей ГДР поддерживают демократию, но имеют довольно скептическое отношение к либеральной идеологии [8]. Такая социально ориентированная политическая культура сформировалась не без влияния коммунистической идеологии.
Нидерланды, как и Германия, населяют представители протестантов и католиков. В отличие, от немецкой, голландская политическая культура ориентирована на принцип консенсуса. Наблюдается и большая ответственность, политическая активность граждан. Ощутимо доверие граждан к политическому режиму и правоохранительным органам. Однако голландские граждане, как и немецкие, ждут от своего государства большей безопасности [17]. Голландская национальная самоидентичность отличается большим прагматизмом, чем чётким позиционированием [13].
Датская политическая культура также взаимосвязана с протестантскими традициями. Здесь граждане больше склонны доверять национальным политическим институтам, чем во Франции и Италии. Также датчане, как и норвежцы, показывают чёткие признаки национальной гордости. Общественность более заинтересована в активной политической деятельности, чем в Бельгии и православных европейских странах [13].
С другой стороны, в датской политической культуре наблюдаются эгалитарные традиции как в православных Болгарии и Греции.
Исследования Р. Инглхарта показывают, что граждане европейских протестантских стран больше, чем православных и католических, склонны к самовыражению и отдают предпочтение секулярно-рационалистическим ценностям [1, с. 159].
Опросы европейских граждан в сегменте удовлетворённостью демократией показывают интересные результаты. Так, в основном довольны уровнем развития демократии все скандинавские страны, Испания, Бельгия, Германия и Кипр [3, c. 45].
Наихудшие показатели присутствуют в Польше, Португалии, России и Болгарии. Любопытные итоги опросов были выявлены исследователями в плане доверия европейцев к демократическим институтам. Так, больше всего граждане довольны работой своих правительств в Финляндии (72%), средние показатели в Швейцарии, Австрии, Люксембурге, Исландии, Ирландии, Дании, наименьший уровень поддержки в других странах - Швеции и Бельгии (39%), Норвегии и Испании (37%), Германии, Франции и Португалии меньше 29%. Минимальное доверие фиксируется в Болгарии и Польше - 11% [3, c. 37].
Ещё Г. Алмонд и С. Верба обнаружили, что активистская политическая культура наиболее прослеживается в англоязычных странах (Великобритания, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.). Британская политическая культура неоднородна и в ней можно выделить английскую и шотландскую (последние события с референдумом в Шотландии это отчетливо показали). Политическая культура Соединённого Королевства из-за своего английского сегмента характеризуется большей недоверчивостью и состязательностью, в отличие от голландской. Отдельные авторы наблюдают корреляцию между правительственной политикой информационной прозрачности и уровнем доверия к режиму [21]. При этом появление интернет-технологий привело к формированию культуры и политического дискурса недоверия. На протяжении почти десятилетия уровень доверия британцев к политическим институтам не только падал, его скорость увеличивается. В то же время шотландская политическая культура с её отдельным парламентом предполагает более прозрачную отчётность деятельности политиков [20].
В американской политической культуре фиксируется большая склонность к ассоциативной и групповой политической деятельности, чем в британской. Между тем, в США и Великобритании женщины стали более склонны к политическому участию [10]. На развитие политической культуры США оказала большое влияние традиция либеральной и консервативной идеологий [11]. Преобладание двух идеологий сближает Соединённые Штаты с Великобританией.
Нельзя забывать о том, что США - довольно крупная страна, поэтому специфику политической культуры разных штатов уместно сравнивать с разнообразием Европейского союза.
Исследователь Д. Элазар выделил три американские политические культуры [6]. Моральная политическая культура считает режим легитимным, если он способствует общественному благу (северо-западные штаты Мэн, Мичиган, Висконсин, Миннесота, Юта, Колорадо, Орегон и др.).
Регионам, где распространена индивидуальная политическая культура, важнее, чтобы правительство не вмешивалось в частную деятельность, распространён политический цинизм (северо-восточные штаты Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Джерси, Нью-Йорк, Пенсильвания, Огайо, Индиана, Иллинойс).
Традиционная политическая культура уделяет большое значение семейным и социальным связям, предпочтение отдаётся поддержанию социального порядка и консервативной идеологии (южные штаты Виргиния, Джорджия, Алабама, Луизиана, Техас и др.).
Американский учёный Т. Вебб считает, что политическая культура США в условиях первой поправки к конституции и поощрения индивидуализма породила негативный феномен «hate speech» («языка вражды») [19]. По мнению исследователя, в штатах про-
исходит криминализация гражданской речи, подстрекающая к противоречиям на межнациональной и межрасовой основе (события в Фергюсоне это прекрасно показали).
Канадские провинции, как отмечают отдельные исследователи, не отличаются монолитностью политической культуры, что схоже со случаем США. Этому способствуют региональные политические институты. Однако за последние тридцать лет доля канадцев, которые считали, что не имеют никакого влияния в политике, заметно снизилась [9].
Австралийская политическая культура менее фрагментарна, так как здесь, в отличие от США и Канады, политическая география не предполагает серьёзного разнообразия в виду отсутствия историко-колониального влияния нескольких стран. Публицист С. Лоуренс отмечает, что политической культуре Австралии присуща активная политическая деятельность, чувство социальной ответственности. Хорошо развито молодёжное волонтёрское движение [12].
Согласно модели Р. Инглхарта, граждане европейских протестантских государств более склонны к самовыражению и отдают предпочтение секулярно-рационалисти-еским ценностям, чем жители англоязычных государств. США больше тяготеют к традиционным ценностям. В этой системе политико-культурологических координат православные и католические европейские граждане занимают срединное положение. Однако именно население православных европейских стран больше занято выживанием, а не самовыражением [1, c. 159].
Таким образом, политическая культура стран цивилизационных ареалов внутренне неоднородна. Регион европейских и англоязычных стран не только расколот по религиозному и идеологическому признакам, здесь часто фиксируется несколько политических субкультур в отдельно взятом государстве (США, ФРГ, Италия). Особняком стоят граждане восточноевропейских стран, которые развиваются в сторону активистской формы политической культуры. Иными словами, муссируемая в СМИ идея о некой монолитной системе политической аксиологии Западного универсума, является обычным мифом.
Список литературы:
[1] Абрамов А.В., Дмитриев А.Е., Федорченко С.Н., Абрамова Ю.А. Политическая теория и современные политические реалии. М.: Граф-пресс, 2012.
[2] Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М., 2003.
[3] Европейское социальное исследование: изучение базовых социальных, политических и культурных изменений в сравнительном контексте. Россия и 25 стран Европы. Аналитический доклад. М.: Институт Сравнительных Социальных Исследований, European Social Survey, 2008. С. 45.
[4] Коровицына Н.В. С Россией и без неё: Восточноевропейский путь развития. М.: Эксмо, 2003.
[5] Beckers S. Political Culture: Differences in East and West Germany. Oregon State University. Presented June 6, 2007.
[6] Elazar D.J. American Federalism: A view from the states (2nd edition). New York: Thomas Y. Crowell, 1972.
[7] French political culture //The Guardian, 2003. 1 October.
[8] Fuchs D. The Political Culture of Unified Germany. Berlin, June 1998.
[9] Henderson A. Regional Political Cultures in Canada //Canadian Journal of Political Science /Revue canadienne de science politique, 2004. September.
[10] John P., Liu H. and Fieldhouse E. The civic culture in Britain and America fifty years on. Institute for Social Change Working Papers, 2010.
[11] Kessler M. Free Speech Doctrine in American Political Culture: A Critical Legal Geography of Cultural Politics //Connecticut public interest law journal, 2007. Vol. 6:2
[12] Lawrence S.J. Prosocial Behaviour and Political Culture among Australian Secondary School Students //International Education Journal, 2004. Vol. 5, №1.
[13] Lodewijk Smoor. The Benelux and Scandinavia in the EU - explaining EU-scepticism with national identity and political culture Tijd Schriftvoor Skandinavistiek, 2006. Vol. 27. №.1.
[14] Mudambi R., Navarra P. Political culture and foreign direct investment: The case of Italy //Economics of Governance, 2003. №4.
[15] Nedelcu E. Aspects of political culture in Romania //Annals of University of Bucharest. Econom-icand Administrative Series, 2007. №1.
[16] Rachman G. Greece needs a new political culture //Financial Times, 2011. July 25.
[17] Schulze V., van den Brink H. Political culture as a basis for concepts of local security and crime prevention. A comparison of the conditions in Germany and the Netherlands //German Policy Studies, 2006. Volume Three. №1.
[18] Todorov A. Bulgarian Political Culture and Civic Participation. Friedrich Ebert Foundation. March 2011. C. 4-5.
[19] Webb T.J. Verbal Poison - Criminalizing Hate Speech: A Comparative Analysis and a Proposal for the American System //Washburn Law Journal, 2011. Vol. 50.
[20] Winetrobe B. Precedent vs. Principle: the convergence of the UK and Scottish Parliaments. Paper presented at the Eighth Workshop of Parliamentary Scholars and Parliamentarians, 2008. 26-27 June.
[21] Worthy B., Grimmelikhuijsen S.G. How political culture and institutions shape transparency and trust in the UK and in the Netherlands. Paper. Utrechtse School voor Bestuurs - en Organisatieweten-schap, 2012.
COMPARATIVE ANALYSIS OF THE POLITICAL CULTURE OF THE UNITED STATES AND THE EUROPEAN UNION
S.N. Fedorchenko, L. V. Fedorchenko
Keywords: United States, political culture, Europe, the Anglo-Saxon countries, political axi-ology
The article discusses the features of the political culture of the modern United States and the European Union. The analysis is used not only the concept of G. Almond and S. Verba, but the idea of R. Inglehart.
УДК 1:008
С.И. Чеберов, аспирант, ФГБОУВО «ВГУВТ» 603950, г. Нижний Новгород, ул. Нестерова, 5
РОЛЬ НОВАЦИЙ В ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИИ
Ключевые слова: импортозамещение, новация, инновация, деятельность, инвестиции, сферы общества.
В статье импортозамещение в современной России рассматривается как опора на отечественные новации во всех сферах общественной жизни..
Осложнение отношений России со странами Запада с 2014 г., выразившееся в «санкционной политике» определило со стороны России ориентацию на «политику импортозамещения». Обратим внимание на то, что речь идет о «политике», которая, по словам В.И. Ленина, является: а) не только «концентрированным выражением экономики», но и б) «не может не иметь первенства перед экономикой». Об этом начинают все чаще вспоминать и в современной России.
В связи с этим российские власти, к сожалению, в ответ на санкции относительно экономических проблем (товарообмен в промышленности и сельском хозяйстве) стремятся ответить тоже только экономическими мерами и сегодня пока только в «виртуальной», то есть финансовой (денежной) форме.
Но политический аспект «импортозамещения», как доминирующий, предполагает учет не только некоторых, пусть очень важных, моментов экономической сферы, ко-
С.И. Чеберов
Роль новаций в импортозамещении
торая пока у нас «застряла на сырьевой игле», но и всех других сфер общественной жизни, которые с 90-ых годов попали под господствующее влияние импортной экономики и психологии. Мы имеем в виду отечественную педагогику, медицину, науку, искусство, мораль, рекламу, телевидение и т.д. Поэтому целесообразно говорить не об «импортозамещении в экономике (оборонка и аграрная сфера)», а об универсальном импортозамещении, о разработке и внедрении новаций отечественного характера во всех сферах общества.
Обстоятельством, препятствующим именно такой ориентации, является ошибочное понимание «курса на модернизацию» (с 2010 г.) как «курса на инновации», то есть на внедрение новаций, новых идей, проектов, открытий, технолгий, а не на их создание. Новации и иновационная деятельность предшествуют инновациям и инновационной деятельности: сначала надо создать новое, а затем его внедрять, используя патенты и лицензии, то есть правовые основания для внедрения, да еще и инвестиционно обеспеченные.
Аргументы в пользу именно такого понимания сущности модернизации основательно изложены в монографии А.А. Владимирова, Л.А. Зеленова и Е.И.Степанова «Современная модернизация России с позиций социальной философии и конфликтологии» [1]. Нашу задачу мы и видим в анализе сущности, видов, механизмов возникновения, форм проявления и социальных механизмов внедрения новаций, которые сегодня трактуют как «интеллектуальную собственность». Этому посвящена наша работа над кандидатской диссертацией, а также публикация некоторых статей: Управление новациями и инновациями [2]; Научно-технический кадровый потенциал модернизации [3].
Трактовка модернизации как инновации вполне логично ведет к концепции «догоняющей модернизации», то есть к поиску и внедрению, инвестиционным и кадровым затратам на то «новое», которое уже существует и существует преимущественно у «передового Запада» по мнению наших либерал-космополитов. Значит, остается только найти, купить и внедрить это «новое» в России. На эту «примитивно-космополитическую» тактику и толкали Россию с конца 80-х годов наши либералы. Ни о каком «импортозамещении» не могло быть и речи. Так мы и оказались в объятиях хищнического импорта (до 80% во многих сферах!).
Здравые патриотические умы еще в 90-е годы (Е. Примаков, С. Глазьев, Ж. Алферов, Р. Гринберг, М. Делягин и др.) призывали к опоре на собственные силы, на отечественный интеллект, к пересмотру нашей экспортно-импортной политики, к возрождению отечественного производства и агропромышленного комплекса. Но зомбированные «зарубежными ценностями» наши органы власти не внимали разумным стратегическим (долгосрочным) советам. Сегодня все эти рекомендации оказались актуальными, хотя и упущено время. А фактор «времени» в системе деятельности оказывается чрезвычайно важным, о чем еще в 70-е годы академик Н. Трапезников писал при анализе условий эффективности деятельности: «знать+уметь+хотеть+успевать».
«Временной фактор» может быть преодолен, если импортозамещение мы будем понимать: а) как стратегическую и б) универсальную задачу - программу.
Стратегическую, - потому что оперативные, текущие, сиюминутные меры и действия по формуле «ручного управления» и по логике мизерных реформ, принятием которых увлекается Госдума РФ, не способны обеспечить долгосрочный и масштабный процесс импортозамещения не только в «оборонке» или «агропромышленном комплексе», но и в легкой промышленности, в образовании и подготовке кадров, в фундаментальной и прикладной науке, в модернизации медицинской сферы, в подготовке олимпийского резерва, в разработке экологических программ утилизации и т.д.
Универсальную, - потому что все импортозамещаемые сферы общественной жизни связаны между собой, взаимодействуют между собой, помогают друг другу. В этом можно убедиться на примере анализа связи не только типов мировоззрения, но и
сфер общества. Подобные исследования представлены в монографиях А.А. Владимирова и Л.А. Зеленова: «Система диалога типов мировоззрения» [4] и «Философия возрождения России: проблемы импортозамещения» [5].
При этом импортозамещение должно совершаться в каждом случае обновлением той или иной деятельности или сферы, то есть разработкой оригинальных творческих интеллектуальных новаций. А для этого должна осуществляться многогранная работа: поиск и формированное интеллектуального потенциала, организация новацион-ной, творческой деятельности, публикация и обнародование интеллектуальных новаций, юридическое оформление интеллектуальной собственности, презентация патентов и авторских свидетельств, приобретение и инвестирование лицензий. И все это -до внедрения новаций, до инновационной деятельности.
Имеется ли у России тот интеллектуальный потенциал, который способен создавать новации во всех сферах общества, а значит заменить часто устаревший импорт? Анализ исторического становления сфер общественной жизни России хотя бы за последние 100 лет показывает, что такой творческий потенциал имеется. Более того, он является творческим и по оригинальности, самобытности, неподражаемости: в науке - М. Келдыш, И. Курчатов, Н. Семенов, В. Гинзбург, Л. Ландау, Н. Вавилов, Н. Дубинин..., в технике - Р. Алексеев, С. Королев, В. Челомей, К. Циолковский, А. Яковлев, П. Сухой, А. Туполев... , в медицине - Н. Амосов, Л. Бокерия, Л. Рошаль, Б. Королев, С. Юдин, И. Павлов..., в педагогике - А. Макаренко, В. Сухомлинский, А. Леонтьев, Н. Щетинин, Ш. Амонашвили..., в искусстве - Д. Шостакович, Г. Свиридов, С. Прокофьев, В. Мухина, Г. Уланова, С. Эйзенштейн..., в экологии - В. Вернадский, Н. Чижевский, Л. Израель, В.Найденко, А. Ферсман, Н. Вавилов, В. Докучаев., в экономике - С. Струмилин, Н. Байбаков, А. Косыгин, Н. Кондратьев, А. Чаянов, Е. Варга, А. Аганбегян... и т.д.
Все дело в том, что мы являемся страной, в которой не только в прошлом, но сегодня наука, новации, интеллект, творческие находки оставались и остаются невостребованными. Об этом с горечью пишет лауреат Нобелевской премии Ж.И. Алферов в своей недавней книге «Власть без мозгов. Отделение науки от государства» [6].
Стратегический курс на импортозамещение в России со всей актуальностью требует изменения отношения к новаторам, к интеллектуальному творчеству, к науке, к новациям. Вряд ли оправдано название «креативного класса» только для наших бизнесменов и предпринимателей: они ищут, покупают, внедряют, а не создают новации.
Список литературы:
[1] Владимиров А.А. Современная модернизация России с позиций социальной философии и конфликтологии / А.А. Владимиров, Л.А. Зеленов, Е.И. Степанов. - М.: ЛИБРОКОМ, 2013.
[2] Чеберов С.И. Управление новациями и инновациями / С.И. Чеберов // Система управленческой сферы общества. - Н.Новгород: ННГАСУ, 2015.
[3] Чеберов С.И. Научно-технический кадровый потенциал модернизации / С.И. Чеберов // Система педагогической сферы общества. - Н.Новгород: ННГАСУ, 2014.
[4] Зеленов Л.А. Система диалога типов мировоззрения / Л.А. Зеленов, А.А. Владимиров. -Н.Новгород: ВГАВТ, ОФК, 2014.
[5] Зеленов Л.А. Философия возрождения России: проблемы импортозамещения / Л.А. Зеленов, А.А. Владимиров. - Н.Новгород: ВГУВТ, ОФК, 2015.
[6] Алферов Ж.И. Власть без мозгов. Отделение науки от государства / Ж.И. Алферов. - М.: Алгоритм, 2012.
ROLE OF INNOVATIONS IN IMPORT SUBSTITUTION
S.I. Cheberov
Key words: import substitution, innovation, innovation, activity, investments, society spheres.
In article import substitution in modern Russia is considered as a support on domestic innovations in all spheres of public life.
