CC BY
66
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2016. № 2
Р.К. Кошкин,
доцент 32 кафедры ФГКВОУВПО «Военный университет»;
e-mail: roman.koshkin@gmail.com
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КВАНТИТАТИВНОЙ ДИНАМИКИ АНГЛО-РУССКОГО
И РУССКО-АНГЛИЙСКОГО СИНХРОННОГО ПЕРЕВОДА
В данной статье предпринята попытка установить количественную меру зависимости между тремя переменными, характеризующими динамику синхронного перевода (СП): (а) отставания СП от исходного текста, локальной плотностью (б) входящей и (в) исходящей информации как основных компонентов когнитивной нагрузки, ложащейся на синхронного переводчика. Анализ видеозаписей публичных выступлений и транскриптов их переводов выявил подобные паттерны корреляции между этими переменными, как в русской-английском, так и в англорусском СП, что может свидетельствовать об аналогичных стратегиях, реализуемых синхронными переводчиками независимо от направления перевода. Загруженность рабочей памяти синхронных переводчиков большую часть времени не превышала 4 значимых слов, что соответствует максимальному объёму рабочей памяти испытуемых, не являющихся переводчиками. Вопреки ожиданиям, значимой корреляции между вероятностью компрессии (потерь) и локальной загруженностью рабочей памяти не выявлено.
Ключевые слова: синхронный перевод, EVS, рабочая память, компрессия, когнитивная нагрузка.
Roman К. ^shkin,
Assistant Professor, 32nd Department, Military University of the Ministry of
Defense, Moscow, Russia; e-mail: roman.koshkin@gmail.com
COMPARATIVE ANALYSIS OF QUANTITATIVE DYNAMICS OF ENGLISH-RUSSIN AND RUSSIAN-ENGLISH SIMULTANEOUS INTERPRETING
This paper attempts to explore quantitative relationships between the three objectively measurable variables involved in simultaneous interpreting (SI): incoming and outgoing local information densities and the ear-voice span measured in content words. These variables are hypothesized to affect each other during SI and determine the local cognitive load simultaneous interpreters have to deal with in the booth. We have analyzed video recordings of public statements and their professional translations in conjunction with their time-coded transcripts. The results seem to indicate similar strategies in both English-Russian and Russian-English SI. Most of the time working memory (WM) load did not exceed 4 content words, which supports previous findings of WM studies on non-interpreters. However, contrary to expectations, no significant relationship has been found between local WM load and the probability of compression (information loss).
Key words: simultaneous interpreting, ear-voice-span, working memory, compression, cognitive load.
1. Введение
Синхронный перевод (СП) — вид коммуникативной деятельности, предполагающий одновременное протекание нескольких когнитивных процессов (компонентов СП), ключевые из которых: восприятие и понимание, память, поиск (выработка) переводческих решений и эквивалентов, говорение и самоконтроль. В самом общем виде, переводчик воспринимает некоторый отрезок исходного текста, сохраняет его в рабочей памяти (РП)1, ориентируется в нём, выполняет поиск подходящих эквивалентов, одновременно проговаривая выработанный перевод предыдущего отрезка и воспринимая следующий, и, наконец, осуществляет необходимый самоконтроль.
Несмотря на то, что синхронные переводчики активно пользуются паузами в речи оратора для перевода услышанного [Ширяев, 1973, с. 20—21; Barik, 1973], периоды одновременного говорения переводчика и оратора в среднем совпадают на 70%, т.е. большую часть времени перевод осуществляется в действительно синхронном режиме [Chernov, 1994].
Вместе с тем, синхронность когнитивных процессов, протекающих во время СП, является важнейшим фактором сложности данного вида речевой деятельности [Christoffels, 2004]. Степень одновременности и интенсивности каждого из компонентов СП определяет меру общей когнитивной нагрузки, ложащейся на переводчика или, иными словами, загруженности его когнитивного ресурса (КР), под которым в данной статье мы будем подразумевать способность переводчика адекватно перевести некоторый конечный объём информации за единицу времени.
Когнитивная нагрузка во время СП характеризуется высокой степенью нелинейности и часто превышает когнитивный ресурс переводчика [Gile, 2008]. Например, при локальном повышении информационной плотности исходного текста (ИПвх) на рабочую память ложится сравнительно большая нагрузка, так как переводчик не может мгновенно увеличить информационную плотность перевода (ИПвых) как минимум до того, как закончит произнесение текущего отрезка перевода. Кроме того, при повышении ИПвх само кодирование информации в рабочей памяти также затруднено, поскольку фокус внимания в такие моменты смещается в сторону восприятия исходного текста. Разумеется, что загруженность рабочей памяти также повышается и в случае затруднений при поиске подходящего эквивалента ранее услышанному отрезку.
1 В настоящей статье мы придерживаемся определения рабочей памяти, предложенного Бэддели и Хитченсом [Baddeley & Hitchens, 1974].
Очевидно, что успех перевода во многом зависит от владения переводчиком приёмами снижения когнитивной нагрузки, в частности компрессии, имплицирования (опущения) малозначимых единиц информации, подбора более компактных эквивалентов, эллипсиса, обобщения, номинализации и т.д.
Каждый из компонентов СП задействует некоторую часть когнитивного ресурса. Чем больше процессов происходит одновременно, тем выше когнитивная нагрузка. Если допустить, что когнитивный ресурс имеет некоторый предел и что он задействуется практически полностью в ходе СП [Gile, 1999], то переводчик должен стремиться (осознанно или бессознательно) к оптимальному распределению когнитивных процессов во времени, чтобы минимизировать вероятность перегрузки в конкретный момент времени.
Известно, что СП предполагает наличие некоторого отставания от исходного текста (ИТ). Являясь важнейшим количественным показателем общей динамики СП [Kim, 2005], данный аспект СП рассматривался в ряде работ отечественных [см., например, Ширяев, 1979] и западных лингвистов, посвящённых проблеме сегментации исходного текста [см., например, Barik, 1973; Gerver, 1976; Goldman-Eisler, 1972; Treisman, 1965; Christoffels&DeGroot, 2004]. В большинстве англоязычных публикаций используется термин declage и ear-voicespan (EVS), последний из которых мы будем использовать в настоящей статье.
Вопрос об отставании от оратора актуален, поскольку он напрямую связан с мерой загруженности рабочей памяти, которая имеет решающее значение для способности переводчика справляться с временным повышением ИПвх или преодолевать затруднения при поиске подходящего эквивалента на ПЯ. Именно рабочая память есть тот «буфер», который делает СП вообще возможным, поскольку в нём хранятся единицы информации, уже воспринятые, но ещё не прозвучавшие в переводе, над которыми выполняются переводческие трансформации.
Особенности функционирования рабочей памяти в непереводческих ситуациях достаточно глубоко изучены. Объём рабочей памяти зависит от свойств, предъявляемых в экспериментах на запоминание слов (длины, фонетического взаимоподобия [см., например, Baddeley et al., 1975; Conrad&Hull, 1964]). По современным представлениям объём РП составляет около 4 единиц информации [Cowan, 2001].
Однако СП переставляет собой особый случай функционирования рабочей памяти. Мнестический компонент СП, включающий кодирование информации в памяти и доступ к ней, требует произвольной концентрации внимания, но синхронист вынужден также
удерживать в центре внимания и другие когнитивные процессы (поиск эквивалентов, самоконтроль, восприятие и ориентирование в следующем отрезке текста, формулирование и артикуляцию перевода и др.). Естественно, что при таком разделении внимания — или переключении с одного когнитивного процесса на другой — фактический объём РП оказывается меньше, чем при прослушивании информации без необходимости её переводить. Эксперименты подтверждают, что после простого прослушивания текста испытуемые способны вспомнить больше информации, чем после синхронного перевода аналогичного текста [Christoffels, 2004; Daro &Fabbro, 1994; Gerver, 1974; Isham, 1994; Lambert, 1988].
Другим фактором, сокращающим фактический объём РП, вероятно, является артикуляционное подавление (АП), т.е. прогова-ривание перевода во время прослушивания исходного текста [см., например, Christoffels, 2006; Padilla, Bajo, Maciza, 2005]. И хотя в одном эксперименте не удалось выявить статистически значимого ухудшения способности синхронистов вспоминать слова, прослушанные во время проговаривания посторонних слов [Padilla, Bajo, Maciza, 2005], вопрос о влиянии АП на способность извлекать информацию из рабочей памяти во время, а не после СП, остаётся открытым. Возможно, что доступ к содержимому рабочей памяти затруднён именно в момент проговаривания перевода. Данный тезис требует эмпирического подтверждения.
В ранних исследованиях СП [см., например, Barik, 1973; Gold-man-Eisler, 1972; Paneth, 1957; Oleron&Nanpon, 1965] EVS измерялся в секундах. В других работах была предпринята попытка измерить EVS в словах [Gerver, 1969]. Мы полагаем, что целесообразнее принять за единицу измерения EVS значимое слово, т.е. любое слово, исключая предлоги, союзы, а также артикли и глаголы-связки. Именно значимые слова (ЗС) несут максимум семантической нагрузки и, следовательно, существенно нагружают РП. Служебные слова лишь способствуют смысловой организации значимых слов в эпизодическом буфере рабочей памяти. Учитывая только значимые слова, мы получаем не зависящее от ИПвх представление о загруженности РП переводчика, как в среднем, так и в каждый конкретный момент времени. Анализ взаимовлияния и динамики величин EVS, ИП „ и ИП , выраженных в значимых словах в се-
вх. вых.
кунду, позволит понять, насколько велика когнитивная нагрузка в конкретный момент времени.
Слишком большая величина EVS чревата перегрузкой РП, искажением смысла и существенными потерями информации. Для снижения вероятности возникновения такой ситуации логично
было бы стремиться к максимальному сокращению отставания, однако это невозможно и нецелесообразно по следующим причинам. Между этапом восприятия и произнесением текста на ПЯ как минимум следует этап понимания и перекодировки (т.е. поиска подходящего эквивалента), который (а) длится в течение определённого времени, и (б) тем, что эффективный поиск точного эквивалента возможен только на основе некоторого минимального количества информации, достаточного для разрешения семантических неоднозначностей отдельных слов. Иными словами, адекватный и при этом строго синхронный перевод невозможен [Ширяев, 1979; Kim, 2005]. Таким образом, оптимальная величина EVS есть компромисс между минимумом слов, обеспечивающим понимание смысла, и объёмом РП [Kroll&Christoffels, 2005].
Интересен вопрос о максимально возможной величине EVS. Поскольку EVS отражает загруженность рабочей памяти, то следует ожидать, что в среднем она должна составлять не более 4 единиц информации [Cowan, 2001]. Вместе с тем следует учитывать, что в отличие от испытуемых в экспериментах на запоминание контекстуально независимых слов переводчики могут опираться на контекст, следовательно, и максимум EVS должен быть больше. С другой стороны, переводчик действует в режиме жесточайшего цейтнота, артикуляционного подавления и необходимости выделять внимание на прочие когнитивные процессы (восприятие оригинала, порождение перевода, самоконтроль).
Бесспорно, СП интересен как объект психолингвистического исследования. Представляется, что сопоставительный анализ СП, с одной стороны, может улучшить понимание организации речевой деятельности у билингвов, а с другой, необходим для уточнения существующих моделей СП, взаимосвязи памяти, восприятия и порождения речи. Наконец, глубокое понимание количественной динамики процессов СП необходимо для выработки более эффективных стратегий СП.
В данном исследовании мы попытались установить количественную меру зависимости между тремя переменными, характеризующими динамику СП: (а) отставания СП от исходного текста (EVS), (б) локальной плотностью входящей информации (ИПвх) и (в) плотностью исходящей информации (ИПвых.) и интерпретировать полученные результаты с точки зрения распределения когнитивной нагрузки между компонентами СП. Также мы хотели бы проверить гипотезу о том, что величины EVS положительно коррелируют с вероятностью компрессии и потери информации, содержащейся в оригинале.
2. Материал
Материалом исследования послужили видеозаписи выступлений президентов РФ и США на пресс-конференциях по итогам встреч в верхах (6 июля 2009 года, Кремль) и их официальных профессиональных синхронных переводов на английский и русский языки соответственно. Для всех переводчиков родным языком был русский.
Выбор данного материала связан, с одной стороны, с его доступностью (mp4-файлы и их точные транскрипты находятся в свободном доступе на сайтах whitehouse.gov и kremlin.ru), а также с тем, что переводы были выполнены в абсолютно реальных условиях переводческой работы.
Для упрощения обработки данных использовалось только вступительное слово обоих президентов (около 10 минут) до сессии вопросов и ответов.
Поскольку транскрипты выступлений официальных лиц и особенно их переводы подвергаются редактуре, каждый транскрипт был проверен на точное соответствие записи и, при необходимости, соответствующим образом откорректирован. Далее видеозаписи синхронизировались по времени и вместе с файлами отредактированных транскриптов загружались на видеохостинг YouTube для автоматической простановки тайм-кодов каждому слову. Благодаря тайм-кодам при каждом слове мы в последующем смогли в полуавтоматическом режиме измерить такие параметры СП, как EVS, ИП „ и ИП в каждый момент времени.
вх. вых.
3. Процедуры обработки данных
Полученный с YouTube файл субтитров конвертировался в формат, пригодный для работы в табличном процессоре MS Excel и сегментировался пословно так, чтобы в итоге анализируемый материал представлял собой два ряда данных — один для исходного текста, другой для текста перевода. Началом сегмента считалось время, соответствующее тайм-коду при находящемся в данном сегменте слове, концом — время начала звучания следующего слова (в следующем сегменте).
Поскольку как в оригинале, так и переводе количество слов за единицу времени непостоянно, сегменты необходимо было синхронизировать, т.е. расположить так, чтобы время начала произнесения слова в исходном тексте максимально точно соответствовало времени начала произнесения слова перевода. Для этого каждому
сегменту первого ряда ставился в соответствие сегмент второго, время начала которого было максимально близко к времени начала первого (см. рис. 1).
Номер сегмента Оригинал Перевод EVS
Время начала Слова Значимых слов Время начала Слова Значимых слов
в сегменте Итого в сегменте Итого
1 00 10:19,390 Good 1 1 0 1
2 00 10:20,320 afternoon 1 2 0 2
3 00 10:21,250 everybody 1 3 0 3
4 00 10:22,180 ahm 3 0 3
5 00 10:22,870 I 1 4 0 4
6 00 10:23,250 want 1 5 0 5
7 00 10:23,640 to 5 00:10:23,780 Добрый 1 1 4
8 00 10:24,029 thank 1 6 00:10:24,050 вечер 1 2 4
9 00 10:24,420 President 1 7 0 2 5
10 00 10:24,770 Medvedev 1 8 00:10:25,076 хочу 1 3 5
11 00 10:25,550 and 0 8 00:10:25,706 поблагодарить 1 4 4
12 0 8 00:10:26,300 президента 1 5 3
Рис. 1. Фрагмент подготовленного к анализу транскрипта английского оригинала
и его перевода
В соответствии с замыслом исследования, цель которого, в частности, состояла в анализе динамики загруженности РП, нам необходимо было очистить текст от служебных слов, поскольку, не имея номинативной функции, они не нагружают рабочую память. Для этого на следующем этапе в тексте маркировались как незначимые следующие слова: предлоги (в том числе, входящие в состав фразовых глаголов), союзы, артикли, частицы, вспомогательные глаголы и глаголы-связки. Далее в автоматическом режиме вычислялся показатель EVS, ИП „ и ИП на момент конца каждого
вх. вых.
сегмента.
Средние длины сегментов: русский оригинал — 572 мс, английский перевод — 444 мс; английский оригинал 389 мс, русский перевод — 555 мс.
Измерение EVS велось следующим образом. На момент произнесения каждого значимого слова перевода мы посчитали с помощью специального написанного макроса в MS Excel число услышанных, но ещё не переведённых на момент конца сегмента слов оригинала. Разность услышанных в оригинале и сказанных в переводе слов на момент конца каждого сегмента даёт точную количественную меру загруженности РП переводчика в момент времени в привязке к каждому значимому слову перевода.
Значимые слова, встретившиеся в переводе, но не прозвучавшие в оригинале игнорировались как не имеющие прямого отношения к оригиналу и, следовательно, загруженности РП. Аналогично, слова, прозвучавшие в оригинале, но не нашедшие отражения в переводе не учитывались при расчёте EVS, поскольку мы исходили из того, что они либо (а) игнорировались переводчиком как несущественные (поэтому не сохраняемые в РП), либо (б) удерживались в РП очень недолго (не более 2 последующих ЗС). В случаях, когда устойчивые словосочетания находили отражение в переводе в более сжатом, как правило, однокомпонентном, семантически трансформированном виде, привязка велась по последнему слову словосочетания.
В следующем отрывке и его переводе:
мы и дальше будем общаться ^ we will continue communicating (точки привязки — мы — we; будем — continue', общаться — communicating)
словосочетание дальше будем и его перевод will continue привязываются к словам будем и continue. Слово will игнорируется при подсчёте EVS как грамматический указатель будущего времени, а слово дальше — как слово, не нашедшее прямого перевода в поверхностной структуре. Ниже приведены некоторые примеры, иллюстрирующие принцип привязки значимых слов оригинала и перевода (жирным выделены значимые слова, ставшие точками привязки).
Уровень отношений, который сложился ^ level of relations which we have seen
В многокомпонентных эквивалентных выражениях в качестве точек привязки выбиралось последнее слово: До сих пор ^ up until now Повестка дня ^ agenda By all means — обязательно Full scale ^ полноформатный
У нас сложилось понимание того, как нам двигаться дальше ^ We have figured out where we go from here
Величина ИПвх. и ИПвых. в каждом сегменте рассчитывалась путём деления числа слов в сегменте (1 или 0) на длительность сегмента в секундах.
4. Результаты
Из распределения величин EVS (рис. 2) видно, что б льшую часть времени EVS составлял 3—5 ЗС и 1—3 ЗС в англо-русском (АР) и русско-английском (РА) переводе соответственно. Всего 4 и
3% времени в англо-русском и русско-английском переводах соответственно данный показатель достигал сравнительно больших величин (7 и более значимых слов).
Рис. 2. Распределение величин ЕУ8 в материале исследования
Согласно и-тесту Манна — Уитни, средняя величина ЕУВ в русско-английском СП (2.65 ЗС) оказалась значимо меньше, чем в англо-русском (4.34 ЗС), и = 607171; Z = -24.19; г = 0.43; р < 0.001. Для сравнения: ЕУ8 составил 4-5.7 слов [Оегуег, 1976]; 4-5 слов [ОоЫшап-Е181ег, 1972]; 4-5 слов [Тге18шап, 1965], около 5 слов [с^ШАГек&БеОгос*, 2004].
0.4 0.3 0.2 5 о.1
я
я
£ о
I
-0.1 -0.2 -0.3
/ Л
V ¡V
г Ч -1.
г ✓ гМ №
/ 1 Г '
•
Лаг
* ЕУЯ/ИПвых. (АР - Обама) —ЕУй/ИПвых. (РА - Медведев) —■— ИПвх./ЕУ8 (АР - Обама)
ИПвх./ЕУ8 (РА- Медведев) —•— ИПвх./Ш1вых. (АР - Обама) — ИПвх./Ш1вых. (РА - Медведев)
10 12 14 16 18 20
Рис. 3. Коррелограмма2 ЕУ8, ИПвх и ИПвых (АР — англо-русский СП, РА — русско-английский СП)
2 Корреляции в диапазоне лагов 1 = {0, ..., 9}, за исключением (а) корреляции ИПвх/ИПв^]х при 1 = {2, 3} в русско-английском и англо-русском СП и (б) ЕУЗ/ИП^ при 1 = {7, 8, 9} в англо-русском СП, оказались статистически значимыми (р < 0.05).
Рассмотрим теперь взаимное влияние ИП „ , ИП „„ и EVS. Как
вх. въхх.
видно из рис. 3, паттерны корреляции между ними характеризуются отчётливым подобием, почти не зависящим от направления перевода.
Рассмотрим теперь корреляции ИПвх, ИПвых. и EVS отдельно.
ИПВХ./ЕУ8.
На нулевом лаге между рядами данных (i = 0), имеет место небольшая положительная корреляция3 (РА rs = 0.09 и АР rs = 0.12), достигающая максимума при i = 3 (РА rs = 0.3; АР rs = 0.23) и далее постепенно сходящая на нет в районе i = 11 (РА rs = 0.03; АР rs = 0.04). При i > 11 сильных и статистически значимых (p < 0.05) корреляций не выявлено. В целом на лагах i > 11 паттерны корреляции либо становятся горизонтальными и близкими к нулю, либо вовсе теряют определённость.
То, что максимум положительной корреляции между ИПвх и EVS достигается на лаге i = 3 (т.е. в среднем с задержкой, равной трём значимым словам), возможно, связано с тем, что на локальное повышение ИПвх. переводчик часто не может отреагировать моментальным увеличением ИПвых. Таким образом, имеет место, отсроченное на 3 значимых слова увеличение загруженности рабочей памяти(и, следовательно, EVS). Аналогично, при локальном снижении ИПвх происходит отсроченное на те же три ЗС сокращение EVS. В дальнейшем разгрузка РП происходит, по-видимому, в моменты снижения ИПвх. или в периоды молчания оратора (когда ИПвх. = 0). С другой стороны, такой паттерн корреляции может также объясняться тем, что при локальном повышении ИПвх переводчик не может продолжать работать в сравнительно комфортном режиме знакового перевода [см., например, Миньяр-Белоручев 1973, c. 166; Anderson, 1994; Fabbro&Gran, 1994], предполагающий минимальное осознание денотата, мелкую сегментацию исходного текста с малым отставанием от оригинала, и вынужден переключаться в режим смыслового перевода, требующий большей независимости от поверхностной структуры оригинала, его более глубокой семантической и синтаксической трансформации, компрессии, генерализации и имплицирования избыточных элементов, что необходимо для обеспечения приемлемого уровня отставания от оратора.
ипв,/ипвь,,
Интересный результат получен при анализе корреляции ИПвх. и ИП Максимум отрицательной корреляции ИП и ИП до-
в.ых. в.ых. вх.
3 Поскольку анализированные данные не прошли тест на нормальность распределения, использовался коэффициент ранговой корреляции Спирмена (г).
стигается при 1 = 0 (АР г8 = -0.23; РА г8 = -0.15). Максимум положительной, хотя и слабой, корреляции (г8 = 0.13, г8= 0.06) наступает с запаздыванием в 6-7 ЗС относительно оригинала (1 = {6, 7}). Фактически это означает «проседание» темпа речи переводчика при 1 = {0, 1, 2} в ответ на локальное повышение ИПвх Иными словами, чем больше ИП „, тем меньше ИП „„ в первое время
вх. в.ых.
(т.е. при малом лаге между рядами данных).
Такое первичное замедление может объясняться тем, что для восприятия сравнительно большой порции новой информации, поступившей за сравнительно небольшое время, переводчик отрывает значительную часть когнитивного ресурса от процесса порождения речи на переводящем языке и сосредотачивается на восприятии исходного текста. С другой стороны, отрицательная корреляция при 1 = 0 также означает, что при значительном падении ИПвх. переводчик может перенаправить значительный высвободившийся когнитивный ресурс, ранее задействованный в перцептивном компоненте СП, на более быстрый подбор эквивалентов хранящимся в рабочей памяти единицам информации и ускоренное прогова-ривание текста перевода.
Положительные значения корреляции ИПвх/ИПвых в интервале лагов 1 = (3, ..., 10), по-видимому, следует объяснять компенсаторной реакцией на первичное падение ИПвых на лагах 1 = {1, ..., 3}. То есть, если в некоторый момент ИПвх. увеличивается, то в первое время переводчик сокращает ИПвых, затем навёрстывает «упущенное» путём увеличения ИПвых (что приводит к разгрузке рабочей памяти и сокращению ЕУ8). Подтверждением такого объяснения может служить то, что лаг, на котором корреляция ИП /ИП
вх. вых.
сменяется с отрицательной на положительную приблизительно совпадает с лагом, на котором имеет место максимум положительной корреляции ИПвх/ЕУ8. Иными словами, максимум ЕУВ в среднем наступает на лаге 1 = 2, . , 3 после локального повышения ИПвх, при том же значении 1 = {2, ..., 3} переводчик начинает ускоренно проговаривать свой перевод, освобождая РП (и сокращая ЕУ8).
ЕУ8/ИПВЫХ.
При нулевом смещении корреляция ИПвых и ЕУ5 составляет порядка 0.1. Максимум положительной корреляции данных параметров наблюдается в районе 1 = {2, ..., 3} (РА г8 = 0.30; АР г8 = 0.23).
ЕУ8 и компрессия (потери)
В некоторых исследованиях сообщается, что величина ЕУВ положительно коррелирует с вероятностью компрессии (потери) части информации в переводе [см. например, Вапк, 1975]. Результат
проверки данного утверждения на нашем материале оказался неоднозначный.
0.25 0.2
| 0.15
Я
I 0.1
0.05
о
ЕУ8
Рис. 4. Распределение вероятностей компрессии (потерь) в зависимости от ЕУ8
Вопреки ожиданиям в англо-русском СП мы не обнаружили существенной зависимости между вероятностью компрессии (потери) и ЕУВ. Как видно из рис. 4, вероятность компрессии (потери) для всех значений ЕУ8 осталась приблизительно на одном и том же уровне. С другой стороны, в русско-английском СП есть некоторое преобладание случаев компрессии (потерь) при больших значениях ЕУ8 (6—9).
К сожалению, полученные данные не позволяют с уверенностью утверждать, что вероятность компрессии повышается пропорционально ЕУВ (т.е. загруженности РП). Если такой же результат будет получен и на более обширном материале, то можно будет сделать вывод, что величина ЕУВ сама по себе не является существенным фактором, вынуждающим переводчика задействовать стратегии разгрузки в СП. Т.е. переводчик стремится убирать или имплицировать несущественную информацию всегда, даже при сравнительно небольших значениях ЕУ8. В этой связи Э. Пим утверждает, что «опущения, не несущие большого риска для достижения цели коммуникации, происходят постоянно и практически не зависят от динамики исходного текста» [Рут, 2008]. Однако в таком случае остаётся открытым вопрос об объективных критериях рискованности опущений.
Также возможно, что в моменты сравнительно большой загруженности рабочей памяти возрастает не столько вероятность осмысленной компрессии, сколько вероятность неконтролируемых
потерь значимой информации. Однако рассмотрение данного вопроса выходит за рамки данной статьи.
В заключение необходимо отметить, что результаты данного исследования носят предварительный характер и требуют проверки на большем объёме текстов.
5. Заключение
Полученные результаты полностью соответствуют модели распределяемых усилий [О11е, 1999]: локальное повышение ИПвх влечёт отсроченное на 2-3 ЗС повышение ЕУ8 и немедленное снижение ИП и наоборот, локальное уменьшение ИП „ влечёт отсрочен-
вых. вх.
ное на 2-3 ЗС сокращение ЕУВ и немедленное увеличение ИПвых Иными словами, переводчик стремится снизить когнитивную нагрузку в каждый момент времени, минимизируя параллельность протекания компонентов СП, путём динамического перераспределения когнитивного ресурса в пользу наиболее критичных в данный момент когнитивных процессов.
Когда ИПвх локально увеличивается, переводчик, не успевая обработать информационно плотные сегменты исходного текста с той же скоростью, с которой они поступают, вынужден замедлять или приостанавливать процесс порождения перевода и перенаправлять ограниченный когнитивный ресурс на восприятие и понимание исходного текста. Часть когнитивного ресурса также перенаправляется на память, так как в связи с падением ИПвых. переводчик во избежание потери входящей информации вынужден её накапливать в рабочей памяти. При последующем локальном снижении (или даже падении до нуля) ИПвх, значительный когнитивный ресурс может быть перенаправлен на порождение речи, наступает этап разгрузки рабочей памяти и проговаривания перевода, характеризующийся относительно высокими величинами ИПвых Г. Ба-рик делает аналогичное наблюдение: «.во время пауз в речи оратора переводчик имеет тенденцию говорить несколько больше, чем следовало бы ожидать в случае, если скорость речи переводчика и скорость речи оратора были бы независимыми величинами. Таким образом, переводчик использует паузы в речи оратора для сокращения периодов одновременного восприятия исходного текста и порождения перевода» [Ваг1к, 1973].
Вопреки ожиданиям, существенной прямой зависимости между вероятностью компрессии (потерь) и ЕУЗ, по крайней мере, в англорусском СП, не выявлено. По-видимому, это свидетельствует о том, что компрессия, генерализация, имплицирование и опущение не-
существенной информации являются постоянными процессами, не зависящими от локальной загруженности рабочей памяти.
Средневзвешенная по времени величина EVS, отражающая загруженность рабочей памяти синхронного переводчика, как в англо-русской, так и в русско-английской языковой комбинации составила 4.34 и 2.65 значимых слова соответственно. Это позволяет предположить, что переводчики, несмотря на в общем больший по сравнению с не-переводчиками объём рабочей памяти [Padilla, Bajo, Macizo, 2005], склонны поддерживать комфортный для себя режим загруженности РП, соответствующий максимальному для не-переводчиков объёму рабочей памяти — приблизительно 4 единицы информации (см., например, [Cowan, 2001]).
Также следует отметить заметную и разницу между значениями EVS в англо-русском и русском-английском СП. Скорее всего, она обусловлена тем, что в рассмотренном материале средняя взвешенная по времени величина ИПвх в английском оригинале выше, чем в русском (2.09 ЗС и 1.51 ЗС соответственно). С другой стороны, несоответствие средневзвешенных значений EVS в русско-английском и англо-русском СП может быть связано не столько с разницей между ИПвх соответствующих оригиналов, сколько с тем, что при прочих равных условиях восприятие речи на родном языке заметно полнее, чем на иностранном [Griffiths, 1999] и, по-видимому, отнимает сравнительно меньше когнитивных ресурсов. В этой связи Вебер предположил, что лимит восприятия информации за единицу времени при переводе с родного языка выше, чем с иностранного [Weber, 2009]. Р. К. Миньяр-Белоручев [Миньяр-Белоручев, 1996, с. 166] считает, что синхронный перевод требует меньших усилий при переводе с родного языка на иностранный. В таком случае большая величина EVS в англо-русском СП может объясняться более длительным этапом понимания сегментов исходного текста. Для проверки этого предположения необходимо отдельное исследование на более обширном материале.
Список литературы
Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода / Р.К. Миньяр-Белору-
чев. М.: Московский Лицей, 1996. 208 с. Minyar-Beloruchev, R.K. Teoriya i metody perovoda [Theory and methods of
translation], Moscow: Moskovskiy Litsei, 1996, 208 p. (in Russian). ШиряевА.Ф. Синхронный перевод с французского языка: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.20 / А.Ф. Ширяев; Военный институт иностранных языков. М., 1973. 23 с. Shiryaev, A.F. Sinkhronniy perevod s frantsuzskogo yazyka [Simultaneous interpretation from French] / Avtoref. diss. ... kand. filol. nauk: 10.02.20, A.F. Shi-
ryaev; Voennyi institut inostrannykh yazykov, Moscow, 1973, 23 p. (in Russian).
Ширяев А.Ф. Специализированная речевая деятельность (психолингвистическое исследование на материале синхронного перевода): Дисс. ... докт. филол. наук, 10.02.20 / А.Ф. Ширяев. М.: 1979. 334 с.
Shiryaev, A.F. Specializirovannaya rechevaya deyatelnolst (psikholingvistiches-koye issledovaniye na materiale sinkhronnogo perevoda) [Specialized speech activity (A Psycholiguistic Research of Simultaneous Interpretation)], Diss. ... dokt. filol. nauk: 10.02.20, A.F Shiryaev; Voennyi institut inostrannykh yazykov, Moscow, 1979, 334 p. (in Russian).
Anderson, L. Simultaneous interpretation: Contextual and translational aspects. In S. Lambert & B. Moser-Mercer (Eds.). Bridging the gap: Empirical research in simultaneous interpretation. Amsterdam: Benjamins, 1994, P. 101—120.
Baddeley, A.D., & Hitch, G. "Working memory". In G.H. Bower (Ed.), The psychology of learning and motivation: Advances in research and theory, 8.
1974, P. 47-89.
Barik, H.C. Simultaneous interpretation: Temporal and quantitative data. Language and Speech, 16, 1973, P. 237-270.
Barik, H.C. Simultaneous interpretation: Qualitative and linguistic data. Language and Speech, 18, 1975, P. 272-297.
Chernov, G. Message redundancy and message anticipation in simultaneous interpreting in Lambert, S., Moser, B. (eds.), Bridging the Gap: Empirical Research in Simultaneous Interpretation, John Benjamin's, Amsterdam / Philadelphia, 1994, P. 139-154.
Conrad, R. & Hull, A.J. Information, acoustic confusion, and memory span. British Journal of Psychology, 55, 1964, P. 429-432.
Baddeley, A.D.; Thomson, N; Buchanan, M. Word length and the structure of short-term memory. Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior 14,
1975, P. 575-589.
Christoffels, I.K. & De Groot, A.M.B. Components of simultaneous interpreting: Comparing interpreting with shadowing and paraphrasing. Bilingualism: Language and Cognition 7 (3), 2004, P. 227-240.
Christoffels, I.K. Listening while talking: The retention of prose under articula-tory suppression in relation to simultaneous interpreting. European Journal of Cognitive Psychology, 18 (2), 2006, P. 206-220.
Cowan, N. The magical number 4 in short-term memory: a reconsideration of mental storage capacity. Behavoiral and Brain Sciences, 24 (1), 2001, P. 87-114.
Daro, V. & Fabbro, F. Verbal memory during simultaneous interpretation: Effects of phonological interference. Applied Linguistics, 15, 1994, P. 365-381.
Fabbro, F. & Gran, L. (1994).Neurological and neuropsychological aspects of polyglossia and simultaneous interpretation. In S. Lambert & B. Moser-Mercer (Eds.), Bridging the gap: Empirical research in simultaneous interpretation, Amsterdam: Benjamins, 1994, P. 273-317.
Gerver, D. The effects of source language presentation rate on the performance of simultaneous conference interpreters. In Foulke (Ed.), Proceedings of the 2nd Louisville Conference on Rate and/or Frequency-Controlled Speech, University of Louisville, 1969, P. 162-184.
Gerver, D. Simultaneous listening and speaking and the retention of prose. Quarterly Journal of Experimental Psychology, 26, 1974, P. 337—341.
Gerver, D. Empirical studies of simultaneous interpretation: A review and a model. In R. W Briskin (Ed.), Translation: Applications and research, New York: Gardner Press, 1976, P. 165-207.
Goldman-Eisler, F. Segmentation of input in simultaneous translation. Journal of Psycholinguistic Research, 1, 1972, P. 127-140.
Gile, D. Testing the Effort Models' Tightrope Hypothesis in Simultaneous Interpreting — A Contribution.Hermes 23, 1999. P. 153-172.
Gile, D. Local cognitive load in simultaneous interpreting and its implications for empirical research, Forum 6, 2008, P. 59-77.
Griffiths, R. Speech Rate and NNS Comprehension: A Preliminary Study in Time-benefit Analysis. Language Learning 40-3, 1990, P. 311-336.
Isham, W.P. Memory for sentence form after simultaneous interpretation: Evidence both for and against deverbalization. In S. Lambert & B. Moser-Mercer (Eds.), Bridging the gap: Empirical research in simultaneous interpretation. Amsterdam: John Benjamins Publishing, 1994, P. 191-211.
Kim Yire. Linguistic Characteristics and Interpretation Strategy Based on EVS Analysis of Korean-Chinese, Korean-Japanese Interpretation, Méta: Translators' Journal, vol. 50, № 4, 2005.
Kroll, J.F., De Groot, A.M.B. Simultaneous Interpreting: A Cognitive Perspective. Handbook of bilingualism: psycholinguistic approaches: Oxford University Press, 2005, P. 454-479.
Lambert, S. Information processing among conference interpreters: A test of the depth-of-processing hypothesis. Méta 33, 1988, P. 377-387.
Oléron, P. & Nanpon, H. Recherches sur la traduction simultanée, Journal de Psychologie Normale et Pathologique 62 (1). 1965, P. 73-94.
Paneth, E.An Investigation into Conference Interpreting. In Pochhacker and Shlesinger (eds): London University. 1957/2002. P. 31-40.
Padilla, F., Bajo, M.T., Macizo P. Articulatory Suppression in Language Interpretation: Working Memory Capacity, Dual Tasking and Word Knowledge. Bilingualism: Language and Cognition 8 (3), 2005, P. 207-219. Cambridge University Press.
Pym, A. On Omission in Simultaneous Interpreting. Risk Analysis of a Hidden Effort. In: Hansen, Gyde, Andrew Chesterman and Heidrun Gerzymisch-Arbogast (eds.), Efforts and Models in Interpreting and Translation Research: A tribute to Daniel Gile. IX, 2009, P. 83-105.
Treisman, A.M. The effects of redundancy and familiarity on translating and repeating back a foreign and a native language. British Journal of Psychology, 56, 1965, P. 369-379.
Weber, W.K. The Importance of Sight Translation in an Interpreter Training Program, In Bowden, D.M. (Eds.), Interpreting Yesterday, Today and Tomorrow: American Translators Association Scholarly Monograph, Series 4, NY, State University of New York at Binghamton, 1990.
