CC BY
0
АКТУАЛЬНАЯ ГЕОПОЛИТИКА
Ван Миньхуа
магистр Социологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова
Чжан Юньпэн
магистр Социологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова
Zhangyunpeng2916@gmail.com
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ГЛОБАЛЬНЫХ СТРАТЕГИЙ ПО БОРЬБЕ С СОЦИАЛЬНЫМ НЕРАВЕНСТВОМ НА ФОНЕ ПАНДЕМИИ COVID-19
Аннотация: в статье проводится сравнительный анализ стратегий по борьбе с социальным неравенством, принятых различными странами на фоне пандемии COVID-19. Основное внимание уделяется трём ключевым кейсам: программе Kurzarbeit в Германии, направленной на сохранение рабочих мест путём сокращения рабочего времени; инициативе Ajira Digital в Кении, целью которой является обеспечение молодёжи доступом к онлайн-работе; и комплексу мер, принятых Китаем для поддержки экономики и снижения социального неравенства в условиях кризиса. Анализ показывает, что гибкость подходов и оперативность реагирования оказались ключевыми факторами успеха в преодолении социально-экономических последствий пандемии.
Ключевые слова: пандемия, социальное неравенство, меры поддержки, глобальный
кризис
В мировом контексте социальное неравенство остается одной из основных проблем, особенно усугубленной в период пандемии COVID-19. Различные страны разработали и внедрили разнообразные стратегии и программы для борьбы с этим вызовом.
Пандемия COVID-19 вызвала новый интерес к программам сокращения рабочего времени - государственным программам совместной работы, направленным на сохранение рабочих мест. Кратковременная работа представляет собой временное снижение обычного рабочего времени на предприятии по программе государственного субсидирования. Если это сокращение приводит к временной полной остановке работы, это называется «кратковременной работой с нулевым временем». Программа кратковременной работы может применяться ограниченно на отдельные части бизнеса и не обязательно должна распространяться на всю компанию.
Цели программы кратковременной работы заключаются в следующем:
- сохранении опытных сотрудников внутри компании;
- поддержании рабочих мест в период экономических кризисов;
- частичной компенсации сотрудникам утраты вознаграждения из-за временного сокращения рабочего времени.
Kurzarbeit, что в переводе с немецкого означает «сокращение рабочего времени», — это программа гибкости рабочей силы, разработанная в Германии. Изначально программа была внедрена в 2008 г. в результате мирового финансовый кризиса для смягчения воздействия его на рынок труда, а также для предотвращения массовых увольнений в периоды спада экономики. Беря во внимание эффективность данной программы, в 2020 г. правительство Германии упростило условия для вступления в программу для облегчения последствий COVID-19.
Kurzarbeit позволяет компаниям сохранить опытных сотрудников, минимизируя потери в персонале, что ускоряет возможность восстановления работы на полную мощность после кризиса. Кроме того, для работников это означает сохранение рабочего места и дохода,
что является огромным преимуществом в периоды экономической нестабильности. Обычно программа работает не более 6 месяцев подряд.
По этой схеме правительство обычно предоставляет до 60% компенсации за недоработанное время (больше для сотрудников с детьми). Это означает, что сотрудник получает 60% своей заработной платы за недоработанные часы и сохраняет полную оплату за отработанные часы. Например, при сокращении рабочего времени на 30%, потери заработной платы будут всего 10% [14]. Для приспособления к длительности пандемии, на четвертый месяц ставка увеличивается до 70%, а с седьмого месяца - до 80%.
Критика Kurzarbeit включает утверждения о снижении гибкости рынка труда и о создании «зомби-предприятий». Это происходит через сохранение работников на должностях, которые в итоге могут стать излишними и усилят разрыв между более и менее защищенными сегментами рабочей силы.
Чтобы избежать подобных последствий и сдерживать фискальные расходы программы, Kurzarbeit включает элементы софинансирования. Например, работодатель должен покрывать 80% от общей суммы отчислений в социальное страхование за сокращенное рабочее время [14]. Эта форма софинансирования обеспечивает, что Kurzarbeit не станет единственным средством для работодателей, которые должны снижать производство.
Тем не менее, все параметры программы, включая долю работодателей в отчислениях в социальное страхование, могут быть пересмотрены в период серьезных кризисов, чтобы предотвратить массовые увольнения. Это было сделано во время мирового финансового кризиса, и такие корректировки применяются и сейчас. Эти циклические изменения в программе помогают достичь баланса между облегчением в периоды глубоких рецессий и избежанием излишней жесткости на рынках труда в обычные времена.
В целом, программа позволяет компаниям сохранить человеческий капитал, за который часто уже были уплачены обучающие выплаты, что особенно актуально для Германии с её высоким уровнем профессиональной подготовки. Она также освобождает компании от необходимости проходить дорогостоящий и времязатратный процесс повторного найма и обучения.
Также стоит упомянуть, что Kurzarbeit дополняет частные системы гибкого графика работы. В Германии сотрудникам обычно разрешается работать сверхурочно и сохранять «рабочие временные счета». Они могут использовать накопленное время в периоды рецессии, не влияя на размер своей заработной платы. Фирмы могут использовать Kurzarbeit только после исчерпания времени на рабочих счетах, что помогает сократить фискальные расходы.
Изначально для участия в Kurzarbeit работодатели должны были сократить рабочие часы не менее чем у 30% своих сотрудников. Это также было изменено, и сокращение рабочего времени должно составлять лишь 10%, чтобы сделать программу более гибкой и, следовательно, привлекательной.
Так, в Германии весной 2020 г. эту систему выбрали шесть миллионов работников. Между 2020 и 2022 гг. правительство Германии выделило на нее 45,5 миллиарда евро [14]. Это внушительные цифры, и они ясно демонстрируют, что пособие по кратковременной работе («KUG») действительно эффективно помогает сохранить рабочие места в компаниях в периоды экономических трудностей. Однако в мае министр труда и социальных дел Германии, Хубертус Хайль, объявил, что упрощенный доступ к этой программе не будет продлен.
На рисунке 2.3.1 можно увидеть, рост спроса на участие в Kurzarbeit после начала COVID-19 в 2020 г. по сравнению с 2009 г., когда данная программа использовалась для борьбы с последствиями мирового финансого кризиса 2008 г. [16]. Для сравнения были
выбраны февраль-март 2009 г. и март-апрель 2020 г. как месяцы с самим большим количеством заявок.
Рисунок 1. - Количество заявок для участия в Kurzarbeit в 2009 и 2020 г.
Kurzarbeit, во многих отношениях, является отличным инструментом кризисного управления. В период глубокой рецессии она обеспечивает доходы работников и, следовательно, поддерживает общий спрос. Поскольку сотрудники не теряют своих рабочих мест, у них меньше стимулов для чрезмерного сбережения. Компании сохраняют человеческий капитал, присущий их бизнесу, избегая затратного процесса увольнений, повторного найма и обучения.
Kurzarbeit оказался чрезвычайно успешной программой, особенно во время экономических кризисов, таких как пандемия COVID-19. Он позволил сохранить миллионы рабочих мест, предотвратив массовые увольнения и помогая компаниям пережить трудные времена. В Германии эта программа давно считается эффективным инструментом, позволяющим поддержать занятость и уменьшить социальные и экономические последствия кризисов. Расходы на Kurzarbeit выросли во время пандемии, но она помогла сохранить стабильность на рынке труда и предотвратить более серьезные экономические последствия.
Развивающиеся страны также отличились позитивным опытом борьбы с социальным неравенством в период COVID-19. Ajira Digital — это инициатива правительства Кении, направленная на обеспечение возможностей для удаленной работы и предоставление онлайн-рабочих мест, особенно для молодежи [12].
Ajira Digital была запущена в Кении в 2017 г., чтобы обеспечить молодежь и безработных возможностями работы в сфере информационных технологий и цифровой экономики. Основная идея Ajira Digital заключается в том, чтобы обучить молодых людей навыкам удаленной работы и предоставить им доступ к онлайн-платформам для поиска работы и заработка денег через интернет [12]. Это стало особенно важным в период пандемии, когда многие люди столкнулись с ограничениями на мобильность и работу из офисов.
В рамках Ajira Digital проводились онлайн-курсы, мастер-классы и обучающие программы по различным навыкам, таким как цифровой маркетинг, веб-разработка, фриланс
и другие. Эти программы помогли молодым людям адаптироваться к новым условиям и начать работать удаленно через интернет. Программа также предоставляет доступ к онлайн-платформам для фриланса, что позволяло молодым людям найти заказы и заработать с помощью удаленной работы.
В период пандемии COVID-19 программа Ajira Digital стала ещё более востребованной и была адаптирована для удовлетворения увеличившегося спроса на онлайн-работу. В период пандемии программа акцентировала внимание на обучении молодежи навыкам удаленной работы, предоставляя им возможность получить доступ к онлайн-платформам и ресурсам для дистанционной занятости. Такие улучшения включали в себя расширение обучающих программ, создание онлайн-курсов и увеличение поддержки для молодых людей, желающих участвовать в цифровой экономике.
Так, благодаря программе 1,3 миллиона человек получили возможность трудоустроиться в цифровой сфере, а более 50 000 молодых людей прошли специальное обучение для работы онлайн [15]. Начиная с января 2020 г. программой Ajira были обучены более 9000 молодых людей цифровым навыкам для работы, и более 30 000 молодых людей трудоустроились. Рабочие места, созданные благодаря этой программе электронного правительства, распределены по всей стране, во всех 47 округах. Исходный план программы предусматривал создание 700 рабочих мест, но к июню 2021 г. программа превзошла ожидания, сформировав 878 новых рабочих мест [15]. Этот успех связан с оперативностью команды Министерства внутренних дел и судебной системы, которые эффективно определили новые направления работы и оперативно выделили необходимые ресурсы для их реализации, несмотря на сложности, связанные с пандемией COVID-19.
Кроме того, Ajira оказала существенную помощь в повышении эффективности работы судебной системы: с момента запуска пилотного проекта было создано более 10 000 стенограмм и отсканировано более 3000 записей [15]. Это значительно улучшило работу судов, так как точность записей возросла благодаря расшифровке, а внедрение системы электронной подачи документов, осуществленное судебной системой, было значительно ускорено за счет сканирования и ввода данных.
В целом, Ajira Digital стала важным инструментом поддержки молодежи в период пандемии, обеспечивая им возможность заработка и развития профессиональных навыков дистанционно через интернет.
Программа Ajira также оказала содействие свыше 750 микро-, малым и средним предприятиям, наладила партнерские отношения с более чем 39 учебными заведениями и помогла свыше 1500 молодых людей открыть онлайн-счета для трудоустройства и получения дохода [15]. Особое внимание уделялось программам поддержки бизнеса, что сыграло значительную роль в успешности и полезности инициативы.
Кроме того, программа успешно привлекла более 20 национальных и международных частных партнеров для предоставления возможностей работы молодежи в цифровой сфере в Кении. Эти партнерства — лишь часть широкого вовлечения заинтересованных сторон, отражая успешное вступление партнеров, готовых предоставить молодым людям рабочие места. Команда также разработала стратегию для активизации создания рабочих мест в приоритетных секторах — сельском хозяйстве, здравоохранении, образовании и малых предприятиях.
Интерес мирового сообщества к анализу стратегий борьбы с пандемией в её истоке, Китае, оказался недостаточным, что несправедливо, поскольку меры китайского правительства оказались в числе первых среди успешных.
Ко второй половине 2019 г. Международный Валютный Фонд (МВФ), Всемирный банк, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Азиатский банк развития и другие организации предсказывали, что экономический рост Китая в 2020 году
составит от 6% до 6,1%. Местные институты, такие как Китайская академия общественных наук и Китайский макроэкономический форум, также прогнозировали рост экономики в 6% и 5,9% соответственно. На момент публикации этих прогнозов в декабре 2019 г. о COVID-19 еще не было информации, поэтому можно утверждать, что эпидемия не повлияла на те прогнозы, которые были сделаны организациями и учреждениями в конце 2019 г. Эти прогнозы свидетельствовали о оптимистичных ожиданиях как внутри страны, так и за ее пределами относительно экономического роста Китая в 2020 г.
Фактически, в 2020 г. с приходом COVГО-19 экономика Китая продемонстрировала резкое V-образное восстановление (рисунок 2.3.2). После сокращения на 6,8% в первом квартале, она быстро восстановилась до роста на 3,2% во втором квартале и продолжала уверенно развиваться. В третьем и четвертом кварталах темпы роста составили 4,9% и 6,5% соответственно. Всего за 2020 г. экономика Китая выросла на 2,3%, превзойдя прогнозы МВФ, Всемирного банка и ОЭСР [13]. Этот показатель совпал с оценкой Азиатского банка развития и Китайского макроэкономического форума, сделанных в апреле и ноябре соответственно, оказавшись выше предсказаний организаций МВФ, Всемирного банка и ОЭСР.
Рисунок 2. - Квартальный рост ВВП Китая с 2019 по 2020 гг.
Интенсивное и более быстрое восстановление экономики Китая, чем ожидалось, не означает, что влияние COVID-19 оказалось незначительным. Ведь именно из-за пандемии ВВП Китая сократился на 6,8% в первом квартале 2020 г. — единственный отрицательный рост за последние 28 лет, начиная с 1992 г., когда Национальное статистическое бюро Китая стало публиковать квартальные данные о ВВП [13].
После начала пандемии Китай перешел к более активной фискальной политике для поддержания стабильности. Бюджетный дефицит в 2020 г. достиг 3,76 трлн. юаней, что на 1 трлн юаней выше, чем в 2019 г., и коэффициент бюджетного дефицита возрос с 2,8% до более чем 3,6% [13]. Центральное правительство выпустило специальные облигации на 1 трлн юаней, которые были направлены на строительство инфраструктуры в сфере здравоохранения и другие противоэпидемические меры. Новый объем местных специальных облигаций, превышающий 1,6 трлн юаней, превзошел показатель 2019 г.
Для эффективного использования фискальной политики были предприняты четыре основные меры. Изначально до вспышки COVID-19 средства от центрального правительства Китая направлялись через различные уровни утверждения местным органам власти на разных уровнях. Однако в период эпидемии был внедрен механизм прямого распределения бюджетных средств для экономии времени работы. Основная идея заключается в том, чтобы центральные фискальные фонды могли быть выделены прямо и быстро в нужные
департаменты для их немедленного использования. В 2020 г. 1,7 триллиона юаней были распределены напрямую, причем более 90% этих средств были перечислены в течение 20 дней. Более 96% всех средств, полученных департаментами, были получены китайскими уездами [13]. Среди них 837,9 миллиарда юаней было направлено на помощь предприятиям для облегчения их трудностей, что позитивно сказалось на 950 000 субъектах на рынке.
В 2021 г. система прямого распределения бюджетных средств стала регулярной практикой, что поспособствовало дальнейшему улучшению положения предприятий и населения. Это не только включило в себя новые увеличенные средства, но и часть ранее выделенных средств, таких как субсидии для обеспечения средствами существования. Объем прямых фискальных средств в 2021 г. увеличился до 2,8 трлн. юаней.
В 2020 г. Китай ввел 28 новых налоговых и льготных политик, опираясь на внедрение институциональных мер, таких как снижение ставок налога на добавленную стоимость, специальные дополнительные вычеты из налога на доходы физических лиц и снижение ставок корпоративного пенсионного страхования. Это позволило уменьшить финансовую нагрузку на участников рынка более чем на 2,6 триллиона юаней. Основные меры включали в себя поэтапное снижение и освобождение от сборов, связанных с пенсионными взносами работодателей, страхованием от безработицы, профессиональными заболеваниями и базовым медицинским страхованием. Индивидуальные предприниматели и работники, участвующие в базовом пенсионном страховании на индивидуальной основе, могли добровольно отложить свои выплаты в 2020 г. Также в этом году правительством было принято решение отсрочить уплату налога на прибыль малыми и низкоприбыльными предприятиями и индивидуальными предпринимателями. Малые налогоплательщики и индивидуальные предприниматели получили право на освобождение или отсрочку от уплаты налога на добавленную стоимость. Также одной из моментальных реакций правительства на возникший кризис стало продление срока действия налоговых льгот по политике включительных финансовых услуг до 31 декабря 2023 г. (против планируемого 31 декабря 2019 г.). Помимо этого, в сфере бизнеса было введено необложение ввозными пошлинами, НДС и налогом на потребление товаров, возвращенных в страну в течение года с даты экспорта из-за непреодолимых обстоятельств, вызванных COVID-19.
Инстанции различных уровней правительства выделили свыше 400 млрд. юаней средств на закупку материалов для борьбы, профилактики и лечения COVID-19 в 2020 г. В Пекине, например, фактические расходы на медицинское оборудование в этот период составили 12,12 млн. юаней, превышая скорректированный бюджет на 4,16 млн юаней или 52,3%, в основном за счет расширения закупок медицинских материалов для срочного применения [13].
Реальные расходы на государственные больницы составили 10,78 млрд. юаней, увеличившись на 870,56 млн юаней или 8,8% по сравнению со скорректированным бюджетом [13]. Большая часть этих средств была направлена на финансирование проектов профилактики и контроля, включая ремонт амбулаторных пунктов, обновление больничных палат и поддержку операционной деятельности муниципальных медицинских учреждений.
Расходы на общественное здравоохранение выросли до 1 885,15 млн. юаней, увеличившись на 316,29 млн. юаней или 20,2% по сравнению со скорректированным бюджетом, и в основном были направлены на приобретение оборудования для тестирования нуклеиновой кислоты (замена ПЦР-тестам).
Субсидии для потребителей были реализованы в форме потребительских ваучеров, предназначенных для компенсации убытков в доходах, вызванных увольнениями, и для стимулирования спроса. До 8 мая 2020 г. более 170 городов выпустили общим объемом более 19 млрд. юаней потребительских ваучеров. Ухань, с 19 апреля по 31 июля 2020 г., последовательно ввел на рынок потребительские ваучеры на 500 млн юаней, применяемые
для оплаты услуг общественного питания, торговых центров, супермаркетов, а также культурных, спортивных и туристических услуг. С июня 2020 г. в Пекине было распределено 39 млн. купонов, в основном на продукты питания, напитки и «умные» товары, общим объемом 13,52 млрд. юаней [13]. Жители города могли получить эти купоны через интернет или использовать специальные платформы во время покупок.
Субсидии предприятиям были направлены в основном тем, кто сильно пострадал от эпидемии. В различных регионах компании получали субсидии с разными акцентами, учитывая специфику развития отраслей, например, киноиндустрии в Пекине и Шанхае. В Сычуани были выделены средства на логистические расходы для торговых центров, супермаркетов и других коммерческих предприятий, обеспечивавших продукты.
Центральный банк Китая в 2020 г. запустил меры на более чем 9 триллионов юаней по монетарной поддержке через такие инструменты, как снижение резервного коэффициента, механизмы среднесрочного кредитования, кредиты и скидки центрального банка. Из этих мер более 1,7 триллиона юаней краткосрочной ликвидности были предоставлены финансовым рынкам после возвращения после празднования весенних праздников, что эффективно стабилизировало ожидания рынка. Центральный банк Китая трижды снизил резервный коэффициент для предоставления долгосрочной ликвидности на сумму 1,75 триллиона юаней.
В 2020 году Центральный банк Китая распределил в общей сложности 1,8 триллиона юаней в рамках трех партий для поддержки банков в выдаче льготных кредитов предприятиям, включая 300 миллиардов юаней специальных кредитов центрального банка, 500 миллиардов квоты кредитования центрального банка и центральные банковские скидки, а также 1 триллион квоты кредитования центрального банка и центральные банковские скидки. Была реализована политика отсрочки погашения основного долга и процентов по кредитам. К концу 2020 г. банковские финансовые учреждения по всей стране отложили погашение основного долга и процентов по кредитам на сумму 7,3 триллиона юаней.
Банковские финансовые учреждения постоянно поддерживаются в выдаче инклюзивных малых и микрокредитов. В 2020 г. банковские финансовые учреждения выдали общую сумму в 3,9 триллиона юаней в рамках инклюзивных малых и микрокредитов, что на 1,6 триллиона больше, чем годом ранее. Политика отсрочки погашения и кредитная политика для инклюзивного кредитования изначально были отложены до 31 марта 2021 г., а затем продлены до конца 2021 г. [13]. В течение периода продления политики банк и предприятие должны договориться и определить, будет ли банк откладывать основной долг и проценты предприятия самостоятельно в соответствии с рыночными принципами. Для инклюзивных кредитов малым и микропредприятиям с продленным сроком не менее 6 месяцев, выданным локальными финансовыми учреждениями, Центральный банк Китая предоставил стимулирующее финансирование в размере 1% от основной суммы кредита.
Финансовая поддержка, связанная с рынком облигаций, была усилена, включая направление чистого финансирования компаний через кредитные облигации на увеличение на 1 триллион юаней по сравнению с 2019 г. и поддержку крупных предприятий в выпуске большего объема долгового финансирования, что освободило кредитные ресурсы для поддержки кредитования малых и микропредприятий. Кроме того, оптимизирован процесс утверждения специальных финансовых облигаций для малых и микропредприятий. Политика также поддерживала финансовые учреждения в выпуске 300 миллиардов юаней специальных финансовых облигаций для малых и микропредприятий.
Финансирование цепочки поставок активно развивалось. Политика направляла крупные компании и ведущие компании в цепочке поставок к предварительным платежам, улучшая их эффективность оплаты поставщикам и потребителям, чтобы предоставить финансовые возможности для малых и средних предприятий в цепочке на основе заказов,
складских квитанций, инвентаризации, дебиторской задолженности. Банки и другие финансовые учреждения направлялись на активное взаимодействие с платформой финансирования дебиторской задолженности, сокращая время и затраты на подтверждение дебиторской задолженности и поддерживая эффективное финансирование малых, средних и микропредприятий. Данные показали, что в 2020 г. финансовые учреждения выдали 2,3 триллиона юаней залоговых кредитов под дебиторскую задолженность для малых, средних и микропредприятий в промышленной цепочке и цепочке поставок.
Было введено освобождение от повторных гарантийных платежей для одноразовых соглашений о гарантии сотрудничающих учреждений на сумму до 1 миллиона юаней. Поддерживающая политика стимулировала страховые институты предоставлять страхование кредитных гарантий, увеличивать масштаб страхования экспортных кредитов и снижать страховые взносы для предприятий внешней торговли. Кроме того, такая политика стимулировала исследования инновационных и эффективных методов урегулирования претензий в периоды профилактики и контроля эпидемии.
Во многом успех Китая тесно связан с её фискальным и денежно-кредитным пространством, промышленными возможностями и структурной устойчивостью экономики, а также ее управленческими способностями, что критически важно для реализации программы экономического стимулирования. Политика Китая является примером оперативной реакции для предотвращения усугубления экономического неравенства в шоковый период для экономики.
Таким образом, проведение анализа кейсов решения проблем социального неравенства в разных частях мира позволяет выявить эффективные методы, которые оказались наиболее успешными и применимыми в постковидный период. Рассмотрение этих случаев не только демонстрирует разнообразие подходов, но и выявляет ключевые стратегии, способствующие снижению социальных неравенств и поддержанию стабильности в обществе.
Литература:
1. Викторов А.Ш. Введение в социологию неравенства. - М.: Канон+, 2015. - 240 с.
2. Викторов А.Ш. Институты неравенства в современном обществе// COVID-19 как фактор отражения социального неравенства: материалы международной научно-практич. конф. - М: МАКС Пресс, 2020. С. 18-19.
3. Волкова В.А. Пандемия COVID-19: Новые грани социального неравенства// COVID-19 как фактор отражения социального неравенства: материалы международной научно-практич. конф. - М: МАКС Пресс, 2020. С. 20-21.
4. Дэвис К., Мур В. Некоторые принципы стратификации// Американский социологический обзор, 1945. Т. 10. № 2. С. 242.
5. Лядова А.В. Возможности цифровых технологий в решении проблемы социального неравенства в отношении здоровья: новый опыт и перспективы в условиях пандемии COVID-19// COVID-19 как фактор отражения социального неравенства: материалы международной научно-практич. конф. - М: МАКС Пресс, 2020. С.104-106.
6. Пан Г. Исследование цифровых технологий преодоления образовательного неравенства на фоне COVID-19// COVID-19 как фактор отражения социального неравенства: материалы международной научно-практич. Конф. - М: МАКС Пресс, 2020. С. 72-73.
7. Поппер К.Р. Логика социальных наук. В поисках лучшего мира. Лекции и эссе за тридцать лет. Перевод Беннетт Лауры Дж. с дополнительным материалом от Мью Мелитты. - Лондон: Рутледж, 1992. С. 64-81.
8. Станчева С. Неравенства во времена пандемии// Экономическая политика, 2022. Т. 37(109). С. 5-41.
9. Фезерстоун М. Стиль жизни и потребительская культура// Теория, культура и общество, 1987. Т. 4. С. 55-70.
10. Хомякова К.Л. Цифровое неравенство в условиях пандемии covid-19: основные особенности и пути преодоления// COVID-19 как фактор отражения социального неравенства: материалы международной научно-практич. конф. - М: МАКС Пресс, 2020. С. 56-57.
11. Шеремет А.Н. Пандемия неравенства. Социально-экономические аспекты и последствия COVID-19// Медицина. Социология. Философия. Прикладные исследования, 2020. № 4. С. 136-141.
12. About Ajira Program// Ajira Digital. URL: https://ajiradigital.go.ke/#/about-ajira-program (дата обращения: 10.12.2023).
13. China's Policy Experience in Responding to Covid-19 Shock// UNCTAD. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/BRI-Project_RP24_en.pdf (дата обращения: 16.12.2023).
14. FAQ On Short-Time Work (Kurzarbeit)// CMS. URL: https://cms.law/en/deu/publication/faq-on-short-time-work-kurzarbeit (дата обращения: 16.12.2023).
15. Implementation of the Ajira Program Report 2021// Dalberg. URL: https://dalberg.com/wp-content/uploads/2022/06/Dalberg-Implementation-of-the-Ajira-Digital-Program_Report_VF_20211207.pdf (дата обращения: 12.12.2023).
16. Kurzarbeit: Germany's Short-Time Work Benefit// International Monetary Fund. URL: https://www.imf.org/en/News/Articles/2020/06/11/na061120-kurzarbeit-germanys-short-time-work-benefit (дата обращения: 14.12.2023).
References:
1. Viktorov A.Sh. Vvedenie v sociologiju neravenstva. - M.: Kanon+, 2015. - 240 s.
2. Viktorov A.Sh. Instituty neravenstva v sovremennom obshhestve// COVID-19 kak faktor otrazhenija social'nogo neravenstva: materialy mezhdunarodnoj nauchno-praktich. konf. - M: MAKS Press, 2020. S. 18-19.
3. Volkova V.A. Pandemija COVID-19: Novye grani social'nogo neravenstva// COVID-19 kak faktor otrazhenija social'nogo neravenstva: materialy mezhdunarodnoj nauchno-praktich. konf. - M: MAKS Press, 2020. S. 20-21.
4. Djevis K., Mur V. Nekotorye principy stratifikacii// Amerikanskij sociologicheskij obzor, 1945. T. 10. № 2. S. 242.
5. Ljadova A.V. Vozmozhnosti cifrovyh tehnologij v reshenii problemy social'nogo neravenstva v otnoshenii zdorov'ja: novyj opyt i perspektivy v uslovijah pandemii COVID-19// COVID-19 kak faktor otrazhenija social'nogo neravenstva: materialy mezhdunarodnoj nauchno-praktich. konf. - M: MAKS Press, 2020. S.104-106.
6. Pan G. Issledovanie cifrovyh tehnologij preodolenija obrazovatel'nogo neravenstva na fone COVID-19// COVID-19 kak faktor otrazhenija social'nogo neravenstva: materialy mezhdunarodnoj nauchno-praktich. Konf. - M: MAKS Press, 2020. S. 72-73.
7. Popper K.R. Logika social'nyh nauk. V poiskah luchshego mira. Lekcii i jesse za tridcat' let. Perevod Bennett Laury Dzh. s dopolnitel'nym materialom ot M'ju Melitty. - London: Rutledzh, 1992. S. 64-81.
8. Stancheva S. Neravenstva vo vremena pandemii// Jekonomicheskaja politika, 2022. T. 37(109). S. 5-41.
9. Fezerstoun M. Stil' zhizni i potrebitel'skaja kul'tura// Teorija, kul'tura i obshhestvo, 1987. T. 4. S. 55-70.
10. Homjakova K.L. Cifrovoe neravenstvo v uslovijah pandemii covid-19: osnovnye osobennosti i puti preodolenija// COVID-19 kak faktor otrazhenija social'nogo neravenstva: materialy mezhdunarodnoj nauchno-praktich. konf. - M: MAKS Press, 2020. S. 56-57.
11. Sheremet A.N. Pandemija neravenstva. Social'no-jekonomicheskie aspekty i posledstvija COVID-19// Medicina. Sociologija. Filosofija. Prikladnye issledovanija, 2020. № 4. S. 136-141.
12. About Ajira Program// Ajira Digital. URL: https://ajiradigital.go.ke/#/about-ajira-program (data obrashhenija: 10.12.2023).
13. China's Policy Experience in Responding to Covid-19 Shock// UNCTAD. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/BRI-Project_RP24_en.pdf (data obrashhenija: 16.12.2023).
14. FAQ On Short-Time Work (Kurzarbeit)// CMS. URL: https://cms.law/en/deu/publication/faq-on-short-time-work-kurzarbeit (data obrashhenija: 16.12.2023).
15. Implementation of the Ajira Program Report 2021// Dalberg. URL: https://dalberg.com/wp-content/uploads/2022/06/Dalberg-Implementation-of-the-Ajira-Digital-Program_Report_VF_20211207.pdf (data obrashhenija: 12.12.2023).
16. Kurzarbeit: Germany's Short-Time Work Benefit// International Monetary Fund. URL: https://www.imf.org/en/News/Articles/2020/06/11/na061120-kurzarbeit-germanys-short-time-work-benefit (data obrashhenija: 14.12.2023).
COMPARATIVE ANALYSIS OF GLOBAL STRATEGIES TO COMBAT SOCIAL INEQUALITY IN THE CONTEXT OF THE COVID-19 PANDEMIC
Wang Minhua
Master of the Faculty of Sociological Faculty of Moscow State University named after M.V.
Lomonosov
Zhang Yunpeng
Master of the Faculty of Sociological Faculty of Moscow State University named after M.V. Lomonosov
Zhangyunpeng2916@gmail.com
Abstract: This article conducts a comparative analysis of strategies adopted by various countries to combat social inequality against the backdrop of the COVID-19 pandemic. It focuses on three key cases: Germany's Kurzarbeit program aimed at preserving jobs through reduced working hours; Kenya's Ajira Digital initiative, which seeks to provide youth with access to online employment; and a suite of measures implemented by China to support the economy and reduce social inequality during the crisis. The analysis reveals that flexibility in approaches and prompt response were crucial to successfully mitigating the socio-economic impacts of the pandemic. Key words: Pandemic, Social Inequality, Support Measures, Global Crisis
Для цитирования: Ван Миньхуа, Чжан Юньпэн. Сравнительный анализ глобальных стратегий по борьбе с социальным неравенством на фоне пандемии COVID-19// Архонт, 2024. № 1(40). С. 76-85.
