Сравнительное корпоративное право Текст научной статьи по специальности «Право»

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО

УДК 347.19

М. Д. Дзагурова, Г. Т. Сланов

Сравнительное корпоративное право

Актуализация данной статьи обусловлена нововведениями гражданского законодательства России в области юридических лиц. На сегодняшний день, сравнительное корпоративное право стало предметом неутихающих споров научной общественности. Проводятся различные конференции, ведётся сравнительный анализ с соответствующими институтами российского корпоративного законодательства. Освещаются различные дискуссии, связанные с его современным изменением и развитием, в частности с разработкой новой редакции гл. 4 Гражданского кодекса РФ, касающейся статуса юридических лиц, и обосновывается оценка имеющихся и готовящихся в этой области законодательных новелл. Корпоративное право - институт для российского права и экономики довольно молодой. Неудивительно, что многие открытия современных специалистов в сфере корпоративных правоотношений уже давно стали предметом обсуждения в западных странах. Именно поэтому, на наш взгляд, стоит провести сравнительный анализ основных конструкций, категорий и дефиниций корпоративного права России с правопорядком других стран.

The Updating of this article is due to the innovations of Russian civil legislation in the field of legal entities today, comparative corporate law has become the subject of ongoing disputes of the scientific community. Very often, various conferences are held, a comparative analysis is conducted with the relevant institutions of Russian corporate law, and various discussions related to its modern change and development are highlighted, in particular, with the development of a new version of Chapter 4 of the Civil code on the status of legal entities, and an assessment of existing and upcoming legislative innovations in this area is justified. Corporate law-the Institute for Russian law and Economics is quite young. It is not surprising that many discoveries of modern specialists in the field of corporate legal relations have long been the subject of discussion in Western countries. That is why, in our opinion, it is necessary to conduct a comparative analysis of the main structures, categories and definitions of corporate law in Russia with the rule of law in other countries.

Ключевые слова: корпорация; корпоративное право; корпоративный договор; сравнительное корпоративное право; корпоративные правоотношения.

Key words: corporation; corporate law; corporate contract; comparative corporate law; corporate legal relations.

© Дзагурова М. Д., Сланов Г. Т., 2019

В отечественной и зарубежной юридической литературе сравнительное корпоративное право вообще, и, в частности, учение о юридических лицах -традиционно являются объектом самого пристального внимания. Проблемы, поднимавшиеся в процессе обсуждения законопроекта о юридических лицах и допускавшие возможность своего разрешения, например, путем инкорпорации норм и институтов корпоративного права европейской континентальной системы гражданского права, либо использования законодательства о юридических лицах России не только оживили, но и вызвали бурную дискуссию в среде ученых-цивилистов и практических работников.

Как правильно отмечали специалисты по корпоративному праву, «нельзя бездумно использовать те или иные формы и содержание юридических лиц, законодательно обеспеченных в тех или иных мировых условиях, без учета преимуществ и недостатков организационно-правовых форм хозяйственных субъектов с правовой точки зрения, дискуссионных вопросов корпоративного права».

Действительно, сравнительное корпоративное право настолько объемно и широко, что «ориентации только на европейскую континентальную систему гражданского права, без учета российских реалий могут привести к новым вопросам, как научного, так и прикладного характера» [4].

Актуальность изучения науки сравнительного корпоративного права, несмотря на некоторые ограничительные меры политического характера в отношении отдельных российских юридических и физических лиц, - бесспорна, так как страна продолжает экономически развиваться в системе ВТО, Евразийского экономического сообщества, Таможенного союза. Сегодня можно признать, что практическое применение сравнительного корпоративного правоведения играет существенно более важную роль по сравнению с научным, так как оно используется в сравнительном законодательстве, сравнительном публичном и частном праве, в судебных решениях и международной судебной практике.

Нельзя забывать и о том, что содержание основных институтов и категорий современного корпоративного права в европейской континентальной (главным образом германской) и англо-американской правовых системах достаточно точно законодательно очерчено и раскрывает, в частности, понятие предмета и основных источников корпоративного права [5]. В этой связи актуальность рассмотрения тематики сравнительного корпоративного права обусловлена также тем, что внесение существенных изменений в гл. 4 ГК РФ (о юридических лицах) - одно из основных итогов и достижений реформы гражданского законодательства, предполагает их научный и практический анализ, прежде всего в контексте сравнительно-правового исследования. Тем более, что нормы данной главы вызвали наибольшее число споров и обсуждений в юридическом сообществе. Окончательная редакция указанной главы претер-

пела существенные изменения в сравнении с предложенной в Концепции развития гражданского законодательства РФ (2009). Отдельные нормы представляют собой результат непростых компромиссов противоборствующих групп бизнес-сообщества и юристов.

Рассмотрим более подробно некоторые аспекты становления отечественных институтов корпоративного права и степень влияния на их становление аналогичных зарубежных институтов.

Говорить о завершении реформы корпоративного законодательства в России, на наш взгляд, преждевременно. Так, до сих пор не были окончательно приведены в соответствие с ГК РФ Федеральные законы от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее - Закон об АО) и от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», хотя подобная законотворческая работа ведется уже достаточно давно. Обсуждается необходимость существенной переработки законодательства о кооперативах.

На настоящем этапе принципиально важно, во-первых, четко определить сохранившиеся в корпоративном законодательстве проблемы, пробелы и противоречия, во-вторых, установить базовые принципы проведения «смысловой унификации» законодательства о хозяйственных обществах при обеспечении его соответствия нормам ГК РФ.

Российское корпоративное законодательство находится пока в начале пути своего развития. В законах об отдельных хозяйственных обществах присутствуют значительные, ничем не обусловленные противоречия. В развитых правопорядках многие вещи урегулированы более детально. Между тем реформа ГК РФ заложила необходимую основу для дальнейших конструктивных преобразований. Главное, что было сделано - корпоративные правоотношения были признаны в качестве предмета регулирования гражданского права.

Новая редакция ст. 2 ГК РФ определила их в качестве отношений, связанных с участием в корпоративных организациях или с управлением ими. В российской доктрине корпоративные отношения принято сводить к внутренним, возникающим в хозяйственных обществах. Однако это слишком узкий подход. Необходимо учитывать, что к корпорациям относятся в том числе некоторые формы некоммерческих организаций, производственные кооперативы. В рамках таких организаций также возникают корпоративные отношения.

Корпоративные правоотношения могут быть не только внутренними, но и внешними. Например, это могут быть отношения материнской и дочерней компании, отношения взаимозависимых лиц. В Германии данные вопросы относятся к области так называемого права концернов - Ко^етгесЫ;.

По мнению Е. А. Суханова, получившее закрепление в ст. 65.1 ГК РФ, определение корпорации не является правильным. К таким организациям законодатель отнес юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган.

Нельзя не заметить, что под такие критерии подходят, в частности, государственные академии наук. Между тем ст. 50 ГК РФ отнесла их, что совершенно справедливо, к государственным учреждениям - унитарным организациям. Определяющим же признаком корпорации является объединение имущества для совместной цели. Поэтому в развитых правопорядках к корпорациям относятся, в том числе, различные правовые образования, не обладающие статусом юридического лица. В российском понимании - простые товарищества. Суханов Е.А также подчеркнул, что в нормальном обороте корпорации представляют собой главный вид юридических лиц.

Унитарных форм обычно только две - фонды и собственники, которые являются собственниками имущества. В России до сих пор есть то, чего нет во всем мире: юридические лица-несобственники. После реформы они сохранились. Между тем мы последовательно движемся к тому, чтобы в коммерческом обороте участвовали только корпорации.

Как представляется, одной из проблем вышеуказанных непоследовательных нововведений является то, что российское корпоративное законодательство одновременное испытывает влияние как европейского (прежде всего немецкого), так и американского опыта.

Установленная в ст. 65.2 ГК РФ норма в одной части дублирует положения прежней редакции ст. 67 ГК РФ, а в другой - закрепляет ряд дополнительных прав и обязанностей. Так, были специально предусмотрены: право обжаловать решение органов корпорации; право требовать, действуя от имени корпорации, возмещения причиненных корпорации убытков; право оспаривать, действуя от имени корпорации, совершенные ею сделки по «корпоративным основаниям». Перечень обязанностей был дополнен тремя новыми. Они отсутствовали в прежней редакции ГК РФ, хотя и исходят закономерно из сущности корпоративных отношений. Во-первых, речь идет об обязанности участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом.

Представим ситуацию дедлока. Двум участникам общества принадлежат доли по 50% от уставного капитала. Необходимо избрать директора. Один из участников уклоняется от голосования по данному вопросу, не приходит на общее собрание участников. Очевидно, что он нарушает обязанность по участию в принятии корпоративных решений. В таком случае возможно его исключение из общества. Вторая обязанность - не совершать действий (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация.

Рассмотрим данное правило на примере инновационного стартапа. При создании такого общества предполагается, что его учредители будут активно принимать личное трудовое и интеллектуальное участие в его деятельности -разрабатывать результаты интеллектуальной деятельности, способствовать их эффективной коммерциализации. Участник, который уклоняется от подобной

деятельности, нарушает свои обязанности по отношению к хозяйственному обществу. Третья обязанность - не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации. Это норма, на первый взгляд, представляется достаточно очевидной, но между тем еще четыре года назад наличие у участников такой обязанности ставилось под сомнение отдельными юристами.

В своё время в СМИ разворачивались активные дискуссии по данному вопросу, и с авторитетных трибун звучало, что у участников сохраняется свой собственный личный интерес. А значит, они не должны сообразовывать свои действия с интересами общества. Своего апогея данная проблема достигла при обсуждении информационного письма Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью» [2].

Долгое время в судебной практике отсутствовало единство в подходах к исключению из общества участника, который занимал должность генерального директора. Некоторыми судами высказывалась позиция, что у участника отсутствует обязанность не вредить обществу. Если вред причинил такой субъект, как директор, то для таких случаев есть специальный способ защиты - возмещение убытков. Между тем в указанном информационном письме (п. 1) закрепление получил иной подход: «Поскольку участник общества с ограниченной ответственностью несет обязанность не причинять вред обществу, то грубое нарушение этой обязанности может служить основанием для его исключения из общества».

В настоящее время Минэкономразвития России занимается разработкой новой редакции Закона об акционерных обществах. При этом по представленным проектам (в том числе рассмотренным на заседании Совета по кодификации) можно заключить, что представители министерства не чувствуют себя связанными положениями ГК РФ. Так, в части регулирования акционерных соглашений было предложено дополнить ст. 67.2 ГК РФ, расширив спектр вопросов, регулируемых на уровне таких договоров. При этом на корпоративный договор распространяются нормы договорного права, а не корпоративного [1]. Однако, на наш взгляд, подобный подход к вопросу определения порядка правовой регламентации корпоративного договора является неверным. В этом случае корпоративное право может быть полностью заменено договорным. При этом нельзя забывать, что данные конструкции рассчитаны не только на крупный бизнес. Они могут реализоваться и в небольших обществах, где участники не являются профессиональными бизнесменами.

Кроме обозначенных выше ключевых проблем, можно выделить, на наш взгляд, ряд частных вопросов, связанных с корпоративными соглашениями, которые до сих пор не получили однозначного решения в российском праве. Во-первых, вопрос, связанный с использованием конструкций tag along rights и drag along rights при структурировании корпоративного договора. О чем идет речь? С реформой ГК РФ российским правом был признан институт опциона.

Он позволяет одной стороне на условиях, предусмотренных договором, потребовать в установленный договором срок от другой стороны совершения предусмотренных опционным договором действий (в частности, продажи акций, долей). В том числе он может быть предусмотрен в рамках корпоративного соглашения. Данная конструкция удобна, но применима не для всех случаев. Опцион возможен только тогда, когда продавец знает будущего покупателя. На практике, между тем, при закреплении обязанности участников корпоративного соглашения продать в будущем свои доли (акции) такой покупатель, как правило, неизвестен.

Речь идет, как правило, о потенциальном инвесторе, который появится у компании в будущем. В таком случае в корпоративном соглашении могут быть закреплены конструкции tag along rights и drag along rights. «Drag along right» означает право мажоритарного акционера при передаче всех своих акций на закрепленных в соглашении условиях третьему лицу потребовать от других акционеров (участников акционерного соглашения) также передать свои акции этому же третьему лицу на аналогичных условиях.

Условие «Tag along right» предоставляет акционерам возможность «присоединиться» к продаже акций иным акционером - участником соглашения. Акционер-продавец должен уведомить иных участников соглашения о том, сколько акций он намерен продать.

В случае если покупатель хочет приобрести количество акций ровно столько, сколько есть у первоначального продавца, акционеры, имеющие право на tag along, могут вступить в сделку по продаже, заменив часть акций первоначального продающего акционера пропорционально частью своих акций или в соответствии с формулой, установленной в соглашении акционеров.

Во-вторых, неоднозначным остается вопрос о судьбе договора при смене участника (акционера). Возможны различные ситуации, при которых из корпоративного соглашения выбывает один из участников: реорганизация юридического лица или смерть физического. Права на акции (доли) таких субъектов переходят правопреемникам. Судьба корпоративного соглашения в таком случае специально не определена на законодательном уровне.

Данный пробел очень важно устранить. При этом должно действовать правило о том, что смена собственника акций (долей) не влечет автоматического перехода прав по корпоративному соглашению. Между тем, подобная замена на правопреемника возможна при согласии всех иных участников соглашения. И наконец, третья проблема заключается в том, признается ли акционерное общество в качестве стороны корпоративного договора. Дело в том, что участники корпоративных соглашений не могут что-либо требовать от генерального директора общества. Если бы непубличное общество могло быть стороной корпоративного соглашения, проблемы бы не было.

Можно отметить, что «родовой травмой» российского права являются излишняя императивность и болезненная привязанность к тем конструкциям,

которые изначально были заложены юристам в голову. Так, до сих пор многие продвигают идею о необходимости установления двух различных режимов для непубличных акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью2. При этом каких-либо объективных причин для этого нет. Деление всех обществ на публичные и непубличные предполагает единый правовой стандарт для НПАО и ООО. С введением новой классификации хозяйственных обществ в российском корпоративном праве остался ряд нерешенных проблем.

Так, например, применительно к ООО и НПАО установлен различный порядок удостоверения решений общих собраний участников. Согласно действующей редакции ст. 67.1 ГК РФ, в НПАО принятие общим собранием решения подтверждается путем нотариального удостоверения или удостоверения лицом, осуществляющим ведение реестра акционеров такого общества и выполняющим функции счетной комиссии.

В ООО возможен выбор между нотариальным удостоверением или иным способом (подписание протокола всеми участниками или частью участников; с использованием технических средств, позволяющих достоверно установить факт принятия решения; иным способом, не противоречащим закону), предусмотренным уставом общества или единогласным решением общего собрания.

Серьезная проблема связана с привлечением к ответственности членов органов управления и иных имеющих возможность определять действия хозяйственного общества лиц. П. 5 ст. 53.1 ГК РФ позволяет в непубличных обществах ограничить на уровне специального соглашения ответственность за неразумные действия. Между тем закон не определяет порядок заключения таких соглашений, их участников. Нужны детальные процедурные нормы. Если законодатель не решит этот вопрос, суды начнут проявлять активность и будут толковать п. 5 ст. 53.1 ГК РФ различным образом.

До сих пор судами не было рассмотрено ни одного спора, связанного с применением п. 5 ст. 53.1 ГК РФ. Предоставленная директорам возможность ограничения ответственности по-прежнему не реализуется на практике. Вероятнее всего, это связано с тем, что в российском корпоративном праве все еще сильны традиции императивности. Участники хозяйственных отношений не верят, что суд откажет во взыскании убытков с директора при явно неразумном его поведении. Тем более что достаточно сложно провести грань между недобросовестностью и неразумностью.

Представим, что имущество было продано за бесценок [7]. При наличии соглашения об ограничении ответственности очевидно, что любой директор начнет говорить: «Ну да, дал промах... неразумен». В существующем виде норма п. 5 ст. 53.1 ГК РФ не заработает. Необходимо либо на законодательном

2 URL: https://www.researchgate.net/publication/41222756Shareholder_ Evidence (дата обращения: 04.06.2016).

уровне допустить ограничения ответственности и для недобросовестных действий, либо на уровне судебной практики определить критерии разграничения недобросовестности и неразумности применительно к данной норме. Стоит при этом учитывать, что европейские правопорядки не устанавливают возможности ограничения ответственности за недобросовестные действия. Так ли нам необходимо быть здесь первопроходцами? В любом случае для положительного ответа на данный вопрос должны быть существенные аргументы.

В заключение отметим, что в романо-германской правовой системе корпоративный договор не является корпоративным актом, он носит исключительно обязательственно-правовой характер (обязателен для сторон договора и необязателен для всех третьих лиц, вступающих в правоотношения с акционерным обществом). Нормативное регулирование корпоративного договора имеется только в Италии. В остальных странах, в том числе и в России, корпоративные договоры заключаются на основании общих норм - принципов права, свободы договора, доктрины и судебной практики.

Знание основ зарубежного корпоративного права несомненно, на наш взгляд, способствует повышению профессиональной квалификации занимающихся этой проблематикой специалистов.

К сожалению, в небольшой по формату статье трудно раскрыть всю масштабность проблем, решаемых сравнительным корпоративным правом в части эффективного законодательного обеспечения создания и функционирования российских юридических лиц, но как показывают изменения в гл. 4 «Юридические лица» ГК РФ, постепенно складывается единая концепция формирования отечественного корпоративного права с учетом лучших образцов зарубежного опыта.

Список литературы

1. Алиев Т. Т. О сущности правовой природы корпоративного договора // Гражданское право. - 2015. - № 1. - С. 19-22.

2.Беренс П. Правовое положение товариществ и обществ. Предпринимательское право // Проблемы гражданского и предпринимательского права. - М.: БЕК, 2012. - С. 246-247.

3. Гражданские и торговые кодексы зарубежных стран // Сборник законодательства: учеб. пособие / под ред. С. Н. Медведева, С. О. Звонок. - Ставрополь, 2012. -С. 145-186.

4.Мюллер Р. Акционерные соглашения // Журн. зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - 2015. - № 4. - С. 63-70.

5. Степанов Д. И., Фогель В. А. и Шрамм Х.-И. Корпоративный договор: подходы российского и немецкого права к отдельным вопросам регулирования // Вестн. ВАС РФ. - 2012. - № 10. - С. 1-91.

6. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. - М., 2015. - С. 123.

7.Трубина М. В. Гражданско-правовое регулирование акционерных соглашений в России и странах континентальной Европы: дис. ... канд. юрид. наук. -М., 2015. - С. 194.