CC BY
31
ется прежде всего в установлении закономерностей формирования и развития изучаемых экосистем, выявлении этнической специфики и региональных особенностей в их элементах. Это даст
возможности» решать насущные практические задачи, разрабатывать конкретные предложения и рекомендации в зависимости от запросов практики и требований жизни.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арутюнов С. А. Культурологические исследования и глобальная экология // Вести. АН
СССР. 1979. № 12. С. 95.
2. Арутюнов С. А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М.: Наука, 1989. 243 с.
3. Бромлей Ю. В. Культура и этнические аспекты экологии // Общество и природа. М., 1981. С. 88 — 89.
4. Ганжа А. Г. Природная среда и эволюция человеческой культуры // Культура средних веков и нового времени. М., 1987. С. 3 — 7.
5. Ганжа А. Г. Инновации в системе "этнос — окружающая среда** // Этническая экология: теория и практика. М., 1991. С. 140 — 148.
6. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987. 296 с.
7. Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии // Сов. этнография. 1983. № 1. С. 3 — 19.
8. Козлов В. И. Жизнеобеспечение этноса: содержание понятия и его экологические аспекты // Этническая экология: теория и практика. М., 1991. С. 14 — 43.
9. Крупник И. И. Арктическая этнология. M.: Наука, 1989. 270 с.
10. Степанов 6. В. Этноэкология сельских поселений Азербайджана (XIX — XX столетия): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1991. 22 с.
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИЗУЧЕНИЕ СВАДЕБНЫХ ОБРЯДОВ И ПЕСЕН СУЬЭТНОСОВ МОРДВЫ В ВОСТОЧНОФИННО-УГОРСКОМ КОНТЕКСТЕ
Т. П. ДЕВЯТКИНА, кандидат филологических наук
В данной статье исследуются уровни общности и субэтнической специфики свадебных обрядов и песен мокши и эрзи в контексте восточнофинно-угорской (мари, коми, удмурты) и карельской традиции. Это один из важных аспектов многогранной проблемы изучения финно-угорской культуры.
Историческое прЬшлое этих народов, изучаемое главным образом с точки зрения развития, во времени, должно исследоваться и с позиции их расселения, т. е. развития в пространстве. По мнению В. И. Козлова, расселение мордовского народа претерпело большие изменения. Достаточно отметить, что в настоящее время на древней этнической территории мордвы (междуречье Оки, Суры и Волги), которую она занимала до XV в., находится лишь около трети всего мордовского населения бывшего Советского Союза [6].
Переселение групп мордвы за пределы
этой области привело к образованию новых районов ее обитания в Поволжье. Значительные группы субэтносов мордвы осели также в Сибири, республиках Средней Азии, Казахстане и других регионах. Исторически сложилось так, что один из крупнейших народов фи!ню-угорской языковой семьи после венгров и финнов (по переписи 1989 г. — 1 млн 152 тыс. чел.) оказался разбросанным по всей территории бывшего Советского Союза. Многие из таких групп потеряли связь со своей этнической базой, их социально-экономическое развитие отличается от развития групп субэтносов мордвы в пределах основного ареала. Мордва здесь не образует значительных этнических массивов и расселена вперемешку с людьми других национальностей. Утрата компактности и тесное общение с инонациональными группами оказали значительное влияние на
развитие субэтносов мордвы. Такая ситуация, естественно, сказалась на эволюции их свадебных обрядов и песен.
Большая часть приведенных в данном исследовании описаний свадеб субэтносов мордвы собрана на территории современной Мордовии, часть зафиксирована в Самарской, Нижегородской, Тамбовской областях русскими учеными, собирателями фольклора А. С. Палласом [8], И Г. Георги |2|, А. А. Шахматовым |7|, финским ученым X. Паасоненом |14|, мордовским фольклористом М. Е. Евсевьевым 131 и др Анализируются собственные многолетние наблюдения и полевые изыскания в районах Мордовии (1980 — 1993 гг.) [12], Привлекаются источники по коми |9 I, марийцам [5 |, удмуртам |13|, карелам [11].
Новые полевые изыскания позволя-ют заключить, что, несмотря на обилие свадебных материалов, накопленных за полтора столетия, они страдают неполнотой, прежде всего в освещении некоторых обрядов, что делает их трудносопоставимыми. Следует отметить, что в публикациях по свадебным обрядам и песням субэтносов мордвы многие собиратели не различали этническую принадлежность мокши и эрзи, что также создает трудности при выявлении сходства, вариантов обрядов и песен. Кроме того, некоторые тексты в публикациях даются в искаженном виде, что можно объяснить незнанием языка оригинала.
Имеющиеся материалы неравномерно представляют локальные варианты свадеб мокши, эрзи, удмуртов, карелов и других народов, а фольклор этнографических групп мордвы-шокша, кара-таев фиксировался еще меньше.
Установлено, что соблюдение свадебных обрядов и исполнение песен зависело прежде всего от форм заключения браков, которые у всех иссле-
дуемых народов в основном были схожи: по сватовству и умыканием — уводом (чаще в^сго по договоренности и реже — насильственно). У мокши и эрзи были известны браки самокруткой (уход невесты к жениху). Браки умыканием у субэтносов мордвы, коми, удмуртов, карелов были явлением редким. Ф. В Плесовский отмечал, что у коми браков умыканием как универсальной формы никогда не существовало [9, с »51 ],
Имеются некоторые различия во времени похищения невесты: у мокши и эрзи это происходило в полночь, у коми — вечером, у удмуртов Баш-
9
кирии — после полуночи, причем этот обряд у последних бытует до сих пор и совершается, как правило, в "благоприятные" дни (все, кроме вторника, среды и субботы) [13, с. 86). Несмотря на брак уводом, выполнение всех остальных свадебных обрядов считалось обязательным. Мокша и эрзя иногда практически разорялись, чтобы сыграть свадьбу ь е. это событие считалось в какой-то степени священным действом, данью не только миру, но и умершим предкам. Последнее ярко отражено в содержании песен, причетов свадебного обряда мокши и эрзи-
Основной формой заключения брака субэтносов мордвы (начиная со второй половины XVIП в.), коми, карелов (с конца XIX в.) являлся брак по сватовству. Без сватовства свадьбы проводились редко, обычно в бедных семьях и у сиро-.
В проведении традиционных свадебных обрядов со сватовством у изучае-
4
мых нами народов выделяются три основных периода: предсвадебный, свадебный. послесвадебный. Структура свадебных обрядов субэтносов мордвы со второй половины XVIII в и примерно до 60-х гг XX столетия представляется следующим образом»
МОКШАНСКАЯ СВАДЬБА ЭРЗЯНСКАЯ СВАДЬБА
предсвадебный период
Предварительное сватовство Ингольдень якамась Покш кудань якамо
Сватовство
Ладямась Ладямо
Смотрины хозяйства родителей жениха
Вастонь варжамась
Женихень кудонь ваномо
Вечерние причитания
Илядень аварьфнемат Чокшне лангонь урьнемат
Приготовление подарков Казнень анокламась Казнень анкстомо
Назначение дня свадьбы
Свадьбань ши ладямась Чинь путома
Печение пирогов
Прякань панима
ень каши
Кашадо ярцамо чи
Девичья салма
Тейтерень салмат
А-*»
евичья баня
Стирень банясь Тейтерькс чинь баня
ф
Расплетание косы
**____________Пулонь калавтума
Оставление подруги на месте девичества
***
Тейтерькс чинь таркас ялгань озавтума
Заплетание косы
**
Пулонь кодамо
Укладка короба (сундука)
Парень зач/химисг Парень вачкамо
с вадебный период
*— не характеом* для нсеи мокши. ** — разница во времени проведения; *** — ш бытует.
Приглашение на свадьбу Свадьбав тердемась Кудань пурнамо
Печение хлебов и пирогов
КопШань и пярякань пидемась _
Приезд поезжан за невестой
**
Кудань валгума
Увод невесты к соседям Рьвянять вятемац шабрань пял и
Уход невесты в дом дяди Ладянь патянь урьвалянь. кудос туема
Разделение косы невесты
Стирень касань явфтомась
**
Возвращение невесты в дом родителей
Куду мрдафтомась
Ладянь патянь тетензэ кудос мурдамо
Приезд за невестой
Рьвянянкса самась
Благословление невесты
Рьвянянь бславамась
Венчание
Венцямась
Баславамо Венчама
Привоз невестки в дом жениха
Рьвянянь ускомась
Урьвань ускома
Свадьба в доме жениха
Свадьбань пирдь
Свадьба цера кудосо
Укладывание молодых
Удома сувафтомась
Одирьвань-содамонь утомс каямо
Разбужение невестки
Рьвянянь стяфтомась
Приезд горных
Арьхциень самась
Горноень само
Вывод молодых из амбара
Одирьвань-содамонь утомсто таргамо
Наречение невестки
Лемдемась
Вывод невестки к колодцу (на чистое место)
Эши лайгс лихтемась
Одирьвань ванькс таркас ливтема
Проводы горных
Арьхциень прважамась Горноень стол
*
послесвадебный период
ч
Отгостки
I
Меки потафтомась Мекев потавтомо
Приглашение невестки по родне жениха Од рьвянянь тердемась ***___
Выливание дрожжей
***
Органь сявордома
Баня молодей
i
Од рьвянянь банясь Одирьвань банясь
Материалы показывают, что основные обряды мокшанского свадебного действа имеют сходство с эрзянским. Различия зафиксированы во времени проведения некоторых обрядов, в языке (в наименовании обрядов), свадебном фольклоре, бытовании локальных вариантов, в большей или меньшей степени различающихся между собой. Обилие локальных вариантов характерно также для других исследуемых народов. В частности, Ф. В. Плесовский отмечает их бытование у коми и делает вывод, что единой свадьбы у них не существует [9, с. 4].
Импровизационный характер свадебных представлений приводил к
р
тому, что у карелов, по мнению Ю. Ю. Сурхаско. не бывало одинаковых свадеб даже в пределах одной деревни [11, с. 209 ].
У субэтносов мордвы также почти в каждом селе бытовали свои устоявшиеся обряды, обычаи, специфический репертуар песен. Группируя близкие локальные варианты и развивая точку зрения К. Т. Самородова (10, с. 105 |, в пределах современной Мордовии мм -выделяем 5 основных региональных типов (кустов) мокшанской свадьбы конца XIX —- начала XX в. Это Ковыл-кинский, Зубово-Полянскйй, Атюрьев-ский, Инсарский и Рузаевский районы, характеризующиеся своим диалек-
том, условиями жизни, исторически сложившимися особенностями, которые отразились в свадебном обряде и п есн ях.
Своеобразная интерпретация мокшанских и эрзянских свадебных обрядов могла возникнуть и в результате постепенного исчезновения некоторых общих обрядов. К примеру, обряд меки потафтомась, м., мекев потавтомо, э., — отгостки — соблюдался не у всей мордвы-эрзи, а у мокши бытует и поныне. Другой £ обряд — лемде-мась — наречение невестки у эрзи был изжит в основном в 80-х гг. XIX в. Обряд кашада ярхцама — угощение кашей у мокши справлялся редко (в Ста-рошайговском районе) и такой роли, как у эрзи, не играл. В отличие от мокши у эрзи большое значение придавалось прякань панема — печению пирогов, совершаемому перед свадьбой в доме жениха: пекли по 5 — 9, а иногда по 40 пирогов, причем каждый из них имел свое название и назначение.
Локальные варианты характерны и для шокшанской свадьбы.
Обилие эрзянских и мокшанских свадеб М. Е. Евсевьев считал результатом дробления праритуала и утверждал^ что их особенности взаимно дополняют и поясняют друг друга и таким образом дают возможность восстановить полную картину былой мордов-
ской свадьбы. Анализ имеющихся материалов показывает, что причины возникновения многочисленных вариантов, как, к примеру, в карельской свадьбе [11, с. 211], гораздо сложнее и связаны прежде всего с конкретными условиями жизни данной этнической общности.
В целом у исследуемых восточных финно-угров, карелов, русских в структуре свадебного действа имеются общие обряды: сватовство (у удмуртов Башкирии — умыкание), сговор, укладка сундука невесты, выкупы (ворот, стола, невесты и т. д.), венчание, благословление молодых родителями, обряды при встрече молодых (обсыпание хмелем, пухом, зерном и т. д.), встреча молодых с хлебом-солью, укладывание новобрачных, послесвадеб-ные отгостки, баня (отличие лишь во времени проведения). При сопоставлении свадеб субэтносов мордвы с описаниями свадеб других восточных финно-угров наиболее близкими им оказались коми и карельская свадьбы. Кроме того, очень много общего в обрядах субэтносов мордвы и русского народа. По нашему предварительному заключению, марийская свадьба больше тяготеет к удмуртской.
Определенные различия имеются в свадебных персонажах субэтносов мордвы, играющих конкретную роль в действе. Исследование показывает, что для восточных финно-угров, карелов, русских общими свадебными персонажами являются жених, невеста, дружка, главный сват, главная сваха, поезжане, горные, "медведь"- У марийцев в свадьбе также обязательны свадебная голова <суян вуй), полдружье (изы ар-бигне), пузырьник — музыкант (ши-берзя); барабанщик (тумерзя); у коми — ягненок (баля) — носит солони-цу за дружкой; сторож (выдзись) — главный руководитель свадебных церемоний; у карелов — первый сват (пать-вакша) — знаток и участник свадебных церемоний, причетов, песен.
Для свадеб мокши и эрзи, особенно первых, характерно огромное количество песен. Большинство из них исполнялись во время сватовства, при-
езда поезжан за невестой, на свадебном пиру. У других исследуемых этносов, в частности коми, по мнению Ф. В. Плесовского, нет оригинальных свадебных песен. Оказавшись в соседстве с русскими — выходцами из Великого Новгорода, коми не создавали свадебных песен на своем языке, за исключением величальных, ограничившись заимствованием некоторых русских песен, которые были наиболее распространены [9, с. 113]. Подобную ситуацию в карельской свадьбе отмечает Ю. Ю. Сурхаско. У большей части карельского населения на протяжение всей свадьбы обычно исполняются песни более позднего происхождения, в основном заимствованные у русских [11, с. 133]. Для марийцев и удмуртов характерно бытование национальных песен свадебного обряда.
У мокши и эрзи песнопения в основном начинались на предварительном сватовстве, у удмуртов Башкирии — во время сговора (зырдон кел-мош), у карелов — после рукобитья (со специальной песни "Летел орел с севера-востока").
По роли и связи с обрядом у восточных финно-угров и русских песни делятся на обрядовые и необрядовые. Среди обрядовых песен мордвы-эрзи выделяются те же жанры, что и у мокши: собственно обрядовые (термин автора), пазморот, м., э. (песни мольбы); паранзамат, м., тейтерень и свахань морот, э. (песни величания, благодарности, благопожелания); свадьбань кштима морот, м., свадьбань киштема морот, э. (традиционные свадебные плясовые песни); паряфнемат, м., па-рявтнемат, э. (корильные песни). Необрядовые песни состоят из кувака, м., э. (долгие, протяжные) и сиде, м., э. (частые). В эрзянских свадебных обрядах М. Е. Евсевьев упоминает гостевые песни, относящиеся по содержанию к необрядовым. Однако другими исследователями эти песни не зафиксированы. У мокши они не бытуют вообще. Вполне возможно, что М. Е. Ев-севьевым представлен локально ограниченный материал.
В удмуртском фольклоре так назы-
ваемый гостевой цикл выделяется особо. Эти песни, предназначенные спе-циально для гостей, называются куно гур (гостевой напев), куно гумитан гур (напев встречи) или куно сектан гур (напев угощения гостей). Они могут быть обрядовыми и необрядовыми, т. е. связанными с любым календарным или семейно-бытовым (в том числе свадебным) обрядом.
В целом обрядовые песни основываются прежде всего на принципе взаимосвязи напева, текста и функции. И. И. Земцовский называет их песнями "внутреинемобильной структуры", с более или менее взаимоэквивалентными составляющими, изначально динамичными, "неточными"* т. е. точность которых относительна, и относит их исключительно к устной традиции [4, с. 19].
Судя по имеющимся материалам, многие выделенные нами жанры обрядовых песен характерны и для других восточных финно-угров, в частности песни величания, корения, собственно обрядовые. У марийцев корения названы шуточными песнями, кроме того, у них выделены и свадебные лирические песни [5, с. 55 ]. Жанровый состав удмуртских и коми песен свадебного обряда выявлен еще недостаточно полно [1, с. 58]. Песни пазморот, аналогич- ■ ные русским свадебным заклинаниям, у других восточных финно-угров исследователями не зафиксированы.
Традиционная мокшанская свадьба отличается от эрзянской большим бытованием песен паряфнемат. Эту специфику К. Т. Самородов объясняет тем, что у мокши патриархальные порядки соблюдались значительно слабее, и ссылается на материалы В. Н. Майнова, где отмечено, что у эрзян при женитьбе и выдаче замуж не интересовались желанием детей, а у мокшан это делали только с их согласия. Однако имеюйщеся материалы и наши полевые исследования свидетельствуют об обратном. На наш взгляд, преобладание у мокши этого жанра связано, с одной стороны, с более развитым чувством самокритичности, с другой — мокша более подверглась
монголо-татарскому влиянию и, возможно, поэтому имела больше причин для самосохранения, оберега, что впоследствии отразилось в свадебной поэзии. Кроме того, свадебный материал, особенно свадебные приметы, показывает, что мокша более склонна к суевериям. В частности, считалось, чем больше укорялись невеста, сваты, тем меньше была возможность их сглазить. Полевой материал позволяет констатировать отсутствие песен-корений на свадьбе этнографической группы мордвы-шокши.
В степени бытования обрядовых и необрядовых песен имеется заметное различие, что является одной из специфических особенностей субэтносов мордвы и этнографической группы мордвы-шокши. Для эрзянских и шок-шанс к их свадеб больше характерно исполнение песен-величаний, у мокши наряду с паряфнемат преобладали песни благопожелания и благодарности, а также необрядовые песни* в основном лирического характера. Безусловно^ имеющиеся расхождения в свадебных обрядах и песнях субэтносов мордвы возникли в позднейший период исторического развития, в первоначальном варианте они, несомненно, не различались, а были общими для всех племенных групп мордвы. Многие моменты свадебного обряда пронизаны культом предков вплоть до наших дней. В них сохранились элементы дохристианской религии, в частности в текстах пазморот, собственно обрядовых песен.
Анализ материалов свидетельствует, что эрзянская свадьба значительнее подверглась влиянию русской, что отчасти можно объяснить более близким общением этих народов. Однако было бы неправомерно заключить, что результатом общности основной структуры свадебных обрядов исследуемых народов явилось влияние русских' обрядов, на что указывали некоторые исследователи [9, с. 101 ]. Многое обрядовые действия, а также некоторые их термины подтверждают, что они бытовали еще в те времена, когда не существовало тесной взаимосвязи с русскими, а в обрядах восточных финно-
угров сохранились пережитки более древних форм брака. У всех их представителей, кроме субэтносов мордвы, сохранился свой термин, обозначающий свадьбу: у марийцев — суан, удмуртов — ооан, коми — колысь.
Основные свадебные обряды мокши и эрзи характеризуются теми же общими закономерными процессами, которые были присущи восточным фин-но-уграм. У всех нарсщов песни помогали усвоить и запомнить последовательность обрядов, предавали гласности ход свадьбы от этапа к этапу. У коми, эрзи преобладали причеты.
Исследование материалов позволяет
заключ1ггь, что структура обрядов, песни мокши и эрзи сохраняют ряд особенностей не только по причине более изолированного от других восточных фин-но-угров развития, но и в результате генетически сложившегося самосознания, передающего традиции от поколения к поколению. Последняя причина, на наш взгляд, является основной в сохранении национальной специфики всех народов. В целом, несмотря на немалую общность свадебных обрядов и песен мокши и эрзи, тенденция к их сближению не обнаруживается. Выявленные соответствия — результат финно-угорской общности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Войкова Е, Б. О классификации жанров южноудмуртского музыкального фольклора // Проблемы творческих связей удмуртской литературы и фольклора. Устинов, 1986. С- 50 —
65.
2. Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. Спб., 1776. 178 с.
3. Евсевьев М. Е. Мордовская свадьба. МЦентриздат, 1931. 192 с.
4. Земцовс&ий И. И. Песня как исторический
Феномен // Народная песня: Проблемы изучения. 1983.
5. Иванов И. С. Поэтические особенности марийских свадебных песен // Вопросы марийского фольклора и искусства. Йошкар-Ола, 1980. С. 51 — 59.
6. Козлов В. И. Расселение мордвы // Вопросы этнической истории мордовского народа.
М., 1966. С. 5 — 62.
7. Мордовский этнографический сборник /
Сост.: А. А. Шахматов. Спб., 1910. 848 с.
8. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи в 1768 — 1769 гг. Спб., 1773. Ч, 1. 773 с.
9. Плесовский Ф. В. Свадьба народа коми. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1969. 320 с.
10. Caмородов К. Т. Мордовская обрядовая поэзия. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1980. 167 с.
11. Сурхаско Ю. Ю. Карельская свадебная обрядность. Л.: Наука, 1977. 273 с.
12. Фонотека отдела литературы и фольклора НИИЯЛИЭ при Правительстве — Совмине Республики Мордовия.
13. Христолюбова Л. С~, Миннияхметоаа Т. Гм Ткмирзянова Р. Г. Свадебные обряды удмуртов Башкирии // Фольклор и этнография удмуртов: обряды, обычаи, поверья. Ижевск, 1989. С. 85 — 119.
14. Paasonen Н. Mordwinische Volksdichtung. Helsinki, 1939. В. 2. 574 S.
НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ МОРДВЫ: ФАКТОРЫ И ТЕНДЕНЦИИ (1920 — 1930 гг.)
А. И. ЕФИМОВА, аспирант
Одним из важнейших проявлении национального самосознания является рост политической активности народа, желание самому участвовать в национальном строительстве, решать свои насущные проблемы. Это проявляется в отношении населения к государственной власти, правящей партии, расширении политического кругозора, ак-
тивном участии в выборах и работе местных органов управления.
Процесс политической активизации мордовского народа протекал не однозначно. На нем сказалось и укоренившееся недоверие к государственным органам, и отсутствие опыта участия в управлении, кроме того, ^юрмализм вышестоящих организаций подавлял
