CC BY
162
Химия растительного сырья. 2010. №3. С. 107-113.
УДК 543.544:547.913
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА АНТИОКСИДАНТНОЙ АКТИВНОСТИ ЭФИРНЫХ МАСЕЛ ПРЯНО-АРОМАТИЧЕСКИХ РАСТЕНИЙ МЕТОДОМ КАПИЛЛЯРНОЙ ГАЗОВОЙ ХРОМАТОГРАФИИ
© А.Л. Самусенко
Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАН, ул. Косыгина, 4,
Москва, 119991 (Россия) e-mail: [email protected]
Методом капиллярной газожидкостной хроматографии исследованы антиоксидантные свойства эфирных масел черного перца (Capsicum nigrum L.), имбиря (Zingiber officinale L.), кардамона (Elettaria cardamomum), ягод можжевельника (Juniperus pinchoti), фенхеля (Foeniculum officinale), мациса (Myristicia fragans L.), лимонной травы (Cymbopogon citratus) и семян тмина (Carum carvi). Оценка антиоксидантных свойств проведена по реакции окисления транс-2-гексеналя в соответствующую кислоту. Найдено, что наибольшей антиоксидантной активностью обладало эфирное масло мациса, а наименьшей - черного перца. Изучены изменения в составе эфирных масел при их длительном хранении на свету. Автоокисление исследованных эфирных масел сопоставлено с их антиоксидантной активностью.
Ключевые слова: пряно-ароматические растения, эфирные масла, антиоксидантная активность, капиллярная газовая хроматография.
Введение
Использование природных антиоксидантов в пищевых продуктах, напитках и парфюмерной промышленности в последнее время значительно возросло вследствие растущего интереса потребителей к ингредиентам природного происхождения, так как синтетические добавки потенциально вредны [1, 2]. В связи с этим отмечено [3], что альтернативой синтетическим антиоксидантам могут служить эфирные масла пряноароматических растений. Известно, что эфирные масла замедляют окисление жиров и микробиологическую порчу продуктов [4-6]. Поэтому в настоящее время большое внимание уделяется изучению биологической активности эфирных масел, в том числе антиоксидантной [7-12].
Показано, что антиоксидантная активность пряно-ароматических растений, важными компонентами которых являются эфирные масла, сравнима с активностью традиционно применяемых синтетических антиоксидантов, например, бутилированных гидроксианизола и гидрокситолуола и даже превосходит их [7]. Используя различные методы оценки антиоксидантной активности - фотохемилюминесценцию (PCL) [13], обесцвечивание Р-каротина [14], устранение 1,1-дифенил-2-пикрилгидразил-радикала (DPPH) [15] и реакцию окисления альдегида до карбоновой кислоты [16], изучены антиоксидантные свойства эфирных масел тимьяна, розмарина, имбиря, куркумы, лимонной травы, лавра, кориандра и фенхеля [8, 9, 17], а также черного и зеленого чая [18].
Биологическая активность эфирных масел зависит от присутствующих в них основных компонентов, т.е. от их состава. Известно, что наличие в составе масел циклических монотерпеновых углеводородов с двумя двойными связями в цикле - а- и у-терпиненов, а-терпинолена и сабинена, а также эвгенола, тимола и кар-вакрола [16, 17, 19] - обусловливает их антиоксидантные свойства. Однако состав эфирных масел не постоянен, зависит от географического распространения и таксономического разнообразия растений [20], а также от времени и условий хранения масел [21]. Было показано, что эфирные масла душицы [22], гвоздики и кардамона [23], лимона, розового грейпфрута и кориандра [24] и майорана [25] существенно изменялись при хранении и основным процессом являлось автоокисление.
Цель работы - изучение антиоксидантных свойств эфирных масел черного перца, имбиря, кардамона, можжевельника, фенхеля, мациса, лимонной травы и тмина и сопоставление антиоксидантной активности с составом эфирных масел и его изменением в процессе автоокисления.
Экспериментальная часть
Исследовали свежие образцы эфирных масел: черного перца, имбиря, кардамона, ягод можжевельника, фенхеля, мациса {«Plant Lipids Ltd», Индия), лимонной травы {«Synthite», Индия) и семян тмина {«Lionel Hitchen», Великобритания).
Для оценки антиоксидантных свойств эфирных масел в 20 мл н-гексана растворили 160 мкл транс-2-гексеналя и 160 мкл н-додекана, который служил внутренним стандартом. Раствор разделили на аликвоты по
2 мл, которые поместили в стеклянные пробирки объемом 10 мл, и добавили по 200 мкл перечисленных выше эфирных масел. В контрольный образец масло не добавляли. Каждый образец был приготовлен двукратно. Образцы в закрытых пробками пробирках держали на свету при комнатной температуре. Источником света служило естественное освещение в лаборатории. Каждую неделю пробирки открывали и продували 10 мл воздуха с помощью пипетки. Количественное содержание транс-2-гексеналя в пробирках определяли методом капиллярной газовой хроматографии через каждые 6-8 сут, а изменение содержания компонентов в составе эфирных масел фиксировали на момент окисления 50% исходного количества альдегида в каждом образце.
Газохроматографический анализ образцов эфирных масел проводили на хроматографе «Micromat-412» фирмы «Nordion Instr.» {Финляндия) на кварцевой капиллярной колонке SPB-1 {«Supelco», США, З5 м х
0,З2 мм, толщина слоя фазы 0,25 мкм) при программировании температуры колонки от 60 до 250 °С со скоростью 8°/мин. Скорость газа-носителя - гелия - составляла 1мл/мин, температура инжектора и пламенноионизационного детектора - 250 °С. Идентификацию компонентов в образцах масел осуществляли на основе величин индексов удерживания путем их сопоставления с литературными [26] или экспериментальными данными, полученными нами. Количественное содержание гексеналя и компонентов эфирных масел рассчитывали по отношению площадей пиков, соответствующих веществам и внутреннему стандарту, содержание которого принимали кратным 8 мкл/мл.
Результаты и обсуждение
Для оценки антиоксидантной {АО) активности исследуемых эфирных масел, перечисленных в таблице 1, мы использовали тест «альдегид / карбоновая кислота» [16]. Этот метод успешно применили для проверки АО активности летучих экстрактов из различных растений, например, гвоздики и эвкалипта [27] и некоторых сортов зеленого и черного чая [18].
В качестве альдегида нами выбран да/>анс-2-гексеналь, который окислялся до 2-гексеновой кислоты, в качестве критерия оценки АО активности - «период полуокисления» {ПО) альдегида, т.е. время, в течение которого окислялась половина исходного количества альдегида. Как видно из рисунка 1, все исследованные масла обладали различной АО активностью. В контрольном растворе ПО альдегида составлял 21 сут, в то время как наличие в растворе эфирных масел в той или иной степени ингибировало окисление альдегида. Результаты, приведенные на рисунке 1, показывают, что интервал значений ПО альдегида в различных эфирных маслах достаточно широк. В то время, как для масла черного перца, обладающего минимальной АО активностью, ПО составляет только 42 сут, для масла мациса, обладающего максимальной АО активностью, величина ПО достигает 10З сут, т.е. в 2,5 раза больше. Для остальных эфирных масел получили промежуточные значения ПО альдегида, причем интересно, что по этим величинам их можно расположить попарно, а именно - лимонная трава и имбирь, фенхель и тмин, кардамон и можжевельник. Анализ полученных данных позволяет выстроить ряд убывающей АО активности восьми исследованных эфирных масел:
мацис > лимонная трава = имбирь > фенхель = тмин > кардамон = можжевельник > черный перец.
Изменения АО активности эфирных масел в процессе автоокисления могут быть непосредственно связа-ны с изменением их состава. Данные, представленные на рисунках 2-9, отражают изменения в составе всех изученных масел, происшедшие за время, равное ПО альдегида для каждого масла соответственно.
Основными компонентами эфирного масла черного перца являются p-кариофиллен, 1,8-цинеол, лимонен и монотерпеновые углеводороды. Как видно из рисунка 2, наблюдали значительное окисление сесквитерпе-новых углеводородов, особенно p-кариофиллена и, как следствие, увеличение содержания его оксида. Монотерпеновые углевороды, за исключением а-фелландрена, окислялись в гораздо меньшей степени, причем у-терпинен и а-терпинолен, которые, как известно, являются сильными антиоксидантами, за время хранения масла окислились полностью. Их исходное содержание в масле было невелико и этим, вероятно, объясняется сравнительно низкая АО активность эфирного масла черного перца {см. рис. 1).
В связи с тем, что эфирное масло имбиря является не только ароматизирующей пищевой добавкой, но и используется в фармакологической промышленности, изучение его АО свойств представляет особый
интерес. АО активность экстрактов имбиря изучена в работах [28-29]. Полученные нами данные показывают, что изменение в составе эфирного масла имбиря связано в основном с окислением сесквитерпеновых углеводородов (рис. 3). Содержание цингиберена, который является ключевым компонентом этого масла, снизилось практически в 30 раз, р-сесквифелландрена и р-бисаболена - в 2 раза, при этом наблюдали существенное изменение запаха имбирного масла. Деградация монотерпеновых углеводородов практически не происходила. Можно полагать, что основным антиоксидантом эфирного масла имбиря являлся цингиберен. По своей АО активности имбирь уступал только эфирному маслу мациса (см. рис.1).
На рисунках 4 и 5 представлены результаты изменения состава летучих компонентов эфирных масел кардамона и ягод можжевельника. Оба масла имеют одинаковое значение ПО альдегида и, следовательно, одинаковую АО активность. Содержание основных компонентов эфирного масла кардамона - 1,8-цинеола и терпинил ацетата изменилось за время хранения незначительно, монотерпеновые углеводороды подверглись окислительной деградации также в незначительной степени. Практически не изменилось содержание цитралей. Как и следовало ожидать, полностью окислились а- и у-терпинены и а-терпинолен. По-видимому, антиоксидантами в эфирном масле кардамона являлись именно эти соединения. Эфирное масло ягод можжевельника имеет в своем составе много общих соединений с кардамоном, но содержит значительно больше монотерпеновых углеводородов, основными из которых являются а-пинен и р-мирцен, а также лимонен. Их окисление произошло приблизительно в той же степени, что и в эфирном масле кардамона. Кроме того, наблюдали окисление сесквитерпенов, которые практически не содержатся в масле кардамона. Интересно отметить, что суммарное содержание а-, у-терпиненов и а-терпинолена в обоих маслах примерно одинаково, а именно эти соединения обладают высокой АО активностью по сравнению с другими монотерпенами [19]. Учитывая все эти факторы, одинаковую АО активность эфирных масел кардамона и можжевельника можно объяснить аналогичным характером их автоокисления при хранении.
На рисунке 6 представлено изменение основных компонентов эфирного масла фенхеля - транс-анетола, фенхона, эстрагола (метилхавикола) и лимонена. В процессе хранения особенно заметному окислению подвергся транс-анетол, который частично окислялся до анисового альдегида, а частично превращался в цис-изомер, обладающий токсичностью [21]. Содержание а- и у-терпиненов, а-терпинолена в эфирном масле фенхеля невелико, поэтому основным антиоксидантом в данном образце являлся транс-анетол. Однако, как показано в [9], он значительно уступает по своим АО свойствам у-терпинену. Вероятно, вследствие этого ПО альдегида в эфирном масле фенхеля составляет только 54 сут, в то время как в эфирном масле мациса с большим содержанием у-терпинена величина ПО альдегида в 2 раза больше (см. рис. 1). Из всех масел, изученных в данной работе, эфирное масло мациса, как было отмечено выше, обладало наибольшей АО активностью. Этот факт может быть объяснен его составом: содержание монотерпеновых углеводородов очень высоко и на 1-2 порядка превышает их содержание в масле фенхеля. На рисунке 7 приведена хроматограмма эфирного масла мациса; начальный участок хроматограммы представляет собой хроматографические пики именно монотерпеновых углеводородов - а-пинена, сабинена, р-пинена, а-терпинена, лимонена и др.. Ни один из сильных антиоксидантов в масле мациса (а- и у-терпинены, а-терпинолен) не успевает окислиться полностью за время хранения, превышающее 3 мес. (рис. 8). За исключением а-фелландрена и некоторых минорных компонентов, например, р-кариофиллена, состав эфирного масла мациса изменился незначительно. Необходимо отметить, что источником эфирного масла мациса является кожура мускатного ореха, который отличается не только высокой АО активностью, но и применяется в фармакологии, так как обладает антибактериальными свойствами и улучшает метаболизм глюкозы и инсулина [30].
На рисунках 9 и 10 представлено изменение состава эфирных масел лимонной травы и семян тмина. Основными компонентами масла лимонной травы являлись цитрали - нераль и гераниаль, содержание которых за время хранения масла существенно уменьшилось. Окисление лимонена и линалоола привело к увеличению содержания эпоксилимонена и появлению в составе масла цис- и транс-изомеров линалоол оксида соответственно. Содержание у-терпинена в масле лимонной травы было невелико, и оно не изменилось. Следует полагать, что антиоксидантами в данном образце являлись цитрали; их окисление приводило к изменению запаха масла. Окислению подвергались и другие альдегиды, входящие в состав масла лимонной травы - цитронел-лаль и деканаль, а также спирты - цитронеллол и гераниол (рис. 8). В отличие от эфирного масла мациса, рассмотренного выше, состав масла лимонной травы резко изменился, но АО активность была достаточно высокой. Полученные нами результаты находятся в соответствии с данными работы [8], авторы которой обнаружили, что масла, содержащие большое количество цитралей, обладают высокой АО активностью. В той же работе отмечена низкая АО активность масел с высоким содержанием монотерпеновых углеводородов.
120 п Время, сут 100 -80 -60 -40 20 0
1 23456789
Рис. 1. Период полуокисления (сут) транс-2-гексеналя в различных эфирных маслах:
1 - контроль, 2 - черный перец, 3 - можжевельник,
4 - кардамон, 5 - тмин, 6 - фенхель, 7 - лимонная трава, 8 - имбирь, 9 - мацис
120
отн. %
100- щ—\
80-
60-
40-
20-
1 2 3 4 5 6 7 8
Рис. 3. Имбирь: 1 - а-пинен, 2 - камфен,
3 - р-мирцен, 4 - 1,8-цинеол, 5 - а-терпинолен, 6 - цингиберен, 7 - р-бисаболен,
8 - р-сесквифелландрен.
120
100
80
60
40
20
0
отн. %
5
6
12 3 4
Рис. 5. Можжевельник: 1 - а-пинен, 2 - Р-мирцен, 3 - лимонен, 4 - у-терпинен, 5 - а-терпинолен,
6 - р-кариофиллен
120 1 отн. % 100 80 60 40 20
0
1 2 3 4 5 6 7 8
Рис. 2. Черный перец: 1 - а-пинен, 2 - сабинен,
3 - р-пинен, 4 - лимонен + 1,8-цинеол,
5 - у-терпинен, 6 - а-терпинолен,
7 - Р-кариофиллен, 8 - миристицин
120
100
80
60
40
20
отн. %
Рис. 4. Кардамон: 1 - а-пинен, 2 - сабинен,
3 - а-терпинен, 4 - 1,8-цинеол, 5 - у-терпинен,
6 - а-терпинолен, 7 - нераль, 8 - гераниаль,
9 - терпинил ацетат
120 -л 01Н. %
100 80 60 40 20 0
1 2 3 4 5 6
Рис. 6. Фенхель: 1 - а-пинен, 2 - Р-мирцен,
3 - лимонен, 4 - фенхон, 5 - эстрагол, 6 - трансанетол
Примечание: общая подпись к рисункам 2-6: «Изменение основных компонентов эфирных масел (в % от исходного количества) пряно-ароматических растений в процессе хранения на свету (первый столбец -до, второй - после окисления)».
0
0
2
3
4
5
6
7
8
9
Рис. 7. Хроматограмма эфирного масла мациса (условия анализа - см. «Экспериментальную часть»)
Рис. 8. Мацис: 1 - а-пинен, 2 - сабинен,
3 - р-пинен, 4 - а-терпинен, 5 - лимонен + 1,8-цинеол, 6 - у-терпинен, 7 - а-терпинолен,
8 - 4-терпинеол, 9 - миристицин
120
100
80
60
40
20
0
огн.%
1
2
3
4
5
6
7
8
Рис. 9. Лимонная трава: 1 - камфен, 2 - лимонен, 3 - у-терпинен, 4 - а-терпинолен, 5 - линалоол,
6 - нераль, 7 - гераниол, 8 - гераниаль
Рис. 10. тмин: 1 - а-пинен, 2 - сабинен, 3 - р-мирцен, 4 - лимонен, 5 - у-терпинен, 6 -дигидрокарвон, 7 - дигидрокарвеол, 8 - карвон
120
100
80
60
40
20
0
отн. %
1
2
8
Примечание: Общая подпись к рисункам 8-10: «Изменение основных компонентов эфирных масел (в % от исходного количества) пряно-ароматических растений в процессе хранения на свету (первый столбец -до, второй - после окисления)».
Основные компоненты семян тмина - лимонен и карвон. АО активность масла тмина занимает среднее положение в ряду активности и сравнима с АО активностью масла фенхеля, Состав масла за время хранения изменился незначительно (рис. 10). Окисление карвона, хотя и не очень существенное, позволяет считать его антиоксидантом в данном образце.
Выводы
Методом капиллярной газовой хроматографии найдено, что все изученные в работе масла обладали АО активностью, причем наибольшей активностью обладало эфирное масло мациса, а наименьшей - черного перца.
Наиболее сильными антиоксидантами в изученных эфирных маслах являлись циклические монотерпено-вые углеводороды - а- и у-терпинены, а-терпинолен, а также цитрали - нераль и гераниаль.
Наличие в составе эфирных масел больших количеств сесквитерпеновых углеводородов - цингиберена и p-кариофиллена также обусловливает их высокую АО активность.
Список литературы
1. Schilderman P., ten Vaarwerk F.J., Lutgerink J.T., Van der Wurff A., ten Hoor F., Kleinjans J.C. Induction of oxidative DNA damage and early lesions in rat gastro-intestinal epithelium in relation to prostaglandin H synthase-mediated metabolism of butylated hydroxyanisole // Food Chem. Toxi col. 1995. V. 33. Pp. 99-109.
2. Witschi H., Morse C. Enhanced lung tumor formation in mice by dietary BHT // J. Natl. Cancer Inst. 1983. V. 71. Pp. 859-866.
3. Durling N.E., Catchpole O.J., Girey J.B., Webby R.F., Mitchell K.A., Foo L.Y., Perry N.B. Extraction of phenolics and essential oils from dried sage (Salva officinalis) using methanol-water mixture // Food Chemistry. 2007. V. 101. N4. Pp. 1417-1424.
4. Wang C.Y., Wang S.Y., Chen C. Increasing antioxidant activity and reducing decay of blueberries by essential oils // J. Agric. Food Chem. 2008. V. 56. N10. Pp. 3587-3592.
5. Wang C.Y., Wang S.Y., Yin J.J., Parry J., Yu L.L. Enhancing antioxidant, antiproliferation, and free radical scavenging activities in strawberries with essential oils // J. Agric. Food Chem. 2007. V. 55. N16. Pp. 6527-6532.
6. Zhelyazkov V.D., Cantrell C.L., Tekwani B., Khan S.I. Content, composition, and bioactivity of the essential oils of three basil genotypes as a function of harvesting // J. Agric. Food Chem. 2008. V. 56. N2. Pp. 380-385.
7. Murcia M.A., Egea I., Romojaro F., Parras P., Jimeanez A.M., Martianez-Tomea M. Antioxidant evaluation in dessert species compared with common food additives. Influence of irradiation procedure // J. Agric. Food Chem. 2004. V. 52. N7. Pp. 1872-1881.
8. Sacchetti G., Maietti S., Muzzoli M., Scaglianti M., Manfredini S., Radice M., Bruni R. Comparative evaluation of 11 essential oils of different origin as functional antioxidants, antiradicals and antimicrobials in foods // Food Chem. 2005. V. 91. N4. Pp. 621-632.
9. Мишарина T.A., Полшков A.H. Антиоксидантные свойства эфирных масел. Автоокисление эфирных масел лавра, фенхеля и их смеси с эфирным маслом кориандра // Прикл. биохимия и микробиология. 2005. Т. 41. №6. С. 693-702.
10. Wei A., Shibamoto T. Antioxidant activities and volatile constituents of various essential oils // J. Agric. Food Chem.
2007. V. 55. N5. Pp. 1737-1742.
11. Moon J.-K. and Shibamoto T. Antioxidant assays for plant and food components // J. Agric. Food Chem. 2009. V. 57. N5. Pp. 1655-1666.
12. El-Ghorab A., Shaaban H.A., El-Nassry K.F., Shibamoto T. Chemical composition of volatile extract and biological activities of volatile and less-volatile extracts of juniper berry (Juniperus drupacea L.) fruit // J. Agric. Food Chem.
2008. V. 56. N13. Pp. 5021-5025.
13. Popov I., Lewin G. Antioxidative homeostasis: Characterization by means of chemiluminescent technique // Methods in enzymology. 1999. V. 300. Pp. 437-456.
14. Moure A., Franco D., Sineiro J., Dominguez H, Nunez M.- J., and Lema J.-M. Evaluation of extracts from Gevuina avellana hulls as antioxidant // J.Agric. Food Chem. 2000. V. 48. N9. Pp. 3890-3897.
15. Choi H.-S., Song H.S., Ukeda H. and Sawamura M. Radical-Scavenging Activities of Citrus Essential Oils and Their Components: Detection Using 1,1-Diphenyl-2-picrylhydrazyl // J. Agric. Food Chem. 2000. V. 48. N9. Pp. 4156-4161.
16. Lee K.G., Shibamoto T. Determination of antioxidant potential of volatile extracts isolated from various herbs and species // J. Agric. Food Chem. 2002. V. 50. N17. Pp. 4947-4952.
17. Chizzola R., Michitsch H., and Franz C. Antioxidative properties of Thymus vulgaris leaves: comparison of different extracts and essential oil chemotypes // J. Agric. Food Chem. 2008. V. 56. N16. Pp. 6897-6904.
18. Yanagimoto K., Ochi H., Lee K.G., Shibamoto T. Antioxidative activities of volatile extracts from green tea, oolong tea, and black tea // J. Agric. Food Chem. 2003. V. 51. N25. Pp. 7396-7401.
19. Ruberto G., Baratta M. Antioxidant activity of selected essential oil components in two lipid model systems // Food Chem. 2000. V. 69. N2. Pp. 167-174.
20. Gong F., Fung Y.S., Liang Y.Z. Determination of volatile components in ginger using gas chromatography-mass spectrometry with resolution improved by data processing techniques // J. Agric. Food Chem. 2004. V. 52. N21. Pp. 6378-6383.
21. Войткевич C.A. Эфирные масла для парфюмерии и ароматерапии. М., 1999. 282 с.
22. Sivropoulou A., Papanikolaou E., Nikolaou C., Kokkini S., Lanaras T. and Arsenakis M. Antimicrobial and Cytotoxic Activities of Origanum Essential Oils // J. Agric. Food Chem. 1996. V. 44. N5. Pp. 1202-1205.
23. Gopalakrishnan N. Studies on the Storage Quality of CO2-Extracted Cardamom and Clove Bud Oils // J. Agric. Food Chem. 1994. V. 42. N3. Pp. 796-798.
24. Мишарина T.A., Самусенко А.Л. Антиоксидантные свойства эфирных масел. Автоокисление эфирных масел лимона, розового грейпфрута, кориандра, гвоздики и их смесей // Прикл. биохимия и микробиология. 2008. T. 44. N4. C. 482-486.
25. Мишарина Т.А., Полшков А.Н., Ручкина Е.Л., Медведева И.Б. Изменение состава эфирного масла майорана в процессе хранения // Прикл. биохимия и микробиология. 2003. T. 39. N3. C. 353-358.
26. Jennings W., Shibamoto T. Qualitative Analysis of Flavor and Fragrance Volatiles by Glass Capillary Gas Chromatography. New York; London; Sydney; Toronto; San Francisco, 1980. 472 p.
27. Lee K.G., Shibamoto T. Inhibition of malonaldehyde formation from blood plasma oxidadation by aroma extracts and aroma components isolated from clove and eucalyptus // Food and Chem. Toxicol. 2001. V. 39. N12. Pp. 1199-1204.
28. Kelly C.Z., Marcia O.M.M., Ademir J.P., Angela A.M.M. Extraction of ginger (Zinziber officinale Roscoe) oleoresin with CO2 and co-solvents: a study of the antioxidant action of the extracts // J. Supercrit. Fluids. 2002. V. 24. N1. Pp. 57-76.
29. Alexander G.B., Gordon T.W., Byung-Soo C. Extraction of Australian ginger root with carbon dioxide and ethanol en-trainer // J. Supercrit. Fluids. 1998. V. 13. N1-3. Pp. 319-324.
30. Broadhurst C.L., Polansky M.M., Anderson R.A. Insulin-like Biological Activity of Culinary and Medicinal Plant Aqueous Extracts in Vitro // J. Agric. Food Chem. 2000. V. 48. N3. Pp. 849-852.
Поступило в редакцию 5 августа 2009 г.
После переработки 12 ноября 2009 г.
