CC BY
39
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1999, Экспресс-выпуск 83: 3-8
Сравнительная характеристика некоторых популяционных параметров большого пёстрого дятла Dendrocopos major в Центральном и Северо-Западном регионах России
В.П.Иванчев1^ В.А.Ковалёв2)
u Окский государственный биосферный заповедник, .
п/о Лакаш, Спасский район, Рязанская область, 391072, Россия 2) Нижнесвирский государственный заповедник,
Лодейное Поле, Ленинградская область, 187710, Россия
Поступила в редакцию 14 октября 1996
Представленные в работе данные по демографии большого пёстрого дятла Dendrocopos major собраны в 1988-1994 в Окском (Рязанская обл.) и Нижне-свирском (Ленинградская обл.) заповедниках. В гнездовое время взрослых птиц отлавливали в дуплах в период выкармливания птенцов. Дупла, расположенные на высотах до 9 м, облавливали с помощью специально изготовленных сачков на длинных шестах. Дятлов, гнездящихся на большей высоте, в Окском заповеднике ловили при помощи модифицированной ловушки, разработанной для отлова больших пёстрых дятлов на “кузницах” (Приклонский 1962). В Нижне-свирском заповеднике птенцов старше 10-сут вынимали из высоко расположенных дупел, помещали в дуплянку, за 2-3 приёма опускали искусственное дупло до высоты 1.5-2.0 м, а затем отлавливали родителей с помощью паутинных сетей. Возраст пойманных птиц определяли по контрасту между вылинявшими и не вылинявшими участками крыловой птерилии (Miettinen et al. 1986; Иванчев 1991; Ковалёв 1993). Площадь контрольного участка, где проводили исследования в Окском заповеднике, составила 202 га. Помимо этого, на площади около 500 га в разные годы контролировали отдельные гнёзда дятлов. В Нижнесвирском заповеднике контролируемый участок занимал около 1800 га.
Результаты
Плотность гнездового населения
Данные по плотности гнездового населения большого пёстрого дятла в двух исследованных районах представлены в таблице 1. В Окском заповеднике, по сравнению с Нижнесвирским, этот параметр был выше в среднем в 6 раз. Тренды изменения рассматриваемого параметра, несмотря на существенную разницу в их абсолютных уровнях, оказались сходными (г = 0.95; п = 5; Р < 0.05).
Возрастная структура гнездящихся больших пёстрых дятлов
В Окском заповеднике возрастное распределение гнездящихся дятлов характеризовалось ежегодным преобладанием птиц в возрасте 2 лет и старше (табл. 2). Значимой связи между плотностью гнездового населения и долей в нём старых самцов не обнаружено (г = -0.65; п = 7; Р = 0.1). Среди самок особи в возрасте 2 лет и более составляли в среднем 62.9%.
Как и у самцов, у самок значимой связи между плотностью гнездового населения и долей в нём птиц в возрасте 2 лет и старше не обнаружено (г = -0.13).
В Нижнесвирском заповеднике в среднем за все годы наблюдений среди гнездящихся больших пёстрых дятлов также преобладали особи в возрасте 2 лет и старше. Однако в 1991 среди гнездящихся отмечены исключительно старые птицы (табл. 3). В то же время, в 1990 в гнездовом населении значительно увеличилась доля первогодков. Доля взрослых дятлов незначимо повышалась с понижением плотности гнездования (для самок: г = -0.95; п = 4; Р > 0.05).
Возраст брачных партнёров удалось определить в 85 парах большого пёстрого дятла в Окском заповеднике (табл. 4) и в 58 парах в Нижнесвирском (табл. 5). В Окском заповеднике в целом за изученный период возрастное соотношение брачных партнёров значимо отличалось от случайного (Р < 0.01). На межгодовые различия возрастного состава пар не оказывала влияния плотность гнездового населения. Так, в 1988, 1990 и 1994 плотность была приблизительно одинаковой, но в 1988 распределение партнёров в парах по возрасту оказалось не случайным (Р < 0.01), тогда как в два другие сезона — случайным (в 1990 Р > 0.10; в 1994 Р > 0.25). Возможно, возрастное распределение партнёров в парах зависит от соотношения возрастных когорт в каждом конкретном году. Так, в 1988 соотношение старых самцов и самок было почти 1:1, а в 1990 и 1994 доля старых (2 года и более) самок отличалась от доли старых самцов, соответственно, на 22 и 16% (табл. 2).
Таблица 2. Возрастное распределение гнездящихся больших пёстрых дятлов в Окском заповеднике
Год Число отловленных птиц Доля (%) в гнездовом населении особей в возрасте 2 года и старше
Самцы Самки Всего Самцы Самки
1988 19 19 38 68.4 68.4
1989 7 9 16 57.1 88.9
1990 28 26 54 64.3 42.3
1991 11 12 23 100.0 75.0
1992 5 4 9 100.0 50.0
1993 6 7 13 100.0 71.4
1994 21 20 41 81.0 65.0
I 97 97 194 76.3 62.9
Таблица 1. Плотность гнездования большого пёстрого дятла (пар/км2)
Рязанская Ленинград-обл. ская обл.
1988 13.7 _
1989 9.6 -
1990 13.2 2.5
1991 7.8 1.0
1992 6.1 0.0
1993 10.4 2.2
1994 11.2 2.6
Среднее 10.3 1.7
В Нижнесвирском заповеднике в целом за все годы наблюдений возрастное распределение партнёров в парах также значимо отличалось от случайного.
Таблица 3. Возрастное распределение гнездящихся больших пёстрых дятлов в Нижнесвирском заповеднике
Год Число отловленных птиц Доля (%) в гнездовом населении особей в возрасте 2 года и старше
Самцы Самки Всего Самцы Самки
1990 22 23 45 45.4 47.8
1991 5 5 10 100.0 100.0
1993 11 12 23 72.7 66.7
1994 21 21 42 66.7 61.9
X 59 61 120 71.2 69.1
Таблица 4. Распределение партнёров по возрасту в гнездящихся парах большого пёстрого дятла в Окском заповеднике
Год Возрастные классы брачных партнёров Всего пар х2
Самец асі Самка асі Самец ас! Самка васі Самец эас1 Самка асі Самец эас! Самка эас!
1988 12 1 1 5 19 10.8
1990 9 9 2 6 26 1.5
1994 11 5 2 2 20 0.5
Всего* 46 20 5 14 85 11.6
* — включая также данные за 1989, 1991, 1992 и 1993.
Таблица 4. Распределение партнёров по возрасту в гнездящихся парах большого пёстрого дятла в Нижнесвирском заповеднике
Г од Возрастные классы брачных партнёров Всего пар х2
Самец асі Самка асі Самец асі Самка вас! Самец вас! Самка ас! Самец вас! Самка Басі
1990 9 1 1 10 21 13.5
1991 5 0 0 0 5 0.0
1993 7 1 0 3 11 7.1
1994 9 5 4 3 21 0.1
Всего 30 7 5 16 58 18.5
Сохраняемость брачных пар
В Окском заповеднике в 1988-1994 в 85 гнездовых дуплах отловлены оба брачных партнёра, в 25 — по одному. Число повторных поимок в последующие годы (до 4 отловов одной и той же особи) составило 66. Сохраняемость брачных пар удалось установить в 7 случаях. При этом те же самец и самка гнездились вместе в 4 случаях 2 года подряд, в 1 — 3 года подряд. По одному разу те же дятлы отловлены в составе одной пары через 1 и 3 года после первоначальной регистрации.
В Нижнесвирском заповеднике сохраняемость пар на протяжении двух последовательных гнездовых сезонов отмечалась дважды. В обеих точках, где велись наблюдения, не отмечено случаев, чтобы бывшие партнёры, будучи оба пойманными в тот же или последующие годы, оказались в составе разных пар. Если помеченная ранее птица гнездилась с другим партнёром, её прежний на исследуемой территории не отмечался.
Обсуждение
Рассмотренные выше две группировки больших пёстрых дятлов принадлежат к номинативному подвиду Dendrocopos major major L., 1758. Показатели плотности населения вида в гнездовой период на Северо-Западе России оказались ниже, чем в Центральной России. Вместе с тем, несмотря на достаточную удалённость точек исследования, отмечена определённая синхронность в изменениях численности и возрастной структуры гнездящихся больших пёстрых дятлов.
Основу гнездового населения большого пёстрого дятла как в Окском, так и Нижнесвирском заповедниках составляют птицы в возрасте 2 года и старше. Доля участвующих в размножении птиц в возрасте 1 года подвержена существенным межгодовым колебаниям. В неблагоприятные для вида годы (1991 и 1992) наблюдалось снижение доли гнездящихся первогодков. На Северо-Западе молодые дятлы при недостатке запаса семян сосны и ели могут участвовать в инвазионных перемещениях, удаляясь от места рождения на значительные расстояния. На следующий после инвазии год обычно наблюдается снижение численности гнездящихся больших пёстрых дятлов (Носков и др. 1981; Мальчевский, Пукинский 1983).
Сочетание возрастных классов партнёров в парах в обоих районах исследования значимо отличается от случайного. Прослеживается явная тенденция к образованию пар из птиц одного возрастного класса. Преимущественное формирование одновозрастных пар (при разделении на 2 возрастных класса: птицы в возрасте 1 год и птицы в возрасте 2 года и старше) отмечено для моевки Rissa tridáctila (Coulson 1966), сизой чайки Larus canus (Раттисте 1981), скворца Sturnus vulgaris (Нумеров 1988), зяблика Fribgilla coelebs (Паевский 1985). Одной из причин стремления птиц образовывать пары с представителями своего возрастного класса у большого пёстрого дятла могут быть различия в сроках начала размножения старых и молодых птиц. Пары, состоящие их птиц в возрасте 2 года и старше, обычно приступают к гнездованию раньше пар, состоящих из птиц в возрасте 1 года (Иванчев 1994).
Часть больших пёстрых дятлов может не приступать к гнездованию в годовалом возрасте. В Ленинградской обл. холостыми остаются в отдельные годы до 10% птиц в возрасте 1 года, преимущественно самцы (Сироткин 1976). В урочище Гумбарицы (юго-восточное Приладожье) в мае-июне отлавливали годовалых дятлов без признаков участия в размножении (отсутствие наседного пятна). В отдельные особо неблагоприятные годы к размножению может не приступать и часть старых дятлов, что наблюдалось в Нижнесвирском заповеднике в 1992. Факт прохоло-стовывания годовалых особей отмечен и у других видов дятлов. Так, в финских популяциях белоспинного дятла Dendrocopos leucotos большинство птиц гнездится начиная с 2-летнего возраста (Virkkala, устн. сообщ.). Имеются холостые особи в период размножения и среди воробьиных птиц, для которых характерно быстрое половое созревание (Смирнов, Носков 1975; Паевский 1985). Не принимающие участия в гнездовании годовалые большие пёстрые дятлы могут играть роль резерва, за счёт которого происходит быстрое увеличение численности гнездящихся птиц в благоприятные для вида годы. Это может быть наиболее значимо в северных частях ареала вида, где зачастую наблюдаются непредсказуемые погодные изменения и сильно флуктуирует урожайность сосны и ели.
Случаи сохранения пар у большого пёстрого дятла на протяжении двух и более лет подтверждают мнение В.А.Паевского (1985) о характерности в целом для птиц постоянства брачных пар. У неворобьиных птиц с их сравнительно невысокой ежегодной смертностью сохранения пар — более обычное явление, по сравнению с воробьиными.
Авторы выражают благодарность Ю.Р.Слетову, финансировавшему публикацию статьи.
Литература
Иванчев В.П. 1991. Популяционная биология большого пестрого дятла // Материалы 10-й Всесоюз. орнитол. конф. Витебск, 2, 1: 239-240.
Иванчев В.П. 1994. Биология гнездования большого пёстрого дятла Dendrocopos major в Окском заповеднике // Рус. орнитол. журн. 3, 4: 303-318.
Ковалев В.А. 1993. Определение возраста у большого пестрого дятла Dendrocopos majorЦ Рус. орнитол. журн. 2, 3: 393-394.
Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий: История, биология, охрана. Л., 1: 1-480.
Носков Г.А., Зимин В.Б., Резвый С.П., Рымкевич Т.А., Лапшин Н.В., Головань В.И. 1981. Птицы Ладожского орнитологического стационара и его окрестностей // Экология птиц Приладожья. Л.: 3-86.
Нумеров А.Д. 1988. Популяционная экология обыкновенного скворца, мухоловки-пеструшки и большой синицы. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. М.: 1-24. Паевский В.А. 1982. Размножение и демография зябликов Куршской косы по двадцатилетним данным//Популяционная экология зяблика. Л.: 165-190. Паевский В.А. 1985. Демография птиц. Л.: 1-285.
Приклонский С.Г. 1962. Отлов больших пестрых дятлов на кузницах // Тр. Окского заповедника 4: 427-430.
Раттисте K. 1981. О стратегии воспроизводства у сизой чайки // Тез. докл. 10-й Прибалт, орнитол. конф. Рига: 174-177.
Сироткин А.В. 1976. О территориальных связях большого пестрого дятла // Материалы 9-й Прибалт, орнитол. конф. Вильнюс: 250-251.
Смирнов О.П., Носков Г.А. 1975. Структура популяции большой синицы в Ленинградской области // Экология 6: 184-187.
Coulson J.C. 1966. The influence of the pair-bond and age on the breeding biology of the kittiwake gull, Rissa tridactyla// J. Anim. Ecol. 35, 2: 269-279.
Miettinen J., Pusa J., Nikander P. 1986. Voiko tikkojen iabmaarittaa // Lintumies 21, 4: 188-194.
Ю G&
1SSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1999, Экспресс-выпуск 83: 8-9
Самое северо-восточное гнездо белого аиста Скота скота в Ленинградской области
В.Г.Высоцкий
Зоологический институт Российской Академии наук, Санкт-Петербург, 199034, Россия Поступила в редакцию 29 сентября 1999
При проведении фаунистического обследования южного Приладожья мы нашли в 1992 в дер. Колосарь (59°57' с.ш., 31°40' в.д.) Кировского р-на Ленинградской обл. гнездо белого аиста Скота скота, построенное на водонапорной башне. С тех пор аисты в нём регулярно размножались. При посещении гнезда 19 июня 1999 в нём было 4 больших птенца.
Если исходить из опубликованных данных, то дер. Колосарь — самая северо-восточная точка гнездования белого аиста в Ленинградской обл.. Гнездо в дер. Валовщина, описанное В.Г.Пчелинцевым (1996), находится несколько юго-западнее места нашей находки. Заметим, что цитируемый автор неверно указал административную принадлежность Валовщины: она относится к Кировскому, а не к Волховскому р-ну Ленинградской обл.
Перечислим населённые пункты южного Приладожья, в которых при специальном обследовании гнёзд белого аиста не обнаружено: Ручьи, Лаврово, Выстав, Сухое, Бор, Низово, Дусьево, Лужа, Кипуя, Кисельня, Юшково, Иссад, Ивановский Остров, Старая Ладога, Новая Ладога, Кринницы, Немятово, Черноушево, Лавния, Харчевня, Дубно, Сумское, Лигово, Кивгода.
Существование двух жилых гнезд белого аиста в Кировском р-не Ленинградской обл., а также наши встречи отдельных пар аистов весной 1999 в этом же районе, на полях вдоль шоссе Петербург—Мурманск, позволяют говорить о существовании здесь достаточно устойчивой размножающейся группировки рассматриваемого вида. Необходимо отметить,
