CC BY
81
3. Бычков В.В. Очарованье лепотой // 2000 лет христианской культуры sub specia aestetica: В 2 т. Т. 2: Славянский мир. Древняя Русь. Россия. М.; СПб., 1999.
4. Вендина Т.И. Прекрасное и безобразное в русской традиционной духовной культуре // Логический анализ языка...
5. Верещагин Е.М. Слава: Богословская эстетика в древнейшей славяно-русской гимнографии? // Там же.
6. Корнилов С.В. Теория познания трансцендентального монизма // Проблемы русской философии и культуры. Калининград, 1999.
7. Кучиньска А. Прекрасное: Миф и действительность. М., 1977.
8. Лосский Н. О. Мир как осуществление красоты. М., 1998.
9. Малерб М. Религии человечества. М.; СПб., 1997.
10. Матвеенко В.А. Красота мира в древнерусских религиозных контекстах // Логический анализ языка...
11. Постовалова В. И. Истина, Добро и Красота в учении о божественных именах Дионисия Ареопагита // Логический анализ языка.
12. Россман В. Разум под лезвием красоты // Вопросы философии. 1999. № 12.
13. Сабиров В.Ш. Проблема добра и зла в христианской этике // Человек. 2001. № 5.
14. Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского. Вторая речь // Соловьев В.С. Избранное. М., 1990.
15. Сошинский С.А. Чудо в системе мироздания // Вопросы философии. 2001. № 9.
16. Библиотека литературы Древней Руси / Под ред. Д.С. Лихачева и др. СПб., 1997-1999.
Об авторах
Р.В. Алимпиева — д-р филол. наук, проф., РГУ им. И. Канта, alimpieva@nm.ru.
О.В. Хабарова — преподаватель МОУ СОШ № 36 (Калининград), helga_oh@mail.nm.ru.
10
УДК 801.559.3:808.2
С.С. Ваулина, И.В. Островерхая
СРАЩЕННОСТЬ МОДАЛЬНОЙ СЕМАНТИКИ ВОЗМОЖНОСТИ И НЕОБХОДИМОСТИ В МИКРОТЕКСТЕ Л.Н. ТОЛСТОГО -РОМАНЕ «АННА КАРЕНИНА»
Выявляются случаи семантического сращения значений ситуативной модальности - возможности и необходимости, свидетельствующие о смысловой близости данных значений; рассматривается функциональная роль совмещенных значений; устанавливается план их содержания и выражения.
The authors describe the cases of semantic blending of the two situational modality meanings - possibility and necessity - which prove that the meanings under consideration are semantically close.
The functional role of blended meanings is discussed; their plane of expression and plane of content are identified.
Все искусство — в содержании, в том, что действительно Вам дороже всего и что Вы храните в Вашей душе, как самое дорогое, самое святое. Оно, это святое, Вам и укажет характер образа (формы) и потребует от Вас изучения той или другой формы.
Из письма Н.Н. Ге Т.Л. Сухотиной-Толстой
Модальность, по образному сравнению О. Есперсена, — это двуликий Янус, обращенный и к форме, и к содержанию [11, р. 56]. Английский лингвист Ф.Р. Палмер в своем монографическом исследовании английских модальных глаголов пишет о том, что любые попытки подходить к такому «двуликому Янусу», как модальность, только исключительно со стороны формы или со стороны содержания (значения), неизбежно приводят к трудностям [12, р. 1].
Функционально-семантический подход, выявляющий «все функциональные "переливы" модальных значений и средств их выражения» [4, с. 10], позволил выделить в плане содержания авторской модальности романа «Анна Каренина», представляющего микротекст идиостиля Л.Н. Толстого, случаи сращенности модальной семантики возможности (семы 'состояние', 'право', 'основание') с семантикой необходимости ('долг', 'обязанность', 'вынужденность', 'неизбежность', 'потребность'), а также средства их выражения. Существование указанных семантических сращений объясняется диффузно незамкнутой природой модальных полей возможности и необходимости1 и подтверждает тот факт, что одним из факторов, детерминирующих превращение потенциальной ситуации в реальную, наряду с собственными мотиваторами возможности является также осознанность необходимости осуществления действия его субъектом.
Палитра средств экспликации двуполевой сращенности 'возможность + необходимость' в тексте романа «Анна Каренина» представлена четырнадцатые) экспликаторами: тринадцатью средствами, эксплицитно реализующими указанную семантику (собственно модальными модификаторами — глаголами мочь и сметь, предикативами нельзя, можно, невозможно, надо, нужно, необходимо, должно, глагольно-именным сочетанием иметь право; несобственно модальными модификаторами — кратким прилагательным должен, глагольно-именными сочета-
1 Об отсутствии четких границ между модальными полями см., напр. [2; 4; 9].
ниями считать долгом, почувствовать обязанность), и одним средством, имплицитно выражающим обозначенное сращение (безмодификатор-ным риторическим вопросом). Рассмотрим данные экспликаторы.
Глагол мочь, являющийся доминантой русского языка в целом и одновременно доминантой модального микрополя возможности романа «Анна Каренина» [8, с. 11], способен репрезентировать следующие сращения семантики возможности и необходимости:
1. Сращение частного значения экстрасубъектной возможности '(не) иметь право выполнить действие' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'долженствование, обусловленное факторами морально-этического порядка', ср.: «Теперь, когда лошади нужны были и для уезжавшей княгини и для акушерки, это было затруднительно для Левина, но по долгу гостеприимства он не мог допустить (курсив наш здесь и далее. — С.В., И.О.) Дарью Александровну нанимать из его дома лошадей и, кроме того, знал, что двадцать рублей, которые просили с Дарьи Александровны за эту поездку, были для нее очень важны...» [13, с. 667]; «И тут же в его голове мелькнула мысль о том, что ему только что говорил Серпуховской и что он [Вронский] сам утром думал — что лучше не связывать себя, — и он знал, что эту мысль он не может передать ей [Анне Карениной]» [13, с. 349].
2. Сращение частного значения интрасубъектной возможности
'(не) быть в состоянии выполнить действие (в силу психической обусловленности)' с частным значением объективной необходимости 'неизбежность, связанная с наличием неотвратимых, находящихся вне сферы влияния субъекта обстоятельств', ср.: «К этому еще
присоединилось присутствие в тридцати верстах от него Кити Щербацкой, которую он [Левин] хотел и не мог видеть [13, с. 356]; «Мысли его [Каренина] были наполнены женою и чем-то неприятным, случившимся с нею. Он, противно своей привычке, не лег в постель, а, заложив за спину сцепившиеся руки, принялся ходить взад и вперед по комнатам. Он не мог лечь, чувствуя, что ему прежде необходимо обдумать вновь возникшее обстоятельство» [13, с. 159].
Ядерные применительно к микрополю модальности возможности русского языка в целом и к соответствующему микрополю романа «Анна Каренина» предикативы нельзя и можно отличаются чрезвычайной семантической емкостью. Способность обозначенных антонимич-ных по шкале положительность / отрицательность модальных предикативов репрезентировать значение двуполевой совмещенности 'возможность + необходимость' прочитывается уже в словарном толковании предикатива нельзя ( = 'запрещено, не дозволено, не следует' (МАС)). Причем, как отмечают исследователи, при одновременной актуализации семантики возможности и необходимости указанными предикативами зависимый инфинитив потенциального действия имеет форму несовершенного вида [5, с. 15; 1, с. 4; 2, с. 115; 10]. Ср.: «В первый раз тогда поняв ясно, что для всякого человека и для него впереди ничего не было, кроме страдания, смерти и вечного забвения, он [Левин] решил, что так нельзя жить, что надо или объяснить свою жизнь так, чтобы она
не представлялась злой насмешкой какого-то дьявола, или застрелиться» [13, с. 876] — не в состоянии + нет основания + не следует жить (сращенное значение интра-экстрасубъектной комбинаторности '(не) быть в состоянии' + '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'потребность, основанная на квалификации необходимого для выполнения действия как полезного, нужного'); «Для нее [Кити] я [Николай Левин] проделал эту комедию. Она такая милая, но уже нам с тобою [Константином Левиным] нельзя обманывать себя» [13, с. 551] — не в состоянии + нет основания + не следует обманывать (сращенное значение интра-экстрасубъектной комбинаторности '(не) быть в состоянии' + '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективной необходимости 'неизбежность, связанная с наличием неотвратимых, находящихся вне сферы влияния субъекта обстоятельств'); «Некрасивого, доброго человека, каким он [Левин] себя считал, можно, полагал он, любить как приятеля, но, чтобы быть любимым тою любовью, какою он любил Кити, нужно было быть красавцем, а главное — особенным человеком» [13, с. 30] — в состоянии + есть основание + следует любить (сращенное значение интра-экстрасубъектной комбинаторности '(не) быть в состоянии' + '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'потребность, основанная на квалификации необходимого для выполнения действия как полезного, нужного'); «Видите ли, на одну и ту же вещь можно смотреть трагически и сделать из нее мученье, и смотреть просто и даже весело» [13, с. 330] — в состоянии + следует смотреть (сращение частного значения интрасубъектной возможности '(не) быть в состоянии выполнить действие' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'потребность, основанная на квалификации необходимого для выполнения действия как полезного, нужного').
Предикативы надо, нужно, необходимо, должно, являющиеся традиционными модификаторами модального микрополя необходимости, в тексте романа «Анна Каренина» репрезентируют также совмещенные значения микрополей необходимости и возможности. В силу специфики собственного семантического объема модификаторы надо ('необходимо, следует, нужно' (СТС)), нужно ('необходимо, следует; надо' (МАС)), необходимо (от необходимый: 'такой, без которого трудно, невозможно обойтись; нужный' (СТС)), должно ('следует, нужно, необходимо' (МАС)) эксплицируют указанную двуполевую сращенность, подчеркивая, что (не)возможность совершения субъектом того или иного действия детерминируется либо его чувством морального долга, либо ситуационной вынужденностью. Ср.: «Теперь же, хотя убеждение его о том, что ревность есть постыдное чувство и что нужно иметь доверие, и не было разрушено, он [Каренин] чувствовал, что стоит лицом к лицу пред чем-то нелогичным и бестолковым, и не знал, что надо делать» [13, с. 159] — вправе + должен делать (сращенность частного значе-
13
нии экстрасубъектной возможности '(не) иметь право(а) выполнить действие' с частным значением объективной необходимости 'неизбежность, связанная с наличием неотвратимых, находящихся вне сферы влияния субъекта обстоятельств'); «Алексей Александрович ничего особенного и неприличного не нашел в том, что жена его сидела с Вронским у особого стола и о чем-то оживленно разговаривала; но он заметил, что другим в гостиной это показалось чем-то особенным и неприличным, и потому это показалось неприличным и ему. Он решил, что нужно сказать об этом жене» [13, с. 158] — вправе + имеет основания + обязан сказать (сращенность инвариантной экстрасубъектной возможности и инвариантной объективной необходимости); «Да, это необходимо решить и прекратить, высказать свой взгляд на это и свое решение» [13, с. 160] — найдя неприличным поведение жены в салоне у Бетси, Каренин имел основание + должен был решить, прекратить, высказать (сращенность частного значения экстрасубъектной возможности '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'долженствование, обусловленное факторами морально-этического порядка'); «Жизнь Вронского тем была особенно счастлива, что у него был свод правил, несомненно определяющих все, что должно и не должно делать» [13, с. 337] — вправе + должен делать (сращен-ность частного значении экстрасубъектной возможности '(не) иметь право(а) выполнить действие' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'долженствование, обусловленное факторами морально-этического порядка').
Краткое прилагательное должен ('обязан сделать что-л., обладать ка-ким-л. качеством', 'вынужден, принужден' (МАС)) также отмечено как экспликатор совмещенных значений возможности и необходимости. Ср.: «Как глава семьи, я [Каренин] лицо обязанное руководить ею, и потому отчасти лицо ответственное; я должен указать опасность, которую я вижу, предостеречь и даже употребить власть. Я должен ей высказать» [13, с. 161] — есть основание + вправе + обязан указать, высказать (сращенность инвариантной экстрасубъектной возможности и инвариантной объективной необходимости); «И сын, так же как и муж, произвел в Анне чувство, похожее на разочарованье. Она воображала его лучше, чем он был в действительности. Она была должна опуститься до действительности, чтобы наслаждаться им таким, каков он был» [13, с. 121] — имела основание + была вынуждена опуститься (сращенность значения экстрасубъ-ектной возможности '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективной необходимости 'неизбежность, связанная с наличием неотвратимых, находящихся вне сферы влияния субъекта обстоятельств').
Глагольно-именное сочетание считать долгом (долг = 'обязанность перед кем-, чем-л.' (СТС)) выступает как актуализатор сращенности частного значения экстрасубъектной возможности '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективно-субъективной необходимо-
сти 'потребность, основанная на квалификации необходимого для выполнения действия как полезного, нужного'. Ср.: «Она [Анна Каренина] знала его привычку, сделавшуюся необходимостью, вечером читать. Она знала, что, несмотря на поглощавшие почти все время служебные обязанности, он [Каренин] считал своим долгом следить за всем замечательным, появлявшимся в умственной сфере. <...> Алексей Александрович не пропускал ничего того, что делало шум в этой области, и считал своим долгом все читать» [13, с. 126] — имел основание + должен был следить, читать.
Риторический вопрос2, не содержащий лексического экспликатора (модификатора) модальности возможности, зафиксирован в тексте романа «Анна Каренина» как средство, способное имплицитно выражать двуполевую сращенность 'возможность + необходимость'. Вопросительный по структуре, но передающий, подобно повествовательному предложению, «сообщение о чем-либо», риторический вопрос зафиксирован преимущественно в прямой речи и внутренних монологах персонажей. Употребляемый субъектом действия, риторический вопрос характеризуется особой интонационной моделью и эксплицирует семантику (не)возможности осуществления действия с обязательным наслоением различных эмоционально-экспрессивных значений. Наслоение эмоционально-экспрессивных оценочных значений маркирует эксплицируемую безмодификаторным риторическим вопросом модальную семантику условным индексом экспрессивности. Ср.: «Есть предел всему. Я [графиня Лидия Ивановна] понимаю безнравственность, — не совсем искренно сказала она, так как она никогда не могла понять того, что приводит женщин к безнравственности, — но я не понимаю жестокости, к кому же? к вам! Как оставаться в том городе, где вы?» [13, с. 572] — не вправе + не должны оставаться (сращенность частного значения экстрасубъектной возможности '(не) иметь права выполнить действие' с частным значением объективно-субъективной необходимости 'долженствование, обусловленное факторами морально-этического порядка'); «"Что, не спишь еще?" — "Нет, какой сон! Я думал, господа наши спят, да слышу гуторят. Мне крюк взять тута. Не укусит она?" — прибавил он [крестьянин], осторожно ступая босыми ногами. — "А ты где же спать будешь?" — "Мы в ночное"» [13, с. 649] — нет возможности + не должен спать (сращенность частного значения экстрасубъектной возможности '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' с частным значением объективной необходимости 'неизбежность, связанная с наличием неотвратимых, находящихся вне сферы влияния субъекта обстоятельств'.
Итак, функционально-семантический анализ сращенности модальной семантики возможности и необходимости в романе «Анна Каренина», являющемся, по выражению знаменитого английского
2 На способность риторического вопроса репрезентировать модальное значение возможности указывают А.В. Бондарко, Е.И. Беляева, Л.А. Бирюлин, [2, с. 130].
критика Мэтью Арнолда, не просто «произведением искусства», а «куском жизни», вышедшим из-под пера Л.Н. Толстого, писателя, перед которым открыты все «тайны человеческой природы» [7, с. 863], тонко чувствующего и передающего все нюансы человеческих взаимоотношений, чрезвычайно показателен в плане выявления и подтверждения антропоцентрической природы ситуативной модальности. Детерминируемые авторской модальностью микротекста Л.Н. Толстого различные сочетания сращенности сем двух модальных микрополей — сем 'состояние', 'право', 'основание', 'долг', 'обязанность', 'вынужденность', 'неизбежность', 'потребность' — отражают диалектически неделимую внеязыковую действительность, проецируют всю ее сложность и многообразие. В «Заметках» о Л.Н. Толстом А.М. Горький приводит следующие слова Толстого: «Мы все ищем свободы от обязанностей к ближнему, тогда как чувствование именно этих обязанностей сделало нас людями, и не будь этих чувствований — жили бы мы, как звери...» [6]. Существование сращенности семантики двух модальных микрополей — микрополей возможности и необходимости — есть не что иное. как «чувствование» (=модальность возможности) «обязанностей к ближнему» (=модальность необходимости), делающее нас «людями» и не позволяющее нам жить, как «звери».
Список литературы
1. Бойко А.А. Употребление видов глагола в форме инфинитива в современном русском языке: Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Л., 1983.
2. Бондарко А.В., Беляева Е.И., Бирюлин Л.А. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л., 1990.
3. Ваулина С. С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI — XVII вв.): Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Л., 1991.
4. Ваулина С. С. Языковая модальность как функционально-семантическая категория (диахронический аспект). Калининград, 1993.
5. Володина Г. И. Функционирование конструкций со значением возможности и долженствования действия. М., 1975.
6. Горький А.М. Заметки // Толстой Л.Н. ПЭСС [Электронный ресурс]. Электрон. книга CD ROM. ООО «ИДДК», 2002. ISBN 5 — 94522 — 3565. IDDK-0664.
7. Григорьев А.А. Роман «Анна Каренина» за рубежом // Толстой Л.Н. Анна Каренина / Подгот. В. А. Жданов, Э.В. Зайденшнур. М., 1970.
8. Островерхая И.В. Средства выражения модального значения возможности в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» (функционально-семантический аспект): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Калининград, 2004.
9. Федорова И. Р. Модальность возможности в современном русском языке (на материале газет). Калининград, 2000.
10. Шелякин М.А. Категория вида и способы действия русского глагола. Таллин, 1983.
11. Jespersen O. A modern English grammar. Heidelberg; Copenhagen; L., 1924.
12. Palmer F.R. Modality and the English modals. L.; N. Y., 1979.
13. Толстой Л.Н. Анна Каренина. Петрозаводск, 1960.
Об авторах
С.С. Ваулина — д-р филол. наук, проф., РГУ им. И. Канта, vaulina@nm.ru.
И.В. Островерхая — канд. филол. наук, доцент, Балтийский институт экономики и финансов (Калининград), vno@nm.ru.
УДК 81'1:808.2
Е.Н. Клемёнова
ТЕКСТООБРАЗУЮЩИЕ ФУНКЦИИ ДЕТЕРМИНАНТОВ СО ЗНАЧЕНИЕМ ОГРАНИЧЕНИЯ И ВЫДЕЛЕНИЯ
Рассматриваются детерминанты со значением ограничения и выделения в функциональном аспекте. Исследуемая группа детерминантов проявляет особые тексто- и смыслообразующие свойства, позволяющие расширить понятие «скрепы» до «активной точки текста».
The article is dedicated to such interesting fact of Russian language as determinants with restriction and selection assignment in functional aspect. This grope of determinants has essential text-form and meaning-form quality, which broadens the conception "conjunction" to "active part of the text".
При анализе детерминирующих конструкций в функциональном плане ученые нередко отмечают существенную роль предложно-падежных конструкций в формировании связности текста. Детерминанты чаще всего являются переходным звеном от одной части сообщения к другой, но рассматриваемая нами группа детерминантов проявляет особые тексто- и смыслообразующие свойства.
В рамках исследования текста делается попытка описания тексто- и смыслообразующих функций детерминантов со значением ограничения и выделения [1, с. 80 — 82]. Базой исследования стало сложное синтаксическое целое.
Конструкции с детерминантами демонстрируют гибкость структурного инварианта. Позиция детерминанта в зачине и концовке ССЦ может быть связана с композиционным устройством последнего, но развертывание или развитие микротемы ССЦ посредством детерминанта в срединной части сверхфразового единства осуществляется, по-видимому, благодаря особым функциям присоставных распространителей предложения в целом.
В художественной речи зачин обозначает тему ССЦ или фрагмента, или, по словам Г.Я. Солганика, служит «камертоном, определяющим стилистическое единство строфы» [2, с. 82].
Рассказ Л.Н. Толстого «Три дня в деревне» представлен тремя главами. Последняя имеет название «Подати» и начинается так:
