CC BY
113
листическом критерии разграничения «стратумов» внутри текста, а не только на констатации различия некоторых частей текста по содержанию.
Лингвопоэтика художественного приема направлена на изучение конкретных стилистически маркированных единиц. Лингвопоэтическое сопоставление, лингвопоэтическая стратификация применяются к исследованию всего художественного текста, и в аналогичном плане используется еще один метод, предложенный в работах А.А. Липгарта и связанный с изучением лингвопоэтики повествовательных типов текста. Известное еще со времен античности противопоставление текстов по их базо-
вой модальности («описание» / «рассуждение» / «волеизъявление») находит регулярное отражение на языковом уровне (тенденция к снижению коннотативности в первом случае, к использованию сложных метафорических рядов □ во втором и к применению ингерентно-коннотативных единиц - в третьем) и изучение данного явления позволяет лучше понять лингвопоэтическую специфику любого текста.
Рассмотренные в настоящей статье теоретические проблемы позволяют понять специфику лингвопоэтического анализа, границы его применения и те результаты, которые может дать такого рода анализ при исследовании художественных текстов.
Библиографический список
1. Липгарт, А.А. Основы лингвопоэтики. - М., 2009.
2. Akhmanova, O. Cross-Cultural Communicational Translation of World Classics / O. Akhmanova, V. Zadornova // Literature in Translation. -New Delhi, 1988.
3. Akhmanova, O. What is the English We Use? (A Course in Practical Stylistics) / O. Akhmanova, R.F. Idzelis. - M., 1978.
4. Задорнова, В.Я Восприятие и интерпретация художественного текста. - М., 1984.
5. Виноградов, В.В. Стиль Пушкина. - М., 1941.
6. Полубиченко, Л.В.Топология смысла при переводе художественной литературы // Смысл и значение на лексическом и синтаксическом уровнях. - Калининград, 1986.
7. Задорнова, В.Я. Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования: дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1992.
8. Назарова, Т.Б. Филология и семиотика. Современный английский язык. - М., 1994.
9. Липгарт, А.А. Лингвопоэтическое исследование художественного текста: теория и практика: дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1996.
10. Липгарт, А.А. Методы лингвопоэтического исследования. - М., 1997.
11. Липгарт, А.А. Основы лингвопоэтики. - М., 2009.
12. A Prague School Reader in Linguistics // Compiled by J.Vachek. Bloomington, 1984.
13. Вербицкая, М.В. К обоснованию теории «вторичных текстов» // Филол. науки. - 1989. - № 1.
Bibliography
1. Lipgart, A.A. Osnovih lingvopoehtiki. - M., 2009.
2. Akhmanova, O. Cross-Cultural Communicational Translation of World Classics / O. Akhmanova, V. Zadornova // Literature in Translation. -
New Delhi, 1988.
3. Akhmanova, O. What is the English We Use? (A Course in Practical Stylistics) / O. Akhmanova, R.F. Idzelis. - M., 1978.
4. Zadornova, V.Ya Vospriyatie i interpretaciya khudozhestvennogo teksta. - M., 1984.
5. Vinogradov, V.V. Stilj Pushkina. - M., 1941.
6. Polubichenko, L.V.Topologiya smihsla pri perevode khudozhestvennoyj literaturih // Smihsl i znachenie na leksicheskom i sintaksicheskom urovnyakh. - Kaliningrad, 1986.
7. Zadornova, V.Ya. Slovesno-khudozhestvennoe proizvedenie na raznihkh yazihkakh kak predmet lingvopoehticheskogo issledovaniya: dis. ... d-ra filol. nauk. - M., 1992.
8. Nazarova, T.B. Filologiya i semiotika. Sovremennihyj angliyjskiyj yazihk. - M., 1994.
9. Lipgart, A.A. Lingvopoehticheskoe issledovanie khudozhestvennogo teksta: teoriya i praktika: dis. ... d-ra filol. nauk. - M., 1996.
10. Lipgart, A.A. Metodih lingvopoehticheskogo issledovaniya. - M., 1997.
11. Lipgart, A.A. Osnovih lingvopoehtiki. - M., 2009.
12. A Prague School Reader in Linguistics // Compiled by J.Vachek. Bloomington, 1984.
13. Verbickaya, M.V. K obosnovaniyu teorii «vtorichnihkh tekstov» // Filol. nauki. - 1989. - № 1.
Статья поступила в редакцию 29.04.14
УДК 811.161.1
Romanova O.I. METHODS OF SEMANTIZATION OF DIALECTAL LEXEMES IN B. YEKIMOV'S WORKS. The
article analyzes dialectal substantives in B. Yekimov's works that are united into one thematic group of nature. It also considers direct and indirect methods of semantization of dialectal lexemes.
Key words: linguistic identity, idiostyle, dialect substantives, semantization methods.
О.И. Романова, аспирант каф. русского языка и документалистики Волгоградского гос. университета, г. Волгоград, E-mail: [email protected]
СПОСОБЫ СЕМАНТИЗАЦИИ ДИАЛЕКТНЫХ ЛЕКСЕМ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Б. ЕКИМОВА
В статье анализируются диалектные субстантивы в произведениях Бориса Екимова, объединенные в тематическую группу «Природа». Рассматриваются прямые и опосредованные способы семантизации диалектных лексем.
Ключевые слова: языковая личность, идиостиль, диалектные субстантивы, способы семантизации.
Важной особенностью произведений Б. Екимова является глубокое понимание писателем нерасторжимого единства природы и человека. Жизнь екимовских героев оказывается естественным образом вписанной в извечный круговорот природы, изображение которой становится важнейшей частью художественного мира писателя, и это определяет своеобразие его прозы [1, с. 52]. Природа донского края, с которой Б. Екимов прекрасно знаком, находит отражение в лексико-фразеологической системе его произведений через диалектную субстантивную лексику. Диалектные лексемы, описывающие мир природы, ста-
новятся приметой идиостиля Б. Екимова, служат средством выявления приоритетов языковой картины мира и определяют функциональную значимость наименований явлений природы в организации художественного повествования [2]. В текстах Б. Еки-мова репрезентируются особенности языковой картины мира писателя, в которой гармонично сочетаются черты русской языковой и диалектной личности [3].
В настоящей работе предпринята попытка анализа различных способов семантизации диалектных субстантивов тематической группы «Природа», извлеченных из произведений
Б. Екимова [4; 5; 6]. Весь массив фактов обработан с помощью диалектных лексикографических источников, а также специальных словарей, отражающих лексику донских казачьих говоров [7; 8].
В тематической группе «Природа» нами были выделены следующие тематические подгруппы:
Наименование особенностей ландшафта: балка (овраг), бруны (песчаные холмы), вилюжина (извилина, изгиб), кучугур (песчаный бугор), угор (возвышенность, холм), мочажина (низкое сырое место, иногда болотистое или с родниками), муз-га (небольшое заболоченное озеро, образующееся в пойменных лугах после половодья, разлива реки), теклина (мокрая низина, впадина), изволока (возвышенность, некрутой подъем, пологий склон) и др.: Снег да снег... Да по загривкам песчаных кучугуров жесткая ость травы-резанки, желтая на белом снегу (РД); Старые дома лежали пониже, поуютней, новые козьим стадом лезли на угор (РД).
Наименование метеорологических явлений: сипуга (сильный ветер со снегом; вьюга, метель), чичер (холодная погода с пронизывающим ветром, дождем, мокрым снегом): -Ты уж нынче, наверное, не ходи. Погода разорилась, не дай бог сипуга подует, заплутаешься (РД).
Наименование диких животных и птиц, насекомых: бзык (овод), бирюк (хищное животное волк), гуркун (голубь), клинтух (дикий голубь): Зелень садов, крыши среди зеленого половодья, журавцы над колодцами, стаи сизых гуркунов-голубей, столбы и провода (РД); Стонали в высоких тополях голуби-клинтухи (РД).
Наименование домашних животных и птиц: худоба (домашний скот), ягняк (ягненок), квохтуха (курица-наседка), кочет (петух): Овца кричит, и Алевтина шумит, меня зовет, - рассказывал Костя. - И ягняк от них не отстает (РД).
Наименование дикорастущих растений: дуля (сорт груши), дулина (одно грушевое дерево), желтяк (растение с желтыми цветами (желтый имбирь?), чабер, чаберок, чумбур (чабрец, тимьян), чакан (рогоз широколистный), гусиный лук (растение семейства лилейных), чистяк (чистотел): И потому пекли желудевые лепешки, не гребовали чаканом, терли из корней его муку, ракушек набирали из речки - словом, спасались как могли (РД); - Медом пахнет, - сказала Анютка. - Чаберком, -отозвался Костя. - И мои пчелы на чабере стоят (РД); - Вблизи да поодаль вилюжины неглубоких балок с цепучим терном, яблоней-кислицей да дикой дулиной, кореженной да гнутой всеми ветрами (РД); - Теперь, в августе, в конце длинного лета, лишь голубой цикорий, желтяк да придорожный осот радовали глаз да цвел в последнюю пору пахучий чабер (РД).
Наименования культурных растений: зеленец (огурец, нежный плод): Николай отыскал пупырчатый зеленец, в охотку схрумкал его (РД).
Привлекая диалектную лексику, Б. Екимов использует различные способы семантизации диалектных субстантивов.
1. Полное толкование значения диалектной лексической единицы: На коне ли, пешком, в непогоду этот плащ был хорошей подмогой, укрывал от ветра, от дождя, от холодного чичера, когда сыплет осень ледяную морось и снег (РД); Тутовое дерево растет возле его двора, раскидистое, тенистое. По-нашему, просто тютина («Возле дерева»).
2. Актуализация семантического содержания диалектного слова с помощью литературных лексем, составляющих с диалектизмом единую тематическую группу: - Теперь, в августе, в конце длинного лета, лишь голубой цикорий, желтяк да придорожный осот радовали глаз да цвел в последнюю пору пахучий чабер (РД); Вблизи да поодаль вилюжины неглубоких балок с цепучим терном, яблоней-кислицей да дикой дулиной, кореженной да гнутой всеми ветрами (РД); Знала она о том, как хорошо сын с невесткою вербами торговали, а еще лучше
- лазоревыми цветами, тюльпанами, одобрила и пчел, которых Костя завел, и тех зверьков, какие в клетках жили (РД) Сиреневые головки клевера, золотые кисти медуницы и желтоглазый чистяк с оранжевым едким соком... (РД); Овца кричит, и Алевтина шумит, меня зовет,- рассказывал Костя. -И ягняк от них не отстает (РД).
3. Семантизация лексемы с помощью литературного слова: Стонали в высоких тополях голуби-клинтухи (РД); А прежде лакомились тютиной, пасленом-бзникой да грушами-«чер-номясками» («Возле дерева»). Рассмотренный способ семан-тизации применяется писателем также в случае многозначнос-
ти диалектной лексемы. Например, диалектизм кислица широко известен в донских говорах в двух значениях: 1. Колючий кустарник с кислыми ягодами, барбарис обыкновенный; 2. Дикая яблоня и ее плод [8]. Б. Екимов семантизирует диалектное кислица с помощью литературного слова яблоня, поскольку контекст допускает понимание диалектизма кислица и как кустарник барбариса: Вблизи да поодаль вилюжины неглубоких балок с цепучим терном, яблоней-кислицей да дикой дулиной, кореженной да гнутой всеми ветрами (РД).
Приведенные примеры демонстрируют мастерство писателя, виртуозно владеющего богатствами общенародного языка, его литературным и диалектным вариантами [9]. В некоторых случаях семантика диалектного специально не раскрывается, но смысл контекста от этого не затемняется, поскольку значение диалектных наименований частично восполняется семантикой зависимых или определяющих слов разных частей речи. Ниже рассмотрим такие опосредованные способы семантизации.
4. Указание на действия, совершаемые обычно с предметом, названным диалектным словом, или самим предметом: С малых лет Маруся и в дому, и на базу была хозяйкой: помыть, постирать, обед сготовить, с худобой управиться, подоить ее да накормить, сено косить, картошку копать, хату мазать
- ничем не гребовала (РД); Нехай тебя бирюки гложут, старая падаль (Дядя Федор); И даже суетный петух уронит на плечо отягченную пудовым гребнем голову и задремлет под низкое, протяжное пенье какой-нибудь рано весну почуявшей квох-тухи (РД); Ты уж нынче, наверное, не ходи. Погода разорилась, не дай бог сипуга подует, заплутаешься (РД).
5. Актуализация характерного признака, качества, свойства предмета: - Снег да снег... Да по загривкам песчаных кучугуров жесткая ость травы-резанки, желтая на белом снегу (РД); Николай отыскал пупырчатый зеленец, в охотку схрумкал его (РД); Гудливые земляные пчелы не торопясь ищут сияющие цветы калужницы или звездочки гусиного лука - первый цвет (ПЛ); Но в займищном лесу начала пылить черная ольха, зацветает золотистыми звездочками гусиный лук (Ранний приезд); Глухой переулок, невеликая усадьба с домом, летней кухней, высоким тенистым грушевым деревом да развесистой тютиной со сладкими ягодами (Человек в шляпе); Песчаный бурун поднимается невысоко (ПЛ).
Как показал анализ, Б. Екимов часто при вводе в текст диалектной лексемы использует несколько приемов семантизации одновременно, например:
включение в одну тематическую группу и указание на характерный признак предмета: придорожный осот . да пахучий чабер;
включение в одну тематическую группу и использование литературного слова: яблоня-кислица да дикая дулина;
использование литературного слова и указание на признак предмета: Зелень садов, крыши среди зеленого половодья, жу-равцы над колодцами, стаи сизых гуркунов-голубей, столбы и провода (РД). При семантизации лексемы с помощью литературного слова в примерах голуби-клинтухи, яблони-кислицы, паслен-бзника диалектное слово выступает в роли приложения, стоящего после главного слова, являющегося литературным, но место приложения четко не зафиксировано, что подтверждает пример гуркуны-голуби, котором диалектное слово является главным, а литературное слово - поясняющим.
Подводя некоторые итоги, отметим, что в произведениях Б. Екимова способ семантизации диалектизма обусловлен стилистическим эффектом от его введения. Глубина семантизации диалектных лексем детерминируется их ролью в тексте и той смысловой нагрузкой, которую они выполняют, являясь единицей номинации, экспрессивно единицей или единицей, выполняющей характерологическую функцию. Глубина семантизации больше у лексических единиц, выполняющих номинативную функцию, меньше - у лексем, выполняющих экспрессивную и характерологическукю функции.
Кроме того, установлено, что прямые способы семантиза-ции используются Б. Екимовым, когда диалектизм выполняет номинативную функцию и способствует решению художественных задач, среди которых наиболее важной является локализация описываемой ситуации.
Опосредованные способы семантизации применяются автором при необходимости актуализировать экспрессивный потенциал диалектной лексемы и нейтрализовать при отсутствии содержательной (номинативной) наполненности.
Библиографический список
1. Великанова, И.В. Идейно-эстетические функции и поэтика пейзажа в прозе Б. Екимова // Вестник Волгоградского государственного университета. - 2006. - Вып. 5. - Сер. 8: Литературоведение. Журналистика.
2. Крюков, Ю.Ю. Субстантивная диалектная лексика в произведениях И.А. Бунина: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Орел, 2009.
3. Терентьева, Е.В. Речевой потрет современного носителя донских медведицких говоров Волгоградской области // Вестник Волгоградского государственного университета. - 2012. - № 2(16). - Сер. 2: Языкознание.
4. Екимов, Б.П. Избранное: в 2 т. - Волгоград, 1998. - Т. 1.
5. Екимов, Б.П. Память лета: короткие рассказы // Новый мир. - 2000. - № 7 (ПЛ).
6. Екимов, Б. Родительский дом: роман. - М., 1988. (РД).
7. Большой толковый словарь донского казачества: ок. 18 000 слов и устойчивых сочетаний. - М., 2003.
8. Словарь донских говоров Волгоградской области / авт.-сост. РИ. Кудряшова, Е.В. Брысина, В.И. Супрун. - Волгоград, 2011.
9. Дьяченко, Ю.А. Фитонимическая лексика в художественной прозе Е.И. Носова / автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Курск, 2010.
Bibliography
1. Velikanova, I.V. Ideyjno-ehsteticheskie funkcii i poehtika peyjzazha v proze B. Ekimova // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2006. - Vihp. 5. - Ser. 8: Literaturovedenie. Zhurnalistika.
2. Kryukov, Yu.Yu. Substantivnaya dialektnaya leksika v proizvedeniyakh I.A. Bunina: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Orel, 2009.
3. Terentjeva, E.V. Rechevoyj potret sovremennogo nositelya donskikh medvedickikh govorov Volgogradskoyj oblasti // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2012. - № 2(16). - Ser. 2: Yazihkoznanie.
4. Ekimov, B.P. Izbrannoe: v 2 t. - Volgograd, 1998. - T. 1.
5. Ekimov, B.P. Pamyatj leta: korotkie rasskazih // Novihyj mir. - 2000. - № 7 (PL).
6. Ekimov, B. Roditeljskiyj dom: roman. - M., 1988. (RD).
7. Boljshoyj tolkovihyj slovarj donskogo kazachestva: ok. 18 000 slov i ustoyjchivihkh sochetaniyj. - M., 2003.
8. Slovarj donskikh govorov Volgogradskoyj oblasti / avt.-sost. R.I. Kudryashova, E.V. Brihsina, V.I. Suprun. - Volgograd, 2011.
9. Djyachenko, Yu.A. Fitonimicheskaya leksika v khudozhestvennoyj proze E.I. Nosova / avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Kursk, 2010.
Статья поступила в редакцию 24.04.14
УДК 820
Ryabova A.A. L.YE. PINSKIY AS A RESEARCHER OF CHRISTOPHER MARLOWE'S CREATIVE WORK. The
article presents understanding of the English dramatist and poet of the XVI century Ch. Marlowe's creative work by L. Ye. Pinskiy, a Russian outstanding researcher of Shakespeare. The scientist, in a way different from one generally accepted in literary criticism of the previous time, considered “The Tragical History of Doctor Faustus” interpreting images of Faustus and Mephistophilis as complementing each other and presenting the tragedy of the main character as the tragedy of the progressive views of the epoch, matched in many aspects with the very personality of Marlowe. The researcher's interpretation of the image of Edward II as a titan similar to Tamburlaine, Faustus, Barabbas, but striving not to the power, knowledge or wealth but unlimited pleasure seems to be unusual.
Key words: L. Ye. Pinskiy, Ch. Marlowe, drama, Russian-English literary relations, reception, intercultural communication.
А.А. Рябова, канд. филол. наук, доц. каф. перевода и переводоведения
Пензенского гос. технологического университета, г. Пенза, E-mail: [email protected]
Л.Е. ПИНСКИЙ КАК ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ТВОРЧЕСТВА КРИСТОФЕРА МАРЛО*
В статье представлено восприятие творчества английского драматурга и поэта XVI в. К. Марло одним из значительнейших отечественных исследователей Шекспира Л.Е. Пинским. Ученый иначе, чем это было принято в литературоведении прежде, осмыслил «Трагическую историю доктора Фауста», восприняв образы Фауста и Мефистофеля как взаимодополняющие друг друга и представив трагедию главного героя как трагедию передового сознания эпохи, во многом соотносимую с личностью самого К. Марло. Необычной представляется и трактовка исследователем образа Эдуарда II как титана, подобного Тамерлану, Фаусту и Варавве из ранних трагедий, но устремленного не к власти, знанию или богатству а к безграничному наслаждению.
Ключевые слова: Л.Е. Пинский, К. Марло, драматургия, русско-английские литературные связи, рецепция, межкультурная коммуникация.
В 1940-е - 1980-е гг. увидели свет труды значительного исследователя шекспировского наследия - Л.Е. Пинского. В предисловии к публикации отдельной книгой «Трагической истории доктора Фауста» в переводе под редакцией Т. Кудрявцевой, увидевшем свет в 1949 г., Л.Е. Пинский называл Марло самой значительной фигурой среди драматургов-«елизаветинцев», предшественников Шекспира и утверждал, что тот был «на голову выше» всех современных молодых драматургов «по силе и идейной глубине таланта» [1, с. 3]. Ставя в центр своих произведений могучую и свободную личность, «бунтарски опрокидывавшую все авторитеты и властно осуществлявшую свою волю», Марло поэтизировал целеустремленность в достижении задуманного и неуклонную верность принципам: «И Тамерлан и Фауст бросают дерзкий вызов небесам, утверждая силу своего разума. Сжигая Коран в Вавилонском храме, Тамерлан заявляет, что пророк, который терпит, чтобы его писание уничтожали в огне, немногого стоит. Раз Магомет не в силах покарать его за кощун-
ство, значит даже он “страшится голоса Тамерлана”» [1, с. 4]. Сравнивая «Испанскую трагедию» Т. Кида и марловские произведения, Л.Е. Пинский указывал, что первая «вся состоит из ужаснейших преступлений, изображенных, однако, чисто внешне», тогда как у Марло «акцент впервые переносится с грубо кровавого зрелища на стихийность неуемных желаний, пожирающих душу его титанических героев» [1, с. 4]. Исследователь вступал в полемику с суждениями об атеизме Марло, считая, что пафос произведений драматурга являлся скорее антицер-ковным, нежели атеистическим, в нем было заключено «революционно-бунтарское начало по отношению к обветшавшим догмам» [1, с. 5], позволявшее человеческому разуму ставить под сомнение то, что веками казалось незыблемым.
Осмысливая создание «Трагической истории доктора Фауста» в контексте ее первоисточника - немецкой народной книги, обработка которой увидела свет у франкфуртского книгопечатника Иоганна Шписа в 1587 г., Л.Е.Пинский признавал, что, не-
