CC BY
216
УДК 796.011.1
И. М. Быховская
Спорт: социокультурная экспансия в современном мире
Рассматривается феномен современного спорта с точки зрения его социокультурной детерминации, аксиологического и смыслового наполнения, как знаково-символическая и коммуникативная система. Проведен анализ репрезентации спорта в художественном творчестве.
The article examines the phenomenon of modern sport, its social and cultural determination, axiologi-cal and semantic content, symbolic and communicative images, including the representation of sport in art.
Ключевые слова: спорт, культурология спорта, символ, символизация спорта, спортивная тема в искусстве, зрелище.
Keywords: sport, Cultural Studies of sport, sports symbols, sports theme in art, sport as a spectacle.
Среди явлений, занявших весьма заметное место в современном мире - по темпам своего массового вторжения в этот мир, по масштабам распространения в нем, по степени представленности в информационном пространстве, по количеству и многообразию «целевых групп», включенных в его орбиту, - спорт устойчиво удерживает одну из ведущих позиций. Его притягательная сила регулярно статистически подтверждается, прежде всего, количеством тех, кто ежедневно и еженощно превращается в «очных» и телевизионно-заочных болельщиков на всех континентах Земли и даже за ее пределами, в космосе. Уже сам по себе, этот факт делает спорт одним из объективно востребованных объектов актуального социокультурного анализа.
И это - если говорить о спорте «самом по себе», не обращаясь к обширной индустрии, сложившейся и интенсивно развивающейся вокруг спорта: материалы и технологии, тренировочные стенды и экипировка, биостимуляторы и средства их обнаружения, измерители результатов и пр., не говоря о связанной со спортом системе массовых коммуникаций. Все эти спортивные и околоспортивные практики, их репрезентации и объективации образуют в совокупности настоящую «империю спорта», лишь небольшая, «надводная» часть которой - это реальность, данная нам в ощущениях (используя слова классика). Думается, что произнося «О спорт, ты - мир», Пьер де Кубертен даже не подозревал, насколько интенсивно и масштабно этот «мир» осуществит экспансию в последующие времена.
Современный спорт имеет богатейшую предысторию как феномен, находивший весьма заметное, а нередко - и достойное (например, в античности) место в истории культуры разных эпох, стран, цивилизаций. Спорт выступал и как честное, бескомпромиссное состязание, и как развлечение, и как нечто близкое религиозному ритуалу. Олимпийские игры, античный агон, средневековые рыцарские турниры - это лишь стартовый перечень того, что попадает в поле зрения исследователя в рамках историко-культурного подхода к изучению спорта.
Спорт как феномен сегодняшнего дня, будучи вписан в более общий контекст социальных тенденций и культурных трансформаций ХХ в., неизбежно и неуклонно приобретал знаки принадлежности к эпохе, среди которых нельзя не назвать такие, как все более четкая инсти-туционализация, все более жесткая профессионализация, все более откровенная коммерциализация и все более экспансивная «шоуизация» (термин, заимствованный нами у К. Акопяна). По замечанию П. Бурдье, «...пространство видов спорта не есть мир, замкнутый в себе самом. Оно включено в мир практик и потребления.». Но в то же время есть «все основания рассматривать виды спортивной практики как относительно автономные пространства.» [1].
Спорт, только лишь при первом, поверхностном взгляде, является феноменом, единым по своей сути и форме представленности. На деле это высокодифференцированная по многим параметрам социокультурная практика, перечисление направлений, видов, форм которой (даже при отсутствии стремления к всеохватности и строгой систематизации) занимает не одну строчку. Вот один из возможных списков вариаций, характеризующих многообразие
© Быховская И. М., 2014
явления по имени «спорт»: профессиональный, спорт высших достижений, большой, элитный, любительский, «спорт для всех», общедоступный, массовый, дворовый, международный, олимпийский, экстремальный, школьный, студенческий, армейский, рекреативно-оздоровительный, профессионально-прикладной, компенсаторный, «супердостиженческий», коммерческий, виртуальный, «пассивный».
При всем многообразии и, соответственно ему, наличии дифференцирующих признаков объединение множества практик в одном социокультурном пространстве по имени «спорт» требует выделения тех базовых характеристик, которые позволяют отличать данный феномен от других социальных пространств. Обратившись к теоретико-методологическим, социально-философским работам на эту тему (Н. Н. Визитей, Л. П. Матвеев, В. И. Столяров, К. Хайнеман, H. Eichberg, Z. Krawczyk и др.), но не анализируя имеющиеся в них разночтения, назовем основные атрибуты спорта. К ним следует отнести соревновательность и связанную с ним ориентированность на максимальный результат; интенсивность физической деятельности (за редкими исключениями) - как при подготовке, так и непосредственно в процессе спортивных соревнований; игровую сущность. Последняя характеристика все более широко оспаривается [2] - прежде всего, в связи с коммерциализацией спорта.
Несомненно, что здесь представлены параметры, касающиеся главным образом профессионального, «большого», спорта в современном мире, что, как правило, в русскоязычном варианте и подразумевается под этим термином. В зарубежных же исследованиях «спорт» подразумевает гораздо более широкое пространство и многообразие видов деятельности. Под это понятие подпадает и все то, что у нас обозначается как рекреация, физическая культура, фит-нес. Поэтому, скажем, во многих словарях и справочниках указываются такие признаки спорта (в этой широкой трактовке), как его рекреативно-досуговый характер, компенсаторность, игровое состояние души и тела; спорт здесь предстает как форма досуга, приятного времяпровождения, как все то, что «служит... активному отдыху людей в свободное время» [3].
Осознавая необходимость рассмотрения всех основных компонентов и «этажей» спорта для полноформатного представления его социокультурного портрета, мы, в силу понятных ограничений, в данном разделе рассмотрим лишь некоторые значимые атрибуты современного спорта как особой, специализированной социальной практики.
Спорт, во всем его структурном многообразии, может быть рассмотрен в социальном контексте в разных измерениях - и с точки зрения его специфики как особого вида соревновательной деятельности, и как одна из составляющих социально-исторического процесса, и в связи с разработкой эффективных моделей организации, управления спортом, механизмов развития его инфраструктуры и т. д. Представленность проблематики спорта в наиболее типичном, общепринятом варианте - это, главным образом, описание и, реже, анализ реальной спортивной практики, включая, прежде всего, событийный ряд (Олимпиады, чемпионаты, матчи и т. п.) и связанную с ним фактологию результатов / рекордов по знакомой всем формуле: «голы, очки, секунды».
Существенно менее разработанным, продвигаемым является собственно социогумани-тарный анализ спорта: изучение характера взаимодействия с социальным и культурным контекстами его существования; степени сопряженности с этим контекстом его структурно-содержательных, функциональных, аксиологических, смысловых, знаково-символических составляющих. В то же время очевидно, что разработка этого проблемного ракурса является важным условием для понимания причин и условий «экспансии» спорта в современном мире.
По мнению американского историка и большого знатока советского спорта (особенно футбола) профессора Р. Эделмана, изучение спорта многие годы находилось в своего рода научном гетто. «Но все начало меняться в 1990-е гг. Хорошо это или плохо, но в истории произошло то, что получило название "культурный поворот", и подталкивали его в этом направлении мыслители, испытавшие влияние постмодернизма и гендерных исследований. Прежняя гегемония и прежние реалии социально-политической истории были вынуждены потесниться под натиском целого спектра новых тем и предметов исследования. Вещи, долгое время считавшиеся маргинальными, стали видеться важными и решающими. Предметом серьезного и обстоятельного изучения стала популярная культура, и то же самое можно сказать о главной составляющей спортивной практики - человеческом теле» [4].
Несмотря на и сегодня существующую маргинальность такого направления, как социо-гуманитарный анализ спорта, в сравнении с разработкой других, более «серьезных» и при-
знанных, проблем исследования, за последние десятилетия сформировался достаточно обширный корпус теоретико-методологической литературы по данной тематике как за рубежом, так и (в меньшей мере, к сожалению) в отечественной гуманитаристике.
В чем же специфика социогуманитарного и, более узко, культурологического взгляда на спорт? Очевидно, что, в отличие от таких традиционных в этой области исследований, как спортивно-педагогические или спортивно-медицинские, принципиальной для культуролога позицией является помещение рассматриваемого явления в более общий социально-культурный контекст, взгляд на спортивные практики не «изнутри» (с точки зрения технологий, методов, структуры самого действия), а как бы «извне». Важнейшие исследовательские векторы движения при этом, как известно, - соотнесение изучаемого явления с особенностями того социального (институционального, социально-группового) и культурного (аксиологического, смыслового, знаково-символического) пространства, в котором существует и развивается рассматриваемый феномен.
Спорт в контексте современных социокультурных тенденций
Исследования спорта в историко-культурном контексте дают немало блестящих образцов такого рода сопряжения (особенно интересны разработки, связанные с эпохой античности). Поскольку же ракурс прикладного анализа обращает нас не к ретро-, а к пер-спективе развития спорта, то «рамкой соотнесения» такого анализа, естественно, должно стать современное социокультурное пространство, с его значимыми атрибутами, тенденциями и вызовами. Среди важнейших для культурологического анализа спорта назовем такие, как процессы глобализации/локализации (и встроенные в них проблемы поиска идентичности); интенсивность межкультурных коммуникаций; постоянный рост уровня и масштабов медиавлияния; тренд визуализации современной культуры; экспансия массовой культуры; рост гедонистических настроений; усиление значимости «символического капитала». Каждая из этих тенденций (наряду с другими, здесь не названными) в большей или меньшей степени сопряжена с особенностями развития структурных, функциональных, аксиологических, смысловых, знако-во-символических характеристик современного спорта. Соотнесение этих рядов является одним из механизмов раскрытия его актуального социокультурного содержания.
Спорт как социокультурное явление и социальный институт является микромоделью социальной системы, экономики и культуры страны, поэтому и характер запроса на спорт, и формы и содержание его «ответа» на предлагаемых обстоятельствах находятся в прямой зависимости от особенностей эпохи, социальной ситуации, идеологических доминант и иных конструктов, внедряемых в массовое сознание. Репрезентации спорта как особой социальной практики, его тиражируемые образы и образцы формируются, как известно, не только (а иногда и не столько) самим спортом, сколько представителями «внеспортивных» социокультурных практик: политики, массовых коммуникаций, бизнеса, искусства, образования, шоу-индустрии и др. Решая свои, внешние для собственно спорта, задачи, они переформатируют, меняют акценты, производят смысловую «перезагрузку» и новое символическое означивание спортивных событий, имен, ситуаций.
Проявление этого можно сегодня найти, действительно, и на уровне международной политики, и при решении задачи по укреплению корпоративной культуры отдельной фирмы. Например, в межгосударственных отношениях нередко можно заметить использование спорта как одного из эффективных видов так называемого «мягкого оружия», «мягкой силы воздействия». Множество примеров показывает, сколь важной составляющей в процессе формирования имиджа, репутации, популярности государства является спорт, спортивные достижения. Спортивные мероприятия, спортивные победы играют отнюдь не последнюю роль в силу их масштабности, доступности восприятия, отсутствия необходимости какого-либо перевода с языка на язык (язык спорта универсален).
В процессе формирования международного имиджа государства немаловажную роль играют символы, формирующие ассоциативный ряд с государством - отправителем коммуникационного сообщения. Нередко спорт в кризисных ситуациях оставался единственным средством, благодаря которому государство могло все же означить свои намерения, дать символический сигнал о своем стремлении быть в сообществе, находиться в позитивной коммуникации с другими членами данного сообщества и т. п. Символические возможности спорта, безусловно, выигрывают перед рациональным декларированием принципов.
Не в макро-, а в микромасштабе социального мира, на уровне личности, спорт тоже нередко выступает как своего рода «палочка-выручалочка». Так, отождествляя спорт с игрой, Ортега-и-Гассет оценивает его как деятельность с большим культурным потенциалом, представляющую собой свободный и щедрый порыв жизненной потенции и этим обеспечивающую изоляцию, защиту от влияния иных («серьезных») социальных институтов, разрушающих личность.
Важно отметить еще раз и то, что спортивные практики связаны, прежде всего, с проявлением максимальных возможностей человека как «человека телесного», с развитием, совершенствованием и «соревновательным предъявлением» его телесно-физической природы (что отнюдь не является противопоставлением его психологическим, нравственно-эстетическим качествам). Отсюда - значимость рассмотрения названных качеств человека в их социально-смысловом и аксиологическом измерении, анализ цепи социально-культурных опо-средований, содержащихся в процессах формирования, восприятия и оценки телесно-двигательных характеристик человека. Одна из важнейших составляющих такого анализа - их рассмотрение в контексте соотнесения инструментальных и терминальных ценностей, т. е. придание этим характеристикам смысла - а) как инструмента для достижения «внетелес-ных» ценностей или же б) как конечного результата, ценности самой по себе. Разделение ценностей на эти группы не носит абсолютного характера: одна и та же ценность для разных людей и в разных ситуациях может иметь разное значение и смысл. Противопоставление инструментальных и терминальных ценностей физических характеристик человека во многом определяется не функциями, а мотивацией субъектов ценностного отношения [5].
Сам по себе признак профессионального использования еще не может, естественно, служить достаточным основанием для утверждения о чисто утилитарном, инструментально-функциональном отношении к телу. Хотя, к примеру, в таких специализированных видах деятельности, как спорт и пластические виды искусства (прежде всего, танец, пантомима), тело, безусловно, выступает инструментом, однако смысловая нагрузка его функциональности существенно меняется: вместо утилитарно окрашенного целерационального действия человек посредством своего тела продуцирует одновременно и символическое, коммуникативное действие, в котором телесность обретает в определенной мере самоценный характер. В то же время несомненным фактом является общая тенденция усиления инструментального отношения к телу в спорте: если на ранних этапах развития этого социального института для него была характерна в значительной мере гедонистическая окраска, связанная с получением удовольствия от самой включенности человека в эту деятельность (т. е. она имела определенную самоценность), то постепенно терминальные ценности спортивных занятий и связанного с ними отношения к телесности все более вытеснялись чисто инструментальными ориента-циями, связанными с внешними для данной телесной практики целями: материального вознаграждения, социальной компенсации, достижения определенного социального престижа (особенно для выходцев из слоя «парий» общества), коммерческого эффекта и т. п.
Спорт и символическое пространство социума
Одной из заметных составляющих развития современного социокультурного пространства является возрастающее значение процесса символизации в структуре различных видов социальных практик, в том числе и в сфере спорта. Эта сфера сама по себе, в ее имманентных характеристиках, насыщена знаковыми, символическими атрибутами: звуковыми (выстрел стартового пистолета, звук фанфар, свисток судьи и пр.); визуальными (жесты рефери, лавровый венок победителя, разновысокие ступени пьедестала и пр.); тактильными (символическое касание в некоторых видах борьбы, разрывание финишной ленточки и пр.).
Однако анализ символического наполнения спорта в культурологическом смысле, выявление его «символического капитала» предполагает, главным образом, рассмотрение не «внутреннего мира» спорта, а его «внешнего», социального бытования, пространства его социокультурного функционирования, «пересечения» с теми социальными сферами, в которых (или посредством которых) спорт оказывается общественно «востребованным» и «символизированным».
Обращаясь к символически значимым репрезентациям спорта, важно отметить, что такого рода репрезентации преимущественно связаны со знаково-символическим использованием, осмыслением, акцентировкой различных составляющих спорта как сложной, много-
компонентной деятельности: и собственно спортивного соперничества, соревнование (или в более общем виде - соревновательности как одной из сущностных характеристик спорта); и спортивного результата (особенностей его достижения, рейтинга среди других результатов; и спортивного зрелища; и спортивного стиля и имиджа (телесно-физические характеристики, одежда, манеры, имидж в целом). Несомненный интерес представляет анализ спорта, проведенный последователем П. Бурдье, известным социологом спорта М. Фитерстоуном, который разработал систему эмпирических показателей «выявления», декодирования социально-дифференцирующих характеристик спорта в рамках более общего пространства «телесных форм поведения» (П. Бурдье). В частности, характер видов спорта, предпочитаемых представителями разных социальных групп, рассматривается им как одна из важных символических характеристик досугового спорта в современном мире [6].
Важнейшие символически значимые поля, подлежащие анализу, в самом что ни на есть практическом смысле, - это еще и процессы мифологизации спорта и в спорте, и, естественно, роль современных средств массовой информации в этом символически значимом «действе» и его результатах. Последнее, в свою очередь, непосредственно проецируется в становящуюся все более и более актуальной область под названием «болельщики и боление» - то, что без чего никакие спортивные символы и знаки не обретают своих смыслов, не могут быть декодированы и социально актуализированы. Наряду с уже названными, в континуум символических репрезентаций могут быть включены рекорды как символизация максимальных возможностей человека; порождаемые спортом (особенно его наиболее популярными, зрелищными видами) эталоны красоты тела, движения; нормативы «маскулинности» и «фемининности», закрепляемые рамках определенной культуры/субкультуры и др.
Еще одна значимая, с точки зрения и социокультурного смысла, и символического звучания, характеристика спорта - его востребованность как «символического маркера» социального статуса, социальных притязаний индивида/группы. Особенно такого рода символизация становится очевидной в условиях высокого уровня дифференцированности, разде-ленности общества: это и разная степень доступности клубов для занятий элитными видами спорта; и возможность / невозможность приобретения спортивной формы тех или иных марок, экипировки для дорогостоящих видов спорта; уровень реализации желаний по участию в эксклюзивных формах активного досуга и т. д. Это символико-смысловое наполнение занятий спортом как одного из весомых дифференцирующих механизмов, с наглядностью проявляет себя в условиях трансформации всего социокультурного пространства, когда, казалось бы, второстепенные и малозначимые социальные практики (подобные рассматриваемой) обретают новые смысловые значения и выступают как демаркаторы социально-статусных позиций разных групп.
В то же время эта же социальная практика выполняет и социально-интегрирующую функцию, обеспечивая не столько реальную, сколько именно символическую интеграцию (болельщики разных социальных слоев). Памятуя, что объединение vs противостояние является одной из важнейших социальных функций культуры, интеграционный потенциал спорта, несомненно, выступает как важная символическая атрибутика последнего. Современный мир дает немалое число наглядных образцов такого рода символической и сиюминутной ломки социальных барьеров, ограниченной «здесь и сейчас» ситуацией. Вероятно, один из наиболее памятных для многих пример - невероятно массовое празднование победы российских футболистов в чемпионате Европы в 2007 г., когда смешались в единой ликующей колонне, ставшей символом единства нации, знаки принадлежности к группам, до того разделенным пропастью, - на клаксоны давили владельцы «Мерседесов» и «Порш Кай-енов» в одном оркестре с поржавевшими «Москвичами» и еле заметными «Оками». Не только «кольт», но и спорт, как видно, может уравнять всех, пусть и не очень надолго.
Непосредственно связан с этой функцией и еще один вектор процесса символической репрезентации спорта (в политическом, рекламном, художественном дискурсах) - представление спортивной деятельности как одного из мощных механизмов «социального лифтин-га», перехода (нередко весьма стремительного) индивида с нижних социальных позиций на высокостатусную ступень. Многочисленные реальные, но все же отдельные примеры такого рода восхождения послужили основанием для формирования своего рода мифа о неизбежности такого рода прыжка, который обязательно совершит каждый, кто включится в данную сферу деятельности и проявит при этом настойчивость и старание. Спорт здесь предстает в
виде площадки-символа, поля-символа, ринга-символа, где происходит то, что обычно обозначается как «воплощение американской мечты»: герой, супермен, мультимиллионер вырастает из мальчика (крайне редко - девочки), родившегося в нищей/проблемной семье, но вовремя пришедшего/приведенного в спорт и проявившего там настойчивость и трудолюбие. Немалое число кинофильмов (не только голливудских) эксплуатируют этот миф, выстраивая соответствующие ему символические ряды. Очевидно, что, при прочих равных (скажем, с точки зрения талантливости преподнесения), описанный «символ-крючок» оказывается масштабно более привлекательным, чем, скажем, сюжет, связанный с проявлением таланта математика, физика, поэта.
Такая символизация героев спорта тесно связана с одной из значимых для этой сферы ценностных моделей - человека, который сам себя создал, хотя в первом случае актуализируется, прежде всего, символический потенциал самой «площадки», а во втором - субъек-та-«игрока». Спорт оказывается одной из самых наглядно моделируемых площадок для осуществления принципа self-made man, принципа, высоко социально востребованного в современном мире борьбы и конкуренции.
Востребованность символического потенциала спорта, несомненно, связана с такой особенностью этого вида деятельности, как ориентированность на ценность внешнего, демонстративно-очевидного результата, публично явленного успеха. В современном социокультурном пространстве данная ценность, несомненно, является одной из доминирующих, что определяет и высокую степень актуализации этой составляющей в структуре символического капитала спорта. Спорт, начиная еще с античных времен, возможно, как никакая иная деятельность, открывал уникальную возможность - максимально точно самоопределиться, причем самоопределиться публично и достаточно однозначно. Спортивное соревнование, возможно, как никакое иное, представляет возможности для точного, объективного, по фактическому результату сопоставления индивидов [7]. Публичность предъявления результата, несомненно, сохраняется, как важная социокультурная характеристика спорта, с древнейших времен и до сегодняшнего дня. Но именно такие «сквозные» атрибуты дают возможность увидеть, насколько существенно меняется именно смысловое, культурное их наполнение от эпохи к эпохе. «Часто современный спорт сравнивают с античными играми. В те времена спорт был подобен косвенному сообщению о себе выдающегося человека в его божественном происхождении; теперь об этом не может быть и речи» [8]. «Косвенное сообщение», безусловно, содержится и в сегодняшней победе, если рассматривать ее как символ. Однако сообщение о чем? Возможно, для какой-то части людей - о том же, что и в античные времена, но наверняка для части очень небольшой. Для остальных (в зависимости от ...) - о величии нации /государства, о могуществе спонсоров, об эффективности научно-технического прогресса (например, купальник был из принципиально нового материала или стимулирующие средства сработали, но оказались «неуловимыми») и пр. Спортивное (или околоспортивное?) «сообщение» символизирует все более «далекие от богов» силы.
Спорт и художественное творчество
Одной из важнейших областей репрезентации спорта, фиксирующей и особенности аксиологической «подкладки» этой деятельности в разные эпохи, и его собственные модели и доминанты, является художественное творчество. Невероятно богатый материал в этом смысле предоставляет, скажем, история живописи, скульптуры разных эпох и народов. В качестве небольшого примера значимости этой знаково-символической области мы обратимся к использованию тематики спорта в раннем советском искусстве. Этот период, пожалуй, был особенно интересен в анализируемом смысле, что имело под собой веские причины, а не было случайным совпадением.
Спорт, как никакая иная предметная сфера, в силу своей наглядности, доступности, очевидности с точки зрения результата (а результатом является, прежде всего, «человек спортивный») привлекала внимание «новых художников», ищущих очевидный символ нового общества, а значит и «нового человека». Здоровый, красивый, стройный «человек спортивный» не случайно стал символом этого самого нового человека в декоративно-прикладном (например, мозаики в метро), изобразительном искусстве, в скульптуре, фотографии раннего советского периода. Обращение к спортивным сюжетам многих выдающихся мастеров было определено в том числе и относительной неидеологизированностью данных сю-
жетов, что позволяло тем, кто не стремился включаться во все более жестко контролируемое творчество в других областях, находить относительно спокойную «заводь» для проявления собственного таланта без необходимости «изгибаться вместе с линией партии». Спортивная тематика на определенном этапе стала своего рода символом такого «параллелизма» идеологическим доминантам.
Необходимость массовых праздников для поддержания духа масс и демонстрации побед нового строя вели в то же время к стремлению максимально использовать спорт (спортивные парады, выступления физкультурников) и спортивные сюжеты («девушка с веслом» и т. п.) в идеологически ориентированном творчестве разных жанров, в различных видах искусства.
Если обратиться к начальному, раннему советскому этапу развития физкультурной тематики в первое десятилетие советской власти, то можно говорить о том, что в этот период отображения физкультуры в основном были связаны с деятельностью левого культурного движения и в наиболее явном и ярком виде были представлены в таких сферах творчества, как фотография, фотомонтаж, кинематограф. Однако уже к концу 1920-х гг. спортивная тематика стала все больше привлекать внимание советских художников и скульпторов. При этом важной особенностью развития данной предметной области стало то, что одним из центральных оказался вопрос о художественном стиле, адекватном для передачи характеристик данной сферы, он был для участников этого процесса одним из важнейших. По мнению ряда искусствоведов, специально для того чтобы наиболее ярко и ясно возвестить о возникновении нового типа гражданина в новую послереволюционную эпоху, был разработан синтез современных и традиционных стилей. Это был период, который предшествовал провозглашению социалистического реализма в качестве официальной культурной доктрины в Советском Союзе. Одной из характерных особенностей стиля того периода стало использование замечательных возможностей, которые сформировались в рамках русской иконописной традиции. Эти возможности, конечно, в сочетании с требованиями нового социального и культурного времени, заново использовались при формировании и оформлении образа нового типа героя, в данном случае - при создании своего рода «спортивной иконы».
Тридцатые годы внесли новые краски в процесс художественно-творческого отображения спортивной сферы в отечественном социокультурном пространстве - в центре внимания здесь оказываются вопросы, связанные с сопряжением соревновательной и театральной форм в спортивно-физкультурной деятельности. Важнейшие компоненты, характеризующие художественно-творческое пространство этого периода, связанное и анализируемой областью деятельности, - это все, что касается спортивной архитектуры (прежде всего, естественно, стадионов) и таких грандиозных массовых зрелищ, как спортивно-физкультурные парады.
Реконструкция Москвы в середине и второй половине 1930-х гг., обусловившая масштабное преобразование советской столицы, включала в себя и такой важный компонент, как существенное развитие спортивных сооружений. Это было более чем закономерным, исходя из уже упомянутых выше политико-идеологических ориентаций того времени, согласно которым занятия горожан спортом, физической культурой должны были занимать существенное место в организации их досуговой деятельности, в подготовке к труду и обороне страны. Кроме того, широкое использование спортивных сюжетов для скульптурных, мозаичных, иных декоративных украшений станций метро и других значимых построек стало характерной чертой прикладного искусства того времени.
Уже упоминавшийся выше американский историк и культуролог Р. Эделман посвятил одно из своих исследований специально такому феномену, как массовый зрелищный спорт (назвав это «серьезной забавой») в Советском Союзе, отмечая, что если тема производства высококлассных атлетов мирового уровня сегодня хорошо документирована, то о потреблении советской публикой тех спортивных зрелищ, в рамках которых эти атлеты состязались, написано существенно меньше. Как справедливо отмечает автор, подход, ставящий в центр изучения зрительскую аудиторию спортивных состязаний, не дает исследователю права полностью игнорировать процесс спортивного производства. В конце концов, потреблять можно лишь то, что произведено. Изменения в процессе производства спортивных событий и спортивных героев не могли не влиять на характер зрелищ, предлагаемых публике; элитарные атлеты должны были служить героическими образцами для подражания, а гражда-
не - учиться у них дисциплине, порядку, честности, выносливости, патриотизму и уважению к авторитету. «Многие десятилетия Советы, как и левые на Западе, с отвращением относились к буржуазному профессиональному, коммерческому спорту. Как и западные левые, они считали, что зрелищные виды спорта - это всего лишь разновидность индустрии развлечений, забивающая головы рабочих ненужными мыслями и отвлекающая их от политики. Большинство социалистических политиков и интеллектуалов разделяли идею, что западный коммерческий спорт работает на поддержание господства капитализма, и до недавнего времени ни один советский специалист по западному спорту не сомневался в справедливости этой идеи. Спорт, однако, был одной из особенно заметных составляющих советской жизни, а спортивные зрелища - важным элементом популярной советской культуры. .В СССР была создана обширная литература о спорте и физической культуре, которую невозможно прочитать за одну человеческую жизнь, но большая часть этих работ практически не касается темы зрелищного спорта» [9].
Несомненно, сегодняшний день, как справедливо отмечает, глядя «со стороны», Р. Эделман, серьезно поменял акценты и в реальных практиках спорта, и, соответственно, в исследовательских акцентах, значимых для понимания и проектирования этой области деятельности. Повышение уровня зрелищности спорта, связанное не только с необходимостью привлечения «живого» зрителя, но и (главным образом) - зрителя телевизионного; гедонистически окрашенные тренды развития потребительского общества; все большее заострение такой проблемы, как субкультура спортивных болельщиков, «фанатизм» и его социальные последствия - все эти проблемные зоны, акцентируемые самой практикой, наглядно говорят о том, что нет спорта «вообще». Его наполнение, профилирование, аксиологическая и символическая окраска, изменяющиеся на каждом этапе, - наглядное свидетельство высокого уровня «социокультурности» данного феномена, подразумевающего необходимость значительно более масштабного и интенсивного развития данного направления исследований в рамках теоретической и прикладной культурологии.
Примечания
1. Бурдье П. Программа для социологии спорта // Начала. М., 1994. С. 257-275.
2. Хейзинга Й. Homo Ludens: в тени завтрашнего дня. М., 1992.
3. Meyers Neues Lexikon. Leipzig, 1976.
4. Edelman R. Serious Fun. A History of Spectator Sports in the USSR. N. Y., 1999.
5. Krawszyk Z. Fundamental Values of the European Culture and the Development of Tourism // Sport in the Mirror of the Values. Rzeszow, 2003. Р. 32-45.
6. Featherstone M. The body in consumer culture // Theory, culture & society. 1982. Vol. N 2. P. 18-33.
7. Визитей Н. Н. Теория физической культуры: к корректировке базовых представлений. Философские очерки. М., 2009.
8. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.
9. Edelman R. Op. cit. P. 19.
Notes
1. Bourdieu P. Programma dlya sociologii sporta [The program for the sociology of sport]// Nachala -Beginnings. Moscow. 1994. Pp. 257-275.
2. Heizinga Y. Homo Ludens: v teni zavtrashnego dnya [Homo Ludens: in the shadow of tomorrow]. Moscow. 1992.
3. Meyers Neues Lexikon. Leipzig, 1976.
4. Edelman R. Serious Fun. A History of Spectator Sports in the USSR. N. Y., 1999.
5. Krawszyk Z. Fundamental Values of the European Culture and the Development of Tourism // Sport in the Mirror of the Values. Rzeszow. 2003. Pp. 32-45.
6. Featherstone M. The body in consumer culture // Theory, culture & society. 1982. Vol. N 2. Pp. 18-33.
7. Visitey N. N. Teoriya fizicheskoj kul'tury: k korrektirovke bazovyh predstavlenij. Filosofskie ocherki [Theory of physical culture: to the correction of basic concepts. Philosophical essays]. Moscow. 2009.
8. Jaspers K. Smysl i naznachenie istorii [Meaning and purpose of history]. Moscow. 1991.
9. Edelman R. Op. cit. P. 19.
