CC BY
55
Л.А. Сугай
Спецкурс «Страницы русской литературы XIX века» в подготовке словацких бакалавров-переводчиков
Автор делится опытом преподавания произведений русской классики словацким бакалаврам-переводчикам. Речь идет не о простом знакомстве с культурой страны изучаемого языка, усвоении определенной историко-культурной информации, но о постижении самой культурной картины мира носителей русского языка при помощи поэтических произведений.
Ключевые слова: русская классика, поэзия, методика преподавания, культура, культурная картина мира.
Традиционное русофильство словаков за последние два десятилетия прошло через серьезные испытания. В Х1Х в. Гоголя и даже Пушкина деятели словацкой культуры не спешили переводить, так как критический взгляд на русскую действительность наших классиков разрушал идеальный образ России, с которой связывала национальная интеллигенция и простые люди все надежды на будущее своего народа, веками противостоящего национальному гнету и насильственной мадьяризации. «...Кажется, только в Словакии слово “русский” открывало все двери», -констатировал вслед за чехословацким литературным критиком и общественным деятелем Вл. Клеменсом Илья Эренбург в двадцатые годы прошлого века [14, с. 17]. В Банской Быстрице, городе, где я работаю, в центре Словацкого национального восстания против фашизма в период Второй мировой войны, воздвигнут первый в Европе памятник советским воинам-освободителям, и память о совместной борьбе против коричневой чумы свято хранится народом.
В послевоенной Словакии сложилась сильная школа русистики, развивалась транслатология, выросшая из семинара проф. А.В. Исаченко, знаменитого ученого-полиглота из семьи русских эмигрантов первой волны. Русский на протяжении десятилетий являлся единственным иностранным языком, обязательно преподававшимся в школах всех уровней. Но тридцатилетние словаки, школьные годы которых пришлись на период после «бархатной» («нежной») революции 1989 г., в отличие от старшего поколения, уже не изучали русский язык, имеют самые поверхностные
Филологические
науки
Методика
представления об истории и культуре России. За 20 лет, казалось, подорваны были создававшиеся веками основы культурного диалога братских народов. Негативным процессам активно противостояла деятельность Ассоциации русистов Словакии (АРС) во главе с ее президентом проф. Эвой Колларовой, одним из авторов культурологических учебников русского языка «Встречи с Россией» [15; 16], главным редактором журнала «Русский язык в центре Европы», разработчиком программы «Европейские культурные исследования», в которой достойное место занимает русская культура. «Цель нашей программы, - подчеркивала проф. Кол-ларова, - состоит, прежде всего, в воспитании у молодых людей положительного отношения к России, а также в формировании личности, способной не только выполнять утилитарно-языковые „кельнерские“ обязанности, но также осуществлять культурные, дипломатические, а при необходимости, и коммерческие контакты с русскоязычными партнерами» [5, с. 117].
В настоящее время наблюдается явное возрождение интереса молодежи к русскому языку, к профессии переводчика-русиста. Например, в 2010 г. наша кафедра славянских языков факультета гуманитарных наук Университета им. Матея Бела выпустила только 5 магистров-руси-стов, а два последние года мы имеем по 180-190 заявок абитуриентов на специальность «Русский язык и культура». Цифры показательны для всей страны. Выросло новое поколение, которому уже непонятно недавнее отчуждение ровесников от русского языка, и у многих выбор профессии переводчика или преподавателя-русиста продиктован не только экономическими интересами (перспективами развития деловых контактов Словакии и России, туристического бизнеса и пр.).
Однако малый объем учебных часов (подготовка бакалавра - 3 года; магистра - 2 года) при отсутствии базового языкового образования в средней школе требует интенсификации учебного процесса и инновационных методов обучения. Студентам, которых учить приходится с азбуки, уже на втором курсе лекции по литературе, истории и культуре России читаются на русском языке. Данные лекции презентуются с широкой опорой на видеоряд - слайды и киноматериалы, сопровождаются вводимыми методом «наплывающей маски» комментариями и переводами трудной лексики и фразеологии анализируемых художественных текстов, титрами с указанием дат, личных имен и названий демонстрируемых художественных иллюстраций и пр. Каждая лекция требует не только теоретически и методически продуманного плана, строго отбора материала, но и разработки и воплощения художественного сценария.
В учебных планах Университета им. Матея Бела наблюдалось дублирование дисциплин: в третьем и четвертом семестрах наряду с общим курсом истории русской литературы читался курс по выбору «Страницы русской литературы Х1Х в.». Перед лектором стояла непростая задача выстраивания и «разведения» материала курсов. В зимнем семестре, когда в обязательном курсе студенты знакомятся с древнерусской литературой и литературой ХУШ в., рационально было отобрать для элективного цикла лекций произведения русской классики Х1Х в. на тему русского средневековья и ХУШ столетия. В летнем семестре, когда курс по выбору тематически совпадает с основным - историей литературы первой половины Х1Х в., материалом лекций и семинаров по курсу «Страницы русской культуры Х1Х в.» стало единственное произведение -роман А.С. Пушкина в стихах «Евгений Онегин». Если в основном курсе рассматриваются история создания пушкинского романа, его идейное содержание и поэтика, то лекции элективного цикла посвящены культурологическому и лингвокультурологическому анализу романа как «энциклопедии русской жизни».
«Лингвокультура народа представляет собой исторически сложившийся набор языковых средств, посредством которых формируется своеобразный ракурс восприятия событий и явлений мира каждым членом социальной общности, позволяющих сохранить свою этническую принадлежность и приверженность традиционным духовным ценностям» [4, с. 14], - пишет президент МАПРЯЛ проф. Л.А. Вербицкая. Постижение русской лингвокультуры, традиционных духовных ценностей нашего народа невозможно без освоения классических произведений и, в первую очередь, поэзии Пушкина.
Поэтические произведения являются и наиболее трудными для восприятия иностранца, и наиболее ценными на его пути освоения чужого языка, иноязычной культуры. «Поэзия - вся! - езда в незнаемое» [8, с. 121] - данная формула В.В. Маяковского («Разговор с фининспектором о поэзии», 1926) в контексте межкультурного общения приобретает дополнительный смысл: степень «незнаемого» для иностранца удваивается, удесятеряется. Но постижение поэтического кода, несмотря на все кажущиеся дополнительные трудности, есть прямой путь вхождения в культуру другой страны. Поэзия - и сердцевина русской культуры, и неотъемлемая составляющая ее самосознания, и первейшее средство ее изучения. Русское миросозерцание предпочитает силлогизму художественный образ. О том, что «по несовершенству слова силлогизм есть не что иное, как умерщвление мысли», что «наука должна быть поэтическою», еще в 20-е г. Х1Х в. писал князь В.Ф. Одоевский в «Психологических
Филологические
науки
Методика
заметках» [9, с. 81]. В начале ХХ в. А. А. Блок указывал на поэтическую, лирическую доминанту как особенность национальной культуры: «На Западе никто не стал бы строить философских теорий на лирических основаниях, и писатель-публицист никогда не стал бы писать лирических драм. А в России все - не так» [2, с. 85].
Как подчеркивал В.Я. Брюсов, поэзия есть «верховный акт мысли», выражение «синтезирующей способности интеллекта», проявление мысли не в «отвлеченной схеме, а в живом образе» [3, т. 6, с. 167]. Для будущего переводчика поэтический текст может служить заветной дверью, вводящей таинства языка и русского миросозерцания.
Речь идет не о простом знакомстве с культурой страны изучаемого языка, усвоении определенной историко-культурной информации, но о постижении самой культурной картины мира, в создании который носитель русского языка отдает предпочтение не логическому анализу, но художественному синтезу. Произведения поэтической культурологии погружают читателя в живой мир культуры России, знакомят с ее артефактами, национальным колоритом, культурно-историческими деталями, со спецификой культурной самоидентификации русских [10-12]. Так, в поэтических формулах пушкинского романа запечатлены страницы повседневной жизни, равно как российской и мировой истории. Темами лекций-презентаций, посвященных «Евгению Онегину», и докладов студентов на семинарских занятиях являются следующие: «Исторические события, исторические личности, их роль в современном романе Пушкина»; «Жизнь и этапы творчества Пушкина (по роману “Евгений Онегин”)»; «Театр пушкинского времени»; «Круг чтения просвещенной молодежи первой трети XIX в.»; «Идейные искания и борьба литературных школ и направлений в зеркале романа “Евгений Онегин”»; «Картины русской природы в романе “Евгений Онегин”»; «Мода пушкинских времен (по страницам романа “Евгений Онегин”)»; «Русская и европейская кухня (по страницам романа “Евгений Онегин”)» и др. Каждый из разбираемых вопросов требует как углубленного погружения в текст пушкинского произведения, так и расширенного историко-культурного и лингвистического комментария к упоминаемым в романе реалиям, лицам, фактам, выхода на целый ряд параллельных и потаенных тем. Практическая работа с пушкинским текстом по методике медленного чтения наглядно подтверждает, что «культурная информация языковых знаков имеет по преимуществу имплицитный характер, она как бы „скрывается“ за языковыми значениями» [7, с. 11].
Поэтические произведения, дающие представления о культуре разных эпох России, воссоздающие портреты национальных гениев и знаменательные события, имеют в процессе обучения русскому языку будущих
переводчиков колоссальное значение и таят в себе тройной эффект. Во-первых, представленные в спецкурсе поэтические тексты несут в сжатой, яркой, порой афористической форме важную и интересную историкокультурную информацию. Так, знакомство студентов в зимнем семестре с русскими историческими балладами и поэмами («Песнь о вещем Олеге» А.С. Пушкина, «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М.Ю. Лермонтова, «Василий Шибанов» А.К. Толстого и др.) непосредственно погружает читателя в мир исторических реалий, расширяет сведения о стране, ее прошлом, формирует «фоновые знания», помогает в освоении общих курсов истории и культуры России и древнерусской литературы. Во-вторых, сами поэтические тексты представляют эстетическую ценность, формируют языковое чутье, обогащают речь учащегося, расширяют его лингвокультурную компетенцию, побуждают пробовать свои силы в художественном переводе. В-третьих, именно в поэтических текстах, говоря словами Брюсова, «в отточенной и завершенной фразе» («Сонет к форме») [3, т. 1, с. 83] запечатлены многие важнейшие идеи философии истории, философии культуры, ставились краеугольные вопросы национального развития и самосознания (замечу, что афоризмам Пушкина, «крылатым словам» романа «Евгений Онегин», вошедшим в русский язык, посвящаются специальная лекция и семинарское занятие).
Методисты могут возразить, что чтение стихотворных произведений XIX в. сопряжено с преодолением слишком большого числа лексикограмматических трудностей. К таковым, например, можно отнести вкрапление церковнославянизмов в балладе А.К. Толстого «Василий Шибанов». Но разве носителям современного русского языка все понятно в словах: «“И аз, иже кровь в непрестанных боях / За тя, аки воду, лиях и лиях, / с тобой пред судьею предстану!” / Так Курбский писал к Иоанну» [13, с. 220]? Между тем, эмоциональное воздействие этих строк на юного читателя трудно переоценить. Стихи притягивают, завораживают, западают в память. Здесь уместна параллель между восприятием поэтического слова детьми и начинающими изучать русский язык иностранными студентами. Вспомним совет В.Г. Белинского, призывавшего знакомить детей с хорошей поэзией и не заботиться о том, что они мало поймут: «Пусть ухо их приучается к гармонии русского слова, сердца преисполняются чувством изящного; пусть и поэзия действует на них, как и музыка, - прямо через сердце, мимо головы, для которой еще настанет свое время, свой черед» [1, с. 57].
Конечно, в работе со взрослыми иностранными учащимися, оперирующими прежде всего к содержанию, смыслу, есть своя специфика.
Филологические
науки
Методика
При чтении подобных поэтических произведений необходимы вводные предтекстовые упражнения, снимающие целый ряд трудностей лексико-грамматического порядка, лингвокультурологический комментарий в процессе изучения и освоения оригинального текста, характеристика этнокультурных артефактов, исторических имен, событий, деталей, без-эквивалентной лексики и языковых единиц, содержащих культурные коннотации. Однако скрупулезное комментирование не должно разрушить целостности восприятия художественного создания, его гармонии, не раскрываемой до конца тайны.
Отбирая в процессе обучения языку не просто шедевры национальной поэзии, но произведения, которые можно отнести к поэтической культурологии, преподаватель идет по пути глубинного межкультурного общения. Поэтические тексты моделируют культурные эпохи, соединяют прошлое и современность, знакомят с особенностями русской куль-турфилософской рефлексии, погружают в живую культуру, позволяют в процессе чтения, заучивания на память и декламации войти в русскую культуру не сторонним наблюдателем, но ее носителем и сотворцом.
Поэзия - национальна, непереводима, адекватно постигаема только в оригинале, и самые блестящие переводы есть создание, бывает, что равновеликое, но другого автора, носителя другого языка, другой культуры, не только иной фонетической системы, но и иной образности. Они не в силах передать, говоря словами футуристического манифеста, «Красоты Самоценного (самовитого) Слова» [6, с. 139]. Особенностью работы с будущими переводчиками в указанном курсе является привлечение к сравнительному анализу существующих переводов на словацкий язык, например, романа «Евгений Онегин», сопоставление вариантов перевода [17; 18] с оригиналом и стимулирование самостоятельной работы над переводом художественного текста.
Гармония стиха, ритмическая организация, афористичность текстов способствуют глубинному усвоению историко-культурного и этнокультурного материала, постижению инокульурной картины мира и самих особенностей национальной культурфилософской рефлексии, несмотря на языковые трудности, метафоричность, поэтическую символику, насыщенность литературными реминисценциями.
Библиографический список
1. Белинский В.Г. <О детских книгах> // Собр. соч.: В 9 т. М., 1978. Т. 3.
С. 38-72.
2. Блок А.А. О драме // Полн. собр. соч. и писем: в 20 т. М., 2003. Т. 7.
3. Брюсов В.Я. Собр. соч.: В 7 т. М., 1975. Т. 1, 6.
4. Вербицкая Л.А. Русский язык сегодня // Президиум МАПРЯЛ. 2003-2007: Сб. науч. тр. СПб., 2007. - С. 13-32.
5. Колларова Э. В поисках «души» культурологического направления иноязычного образования (На примере новой авторской вузовской программы) // Президиум МАПРЯЛ. 2003-2007: Сб. науч. тр. СПб., 2007. -С. 115-117.
6. Литературные манифесты: От символизма до «Октября» / Сост. Н. Л. Бродский и Н.П. Сидоров. М., 2001.
7. Маслова В. Лингвокультурология: история и теория // Русский язык в центре Европы. 2000. № 3. С. 7-14.
8. Маяковский В.В. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1958. Т. 7.
9. Одоевский В.Ф. О литературе и искусстве. М., 1982.
10. Сугай Л.А. Поэтическая культурология Серебряного века в контексте идеи синтеза // Синтез в русской и мировой художественной культуре. М., 2005. С. 27-34.
11. Сугай Л.А. Русская поэтическая культурология // Первый Российский культурологический конгресс. СПб., 2006. - С. 328-329.
12. Сугай Л.А. Русская «поэтическая культурология» в межкультурном образовании // Мир русского слова и русское слово в мире. Материалы XI конгресса МАПРЯЛ. Варна, София, 2007. T. 4. - С. 360-366.
13. Толстой А.К. Собр. соч.: В 4 т. М., 1969. Т. 1.
14.Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Кн. VI. М., 1990. Т. 3.
15.Kollarova E., Trusinova L.B. Встречи с Россией: Rusky jazyk pre 1.-2. rocnik strednych skol. Bratislava, 2004.
16.Kollarova E., Trusinova L.B. Встречи с Россией: Rusky jazyk pre 3.-4. rocnik strednych skol. Bratislava, 2005.
17.Puskin A.S. Eugen Onegin // Puskin A.S. Eugen Onegin, Boris Godunov a ine / Prelozil I. Kupec. Bratislava, 1982. - S. 7-189.
18.Puskin A.S. Eugen Onegin / Prelozil Jan Strasser. Bratislava, 2002.
Филологические
науки
