CC BY
12Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
УДК 8ПЛ61Л'38'42
СПЕЦИФИКА ВОСПРИЯТИЯ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО ТЕКСТА (НА МАТЕРИАЛЕ «ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ» ТЕКСТОВ)
О.В. Мякшева
Анализируется процесс «восстановления» публицистического текста с пропущенными словами. Сложность восстановления заключается, во-первых, в преимущественно отвлечённом повествовании, в основном без сюжетных картинок, а если и с ними, то в образном, метафорическом использовании. Во-вторых, сфера общения (массовая коммуникация) предполагает обращение автора к злободневным и острым социальным проблемам, поэтому тонус его речи повышен, что не всегда учитывается «дешифровщиками».
Ключевые слова и фразы: «экспериментальный» публицистический текст; восстановление текста; языковые и публицистические стереотипы; выразительные образные средства; высокий тонус повествования.
THE SPECIFICITY OF THE PUBLICISTIC TEXT PERCEPTION (ON THE MATERIAL OF THE EXPERIMENTAL TEXTS)
O.V. Myaksheva
The process of "restoring" a publicistic text with missed words is analyzed in the article. The difficulty of such restoring is, on the one hand, in predominantly abstract narration, mainly without any anecdotal pictures or even if they are, they are figurative, allegorical used. Secondly, the communication sphere intends the authors' appeal to the burning critical problems, that's why his speech tone is heightened, that is not always taken into account by the "decipheres". Keywords and phrases: "experimental" publicistic text; text restoring; linguistic and publicistic stereotypes; expressive figurative methods; high tone of the narration.
В.М. Алпатов, анализируя вопрос о том, что и как изучает языкознание, замечает, что в отличие от других наук лингвистика мало меняла представление о предмете своего
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
интереса, задачах и целях. В греческих грамматиках прошлого и современном учебнике русского языка много общего, сходна сама задача - научить правильному языку. И далее указывает на то, что и в тех, и в других источниках сходно понимание языка как некоторой системы правил, извлекаемой из множества уже существующих, а не конструируемых автором текстов, тем самым, по мнению учёного, моделируется в первую очередь восприятие, а не производство речи [Алпатов 2015: 7-22].
Замечание о важности при моделировании языка восприятия натолкнуло нас на мысль о таком пути исследования языка, речи, их продукта - текста, как изучение «экспериментальных» текстов, то есть таких, из которых искусственно, механически изъяты фрагменты (слова). Стремление понять такой текст активно мобилизует механизмы его восприятия, что, на наш взгляд, поможет раскрыть некоторые закономерности этого восприятия. О.И. Колесникова, рассматривая эстетически маркированные компоненты публицистического дискурса, которые содержат художественные факты языка с образным потенциалом, утверждает, что они требуют от читателя «дешифрующего напряжения», «читательская мыслительно-речевая деятельность активизируется в силу необходимости перекодировки имплицитных форм чужого текста» [Колесникова 2015: 29]. В нашем случае имплицитность создаётся, как мы уже отметили, механически.
Используя идею так называемого клоуз-теста (см., напр.: [Киркинская 2011]), мы проанализировали восстановление «экспериментальных» текстов студенческой аудиторией (для анализа были взяты «восстановленные» тексты у 50 бакалавров-филологов 2, 3, 4 курсов как очного, так и заочного отделений). Анализируемый текст «О русском слове» составлен журналистами «Литературной газеты» по публицистическим статьям известного российского писателя, лауреата премии «Золотой Дельвиг» Владимира Личутина и предложен ими со страниц газеты в качестве альтернативного «тотальным» диктантам [Личутин. 2015. URL: http://lgz.ru/article/-11-6501-18-03-2015/russkiy-diktant/ (дата обращения - 22.11.2016)]. Данный текст нам показался интересным потому, что он, отражая взгляд писателя на судьбу русского языка, глубоко метафоричен и по-хорошему пристрастен, что сделает, на наш взгляд, задачу его восстановления увлекательной и полезной для студентов-филологов работой, а исследователям предложит интересный материал для изучения механизмов восприятия текстов.
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
Приведём этот текст сначала полностью, чтобы передать его художественное своеобразие и мастерство автора, полужирным сразу обозначим пропущенные в «экспериментальном» тексте слова.
Каждый из нас, будто почка, крохотный листок на древе нации, не может верно знать, как живёт разговорный язык, какими путями движется, погружается ли, огрузнув от бытия, в омут времени на погребение, или готов вскоре вновь вернуться из забвения на поверхность русской жизни. Нам не дано угадать, беднее или богаче был язык наших предков две тысячи лет тому назад, ибо целые пласты сословного быта, обычаев или обрядов время от времени выпадали из внешнего оборота и сонно оседали на дно, не истлевая там вовсе, как летошняя трава, и после снова всплывали для нашей услуги и воспитания души. Осколки вроде бы забытого словарного свода вдруг являются к нам вроде ниоткуда, вплетаются в живую ткань разговорного языка, замещая собою временные, текучие и случайные слова.
Другое дело, что мы разучились общаться с ним из-за духовного оскудения. Прибаутки, скоморошины, пословицы и загадки, частушки и приговоры - вся эта краснословица была уместной в обыденной речи, придавая разговору чувственный окрас. Нам не хочется говорить красиво, и оттого мы потихоньку засохли, заскорбели умом и душою. Свинцовая мерзость немало положила усилий, чтобы оскотинить нас...
Мы не знаем, как создаётся и живёт мысль, но верно знаем, что без слова она не живёт, не может явить себя. Мы не знаем, да, пожалуй, и никогда не познаем, что есть слово в своей сущности, в своей сердцевине, почему оно так воздействует на человека и вообще на весь мир, благотворно преображая его или роняя в жесточь и погибель. Во всей природе, пожалуй, не сыскать более сложного элемента, как слово, живущего особняком, но средь нас и в нас, не входящего ни в какие периодические таблицы. Учёные долго и самоуверенно разлагали ядро, пытаясь дойти до глубины, и, хоть проникли слегка, раздевая, обшелушивая, как луковицу или капустный кочан, в конце концов пришли к мысли, что оно бесконечно, как бесконечна вселенная. Но к сущности слова, к его жизни в природе не могут даже подступиться, оно не даётся, отталкивает, не раскрывает своих внешних покровов. Его никогда не увидеть, не взять в полон, не замерить его энергии, побудительных свойств и качеств. Даже в простейшем слове зашифрована история рода и народа. Мы принимаем его как божественный дар, в нём таятся нрав и норов, психология, заповедальность, союз земли и неба.
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
Слово остаётся на земле как охранительная соборная память нации, её бесценное богатство.
Механический, а не тенденциозный пропуск каждого четвертого слова, как нам думается, по оставшимся позволит «дешифровщикам» уловить закономерности отбора слов автором, поскольку в данном случае такой «экспериментальный» текст неизбежно сохранит эти закономерности.
Ниже приведём «экспериментальный» текст, троеточием обозначив пропуск слов. Прочтение такого варианта даст понять читателю статьи искусственно созданное нами состояние «дешифрующего напряжения», в котором находились студенты.
Каждый из нас, ... почка, крохотный листок ... древе нации, не ... верно знать, как ... разговорный язык, какими ... движется, погружается ли, ... от бытия, в ... времени на погребение, ... готов вскоре вновь ... из забвения на ... русской жизни. Нам ... дано угадать, беднее . богаче был язык . предков две тысячи . тому назад, ибо . пласты сословного быта, ... или обрядов время ... времени выпадали из... оборота и сонно ... на дно, не ... там вовсе, как ... трава, и после ... всплывали для нашей ... и воспитания души. ... вроде бы забытого ... свода вдруг являются ... нам вроде ниоткуда, ... в живую ткань ... языка, замещая собою ..., текучие и случайные ....
Другое дело, что... разучились общаться с ... из-за духовного оскудения. ..., скоморошины, пословицы и ..., частушки и приговоры - ... эта краснословица была ... в обыденной речи, . разговору чувственный окрас. . не хочется говорить ., и оттого мы . засохли, заскорбели умом . душою. Свинцовая мерзость . положила усилий, чтобы . нас...
Мы не ..., как создаётся и ... мысль, но верно ..., что без слова ... не живёт, не ... явить себя. Мы ... знаем, да, пожалуй,. никогда не познаем, ... есть слово в ... сущности, в своей ., почему оно так . на человека и . на весь мир, . преображая его или . в жесточь и ....Во всей природе, ..., не сыскать более ... элемента, как слово, ... особняком, но средь ... и в нас,. входящего ни в ... периодические таблицы. Учёные ... и самоуверенно разлагали ..., пытаясь дойти до ..., и, хоть проникли., раздевая, обшелушивая, как ... или капустный кочан, . конце концов пришли . мысли, что оно ., как бесконечна вселенная. . к сущности слова, к . жизни в природе . могут даже подступиться, . не даётся, отталкивает, ... раскрывает своих внешних ... Его никогда не ..., не взять в ..., не замерить его ., побудительных свойств и .. Даже в простейшем .зашифрована история рода .
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
народа. Мы принимаем . как божественный дар, .нём таятся нрав . норов, психология, заповедальность, ... земли и неба.
... остаётся на земле ... охранительная соборная память ..., её бесценное богатство.
В исходном тексте 369 слов (словоупотреблений), нами пропущено 90, то есть четвертая часть.
1. Сначала охарактеризуем те случаи, когда все студенты на месте пропуска вставили вариант, использованный автором. Это одиннадцать словоупотреблений восьми слов: предлоги в (2), от, к; союзы и (2), или; частица не (2); местоимение наших; существительное лет.
Правильный выбор предлогов был обусловлен, на наш взгляд, прогнозом управляющего слова (таятся, пришли), падежной формой существительного или местоимения (соответственно нём, мысли) и семантикой, извлекаемой из сочетания этих слов: в нём таятся, пришли к мысли; в ряде случаев поддержан идиоматичностью сочетаний, в которых употреблён предлог: время от времени, в конце концов. Однозначный выбор союзов объясняется прогнозируемой по тексту семантикой связи сочетающихся слов (разделительной при сочетании антонимов беднее, богаче и соединительной при сочетании контекстуально однорядных понятий умом, душою или просто синонимов нрав, норов) и однородностью их форм: Нам не дано угадать, беднее или богаче был язык наших предков; заскорбели умом и душою; в нём таятся нрав и норов, психология, заповедальность, союз земли и неба (здесь и далее для удобства чтения и понимания будем выделять полужирным только интересующие нас словоформы, остальные просто восстанавливать). Уместность частицы не базировалась на правильно понятом смысле фразы и всего текста: к <...> жизни в природе не могут даже подступиться; оно [слово] не даётся, отталкивает, не раскрывает своих внешних покровов. Выбор местоимения и существительного, как представляется, следствие частотности в языке словосочетаний, в которые они входят: максимальная у сочетания числительного с существительным в родительном падеже (лет) и высокая у сочетания язык наших предков; приведём фразу с этими словосочетаниями: Нам не дано угадать, беднее или богаче был язык наших предков две тысячи лет тому назад.
2. Теперь остановимся на тех вставках, где в суммарном ряду вставленных студентами слов самым частотным оказывалось употребление автора. Таких случаев чуть более половины из 90. Основанием их классификации будет также частеречная природа. Наиболее частотным стало местоимение - 10 словоформ (причём все они во второй части текста, во
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
втором и третьем абзацах): мы, с ним, вся, нам, она, что, средь нас, его жизни, оно, принимаем его. Пять из этих словоформ выполняют функцию анафорической замены полнозначного имени, например: Мы не знаем, как создаётся и живёт мысль, но верно знаем, что без слова она не может явить себя; Но к сущности слова, к его жизни в природе не могут даже подступиться, в приводимой ниже фразе со значением обобщённости: Прибаутки, скоморошины, пословицы и загадки, частушки и приговоры - вся эта краснословица была уместной в обыденной речи. Вставку местоимения мы (нам, нас, средь нас) можно объяснить понятой студентами формой общения автора с читателями (мы со значением совместности): Другое дело, что мы разучились общаться; Нам не хочется говорить красиво.
Меньше (8) словоупотреблений существительных: путями, поверхность, обычаев, слово, слова, в слове, качеств, союз. Из этих словоупотреблений три - формы лексемы слово, что косвенно, но убедительно объясняется названием текста «О русском слове»: Даже в простейшем слове зашифрована история рода и народа; замещая собою временные, текучие и случайные слова и т.д. Все остальные существительные из лексико-грамматического разряда абстрактных (обычаев, качеств, союз) или конкретных, но в отвлечённом значении, употребление последних позволяет выразить идеи более наглядно, если не образно: как живёт разговорный язык, какими путями движется; или готов вскоре вновь вернуться из забвения на поверхность русской жизни. Книжные, абстрактные пространственные метафоры, выражающие движение, ход мысли хорошо «расшифровываются» при поддержке ближайшего контекста: какими ... движется; или готов вскоре вновь вернуться из забвения на ... русской жизни. Вместо словоформы путями более или менее удачно были вставлены слова с общей семантикой способа движения: силами, способами, событиями, процессами, темпами, идеями, законами и т.д. На месте второй пространственной метафоры поверхность были такие словоформы: гребне, обыденность, лоно, просторы, радость, землю, благо, реалиях, фоне, небосводе, сущность, службу, сцену, часть, почве, долю, поприще, лице, путь, пользу. В этом ряду мы имеем в основном существительные в синтаксической роли пространственного компонента (гребне, лоно, землю, сцену, просторы и т.д.) и целевого (радость, благо, пользу и т.д.). На выбор существительных обычаев и качеств, конечно, влиял однородный ряд, в который они входили: побудительных свойств и качеств; целые пласты сословного быта, обычаев или обрядов или семантика однородного ряда для обозначения оснований их связи: союз земли и
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
неба. На месте слова качеств студенты употребили также: признаков, ценностей, намерений, возможности, правил, сил, состояний; на месте обычаев - традиций, ритуалов, нравов.
Заметим, что к концу работы с текстом студенты более или менее удачно, но стремились войти в модусную составляющую публицистического текста, например, семантический объем возможных слов для обозначения оснований связи словоформ земля и небо оказался довольно большим, но убедительным и стилистически обоснованным: от констатации наличия связи (связь, взаимосвязь, соитие и под.) до её оценки (тайна, сила, красота и под.).
Самыми частотными и соответствующими авторскому тексту стали 8 словоупотреблений глаголов - может (2), знаем (2), живёт, вплетаются, превращая, придавая. Модальный глагол может доминировал над другими глаголами и предикативными прилагательными той же или близкой семантики: Каждый из нас <...> не может (старается, смущается, способен) верно знать. Глагол знаем многие студенты ввели дважды как выразительный повтор во фразе Мы не знаем, как создаётся и живёт мысль, но верно знаем, что без слова она не живёт. Однако вместо этого глагола был употреблён и довольно длинный ряд синонимичных ему с семой мыслительной или речемыслительной деятельности: задумываемся, думаем, понимаем, замечаем, подметим, полагаем, усвоим, познаем, говорим и т.д. Вместо глагола вплетаются к дальнейшему в живую ткань некоторые студенты употребили менее частотные, но тоже сочетающиеся с существительным ткань, правда, нередко с иначе понимаемой основой метафоризации (см.: ткань - 1. Тканая материя. 2. биолог. Система преимущественно однородных клеток [Современный 2004: 831]): врезаются, впитываются, превращаются, вторгаются, встраиваются, вписываются, внедряются, вживляются, врастают, попадают, вливаясь, входя и т.д. Деепричастие придавая в сочетании с разговору стереотипно и частотно для публичной речи (на месте авторского деепричастия были другие формы этого же глагола придавала, придавали и словообразовательный дериват давала), выбор деепричастия превращая был поддержан слева формой и семантикой однородного ему преображая и справа подчинённой деепричастию предложно-падежной формой винительного падежа: преображая его или превращая в жесточь.
Как и предполагалось нами, отбор автором прилагательных и наречий более индивидуальный, «интимный» процесс, который значительно меньше, чем у местоимений, существительных и глаголов зависим от законов текстовой организации или требований
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
системных свойств языка. Всего у 4, из более 30 в тексте, прилагательных (целые, сложного, словарного, временные) и 3 из 25 наречий (снова, красиво, бесконечно) совпало авторское и в большинстве читательское видение текста. Например, прилагательные целые (в значении 'большой, значительный' [Современный 2004: 914]) и сложного употребили больше половины студентов: ибо целые пласты сословного быта, обычаев или обрядов время от времени выпадали из внешнего оборота; Во всей природе, пожалуй, не сыскать более сложного элемента, как слово, однако и фактор их частотности в языке не стал препятствием для формирования в итоге нашего анализа такого ряда прилагательных (включая местоимения-прилагательные) вместо целые: богатые, вековые, обширные, многие, исторические, социальные, огромные, настоящие, большие, разные, первобытные, языковые, некоторые, все, старинные, прошлые, тяжелые и вместо сложного: важного, простого, надежного, значимого, привлекательного, странного, уникального, гармоничного, необходимого, изящного, живого, загадочного, точного, интересного, нужного, гибкого, правильного, красивого, неизведанного, оригинального, подходящего, самостоятельного, ясного, выразительного. Довольно длинный ряд вариантов более или менее удачного словоупотребления лишь доказывает, как субъективен отбор признаковых слов, насколько велик в процессе создания текста их интерпретационный потенциал.
Из союзов предпочтение на месте пропусков отдавали первообразным сочинительным союзам и, но, или, или частотным подчинительным что, как, и здесь с некоторыми вариациями (см. в скобках): погружается ли, огрузнув от бытия, в омут времени на погребение, или (но, и, что, словно) готов вскоре вновь вернуться из забвения.
Маркером правильно понятой тональности текста, стремления автора приблизить к себе читателей, вызвать их доверие стало вводное пожалуй ( допущение возможного, склонность согласиться' [Толковый 2011: 678]), которое оказалось частотным, но тоже не единственным: Во всей природе, пожалуй (впрочем, кажется, наверное, возможно, видимо, верно, казалось, безусловно, вероятно, кстати), не сыскать более сложного элемента, как слово. Можно предположить, что выбор авторского вводного был следствием актуализации его в первой части текста, интуитивного или намеренного повтора: Во всей природе, пожалуй, не сыскать более сложного элемента, как слово.
3. Анализируя случаи, где в ряду всех вставок было авторское употребление, но не оно оказывалось частотным (это пятая часть вставок), сосредоточимся на вопросе Почему? У существительных наблюдаем, например, такое соотношение: авторское услуги, частотное
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
памяти: и снова всплывали для нашей услуги (памяти) и воспитания души. Вероятно, на вставку слова памяти оказал влияние глагол всплывали, ср. устойчивое в языке сочетание всплывать в памяти, хотя в этом контексте слово памяти неуместно (не в чём, как, а для чего?). Другой случай: авторское осколки, частотное слова: Осколки (слова) вроде бы забытого словарного свода вдруг являются к нам вроде ниоткуда. Употребление словоформы слова вместо метафоры осколки легко объяснить наличием в ближайшем контексте его словообразовательного деривата словарного. См. другие примеры соотношений авторских и частотных употреблений соответственно: в сердцевине - в природе, ядро - слово, глубина - суть; в омут - в потоке и т.д.
При анализе авторских и частотных употреблений глаголов мы не могли увидеть тенденцию к снятию выразительности у студентов, хотя такое наблюдалось, но было и обратное, ср., с одной стороны, оседали - опускались, но с другой: увидеть - поймать: выпадали из внешнего оборота и сонно оседали (опускались) на дно; Его никогда не увидеть (поймать), не взять в полон, не замерить его энергии.
При анализе прилагательных и определительных наречий бросается в глаза нередко парадоксальное несовпадение авторского выбора и выбора студентов (или широкие возможности контекстуального прочтения употреблённого слова), что вновь доказывает интерпретационную гибкость таких слов, ср.: внешнего - привычного; слегка - глубоко, потихоньку - быстро и т.д.: ибо целые пласты сословного быта, обычаев или обрядов время от времени выпадали из внешнего (привычного) оборота; и оттого мы потихоньку (быстро) засохли; хоть проникли слегка (глубоко). Трудно сказать, насколько такие вставки искажают замысел автора, но однозначно не влияют на основной смысл текста, его диктумную основу.
4. Столько же, сколько «прямых попаданий», имеется в анализируемом восстановленном тексте вставок слов не авторского употребления. Рассмотрим их с точки зрения не частеречных, а с лексико-стилистических характеристик; при таком рассмотрении мы можем более отчетливо охарактеризовать авторское своеобразие текста, авторское намерение, интенциональность (хотя заметим, что из 10 словоупотреблений 3 существительных, 3 деепричастий, 1 инфинитив, 2 прилагательных, 1 наречие).
Девять из десяти таких словоформ - ограниченная в употреблении лексика. Сначала охарактеризуем просторечную, то есть снижающую стиль текста и несущую в себе отрицательную коннотацию. Подобных употреблений два: огрузнув и оскотинить. Сразу
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
заметим, что интерес для анализа представляет и морфологический облик этих слов. В словаре даётся такое толкование глагола огрузнуть - простореч. Слишком пополнеть, стать грузным, малоподвижным [Толковый 2011: 556]. В тексте этот глагол употреблён в не характерной для просторечия форме деепричастия, то есть форме, находящейся в противоречии с основной функциональной окраской, наблюдаем здесь своего рода морфологический оксюморон: как живёт разговорный язык, какими путями движется, погружается ли, огрузнув от бытия, в омут времени на погребение. Глагол оскотиниться мы нашли в МАС 1985-1988 (более современные словари его не включают) - прост. Опустившись, огрубев, потерять человеческий облик [Словарь 1985: 647]. В отличие от словарного варианта, в тексте слово дано в переходной, а не в возвратной форме: Свинцовая мерзость немало положила усилий, чтобы оскотинить нас, что вполне соответствует общей модусной семантике текста - призыву автора противостоять тлетворным активным процессам современного общества. Студенты были более осторожны и предложили на этом месте довольно длинный ряд глаголов: погубить, запутать, осквернить, унизить, придавить, истребить, загубить, ослабить, опустошить, очерствить, убедить, совратить, ожесточить, засушить, разобщить, подавить, отучить, разъединить, испортить, забить, оскуднить, сбить, но, как видим, не превзошли автора в категоричности и резкости оценки.
Устаревшая и областная (как указано в словарях) лексика: летошняя, полон, погибель, покрова (последнее как устар. только в МАС) - возвращается автором в употребление, думается, для того, чтобы показать её красоту и содержательную глубину, этими словами автор пытается «заместить» временные, текучие и случайные слова (см. в оригинале текста). Подтверждением того, что они действительно ушли из употребления, заместились, и является факт их отсутствия в работах студентов. См.: летошний - обл. Прошлогодний [Словарь 1985: 179]: ибо целые пласты сословного быта, обычаев или обрядов время от времени выпадали из внешнего оборота и сонно оседали на дно, не истлевая там вовсе, как летошняя трава (варианты студентов: сухая, пожухлая, мокрая, зеленая, прошлогодняя, скошенная, поникшая, вялая, примятая, молодая, сорная, болотная, пожухшая, пропавшая, пожелтевшая, речная, засохшая, старая, увядшая, свежая, высокая, отцветшая, зелена); погибель - устар. То же, что и гибель [Толковый 2011: 659]: почему оно так воздействует на человека и вообще на весь мир, благотворно преображая его или роняя в жесточь и погибель (варианты студентов: зло, смуту, смерть, гибель, пустоту, мрак, грубость, крах,
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
злость, сухарь, ничтожество, прах, сухость); покров - 2. устар. То, чем покрывают кого-чего-л., покрывало [Словарь 1987. П-Р.: 251]: Но к сущности слова, к его жизни в природе не могут даже подступиться, оно не даётся, отталкивает, не раскрывает своих внешних покровов (качеств, черт, слоев, форм, значений, фактов, особенностей, признаков, секретов, сторон, тайн, свойств, оболочек, границ, сил); полон - стар. и высок. То же, что плен [Толковый 2011: 689]: Его никогда не увидеть, не взять в полон (руки, рамки, плен, оборот, понимание, силки).
Слова истлевая, благотворно, роняя, употреблённые автором, но не восстановленные студентами, безусловно, относятся к книжной лексике (см. фонетические и словообразовательные приметы в них старославянизмов), два из трёх употреблены метафорически. См.: истлеть - Тлея, разлагаясь, сгнить до конца [Толковый 2011: 310] - о словах, целых пластах сословного быта; ронять - 2. Лишаться чего-л., терять [Современный 2004: 707] - о человеке и мире: почему оно так воздействует на человека и вообще на весь мир, благотворно преображая его или роняя в жесточь и погибель; благотворный -Оказывающий хорошее действие на кого-, что-л. [Современный 2004: 46]: воздействует на человека и вообще на весь мир, благотворно преображая его.
Менее всего стилистически окрашенным из слов этой группы оказалось употребленное автором прилагательное уместный - соответствующий обстановке, сделанный кстати' [Толковый 2011: 1027]: вся эта краснословица была уместной в обыденной речи. Студенты вставили здесь довольно длинный ряд слов с наиболее частотным привычной, см.: привычной, повседневной, необходимой, разнообразной, пригодной, нужной, важна, эмоциональной, частой, обычной, красна, важной, только, традиционна, распространена, раньше, преимущественно, популярна, использована, нередкой, традиционной. Причину его отсутствия в студенческих работах попытаемся установить с помощью НКРЯ. По данным НКРЯ, у словоформы уместной за 14 лет нашего века зафиксировано всего 24 вхождения, причём к 2014 году в диаграмме по годам употребление этой формы близко к нулю, у словоформы привычной за те же годы корпус зафиксировал 480 вхождений и скачок употребительности с 7 - в 2008 г. до 37 - в 2014.
Таким образом, анализ «дешифрованного» публицистического текста подтвердил ряд выводов, сделанных нами на материале художественного текста [Мякшева 2016], а именно: студенты легко восстанавливают слова во фрагментах с понятной, то есть соответствующей жизненному опыту «картинкой» события, хорошо поддерживают правильный выбор
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
языковых стереотипов, по части которых вспоминается всё выражение, а также ближайший контекст с точки зрения его смысловых и грамматических «подсказок»; наибольший простор к домысливанию содержат прилагательные и определительные наречия, чётко выделяется при таком анализе пласт использованных автором выразительных средств, эпитетов и метафор, которые с трудом поддаются или вовсе не поддаются восстановлению.
Сложность работы с «экспериментальным» публицистическим текстом заключается, во-первых, в преимущественно отвлечённом повествовании, в основном без сюжетных картинок, а если и с ними, то в образном, метафорическом использовании. Во-вторых, сфера общения (массовая коммуникация) предполагает обращение автора к злободневным и острым социальным проблемам, поэтому тонус его речи повышен, что обусловливает, с одной стороны, использование автором окрашенной высокой (из устаревшей и областной) и с другой - сниженной (просторечной) лексики. «Дешифровщики», находясь в иной сфере и ситуации общения, «высоким градусом возмущения» не обладали, заботясь в первую очередь о восстановлении диктумной составляющей текста. Пытаясь своим выбором уловить суть мысли, они нередко не могли «поймать» авторскую интенцию, более сдержанно выражали свои эмоции: уходя, отталкиваясь, отдаляясь, отстраняясь, а не огрузнув; погубить, унизить, придавить, истребить, опустошить, очерствить, а не оскотинить.
Безусловно, отсутствие или эпизодическое присутствие в анализируемых «дешифрованных» текстах отобранного автором слова является его художественным достижением, так как через эффект неожиданного, ломая стереотипы, автор действует на эмоции и потом сознание, повышает воздействующую силу созданного им текста.
Анализ «восстановленных» текстов проводился нами не в назидательно-дидактических целях, а для выяснения специфики восприятия текста вообще, ведь такой, «экспериментальный», текст только обнажает, актуализирует состояние «дешифрующего напряжения», в котором находится всякий «потребитель текстовой продукции».
Список литературы
Алпатов В.М. Что и как изучает языкознание // Вопросы языкознания. 2015. №3. С. 7-22.
Киркинская Т.И., Вульфович А.В. Развитие общетекстовых умений школьников на уроках русского языка в 5-9 классах: практикум. Барнаул: АлтГПА, 2011. 83 с.
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
Колесникова О.И. Креативные способы современной литературы в медийном дискурсе и прагматические условия их интерпретации читателем // Мир русского слова. 2015. № 2. С. 29-35.
Личутин В.В. Уроки русского [Электронный ресурс] // Литературная газета. 2015. URL: http://lgz.ru/article/-11-6501-18-03-2015/russkiy-diktant/ (дата обращения: 22.11.2016).
Мякшева О.В. Уровни понимания текста // Мир русского слова. 2016. № 2. С. 37-42.
Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1986. Т.2. К-О. 736 с.; 1987. Т.3. П-Р. 752 с.
Современный толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. М.: Ридерз Дайджест, 2004. 960с.
Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Издательский дом "Азбуковник", 2011. 1175 с.
References
Alpatov V.M. Chto i kak izychajet jazukoznanie [What and how does the Linguistics study]. Voprosujazukoznanija. 2015. No. 3. Pp. 7-22.
KirkinskajaT.I.,VulfovichA.V. Razvitie obschetekstovuh ymenij shkol'nikov na yrokah rysskogo jazuka v 5-9 klassah [Development of the pupils' wholetext abilities on the Russian Language lessons]: praktikym. Barnayl: AltGPA Publ., 2011. 83 p.
Kolesnikova O.I. Kreativnuje sposobu sovremennoj literatyru v medijnom diskurse i pragmaticheskie yslovija ih interpretacii chitatelem [Creative methods of the modern literature in the media discourse and the pragmatical conditions of its' interpretation by the readers]. Mir russkogo slova. 2015. No. 2. Pp. 29-35.
Lichutin V.V. Uroki russkogo [Lessons of Russian]. Literaturnaya gazeta. 2015. Available at: http://lgz.ru/article/-11-6501-18-03-2015/russkiy-diktant/ (accessed 22.11.2016).
Myaksheva O.V.Yrovni ponimanija teksta [The levels of the text understanding]. Mir russkogo slova. 2016. No. 2. Pp. 37-42.
Slovar rysskogo jazuka [The Russian language Dictionary]: V 4-ht. / Pod red. A.P. Evgenevoj. M.: Rysskij jazuk Publ., 1986. Vol. 2. K-O. 736 p.; 1987. Vol. 3. P-R. 752 p.
Sovremennuj tolkovuj slovar' rysskogo jazuka [Modern explanatory dictionary of Russian language] / Gl. red.S.A.Kuznecov. M.:Riderz Dajdgest Publ., 2004. 960 p.
Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 4. С. 72-85
Специфика восприятия публицистического текста (на материале «экспериментальных»
текстов) О.В. Мякшева
Tolkovuj slovar rysskogo jazuka s vkFycheniem svedenij o proishogdenii slov [Modern explanatory dictionary of Russian language with words' etymology inclusions] / Otv. red. N.YU. Shvedova. M.: Izdatelskijdom "Azbykovnik" Publ., 2011. 1175 p.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Мякшева Ольга Викторовна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры русского языка и речевой коммуникации
Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского
Россия, 410012, Саратов, ул. Астраханская, 83 E-mail: myakshev@mail.ru
ABOUT THE AUTHORS:
Myaksheva Olga Viktorovna, Doctor of Philology, Associate Professor, Professor of the Department of the Russian language and speech communication
Saratov N. G. Chernishevskiy National scientific research state university 83 Astrahanskaya ylica, Saratov 410012 Russia E-mail: myakshev@mail.ru
