CC BY
151М.А. Дакоро
Кандидат социологических наук, докторант кафедры социологии, политологии и права ИППК Южного федерального университета *
Специфика советской интеллигенции
Исследование отечественной интеллигенции должно учитывать историческую изменчивость данной социальной группы. Отечественная интеллигенция обладает некоторыми устойчивыми чертами, тем не менее, на разных исторических этапах своего существования данная группа приобретала и черты специфические, связанные особенностями социокультурной среды, в рамках которой вынуждена была осуществлять свои социальные и культурные функции.
Между российской интеллигенцией дореволюционного периода и советской интеллигенцией существуют значимые различия. Но и советская интеллигенция на разных этапах своего существования демонстрирует определенные различия. В частности, некоторые отечественные исследователи отмечают, что в 60-е г. ХХ века часть советской интеллигенции начинает ощущать свою преемственность с дореволюционной интеллигенцией, с присущей ей особой этикой служения народу и пафосом свободы. Для советской интеллигенции 30 - 40-х годов такие установки не были характерны.
Формирование советской интеллигенции происходило в специфических исторических условиях. Советская власть относилась к интеллигенции как социальной группе неоднозначно. Политика по отношению к интеллигенции в первые годы советской власти отличалась двойственностью.
С одной стороны, представители новой власти стремились избавиться от прежней интеллигенции как от ненужного балласта, олицетворявшего старый порядок, который подлежал уничтожению. Ярким проявлением такой политики был знаменитый Философский пароход - осуществленная в 1922 году высылка за границу выдающихся представителей российской дореволюционной интеллигенции. Это наиболее известная, но не единственная акция подобного рода, призванная очистить новое общество от носителей прежней культурной традиции.
С другой стороны, новая власть не могла не осознавать, что без образованных людей нормальное функционирование и развитие общества невозможно. Поэтому наряду с репрессиями она использовала и другие методы, пыталась привлекать и поддерживать
* Дакоро Мария Анатольевна, e-mail: 8z8@bk.ru
часть старой интеллигенции, проявлявшей лояльность, пусть и вынужденную, по отношению к формирующемуся режиму.
В 1919 году был опубликован сборник статей «Интеллигенция и советская власть», посвященный пониманию места и роли интеллигенции в новых условиях, сборник включал, в частности, статьи В.И. Ленина, Г.Е. Зиновьева, К. Радека и др. Речь шла о необходимости для интеллигенции сотрудничать с советской властью. Но эти призывы соседствовали с обещаниями уничтожить ту часть интеллигенции, которая проявляла свою враждебность и неприятие нового строя. Один из авторов сборника, П. Керженцев, писал: «Большая часть интеллигенции не сможет в полной мере приспособиться к новым условиям... потому она будет просто-напросто выброшена из жизни в качестве непригодного для текущего момента люмпен-пролетариата»'.
От старой интеллигенции требовалось не только вынужденное сотрудничество, но и внутреннее принятие новой власти. Аполитичность интеллигенции не устраивала новые власти. В конце 20-х гг. развернулась кампания против интеллигенции, в ходе которой аполитичность приравнивалась к вредительству на научном фронте.
В 30-е годы остатки прежней интеллигенции продолжали вымываться репрессиями. На смену «старым кадрам», которым новая власть не могла доверять полностью, должна была прийти новая, советская интеллигенция, воспитанная новой властью и преданная тем задачам, которые эта власть ставила перед обществом.
Уничтожение дореволюционной российской культуры, образования и их носителей сопровождалось созиданием новой культуры, новой образовательной системы, новой науки, новых образованных кадров. Л. Гудков и Б. Дубин пишут: «Появляется собственно советская генерация образованных людей - выпускники рабфаков, Комакадемии, Института красной профессуры и т.д. На рубеже 1920-30-х гг. начинается эпоха массовых призывов - в высшие учебные заведения, в науку, литературу, журналистику, кино. В середине 30-х происходит массовая смена образованного слоя снизу при фактически тотальной зачистке наверху. Поэтому конец этого десятилетия ознаменован уже не просто наличием нового идеологического и воспитующего "сословия", а его символическим вознаграждением - званиями, чинами, премиями, квартирами, дачами и т.д. Идет переход всей социальной системы в новое качество - не героики революционного надрыва, риторики чрезвычайного положения, а рутинного воспроизводства существования. Новые
1 Соколов А.С. Об использовании старых специалистов в 1918-1922 гг. // Социальные реформы в России: Теория и практика. М.,1996. С. 50.
образованные группы в конце 1930-х - начале 40-х гг. приносят с собой и новое представление о науке и культуре»2.
В этот период, как отмечают Гудков и Дубин, закладываются базовые для последующего периода советской истории представления. Формируются официальная советская культура, включающая в себя и часть дореволюционного наследия, сочтенного подходящим для нового строя, выстраивается концепция национальной отечественной истории, частью которой становится и история советская, определяются символические фигуры, олицетворяющие отечественную историю (и одновременно отвергаются те, творчество которых было «не созвучно» новой эпохе). Советская власть сформировала новую интеллигенцию, чьей задачей стало смысловое оформление здания новой культуры и приобщение «масс» к этой культуре.
Положение новой советской интеллигенции было весьма специфичным. Оказавшись органической частью укрепившегося тоталитарного режима, советская интеллигенция утратила часть функций, характерных для слоя интеллектуалов в модерных обществах.
Во-первых, была утрачена функция критического анализа социальных и культурных процессов. В модерных обществах критическая рефлексия является органической частью духовной культуры общества. Это не есть некий тотальный критицизм. Это пристальное внимание к основам культурной жизни, постоянный анализ их динамики и основных тенденций. Данная функция осуществлялась наряду с функцией легитимации существующего порядка, которую западные интеллектуалы также выполняли.
В рамках тоталитарного режима критическая рефлексивность невозможна, возможна только безудержная апология. Функция легитимации, идеологического обслуживания режима становится не просто доминирующей, но практически единственной, оправдывающей существование интеллигенции, особенно интеллигенции гуманитарной. Если интеллигенция, связанная с производством и воспроизводством естественнонаучного и технического знания, еще сохраняла некоторую свободу интеллектуального поиска, то гуманитарная интеллигенция была полностью её лишена. Гуманитарная интеллигенция должна была заниматься лишь применением идеологического понятийного и теоретического аппарата к описанию и истолкованию различных аспектов окружающей реальности.
Во-вторых, советская интеллигенция утратила функцию конструирования новых смыслов. Именно наличие этой функции, по мнению ряда исследователей, позволяет провести границу между
2 Гудков Л., Дубин Б. Интеллигенция. Заметки о литературно-политических иллюзиях. СПб., 2009. С. 244-245.
собственно интеллектуалом и образованным человеком, занятым интеллектуальным трудом. Функция интеллектуалов в модерном обществе - создание новых смыслов, новых идей, новых интерпретаций реальности. Советская интеллигенция была обречена на роль комментатора реальности, при этом и комментирование должно было производиться в жестко заданных идеологических рамках. Советский интеллектуал, проявлявший неуместную «креативность» в науке ли, в искусстве или литературе, немедленно подвергался негативным санкциям.
В-третьих, советская интеллигенция была тотально зависимой от государства. Это зависимость двоякого рода: материальная и смысловая.
Материальная зависимость выражалась в том, что вся советская интеллигенция работала лишь на одного работодателя - государство. В советском обществе не существовало «людей свободных профессий». Интеллигенция была частью сословия «служащих». Ранжирование интеллигенции производилось в соответствии с установленными государством же критериями. «Ценность» интеллектуала определяли не другие интеллектуалы, образующие независимое экспертное сообщество с собственными критериями оценки, а государственные чиновники в соответствии с бюрократической логикой. То, что эти чиновники сами могли принадлежать к «интеллектуалам», иметь ученые степени и т.д., не меняло сути дела, так как они были частью государственной бюрократической машины. Превращение интеллектуала в бюрократа и служащего означало полную редукцию таких качеств, как инициатива, способность к творчеству. Эти качества неуместны внутри бюрократической машины, работающей на основе абсолютно иных качеств, и прежде всего конформизма и формализма.
Смысловая зависимость еще более пагубно влияла на советскую интеллигенцию, поскольку делала невозможным свободный интеллектуальный поиск. Государственная идеология и потребности правящей элиты на том или ином этапе определяли «темы для размышлений» советской интеллигенции. Власть, а не интеллектуалы, была в советском обществе источником смыслов. Во многом эта система отношений сохраняется до сих пор. Зависимая от власти советская интеллигенция была изначально предназначена для того, чтобы быть частью государственной машины. Она не мыслила себя отдельно от власти. Большая часть советской интеллигенции, обязанной советскому строю всем, принимала свое зависимое положение как должное и видела в преданном служении свое высшее назначение.
Однако положение начало меняться после смерти И.В. Сталина и ослабления советского тоталитарного режима. В 60-е годы советское общество почувствовало изменение духовной атмосферы в стране,
что получило название «оттепели». Интеллигенция оказалась особенно чувствительной к этим изменениям. Многим казалось, что перед страной открываются какие-то новые горизонты и новые возможности.
В среде интеллигенции, особенно столичной, возникали формы более или менее свободной социации - в виде проводимых время от времени неофициальных лекций и семинаров, где выступали независимые, насколько это было возможно в тех условиях, интеллектуалы; клубов самодеятельной песни, породивших не только новую форму «проведения досуга», но и новое неформальное направление в массовой культуре советского общества. Возник феномен «самиздата», позволивший особо продвинутой советской интеллигенции знакомиться с литературой самых разных жанров, объединенных своей «несоветскостью», - это была и социологическая аналитика, и художественная литература, и философские работы -как зарубежных авторов, так и российских философов Серебряного века. В этот же период оживляются религиозные искания в среде советской интеллигенции. Однако вся эта духовная активность выявила некоторую творческую ригидность отечественной интеллигенции. Духовные поиски и поиски новых смыслов принимали преимущественно форму усвоения чужих идей. Сферой, где интеллигенция более или менее творчески себя проявляла, была литература.
В рассматриваемый период происходит осознание литературоцентричного характера российской интеллектуальной жизни, и в этом виделся даже некий повод для гордости. Однако ряд современных исследователей видят в литературоцентризме больше слабость, нежели достоинство. Литературоцентризм был следствием неразвитости иных форм интеллектуального творчества, невозможности выразить собственные идеи в какой-либо иной форме в условиях сохраняющейся несвободы, даже при ослаблении репрессий и общем смягчении режима.
К литературе как форме самовыражения и мировосприятия советской интеллигенции 60 - 70-х гг. можно добавить кино, где в этот период появилось много выдающихся мастеров, получивших международное признание.
Характеризуя мировоззрение и социальные практики советской интеллигенции этого периода, следует отметить, что основной тенденцией было стремление всеми силами дистанцироваться от власти и создать некие очаги свободы и неформального общения в сфере приватного, частного существования.
Критически мыслящая интеллигенция не видела для себя иной сферы приложения сил, чем государственная служба, которая вызывала у неё отторжение. Отсюда стремление к своеобразному эскапизму. Это стремление нашло отражение и в литературе, и в кино,
популярным героем стал интеллигентный неудачник. Для части интеллигенции отторжение официальной стороны существования в советском обществе, необходимости «службы» государству стало поводом для отказа от официальной карьеры, ухода с работы и занятия непрестижными видами труда, оставлявшими достаточно времени для интеллектуальных занятий. Сами же эти занятия неизбежно приобретали форму самовыражения, хобби, но в социальном плане оказывались по большей части бесплодными.
Не все представители оппозиционно настроенной советской интеллигенции ограничивались пассивным протестом. Возникшее диссидентское движение, базу которого составляла именно интеллигенция, пыталось организовать идейное сопротивление советскому режиму. Но и диссидентское движение демонстрировало слабость советской интеллигенции в сфере конструирования смыслов.
Для диссидентов источником смыслов и мировоззренческих ориентиров служила западная культура. На новом историческом этапе произошел возврат к той же культурной ситуации, в которой находилась дореволюционная российская интеллигенция. В конечном итоге её функцией было служить транслятором европейских ценностей в пространство российской культуры. Как отмечал Б. Успенский: «Русская интеллигенция ориентирована на западную культуру, и уже это обстоятельство очевидным образом отличает русского интеллигента от западного интеллектуала (для которого Запад не может быть культурным ориентиром). Она принадлежит западной культуре, но эта принадлежность имеет особую социальную функцию, особый характер общественного служения (которую, опять-таки, она не могла бы иметь на Западе): интеллигенция представляет западную культуру, однако реципиентом этой культуры должен быть русский народ - при всей неопределенности и исторической изменчивости этого понятия»3.
Но восприятие европейской культуры, даже творческое, обрекало российскую традицию мысли на вторичность и следование образцам, а не творчество. Следует отметить, что в этом отношении российская интеллигенция стоит перед типичной проблемой, свойственной интеллигенции всех обществ, переживающих так называемую догоняющую модернизацию. Только на Западе в свое время возник феномен свободной интеллигенции, чьей функцией стал критический анализ и конструирование смыслов за пределами религиозной традиции, только здесь возникло специфическое рационалистическое мировоззрение, основным носителем которого стали западные интеллектуалы. Все иные общества «получили» прививку
з
Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология: материалы междунар. конф. Неаполь, 1997. С. 16.
рационализма и свободомыслия от Запада, и везде за пределами Запада интеллигенция была создана именно европейским влиянием. Специфичным для российской интеллигенции было то, что, помимо вынужденной ориентации на Запад и порождаемой этим вторичности мысли, она оказалась вынужденной зависеть еще и от государства, узурпировавшего функцию конструирования смыслов и систематически уничтожавшего любые возможности для свободной социальной самореализации отечественных интеллектуалов, ставя их перед выбором: служение государству или вынужденная маргинализация.
Дакоро М.А. Специфика советской интеллигенции. В
становлении отечественной интеллигенции можно выделить ряд этапов, при этом советский период имеет особое значение. При наличии общих черт, характерных для отечественной интеллигенции на протяжении всей её недолгой истории, существуют и особые черты, обусловленные спецификой каждого конкретного исторического этапа. Статья посвящена анализу специфики советской интеллигенции.
Ключевые слова: интеллигенция, интеллектуалы, культура, модернизация, тоталитаризм, диссидентское движение.
Dakoro M.A. Specificity of the Soviet intelligentsia. In the formation of the national intelligentsia several stages can be distinguished, and the Soviet period is of particular importance. If there were common features of the Russian intelligentsia throughout its short history, there are special features determined by the specifics of each particular historical stage. This article analyzes the specifics of the Soviet intelligentsia.
Keywords: intelligentsia, intellectuals, culture, modernization, totalitarianism, dissident movement.
