CC BY
13
обилие запахов у Бунина необычайно. Определяет же он их, как и цвета, как и звуки, по-своему и неизменно попадает в цель:
«...чувствую холод и свежий запах январской метели, сильный, как запах разрезанного арбуза» [2, с. 129]. Это сравнение обратило на себя внимание Чехова.
Во многих приведенных примерах все сказано прямо - нам не для чего всматриваться в подтекст. Но порой Бунин применяет более тонкий и сильнее действующий прием. Он не анализирует настроение героев, никак его не определяет: мы сами должны почувствовать его в пейзаже.
В «Жизни Арсеньева», в конце четвертой ее книги, Арсеньев внезапно переносит нас из России на юг Франции. После русского степного, полевого, лугового, речного, приветного и разымчивого раздолья мы вдруг попадаем в какой-то угрюмый, колючий мир:
«Поднимающийся мистраль... волнует жесткую и длинную листву пальм, сухо, знойно-холодно, точно в могильных венках, шелестит и шуршит в ней...», «Весь день мистраль, острый шелест пальм...» [2, с. 302].
Арсеньев ни слова не говорит о том, как ему здесь тоскливо и бесприютно. Эту его тоску мы ощущаем сквозь пейзаж, сквозь резчайший контраст между картинами Родины, одна за другой прошедшими перед «взором памяти» Арсеньева, перед мысленным взором читателя, и холодной картиной чужбины.
Тем самым, произведения Будина и, в частности, «Жизнь Арсеньева», имеют глубокий смысл и отражают, подобно фольклору феномен культуры [3; 4] русского народа.
Библиографический список
В прозе Бунина нет аритмии, нет какофоний. Оттачивая свои произведения для новых изданий, автор истреблял само малейшее неблагозвучие.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы: особенностью изображения природного мира у И. Бунина является то, что он на природу смотрит не глазами героя, а своим собственным взглядом. Это отмечают многие критики, с этим согласны и мы [5; 6].
Особенность природных текстов у Бунина - это объемность, одновременность восприятия природы всеми органами чувств: цвет (свет), звуки, ощущения, запахи.
Особым образом у Бунина организуется в орнамент текст «природа и человек». Обычно в таком отрывке первая фраза -о природе: это камертон, настрой. Писатель придает большое, ведущее, определяющее значение первой фразе произведения, далее следует значительный по объему отрывок - параллель с состоянием человека. В этой части идут два ряда лексики -о природе (весна, утро, ночь, зима) и человеке, иногда в одном метафорическом образном слове соединяется тема человека и природы, например: слово «тихий» - «тихое утро», но и «тихий человек».
Художественное мастерство Бунина в природных, пейзажных зарисовках складывается из системы выразительных средств. Это метафорические эпитеты из сферы человеческой жизни, система определенных красок и звукописи, орнамент образных средств.
1. Любимов Н.М. Образная память; Золотое сечение. Несгораемые слова. Москва, 1983.
2. Бунин И.А. Жизнь Арсеньева. Повести и рассказы. Москва: Правда, 1989.
3. Богатырева Ж.В., Зимина Н.Ю. Сказка как феномен культуры. Мир науки, культуры, образования. 2015; 3 (52): 293 - 295.
4. Богатырева Ж.В. Сказка как пространство обретения духовного опыта (попытка философского анализа). Мир науки, культуры, образования. 2013; 3 (40): 352 - 354.
5. Зимина Н.Ю. Орнаментальный стиль современного постмодернистского художественного текста. Вестник Университета Российской академии образования. Москва, 2007; 4 (38):192 - 194.
6. Зимина Н.Ю., Рус-Брюшинина И.В. Орнаментальность русской прозы: об истоках возникновения и влиянии на авторский идиостиль. Актуальные вопросы филологических исследований. Материалы международной научно-практической конференции к 110-летию со дня рождения И.Ф. Анненского в рамках Года литературы в России. ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный технологический университет». Краснодар: Издательский Дом - Юг, 2015: 91 - 100.
References
1. Lyubimov N.M. Obraznaya pamyat'; Zolotoe sechenie. Nesgoraemye slova. Moskva, 1983.
2. Bunin I.A. Zhizn'Arsen'eva. Povestiirasskazy. Moskva: Pravda, 1989.
3. Bogatyreva Zh.V., Zimina N.Yu. Skazka kak fenomen kul'tury. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2015; 3 (52): 293 - 295.
4. Bogatyreva Zh.V. Skazka kak prostranstvo obreteniya duhovnogo opyta (popytka filosofskogo analiza). Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2013; 3 (40): 352 - 354.
5. Zimina N.Yu. Ornamental'nyj stil' sovremennogo postmodernistskogo hudozhestvennogo teksta. Vestnik Universiteta Rossijskoj akademii obrazovaniya. Moskva, 2007; 4 (38):192 - 194.
6. Zimina N.Yu., Rus-Bryushinina I.V. Ornamental'nost' russkoj prozy: ob istokah vozniknoveniya i vliyanii na avtorskij idiostil'. Aktual'nye voprosy filologicheskih issledovanij. Materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii k 110-letiyu so dnya rozhdeniya I.F. Annenskogo v ramkah Goda literatury v Rossii. FGBOU VPO «Kubanskij gosudarstvennyj tehnologicheskij universitet». Krasnodar: Izdatel'skij Dom - Yug, 2015: 91 - 100.
Статья поступила в редакцию 08.07.18
УДК 811.161.1
Wang Yingying, postgraduate, Faculty of Russian Language and Literature, Far Eastern Federal University (Vladivostok, Russia), E-mail: yaya0454@126.com
SPECIFICITIES OF SYNTACTIC STRUCTURES CONTAINING RHETORICAL QUESTION WITH THE CONJUNCTION ДА И.
The article aims at analyzing syntactic structures containing the pronominal type of rhetorical question with the Russian conjunction да и. In the article, a brief review of the literature on rhetorical question is presented and the principles of constructing the aforementioned syntactic structures are illustrated with examples for all the three models. The research result shows that explicit or implicit negation is characteristic for the pre-conjunction part of such structures. The role of rhetorical question is to facilitate the transition to the negation justification. It is concluded that subordinate clauses with conjunctions если, когда and particle-conjunction ведь is applied in the service of argumentation of the speaker's opinions. The article also points out that the role of conjunction да и in introducing rhetorical question is predetermined by its specific coordinating-gradating semantic function. Key words: syntax, conjunction, rhetorical question, coordination, gradation.
Ван Инъин, аспирант каф. русского языка и литературы, Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, Е-mail: yaya0454@126.com
СПЕЦИФИКА СИНТАКСИЧЕСКИХ СТРУКТУР С РИТОРИЧЕСКИМ ВОПРОСОМ, ВВОДИМЫМ СОЮЗОМ ДА И
Статья посвящена анализу синтаксических структур, в состав которых входит риторический вопрос местоименного типа, вводимый русским союзом да и. Даётся краткий обзор работ, посвященных риторическому вопросу. На примере трех моделей рассматриваются принципы построения синтаксических структур названного типа. В результате анализа выявлено, что
для досоюзной части в таких структурах характерно эксплицитное или имплицитное отрицание некоторой ситуации. Роль риторического вопроса заключается в оформлении перехода к обоснованию этого отрицания. Установлено, что для аргументации мнения говорящего характерно использование придаточных с союзами если, когда и частицей-союзом ведь. В статье показано, что роль союза да и в функции введения риторического вопроса обусловлена его специфической присоединительно-градационной семантикой.
Ключевые слова: синтаксис, союз, риторический вопрос, присоединение, градация.
Союз да и неоднократно привлекал внимание исследователей, прежде всего он рассматривался с точки зрения его семантики. Тем не менее единой точки зрения на семантическую квалификацию союза не установилось. Одни исследователи характеризуют его как градационно-присоединительный [1, с. 89-93; 2, с. 84-89; 3, с. 172], другие считают собственно присоединительным [4, с. 296; 5, с. 33; 6, с. 129; 7, с. 24]. Это свидетельствует о том, что союз да и обладает сложной семантикой и требует дальнейшего изучения.
Значительно меньше внимания уделялось синтаксическим свойствам союза. На данный момент установлено, что союз да и может функционировать в простом и сложном предложении, строить синтаксические конструкции разных типов, а также осуществлять функцию связи частей текста [8, с. 35]. Однако остаётся ряд неосвещенных вопросов, связанных с функционированием союза.
Объектом исследования в данной статье являются синтаксические структуры с риторическим вопросом, вводимым союзом да и. Обращение к данному объекту вызвана необходимостью разностороннего изучения союза, которая, в свою очередь, обусловлена современной практикой многоаспектного описания служебных слов с целью дальнейшего лексикографического представления полученных данных [9].
Цель данной работы - выявить семантико-синтаксические особенности названного объекта исследования и установить роль союза да и в организации указанных синтаксических структур.
Материал исследования был собран с помощью Национального корпуса русского языка.
Анализ функционирования союза да и показал, что функция введения вопросительного предложения с местоименным вопросительным словом или вопросительной частицами ли, разве, что за является одной из его основных синтаксических функций.
Собственно вопросительное предложение вводится союзом да и в диалоге:
Набиль Дирар, основной полузащитник, получил травму крестообразных связок, на полгода выбыл, и, может, на его место они кого-то будут искать. Но это всего лишь мое предположение. - Насколько вообще Рыболовлеву в команде нужен россиянин? Да и зачем? - Дмитрий Евгеньевич будет выбирать футболистов по их качествам, насколько они конкурентоспособны на уровне задач, которые поставят перед «Монако». [Н. Роганов. Купит ли «Монако» русских? Акинфеев или Малафеев могут оказаться в команде российского миллиардера Рыболовлева // Советский спорт, 2013.06.10].
В монологическом тексте такие предложения являются риторическим вопросом:
Он не может вызвать на дуэль, потому что цари не дерутся на дуэлях. Да и кого бы он вызывал? Всю страну?» [А. Алексеев. Падение монархии в России: заговоры и революция // «Наука и жизнь», 2007]; Он прислал из Ревеля письмо с оказией, но не ей — он боялся пересудов и подозрений, а она еще больше боялась их. Да и как бы он мог написать ей при существовавшей в это время блокаде? Никакие письма в Советскую Россию из-за границы дойти не могли до начала 1922 года, а уж написанные на иностранном языке и подавно. [Н.Н. Берберова. Железная женщина (1978-1980)].
Собственно вопрос - «это способ выразить гипотезу, удивление, недоумение, сомнение, дать отрицательную оценку, выразить упрек, осуждение, порицание, сожаление, испуг, опасение и др.» [10, с. 107].
Риторический вопрос - это употребление вопросительного предложения в несобственно-вопросительной функции. В «Русской грамматике» 1980 риторический вопрос характеризуется как вопросительное предложение во вторичной функции, в нем «заключено уверенное экспрессивно окрашенное отрицание» [11, с. 395]. По определению Г. В. Валимовой, риторический вопрос возникает «как эмоциональная реакция протеста» [12, с. 424], этим объясняется противоречие между формой и содержанием риторического вопроса: утвердительные по форме предложения
содержат смысл отрицания, а отрицательные предложения заключают в себе смысл утверждения [там же].
По мнению А.В. Канафьевой, по отношению к явлению, которое называют риторическим вопросом, точнее употреблять термин «риторическое высказывание». Такое высказывание, как считает исследователь, не придаток вопросительного предложения, а «специализированная форма субъективного экспрессивно-оценочного сообщения и рассуждения» [13, с. 5]. А.В. Канафьева показала, что риторический вопрос (риторическое высказывание) может иметь разнообразные формальные модели, соответствующие всем типам простых и сложных предложений [13, с. 6]. Существуют специальные «формальные единицы риторического высказывания» - «прономинальные компоненты (модифицированные местоименные слова) и партикулярные компоненты («связанные» частицы)» [Там же]. К модифицированным местоименным словам исследователь относит все местоименные вопросительные слова, к связанным частицам - частицы ли, не...ли, что за, разве, неужели и др. [13].
Главной функцией риторического вопроса исследователи считают прагматическую - побуждение к внутреннему диалогу с говорящим [14, с. 168]. И.М. Кобозева говорит, что цель риторического вопроса заключается в том, чтобы «побудить слушающих к работе мысли и тем самым актуализировать в их сознании соответствующий факт» [15].
Риторические вопросы могут быть предложениями с лексически свободными компонентами и предложениями фразеологи-зированной структуры [11, с. 390].
В настоящей работе мы рассмотрим только структуры с риторическим вопросом на базе местоименных слов.
Союз да и может вводить вопрос с любым местоименным вопросительным словом. Наиболее частотны: кто, что, где, куда, откуда, как, зачем, почему.
Вводимым союзом да и вопросительный компонент может занимать позицию, соответствующую предикативной единице в составе СП, или быть самостоятельной предикативной единицей. Например: Бегичев ничего не присочинил - такое трудно было выдумать, да и зачем? [Виктор Мещеряков. Я зрю тебя идущим в путь... // «Знание - сила», 2011]; Ничего не вернется. Да и зачем? [В.А. Каверин. Перед зеркалом (1965-1970)].
Синтаксические структуры, являющиеся объектом нашего исследования, с формальной точки зрения могут быть сложными предложениями или текстовым образованием. Однако в любом случае в них можно выделить две части: досоюзную (предтекст) и послесоюзную (посттекст).
Синтаксические структуры с включенным в них риторическим вопросом, вводимым союзом да и, обладают определенными особенностями.
Рассмотрим несколько моделей с разными местоименными словами.
Модель да и зачем?
В досоюзной части синтаксической структуры с риторическим вопросом да и зачем? всегда есть отрицание. Оно может быть (а) эксплицитным и (б) имплицитным , например: (а) Мы же там все потонем, там же вода, шерсть на носу, мало ли что там бабы, а я в воду даже за бабами не полезу, я плавать не умею, да и зачем? [А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Улитка на склоне (1966-1968)]; Я понял, что больше его никогда теперь не увижу. Да и зачем?...[А. А. Дикгоф-Деренталь. «Папаша» (1919) // «Грядущая Россия», 1920]; (б) Такой большой дом содержать одному дорого, да и зачем? [В. Лебедев. Бег реки. Жизнь и приключения Джейка Ньюхауза — нового американца // «Вокруг света», 1990]; Редко кто пишет самостоятельно. Да и зачем? Все равно все похоже на все. [И. Адамацкий. Утешитель // «Звезда», 2001];
При имплицитном отрицании оно скрывается в лексическом значении некоторых слов, которые обычно находятся в досоюз-ной части. Это оценочные слова и выражения типа трудно, дорого, редко кто и подобные.
Следующий за текстом с отрицанием риторический вопрос да и зачем? подчеркивает отсутствие необходимости в соверше-
нии того действия, которое отрицается: да и зачем = 'не нужно'. Такой вопрос является утвердительным по форме, но содержат отрицательную информацию. Наречие «зачем» имеет целевое значение, именно поэтому отношения устанавливаются в большинстве случаев между действиями или ситуациями.
В части текста, следующей за введенным союзом да и риторическим вопросом, содержится обоснование отрицания необходимости реализации той ситуации или совершения того действия, которые названы в предтексте. Типичным способом введения обоснования являются придаточные предложения с союзами если и когда (условный), а также союзом-частицей ведь. Например/ Вот на такое возразить уже нечего. Да и зачем? Если некоторым не надо возражений. [О. Туханина. Психология жизни «без праздника», или «лучше бы потратили на полезное // Комсомольская правда, 2014.03.28], Но пока конкуренты друг другу не мешают и воевать за имена собираются. Да и зачем воевать, когда великий и могучий содержит столько звучных выражений и оборотов? [События (2004) // «Бизнес-журнал», 2004.01.22]; Я никогда так не рыдал, на поминках даже не мог говорить, не мог взять себя в руки. Да и зачем? Я ведь потерял тридцать лет жизни! [Р. Карцев. «Малой, Сухой и Писатель» (2000-2001)].
Модель да и откуда?
Вопрос да и откуда? характеризует ситуацию, названную в досоюзной части как такую, при которой закономерно отсутствие чего-либо. Как и в структуре с да и зачем? в досоюзной части с вопросительным предложением да и откуда? есть отрицание, выраженное имплицитно частицей не и словом нет. Например: В мыслях Данилова не было теперь никакой стройности, да и откуда ей было взяться? [В. Орлов. Альтист Данилов (1980)]; Она имела в виду, что нет вооруженных людей в военной форме - да и откуда им быть в Богом забытой деревне. [Н. Серова. Женщины убивают детей (2003) // «ПОЛИТКОМ. РУ», 2003.07.07].
Реже в досоюзной части может быть лексика со значением малой степени проявления признака. Такая лексика выражает отрицание имплицитно, например: Ты очень мало обо мне знаешь, да и откуда? [М. Палей. Дань саламандре (2008)].
Наречие «откуда» имеет значение не только собственно места, но и источника. В этом случае в контексте вопроса, в до-союзной или в послесоюзной части есть лексемы «знать», «узнать», «известно», например: Дима ничего не знал, да и откуда он мог бы что-то узнать? [А. Курков. Милый друг, товарищ покойника (2001)].
Наиболее частотна модель да и откуда взяться, в состав которого входит «откуда» в локативном значении Эта модель обусловлена предшествующей, досоюзной частью, которая представляет собой бытийные предложения. Например: Денег нет, да и откуда им взяться при таких масштабах воровства? [Е. Анисимов. Газпром под колпаком у Миллера // Комсомольская правда, 2001.07.11].
Модель да и почему?
На базе местоименного наречия почему возникли вопросительные предложения фразеологизированной структуры почему бы не + инфинитив и почему бы нет. В РГ-80 значение таких вопросов определяется как «возможность, осложненная советом или утверждением», при повторах предшествующей части на это значение может накладываться возмущение, неодобрение, несогласие [11, с. 293-294], например: Высшая точка пройдена, впереди - спокойное плато или медленный спуск с горы. Да и почему бы нет? Ему за сорок. [Д.С. Данин. Нильс Бор (19691975)].
С точки зрения лексики для модели да и почему? характерно модальное слово «должен», акцентирующее полемический характер вопроса. Например: Это были мои брат и сестра, но я ничего к ним не чувствовал, да и почему я должен был почувствовать? [М. Шишкин. Письмовник (2009) // «Знамя», 2010].
В синтаксических структурах с да и почему-вопросом в досо-юзной части может быть
(а) утверждение: «Бурановские бабушки» способны сравниться с приснопамятным олимпийским мишкой в искусстве умилять и создавать атмосферу «оттепели». Да и
Библиографический список
почему только бурановские? [Я. Тимофеев. Babushki: перезагрузка // Известия, 2012.05.27]
(б) отрицание эксплицитное: Кроме того, условия проживания стройотрядов отнюдь не самые лучшие. Да и почему со студентами должны обращаться лучше, чем с остальными строителями? [Е. Староверова. Студентов зовут строить в Сочи и во Владивостоке // Труд-7, 2010.04.13]
(в) отрицание имплицитное: Да, сегодня наш фондовый рынок сильно зависит от денег иностранцев/ они запаникуют -рынок падает. Но чем больше будет приходить на биржи денег от российских инвесторов (будь то ПИФы, пенсионные фонды, банки и т. д.), тем менее зависимым от иностранцев будет рынок. Да и почему только они должны зарабатывать на российских акциях и облигациях? [Е. Анисимов. ПИФы и мифы // Комсомольская правда, 2006.05.23].
В последнем примере в досоюзной части есть скрытое отрицание: «менее зависимый» можно преобразовать без ущерба смысла в «более независимый».
При введении почему-вопроса наиболее ярко проявляется присоединительный характер союза да и. Это связано с тем, что почему-вопрос может быть обращен к значительному по объему и содержанию фрагменту предтекста: «(Странно, - подумал он, - очень странно. Сургуч, которым почтовые работники давно уже не пользуются. Нелепое поздравление, и абсурдное название фирмы, о которой я не имел никакого представления. Да и почему секретарша сама не вскрыла письмо, как это всегда делалось при получении банковской корреспонденции, а принесла его нераспечатанным сразу мне?» - Откуда это, Настя? - Денис Карлович поднял глаза на секретаршу. - Принес посыльный. [С. Романов. Парламент (2000)];
Для синтаксических структур со всеми моделями риторического вопроса, если эта структура представляет собой развернутое предложение или текст, характерен повтор: повторяется то слово, которое называет главный с точки зрения информации компонент предтекста - предмет обсуждения, действие или ситуацию, то есть объект вопроса. Например: «Тойота» сидела безнадежно, и казалось, теперь ее не вытащит никакой трактор, да и откуда было здесь трактору взяться? [А. Варламов. Падчевары // «Новый Мир», 2002]; Поступив к Епанчину, он немедленно сказал себе/ «Коли уж подличать, так уж подличать до конца, лишь бы выиграть», и - почти никогда не подличал до конца. Да и почему он вообразил, что ему непременно надо было подличать? [Ф.М. Достоевский. Идиот (1869)].
Основанием развития несобственно-вопросительного значения у вопросительных предложений считается возможность с их помощью выражать отношение говорящего к предмету сообщения [16, с. 13]. Такие высказывания, как показывают наблюдения, возникают как реакция на уже произнесенные слова или уже совершенные действия, состоявшиеся события, а не как «независимые вопросы, открывающие тему диалога» [Там же].
Риторические вопросы, вводимые союзом да и, обладают именно таким свойством: они не открывают тему, а либо ее заканчивают, либо являются сигналом к продолжению темы, либо служат мостиком к новому повороту той же темы.
Риторический вопрос рассматривают как одно из средств выражения категории интенсивности и таким образом его связывают с градуальностью, определяют как интенсификатор [17, с. 309-310]. Этим можно объяснить свойство союза да и вводить риторический вопрос: эмоционально-градуальная функция вопроса совпадает с градационной семантикой союза.
Риторический вопрос, вводимый союзом да и, обращен и к предтексту, и к посттексту. Союз да и, вводя в текст риторический вопрос, активизирует данное отношение и тем самым создает базу для текстовой функции. В результате у риторических вопросов развивается функция, подобная функции текстовой скрепы.
Итак, анализ фактического материала позволяет сделать следующий вывод. Функция введения вопроса, в частности, риторического вопроса, у союза да и обусловлена его специфической семантикой. Присоединительно-градационный характер союза в наибольшей степени соответствует прагматической задаче, стоящей перед говорящим: развить уже существующую тему в полимическом ключе для аргументации своего мнения.
1. Серебряная Ф.И. К вопросу о структуре градационного ряда. Русский язык в школе. 1972; 2: 89 - 93.
2. Рогожникова Р.П. Градационные союзы в русском языке. Русский язык в школе. 1971; 3: 84 - 89.
3. Русская грамматика. Москва: Наука, 1980; Т. 1.
4. Санников В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве. Москва: Языки славянских культур, 2008.
5. Виноградов А.А. Структура и функции присоединительных конструкций в современном русском литературном языке. Диссертация ... кандидата филологических наук. Ужгород, 1984.
6. Кручинина И.Н. Структура и функции сочинительной связи в русском языке. Москва: Наука, 1988.
7. Зализняк А.А. О месте категории присоединения в описании коннекторов русского языка. Съпоставително езикознание/Сопоставительное языкознание/ Contrastive Linguistics. XLII, 2017; № 4: 22 - 43.
8. Ван Инъин. Конструктивные свойства союза да и. Научный диалог. 2017; 8: 33 - 45.
9. Служебные слова в лексикографическом аспекте: монография. Е.А. Стародумова [и др.]. Владивосток: Дальневосточный федеральный университет, 2017. Available at: http://www.labslsl. ru/?p=3930#more-3930
10. Калинина А.А. Функциональные особенности несобственно-вопросительных предложений. Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2017; 10 (76) В 3-х ч. Ч. 3: 107 - 110.
11. Русская грамматика. Москва: Наука, 1980; Т. 2.
12. Валимова Г.В. Риторический вопрос. Русский язык. Энциклопедия. Москва: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997: 423 - 424.
13. Канафьева А.В. Риторическое высказывание: формы, семантика, функции. Автореферат диссертации. доктора филологических наук. Москва, 2011.
14. Шкляева Т.Н. Функционирование риторического вопроса в политическом аргументативном дискурсе (на примере выступлений российских политиков): коммуникативно - прагматическом аспекте. Вестник Челябинского государственного университета. 2010; 13 (194): 167 - 171.
15. Кобозева И.М. Категории интенциональности и когнитивности в современной лингвистике. Available at: http://textarchive.ru/c-2253239-pall.html
16. Печникова Н.А. Коммуникативные функции вопросительных инфинитивных предложений. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Воронеж, 1995.
17. Белоколоцкая С.А. Риторический вопрос как средство организации дискурса. Гуманитарные науки. 2011; Вып. 4: 309 - 310.
References
1. Serebryanaya F.I. K voprosu o strukture gradacionnogo ryada. Russkijyazyk v shkole. 1972; 2: 89 - 93.
2. Rogozhnikova R.P. Gradacionnye soyuzy v russkom yazyke. Russkij yazyk v shkole. 1971; 3: 84 - 89.
3. Russkaya grammatika. Moskva: Nauka, 1980; T. 1.
4. Sannikov V.Z. Russkij sintaksis v semantiko-pragmaticheskom prostranstve. Moskva: Yazyki slavyanskih kul'tur, 2008.
5. Vinogradov A.A. Struktura i funkcii prisoedinitel'nyh konstrukcij v sovremennom russkom literaturnom yazyke. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Uzhgorod, 1984.
6. Kruchinina I.N. Struktura i funkcii sochinitel'noj svyazi vrusskom yazyke. Moskva: Nauka, 1988.
7. Zaliznyak A.A. O meste kategorii prisoedineniya v opisanii konnektorov russkogo yazyka. S'postavitelno ezikoznanie / Sopostavitel'noe yazykoznanie/Contrastive Linguistics. HLII, 2017; № 4: 22 - 43.
8. Van In'in. Konstruktivnye svojstva soyuza da i. Nauchnyj dialog. 2017; 8: 33 - 45.
9. Sluzhebnye slova vleksikograficheskom aspekte: monografiya. E.A. Starodumova [i dr.]. Vladivostok: Dal'nevostochnyj federal'nyj universitet, 2017. Available at: http://www.labslsl. ru/?p=3930#more-3930
10. Kalinina A.A. Funkcional'nye osobennosti nesobstvenno-voprositel'nyh predlozhenij. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki. Tambov: Gramota, 2017; 10 (76) V 3-h ch. Ch. 3: 107 - 110.
11. Russkaya grammatika. Moskva: Nauka, 1980; T. 2.
12. Valimova G.V. Ritoricheskij vopros. Russkij yazyk. 'Enciklopediya. Moskva: Bol'shaya Rossijskaya 'enciklopediya; Drofa, 1997: 423 - 424.
13. Kanaf'eva A.V. Ritoricheskoe vyskazyvanie: formy, semantika, funkcii. Avtoreferat dissertacii... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2011.
14. Shklyaeva T.N. Funkcionirovanie ritoricheskogo voprosa v politicheskom argumentativnom diskurse (na primere vystuplenij rossijskih politikov): kommunikativno - pragmaticheskom aspekte. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2010; 13 (194): 167 - 171.
15. Kobozeva I.M. Kategorii intencional'nosti ikognitivnosti vsovremennoj lingvistike. Available at: http://textarchive.ru/c-2253239-pall.html
16. Pechnikova N.A. Kommunikativnye funkcii voprositel'nyh infinitivnyh predlozhenij. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Voronezh, 1995.
17. Belokolockaya S.A. Ritoricheskij vopros kak sredstvo organizacii diskursa. Gumanitarnye nauki. 2011; Vyp. 4: 309 - 310.
Статья поступила в редакцию 18.07.18
УДК 801.82
Vykhristyuk M.S., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Tobolsk Pedagogical Institute n.a. D.I. Mendeleev, branch of Tyumen State University (Tobolsk, Russia), E-mail: margaritavv@mail.ru Petrova T.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Tyumen State University (Tobolsk, Russia), E-mail: Petrova_tat_@mail.ru
Tokareva E.Yu., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Tyumen State University (Tobolsk, Russia), E-mail: tokarevae72@gmail.com
SPECIFICITY OF THE LATER SIBERIAN CHRONICLES "SIBERIAN CHRONICLE. BY YAMSHCHIK IVAN CHEREPAN-OV IN TOBOLSK. 1760". The article discusses the originality of the handwritten text of the late XVIII - early XIX century "Siberian Chronicle. By Yamshchik Ivan Cherepanov in Tobolsk. 1760". The Siberian Chronicles are a unique field of the Russian literary culture: written in the XVI-XVIII centuries, they complete the history of Russian chronicle writing, preserving and developing its tradition. In the article the author shows the place of the Siberian Chronicle by I. Cherepanov in the circle of the Siberian Chronicles, characterizes the text of the chronicle from the standpoint of tradition and the dynamics (structure and contents, the image of the author and the author's modality, intertextuality, linguistic material). Understanding of the text copies of most of the Siberian Chronicles by I. Cherepanov helps to form an idea of the site of the monument in the circle of Russian literature of the XVIII century and in continuous process of the development and specifics of formation of the Russian national literary language.
Key words: manuscript Chronicles, evolution of genre of Siberian chronicle, Russian writing of 18 century, development of Russian national literary language.
М.С. Выхрыстюк, д-р филол. наук, проф., Тобольский педагогический институт им. Д.И. Менделеева (филиал) Тюменского государственного университета, E-mail: margaritavv@mail.ru
Т.А. Петрова, канд. филол. наук., доц., Тобольский педагогический институт им. Д.И. Менделеева (филиала) Тюменского государственного университета, г. Тобольск, E-mail: Petrova_tat_@mail.ru Е.Ю. Токарева, канд. филол. наук, доц., Тобольский педагогический институт им. Д.И. Менделеева (филиал) Тюменского государственного университета, г. Тобольск, E-mail: tokarevae72@gmail.com
