CC BY
147
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 25 (240). Филология. Искусствоведение. Вып. 58 . С. 68-72.
Р. С. Ибрагимова
СПЕЦИФИКА РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «ЖЕНЩИНА»
ВО ФРАНЦУЗСКОМ И УЗБЕКСКОМ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕПАРЕМИОЛОГИИ)
В статье рассматриваются соответственные по семантике и специфические для французского и узбекского языков паремии, отражающие концепт «женщина»; обращается внимание на специфику внутренней формы паремий и на разные представления гендерного фактора в сопоставляемых языках.
Ключевые слова: лингвокультурология, гендерная лингвистика, языковая картина мира, французский язык, узбекский язык, паремиология, афористика, концепт «женщина».
Лингвокультурологические исследования осуществляются в соответствии с обшей тенденцией современной лингвистики - переходом «от лингвистики «внутренней», «имманентной», структурной, к лингвистике «внешней», антропологической, рассматривающей явления языка в тесной связи с человеком, его мышлением, духовно-практической деятельностью»1. Этот переход по сути знаменует смену приоритетов в современном языкознании - переход от лингвистической концепции Ф. де Соссюра (дихотомической, семиотической, системно-структурной) к концепции В. Фон Гумбольдта, которая справедливо оценивается как антиномическая, антропоцентрическая, динамическая, энергетическая. Как известно, вследствие стремления дихотомически жестко разграничить язык и речь, Ф.де Соссюр рассматривал язык как замкнутую систему знаков, «язык в себе», каким-то образом отделенный от человека и лишь пассивно регистрируемый им2. Концепция В. Фон Гумбольдта - это прежде всего концепция человека-языкотвор-ца, концепция своеобразия «духа народа», поэтому закономерно, что к данной концепции восходят такие направления современного языкознания, как исследование языковых картин мира (ЯКМ), гендерная лингвистика, когнитивная лингвистика, лингвокультурология, тесно связанные между собой. В концепции В. Фон Гумбольдта противопоставление языка и речи, системы и ее реализации представляют антиномии, диалектически отражающие сущность языка как «великого духовного богатства человеческого рода»2. «Несомненно, что семантическая система каждого языка отражает специфическую концептуализацию объективной действительности и субъективного мира его носителей. Это требует своего объяснения,
и в поисках его, как правило, обращаются к экстралингвистическим факторам, которые трактуются как культурные явления данного народа»3. Паремиологию, с нашей точки зрения, целесообразно рассматривать достаточно широко, как «внешний ореол» фразеологии, включающий не только пословицы и поговорки, но и афоризмы и «крылатые слова». «Афоризмами принято называть краткие, глубокие по содержанию и законченные в смысловом отношении суждения, принадлежащие определенному автору и заключенные в образную, легко запоминающуюся форму»4. Однако по критерию принадлежности определенному автору пословицы и афоризмы жестко не разграничены, поскольку авторство большинства афоризмов известно только самой образованной части общества (да и то не в полном объеме), поэтому более существенным оказывается стилистический критерий: афористика - это книжный слой паремиологии. При анализе фактического материала мы не разграничиваем пословицы и афоризмы.
Паремиология, как и фразеология в целом, у каждого этноса складывается в течение веков и отражает историю, культуру, быт, специфику морально-этических норм, а также влияние наиболее авторитетных ученых, философов, писателей, политических деятелей. Термин «концепт» (как и его дериваты «концептуализация», «ключевой концепт», «концептосфе-ра», «концептуальный метод», «концептуальный анализ») является чрезвычайно частотным в современной лингвистике, однако само его содержание составляет предмет дискуссий. В качестве рабочей дефиниции концепта считаем возможным взять формулировку Р. М. Фрум-киной: концепт - это вербализованное понятие, отрефлектированное в категориях культуры.
«Наряду с общетеоретическими разработками категории концепта, исследователи делают попытки представить конкретные описания тех или иных концептов. Рассматриваются концепты лексические, фразеологические, синтак-сические...»5. Однако, с нашей точки зрения, такое распределение концептов по языковым ярусам (уровням) нецелесообразно: концепт «пронизывает» языковые ярусы, находя на каждом из них специфическое выражение. В русистике 90-х годов ХХ века и начала XXI века наиболее популярными из исследуемых концептов являются концепты истина, правда, ложь, долг, творчество, причина, судьба, добро и зло, закон и порядок, красота, свобода, время и пора, память, человек и личность, свое и чужое, милосердие, вопрос, культура, вечность, мир, менталитет, слово, вера, любовь, радость, воля, человек, цивилизация, власть и другие6. При всей важности анализа данных концептов, внимание к которым объясняется перестройкой сознания общества в конце ХХ века, следует отметить ослабленность гендерного фактора в представлении ЯКМ через набор вышеуказанных концептов, хотя в рамках гендерной лингвистики концепт «женщина», безусловно, исследуется7.
Понятие гендера вошло в современную лингвистическую парадигму гораздо позже, чем в другие гуманитарные науки, а именно во второй половине этого столетия. Первоначально работы в данной области возникли на Западе, и первые системные описания мужских и женских особенностей речи и языка были сделаны на базе языков из германской и романской языковых групп. Что касается отечественной лингвистики, то первые регулярные исследования по этой тематике стали проводиться только в конце 80 - начале 90 годов. В настоящее время этот процесс происходит столь стремительно, что сейчас с уверенностью можно говорить о появлении ещё одной новой отрасли отечественного языкознания - лингвистической гендерологии. Если рассматривать основные направления современных гендерных исследований, выделенные А. И. Кириллиной (социолингвистические; психолингвистические; исследования, в рамках которых изучается языковое поведение обоих полов; феминистская лингвистика; исследования маскулинности; кросскультурные, лингвокультурологические исследования), то следует прежде всего отметить их теснейшую связь. Исследование концепта «женщина» в сопоста-
вительном аспекте имеет отношение прежде всего к последнему из названных аспектов, но также и к социолингвистическому, к исследованию маскулинности, на фоне которой выявляется «фемининность», в определенной мере и к психолингвистическому аспекту.
Концепт «женщина» на лексическом уровне французского и узбекского языков выражается по-разному, однако можно отметить и определенный изоморфизм в этом выражении: ключевые для выражения этого концепта лексемы двух языков «femme» и «аёл» сближаются в том отношении, что могут обозначать и женщину (человека женского пола) и жену (как термин родства). В этом отношении оба сопоставляемых языка противопоставлены русскому языку, в котором обозначение жены и женщины (общее имя) четко разграничены. Во французском языке наименованием жены служит еще лексема «epouse» («жена, супруга»), в узбекском языке такой «специализированной» лексемы нет. О существенном расхождении системы значений, связанных с представлением концепта «женщина» в двух языках, свидетельствуют словарные данные. Femme [fam] f 1) женщина; ~ en couche - роженица; ~ de chambre - горничная; ~ de menage - приходящая домашняя работница; ~ de journee - поденщица; ~ dinterieur - домашняя хозяйка; хорошая хозяйка; ~ ecrivain - писательница; maitresse ~ разг. - энергичная женщина, бой-баба; bonne ~ - (добрая) женщина; старушка; 2) жена, супруга; prendre ~ - жениться8. Аёл 1) женщина; // женский; ёш ~ молодая женщина; бева (или тул) ~ вдова; эрли ~ замужняя женщина; врач ~ женщина-врач; 2) жена; биринчи ~ первая жена; 3) перен. пренебр. баба (о слабохарактерном мужчине). В узбекском языке есть также лексема хотин, синонимичная лексеме аёл, но более общая по значению и книжная по стилистической окраске: Аёл: 1) женщина; 2) жена9. Эта первичная лексическая система номинаций сказывается и в паремиологическом представлении концепта «женщина» в двух языках. Существенно, что книжные лексемы epouse и цайлиц в паремиях французского и узбекского языков практически не употребляются.
Французский язык обогатил мировую афо-ристику двумя общеизвестными афоризмами: Ищи(те) женщину (очень часто употребляется на французском языке, как цитата: Cherchez la femme, причем не обязательно во французском написании, нередко в кириллическом: Шерше ла фам) и Что хочет женщина, того хочет
Бог - Ce que femme veut, Dieu le veut (французский оригинал этого афоризма распространен гораздо меньше). Оба эти афоризма имеют ироническую окраску, но при этом связаны с разными оценочными коннотациями: первый из них употребляется скорее с отрицательной коннотацией, в ситуациях, когда женщина рассматривается как причина нежелательных последствий (очень часто в детективах), а второй с ироническим галльским добродушием превозносит женщину. С нашей точки зрения, оба эти афоризма задают оценочный эталон двойственного отношения к женщине во французской паремиологии. В обоих афоризмах концепт «женщина» репрезентируется в самом общем значении - «человек женского пола», однако гораздо чаще, как и в узбекском языке, реализуется семейная ипостась данной лексемы. Данный концепт может быть также реализован через лексемы мать, дочь, девочка и т. д. При этом следует отметить высокую степень семантических, логических и этических соответствий многих паремий французского и узбекского языков. По тематической классификации максимальное соответствие проявляют следующие группы паремий: 1. Паремии, утверждающие важную роль жены (прежде всего хозяйки дома) в семейной жизни: А. Паремии с положительной оценочной окраской: Femme prudente et Ыеп sage est l'ornement du menage. Яхши хотин - уй зийнати. (Примерное соответствие в русском языке - С доброй женой горе - полгоря, а радость - вдвойне); Femme sage reste a son menage; La femme est la clef du menage. Аёлнинг сариштаси - рузгорнинг фа-риштаси; Хотинли рузгор гулдир - хотинсиз рузгор чулдир (Женщина - ключ домашнего хозяйства); Maison sans femme, corps sans ame. Хотинсиз уй - богбонсиз бог (Без хозяйки дом
- сирота). Б. Паремии с отрицательной оценочной окраской: Femme querelleuse est pire que le diable. Ёмон хотин - жон заволи (Злая баба в дому - хуже чёрта в лесу); La pire chose qui soit, c'est une mechante femme. Хотиннинг ёмони - умрнинг эгови (Всех злыдней злее злая жена); Ange a l'eglise et diable a la maison. Куча хандон, уй зиндон (На людях ангел, дома черт). 2. Паремии, утверждающие важную роль правильного выбора жены: Fummee, pluie et femme sans raison chasse l'homme de la maison. Эрни эр циладиган %ам хотин, цора ер циладиган уам хотин (Добрая женитьба научает, а худая от дома отлучает); Choisissez votre femme par l'oreille bien plus que par les yeux. Ацлли хотин
- уй курки; От олсанг, миниб ол, хотин олсанг, куриб ол (Выбирай себе жену не глазами, а ушами). 3. Паремии, определяющие отношения между родственниками: Mari et femme ne font qu'un corps. Эр-хотин- цуш уукиз (Муж и жена
- одна сатана); Qui veut avoir la fille, doit flatter la mere. Цизини олишдан олдин онасини рози цил (Дочку сватать, за матушкой волочиться); Telle mere, telle fille. Онасини куриб цизини ол (Яблоко от яблони недалеко падает).
Естественно совпадение высочайшей оценки женщины-матери в паремиологии разных этносов: Tendresse maternelle toujours se renou-velle. - Она мецри - дарё (Материнская ласка конца не знает). Указанное выше соответствие паремий (по общей семантике, логике отношений, этической оценке) отнюдь не означает совпадения их внутренней формы, образа, заложенного в основу метафоры, которая обычно является организующим началом семантики паремии, использования тех или иных разрядов лексики при метафорическом переключении. Напротив, подавляющее большинство паремий французского и узбекского языков значительно расходятся, убедительно демонстрируя различие ЯКМ двух языков. Например, единство мужа и жены в узбекском языке поэтически реализуется через крылья птицы: Эр-хотин - цуш цанот, дословно: «Муж-жена
- крылья птицы». В очень близких по значению паремиях Maison sans femme, corps sans ame. -Хотинсиз уй - богбонсиз бог использованы все же разные образные основы: во французском языке дом без хозяйки уподобляется душе без тела, а в узбекском - саду без садовника. Паремии Ange a l'eglise et diable a la maison. - Куча хандон, уй зиндон сближаются в структурном отношении: концепт здесь не именован и угадывается из содержания всего микротекста, однако образная основа передачи содержания и здесь существенно различается: содержание французской паремии почти дословно передается русской паремией «На людях ангел, дома черт», а пословный перевод узбекской паремии примерно соответствует: «На улице улыбки, дома - тюрьма». В узбекской паремии «Ёмон хотин - жон заволи» заключен чрезвычайно яркий образ, поскольку лексема жон является многозначной, и наличие плохой жены может интерпретироваться как гибель души и жизни. Простая констатация фактов во французской паремии Telle mere, telle fille (Какова мать, такова дочь) в узбекском соответствии принимает форму рекомендации: Онасини куриб цизини
ол (Глядя на мать, выбирай дочь). Меньшей степенью семантического соответствия характеризуется паремия Caresse de femme, caresse de chatte. - Асал ширин, аммо ариси чацади (Не поддавайся на пчёлкин мёд: у неё жальце в запасе). Во французской паремии концепт «женщина» (в самом общем смысле) представлен лексически (дословно: Ласка женщины - ласка кошки), что создает точную гендерную адресацию, а в узбекском эквиваленте (приблизительно соответствующем русскому) в принципе речь может идти о лице любого пола, здесь говорится не столько о свойствах женщины, сколько об опасности, исходящей от неискреннего, льстивого человека. Не находят прямого соответствия в узбекской паремиологии иронические французские паремии, предупреждающие о неудобстве женитьбы вообще, независимо от достоинств жены: Ой femme y a silence n'y a; Se garde de femme epouser qui veut en paix se reposer. - Завел жену - забудь тишину. Возможно, это объясняется неодинаковым статусом института семьи и отношением к женщине у восточных и европейских народов: женитьба и замужество для узбеков являются практически обязательными. Это подчеркивается специфической паремией узбекского языка: Эрсиз хотин-эгарсиз от (Женщина без мужа что лошадь без узды). Для французского языка специфическими являются выражения, особо подчеркивающие эстетическую роль женщины: Les femmes realisent la beaute sans la comprendre (Женщина представлена как бессознательный источник красоты); Parmi les femmes, la beaute fait excuser beaucoup de defauts (Женская красота затмевает недостатки женщины); Loeil de la femme est une toile d'araignee (Мужчина попадает в сети женщины); On ne peut jamais voir les epaules d'une jeune femme sans songer a fonder la famille (Именно красота может послужить причиной создания семьи). Таким образом, для паремиологии французского языка характерно создание некоего национального эталона женской привлекательности. Сопоставительное изучение презентации концепта «женщина» важно не только в теоретическом лингвокультурологическом аспекте, но и для совершенствования преподавания иностранных языков, в том числе французского и узбекского. В этом плане необходимо углубленное сопоставительное изучение как формальных, так и семантико-функциональных аспектов па-ремиологии, синтаксической структуры и лексического состава паремий. «Если мы обучаем
языку, то должны находить в тексте те знаки, которые приведут к пониманию некоторого общего концептуального смысла, который в значительной степени культурно обусловлен значениями языковых единиц. В плане проблемы «язык и культура» разрабатывается метод встречного, паритетного описания культуры через факты отражения её в языке и интерпретации самих языковых фактов через глубинный, внеязыковой, культурный компонент, при этом культура воспринимается в широчайшем этнографическом смысле как система идей, виденье мира, национальный характер, ментали-тет»10.
Французский и узбекский языки являются языками генетически неродственными и разнотипными (индоевропейский романский язык, преимущественно аналитический, и тюркский агглютинативный язык), однако в области паремиологии проявляется значительное сходство, представляющее общечеловеческие ценности в контенсивном (содержательном) аспекте. В презентации концепта «женщина» в двух языках отражаются и специфика ЯКМ этих языков, и специфика лексических систем, и специфика их грамматического строя.
Примечания
1 Теоретические основы лингвокультурологии. иЯЬ : http://gramota.ru/book/ritorika/4_1.html
2 См.: Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию. М. : Прогресс, 1984. 397 с.
3 Шелякин, М. А. Язык и человек : к проблеме мотивированности языковой системы. М. : Флинта : Наука, 2005. 279 с.
4 Федоренко, Н. Т. Афористика / Н. Т. Федоренко, Л. И. Сокольская. М. : Наука, 1990. С. 3.
5 Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж : ВГУ, 2001. С. 11.
6 Там же; см. также: Степанов, Ю. С. Константы : словарь русской культуры. М. : Языки рус. культуры, 1997. 824 с.
7 См., например: Кирилина, А. В. Женский голос в русской паремиологии // Женщина в российском обществе. М., 1997. N° 3. С. 23-26; Кирилина, А. В. «Мужественность» и «женственность» с точки зрения лингвиста // Женщина в российском обществе. М., 1998. № 2. С. 21-27; Артемова, А. В. Эмотивно-оценочная объективация концепта «женщина» в семантике фразеологической единицы : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Пятигорск, 2000. В современном узбекском языкознании гендерный аспект
наиболее успешно разрабатывается в работах М. И. Расуловой, см.: Расулова, М. И. Проблемы лексической категоризации в лингвистике : автореф. дис. . д-ра филол. наук. Ташкент, 1999. 40 с.; Расулова, М. И. Функционирование анимативной лексики в гендерном измерении // Киёсий тилшунослик ва таржима назарияси муаммолари. Тошкент, 2007. С. 150-152; Расулова, М. И. Проявление гендера на лексиче-
ском уровне // Филологиянинг долзарб муам-молари. Тошкент: НУУз, 2008. С. 81-84.
8 Ганшина, К. А. Французско-русский словарь. М. : Рус. яз., 1987. С. 384.
9 Узбекско-русский словарь / под. ред. С. Ф. Акобирова, Г. Н. Михайлова. Ташкент : глав. ред. Узбек. энцикл., 1988. С. 522, 21.
10 Теоретические основы... С. 3-4.
