CC BY
73
находится лексема терроризм (30), которое не вошло в двадцатку только в газете «Советский спорт». Слово туризм (3), в отличие от рассмотренных ранее изданий, занимает позицию ближе к концу списка.
В целом же в газете «Известия» в числе высокочастотных лексем преобладают слова, обозначающие общественно-политические реалии, поскольку издание ориентировано на объективное освещение внешней и внутренней политики России: капитализм (6), ленинизм (6), национализм (5), социализм (5), сталинизм (5), марксизм (5), сепаратизм (4), интернационализм (3). В то же время здесь представлены наименования религиозных течений: буддизм (5), а также направлений искусства: супрематизм (5), реализм (4). Группа наименований свойств, характерных черт человека представлена лексемами оптимизм (6), прагматизм (6), конформизм (4).
Думается, наше исследование показало, что существительные с формантом -изм могут служить лакмусовой бумажкой для определения как ключевых слов эпохи, так и тематики отдельных газетных изданий.
Литература
1. Быков, Д. Ваше язычество / Д. Быков // Труд-7. -2009. - 18 июня.
2. Григорьев, С. В Карачаево-Черкессии телефонная террористка выиграла путевку в Турцию / С. Григорьев // Комсомольская правда. - 2011. - 12 мая.
3. Гришина, Е.А. Грамматический словарь новых слов русского языка / Е.А. Гришина, О.Н. Ляшевская. - ЦКЪ: http://dict.ruslang.ru/gram.php
4. Грудева, Е.В. Корпусная лингвистика / Е.В. Груде-ва. - М., 2012.
5. Грудева, Е.В. Электронные словари, созданные на основе Национального корпуса русского языка / Е.В. Грудева // X выездная школа-семинар «Проблемы порождения и восприятия речи»: Материалы (Череповец, 27 - 29 октября 2011 г.). - Череповец, 2011. - С. 131 - 137.
6. Дускаева, Л.Р. Языково-стилистические изменения в современных СМИ / Л.Р. Дускаева // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н. Кожиной. - М., 2003. - URL: http://stylistics.academic. ru/276/
7. Емельянов, И. Исполнительный директор СБР Сергей Кущенко: Хватит истерить! / И. Емельянов // Советский спорт. - 2011. - 15 марта.
8. Ефремова, Т.Ф. Новый толково-словообразовательный словарь русского языка / Т.Ф. Ефремова. - М., 2000.
9. Зализняк, А.А. Грамматический словарь русского языка: Словоизменение / А.А. Зализняк. - М., 1980.
10. Земская, Е.А. Активные процессы современного словопроизводства / Е.А. Земская // Русский язык конца ХХ столетия (1985 - 1995). - М., 1996. - С. 90 - 141.
11. Кривякина, Е. Россия и Пакистан будут вместе бороться с терроризмом / Е. Кривякина // Комсомольская правда. - 2011. - 13 мая.
12. Лысенков, П. Экс-капитан олимпийской сборной России Павел Буре: Это я рассекал по лужам на «школьнике».../ П. Лысенков // Советский спорт. - 2011. - 31 марта.
13. Ляпин, М. Фанаты кричат ему: «Пицца!». В «Аяксе» играет самый упитанный вратарь мира / М. Ляпин // Советский спорт. - 2011. - 17 марта.
14. Национальный корпус русского языка. - URL: http://www.ruscorpora.ru/
15. Русская грамматика: в 2-х т. Т. 1. / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. - М., 1982. - URL: http://rusgram.narod.ru/index1. html
16. Черных, Е. Вернет ли смерть бен Ладена авторитет Обаме? / Е. Черных // Комсомольская правда. - 2011. - 12 мая.
17. Юдина, Н.В. Русский язык в ХХ1 веке: кризис? эволюция? прогресс? / Н.В. Юдина - М., 2010.
УДК 821.161.1
К.А. Елистратова
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор С.Ю. Лаврова
СПЕЦИФИКА РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «МУЖЧИНА» В ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ ВЕРЫ ПОЛОЗКОВОЙ: ОТ КРИЗИСА МАСКУЛИННОСТИ К МЕТРОСЕКСУАЛЬНОСТИ
В рамках статьи объектом рассмотрения выступает текстовая репрезентация концепта «Мужчина» в поэтических текстах современного молодого поэта-блогера Веры Полозковой. Интерпретационное поле концепта и номинации характеризуются двойственностью оценочности. Наполнение выделенных лексико-семантических групп позволяет говорить о нейтрализации многих маскулинных признаков в современной культуре.
Концепт, лексико-семантическая группа, гендерный стереотип, поэтический дискурс.
The paper considers the text representation of the concept «Man» in the poetry of a modern young poet-blogger Vera Polozkova. The interpretative field of the concept and nominations are characterized by ambivalent appraisal. The content of lexico-semantic groups may mean neutralization of many masculine features in modern culture.
Concept, lexico-semantic group, sexual stereotype, poetic discourse.
Лингвистические исследования по межкультур- тельный фундамент для объективного изучения разной коммуникации и межъязыковой семантике пока- ных культур [1, с. 3]. К числу таких универсалий отзывают, что практически во всех языках существуют носится и концепт «Мужчина», являющийся значи-
универсальные концепты, обеспечивающие основа- мым как для отдельной языковой личности, так и для
всего лингвокультурного сообщества в целом. Маскулинный характер логоса постулируется с глубокой древности: рационалистическое начало античных мужских богов; отнесенность рационального познания к активному мужскому началу в трудах Платона и Аристотеля. Древнерусская культурная традиция в оценке мужественности также схожа с ранее установившимися представлениями: женщина онтологически вторична по отношению к мужчине (ср. «Домострой», своеобразный моральный кодекс русского Средневековья, где мужчина - хозяин дома, глава семьи и воспитатель жены и домочадцев). Маскулинность априори рассматривается как часть первичной мифологической оппозиции («мужчина -женщина»), лежащей в основе всего мироустройства [2, с. 13] и определившей формирование системы гендерных стереотипов, «культурно и социально обусловленных мнений о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражении в языке» [5, с. 66].
В рамках настоящей статьи объектом рассмотрения выступает текстовая репрезентация концепта «Мужчина» в поэтических текстах современного молодого поэта-блогера Веры Полозковой. Поэзия, являясь частью общечеловеческой и национальной культуры, представляет собой ценный материал для исследования общечеловеческих ценностей, межличностных отношений и стереотипов [7, с. 5]. Анализ женского поэтического текста (текста, созданного автором-женщиной) позволяет «увидеть» мужчину глазами женщины и обнаружить специфические особенности такого «взгляда». Современная поэзия не проходит мимо стремительно меняющихся гендерных отношений в обществе XXI века: последнее десятилетие в современных культурологических и гендерных исследованиях определяется как эпоха «кризиса маскулинности» [3, с. 55 - 59]. Современная культура - яркое тому подтверждение.
Как правило, любая концептуальная единица имеет иерархическую структуру, включающую в себя суммарное человеческое знание (в нашем случае - представление о человеке мужского пола). Ядро концепта «Мужчина» образуют стереотипные представления, отраженные в «Русском ассоциативном словаре» [9] и «Русском семантическом словаре» [10, с. 328]; периферию - все случаи индивидуальной текстовой репрезентации описания мужчины, отраженные в одноименном цикле поэтических текстов Веры Полозковой, посвященном возлюбленному автора по имени Дзе.
Для того чтобы выявить устоявшийся в русском языковом сознании стереотип маскулинности, обобщим совокупность словоупотреблений лексем, представленных в словарных статьях. К наиболее частотным реакциям, полученным от информантов женского пола, отностяся: а) общая характеристика лиц мужского пола: «друг» (9), «он» (4), «человек» (4), «мой» (3); б) характеристики лиц мужского пола по параметру «возраст»: «средних лет» (8), «молодой» и «пожилой» (6), «в возрасте» (5), «старый» (4); в) характеристики лиц мужского пола по параметру «внешность»: «высокий» (22), «сильный» (20), «красивый» (15), «элегантный» (3);
г) характеристики лиц мужского пола по параметрам «качества» и «поведение»: «настоящий» (7), «умный» (4), «самец» (4), «хороший» (3), «боец» (2), «джентельмен», «крутой», «эгоист» (2); д) характеристики лиц мужского пола по параметру «родственные отношения»: «отец» (3), «брат» (1), «муж» (1). Из перечисленных реакций на стимул «мужчина» у информантов-женщин доминируют только те, которые имеют положительную коннотацию. Это позволяет сделать вывод о том, что в русской языковой картине мира образ мужчины в женском представлении характеризуется положительной оценочностью. Кроме этого, само толкование лексемы «мужчина» в РСС дается через оппозицию к понятию «женщина»: «Мужчина - лицо, противоположное женщине по полу» [10, с. 328]. Иными словами, бином «мужчина - женщина» является архетипическим для человеческого сознания и ключевым для русской культуры.
Поэтический цикл Веры Полозковой, посвященный адресату по имени «Дзе», моделирует совершенно иной образ: это, скорее, антипод образу типичного русского мужчины. Из 24 текстов цикла методом сплошной выборки были отобраны гендерно значимые атрибуты и денотаты мужского субъекта. Поэтический текст, созданный автором-женщиной, представляет собой продукт индивидуального творчества, фиксирующий информацию о культурно значимом параметре маскулинности, релевантном для индивида в частности, и общества в целом. При этом, по мнению И. С. Кона, стоит учитывать тот факт, что понятие маскулинность не имеет однозначного определения и включает в себя, с одной стороны, совокупность поведенческих и психических черт, свойств и особенностей, объективно присущим мужчинам, в отличие от женщин; а с другой стороны, маскулинность обозначает совокупность социальных представлений, установок и верований в то, что чем является мужчина, какие качества ему приписываются [6, с. 189 - 191].
Номинативное поле «мужчина» в стихотворении «Камлать» (2007) включает лексемы, апеллирующие к параметрам «возраст» и «пол»: «мальчик», «он мальчишка». Посредством аффиксальных элементов -чик- и -ишк- поэт передает противоречивое отношение к своему возлюбленному: суффиксы реализуют контекстную антонимическую функцию:
-чик- - уменьшительно-ласкательный оттенок, не кодифицированный словарем; -ишк- - словарную помету «пренебрежительное». В целом для поэтических текстов Веры Полозковой указание на возраст является доминирующим параметром.
Самая частотная лексема цикла - «мальчик». Общее количество ее употреблений в поэтическом цикле - 14 раз (для сравнения: лексема-реакция «мальчик» в «Русском ассоциативном словаре» относится к единичным). Абсолютное большинство всех субстантивных и атрибутивных номинаций, характеристик персонажа-мужчины в поэтических текстах автора акцентирует его молодость, даже «детскость»: «мой юный друг» («Just in case», 2007), «Нету касс, а то продала бы душу за такого юношу...» («Гонево», 2007), «Сколько было жутких стихийных бедствий,
вот таких, ехидных и молодых.» («Гонево», 2007), «.маленький мальчик» («И последнее», 2007), «Я люблю парня, которому двадцать, максимум двадцать три...» («Мелкое хулиганство», 2007), «Пока ты из щенка - в молодого волка...» («вместо подыто-га», 2007), что в свою очередь эксплицирует авторскую установку на инфантилизацию мужского субъекта. Возрастной параметр получает в тексте и символическую интерпретацию: «мой любимый
мальчик рожден в апреле...» (весна в русской культуре всегда ассоциируется с молодостью, юностью).
Еще одна характерная черта текстов поэта - амбивалентность оценочных характеристик возлюбленного автора: ср.: «я не докричусь до тебя до сноба...» (-); «Моя скоба, сдоба, моя зазноба.» (+); «этого наглеца.» (-); «он внезапный, мощный, смертельный вирус, лихорадящая пыльца.» (-).
Примеры, содержащие амбивалентную оценку, построены в большинстве случаев по формуле «атрибут (притяжательный дейксис / прилагательное) + субстантив», где оба компонента выражают определенную маркированность отчасти и внутренние качества адресата. Метафорическое словосочетание «лихорадящая пыльца» допускает и буквальную гендерную интерпретацию: «пыльца - мужские половые клетки растения, находящиеся в тычинках» [8, с. 635].
Лексико-семантическая группа номинаций с параметром «внешность» представлена антонимичны-ми компонентами «наружного облика человека» [8, с. 88]: «эти маленькие ладони, выступающие резцы», «прищур блядский» (семантические множители:
«детскость» и «хищность»). Табуированный атрибут последнего фрагмента в древнерусском языке использовался для обозначения «распущенной женщины» [12], что противоречит эталону маскулинности идеального возлюбленного. Алогичными на фоне эталонной брутальной маскулинности выглядят и авторские характеристики, передающие пристрастия героя в одежде: «Низкий пояс джинсов, рубашки вырез...».
Нивелирование эталона мужественности поддерживают и портретные детали: «... в мире нет ничего сутулей и прекрасней его спины.» («Гонево», 2007), «.углом резцы, крахмальные рукава.» («И последнее», 2007), «.глаза у тебя пейот.» («Nothing left to lose», 2007), «Мальчик - медленное теченье, пальцы узкие, бровь дугой» («И последнее», 2007), «От турецких твоих кровей, / От грузинских твоих бровей...» («Двадцать четвертый стишок про Дзе, по случаю его 24-летия», 2008). Подобная гиперболизация мужской красоты не характерна для русской патриархальной культуры: Полозкова реконструирует, скорее, образ некоей русской красавицы (ср.: в русском фольклоре: «турецкие брови у сказочных красавиц), нежели эталона мужчины. В этом смысле образ Дзе - отражение феномена метросексуально-сти, что для русской культуры - явная девиация.
Лексико-семантическая группа номинаций с параметром «внутренний мир» в цикле является самой многочисленной:
1) собственно внутренние качества мужчины-персонажа: «этих мальчиков без души.» («Wel-
come back to hell», 2007); «этот мальчик в горле сидит как спица, раскаленная докрасна.» («Гонево», 2007); «.носит внутри ледник.» («Визг», 2007). Последний пример - аллюзивная отсылка к сказке Г.Х. Андерсена «Снежная королева»). При этом большинство характеристик базируется на оксюмороне: ср.: «. терпкий пепел, дрянной божок, мышечная гнильца.» («И последнее», 2007);
2) манера поведения: «.он грызет губу. / Готовит наспех.» («Мягкая посадка», 2007);
«.сигарета в одной руке» («Гонево», 2007); «Приставучий мотив, орнамент внутренних алтарей» («И последнее», 2007); «повадочки палача» («Ближний бой», 2007);
3) интеллектуальные способности: «. он думает - тальятелле - / Или - вот кстати - пицца.» («Мягкая посадка», 2007); «.свет очей не пришлет дурацкую смску «Мне очень жаль.» («Welcome back to hell», 2007);
4) отношение к женщине: «он всегда затискан, всегда обласкан.» («Камлать», 2007); «. там за каждым такая очередь, что стоять тебе до седин.» («Визг», 2007); «Водит девочек под уздцы.» («И последнее», 2007); «Мальчик серии не-расти-после меня-трава» («И последнее», 2007).
В последнем примере грамматический неологизм соотносится с идиомой «хоть трава не расти» в значении «полное равнодушие, безразличие к чему-либо» [11, с. 481]. Свобода лирического героя является неотъемлемым атрибутом его образа: «И никто не висит у него на шее, / Ну, кроме крестика на шнурке.» («Мелкое хулиганство», 2007). В стихотворении «Камлать» применительно к мужскому субъекту интерес представляет прецедентный оним «...как шальная женушка Менелая.» (Елена Троянская). Данный пример иллюстрирует модификацию архаичного, свойственного андроцентричной, патриархальной картине мира представления о женщине как источнике греха и зла (в тексте Полозковой этот античный образ проецируется на мужской субъект). Номинация «король червей» («Не сходи с моих рук, ты король червей») многофункциональна:
а) отражение социальной иерархии и социальных ролей членов патриархального общества (король как один из титулов монарха [8, с. 297]);
б) внутренних качеств героя («король - иными словами, лучший среди других подобных» [8, с. 297];
в) карточной символики: «король червей» - женатый человек.
Лексико-семантическая группа номинаций с параметром «семейные отношения» представлена в цикле материнским мотивом, на языковом уровне репрезентированном эмотивно-коннотативными лексемами: «моя скоба, моя сдоба, моя зазноба», «мой любимый мальчик». Вокативом «братец» («Гонево», 2007) в единичном случае актуализирована сестринско-братская парадигма отношений. В целом же доминанту образует бином «возлюбленный - возлюбленная»: «Маленький мальчик, жестокий квиддич, сдохнем раньше, чем отдохнем. / Бедный Гарри, теперь ты видишь, что такое играть с огнем.» («И последнее», 2007). Прецедентное имя развивает когнитивную метафору «игра - любовь»: «жестокий
квиддич» - вымышленная спортивная игра, в которую играют персонажи романов Дж. Роулинг о Гарри Поттере) <=> «любовь» <=> «играть с огнем».
Лексико-семантическая группа номинаций с параметром «социальный статус» представлена аген-тивными именами с обозначением профессий или должностей, а также сословного происхождения: в текстах Полозковой это лексемы, отражающие общекультурные представления о традиционно мужской профессии: «Он станет сварщиком из котельной... » («Девятнадцатый стишок про Дзе», 2007). Довольно часто номинации, указывающие на социальный статус адресата, употребляются в метафорической функции: «Что ему до моих угрозок, до кровавых моих стишат, / Принцы, если ты отморозок, успокаивать не спешат.» («И последнее», 2007): ср. с общекультурным клише «принц на белом коне» как идеале возлюбленного.
Социальный статус мужчины в обществе искони
- это охотник, добытчик, защитник. Прямое и ассоциативное указание на отмеченные гендерные роли имеет место в поэтическом цикле Веры Полозковой: «Только войдет, наглец, разоритель гнезд...» («Глупости всякие», 2007); «Тэмури - риф-
кораблекрушитель..., / ... потрошитель...» («Девятнадцатый стишок про Дзе», 2007); «Ты по бизнесу в Хельсинки.» («вместо смс», 2008). Словообразовательный аффикс -тель- с семантикой производителя действия вербализует «одну из основных линий маскулинизации индивида, называемую нормой физической твердости, согласно которой мужчина должен обладать физической силой и высокой биологической активностью» [4, с. 19].
Для поэтического цикла «Дзе» Веры Полозковой характерна некая онимическая эклектичность, эксплицирующая вторичные когнитивные признаки гендерных стереотипов мужественности: семы доминирования, силы, власти, боли: «Он станет сварщиком из котельной, вселенским злом, или Папой Римским...» («Девятнадцатый стищок про Дзе», 2007); «Тэмури - маленький инквизитор...» («Девятнадцатый стищок про Дзе», 2007). Последний пример - отсылка к роману Ф.М. Достоевского «Бесы» и «Легенде о великом инквизиторе». В контексте стихотворения Полозковой оба элемента в согласованном словосочетании задают «болевой» семантический вектор мужского образа. Уточняющие детали той же семантики позволяют в полной мере представить внутренний мир маскулинного персонажа: «Он похож на героев Алехандро Гонсалеса Иньяритту -/ Чья-то скорая смерть во взгляде его живет» («другое кино», 2007). Фильмы режиссера А.Г. Иньяритту (в том числе - наиболее известный «Сука любовь») - кодовый сигнал, позволяющий на уровне метонимии (глаза) выявить амбивалентность оценки этого персонажа: «Да, он всегда красивый, всегда плохой, / Составом, пожалуй, близкий к небесной
манне»; «Маленький мальчик, танталовы муки, хочется и нельзя.» («И последнее», 2007). Используемый выше фразеологизм древнегреческого происхождения применительно к мужскому персонажу выражает «страдания, вызываемые созерцанием желанной цели и сознанием невозможности ее достигнуть» [11, с. 255].
Таким образом, постулирование стереотипов маскулинности в современной культуре существенно отличается от предыдущих исторических периодов, наглядно демонстрируя, как меняется представление о мужественности во времени. Женские поэтический дискурс - гендерно релевантный материал, отражающий специфику как языковой личности автора, так и изменения лексической репрезентации концепта «Мужчина» во времени (ср.: западные номинации «бэйб», используемые в текстах Полозковой по отношению к мужчине, а не женщине). Интерпретационное поле концепта и номинации (в том числе -прецедентные), представленные в нем, характеризуются двойственностью оценочности. Наполнение выделенных лексико-семантических групп позволяет говорить о нейтрализации многих маскулинных признаков в современной культуре.
Литература
1. Белова, Т.М. Гендерная метафора как отражение культурного концепта «Маскулинность» во французском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.М. Белова. -Кемерово, 2007.
2. Добровольская, В. Женщина в русской литературе: наследие мифа / В. Добровольская // Литература. Прил. к газ. «Первое сентября». - 1996. - № 21. - С. 13.
3. Ефремов, В.А. От мачо к метросексуалу / В.А. Ефремов // Русская речь. - 2009. - № 4. - С. 55 - 59.
4. Ефремов, В.А. Динамика русской языковой картины мира: вербализация концептуального пространства «мужчина» - «женщина»: автореф. дис. . д-ра филол. наук / В.А. Ефремов. - СПб., 2010.
5. Кирилина, А.В. Гендерные стереотипы в языке / А.В. Кирилина // Словарь гендерных терминов / под ред. А.А. Денисовой. - М., 2002. - С. 66.
6. Кон, И.С. История и теория «мужских исследований» / И.С. Кон // Кон И.С. Гендерный калейдоскоп / под общ. ред. М.М. Малышевой. - М., 2001. - С. 189 - 191.
7. Коробейникова, А.А. Мужчина глазами женщины: лексический аспект (на материале женской поэзии XX века): автореф. дис. . канд. филол. наук / А.А. Коробейникова. - Оренбург, 2009.
8. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М., 1999.
9. Русский ассоциативный словарь: в 2 т. / [Ю.Н. Караулов и др.]. - иКЬ: http://tesaurus.ru/
10. Русский семантический словарь / под ред. Н.Ю. Шведовой. - М., 1998.
11. Фразеологический словарь / под ред. А.И. Молоткова. - М., 1978.
12. Юрганов, А.Л. Из истории табуированной лексики.
- ШЬ: http://ec-deiavu.rU/b/Bliad.html.
УДК 82:801.6; 82-1/-9
