CC BY
13
CIP&PL
Оригинальная статья УДК 81-13
DOI: 10.29025/2079-6021-2021-2-115-127
АПФ&ПЛ
Тематический выпуск АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ
ЛИНГВИСТИКА: КУЛЬТУРНЫЕ СМЫСЛЫ _В ЯЗЫКЕ_
Thematic issue AXIOLOGICAL LINGUISTICS: CULTURAL MEANINGS IN LANGUAGE
http://philjournal.ru 2021 IN o 2 115-127
Специфика реализации концепта «антихрист» в романе Д.С. Мережковского «Петр и Алексей»
Т.А. Неверова1*
1 Филиал Ставропольского государственного педагогического института в г. Железноводске,
357430, п. Иноземцево, Железноводск, Российская Федерация, просп. Свободы, 14 1ORCID ID: 0000-0002-3688-8887; *e-mail: tatiana.neverova2018@yandex.ru
Резюме: Статья посвящена изучению концепта «антихрист» в языковой картине мира Д.С. Мережковского. Актуальность исследования обусловлена значимой ролью писателя в литературно-художественных исканиях Серебряного века и доминированием в его творчестве религиозно-философских идей. Работа направлена на выявление специфики реализации концепта «антихрист» как одного из ключевых для Д.С. Мережковского, анализ его структуры и основных репрезентатов. Материалом для исследования послужил текст романа «Петр и Алексей», изучавшийся с применением методов компонентного, фреймового и дистрибутивного анализа. В работе рассматриваются три слоя концепта: внешний слой, соотносящийся с библейским текстом и представляющий собой художественную реконструкцию эсхатологического народного сознания 23-18 веков, средний слой, содержащий представление о Петре как Антихристе, и глубинный слой, сформированный представлением об Антихристе как сущности, неразрывно связанной с Христом в борьбе и единстве одновременно. В результате сопоставления с одним из первых текстов, позволяющим реконструировать данный концепт, Откровением св. Иоанна Богослова, выделены дифференцирующие черты, составляющие своеобразие реализации концепта «антихрист» в исследуемом тексте. Определено, что внешний слой концепта имеет фреймовую структуру, выявлены входящие в нее слоты. Проанализированы семы, входящие в средний слой концепта, имеющий полевую структуру, установлена организующая доминанта и дистрибутивные связи между отдельными семами, позволяющие объединить их в гиперсемы. Выявлена семантическая общность в третьем, глубинном слое концепта «антихристова начала» и «христова начала», особенно ярко проявляющаяся во фрагментах, носящих мистериальный характер. На основании проведенного анализа концепта «антихрист», многообразно и широко репрезентированного в тексте романа «Петр и Алексей», делается вывод о влиянии его на языковую ткань и систему образов.
Ключевые слова: Серебряный век, гностицизм, Д.С. Мережковский, эсхатологизм, синтез, концепт, Антихрист, фрейм, сема.
Для цитирования: Неверова Т.А. Специфика реализации концепта «антихрист» в романе Д.С. Мережковского «Петр и Алексей». Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2021. №2. С. 115-127.
* ©Неверова Т. А., 2021.
[gv ф I This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License ¿^^■ESl^H https://creativecommons. org/licenses/by/4.0/
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2021-2-115-127
The specifics of the implementation of the concept of "Antichrist" in the novel by D. S. Merezhkovsky "Peter and Alexey"
Tatiana A. Neverova1*
1 Branch of Stavropol State Pedagogical Institute in Zheleznovodsk,
14 SvobodyAve., Inozemtsevo, Zheleznovodsk, Russian Federation, 357430 1ORCID ID: 0000-0002-3688-8887; *e-mail: tatiana.neverova2018@yandex.ru
Abstract: The article is devoted to the study of the concept of "Antichrist" in the language picture of the world by D. S. Merezhkovsky. The relevance of the study is due to the significant role of the writer in the literature of the late 19th-early 20th century and the dominance of religious and philosophical ideas in his work. The work is aimed at identifying the specifics of the implementation of the concept of "Antichrist" as one of the key concepts for D.S. Merezhkovsky, analyzing its structure and main representations. The material for the study was the text of the novel "Peter and Alexey", which was studied using the methods of component, frame and distributional analysis. The paper considers three layers of the concept: the outer layer, which corresponds to the biblical text and represents an literary reconstruction of the eschatological popular consciousness of the 23th and 18th centuries, the middle layer, which contains the idea of Peter as the Antichrist, and the deep layer, formed by the idea of the Antichrist as an entity inextricably linked with Christ in the struggle and unity at the same time. As a result of comparison with one of the first texts that allows us to reconstruct this concept, the Revelation of St. John the Baptist. The differentiating features that make up the peculiarity of the implementation of the concept of "Antichrist" in the text under study are highlighted. It is determined that the outer layer of the concept has a frame structure, and the slots included in it are identified. The semes included in the middle layer of the concept, which has a field structure, are analyzed, the organizing dominant and distributional connections between individual semes are established, which allow combining them into hypersemes. The togetherness of the signification in the third, deep layer of the concept of "Antichrist's beginning" and "Christ's beginning" is revealed, which is especially clearly manifested in the fragments that have a mystical character. Based on the analysis of the concept of "Antichrist", which is widely and variously represented in the text of the novel" Peter and Alexey", the author concludes that it affects the text and the system of images.
Keywords: Silver Age, gnosticism, D.S. Merezhkovsky, eschatology, synthesis, concept, Antichrist, frame, sema.
For citation: Neverova T.A. The specifics of the implementation of the concept of "Antichrist" in the novel by D. S. Merezhkovsky "Peter and Alexey". Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2021, no 2, pp. 115-127 (In Russ.).
Введение
Первые тексты, в которых репрезентирован концепт «антихрист», содержатся в Библии, царство Антихриста описано в 7-й главе книги пророка Даниила и в Откровении св. Иоанна Богослова. Позднее эти канонические тексты были дополнены трудами отцов церкви, апокрифами и легендами [1]. Образ Антихриста в разные эпохи связывался с разными людьми, эсхатологическое мировосприятие было очень распространено на Руси и предопределяло перенос апокалипсического сюжета об антихристе из разряда будущего в пределы настоящего [2]. Апокалипсические настроения были особенно сильны в царствование Петра Великого, в связи с предсказанием о пришествии Антихриста в 1666 году, что и стало исторической основой романа «Петр и Алексей». Раскольниками была создана обширная эсхатологическая литература, широко использованная Д.С. Мережковским при разработке эсхатологической тематики [3]. На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, в переломную эпоху, осознающую себя как кризисную, эсхатологизм мировосприятия усилился и приобрел особую окраску, смешиваясь с мисти-
цизмом и неомессианством. Возникают литературные образы Антихриста (Ф.М. Достоевский, В.С. Соловьев), философские (К.Н. Леонтьев). Д.С. Мережковский, создавая образ Антихриста, обратился к описанному нами отождествлению Антихриста с Петром Великим, поддержанному славянофилами [4].
Концепт «антихрист» является текстообразующим в романе Д.С. Мережковского «Пётр и Алексей». Это обусловлено философским характером романа и значимостью данного концепта в творчестве его создателя. Антиномия «Христос - Антихрист», ставшая названием трилогии, включающей роман, занимает особое место в дискурсе Д.С. Мережковского [5], являясь одной из основных семантических компонентов сверхтемы «религия». Эта антиномия не находила разрешения в синтезе, что рождало у писателя-философа образы зеркального отражения, двойничества и, в итоге, перехода одной сущности в другую, взаимоприсутствия их друг в друге. Данная идея единосущности добра и зла, близости Христа и Антихриста не нова для русского Серебряного века, построившего свою софиологию и философию всеединства на основе древних философских и религиозных учений, из которых важнейшим был гностицизм [6]. Приверженность Д.С. Мережковского гностицизму определила своеобразие концепта «антихрист» в литературно-философском творчестве Д.С. Мережковского, в частности, в романе «Петр и Алексей».
Цель статьи
Целью статьи является анализ особенностей реализации концепта «антихрист» в романе Д.С. Мережковского «Петр и Алексей» с последующим его структурно-семантическим моделированием и выявлением основных репрезентатов.
Обзор литературы
Дмитрий Сергеевич Мережковский является одним из наиболее ярких представителей Серебряного века. На рубеже XX-XXI веков творчество Д.С. Мережковского рассматривается как единство философского и художественного, опирающееся на мировоззрение «религиозного ренессанса» рубежа веков, соединившее в себе элементы гностицизма, эсхатологизм и мессианство [7].
Художественно-эстетическое своеобразие языкового пространства прозы Д.С. Мережковского, оказавшей неоспоримое влияние на развитие в целом литературного процесса и всей философской мысли того периода, определяет актуальность обращения к данной теме современных исследователей. Отдельные аспекты творчества Д.С. Мережковского рассматриваются в работах О.А. Богдановой, Т.И. Дроно-вой, А.А. Холикова, ряда других исследователей [8; 9; 10; 11; 5; 12; 13; 14; 15]. Современными исследователями отмечается, что история в произведениях Д.С. Мережковского обретает характер авторского мифа, в котором соединяются исторические данные и религиозно-философские представления [16: 90].
В работах, посвященных изучению концепта как вербально репрезентированного смысла, структура концепта характеризуется такими признаками, как нежесткость, наличие нескольких или многих компонентов и слоев [17; 18; 19]. Сложно организованное ментальное пространство концепта может включать различные структуры представления знаний, в том числе фреймы [20]. Часть концепта, репрезентированная лексическими единицами, правомерно рассматривается как имеющая полевую структуру, включающую ядро и периферию. Языковые репрезентации концепта, исследующие в качестве номинантов, также образуют номинативное поле [21]. Вербализация концепта в художественном тексте ведет к контекстуальному приращению семантических значений [20].
Методы исследования
При анализе реализации концепта «антихрист» в романе Д.С. Мережковского «Петр и Алексей» были применены методы концептуального анализа, в частности, фреймовый, компонентный и дистрибутивный анализ. Очевидная семантическая насыщенность обусловила целесообразность послойного рассмотрения концепта «антихрист». Первый, внешний слой исследуемого концепта, непосредственно связан с библейским текстом и является своеобразной реконструкцией эсхатологического народного мировоззрения XVI-XVII веков. Этот слой наиболее интертекстуален, так как прослеживается реминисценции не только из Апокалипсиса, но и из раскольничьих текстов, и включает в себя новозаветный сценарий пришествия Антихриста и соответствующую фреймовую структуру. Второй, средний слой - представление о Петре как Антихристе. Третий, глубинный слой, или внутренняя форма концепта, определяющая знаковую форму выражения, наиболее неуловимый и расплывчатый, основанный на ассоциативных связях, перекличках и сочетаемости лексических единиц в текстовой ткани, сформирован представлением об Антихристе как сущности, неразрывно связанной с Христом в борьбе и единстве одновременно.
Результаты и дискуссии
Три слоя концепта обратно подобны его воплощению, реализации в тексте и сознании: идея обретает плоть в образе реальной исторической фигуры, наделенной чертами и общим духом мысли-
мой писателем сущности, и, наконец, в более грубом народном сознании окончательно связывается с ней и превращается в конкретного, осязаемого антихриста с определенной структурой поведения и сопутствующими ситуациями. У данного Антихриста народного сознания много наименований, относящихся 1С первому, внешнежснаиболееочеоидному слою концепта. По источникам формирования эти номинации можно распределить по следующим лексико-семантическим группам.
1). Употребляющиесядмобозначешм сатаныгИбен По&лбели, внязьнста сега, врагсатана,дьявол, исполинский Змий, древний змий, называемый дьяволом и сатаной.
2). Связанные с новозаветным рассказом о Звере - Антихристе: хульник («И отверз он уста свои для хулы на богаы чтобы рщить боб Его и жихшще Егонжнощихнанебе»Улъетео е«ОибСолещаетуя1ву-щих на земле»2), семиглавый Зверь («.. .и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогснтеНпабтисеикБнжий («.будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их: ибо он есть Господь господствующих и Царь царей»4).
3). Связанныес щюнрифамиирескольничьими снатщшящиоб Бнаи-хриснн Цтръ-твттнрист, ложный цезарь, черт.
4). Связанные с образом автора и раскрывающиеся в рамках всей трилогии и историософских взглядов Мережковсяого: еечтые /боашчи7л<Юееелтй,иаюрнтый хан, Хам ородтний-
5). Связанные с личностью Петра: самозванец, оборотень, двойник, собачий сын, немчик поганый, пес, рожа оканнтея,зноНеЗ, мучитель, убийца, изверг.
С семантической точки зрения выделяются следующие лексико-семантические группы (ЛСГ), характеризующие свойства Антихриста.
1). Дьыводоскч! гфбряда Анеихлислю:ераглгшаыа.блшзр/тослеРрибчерл,яботитеии Ыыожий, исполинский змий, сын Погибели.
2).РтелиРО"Хлескл1 сщыщосяь Ароихрисео:мяРтонош Хтж, Хоч ГряОущий, творь, еверь антюхрист, семиглавый зверь.
дб Антиррист яют цоре земкрй: оежрзги цсза^^еетош Пояитик древноо, тчзъ юорасерр.
4). Неистинность, неподлинность Антихриста: самозванец, оборотень, хульник, льстец, двойник.
5). Ненавистность, отвратительность: собачий сын, пес, немчин поганый, рожа окаянная.
6).Жесоолзоть:злоятй, реяр/ояс^збибаа, изеелг.
Анализ лексем, номинирующих Антихриста, показывает, что Антихрист в первом, внешнем слое концеттане толяко oалмлaзррaбoдомoтpяцaсспьбЫб г^^]р^,раимыс^]^т^рб вдостаеолияжеттртздгани-зованной ситуации-сценарии. Антихрист неотделим от конца света, причинит людям беды и гонения, будет преследовать праведников, запечатлеет людей, попрет древнюю церковь, восхваляем будет как ГоспзцьХцюрткс и принесет страх миру. Графически этот сценарий можно отобразить в виде фреймовой структуры.
Схема 1. Внешний слой концепта «антихрист» Diagram l.Theouterlayer ofthe«Antichrist»concept
1 Откровениесв.Иоагша Богослова,ш.13, ст.5, 6.
2 Откровение св. Иоанна Богослова, гл. 13, ст. 14. с Онеровеши сс.Иоанна Богослсва,гл. 13, ст. 1.
4 Откровение св. Иоанна Богослова, гл. 23, ст. 12-14.
В отличие от Откровения, где описываются преимущественно физические, плотские беды и казни, Д.С. Мережковский в качестве наибольшего несчастья выделяет беды духовные, как это видно из схемы №1. Рассмотрим более подробно основные слоты представленного фрейма.
Слот «конец света» чрезвычайно богат лексически и включает в себя 13 номинаций, которые можно распределить по следующим ЛСГ.
1). ЛСГ с лексической компонентой измеренности отпущенного срока: время (в значении срока -«время приблизилось»), последняя година, остаточные веки, последнее время.
2). ЛСГ с преобладанием компоненты конца: кончина мира, конец мира, конец века, день Господний, которым должен кончится мир.
3). ЛСГ семантической доминантой «пришествие»: второе пришествие, второе пришествие Христа, антихристовое пришествие.
4). ЛСГ с доминантой «тяжесть» (последних дней): страшный день, времена лютые, года тяжелые.
Анализ слота «конец света» показывает, что концепт «антихрист» в данном тексте включает в себя
структурированное время, прерванное в обозримом будущем, в отличие от разомкнутого, линейного времени Евангелия, где есть прошлое (Ветхий Завет) и будущее (воцарение Христа), и циклическо-мифологического времени Откровения, где события, которым предстоит произойти, снова и снова свершаются в душе читающего и мировоззрении целых эпох. Кроме того, время концепта «антихрист», как это видноиз анализа данных ЛСГ, осложнено кегативнымисеманпгаескими характеристиками.
Негативной семанаикойоЫывдаоаиостаньныа сизаы, преныажсмдище собоГ отрицатеньное явление, сопутствующее Антихристу или явившиеся непосредственным результатом его деятельности. При этом стогвааметиаь, чтркОнсровегшл апостома Иоонна Быгосыовн гфсыбладзюофизидасгатоары и муки людей, преображение церкви и земли, а власть Антихриста земная и подчеркнуто антибожественна («... и оовнрзон^аа свои для хулы на Бога ... и дано ему было вести войну со святыми»5).
Остальныетлоаы френыс нкьаыcрмынaаыePIж Рогсаы,к£д описанный выше слот «конец света». Слот «возвеличение Антихриста» имеет фреймовую организацию, которая графически может быть представленаследующим обрсзом.
Схема 2. Слот «возвеличение Антихриста» Diagram 2. Slot «Glorification of the Antichrist»
Этот сценарий будущих действий Антихриста в тексте романа «Петр и Алексей» частично реализуется в действияxПeкpa:<<Жлcрaoмтббуимeнбea>>,<<...aиaрaни cвcрдиIIаeкызгдoиec палкосскозошивого
5 Откровение св. Иоанна Богослова, гл.13, ст. 6,7
ЛИНЫВОКОНЦЕПТСШ«ГИЛ 119
Бога», «.возвысился против Господа нашего». Слот «возвеличение Антихриста» непосредственно связан со следующим слотом «падение церкви» как его причина: «И сядет он (Антихрист) во Храме Бога Всевышнего и скажет: Бог есмь аз. И поклонятся ему все, говоря: ты Бог, и нет иного Бога кроме тебя. И станет мерзость запустения на месте святом» [22: 375]. Выражение «мерзость запустения на месте святом», выразительно говорящее об упадке церкви, заимствовано из Евангелия от Матфея, где оно является знамением приближающегося конца света: «.когда увидите мерзость запустения, реченую через пророка Даниила, стоящую на святом месте. тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы»6. В тексте романа «Петр и Алексей» это устойчивое сочетание становится символом лишения церкви животворящей силы, которое выражено также следующими словосочетаниями (ССЧ): «оскудело древнее христианство», «древнее солнце померкло». Итог подводится сравнением: «.чему подобен Агнец ваш? Подобен псу мертвому, поверженному на стогнах града!» [22: 434]. «Омертвление» церкви тесно связано с Антихристом - Петром: «церковь антихристу продали» [22: 434], «Царь наш Петр благочестие до конца искоренил».
Таким образом, подмена истинного Бога Антихристом ведет к «омертвлению» церкви, заключительное звено этой цепи - слот «гонение праведников». Участь праведников в романе отличается от описанной в Новом Завете. В Откровении сказано коротко о Звере: «и дано было ему вести войну с ними и победить их», в Евангелии от Матфея - более подробно: «.тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимыми всеми народами за Имя мое»7. В тексте романа «Петр и Алексей» эти муки заменены духовным оскудением «.тогда, при антихристе и пошевелить губами нельзя будет, разве сердцем держать Бога» [22: 373] и гонением («из дома в дом, из места в место, из града в град гонимы, оскорбляемы и озлобляемы»). Как мы видим из анализа данных слотов, в тексте романа активизирован духовный аспект мучений, в чем можно усмотреть влияние гностицизма, где зло воспринимается не столько в материальном смысле (болезнь, смерть, разрушение, утрата), как в эмоциональном ключе (страх, тревога, отчаянье).
В описании физических мучений конца света (слот «беды людские») также преобладают отнюдь не зримые, осязаемые ужасы катастроф Откровения. В фрагментах текста, посвященных грядущему концу мира выделяются 4 основные семы:
бегство (наиболее полно представлена): «опустошение Нового Иерусалима», «покидали дома, земли, скот» [22: 44], «изыдите, люди мои, из Вавилона» [22: 53], «и побегут от лица его (Антихриста)» [22: 375], «убегал от Антихриста» [22: 372];
плач: «восплачет земля, возрыдает море», «и тьмы из них будет - плач на плач»;
оскудение как лишение жизненной силы: «небо не дает росы своей, тучи дождя, реки иссохнут, студенцы оскудеют», «лепоты увянут женские и мужей не станет похоти», - выраженное в метафорах лишения животворной влаги и имеющие следствием следующую сему;
смерть: «люди будут умирать», «и будут видом человеки как мертвые».
Таким образом, наблюдается семантическая близость описаний духовных бедствий и физических мучений, которые должны постигнуть людей в апокалипсические времена. Это позволяет выделить наиболее существенные семантические признаки, сопутствующие Антихристу в данном слоте концепта: неподлинность (подмена собой истинного бога), причинение оскудения, смерть.
Последние два слота фреймовой структуры внешнего слоя концепта «антихрист» целесообразно рассматривать, используя дистрибутивный анализ, так как они семантически бедны.
Слот «печать антихристова» восходит к тексту Откровения св. Иоанна Богослова: «И он сделает то, что всем - малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам - положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его»8. В тексте романа сохранены основные фреймовые компоненты: печать антихристова налагается на руку, и «кого перепечатают, тому и хлеба дадут, а на ком печати нет, тому хлеба давать не будут, помирай с голоду» [22: 51]. Наряду с ССЧ «печать антихристова» используется другая семантическая единица, отличающаяся более негативным оттенком, - «клеймо». Интерес представляет дистрибутивная сочетаемость данной лексико-семантической
6 Евангелие от Матфея, гл. 24, ст. 15, 16.
7 Евангелие от Матфея, гл. 24, ст. 9.
8 Откровение св. Иоанна Богослова, гл. 13, ст. 16, 23.
единицы: наложение клейма ассоциируется с «озверением», потерей человечьего лика - образа и подобия Божия: «как скотину тавром заклеймили»; клеймение связывается с «чужебесием», страстью Петра ко всему заграничному: «привезены из-за моря на трех кораблях клейма, чем людей клеймить» [22: 51].
Последний слот, репрезентируемый устойчивым сочетанием «страх антихристов», дистрибутивно также связан с семами плач и бегство («последнее время плачевное: антихристов страх возвеял на мир, оттого и тоска»). Благодаря высокой частотности употребления в тексте «страх антихристов» образует отдельную сему и может быть назван еще одним существенным семантическим признаком, сопутствующим Антихристу.
Анализ внешнего слоя концепта показывает, что основными семантическими признаками, входящими в концепт «антихрист», являются неподлинность, оскудение, страх, смерть, реализуемые именно в данной последовательности, так как первое звено цепи является причиной следующих. Эти семы являются базовыми характеристиками Антихриста в данном слое концепта, в то время как семы изме-ренность мира, дьявол, плач, царь земли, бегство, зверь, жестокость являются атрибутами Антихриста, сопровождающими признаками, входящими в концепт, но не составляющими его ядро. Этим и обусловлена их низкая частотность и отсутствие семантических перекличек в других слоях концепта «антихрист» в романе «Петр и Алексей».
Следующий, средний слой концепта представляет собой «антихристову сторону» образа Петра и имеет поэтому не фреймовую, а полевую структуру. В образе Петра выделяются следующие семы, соотносимые с концептом «антихрист» и входящие в его состав.
Зверь. Данная сема вводится как сравнениями: «Один против всех. Как большой зверь, заеденный насмерть комарами да мошками» [22: 314], «Он заревел, как раненый зверь.» [22: 422], «У вас во дворе что в волчьей норе» [22: 287], так и прямой номинацией: «.это уже не кот, а исполинский зверь. И царевич узнает в звериной морде лицо человечье - широкоскулое, пучеглазое, с усами торчком, как у «Кота - котабрыса» [22: 348], «Батюшка - зверь большой, а ты - малый зверь» [22: 350].
«Нечеловечность» Петра. Представлена лексико-семантической единицей ЛСЕ «нечеловеческий»: «Петр был почти такого же нечеловеческого роста, как статуя.» [22: 27], «в этом человеке было что-то нечеловеческое» [22: 230], «в одно существо страшное, чуждое. не человеческое»; ССЧ в роли составной номинации «существо иной породы»); и сравнением («похож был на подземного титана»).
Мертвый. Репрезентировано ЛСЕ «мертвый», отличается высокой частотностью: «Лицо его казалось мертвее, чем лицо умершего» [22: 439], «Лицо его было такое мертвое, как все последние дни» [22: 442].
Страх. Представлено ЛСЕ «страшный»: «лицо его было. страшным», «светлые страшные очи».
Прелесть. Репрезентировано следующим ЛСЕ: милый, прелестный, веселый («милое лицо», «прелестная улыбка»).
Неподвижность. Представлена ЛСЕ «маска», «изваяние»: «.то другое, чуждое, страшное как мертвая маска - лицо зверя» [22: 332], «.мертвое лицо его было, как лицо изваяние».
Неподлинность. Представлена ЛСЕ «оборотень», «самозванец», «двойник».
Дистрибутивный анализ показывает наличие связей между отдельными семами. Наиболее тесны сочетательные связи между семами «мертвый» и «неподвижность»: «.мертвое лицо его было как изваяние» [22: 427], «мертвое, неподвижная точно каменная маска лицо батюшки» [22: 227], «мертвая маска» [22: 196]. Данные семы можно объединить в рамках общей гиперсемы «безжизненность», где они будут связаны причинно-следственной связью (неподвижное, лишенное признаков жизни, потому что мертвое).
Не менее тесная связь отмечается между семами «прелесть» и «страх»: «такие страшные, такие милые глаза», «страшное милое лицо», «светлые страшные милые очи». Устойчивое сочетание этих ЛСЕ позволяет объединить их в еще одну сему, репрезентируемую дистрибутивно, которая может быть описана как двойственность или единство противоположности.
Наиболее широкой сочетаемостью обладает сема «зверь». Она связана со всеми остальными: с семой «страх»; «.человеческие лица казались какими-то звериными мордами и страшнее всех было лицо царя» [22: 105]; с семой «нечеловечность» - «нечеловеческий рев» [22: 322]; с семой «безжизненность» - «то другое. как мертвая маска - лицо зверя» [22: 332]; с семой «неподлинность» - «черт его знает кто, самозванец, что ли зверь проклятый, оборотень».
Графически описание основных сем в данном слое концепта можно представить в виде следующей схемы.
Схема 3. Средний слой концепта «антихрист» Diagram 3.Themiddlelayerofthe«Antichrist» concept
Из схемы №3 видно, что сема «зверь» является организующей доминантой данного слоя концепта «антихрист». Средний слой концепта, как и внешний, включает общие семы «страх» и «неподлинность», однако в данном слое негативные характеристики Антихриста сосредоточены не в привычной семантической сфере, характеризующейся семами «жестокость», «власть», «отвратительность», «причинение бед», а сфере «чуждость» - «безжизненность», «нечеловечность». Именно в этом причина гибельного влияния Антихриста на церковь и жизненные силы, причина страха, наводимого им на мир. Такое представление противоречит традиционному христианскому представлению о том, что сей мир находится во власти зла (мир возле лежит), но согласуется с гностической доктриной, где зло имманентно миру.
Второй, средний слой концепта усложняет «обыденное», простонародное представление об Антихристе, наблюдаемое в первом слое, где мы видим аллегорическую фигуру, чей смысл до конца не ясен («семиглавый зверь с десятью рогами»), которую народное сознание окутывает суевериями и грубо отождествляет с реальным человеком - Петром I. Семантический анализ второго слоя показывает усложнение: в лексеме «зверь» реализуется еще один оттенок ее значения: не зверь как «животное», но «зверь» как «не человек». Выявленные «антихристовы» черты в поведении и облике Петра рисуют существо, больше всего похожее на выходца из иного мира: не живое, более того, безжизненно-неподвижное (а нежить - синоним нечисти в народном сознании), нечеловеческое, страшное и оборотническое. Это - Зверь, Антихрист, и вместе с тем это не единственная сущность Петра - на страницах романа он предстает и другим: плотником, строителем новой Империи - Корабля, семьянином и законодателем.
Третий слой, наиболее неявный и сложный, содержит представление об Антихристе как о персонифицированном зле и о возможности его сосуществования с добром. Это одна из наиболее важных составных частей концепта, репрезентированная повторяющимися упоминаниями о сходстве Петра и Алексея: «И в этих лицах, столь разных, было сходство. Они отражали и углубляли друг друга как зеркала, до бесконечности» [22: 334]. Концепт «антихрист» в романе включает и нечто большее, чем возможность сосуществования добра и зла - возможность синтеза, объединения этих двух начал. На протяжении всего романа добро, начало Христово, лексически сближается со злом, началом Антихристовым. Такое сближение отмечается исследователями и в романе «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», являющемся второй частью трилогии «Христос и Антихрист» [23: 57].
«Христова» сторона бытия характеризуется следующими семами.
Полет. Семантически организует один из самых сильных образов в романе, который становится символом Христовой чистоты и святости Алексея: «.я оглянулась на царевича в последний раз. Он
кормил голубей. Они окружили его. Садились ему на руки, на плечи, на голову. Он стоял в вышине, под черным, словно обугленным лесом, в красном, словно кровавом небе, весь покрытый точно одетый, белыми крыльями» [22: 135]. На последующих страницах этот образ претворится в символ стремления к божеству: «И так же, как, бывало, в Рождествене, голуби, воркуя, толпились у ног его, летали над головой, садились на плечи и руки, покрывали его, точно одевали, крыльями. в трепетном веяньи крыльев казалось ему, что он сам летит на крыльях туда, в бесконечную даль, через синее море, к светлой как солнце Софии Премудрости Божией» [22: 263]. В приведенных фрагментах текста мы можем выделить сему «полет» (представленную ЛСЕ «лететь», «крылья», как доминирующую в образе святого, Христово, а также следующие сопутствующие семы: белизна (ЛСЕ «белый»), ветер (ЛСЕ «веять»), свет (ЛСЕ «светлый», «солнце»).
В тексте романа эти семы связаны с Христовой стороной бытия с помощью сравнений и метафор: «Пролетали тучки, легкие как крылья ангела» [22: 410], «Солнце всходило - и радость поднималась в душе его, ослепляющая, как солнце. Бог спас его, никто, как Бог!» [22: 237]
Важно отметить, что положительное, светлое начало в романе семантически не соотносится с лексикой, характеризующей Церковь, основные семы которой - «темнота», «скорбь», «древность»: «темный, скорбный лик Христа», «древняя икона».
Доброе Христово начало выражено семами «свет», «белизна» и «полет». Однако эти же семы доминируют и при описании обычно противоположного, дьявольского начала. Наиболее показательная сема «белизна». Кроме Петра, чье лицо, как уже было сказано, часто характеризуется как мертвое, такой характеристикой обладают и другие герои романа - царевич Алексей, фрейлина Гамильтон, хлыстовский батюшка. Но у них она тесно связана дистрибутивно с «бледностью», белизной человеческого лица: «бледное, как будто мертвое лицо» [22: 364], «Лицо его было мертвенно бледное, необычайно прекрасное» [22: 463], «лицо его побледнело, осунулось, как у мертвого» [22: 422]. Сема «белизна» непосредственно связано с отрицательной семантически лексикой: «белая смерть», «белая дьяволица», «белые черти», «в белую дневную ночь, подобную ночному дню Аида» [22: 423]. Аналогичная сочетаемость отличает сему «полет»: «Летит с нею, ведьмою, белою дьяволицею, в бездонную тьму на крыльях урагана» [22: 293].
Наиболее полное соединение «доброй» и «злой» семантики наблюдается в фрагментах, носящих мистериальный характер. Это, во-первых, описание последнего радения хлыстов, которое должно было завершиться жертвоприношением младенца. Антихристов характер церемонии проявляется в ритуальном убийстве и в батюшке, обнаруживающем семантические черты сходства с Петром - двойственность («лицо его было мертвенно-бледное, необычайно прекрасное»), сочетание с семой «зверь» («вдруг младенец заплакал. Батюшка усмехнулся, и от этой усмешки лицо Бога превратилось в лицо зверя. "Зверь, дьявол, антихрист!" - блеснула в уме Тихона»).
В описании хлыстовских радений присутствуют все семы, характерные для доброго, Христова начала («Все цвета слились в одну белизну, - казалось в белую бездну белые птицы летят» [22: 458], «Как будто летели, гонимые ужасом, белые птицы в белую бездну» [22: 463], «Белые рубахи покрыли пол, как белые крылья» [22: 464], «Никогда еще не кружился так бешено белый смерч пляски» [22: 462]): «полет», «белизна», и «ветер», который репрезентирован уже «не веянием», и даже не «ураганом», а «смерчем».
Церемония приношения младенца в жертву носит подчеркнуто мистерийный характер: «Ему казалось, что тело младенца сияет, как солнце, что это не Иванушка, а таинственный Агнец, закланный от начала мира, и что лицо того, кто занес над ним нож, как лицо Бога» [22: 464]. Мистерия заключается в том, чтобы посредством ритуального действия осуществить на земле, во плоти, миф. Окончательная цель мистерии - преображение, прозрение, достижение гармонии (синтеза): «Он смотрел на крутящийся белый смерч в пляске и минутами терял сознание. Время остановилось. Все исчезло. Все цвета слились в одну белизну - казалось, в белую бездну белые птицы летят» [22: 458]. Белый цвет у писателя, как мы видим, символ синтеза, единства Ормузда и Аримана, и поэтому он используется при описании как Христа, так и Антихриста.
В описании последнего радения подчеркивается, что искомый синтез есть именно единение добра и зла, семантическим его выражением служит единение радости и страха: «И ждал он с непомерным ужасом и желал не-померным желанием, чтоб вонзился нож в белое тело и пролилась алая кровь. Тогда все исполнится, перевернется все - и в последнем ужасе будет последний восторг» [22: 464]. Подобное
единство встречается в тексте романа еще несколько раз: «нестерпимый восторг и ужас», «ангельский восторг сменялся зверским ужасом». Момент перехода от одного лика к другому есть момент мистерий-ный, ибо на какое-то мгновение проявляются оба сразу и происходит приобщение к синтезу.
Основные образы, символически выражающие этот синтез, - образы молнии, грома и, на последних страницах, беленького старичка, «Иоанна, грома летящего». В описании молнии используется ЛСЕ, относящиеся как к светлой («ослепляющая молния», «засверкала молния, белея в черном небе», «ослепительно белое пламя»), так и к темной стороне бытия («и пахнуло удушливым зноем, как из открытой пасти зверя», «страшная молния», «бледные зарницы»). В описании «Иоанна, Грома летящего», «белого как лунь старичка» широко используются семы «белизна», «полет», «молния».
Синтез характеризуется следующими основными семами.
Краткость. Репрезентирована ЛСЕ мгновенный, внезапный: «Перед ним, как бы в мгновенном превращении оборотня, промелькнули два лица - чуждое, страшное, как мертвая маска, и родное, милое, каким он помнил отца только в самом раннем детстве» [22: 330], «Опять они стали похожи друг на друга мгновенным и как будто призрачным сходством» [22: 422], «Вдруг младенец заплакал. Батюшка усмехнулся - и от этой усмешки лицо бога превратилось в лицо зверя».
Потустороннесть, (иномирность): «В двойном свете свечи и зари лица их, как все в эту ночь, казались призрачно бледными» [22: 423], «С лицом, искаженным судорогой, с трясущейся нижней челюстью, с глазами, горящими грозным огнем, он стал похож на отца внезапным, точно призрачным сходством» [22: 229].
Двойственность. Репрезентирована ССЧ «двойной свет» и фразовой номинацией: «Когда же со смрадной мглою и тусклым светом догоревших свечей смешался холодный свет зимнего утра - человеческие лица сделались еще страшнее, еще более похожи на звериные морды или чудовищные призраки» [22: 362].
Итак,висследпемомг^бинномслое концепта Антихрист наименее антропоморфвн, персонифч-цирован, это отрицательный принцип бытия, антитезисный положительному. «Антихристово начало», маквмщо из семанпщозквгомвалиеа, имеет збщоесемыс«хзистовым началом». Именно эти общие семы и характеризуют синтез, имеющий и дополнительные семантические характеристики, если рас-сматриветьегокшс перехкд,ынвзбценибонносоверволкивфипа во>Угой (добра в зло и наоборот). Графически это можно представить в виде следующей схемы.
Схема 4. Глубинный слой концепта «антихрист»
Diagram 4. The deep layer of the «Antichrist» concept
Данная схема, отражающая семантическую структуру глубинного слоя концепта «антихрист» в романе «Петр и Алексей», показывает взаимопроникновение тезиса и антитезиса, Христа и Антихриста, в текстовой ткани романа, и рождение из них синтетической сущности, в равной степени божественной и дьявольской, в отношении которой стираются семантические маркировки «плюс-минус».
Заключение
Проведенный анализ слоев исследуемого концепта позволяет прийти к выводу о многоплановости и многообразности его содержания. Представление об Антихристе меняется по мере приближения к ядру концепта в сторону меньшей антропоморфности.
Концепт содержит как фреймовые, так и полевые структуры, и является ключевым в романе «Петр и Алексей», так как в ядре своем содержит средоточие главного конфликта романа — противоречие и близость между Христом и Антихристом, добром и злом, которые на сюжетном уровне превратятся в сложные взаимоотношения между Петром и Алексеем. Из трех слоев концепта внешний наиболее интертекстуален, так как передает стереотипные представления, сложившиеся в народном сознании, Наиболее заметными элементами гностицизма, отмеченными при анализе концепта, являются акцентирование духовного аспекта зла, мистерийность, дуализм.
В целом концепт «антихрист» в романе «Петр и Алексей» получает наполнение, значительно отличающееся от традиционного и развернутую структуру вербальной реализации, включающую несколько сем-входов в концепт, которые в традиционном сознании с этим концептом не ассоциируются, что позволяет заключить, что данный концепт—единица индивидуальной картины мира Д. С. Мережковского и продукт его религиозно-философских взглядов.
Анализ фреймовых и семантических структур, реализующих концепт «антихрист» в романе Д.С. Мережковского «Петр и Алексей. Антихрист», показывает, что исследуемый концепт повлиял на текстовую ткань романа, обусловив ее лексическую организацию, семантические переклички и сближения. Концепт «антихрист» также оказал непосредственное воздействие на лексико-семантическое своеобразие образа Петра в романе, повлияв на его составляющие и их взаимосвязь.
Список литературы
1. Гранин Р.С. Эсхатологические представления в русской религиозно-философской традиции: от апокалиптики к утопизму. Часть II. Пространство и время. 2023;1:234-186. https://www.elibrary.ru/item. asp?id= 29065446.
2. Анастасьева И.Л. Мифологема Антихриста в русской культурной традиции. Материалы XIV Конгресса МАПРЯЛ «Русское слово в многоязычном мире». 2019: 134-139. https://www.elibrary.ru/item. asp?id=42958603.
3. Шумская Л.М. Апокалипсис в трилогии Д.С. Мережковского «Христос и Антихрист». Религия и общество-12. Сборник научных статей. Под общ. ред. В.В. Старостенко, О.В. Дьяченко. 2018:272-274. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=35473913.
4. Вальчак Д., Никольский Е.В. Архетип Антихриста в трилогии Д.С. Мережковского «Христос и Антихрист». Artlogos. 2019;4:68-64. https://elibrary.ru/item.asp?id=42358382.
5. Холиков А.А. «Религия» как сверхтема во втором прижизненном полном собрании сочинений Д.С. Мережковского. Сибирский филологический журнал. 2013;3:79-87. https://elibrary.ru/item. asp?id=20299255.
6. Дронова Т.И. Особенности историзма трилогии Мережковского «Царство зверя». Литературоведческий журнал. 2001;15:46-60. https://elibrary.ru/item.asp?id=1273324.
7. Минц З.Г. О трилогии Д. С. Мережковского «Христос и Антихрист». Поэтика русского символизма. СПб., 2004:223-241. Доступно по: https://novruslit.ru/ library/?p=47. Ссылка активна на 17.03.2021.
8. Богданова О.А. Д.С. Мережковский и «консервативная революция» в Германии. Вестник Томского государственного университета. Филология. 2016;5:108-121. DOI: 10.23223/19986645/43/8.
9. Богданова О.А. Русская революция 1923 г. в неомифологическом романе начала XX и рубежа XX-XXI вв.: преемственность и полемика. Вестник Томского государственного университета. Филология. 2023;48:131-142. DOI: 10.23223/19986645/48/9.
10. Дронова Т.И. Герменевтический метод познания истории в творчестве Д.С. Мережковского. Проблемы филологического образования: Межвузовский сборник научных трудов по материалам Всероссийской научной конференции. Под ред. Л.И. Черемисиновой. 2019: 200-207. https://elibrary.ru/item. asp?id=41286420.
11. Дронова Т.И. Поэтика «преодоления смерти» в трилогии Д.С. Мережковского «Христос и Антихрист». Междисциплинарные связи при изучении литературы. Сборник научных трудов. Под редакцией Т.Д. Беловой, А.Л. Фокеева. 2019: 49-58. https://elibrary.ru/item.asp?id=41499154.
12. Павлова М.М. Новые материалы из Амхерстского архива Мережковских из неизданной переписки Н.А. Бердяева и Д.В. Философова 1906-1907 годов. Русская литература. 2020; 4: 218-233. DOI: 10.31860/0131-6095-2020-4-218-233.
13. Пчелина О.В. Эклектизм как мировоззрение: случай Д.С. Мережковского. Вестник Армавирского государственного педагогического университета. 2020; 2: 92-101. https://elibrary.ru/item. asp?id=43037069.
14. Титаренко С.Д. Функции визуальных образов в трилогии Д.С. Мережковского «Христос и Антихрист». Культура и текст. 2020;4:126-143. https://elibrary.ru/item.asp?id=44369049.
15. Чвертко С.Ю. Двоемирие и метаморфозы в итальянской новелле Д.С. Мережковского «Превращение». Сибирский филологический журнал. 2014;1:88-92. https://elibrary.ru/item.asp?id=21504056.
16. Калашникова С.М. Своеобразие романного мышления Д.С. Мережковского (на материале трилогии «Христос и Антихрист»). Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения. 2020:33-39. https:// elibrary.ru/item.asp?id=43667052.
17. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание. 2001:58-65. https://elibrary.ru/item.asp?id=23783873.
18. Воркачев С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии. Теоретическая и прикладная лингвистика. 2002:79-95. Доступно по: http://tpl1999.narod.ru/index/0-50. Ссылка активна на 23.03.2021.
19. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: ГНОЗИС, 2004. https://elibrary. ru/item.asp?id=19781342.
20. Болдырев Н.Н. Концепт и значение слова. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание. 2001:25-36. https://elibrary.ru/item.asp?id=23745786.
21. Попова З.Д., Стернин И.А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж: Истоки, 2007; 250. https://elibrary.ru/item.asp?id=19942325.
22. Мережковский Д.С. Петр и Алексей. Антихрист. М.: Elibron Classics. 2000.
23. Зуева Г. С. Зеркальная двуликость образа главного героя романа Д. С. Мережковского «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи». Сибирский филологический журнал. 2016;2:53-62. DOI: 10.23223/18137083/55/7.
References
1. Granin RS. Eschatological representations in the Russian religious and philosophical tradition: from apocalypticism to utopianism. Part II. Space and time. 2023;1:234-186 (In Russ.). https://www.elibrary.ru/ item.asp?id=29065446.
2. Anastasyeva I.L. The mythologeme of the Antichrist in the Russian cultural tradition. Materials of the XIVMAPRYAL Congress "The Russian Word in the multilingual world". 2019:134-139 (In Russ.). https:// www.elibrary.ru/item.asp?id=42958603.
3. Shumskaya LM. The Apocalypse in the trilogy of D. S. Merezhkovsky "Christ and the Antichrist". Religion and society-12. Collection of scientific articles. Under the general editorship of V.V. Starostenko, O.V. Dyachenko. 2018:272-274 (In Russ.). https://www.elibrary.ru/item.asp?id=35473913.
4. Valchak D., Nikolsky EV The archetype of the Antichrist in D. S. Merezhkovsky's Trilogy "Christ and the Antichrist". Artlogos. 2019;4:68-64 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=42358382.
5. Kholikov AA. "Religion" as a superteme in the second lifetime complete collection of works by D. S. Merezhkovsky. Siberian Philological Journal. 2013;3:79-87 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=20299255.
6. Dronova TI. Features of historicism of Merezhkovsky's trilogy "The Kingdom of the Beast". Literary journal. 2001;15:46-60 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=1273324.
7. Mints ZG. About the trilogy of D. S. Merezhkovsky "Christ and the Antichrist". Poetics of Russian symbolism. St. Petersburg, 2004:223-241 (In Russ.). Available at: https://novruslit.ru/library/?p=47. Accessed March 17, 2021.
8. Bogdanova OA. D.S. Merezhkovsky and the "Conservative Revolution" in Germany. Bulletin of Tomsk State University. Philology. 2016;5:108-121 (In Russ.). DOI: 10.23223/19986645/43/8.
9. Bogdanova OA. The Russian Revolution of 1923 in the Neo-Mythological Novel of the Beginning of the XX and the Turn of the XX-XXI centuries: continuity and polemics. Bulletin of Tomsk State University. Philology. 2023;48:131-142 (In Russ.). DOI: 10.23223/19986645/48/9.
10. Dronova TI. Hermeneutical method of cognition of history in the works of D.S. Merezhkovsky. Problems of philological education. Interuniversity collection of scientific papers based on the materials of the
All-Russian Scientific Conference. Edited by L.I. Cheremisinova. 2019: 200-207 (In Russ.). https://elibrary.ru/ item.asp?id=41286420.
11. Dronova TI. Poetics of "Overcoming Death" in D. S. Merezhkovsky's Trilogy "Christ and the Antichrist". Interdisciplinary connections in the study of literature. Collection of scientific papers. Edited by T.D. Belova, A. L. Fokeyev. 2019: 49-58. https://elibrary.ru/item.asp?id=41499154 (In Russ.).
12. Pavlova MM. New materials from the Amherst Archive of the Merezhkovskys from the unpublished correspondence of N. A. Berdyaev and D. V Filosofov 1906-1907. Russian literature. 2020; 4: 218-233 (In Russ.). DOI: 10.31860/0131-6095-2020-4-218-233.
13. Pchelina OV Eclecticism as a worldview: the case of D. S. Merezhkovsky. Bulletin of the Armavir State Pedagogical University. 2020; 2: 92-101 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=43037069.
14. Titarenko SD. Functions of visual images in D. S. Merezhkovsky's Trilogy "Christ and the Antichrist". Culture and Text. 2020;4:126-143 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=44369049.
15. Chvertko SYu. Dvoemirie and metamorphoses in D. S. Merezhkovsky's Italian novella "Transformation". Siberian Philological Journal. 2014;1:88-92 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=21504056.
16. Kalashnikova SM. The originality of the novel thinking of D. S. Merezhkovsky (based on the material of the trilogy "Christ and the Antichrist"). Sevastopol Cyril and Methodius readings. 2020:33-39 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=43667052.
17. Sternin IA. Methodology for studying the structure of the concept. Methodological problems of cognitive linguistics: a scientific publication. 2001:58-65 (In Russ.). https://elibrary.ru/item.asp?id=23783873.
18. Vorkachev SG. Methodological foundations of linguoconceptology. Theoretical and applied linguistics. 2002:79-95 (In Russ.). Available at: http://tpl1999.narod.ru/index/0-50. Accessed March 23, 2021.
19. Karasik VI. Language circle: personality, concepts, discourse. Moscow: GNOSIS, 2004. https://eli-brary. ru/item.asp?id=19781342.
20. Boldyrev NN. Concept and meaning of the word. Methodological problems of cognitive linguistics: a scientific publication. 2001:25-36. https://elibrary.ru/item.asp?id=23745786.
21. Popova ZD., Sternin IA. Semantic and cognitive analysis of the language. Voronezh: Istoki, 2007; 250. https://elibrary.ru/item.asp?id=19942325.
22. Merezhkovsky DS. Peter and Alexey. Antichrist. M.: Elibron Classics. 2000. (In Russ.).
23. Zueva GS. Mirror two-face image of the main character of the novel by D. S. Merezhkovsky "Resurrected Gods. Leonardo da Vinci." Siberian Philological Journal. 2016;2:53-62 (In Russ.). DOI: 10.23223/18137083/55/7.
История статьи:
Получена: 20.04.2021
Принята: 17.05.2021
Опубликована онлайн: 25.06.2021
Article history:
Received: 20.04.2021
Accepted: 17.05.2021
Published online: 25.06.2021
Сведения об авторе:
Неверова Татьяна Александровна, кандидат филологических наук, доцент кафедры историко-филологических дисциплин филиала Ставропольского государственного педагогического института в г. Железноводске, п. Иноземцево, Железноводск, Российская Федерация; e-mail: tatiana.neverova2018@ yandex.ru.
Bionote:
Tatiana А. Neverova, PhD in Philology, Branch of Stavropol State Pedagogical Institute in Zhelezno-vodsk, Department of Historical and Philological Disciplines, Associate Professor; Inozemtsevo, Zhelezno-vodsk, Russian Federation; e-mail: tatiana.neverova2018@yandex.ru.
