Специфика реализации категории "сочувствие" в обиходном разговоре в русском и лезгинском языках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Филологические науки / Philological Science Оригинальная статья / Original Article УДК 811 (470.67)

DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-3-30-33

Специфика реализации категории «сочувствие» в обиходном разговоре в русском и лезгинском языках

© 2018 Дибиров И. А., Амрахова М. А.

Дагестанский государственный педагогический университет, Махачкала, Россия; e-mail: [email protected]

РЕЗЮМЕ. Целью настоящей статьи является выявление способов и средств выражения сочувствия в тексте. Методы. Сопоставительный, описательный, а также метод компонентного анализа. Результаты. Установлено, что понятие «сочувствие» как в лезгинском, так и в русском языках выражается устоявшимися средствами, характерными для ритуального дискурса. Выводы. В результате проведенного анализа авторы пришли к выводу, что отображение категории «сочувствие», как и «сострадание» в сопоставляемых языках реализовывается укоренившимся способом: посредствам действий и шаблона.

Ключевые слова: бытовой дискурс, речевые клише, перформативы, риторические вопросы, интонация, речевая манипуляция, эпитет.

Формат цитирования: Дибиров И. А., Амрахова М. А. Специфика реализации категории «сочувствие» в обиходном разговоре в русском и лезгинском языках // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2018. Т. 12. № 3. С. 30-33. DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-3-30-33._

Specifics of Implementing the "Sympathy" Category in Everyday Russian and Lezghin Speech

© 2018 ibragim A. Dibirov, Maryam A. Amrakhova

Dagestan State Pedagogical University, Makhachkala, Russia; е-mail: [email protected]

ABSTRACT. The aim of the article is identifying the ways and means of expressing the sympathy in the text. Methods. Comparative, descriptive, and component analysis method. Results. The authors found out that the "sympathy" concept both in the Lezghin language and in Russian is expressed by well-established means characteristic for the ritual discourse. As a result of the analysis, the authors came to conclusion that the display of the "sympathy" category, as well as "compassion" in the associated languages is implemented in an ingrained way:by means of actions and a template.

Keywords: everyday discourse, speech patterns, performances, rhetorical questions, tone, voice manipulation, epithet.

For citation: Dibirov I. A., Amrakhova M. A. Specifics of Implementing the "Sympathy" Category in Everyday Russian and Lezghin Speech. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. 2018. Vol. 12. No. 3. Pp. 30-33. DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-2-30-33. (In Russian)_

Введение

Особенной чертой современной науки о языке является антропоориентированность, высокий интерес к проявлению человеческого фактора в языке, что привело, в свою очередь, к бурному развитию таких направлений в языкознании, как лингвокультуроло-гия, этнолингвистика, психолингвистика. Наиболее ярко это отразилось в рамках когнитивного направления лингвистики, в

результате чего появилось достаточно много новых аспектов исследования. Цель и методы исследования Целью статьи является обоснование и описание способов и средств, служащих для выражения сочувствия в письменном тексте в лезгинском и русском языках, в частности:

- лингвистический статус категории «сочувствие»;

- вариативность способов выражения категории «сочувствие» в бытовом дискурсе;

- специфику лексико-семантического поля «сочувствие» в сопоставляемых языках;

- экспрессивность способов выражения сочувствия в лезгинском и русском языках.

Мы используем следующие методы: описательный, сопоставительный, а также метод компонентного анализа.

Результаты и их обсуждение

Неотъемлемой частью бытового дискурса (а именно социально-ритуальной и экспрессивной его составляющих) является выражение сочувствия. Способы и средства реализации категории сочувствия тесно связаны со структурными и системными характеристиками языка, с языковой, ментальной и концептуальной картинами мира его носителей, и могут быть обусловлены различными факторами.

В повседневной жизни человека много самых различных действий, состояний, осуществление которых не нужно слова как инструмент действия. В частности, для поступка: «плакать», «резать», «скакать», «жить», «смеяться» и мн. др. нет необходимости как-либо обозначать лексемой, так как действие происходит в независимости от речи. В этом случае речь не является инструментом для совершения обозначенных явлений.

Вместе с тем встречаются и такие действия, совершение которых возможно только благодаря речи, когда, речь становится единственным инструментом для их осуществления. К данной категории относятся перформативы. Действительно, как претворить такие действия, как «обещать» или «благодарить», «сочувствовать», или «советовать»? В данном случае необходимо сопутствующее слово: Обещаю...; Благодарю...; Сочувствую...; Советую... (или привести эквивалентные высказывания). Стоит отметить, что в этом случае событие и слово оказываются эквивалентными, т.е. перед нами речевое действие, или речевой акт. Результаты исследования показывают, что наибольшее распространение как в русском, так и в лезгинском языке получили следующие способы выражения категории сочувствия:

- речевые клише - Позвольте выразить вам глубокое сожаление; Примите наши соболезнования; Куь чан ар сагъ хьуй! (дай бог вам здоровья);

- перформативы - Сожалею! Сочувствую! Соболезную! (следует отметить, что перформативные глаголы в лезгинском языке в данной функции не употребляются);

- лексические элементы - Очень жаль; Не огорчайтесь! Крепитесь! Держитесь! Мы с вами!, Гьайифхьи (очень жаль), Хажалатар мийир (не переживайте) и др.

Категория «сочувствие» понимается как чуткое, благоприятное, доброжелательное отношение к волнениям и горести людей.

Прямое сожаление выделяется в следующей форме:

1. Устное сожаление, т. е сожаление, обозначенное лексемами:

- Мне стыдно... Я не знаю, что со мной делается, а они поднимают меня насмех. То, что я сейчас вышла из-за стола, неприлично, но я не могу... не могу... (Закрывает лицо руками).

- Дорогая моя, прошу вас, умоляю, не волнуйтесь. Уверяю вас, они шутят, они от доброго сердца. Дорогая моя, моя хорошая, они все добрые, сердечные люди и любят меня и вас. Идите сюда к окну, нас здесь не видно им...

В данной ситуации адресантом выступает молодая девушка, которая переживает из-за своей ранимости. Это у влюбленного в нее молодого человека (адресата) вызывает всплеск эмоций.

- Де хьана, Цийи свас. Хажалатар мийир. Кьисмет хьайит1а, жечни!

Селва, Селвана, яруш, я свас. Хьаначхьи. - Гьамид папан патав мукьва хьана, зурза-звай къуьнер кьуна, ам къужахламишна. Селвана гъуьлуьн хурув игис хьана (- Ну хватит, молодая невеста, не огорчайся. Если судьба, то будут, Селвана, ну все - Гамид подошел к жене и обнял ее).

2. Ко второму виду прямого сочувствия относится совет.

Маша (сердито, но так, чтобы не слышал муж): «Опять, черт подери, скучать целый вечер у директора!»

- Чи ч1ехи духтурдиз къалура, ччан руш, гье-гьей... ам гзаф регьимлу инсан я. Адаз вавай зат1ни к1андач, гьич садазни вуна вучзават1ани чир жедач. Виридаз вун нек гваз атана, къаб хутахиз аквада. Маса хи-ялни ийимир! Халудин ч1алаз килиг! Гье гьей... Цуьк хьтин ччан ик1 ажизмир! «Нашему доктору покажись, дочка... он очень добрый. Он ничего от тебя не хочет, и никто не узнает о том, что ты делаешь... Не думай ни о чем плохом! Послушайся дядю! Не губи свою похожую на цветок душу!».

Выражая сочувствие вербально, сопереживая ее боли и чувству стыдливости, старик просит горянку показать рану доктору.

Жув няналди ина акъваз, зун кьилди та-мир, - ажузвилелди минетзава. - Мич1и хьайила, ахлад. Зи бубадизни вах Селмина-заз зун хуташиз ша лагь. Хьуйни!? «Ты не уходи до вечера, - жалостливо просит он, потом попроси моего отца и сестру забрать меня. Хорошо!?».

3. Третья форма откровенного сострадания, отраженная устно -помощь, выраженная вербально.

(- Мучительно хочу чаю, - пожаловалась Рассудина. - Душа горит.

- Здесь можно напиться, - сказал Лаптев. - Пойдемте в буфет.

- Гьей, залум дуьнья!.. Ви буба дяведин ц1уз фидайла, зи анжах къанни вад йис тир... Чагъунда авай жегьил тир... Амма кьве аял гвай... Кьве аял зи къужахда ву-гана, етим Мансура вичи вич ц1уз вигь-ена... «Вири квай ц1ук, зи к1аниди, зунни хьуй.. Виридаз чпин чан ар багьа я... Зазни зи чан ужуз туш... Вучда кьван, Ватанди эверзава!..». И гафар лагьана, аялриз теме-нар гана, етим Мансур ц1уз гьахъна... Заз адакай хьайи гумни ахкунач... - Назани вансес акъуд тийиз шехьна.

- Ацукь, диде... - Пейкера диде кьуна, инал ярхнавай тарцин тан див гьана.

Дидени руш ацукьна, абуру ат1а, яргъаз алатнавай 1943йисан къайи, кьец1илгатфар рик1ел хкана. «О несправедливый мир! Когда твой отец уходил на войну мне было всего двадцать пять лет. Оставив мне двоих детей, твой отец бросился в пламя войны... «Пусть я сгорю в огне, в котором горят все, любимая», - сказал он мне. Родина зовет... Назани начала беззвучно плакать. - Садись, мама... - Пейкер усадила мать у ствола упавшего дерева, и они начали вспоминать голодную весну 1943 года».

4. К четвертой форме нескрываемого сочувствия относится сочувствие, обозначенное движениями, сигналом, при котором получатель без слов, а сигналами дает понять отправителю, что желает выразить чуткость или причастность к сложившимся обстоятельствам.

1. Арутюнова Н. Д. Метафоры и дискурс // Теория метафоры. М., 1990.

2. Дибиров И. А., Маллаева З. М. Пространственный дейксис и его репрезентация в аваро-андийских языках // Известия Дагестанского

- Ну, у меня нет денег, чтобы бросать буфетчику. Я не купчишка.

Он предложил ей руку, она отказалась, проговорив длинную, утомительную фразу, которую он слышал от нее уже много раз, именно, что она не причисляет себя к слабому полу и не нуждается в услугах господ мужчин.

Руш Исмудина яна ярх хьайила, дидеди зверна вич-вичелай фенвайрушан кьилихъ ацукьна ч1арар чухваз, йикь-шуван ийиз башламишна (Когда дочь упала после удара Исамудина, мать подбежала к дочери, присела рядом с ней и начала рвать на себе волосы).

В результате проведенного анализа языкового материала лезгинского и русского языков выяснилось, что употребление тех или иных средств реализации категории сочувствия зависит как от экстралингвистических (половозрастных, социальных, общеситуативных), так и внутриязыковых факторов.

Выводы

Для выражения сочувствия в сопоставляемых языках привлекают как готовые речевые клише, фразы, отдельные слова и выражения, так и внелингвистические средства общения - жесты, мимику, интонацию, различного рода графические средства при электронной коммуникации.

Способы и средства реализации категории сочувствия тесно связаны со структурными и системными характеристиками языка, с языковой, ментальной и концептуальной картинами мира носителей языка, и могут быть обусловлены различными факторами.

В лезгинском и в русском языке сочувствие (а также утешение и соболезнование) выражаются как стереотипными устоявшимися средствами, которые характерны для ритуального дискурса, устойчивы и функционируют в языке в готовом виде, так и экспрессивными средствами, представляющими собой результат индивидуального речевого акта и продуцируемыми в момент речи в ответ на ту или иную ситуацию.

Понятие сострадание, отзывчивость реализовывается посредством интеррога-тива и шаблона в русском и лезгинском языках.

государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2013. № 2. С. 74-80.

3. Дибиров И. А., Мусаева Ш. Д., Хаштихова Ш. Ш. Стилистические средства воздействия в

Литература

англоязычном и немецком политическом дискурсе // Известия Дагестанского педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. Т. 12. № 1. 2018. С. 48-52

1. Arutyunova N. D. Metaphors and discourse. Theory of metaphor. Moscow, 1990. (In Russian)

2. Dibirov I. A., Mallaeva Z. M. Spatial deixis and its representation in the Avar-Andian languages. Proceedings of Dagestan State Pedagogical University. Social and Humanitarian Sciences. 2013. No. 2. Pp. 74-80. (In Russian)

3. Dibirov I. A., Musaeva Sh. D., Khashtikhova Sh. Sh. Stylistic means of influence in the English

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Принадлежность к организации

Дибиров Ибрагим Ашрапудинович,

доктор филологических наук, профессор кафедры общего языкознания, Дагестанский государственный педагогический университет (ДГПУ), Махачкала, Россия; email: [email protected]

Амрахова Марьям Алиевна, аспирант кафедры общего языкознания, ДГПУ, Махачкала, Россия; e-mail: [email protected]

4. Карасик В. И. Религиозный дискурс // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград, 1999.

and German political discourse. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. Vol. 12. No. 1. 2018. Pp. 48-52. (In Russian)

4. Karasik V. I. Religious discourse. Yazykovaya lichnost': problemy lingvokul'turologii i funktsional'noy semantiki [Linguistic personality: problems of linguoculturology and functional semantics]. Volgograd, 1999. (In Russian)

THE AUTHORS INFORMATION Affiliations Ibragim A. Dibirov, Doctor of Philology, professor, the chair of General Linguistics, Dagestan State Pedagogical University (DSPU), Makhachkala, Russia; e-mail: [email protected]

Maryam A. Amrakhova, postgraduate, the chair of General, DSPU, Makhachkala, Russia; e-mail: [email protected]

References

Принята в печать 02.08.2018 г.

Received 02.08.2018.