CC BY
56
ф
^ Теория и история культуры
Примечания
1. Алтухов, Ю. П. О мерах генетико-демографической безопасности России / Ю. П. Алтухов // Почему Россия вымирает. — Москва, 2008. — С. 112—123.
2. Антонов, А. И. Демографические процессы в России ХХ! века / А. И. Антонов, В. М. Медков и др.
— Москва, 2002.
3. Антонов, А. И. Население России на рубеже ХХ — XXI веков: проблемы и перспективы / А. И. Антонов, В. М. Медков и др. — Москва, 2002.
4. Бойко Н. Я. Будущее России / Н. Я. Бойко // Почему Россия вымирает. — Москва, 2008.
— С. 86—93.
5. Бьюкенен, Дж. П. Смерть Запада! / Дж. П. Бьюкенен. — Москва ; Санкт-Петербург, 2003.
6. Волкович, В. Международные исследования в области демографии защиты семьи / Владислав Волкович. — Могилев, 2006.
7. Гребнев, Л. С. Российское образование в зеркале демографии / Л. С. Гребнев // Вопросы экономики. — 2003. — № 7. — С. 4—25
8. Иванова, Е. Как изменилась наша жизнь за 10 лет? / Е. Иванова // Российская газета. — 2011.
— № 289, 23 декабря. — С. 22.
9. Римашевская, Н. М. Русский крест / Н. М. Римашевская // Природа. — 1997. — № 3. — С. 17.
10. Римашевская, Н. М. Качественный потенциал населения России: взгляд в ХХ1 век / Н. М. Римашевская // Проблемы прогнозирования. — 2001. — № 3. — С. 35—41.
Специфика неклассического
ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ ЛИЧНОСТИ
УДК 13
Ж. С. Калустьянц
Северо-Кавказский государственный горно-металлургический институт (СКГТУ)
Статья посвящена рассмотрению этоса неклассической науки, который включает в себя картину мира, построенную путем объединения частнонаучных картин мира, сколь бы мозаичной она не была. Прежняя иерархия наук заменяется взаимодействием отдельных дисциплин, чьи предметы редуцируются друг к другу по принципу от низшего к высшему.
Ключевые слова: иерархия, классический, неклассический, взаимодействие наук, теория когерен-ции, методология, социальная философия.
The article deals with the ethos of non-classical science, which includes the world picture constructed by special world picture integrity .The former science hierarchy is replaced by separate subject interaction which is reduced on a principle from lower to higher.
Key words: hierarchy, classical, non-classical, science interaction, the theory of coherenceness, methodology, social philosophy.
На смену классической философии пришла философия неклассическая, основной отличительной особенностью которой признается новое понимание отношения «позна-
1997-0803 ВЕСТНИК
ваемый объект — познающий субъект». Методология классической социальной философии включает в себя такие важные теоретико-познавательные понятия, как
УКИ 1 (51) январь-февраль 2013 57-62 57
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 57
Ф
19.03.2013 12:30:47
ф
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 1 (51) январь-февраль ^
субъект, объект, истина — в традиционном понимании этих терминов. Истина мыслится как соответствие нашего знания об объекте самому объекту, что было определено еще Аристотелем. Современное понимание истины находится в контексте различения теории корреспонденции, теории когеренции и прагматической теории истины, согласно которым истинным является знание, не только соответствующее объекту, но и согласующееся с другим знанием о мире, а также позволяющее в этом мире действовать и причем — результативно.
Если исключить солипсистские и агностические рассуждения Дж. Берклии и Д. Юма об истине, то первым подверг сомнению классическую теорию истины как отражения И. Кант. Именно он впервые заявил, что сознание не только копирует мир, но и активно творит его, причем второе действие гораздо важнее первого. Став предтечей современного конструктивизма, Кант сформировал новое понимание концептуальной пары «субъект — объект», дав мощный импульс к переходу философии от классической парадигмы к неклассической. Благодаря Канту и Гегелю была преодолена та пропасть между объектом и субъектом, которая образовалась в рамках картезианского способа мысли.
Для того чтобы оценить смысл произошедших в XX веке изменений в концептуализации феномена личности, которые позволили говорить о неклассической парадигме, пришедшей на смену классике, необходимо обратиться к работам М.К. Мамардашвили, В.С. Степина, Л.П. Киященко. Проводимые ими исследования были посвящены, главным образом, истории науки и философии, но они позволяют нам сделать выводы, касающиеся понимания человека, его места в мире и его ценностей. Не случайно одна из наиболее известных книг В.С. Степина называется «Философская антропология и философия науки». Еще раньше вышла статья М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьева и В.С. Швырева «Классическая и современная буржуазная философия». В ней авторы пробле-
му кризиса традиционной философии рассматривают как проблему кризиса понимания сознания в западной культуре в целом. Да и само сознание, как отмечают они, изменилось, причем как индивидуальное, так и общественное. «В соответствии с возросшей ролью организованных связей в самом функционировании материальных, общественноэкономических структур выросла в нем и роль определенным образом организуемого и управляемого сознания. Принудительность социально всеобщих образований мысли и психологии по отношению к индивиду (не сегодня, конечно, родившаяся) стала органическим элементом регулирования общественной жизни и производства, подкрепляясь такими эффективными средствами, как обобществление форм человеческой деятельности, бюрократизация общественной жизни и инструменты массовой информации, пропаганды, рекламы» [4, с. 127].
В таком же ключе написана книга М.К. Мамардашвили «Классический и неклассический идеалы рациональности», в которой подчеркивается мысль о том, что всплеск неконтролируемых эмоций является не менее важным источником деятельности сознания и личности, чем рациональные знания и намерения человека. Собственно, конец классической философии провозглашали еще К. Маркс и Ф. Энгельс, показав зависимость общественного сознания от общественного бытия. По их мнению, общественное сознание является первичным по отношению к индивидуальному сознанию. Это открытие действительно оказалось революционным, ибо ставило под вопрос многие традиционные мировоззренческие схемы и, не в последнюю очередь, понятие личности.
Вторым важным открытием является открытие сферы бессознательного, как индивидуального (З. Фрейд), так и коллективного (К.Г. Юнг). Здесь появляются новые вопросы к уникальной и неповторимой личности, которая мыслилась как свободная, и гарантией ее свободы выступала разумность. Соответствие разуму делало личность свободной от тех непредвиденных обстоя-
58
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 58
Ф
19.03.2013 12:30:47
ф
ф
тельств, которые могли быть связаны как с древнегреческим фатумом, так и с предопределенностью, известной лишь Богу. И если в классической философии от Канта до Гегеля человек мыслился как носитель разума, делающего его обладателя хозяином собственной судьбы, то теперь его разумность превратилась лишь в один из аспектов, помогающий частично преодолеть превратности судьбы.
Проблема рациональности, решение которой оказалось сопряжено с выявлением классической и неклассической, а затем и постнеклассической рациональности, была сформулирована в связи с кризисом, в котором оказался европейский человек, и особенно — в связи с кризисом самосознания личности. То, что экзистенциалисты обозначили как разрушение внутренней гармонии и как вторжение в глубинные слои человеческой экзистенции, породило состояние неуверенности и невозможности разума описать этот мир и объяснить его при помощи категорий порядка, гармонии, смысла.
Сравнительный анализ трех типов рациональности Л.П. Киященко осуществляет путем сопоставления классической, неклассической и постнеклассической дисциплинарных матриц. Каждая дисциплинарная матрица описывается посредством выделения четырех характеристических элементов: картины мира, ценностных установок, законов и определений основных понятий, а также способов постановки вопросов и процедур получения ответов.
Первый элемент дисциплинарной матрицы — научная картина мира — задает определенный способ понимания мира и его визуализации. Этот способ сводится к совокупности онтологических допущений, рисующих нам именно такую картину. Он позволяет видеть в одном и том же явлении самые разные сущности. Так, можно видеть в одном и том же свободном падении камня или вращении колеса движение по заданной геометрическим законом траектории или стремление движущейся вещи к цели, задаваемой её природой. Именно такое разделение соот-
^ Теория и история культуры
ветствует двум картинам мира — каузальноматематической и физико-телеологической. Как известно, за первой стоит совокупность неявных онтологических допущений, генетически связанных с философией Пифагора и Платона, а вторая рождается из физики и метафизики Аристотеля. Обе картины мира являются разновидностями классического типа рациональности.
Второй элемент, или ценности, играет в дисциплинарной матрице совершенно особую роль. Киященко фактически сводит эту роль к влиянию на выбор направлений исследований. Но роль ценностей в научном исследовании значительно более существенная. «Изучение и учет имплицитных мировоззренческих и социокультурных оснований предотвращает упрощенное, прямолинейное применение философских или богословских систем к конкретным произведениям, игнорирующее противоречивую природу структуры миропонимания эпохи» [3, с. 217]. Введение в объяснительные схемы ценностей характерно для неклассической дисциплинарной матрицы, но при сравнении всех трех матриц мы обнаруживаем, что и в классической матрице есть ценности, которые, сколь ни декларировали бы их отсутствие философы той поры, оказывали существенное влияние и на структуру, и на содержание научного знания.
Говоря о третьем элементе матрицы, Киященко обращает внимание на то, что законы и базовые дефиниции научных терминов должны быть выражены в символической форме. Ну а что касается третьего элемента, то способы постановки вопросов и образцы ответов действительно являются крайне важной частью научного знания, выполняющей регулятивную и дисциплинарную функции. Как поясняет сама Киященко, концепция дисциплинарных матриц является усовершенствованной версией теории куновских парадигм. «Первый пункт раскрывает метафизическую часть у Т. Куна, — пишет она. — Второй и третий — образуют, если можно так выразиться, “медиальную среду”, “смазку”, которая наибо-
59
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 59
Ф
19.03.2013 12:30:47
ф
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 1 (51)
лее ответственна за формы взаимодействия между первым и четвертым пунктом матрицы. Последний, четвертый пункт, содержит в себе экспликацию, по словам Т. Куна, “сложного и тонкого вопроса“, касающегося освоения способов научного познания, который был им проиллюстрирован при объяснении значения термина “парадигма” как образца» [2, с. 28-29].
Для методологии философского осмысления феномена человеческой личности эти рассуждения чрезвычайно важны. В свете теоремы У. Томаса и Ф. Знанецкого, общество, в котором есть теория личности, отличается от общества, в котором такой теории нет. Еще больше будет отличаться от общества второго типа общество, в котором теория личности стала причиной включения понятия «личность» в число базисных ценностей, а также вписала это значение в картину мира и способы объяснения социальных, исторических и культурных процессов. Отсюда и вывод о том, что изменение дисциплинарной матрицы трансформирует теорию личности, а это, в свою очередь, влечет за собой изменение социальной реальности, реорганизацию жизни человека и общества.
В концепции развития философии и общества посредством сравнительного анализа дисциплинарных матриц особо подчеркивается их связь с этосом науки, то есть с определением порядков дискурса, связывающих воедино мысль и действие. В классической дисциплинарной матрице представление об универсуме, зафиксированное в картине мира, сводится к совокупности идей классического естествознания. Природа мыслится как единая и самотождественная, наиболее адекватным языком ее описания является язык математики. Утверждение о необходимости не принимать никаких причин для объяснения явлений, кроме естественных, довольно скоро стало максимой не только для анализа внешнего мира, но и для осмысления природы человеческой души.
Математизация естествознания повлияла на представление о мире и месте в нем
60
январь-февраль ^
человека. В пространственно бесконечном мире индивид почувствовал себя песчинкой. Фактически, математика помогла сформировать онтологию. Как отмечает П.П. Гайденко, «онтологические интерпретации научного знания потому и играют эвристическую роль в науке, что они в известной мере представляют собой экспликации тех предпосылок и логически не могущих быть обоснованными постулатов научной теории, благодаря которым каждая историческая эпоха расчищает, новая фаза в развитии культуры “понимает” в соответствии с присущими ей “последними интуициями”» [1, с. 451]. Таким образом, философские интуиции в области онтологии иногда предвосхищают развитие науки, а в других случаях «оформляют» сделанные открытия, «встраивают» их в мировоззрение и культуру.
Преобладающей ценностью классической дисциплинарной матрицы объявляется ценность объективного знания. Это соответствует сформировавшейся в XVII веке механической картине мира, из которой были изгнаны случайность, произвольность и субъективность. Лапласовский детерминизм не оставлял возможности мыслить что-то за пределами жесткого категориального отделения необходимого от случайного. Восходящее еще к стоикам, а затем воспринятое Спинозой, Гегелем и Марксом утверждение о том, что свобода - это осознанная необходимость, задавало весьма узкие границы операбельности категории случайного. Фактически, случайным было объявлено неизвестное или неизученное. Принцип, согласно которому всякое действие должно иметь причину или достаточное основание, дополнялся принципом, суть которого выражается в максиме: две одинаковые причины не могут привести к разным следствиям. Отсюда и классическое понимание научного закона как обязательно динамического, понимаемого как необходимая, устойчивая и существенная связь событий, явлений и процессов в области юрисдикции этого закона.
Четвертый пункт вышеуказанной матрицы предполагает, что решение проблем (в
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 60
Ф
19.03.2013 12:30:47
ф
ф
терминологии Куна — головоломок) находится в строгом и четком следовании образцу. Разумеется, в реальной жизни ученые в равной степени следовали различным методологическим образцам и методическим предписаниям как в эпоху торжества классической эпистемологии, так и в период появления эпистемологии неклассической. Но вот сам характер методологических предписаний является строгим и монистическим. Жесткое представление о методе заставляет ученых сводить все свои действия в контексте обоснования к четким и ясным силлогизмам, показывающим, что из чего следует, хотя в контексте открытия по-прежнему царит вседозволенность и непрозрачность.
Неклассическая дисциплинарная матрица рождается под влиянием преодоления механицизма в физике и редукционистского стремления распространить стандарты физической теории на описание остальных сфер природы и общества. Понимание того, что мир сложнее его механической схемы и что картина мира, в рамках которой мироздание предстает как часовой механизм, — это всего лишь метафора, становится мощным стимулом для автономизации частных наук. Каждая дисциплина наделяется собственным статусом, и взаимодействие между ними становится координационным, а не субординационным, как в классической эпистемологии и редукционистской модели науки.
Как утверждает Л.П. Киященко, именно междисциплинарность сформировала этос неклассической науки. «Формирование неклассической дисциплинарной матрицы происходит в расширяющемся поле междисциплинарных исследований. При этом сохранение дисциплинарных областей знания необходимо, как условие ведения диалога между дисциплинами (М. Хайдеггер). Суть этого условия в том, что оно создает, как было замечено уже Л. Флеком, стиль пограничной зоны» [3].
Этос неклассической науки включает в себя картину мира, построенную путем объединения частнонаучных картин мира, сколь бы
^ Теория и история культуры
мозаичной она не была. Прежняя иерархия наук, которая восходит к идеям О. Конта, К. Маркса и Н. Гартмана, выстраивавших науки в соответствии со слоями бытия или уровнями движения материи, заменяется взаимодействием отдельных дисциплин, чьи предметы не редуцируются друг к другу по принципу от низшего к высшему. Эта динамичная картина, где дисциплины меняются местами, выступая то базой для объединения, то объектом включения, то «методологическим донором». Отсюда и координация «на равных» различных дисциплинарных онтологий, научных методов, парадигм, исследовательских программ, стилей мышления и эпистем. Фундаментом междисциплинарного взаимодействия выступают повседневное мышление и, соответственно, язык повседневного общения. Именно в этом видится ценностная ориентация неклассической дисциплинарной матрицы. Здесь уже нет и речи об устойчивых правилах, законах или теориях, они даже не всегда должным образом эксплицированы и представлены. Образцом для действия выступает решение междисциплинарных проблем.
Далее, согласно Киященко, возникает трансдисциплинарная матрица, для которой характерно представление о мире как о множестве становящихся миров. Здесь научные ценности соотносятся с ценностями социальными, что позволяет следить за их взаимодействием и за направлением самой научной мысли. Законы в трансдисциплинарной матрице всегда изменчивы и находятся в процессе эволюции вместе с объектом, поведение которого они описывают. Такая коэволюция дополняется принципом необратимости и принципом «общения без обобщения», то есть заимствование одних методологических принципов не влечет за собой заимствования других, находящихся в этой же дисциплинарно ограниченной системе методологии. Ситуационно или сценарно организованное взаимодействие наук может быть прекращено после того, как данная проблема оказывается благополучно разрешенной. Кейс-стади приходит на смену поступательному развитию науки на основе применения
61
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 61
Ф
19.03.2013 12:30:47
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 1 (51) январь-февраль ^
одних и тех же методов. Образцом для действия выступают процесс самоорганизации и различные модели гетерогенных процессов.
Таким образом, необходимо заключить, что неклассическая социальная философия определяет понятие личности как гетерогенный феномен, соединяющий в себе разнонаправленные воздействия множества факторов. Отсюда интерес к жизненному миру человека, и в частности к его внутрен-
нему миру. Наряду с внешним (социальным) миром личности, внутреннее личностное пространство формирует ее характеристики, которые нередко приобретают философскоаксиологическое значение. Взаимосвязь «внутренней собранности», индивидуальной сферы ценностей личности и ее поступков, порожденных внутренними качествами личности, отражает высокое нравственное значение достоинства человека.
Примечания
1. Гайденко, П. П. Научная рациональность и философский разум / П. П. Гайденко. — Москва : Прогресс-Традиция, 2003.
2. Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Э. Гуссерль. — Санкт-Петербург: Владимир Даль, 2004.
3. Киященко, Л. П. Этос постнеклассической науки / Л. П. Киященко // Этос науки. — Москва : Academia, 2008.
4. Мамардашвили, М. К. Классическая и современная буржуазная философия. (Опыт эпистемологического сопоставления) / М. К. Мамардашвили, Э. Ю. Соловьев, В. С. Швырев // Мамардашвили М. Классический и неклассический идеалы рациональности. — Москва : Логос, 2004.
Ф Ф
ФФилософская традиция
СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПСИХОАНАЛИЗА В ИССЛЕДОВАНИИ АГРЕССИИ ЧЕЛОВЕКА
УДК 008:001.8
П. В. Агапов
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
Статья посвящена проблеме человеческой агрессии в современных гуманитарных науках. Автором рассматривается социокультурный психоанализ как метод исследования человеческой агрессивности. На примере творчества Э.Фромма и других исследователей данной традиции автор раскрывает методологические подходы социокультурного психоанализа.
Ключевые слова: социокультурный психоанализ, человеческая агрессивность, агрессия, деструктивность теории агрессии, человеческая ситуация, социальная природа.
The article deals with the problem of human aggression in modern humanities. The author considers the socio-cultural psychoanalysis as a method of study of human aggression. On the example of Erich Fromm and other researchers of this tradition the author reveals the methodological approach of socio-cultural psychoanalysis.
Keywords: theory, concept, methodology, socio-cultural psychoanalysis, human aggressiveness, destructiveness, aggression, aggression theory, the human situation, social nature.
62 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 1 (51) январь-февраль 2013 62-67
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 62
Ф
19.03.2013 12:30:47
