CC BY
14М.М. Рогожа
УДК 174:62 (045)
Специфика моральных действий в профессии инженера
Аннотация: Профессиональная деятельность инженера рассматривается в статье с позиций этики поступка. Автор стремится показать культурно-историческую обусловленность ценностно-нормативного содержания профессиональной этики в эпоху Модерна и ее дегероические основания. Этика инженера как одна из профессиональных этик в обществе риска акцентирует социальную (специальную) ответственность профессионала, который в своей деятельности ориентирован не на подвиг, а на рутину повседневности и решение этически неоднозначных вопросов профессиональной деятельности. В свете этого институционализация морали призвана способствовать профессионалам поступать ответственно в повседневной деятельности и в морально неоднозначных ситуациях. Предельные ситуации, в которых инженер выходит за рамки институционализированных правил, задают масштаб нравственной ответственности постольку, поскольку у человека нет алиби в бытии. Утверждается, что единство специальной и нравственной ответственности в профессиональной деятельности инженера обусловлено соразмерностью целей и средств.
Ключевые слова: ответственность, моральный поступок, дегероическое начало, профессиональная деятельность, этический кодекс, не-алиби в бытии, соразмерность.
Вопросы об этике инженера, вынесенные на обсуждение организаторами проекта - НИИ ПЭ, дают основания обратиться к теме критериев моральности (ответственности) действий в профессии инженера, отчасти прояснить, отчасти развить идеи, высказанные на предыдущем этапе проекта, и определить содержание и соотношение инди-
видуально и социально значимых факторов ответственной деятельности инженера.
•к'к'к
Развернутое этическое обоснование ответственной деятельности и ответственного поступка как ее единицы представил М. М. Бахтин. Моральный поступок - это сложный акт, системообразующим элементом которого является ответственность. «Ответственность поступка есть учет в нем всех факторов: и смысловой значимости, и фактического свершения во всей его конкретной историчности и индивидуальности; ответственность поступка знает единый план, единый контекст, где этот учет возможен, где и теоретическая значимость, и историческая фактичность, и эмоционально-волевой тон фигурируют как моменты единого решения» [3, с.29]. Единство поступка, его целостность возможны как «стянутые воедино» ответственная мотивация, ответственное действие и результат, полноту ответственности за который деятель берет на себя. Ответственность - это принятие на себя обязательства, которое понуждает не содержанием, но подписью под ним удостоверить абсолютную причастность деятеля к поступку. По Бахтину, это нравственная ответственность - ответственность за бытие в целом.
Подчеркнув приоритетность ответственности, Бахтин перенес на нее этическую нагрузку, которая в этике И. Канта была аккумулирована в мотиве поступка. Моральная безупречность мотива как внутреннего субъективного побуждения к действию выступала в качестве основного критерия моральности поступка в целом. Однако никогда нельзя быть до конца уверенным в чистоте мотива деятеля. В силу чего он поступает правильно? Помогает ли он ближнему ради корысти и тщеславия? Наконец, может обстоятельства сложились для него удачно и он имеет возможность поступить на благо других людей или общества в целом, не прилагая каких-либо усилий для
этого? И. Кант, способствовавший утверждению мотива как ведущего критерия моральности действия, полагал, что такого рода сомнения возникают не только у постороннего, но и у самого деятеля, которому «не дано проникнуть в собственную душу столь глубоко, чтобы быть вполне уверенным в чистоте своих моральных намерений и ясности своего образа мыслей хотя бы в одном своем поступке, даже если он не сомневается в его легальности» [8, с. 327]. Невозможность удостовериться в нравственной чистоте мотива привела Канта к выводу о невозможности воплощения морального поступка в чистом виде в реальной жизни, но не заставила отказаться от понимания мотива как критерия моральности.
Бахтин, в свою очередь, подчеркивал, что техническая безукоризненность действия не решает вопрос его нравственной ценности. Ему было важно поместить поступок в пространство жизнедеятельности человека, сделать его материальным. Поэтому именно ответственность выступила в качестве основоположного фактора моральности поступка.
Сфера действия ответственности - прежде всего жизненное пространство человека, индивидуальная ответственная жизнь, где он может быть полновластным хозяином, контролировать свои намерения, дела и их результаты. Ответственный индивид может и будет прилагать усилия в практике совершенствования, для того чтобы своим поступком удостоверить принятое решение: как я могу повлиять на свою жизнь, как я должен ориентировать ее, чтобы придать ей наилучший, совершенный вид [5, с.36]. Это, согласно Бахтину, может быть и единичный поступок, и вся жизнь в целом, рассмотренная как некий сложный поступок. Главное, чтобы в этом пространстве человек мог конструировать собственную жизнь и распоряжаться ею так, «как если бы все зависело только от него». Такой высокий настрой индивидуальной ответственности в общем
задает практику индивидуального духовного совершенствования и находит воплощение в подвиге или подвижничестве, если последнее рассматривать как взаимосвязанную цепь подвигов в «жизни как сплошном поступлении».
В свете поставленной задачи - прояснить специфику этической составляющей профессиональной деятельности инженера в обществе риска - следует учитывать, что профессиональная деятельность по сути выходит за рамки индивидуальной ответственной жизни (частной сферы).
Природа профессиональной деятельности неразрывно связана со становлением общества Модерна, современным этапом развития которого и является «общество риска»; ее формирование обусловлено развитием капитализма. В данном случае капитализм рассматривается как экономическая система, складывавшаяся в связи с подъемом городов, в которой производство и распределение товаров и услуг происходило под воздействием рыночных механизмов. Усложнение производства требовало качественного выполнения каждого участка работы, что вело к разделению труда и его специализированности, необходимости приобретения специальных навыков и знаний. Горожане (фр. bourgeoisie), ремесленники, купцы, лавочники, банкиры, собственники мануфактур вместе с представителями свободных профессий сформировали класс буржуазии, движущей силой которого стали предприниматели и собственники капитала. Буржуазный этос и позднее этика определили ценностное пространство западного, а сегодня - глобального мира.
Философы Модерна с ранних этапов его становления стремились осмыслить ценностные основания эпохи. Одни обращались к исследованию «в режиме реального времени», описывая и давая оценку явлениям, которым были свидетелями; другие - предпринимали попытки осмыслить ее с определенной исторической дистанции. Раз-
нообразие мировоззренческих, идеологических позиций, диаметрально противоположные оценки и прогнозы составили, по сути, «философский дискурс Модерна». Возможно, одним из немногих общих мест в концепциях мыслителей является признание того, что в основании эпохи практически отсутствует героическое начало. При этом дегероизация представлена преимущественно в качестве производной коммерческой деятельности.
Одним из первых на это указал шотландский просветитель А. Фергюсон. В «Опыте истории гражданского общества» (1767) он предостерегал современников от чрезмерной увлеченности коммерцией, превращающей общество в равнодушных к гражданским обязанностям индивидов, озабоченных поисками коммерческой выгоды. Он сокрушался, что современное ему «человечество все время будет ставить все ветви управления по ту сторону прилавка и вместо государственного деятеля и воина поставит себе на службу клерка и счетовода» [15, с. 320].
Практически одновременно с Фергюсоном, французский просветитель Ж.Ж. Руссо в трактате «Об общественном договоре» (1762), подразумевая современное общество, указывал на опасность коммерциализации гражданской жизни, из которой выветривается дух героического: «Как только служение обществу перестает быть главным делом граждан и они предпочитают служить ему своими кошельками, а не самолично, - Государство уже близко к разрушению. Нужно идти в бой? - они нанимают войска, а сами остаются дома. Нужно идти в Совет? - они избирают депутатов и остаются дома» [13, с. 221].
Упрекая увлекшихся коммерцией современников в утрате героического духа, Фергюсон и Руссо приводили примеры доблести, мужества полководцев и рядовых граждан античности, снискавших себе славу в веках. Конечно, обращение к героическим началам античности характерно для Просвещения в целом, а неотъемлемой чертой мо-
ральной философии всегда была критика современных нравов. Но регулярно повторяющееся противопоставление героического прошлого и дегероического настоящего свидетельствует о том, что уже мыслители раннего Модерна уловили и стремились осмыслить дух своего времени. Подвиги героев ушли в прошлое, буржуазный мир создал свои образцы для подражания - «клерка и счетовода», подчеркнуто дегероизировав их дела, показав их в рутине повседневности.
Социологи М. Вебер, В. Зомбарт, М. Оссовская подробно исследовали ценностные установки буржуазии, детально описали буржуазный и неразрывно связанный с ним мещанский этосы. Бережливость, расчетливость, трудолюбие, умеренность, скромность, самодисциплина, любовь к порядку, отказ от обмана - вот далеко не полный список ценностей, прямо или косвенно связанных с профессиональной деятельностью.
Анализируя буржуазные и сопряженные с ними мещанские ценности, Оссовская неоднократно подчеркивала, что исходно личностные установки мелких купцов и ремесленников находили выражение в их профессиональной этике как системе норм осуществления профессиональной деятельности, а «профессиональная этика купца» постепенно превращалась в «этику человека вообще», в единственно возможную программу этического поведения. Оссовская доказывала этот тезис на примере поучений Б. Франклина [10, с. 318]. Исследуя ценностные основания профессии в европейской культуре, на эту же идею выходит и О. П. Зубец: «... [профессия] определяет образ жизни, мышление, веру, одежду и речь. Выбор профессии оказывается выбором себя самого» [7].
Определяя жизнь человека, профессиональная деятельность получает религиозное оправдание. М. Вебер проследил переход призвания из религиозной категории в социально-экономическую. Добросовестное выполнение
обязанностей, исключительная честность и порядочность в делах - такими коннотациями мирской деятельности наполнилась идея призвания, определяя каждого человека по занимаемому им месту в профессии [4, с. 97].
В профессиональной деятельности как системообразующем факторе социального пространства Модерна заложено четкое дегероическое ценностное основание. Профессиональные нормы ориентированы на обеспечение жизнедеятельности человека в профессии, его рутинное взаимодействие с другими людьми, профессионалами и клиентами, потребителями его товаров и услуг.
•к'к'к
Общая картина формирования и интенсивность развития профессиональных этик свидетельствуют, что этическое регулирование охватывает, прежде всего, те сферы общественной жизнедеятельности, функционирование которых актуально или потенциально способно нанести моральный ущерб здоровью и благополучию отдельного человека, группе лиц или обществу в целом. Этические системы регуляции профессиональной деятельности определяют взаимодействие профессионалов между собой и с обществом и задают ценностно-нормативные основания их действий в повседневных ситуациях при решении морально неоднозначных вопросов.
В рамках профессии модифицируется архитектоника морального (ответственного) поступка. Сама природа профессиональной деятельности задает параметры этически значимых действий в ее рамках. Традиционный для этики поступка вопрос о целях приобретает здесь особое значение: целесообразность взаимодействий обусловливает ориентированность целей и результатов на социальную значимость. Более важным оказывается не то, почему профессионал поступает морально (ответственно), а то, что он поступает морально, что его действия ведут к морально значимому результату, а последствия и риски про-
гнозируемы, т.е. в них учтены возможные побочные эффекты. В профессиональной этике именно такое содержание наполняет смыслом понятие социальной ответственности профессионала.
В кантовской терминологии речь идет о легальных поступках - действиях, которые соответствуют нравственному закону, но совершаются не ради него. Мотивом действия выступает не сам моральный закон, а определенные практические соображения, вынуждающие профессионала поступать правильно, т.е. совершать внешне правильное действие, не обусловленное моральным законом [9, с. 233]. Моральное обоснование поступков по критериям социальной значимости (полезности) результатов и их последствий дают консеквенциалистские теории морали.
Профессиональная сфера, требующая регуляции, включает в себя трудовые коллективы, профессиональные сообщества и ассоциации. Здесь мораль актуализируется прежде всего в своей дисциплинарной функции [1, с. 42-46]. Дисциплинарность, понимаемая как внешне обусловленное упорядочивание взаимодействий в профессиональной сфере, не дополняет, а вытесняет на задний план требование личностного совершенствования в силу специфики требований, которые предъявляются деятелю в ситуациях, задаваемых профессиональной деятельностью.
Такая особенность морали в профессиональной сфере обусловливает необходимость институциональной поддержки, включение ее в общий дизайн корпоративной культуры, формирующейся в рамках профессии. Члены профессиональных групп как субъекты морали прямо или опосредованно участвуют в создании правил профессионального взаимодействия, их внедрении в практику и контроле за их соблюдением.
Внешнее регулирование профессиональной деятельности посредством этики, по большому счету, может быть
соотнесено не с индивидуальной моралью, а с административно-правовым регулированием, по сравнению с которым оно является менее формализированным, обеспечивая регуляцию преимущественно обязывающими в мягкой форме средствами, а не путем прямого постоянного принуждения [11, с.107-108]. В свете этого этическое обеспечение профессиональной деятельности не устраняет индивидуальную ответственность, а задает ее масштаб в соответствии с общественной значимостью этического выполнения профессиональных обязанностей и потребностью в регулировании их посредством этических инструментов.
Рассмотренный на предыдущем этапе обсуждения проекта НИИ ПЭ этический кодекс Института электротехников и инженеров по электронике [12, с. 93-94] вполне отражает эту тенденцию. Нормы Кодекса 1) определяют ответственность инженера за общественную безопасность, здоровье и окружающую среду; 2) ориентируют инженера на профессиональное совершенствование; 3) задают обязательства перед коллегами и профессиональным сообществом. В данном случае важна не очередность изложения норм Кодекса, а их очевидная направленность на социально значимые процесс и результат деятельности. Нормы также отражают и стремление к совершенствованию инженера, но с четким указанием на профессиональную ориентированность совершенствования.
Моральный поступок в пространстве личной ответственности - это всегда результат волевого усилия, самостоятельно принятого решения деятеля. Никто не может принудить осуществить его, обязать совершить подвиг. Требование подвига в профессиональной деятельности противоречит самой ее природе. Заложенное в основания эпохи дегероическое начало, по большому счету, и обусловливает необходимость институциональной поддержки
ответственной деятельности в этически неоднозначных ситуациях профессиональной жизни. Профессиональное совершенствование - по сути дегероическое. В Кодексе представлены требования профессиональной компетентности, постоянного повышения квалификации и получения новых знаний, профессиональной честности, недопущения взяточничества и коррупции, конструктивной критики в профессиональных вопросах и т.п. Выполнение такого рода требований не превышает возможностей отдельного человека поступать правильно, ответственно. Для обеспечения этих возможностей ответственных действий в профессиональной сфере и создана этическая инфраструктура как составляющая корпоративной культуры, приобретающей в современном мире все большее значение. В упомянутом Кодексе представлена система сдержек и противовесов, позволяющая профессионалу поступать ответственно на основе институционально обеспеченных возможностей.
Предельные ситуации, в которых принятие решения выводит деятеля на логику подвига, всегда находятся за границами, в которых действуют нормы и правила повседневности. Этические кодексы, клятвы, присяги не задают логику действий в пограничных ситуациях. Кроме того, не существует никаких внешних инстанций или служащих, уполномоченных контролировать моральность таких действий, их содержание на соответствие некоему образцу. Только деятель сам, на свой страх и риск, берет на себя полноту ответственности, а решимость свою удостоверяет подписью под обязательством, принятым по своей воле.
Таким образом, очевиден разрыв между социальной (специальной) ответственностью, задаваемой профессиональной деятельностью, и личной (нравственной) ответственностью, ставящей деятеля «на кон, когда он показывает и доказывает, что он больше себя самого, что для него есть вещи, которые поважнее удовольствий, выгоды, бла-
гополучия» [6, с. 693]. В этой связи важно помнить ключевую идею нравственного поступка философии М. М. Бахтина - единство двусторонней ответственности за содержание действия и за его бытие: «Акт должен обрести единый план, чтобы рефлектировать себя в обе стороны: в своем смысле и в своем бытии, обрести единство двусторонней ответственности: и за свое содержание (специальная ответственность) и за свое бытие (нравственная), причем специальная ответственность должна быть приобщенным моментом единой и единственной нравственной ответственности» [3, с. 8].
Инженер - не просто профессионал, он всегда остается автором-творцом своей жизни. Он субъект поступка «поступления жизнью своей», ответственный за каждый акт своего бытия. И в этом отношении апелляция к какой-либо внешней инстанции (будь то кодекс, инструкция или указания начальства) как к истине в последней инстанции - не что иное как перекладывание на нее личной ответственности, поиск алиби, что по большому счету безответственно [14, с. 135]. Поступая ответственно, инженер делает выбор и держит за него ответ, не имея алиби в бытии.
Однако такая высокая тональность ответственности требует соразмерности целей и доступных средств. Несоразмерность чревата трагическими последствиями и для самого деятеля, и для дела, за которое он берет на себя ответственность. Принимая на себя ответственность в ситуациях, превосходящих возможности отдельного человека, он может отказаться от действия вообще. Ориентированный на подвиг, он сталкивается с невозможностью его совершить, оказавшись бессильным перед лицом обстоятельств. Тогда вполне вероятно запускается логика выбора: «или все - или ничего». Несоразмерность целей и доступных средств ведет к отказу от действия, к снятию с себя непосильной ответственности. Ответственность «за все» оборачивается ответственностью «ни за что конкрет-
но». Или, перефразируя Х. Арендт: «когда отвечаешь за все - ни за что не отвечаешь» [2, с. 413].
Список литературы
1. Апресян Р. Г. Перфекционистский и дисциплинарный языки морали // Оправдание морали: Сб. науч. ст. к 70-летию профессора Ю. В. Согомонова /Отв. ред. В. И. Бакштановский, А. Ю. Согомонов. М.; Тюмень: Издание Центра прикладной этики и НИИ прикладной этики ТюмГНГУ, 2000.
2. Арендт Х. Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме. М.: Издательство Европа, 2008.
3. Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т.1: Философская эстетика 1920-х годов. М.: Русские словари; Языки славянских культур, 2003.
4. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.
5. Гусейнов А. А. Мораль: между индивидом и обществом (к вопросу о месте морали в современном обществе // Общественная мораль: философские, нормативно-этические и прикладные проблемы / Под ред. Р. Г. Апресяна. М.: Альфа-М, 2009.
6. Гусейнов А. А. Философия - мысль и поступок. СПб.: СПбГУП, 2012.
7. Зубец О. П. Профессия в контексте истории ценностей // Этическая мысль. Вып. 4 / Под ред. А. А. Гусейнова. М.: ИФ РАН, 2003.
8. Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Сочинения в шести томах. Т.4. Ч.2. М.: Мысль, 1965.
9. Кант И. Основы метафизики нравственности // Кант И. Сочинения в шести томах. Т.4. Ч.1. М.: Мысль, 1965.
10. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.: Прогресс, 1987.
11. Прокофьев А. В. Этическая инфраструктура университета и теоретические образы морали // Прикладная этика для магистрантов и профессоров. Ведомости. Вып. 38 / Под ред. В. И. Бакштановского, В. В. Новоселова. Тюмень: НИИ ПЭ, 2011.
12. Рогожа М.М. Инженерная этика в обществе риска // Этика инженера: через понимание к воспитанию. Ведомости прикладной этики. Вып. 42 / Под ред. В. И. Бакштановского, В. В. Новоселова. Тюмень: НИИ ПЭ, 2013.
13. Руссо Ж.Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969.
14. Сычев А. А. Этика поступка и науки о природе // Вторые саранские философские чтения: памяти М. М. Бахтина. Сб. статей. Саранск: Нижегородский гуманитарный центр, 2005.
15. Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества. М.: РОССПЭН, 2000.
