CC BY
9УДК 343 ББК 67.52я
^ СПЕЦИФИКА ЛОЖНЫХ ПОКАЗАНИЙ
Марина Михайловна Милованова
доцент
кафедры криминалистики Университета
имени О.Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент
mm.milovanova@yandex.ru
125993. Россия, Москва, Садовая-Кудринская ул., д. 9
Аннотация. Анализ правоприменительной практики и научных источников по тактике допроса позволяет сделать вывод о стабильном интересе теоретиков и практиков ко лжи в ходе передачи информации от допрашиваемого к допрашивающему, который тем самым оказывает противодействие расследованию. В статье анализируется специфика ложных показаний, их сущность, дается разграничение ложных и недостоверных показаний. Отмечается, что заведомо ложные показания должны рассматриваться не только как одна из типичных ситуаций при допросе, но и как психологический и коммуникативный феномен, а вербальные и невербальные признаки лжи, поведенческие особенности допрашиваемого лица требуют углубленного изучения.
Ключевые слова: ложные показания, недостоверные показания, добросовестное заблуждение, тактика допроса,
противодействие расследованию.
MM. MILOVANOVA, Associated Professor of the Criminalistics department of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL), Candidate of juridical sciences, Docent mm. milovanova@yandex.ru Sadovaya-Kudrinskaya str., 9, Moscow, 125993
SPECIFICS OF FALSE STATEMENTS
Annotation. An analysis of scientific sources on interrogation tactics allows us to conclude that scientists and practitioners have a stable interest in lying during the transmission of information during interrogation. The article analyzes the specifics of false statements and their essence. A distinction is made between false and unreliable statements. It was concluded that deliberately false statements should be considered not only as one of the typical situations during interrogation, but also as a psychological and communicative phenomenon. It is noted that verbal and non-verbal signs of lies, the behavioral features of the person questioned require in-depth study.
Key words: false testimony, false testimony, good faith delusion, tactics, opposition to investigation.
Как известно, допрос является одним из наиболее сложных, хотя и самых распространенных следственных действий. Однако, несмотря на кажущуюся на первый взгляд простоту его проведения и имеющиеся на этот счет тактические рекомендации, следователи все чаще сталкиваются с ситуациями, когда допрашиваемые лица не желают делиться с допрашивающим информацией, которой они обладают, либо в силу определенной заинтересованности передают ему заведомо ложные сведения. В последнем случае следствие сталкивается с проблемой дачи заведомо ложных показаний.
Ложь, как разновидность целенаправленной человеческой деятельности, реализуется и проявляется во вне через некоторые вербальные и невербальные признаки. При этом задачей следователя является своевременность ее распознания, выявления и пресечения. Одновременно выяснению подлежат мотив и цель, которые преследовало допрашиваемое лицо, дающее ложные показания, вызываемые необходимостью пресечения противодействия со стороны допрашиваемого и иных заинтересованных лиц.
Исходя из логики содержания понятия «показания», представляющих собой сведения, сообщенные лицом (обладателем определенного процессуального статуса) на допросе, проведенном в ходе досудебного или судебного производства, определить понятие «ложные показания» можно как сообщенные лицом сведения, не соответствующие действительности.
Здесь уместно упомянуть, что для отдельных участников уголовного судопроизводства законодателем за заведомо ложные показания установлена уголовная ответственность. В частности, для допрашиваемых лиц в статусе потерпевшего или свидетеля, после предупреждения их по ст. 307 УК РФ. Вместе с тем, ложные показания подозреваемых и обвиняемых не влекут за собой никакой юридической ответственности, поскольку расцениваются как средство их защиты.
Также следует отметить, что криминалистический аспект понимания лжи несколько шире понятия ложных показаний, закрепленного в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, поскольку рассматривается в динамике. Криминалистику в тактическом отношении интересует не только сам факт обмана, а то, в каком виде и форме он проявляется, какие признаки ему присущи.
Определение сущностного содержания ложных показаний требует анализа лжи, в первую очередь как психологического и коммуникативного феномена.
Это обусловлено тем, что в психологии и смежных с ней науках рассматривается множество концепций лжи, каждая из которых по-разному характеризует поведение допрашиваемого при сообщении им недостоверной информации. Так, американский ученый в области психологии П. Экман указывает, что ложь — есть действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды [2, с. 14]. Как сознательное искажение субъектом истины определяет ложь В.В. Знаков [1]. Исходя из того, что лгать или говорить правду — сознательный, волевой выбор человека в результате которого реализуется та или иная умышленная модель поведения представляется важным тот факт, что ложная информация всегда искажена относительно достоверно известных лицу сведений.
Сущность ложных показаний заключается не столько в изложении сведений, не соответствующих действительности, а сколько в понимании этого лицом, осознании умысла своих действий факта искажения информации, как способа достижения поставленной цели. В законодательном контексте такая психическая деятельность субъекта формально выражается через понятие «заведомость». При этом признаком лжи является отсутствие одобрения со стороны реципиента — допрашиваемого лица.
Таким образом, ложные показания можно определить, как сознательные действия лица, реализуемые в ходе допроса, направленные на искажение известной ему информации без уведомления об этом адресата сообщаемых сведений.
И тут возникает другой аспект рассматриваемого понятия — это «недостоверная информация», сущность которого вполне очевидна для понимания. Следовательно, содержание недостоверной информации и может быть определено как сведения, не соответствующие действительности, а их сообщение — это донесение такой информации до адресата.
Однако, для характеристики ложных показаний в криминалистическом понимании их значения одного признака недостоверности сведений недостаточно. В данном случае необходимо разграничение понятий «сообщение недостоверной информации» и «дача ложных показаний» в контексте соотношения целого и частного. Вместе с тем, следует учитывать возможные ситуации, когда лицо, по сути, дает правдивые показания, но при этом сообщаемые им сведения недостоверны. Такая ситуация возможна под влиянием определенных, как правило, субъективных факторов, к которым можно отнести:
1) особенность индивидуального восприятия действительности;
2) состояние памяти;
3) психическое и физическое состояние в момент восприятия;
4) дефекты и патологии психики и нервной системы.
В первом случае следует учитывать, что отпечаток события в сознании человека начинается с работы органов зрения и слуха (реже обоняния, осязания) Соответственно, от того, насколько они развиты (либо же не развиты) зависит полнота и точность фиксации конкретных обстоятельств, интересующих следствие.
Во втором случае необходимо помнить, что процессы запоминания и забывания информации у каждого человека индивидуальны, причем как в количественном, так и в качественном отношении. При этом особой спецификой обладают мнемические процессы у малолетних детей, пожилых людей, лиц с расстройствами и нарушениями памяти.
В-третьих, как известно, неблагоприятное влияние на процесс восприятия и формирования показаний оказывают не только состояние опьянения, нервное расстройство, но и такие состояния, как сильное душевное волнение, усталость, болезненность и т.п.
К числу иных субъективных факторов, связанных с недостоверностью правдивых показаний также относят добросовестное заблуждение при восприятии события и даче показаний; незнание полноты сообщаемых сведений, которые требуются следователю; психологическое влияние, оказываемое на допрашиваемого со стороны следователя.
Вместе с тем не последнюю роль здесь играют и такие объективные факторы, как быстротечность события, кратковременность его наблюдения, погодные условия (особенно неблагоприятные), расстояние с которого осуществлялось наблюдение, время суток, освещение и др.
Изложенное позволяет сделать вывод, что в реальности существует множество факторов, способствующих искажению истинной «картины» описываемых лицом событий. При этом сообщение в ходе допроса следователю недостоверной информации является общим признаком, который может указывать, во-первых, на ложность (изначальную недействительность) показаний; во-вторых, на добросовестное заблуждение, обусловленное искажением восприятия под влиянием субъективных факторов, в том числе вызванное психофизическими особенностями человека, включая сопутствующие патологические состояния. Вместе с тем, безотносительно от наличия или отсутствия рассмотренных выше субъективных и объективных факторов, только ложные показания как частный случай сообщения недостоверных сведений всегда характеризуются умыслом и целеполаганием. Здесь уместно привести высказывание В.В. Знакова, который отмечает, что «цель лгущего — с помощью вербальных или невербальных средств
коммуникации дезинформировать партнера, ввести его в заблуждение относительно истинного положения дел в обсуждаемой области» [1].
В заключение подчеркнем, что заведомо ложные показания можно рассматривать как типичную ситуацию, возникающую при допросе, как средство противодействия расследованию, а также как психологический и коммуникативный феномен, требующий изучения вербальных и невербальных признаков лжи, поведенческих особенностей допрашиваемого лица.
БИБЛИОГРАФИЯ:
1. Знаков В.В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии понимания // Вопросы психологии. — 1993. — №2. — С. 9-16. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.voppsy.ru/znakov.htm (дата обращения 23.10.2021).
2. Экман П. Психология лжи. Обмани меня, если сможешь [пер. с англ. Е. Бойко и др.]. — 4-е изд. — М.: Питер, 2010. — 285 с.
