CC BY
80
УДК 343.37
Т. В. Халилова, Ж. Ю. Кургаева
СПЕЦИФИКА КОРРУПЦИОННЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИИ В СФЕРЕ ДОБЫЧИ И
ПЕРЕРАБОТКИ УГЛЕВОДОРОДНОГО СЫРЬЯ
Ключевые слова: коррупция, коррупционные экономические отношения, криминогенный бизнес, природные ресурсы,
углеводородное сырье.
В статье рассматриваются особенности коррупционных экономических отношений в сфере добычи и переработки углеводородного сырья в России и за рубежом.
Key words: corruption, corruption and economic relations, criminal business, natural resources, hydrocarbonic raw materials.
The peculiarities of the corruption and economic relations in the sphere of extraction and processing of hydrocarbonic raw material in the article.
На сегодня в число стран, богатых нефтью, входят 32 государства с развивающейся и переходной экономикой. Казалось бы, нефтяное богатство, которым обладают эти страны, должно ощутимо способствовать их развитию. Однако на деле такие страны чаще всего демонстрируют слабый рост по сравнению с сопоставимыми странами, не имеющими запасов нефти, имеют более низкие значения индикаторов развития человеческого потенциала. Так, по словам известного экономиста Лешека Бальцеровича: «Опыт показывает, что никакой зависимости между наличием природных богатств и благосостоянием общества нет. Существуют страны с высоким уровнем благосостояния, в то же время у них нет почти никаких ресурсов, например, Япония. И есть страны, у которых имеется множество природных богатств, а они совсем не такие уж богатые. Перспективы экономики не зависят от одного только фактора, они зависят от проведения реформ в целом и, прежде всего, от стабильности страны». [1]
В обзорах Всемирного банка с использованием широкого набора индикаторов качества государственного управления богатые нефтью страны с развивающейся и переходной экономикой оказываются в нижней трети рейтингов.
Например, экономика Венесуэлы преимущественно основывается на добыче нефти, которая приносит стране до 80% всех экспортных доходов. Однако, несмотря на то, что за последние пятнадцать лет цена на нефть увеличилась на 363 %, инфляция в Венесуэле составляет 56, 2% в год, что в девять раз выше, чем в других странах Латинской Америки, и в 41 раз выше, чем в развитых странах. Для сравнения, инфляция в другой нефтедобывающей стране - в Норвегии - составляет всего 1,7% в год, а золотовалютные резервы более $800 млрд [2].
Венесуэла также имеет самый высокий среди стран ОПЕК дефицит бюджета - 15% от ВВП. Это означает, что правительству ежегодно не хватает $45 млрд для покрытия государственных расходов, при этом экономический рост Венесуэлы составил в 2013 году чуть более 1%. [3]
Среди стран-членов ОПЕК, кроме Венесуэлы, следует выделить Ливию, Иран, Ирак. Так Ирак, который является третьим в мире, после Саудовской Аравии и России, экспортером нефти, по индексу человеческого развития (ранг 131, ИЧР
0.590) занимает, среди остальных арабских стран, самую последнюю строчку. Для сравнения: Норвегия - ранг 1, ИЧР 0.995; Россия - ранг 55, ИЧР 0,788; Казахстан - ранг 69, ИЧР 0.754.[4]
Количество людей в Ираке, которые находятся за чертой бедности, согласно подсчетам Продовольственной программы ООН, хотя и сократилось до 5,7% в 2011 году, но на сегодня это составляет 1,9 млн человек. [5]
Такая же история характерна для многих стран Африки и других регионов, где есть зависимость от нефти и газа. Ярким примером может служить Нигерия, которая по экспорту нефти и нефтепродуктов занимает восьмое место в мире.
До нефтяного бума 1970-х гг. Нигерия была одной из беднейших и наименее развитых стран мира. ВНП на душу населения в 1968 г. составлял всего 90 долларов США в год, хотя нефтяные запасы в Нигерии были открыты еще в 1956 г., а с 1958 г. нефть начала экспортироваться за границу, экономика страны в тот период времени была в значительной степени сельскохозяйственной.
В настоящее время Нигерия по-прежнему является аграрной страной, но с большим промышленным потенциалом, имеет 22,5 млрд баррелей подтвержденных нефтяных резервов. При этом крупнейшая в мире страна-производитель нефти испытывает хронический недостаток топлива на внутреннем рынке. ВВП на душу населения по официальным данным Всемирного банка составляет 2661$ (для сравнения в Ираке - 4246$ , Венесуэле -13475$, России - 23549$, в Саудовской Аравии -24571$, Кувейте - 54100$), а уровень безработицы составляет 23,9%. В мировом сообществе Нигерия ассоциируется с символом коррупции, в которой ежегодно «утекает» 7 % от общей доли добытой нефти [6].
По данным Transparency International восприятие коррупции демонстрирует сильную корреляцию с ресурсным богатством. Основные нефтедобывающие страны с развивающейся и переходной экономикой опять оказываются в нижней трети основных рейтингов - Кувейт - 4,8; Оман - 5,4; Бахрейн - 5,7; ОАЭ - 6,2; Россия - 2,5; Азербайджан - 2 ,4; Ирак- 1,9. [7].
Transparency International и Revenue Watch также составили рейтинг открытости организацион-
ной структуры компаний по добыче и переработки углеводородного сырья. Он показывает, насколько открыта информация о дочерних предприятиях и партнерах нефтегазовых гигантов. Его лидеры - BG, BHP Billiton и ONGC получили высшую оценку -100%. Средний показатель составил 65%. «Газпром» заработал 81% (14-е место вместе с ConocoPhillips и Wintershall), «Роснефть» - 75% (делит 17-е место с девятью компаниями). Результат «Лукойла» ниже среднего - 50% (делит 32-е место с Socar). [8]
Исследователи учитывали наличие у компаний программ защиты сотрудников, сообщивших о фактах коррупции, запретов на взносы в политические структуры, дорогие подарки, использование посредников и проч., а также проведение компаниями тренингов по борьбе с коррупцией.
Средний показатель для всех компаний составил 43%, победитель - BG набрала 93%, следует из итогов исследования. Кроме «Газпрома» из российских компаний в рейтинг попали «Роснефт» (41%, 23-е место) и «Лукойл» (9%, 35-е). Газовый концерн не набрал ни одного процента. Такой же показатель у гвинейской GEPetrol, иранской NIOC, нигерийской NNPC, азербайджанской Socar, конголезской SNPC, алжирской Sonatrach и ангольской Sonangol [9].
Таким образом, актуальность проблемы изучения, противодействия и борьбы с коррупцией обусловлена экономической действительностью современного мира. Сегодня экономические отношения в национальном хозяйстве многих государств, в том числе и России, характеризуются усилением теневи-зации и коррумпированности. Согласно результатам исследований неправительственной международной организации Transparency International, которая ежегодно составляет индекс восприятия коррупции в государственном секторе (Corruption Perception Index) различных стран, в 2013 году из 177 стран, вошедших в рейтинг, 123 (а это почти 70%) набрали менее 50 баллов из 100 возможных. Вошла в этот список и Россия, которая заняла 127 строчку рейтинга, наряду с Никарагуа, Азербайджаном, Пакистаном, Мали, Мадагаскаром, Ливаном, Гамбией и Коморскими островами, и получила 28 баллов. [10]
Эксперты английского журнала «Экономист» оценивают объем теневого бизнеса на планете в 1,85 трлн. ф. ст., а, по результатам исследования Международного валютного фонда, общий объем теневых операций в мире достигает 10-11 трлн. долл. Эти цифры сопоставимы с размером валового внутреннего продукта США. [11]
Одним из видов криминальных проявлений в сфере экономических отношений являются различного вида коррупционные проявления в области природопользования. Как уже было отмечено выше, государства, обладающие обширными запасами природных ресурсов (нефть, природный газ, древесина и др.), зачастую не способны правильно и эффективно распоряжаться данными богатствами для успешного развития экономики страны. Как правило, в этих государствах наличие природных ресурсов порождает неравенство, бедность и коррупцию. Ряд западных экономистов доказывает то, что наличие и открытие в стране природных ресурсов часто ведёт к так называемому «бешенству кормушки», при которых кон-
курирующие группы борются за получение ренты (прибыли) от природных ресурсов, что, как правило, заканчивается неэффективным использованием и истощением потенциального богатства [12].
Таким образом, изобилие природных ресурсов в стране во многом предопределяет развитие теневых отношений и усиление коррупции в ней.
Следует также отметить, что теневизация экономических отношений характерна практически для всех сфер природопользования (нефте-, газодобыча, землепользование, рыбохозяйственная и промысловая сфера, лесопромышленный комплекс и др.). Похожая ситуация наблюдается и на всех этапах хозяйственной деятельности в данной сфере (лицензирование, дотирование, выделение квот, проведение конкурсов и т.п.).
Объектами коррупционных экономических отношений выступают природные ресурсы (недра, земля, водные ресурсы, леса, живые организмы), а также права на их добычу и использование, а субъектами - государство (как собственник природных ресурсов); государственные органы власти (таможенные органы, органы лицензирования, контроля, налоговые органы); субъекты хозяйствования (производящие добычу, производство и дальнейшее использование ресурсов). Особенностью субъекта теневых отношений является то, что государство, выступая собственником на природные ресурсы, с одной стороны, выступает участником теневых отношений (в лице представителей предприятий), а с другой стороны, контролирующим органом.
В зависимости от сферы природопользования формы теневых экономических отношений и коррупции имеют различные проявления. Так, в сфере недропользования следует отметить следующие:
• получение взяток и совершение иных коррупционных действий со стороны должностных лиц контролирующих и надзирающих органов;
• незаконная добыча и экспорт ресурсов;
• уклонение от уплаты налогов;
• предоставление на бесконкурсной основе недр для разработки месторождений общераспространенных полезных ископаемых;
• определение победителя конкурса на получение лицензии на пользование участком недр путем выдвижения дополнительных условий конкурса, которым соответствует заранее определенный участник конкурса и др.
Необходимо отметить, что представленный перечень коррупционных правонарушений не является исчерпывающим и, соответственно, возможны и другие варианты коррупционных проявлений.
Динамика развития отраслей по добыче и переработке углеводородного сырья делает нефтяной сектор особенно подверженным коррупции, начиная со спекуляций относительно запасов нефти и заканчивая использованием нефтяных денег. Во многом это обусловлено особенностями нефтяной отрасли, где:
- объем операций исчисляется в миллиардах;
- высокий размер экономической ренты, нефть принадлежит к таким товарам, цена на которые на международных рынках значительно превышает издержки по ее добыче или производству;
- высокая сложность технологических процессов и отраслевой структуры, правовых, коммер-
ческих и налоговых механизмов, регулирующих потоки доходов;
- развиты естественные монополии, монопольный контроль создает возможности для коррупции и злоупотреблений путем произвольного регулирования доступа к ресурсам или введения платы или тарифов за пользование ими. [13]
Коррупцию в нефтяном секторе можно охарактеризовать путем описания каналов, через которые она осуществляется. К основным видам коррупции в сфере добычи и переработки углеводородного сырья следует отнести:
1) политическую коррупцию - принятие законов и режимов налогообложения; лоббизм, проведение покровительственной внешней политики, предоставление исключительных прав (2003 год, США - «Дело Гиффена», высшие чины правительства Казахстана получили незаконные выплаты в размере $ 84 млн при заключении шести нефтяных контрактов); [14]
2) административную коррупцию, связанную чаще всего со злоупотреблением служебными полномочиями и незаконным получением благ в обмен на одобрение широкого диапазона коммерческих и хозяйственных операций (2003 год, Франция - «Дело компании ELF», в качестве обвиняемых 37 человек (среди которых экс-министр иностранных дел Франции Ролан Дюма), им инкриминировались крупные хищения в период с 1989 по 1993 гг., использование служебного положения, взяточничество, сокрытие украденных средств); [15]
3) коммерческую коррупцию - злоупотребления при закупках, мошенничество с тендерными предложениями, откаты и раздувание затрат (щин из более известных примеров коррупции на стадии торговли нефтью был обнародован комиссией Волкера во время расследования махинаций с программой ООН «Нефть в обмен на продовольствие» в Ираке); [16]
4) крупномасштабную коррупцию - прямое присвоение значительных денежных сумм путем нецелевого использования производственных мощностей (так, генерал Сани Абача, президент Нигерии с 1993 по 1998 гг., ежемесячно переводил десятки миллионов долларов из нефтяных доходов правительства на счета оффшорных банков и компаний, контролируемых его семейством). [17]
Таким образом, как видно из вышеперечисленного, в состав участников коррупционной деятельности в нефтяном секторе могут входить самые разные институты и физические лица: Правительства стран, добывающих и потребляющих нефть, нефтяные компании, компании, обслуживающие нефтяной сектор; банки.
Усиление теневых и коррупционных отношений в сфере добычи и переработки углеводородного сырья влечет за собой систему негативных последствий, среди которых следует выделить экономические, социальные и политические.
1. Экономические последствия:
- снижение эффективности налоговой системы, уменьшение налоговых поступлений и ослабление бюджета;
- нарушение макроэкономических пропорций между производством, потреблением, накоплением, национальным сбережением и долгом;
- дискредитация идей рыночной конкуренции;
- неэффективное использование ресурсов;
- повышение цен за счет криминальных «накладных расходов»;
- снижение инвестиционной привлекательности;
- расширение масштабов криминальных операций в неправительственных организациях.
2. Социальные последствия:
- снижение способности власти решать социальные проблемы;
- несправедливое распределение и перераспределение средств;
- коррумпированность правоохранительных органов способствует укреплению организованной преступности.
увеличение социальной напряженности в обществе.
3. Политические последствия:
- снижение доверия населения к власти, рост ее отчуждение от общества;
- смещение целей политики от общенационального развития к обеспечению властвования олигархических группировок;
- падение престижа страны на международной арене, рост угроз ее экономической и политической изоляции.
Литература
1. Пантелеева Ю.В., Уразбахтина Л.Р., Вестник КНИТУ, 22, 363-365, (2013)
2. Лименес А. [Электронный ресурс] http://www.inosmi.ru
3. Там же.
4. [Электронный ресурс] http://gtmarket.ru/news/2013/03/ 14/5622
5. Там же.
6. [Электронный ресурс] http:/gtmarket.ru/ratings
7. [Электронный ресурс] http://www.transparency.org.ru/ сотропепШостап
8. Алексеев А., Ведомости, 02.03.2011.
9. Там же.
10. Борисов В.Н., Загидуллина Т.С., Вестник КНИТУ, 4, 371-374, (2014).
11. [Электронный ресурс] http://www.cbr.ru/statistics/ сге(1-it_statistics/print.aspx?file=oil_products.htm
12. Там же.
13. Кургаева Ж.Ю., Халилова Т.В., Вестник КНИТУ, 14, (2013)
14. Гуткин М. [Электронный ресурс] http://www.inosmi.ru
15. [Электронный ресурс] http://www. newsru.com
16. [Электронный ресурс] http://www. newsru.com
17. [Электронный ресурс] http://www. magazine.neftegaz.ru
© Т. В. Халилова - канд. ист. наук, доцент каф. государственного, муниципального управления и социологии, КНИТУ, [email protected]; Ж. Ю. Кургаева - канд. ист. наук, доцент каф. государственного, муниципального управления и социологии, КНИТУ, [email protected].
© T. V. Khalilova - candidate of History, associate professor department of public, municipal management and sociology, KNRTU, [email protected]; J. Y. Kurgaeva - candidate of History, associate professor department of public, municipal management and sociology, KNRTU, [email protected].
