CC BY
232
УДК 81'42
СПЕЦИФИКА И ЖАНРОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
л
В.В.Кожухова1
Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Исследуется политический дискурс и его жанровое пространство. Отмечено, что появление термина «язык политики» в некоторой степени определило содержание «политического дискурса» как целенаправленного действия. Политический дискурс может быть рассмотрен благодаря синтезу лингвистики и политики, что позволяет выделить некоторые особенности в понимании данного явления. Также в статье рассматриваются жанровое пространство в политическом дискурсе и политическая коммуникация. Билиогр. 13 назв.
Ключевые слова: коммуникация; политический дискурс; жанр; гипержанр; политические функции; речь.
SPECIFIC CHARACTER AND GENRE SPACE OF POLITICAL DISCOURSE V.V. Kozhukhova
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
Studying political discourse and its genre space the author points out that the introduction of the term of "p olitical language" to some degree determined the content of "political discourse" as a purposeful action. The last can be considered through the synthesis of linguistics and politics that allows distinguishing some peculiarities in this phenomenon understanding. The genre space in political discourse and political communication are considered as well. 13 sources.
Key words: communication; political discourse; genre; hyper-genre; political functions; speech.
Научный интерес к политическому дискурсу вызван изменениями, происходящими в общественно-политическом сознании и отражаемыми в языке средств политических коммуникаций. С точки зрения лингвистики язык рассматривается как социальное действие. Область же политики как раз и является наиболее показательной в этом плане, потому как сама природа многих политических действий сводится к их реализации через язык, в узусе рассматриваемой нами темы - через дискурс. С точки зрения политологии, прагматически главной функцией политики является борьба за власть. Политические дискурсы, формируя политические взгляды, являются ее оружием. Все эти факторы способствуют неуклонному росту научного интереса к изучению политического дискурса.
Е.И. Шейгал использует термины «политический дискурс» и «политическая коммуникация» как равнозначные и включает в это понятие субъект и адресат [9, с. 23], то есть весь диапазон институциональных и неинституциональных коммуникационных процессов в обществе, которые имеют отношение к политике. Такая трактовка политического дискурса позволяет рассматривать в качестве адресантов дискурса не только людей, профессионально занимающихся политикой, но и других представителей общества, например, журналистов, членов общественных организаций, рядовых граждан.
А.Н. Баранов определяет политический дискурс как «совокупность дискурсивных практик, идентифи-
цирующих участников политического дискурса как таковых или формирующих конкретную тематику политической коммуникации» [1, с. 245]. Дискурсивные практики включают в себя устойчивые наборы языковых средств, свойственные определенному политическому субъекту или характерные для обсуждения какой-либо темы политической коммуникации [9, с. 246].
Базовыми концептами политического дискурса, вокруг которых он организуется, являются культурно-языковые концепты «власть» и «политик» [9, с. 69-96]. Основной функцией политического дискурса является его использование в качестве инструмента политической власти [9, с. 34]. Эта глобальная функция проявляется в ряде более частных функций, отражающих различные аспекты проявления борьбы за власть. Е.И. Шейгал группирует их следующим образом: функции интеграции и дифференциации групповых агентов политики; функции агональности и гармонизации (конфликт и консенсус); акциональная и информационная функции (осуществление политиками политических действий и информирование о них); функции интерпретации и ориентации (создание «языковой реальности» поля политики и обеспечение существования в данной реальности); контролирующая и побудительная функции (манипуляция сознанием и стимулирование действий электората) [9, с. 41-42].
П. Чилтон выделяет восемь политически значимых функций политического дискурса, характерных для широкого диапазона коммуникативных ситуаций -от конфиденциальных разговоров до официальных
1Кожухова Валентина Валерьевна, старший преподаватель кафедры английского языка (для технических специальностей), тел.: 89021702406, e-mail: [email protected]
Kozhukhova Valentina, Senior Lecturer of the Department of the English Language (for technical specialities), tel.: 89021702406, e-mail: [email protected]
заявлений, предназначенных для глобальной аудитории. Этими функциями являются привлечение внимания к политическим ситуациям, определение этой ситуации путем установления связи между новым событием и уже известной причиной, понятием или аналогичным событием, создание и поддержание определенного видения мира, следование определенным политическим убеждениям, выражение определенных настроений, стимулирование невербальных действий, использование слов в качестве действий и использование слов в качестве символических заменителей действий [11].
Е.И. Шейгал отмечает, что политический дискурс представляет собой сложное многомерное образование, жанровое пространство которого структурируется по нескольким параметрам [9, с. 232]. Он представляет собой полевую структуру, в центре которой находятся жанры, прототипные для данного типа дискурса, а на периферии - маргинальные жанры, сочетающие в себе элементы политического дискурса и других видов дискурса, например, дискурса масс-медиа, рекламного, научного, бытового, художественного. При определении границ политического дискурса Е.И. Шейгал отмечает, что его следует понимать широко, а именно как дискурс всех участников политической коммуникации. Другими словами, политический дискурс включает в себя как дискурс, порождаемый политиками на политические темы, так и дискурс о политике, принадлежащий людям, которые не являются агентами этой профессиональной сферы, например, дискурс журналистов, общественных деятелей и других граждан.
Дискурс политиков является наиболее изученным аспектом политической коммуникации. При рассмотрении политического дискурса ученые выделяют стратегии, используемые политиками в целях убеждения [1, 2], стратегии речевого воздействия в жанре предвыборных теледебатов [5], стратегии и тактики, применяющиеся политиками во время политического скандала [6].
Следуя за ученым-лингвистом Е.И. Шейгал, мы приходим к заключению, что политический дискурс -это совокупность текстов, включающих экстралингвистические факторы и участников политического дискурса таковых и формирующих конкретную тематику политической коммуникации.
Политический дискурс представляет собой сложное многомерное образование, составные элементы которого (речевые жанры, речевые акты, высказывания) образуют сеть множественных пересечений по ряду оснований. Рассмотрим возможности членения политического дискурса и взаимоотношения составляющих его жанров в рамках того или иного варианта.
Е.И. Шейгал в качестве одного из параметров структурирования жанрового пространства политического дискурса рассматривает степень его институци-ональности. Соответственно, жанры политической коммуникации могут быть рассмотрены по шкале ин-ституциональности, где на одном полюсе представлена межличностная (приватная) коммуникация, а на другом - институциональная (публичная). Данное про-
тивопоставление коррелирует с понятием формальной / неформальной (официальной / неофициальной) коммуникации. По мнению Е.И. Шейгал, признак официальности / неофициальности следует рассматривать в двух ракурсах: статусно-ситуативном и лингвистическом. В первом из этих аспектов для характеристики типа общения важно, являются ли партнеры по коммуникации носителями статусного индекса (представителями политических институтов) или выступают как личности, представляющие в общении лишь самих себя. Помимо сохранения и нейтрализации статусного индекса, решающим является фактор хронотопа (ср.: дискуссия двух политиков в зале заседаний во время парламентских слушаний, продолжение общения на ту же тему во время перерыва в коридоре и обсуждение этой дискуссии каждым из них в кругу семьи по окончании рабочего дня). С точки зрения лингвистического оформления речи, под неофициальностью общения, по мнению Ю.М. Скребнева, понимается «стилистическое безразличие» - отсутствие у говорящего социальной обязанности следовать определенным стилевым требованиям» [8, с. 45].
Таким образом, Е.И. Шейгал заключает, что при градуировании по оси институциональности / официальности жанры политической коммуникации можно расположить в последовательности от максимальной неформальности общения до максимальной институциональности / официальности:
- разговоры о политике в семье, с друзьями, разговоры с незнакомыми людьми в очереди, со случайными попутчиками и т.д., анекдоты, слухи (общение на близкой дистанции, в атмосфере доверительности, неофициальный источник информации, неофициальный канал общения);
- самиздатовские листовки и граффити, как правило, критического содержания (личность выступает от своего имени, но при этом осознает себя как член общества; потенциальными адресатами являются институты и их представители; языковое оформление не регламентировано, хотя нередко используются штампы);
- телеграммы и письма граждан в знак поддержки или протеста (адресатом является конкретный политик или политический институт, канал общения официальный);
- политический скандал находится на грани личностного и институционального (источник информации может быть как официальный, так и неофициальный; канал общения официальный - скандальные факты обнародуются публично, мотивация скандала, как правило, личностная: зачинщик руководствуется публичными амбициями; стилистика общения не является жестко регламентированной);
- пресс-конференции (статусно-индексальное общение на уровне «политик - граждане» через масс-медиа в качестве медиатора);
- публичные политические дискуссии, речи политических лидеров (статусно-индексальное общение на уровне «политик - все общество или большие социальные группы»);
- законы, указы и прочие политические доку-
менты (статусно-индексальное общение на уровне «государство - все общество»);
- международные переговоры, официальные встречи руководителей государств (статусно-индексальное общение на уровне «государство - государство»).
Только в первом пункте на данной шкале общение по всем параметрам может быть охарактеризовано как межличностное.
К политическому дискурсу его относит лишь признак «содержание общения», поэтому жанр «разговоры о политике» находится на периферии жанрового пространства политического дискурса, в зоне его пересечения с бытовым дискурсом [9].
В общественно-институциональной коммуникации следует разграничивать взаимодействие по линиям «институт - общество» и «общество - институт». Коммуникация «институт - общество» может осуществляться через жанры, представляющие собой обезличенные «высказывания институтов».
В дискурсе политиков-профессионалов выделяется особая область - речевые жанры, субъектами которых могут быть лишь лица, занимающие самые верхние этажи в политической иерархии: руководители государства, международных сообществ и пр. К числу жанров политического участия с групповым субъектом относятся петиции, обращения, листовки, наказы избирателей, выступления в митингах. Индивидуальные жанры политического участия включают телеграммы и письма граждан, обращенные к политикам и институтам непосредственно или через масс-медиа.
В коммуникации между агентами в институтах разграничиваются две сферы: внутренняя и публичная. К внутренней сфере относятся такие жанры, как служебная переписка, кулуарное обсуждение, закрытое заседание и др.; они выполняют преимущественно вспомогательную функцию, позволяя политическим агентам подготовиться к участию в более значимых формах по коммуникации, становящихся достоянием общественности.
Разграничивая жанры политического дискурса по параметру «тип политического субъекта», следует отметить адресатную амбивалентность таких лозунговых жанров, содержание и интенция которых могут быть заданы как со стороны власти, так и со стороны масс: листовка, плакат, граффити.
Т.В. Юдина предлагает термин «социокультурный вариант общественно-политической речи» для обозначения отдельных общественно-политических подъязыков и подразделяет социокультурные варианты немецкой общественно-политической речи на две группы: а) коммуникация, основанная на признании и утверждении господствующих ценностей государственной системы; б) коммуникация, основанная на критическом отношении к господствующим ценностям [10].
Коммуникативные события бывают простыми и сложными. Т. ван Дейк приводит в качестве примеров сложных коммуникативных событий беседу, собрание, слушание дела в суде, урок в классе, поскольку они
поддаются членению на более менее коммуникативные акты [4]. Анализируя сложные речевые события, В.Г Гольдин выявляет их отличия от простых речевых событий по следующим параметрам: это события, маркированные как явления общественного характера, обычно планируемые, контролируемые, специально организуемые, назначаемые на определенное время. «Строение таких событий имеет общественно закрепленный, институционализированный, даже в значительной мере ритуализированный характер, имя вполне определяет ролевой состав, отношения и поведение участников сложного коллективного речевого события, так что выражения типа пресс-конференция министра и венчание Пушкина с Наталией Гончаровой называют не всех участников, а лишь некоторых, в связи с которыми или в пользу которых организуется событие» [13].
События политической жизни можно разделить на циклические (ритуальные), календарные (текущие) и спонтанные [9].
Политические события ритуального характера происходят регулярно, в определенное время, по определенному, жестко установленному графику и достаточно жестко регламентированному сценарию; к ним можно отнести выборы и предшествующую им предвыборную кампанию, церемонию инаугурации, завершающую очередной выборный цикл; очередные съезды партии, церемонии патриотических праздников, ежегодные выступления президента с посланием Федеральному собранию. Такие события образуют годичные, четырехлетние циклы и пр.
В поле политического дискурса существуют жанры, непосредственно не соотносимые с каким-либо конкретным событием, то есть не являющиеся его составной частью, например граффити [7]. Особым статусом в поле политического дискурса обладает опрос общественного мнения, представляющий собой своеобразный суррогат голосования на выборах. Еще одним важным фактором в характеристике коммуникативных событий является социально значимое место общения [12].
Проведенный анализ жанровой реализации французского предвыборного дискурса позволяет нам сделать вывод, что в политической коммуникации присутствуют следующие жанровые формы: комментарии текущих событий, телевизионные ролики-презентации партии и политиков, теледебаты, митинг, партийный форум, встреча с избирателями, интернет-дневник, интернет пресс-конференция. Как показывают результаты исследования, каждый гипержанр предвыборного дискурса поддается членению на меньшие по объему жанры, повторяя специфику политического. Так, например, гипержанр «встреча с избирателями» включает в себя такие жанры, как «самопрезентация», «постановка задачи», «способ разрешения проблемы», «негативные последствия иного способа решения проблемы». Заслуживает внимания тот факт, что набор жанров, реализующий сложное жанровое образование, предписывает коммуникантам определенные нормы коммуникативного поведения и одновременно испытывает влияние личности, продуцирующей дис-
курс. Результатом подобного взаимодействия является уникальный выбор речевых средств реализации
жанровой формы, который продиктован стратегиями и тактиками речевого поведения.
Библиографический список
1. Баранов А.Н., Казакевич Ю.Н. Парламентские дебаты: традиции и новации. М.: Знание, 1991. 42 с.
2. Бокмельдер Д.А. Стратегии убеждения в политике: анализ дискурса на материале современного англ. языка: дис. ... канд. филолог. наук: 10.02.04. Иркутск, 2000. 140 с.
3. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика / пер. с англ. Волгоград: «Перемена», 1997. 139 с.
4. Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
5. Иванова Ю.М. Стратегии речевого общения в предвыборных теледебатов: автореф. дис. ... канд. лог. наук: 10.02.19. Волгоград, 2003. 19 с.
6. Кочкин М.Ю. Политический скандал как лингвокультурный феномен: дис. ... канд. филолог. наук: 10.02.19. Волгоград, 2003. 184 с.
7. Руденко В.Н. Политические граффити // Социол. исследо-
и нем.
жанре фило-
вания. 1997. № 10. С. 50-55.
8. Скребнев Ю.М. Введение в коллоквиалистику. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1985. 209 с.
9. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. 326 с.
10. Юдина Т.В. Стратификация немецкой общественно-политической речи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993. 96 с.
11. Chilton P., Schaffner С. Introduction: Themes and principles in the analisis of political discourse // Politics as Text and Talk: Analytic approaches to political discourse. Amsterdam, 2002.
12. Stubbs M. Discourse analysis: The Sociolinguistic Analysis of Natural Language. Oxford: Blackwell, 1983. 272 p.
13. URL: http://www.gramota.net/articles/issn_1997-2911_2011_2_52.pdf
УДК 378.2 (378.096)
СПЕЦИФИКА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ МАГИСТРОВ ТЕХНИЧЕСКОГО ВУЗА В КОНТЕКСТЕ КОМПЕТЕНТНОСТНОГО ПОДХОДА
О.А.Колмакова1, Е.Д. Ю2
Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Проанализированы требования к языковой подготовке магистров технического вуза, заложенные Федеральными государственными образовательными стандартами третьего поколения. Показано, что необходимые умения и навыки как результат сформированной комплексной иноязычной компетенции магистра технического профиля отличаются специфическими характеристиками. Рассмотрены составляющие данного комплекса, а именно формирование следующих компетенций: речевой, языковой, учебной, социокультурной, дискурсивной, компенсаторной. Отмечено, что неизбежно развивается многоаспектная технологизация обучения и самообразования. Качественная организация учебного процесса магистра-инженера, включающая в себя лингвистическую подготовку, безусловно, найдет отражение в его профессиограмме и практическое применение. Библиогр. 7 назв.
Ключевые слова: магистр; компетентностный подход; компетенция; технологизация; профессиограмма.
FEATURES OF TECHNICAL UNIVERSITY MASTERS LANGUAGE TRAINING IN THE CONTEXT OF COMPETENCE-BASED APPROACH O.A. Kolmakova, E.D. Yu
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The article dwells upon the requirements for language training the technical university masters according to the Federal State Educational Standards of the third generation. The necessary skills and abilities as a result of the formed complex competence in foreign language characterizing the master of the technical profile or field are distinguished by specific features. The components of this complex involving the formation of speech, language, educational, socio-cultural, discursive, and compensatory competences are examined and the inevitable and multidimensional character of the developing technologizing of teaching, learning and self-education is noted. High-quality organization of master-engineer training process, which includes language preparation, will be reflected in his/her professiogram and find practical application. 7 sources.
Key words: master; competence-based approach; competence; technologizing; professiogram.
1Колмакова Ольга Анатольевна, кандидат педагогических наук, зав. кафедрой английского языка для технических специальностей, тел.: (3952) 405697, 89086565458, e-mail: [email protected]
Kolmakova Olga, Candidate of Pedagogics, Head of the Department of the English Language (for technical specialities), tel.: (3952) 405697, e-mail: [email protected]
2Ю Елена Дюнеровна, кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка для технических специальностей, тел.: (3952) 405203, 89140050044, e-mail: [email protected]
Yu Elena, Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of the English Language (for technical specialities), tel.: (3952) 405203, 89140050044, e-mail: [email protected]
