CC BY
66
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 12 (394). Филологические науки. Вып. 103. С. 102-105.
УДК 811.512.133. ББК 81.003
СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ОТРАЖЕНИЯ ГЕНДЕРНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РЕЧИ УЗБЕКОВ
Ш. Х. Шахабитдинова, Ю. А. Мирзаахмедова
Андижанский государственный университет, Андижан, Узбекистан
Рассматриваются вопросы отражения тендерных отношений в речи узбеков - народа со своеобразным менталитетом. Тендер данного народа рассматривается как уникальный синтез разных культур. Авторы анализируют тендерные отношения на конкретных примерах из художественной литературы и из современного дискурса и доказывают: речь узбекских женщин и мужчин представляет собой интересный материал для исследований не только для гендерной лингвистики, но и для психолингвистики, социолингвистики, рекламы и антрополингвистики.
Ключевые слова: узбекский язык, гендерные отношения, менталитет, культура устного общения, общение в художественной литературе.
Узбекский народ как этнос, проживающий в Центральной Азии, на территории со своеобразными геополитическими возможностями, пережил достаточно бурные события в своей многовековой истории. Менталитет народа, формировавшийся в тесных контактах с китайцами, арабами, монголами, русскими, а также связанный с историей бесчисленных царств, эмиратов и ханств, подаривший миру редчайшие памятники культуры, кроме того, создал уникальный вид гендерных отношений. Ген-дерные отношения узбеков - удивительный синтез подобных явлений, бытовавших у кочевников и оседлых племен, язычников и мусульман. Своеобразная культура общения женщин и мужчин отражается в речевом общении узбеков. В частности, в знаменитом романе известного узбекского писателя Абдулхамида Чулпана «Ночь и день» мы можем обратить внимание на следующее обстоятельство, свидетельствующее об отношениях между мужчинами и женщинами в конце XIX - начале ХХ в.: один из героев - религиозный фанатик Раззак суфи - был неразговорчивым, замкнутым, скупым человеком: «В миру, за пределами двора, его неизменным занятием было поддакивать «хов-ховва» тем, кто сильней и влиятельней, да прицокивать языком, говоря «нет-нет-нет» всем, кого он считал ниже себя. Дома он не говорил ничего путного. Вообще-то у него был на этот случай собственный довод: он иногда хвастал, что считает ниже собственного достоинства тратить попусту слова на женщин. Язык - говорит суфи - жив мыслью о
боге. Рот раскрывается лишь для слова о боге. Язык и рот - это самое ценное, что есть в человеческом теле. И разве достойно унижать их до разговора с женщинами? Давайте тогда, рабы божьи, начнем разговаривать и с собаками! Нет же! Так и женщинам изрекается лишь самое необходимое и только по необходимости. Вот и все!
У узбеков муж обычно называет свою жену именем старшего сына или дочери. Считается, что нельзя звать жену по имени. Так, если жену зовут Мариям, а старшую дочь - Хади-ча, то всякий мусульманин кличет жену: «Ха-дича!» Отзываются, как правило, обе, и тогда хозяин семьи скажет: «Старшую зову, старшую!»
Однако суфи не следует даже этому обычаю и свою жену постоянно зовет фитна [букв. «коварство», здесь «коварная». - Ш. Ш., Ю. М. ]. Фитна, подай-ка чалму! Фитна, где твоя проклятая дочь? Фитна, отсчитай денег!» [3. С. 10-11].
Из данного текста и в целом из содержания романа можно отметить, что Раззак суфи не обеспечивает материально семью и живет в доме супруги, однако ставит себя значительно выше женщин, лишь потому, что он мужчина. Это отражается в его речевом этикете. Он не обращается по именам к жене и дочери. В общении узбеков существует традиция не обращаться по имени к мужу и жене. Данное табу привело к появлению традиции называть свою вторую половину отец... или мать... с прибавлением имени старшего ребенка, а также к
использованию таких обращений, как хой, эй, дадаси 'его отец', онаси 'его мать', или называнию друг друга по имени первенца (независимо от пола ребенка), использованию лексем чол 'старик', кампир 'старуха', хужайин 'хозяин (по отношению к мужу)'.
Раззак суфи как представитель определенной субкультуры своего времени пользуется данным табу с целью угнетения и насмешки.
Подобные отношения были не единственной традицией для того времени. Обратимся к следующему фрагменту из романа «Минувшие дни» еще одного известного узбекского писателя, современника Чулпана - Абдуллы Кадыри:
«Звезде моих надежд, цветку моих желаний, ол оре моей жизни, моей Кумюш! Письмо ваше, полное ядовитых намеков и горьких укоров, я получил.
Вы говорите, что вы уже не Кумюш, не «серебряная» для меня, а я хочу вас назвать золотая моя Кумюш!
Полный всегда любви к вам, ваш муж Ата-бек» [1. С. 168-169].
«Луноликой жене моей, чернобровой возлюбленной моей, госпоже Кумюш! В вашем сердце сейчас, наверное, уже не пылает огонь ненависти ко мне, который загорелся от подложного письма, написанного от моего имени мастером на дьявольские выдумки Хамидом. Вероятно, вы уже больше не думаете того, что написали мне в ответ на это поддельное письмо. Рука моя пишет эти строки, а сердце, полное любви к вам, дрожит, как лист, от одного предположения, что, может быть, вы давно забыли меня, и я не в силах выразить моего страдания... Буду откровенен с вами, прекрасная моя подруга: может быть, сейчас вы в тоске и печали оплакиваете Камильбека, и это мое письмо, жалобу забытого сердца, вы уже не сможете прочитать, и оно сгорит в огне вашего пылающего от горя сердца?...» [1. С. 252].
Как видим, отношение Атабека к женщинам резко отличается от отношения к ним Раззака суфи. Ибо Атабек является представителем узбекской интеллигенции.
Разумеется, современный образ жизни, процессы глобализации вызвали значительные изменения в системе гендерных отношений узбеков. Однако религиозное отношение к имени человека сохраняется и по сей день: «С древней верой в имя связано то внимание к имени, которое сохраняется в современных культурах, в том числе в психологии безрелигиозных лю-
дей - например, при выборе родителями имени ребенку или при знакомстве парня и девушки в начале ухаживания, которое представляет собой во многом безотчетное, полуинстинктивное ролевое поведение: девушка отказывается тотчас назвать свое имя, парень же стремится не просто знать имя - он добивается, чтобы девушка сама его назвала. Ср.: также некоторые любопытные фольклорные данные, говорящие о внимании народа к имени. В сборнике Даля «Пословицы русского народа» (1862) и в его «Толковом словаре» читаются, например, такие максимы: «Корова без клички - мясо; Ребенок без имени - чертенок» [2. С. 60].
Несмотря на то, что обращение узбекских мужей и жен друг к другу по имени в настоящее время становятся более частым явлением, тем не менее наличествуют и конситуации, требующие употребления традиционных форм обращения. В частности, обращение членов семьи преклонного возраста возле посторонних к спутнику жизни по имени и в данный момент находится под запретом. Запрет в отношении имени мужчины является более строгим, то есть отношение общества к тому, что мужчина может назвать женщину по имени, более нейтрально, в то время как подобное обращение женщины к мужу оценивается отрицательно.
Специфические отношения мужчин и женщин в общении друг с другом неразрывно связаны с узбекским народным менталитетом. Исторические факторы, перечисленные нами в начале статьи, привели к возникновению в узбекском народном менталитете приоритета таких явлений, как учтивость, скрытность, сдержанность, двусмысленность, гендерное разграничение в общении и так далее.
При анализе гендерного разграничения в общении следует особо отметить, что бытовой речевой этикет узбекского народа в сравнении с другими формами быта данного этноса - оформления интерьера, одежды, питания - в меньшей степени испытал влияние процессов глобализации. В современных узбекских квартирах больше пользуются столами, стульями, шкафами, диванами, чем традиционными сундуками и платяными комодами. Никого не удивляет то, что женщины носят брюки и придают своим волосам современную укладку. Использование ложек и вилок при потреблении пищи практически вытеснило традиционное питание руками.
Однако узбеки к отцу и матери, а также к другим людям старшего возраста обращаются
104
Ш. Х. Шахабитдинова, Ю. А. Мирзаахмедова
на «вы». Обращение только по именам не практикуется. При необходимости уточнения имени к нему добавляются специфические приложения в соответствии с возрастом и полом: Собир ака - ака, букв. «старший брат, форма обращения не только к кровным братьям, а также к мужчинам, ненамного старшим в отношении говорящего», Мавлуда хола - хола, букв. «тетка со стороны матери, вежливое обращение к старшей пожилой женщине», Акром тога - тога, букв. «дядя по матери; вежливое обращение к старшему мужчине», Фарход амаки - амаки, букв. «дядя со стороны отца; почтительное обращение к старшему мужчине».
Женщины придерживаются определенных традиций при обращении не только к супругу, но и к его родственникам: в некоторых регионах женщины после замужества в течение определенного времени, а иногда и всю жизнь используют в отношении родственников мужа своеобразные клише: ойижон - обращение к свекрови ойи «мама», -жон - аффиксоид от слова жон «душа», который используется, чтобы показать, что обращение особо душевное, хотя такое значение не всегда реализуется в связи с особенностями семейной субкультуры узбеков, связанными с отношениями невесты и свекрови, дадажон - обращение к свекру, дада «отец, папа». Следует отметить, что данные формы обращения не распространяются аффиксами принадлежности-эргативности, подобным образом отличаясь от наименований родных отца и матери. Для сравнения: Ойи-жон айтди 'Свекровь сказала' / Ойижоним
айтди 'Мама сказала' (-им - аффикс принадлежности). Отсутствие аффикса принадлежности приближает лексему ойижон к имени собственному и служит для указания на наличие определенной границы между невесткой и свекровью. Форма уайбола, букв. «эй, мальчик - незнакомый мальчик» применяется в отношении младших братьев мужа, форма ойциз букв. «девочка-луна» - в отношении его младших сестер.
Мужчины также, как было сказано выше, не называют имен своих жен.
При приветствии первыми здороваются младшие, разговор начинают и заканчивают старшие.
Женщины и мужчины стремятся при бытовом общении между собой по возможности ограничить время беседы, общения.
Женщинам свойственна большая эмоциональность, выражаемая пожеланиями добра, ласками, проклятиями, эмотивной лексикой. В речи мужчин ценится краткость и точность.
Все вышеперечисленное - лишь некоторые размышления относительно гендерных элементов, присутствующих в бытовом речевом этикете узбеков. Речь женщин и мужчин своей лексической, фонетической, морфологической и синтактической оформленностью представляет собой довольно интересный материал для исследований. Сбор же подобных материалов чрезвычайно важен для развития таких направлений науки, как узбекская психолингвистика, социолингвистика, рекламная лингвистика и антрополингвистика.
Список литературы
1. Кадыри, А. Минувшие дни / А. Кадыри. - Ташкент, 2015. - 192 с.
2. Мечковская, Н. Б. Язык и религия / Н. Б. Мечковская. - М., 1998. - 350 с.
3. Чулпан, А. Ночь и день / А. Чулпан. - Ташкент, 2013. - 187 с.
Сведения об авторах
Шахабитдинова Шахида Хашимовна - доктор филологических наук, профессор кафедры узбекского языкознания, Андижанский государственный университет. Андижан, Узбекистан. [email protected]
Мирзахмедова Юлдуз Анваровна - старший научный сотрудник кафедры узбекского языкознания, Андижанский государственный университет. Андижан, Узбекистан. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 12 (394). Philology Sciences. Issue 103. Pp. 102-105.
SPECIFIC FEATURES OF REFLECTION OF GENDER ATTITUDES IN UZBEK SPEECH
H. Sh. Shakhabitdinova, Yu. A. Mirzahmedova
Andijan State University, Andijan, Uzbekistan. [email protected]
The given article considers problems of reflection of gender attitudes in speech of Uzbek - the nation with their distinctive mentality. This nation's attitudes towards gender are considered in the article as a unique synthesis of different cultures. The authors analyze gender attitudes of this nation by means of concrete examples from fiction and modern discourse, and they prove that Uzbek women and men's speech represents quite interesting material for investigations not only for gender linguistics, but also for psycholinguistics, sociolinguistics, publicity and anthropological linguistics.
Keywords: gender attitudes, culture of communication, courtesy, restraint, reticence, double meaning, gender differentiation, mentality.
References
1. Kadiri A. Minuvshiye dni [Last Days]. Tashkent, 2015. 192 p. (In Russ.).
2. Mechkovskaya N.B. YazikIreligiya [Language and Religion]. Moscow, 1998. 350 p. (In Russ.).
3. Chulpan A. Noch I den [Night and Day]. Tashkent, 2013. 187 p. (In Russ.).
