CC BY
132
УДК 141.155
Е.В. Ускова, кандидат философских наук, доцент кафедры управления персоналом и психологии, ФГАОУ ВПО «Уральский Федеральный университет» e-mail: uskova80@mail.ru
СОЗНАНИЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ: ЭВОЛЮЦИОННЫЕ ПРЕИМУЩЕСТВА СОЗНАНИЯ
В нашей статье мы хотели бы обсудить две основные проблемы. Первая - это соотношение понятий сознание и психика. Традиционно мы имеем в виду, что сознание - это высший уровень психики. Действительно ли сознание есть только у человека? Вторая - это соотношение сознательной и бессознательной частей нашей психики. Человек рассматривается, прежде всего, как существо сознательное и рационально мыслящее, а вопросы о неосознанности многих наших желаний, намерений, действий, поступков и так далее остаются «за кадром». Мы полагаем, что возможные решения этих проблем взаимосвязаны. Если сознание - это прерогатива человека, то мы полагаем, что в общем объеме его психики оно должно занимать большее место по сравнению с животными, чья психика оказывается, в основном, бессознательной. Но оправданно ли говорить о преобладании сознания по сравнению с бессознательным в психике человека, с одной стороны, и совершенно отказывать в обладании сознанием (в некоторой форме) всем животным? Вопрос о соотношении сознательного и бессознательного также неизбежно приводит нас к дилемме свободы воли и ответственности человека.
Ключевые слова: сознание, осознанность, самосознание, эволюция, рациональность, воля, свобода.
Среди понятий, которыми оперируют современные когнитивные науки, одними из базовых являются психика и сознание. Различие между ними совершенно очевидно: обладание психикой приписывается всем живым организмам (вне зависимости от типов организации нервной системы), в то время как сознанием обладает только человек [3, c. 82]. И тогда мы должны говорить о критериях сознания. Достаточно ли некоторому организму относиться к виду homo sapience для того, чтобы мы могли сделать заключение о наличии у него сознания? Вероятно, нет. Что же делает некоторое существо сознательным? Поставленный таким образом вопрос о сознании уже не кажется таким тривиальным. Если сознание как высший уровень психики позволяет ориентироваться в мире, иметь представление о своем месте в нем, понимать себя как единое самотождественное целое, имеющее начало и конец, а также соотносить между собой желания и мысли других людей и свои собственные, умение выражать их словами, то не следует ли отсюда, что некоторые из этих критериев могут быть обнаружены и у других живых организмов? И если это так, то мы можем говорить о некоторых градациях в отношении сознания. Разные живые организмы тогда будут находиться на разных уровнях развития сознания. В этой логике обладание полнотой сознания будет оставаться за человеком.
Рассуждения в русле этого подхода к психике и сознанию мы находим в интересной статье «Эволюционные аспекты самосознания и представления о мире у позвоночных» группы итальянских авторов [7], где сделана попытка еще раз продемонстрировать возможности животных по сравнению с человеком. Говоря о сознании, традиционно различают разные его уровни. На первом, примитивном уровне, мы судим о способности жи-
вого существа к восприятию, реакциям и действиям в окружающем мире. На высшем уровне сознания животное способно к осмыслению своего первого уровня сознания, всего того, что происходит с ним, включая представления себя в прошлом и будущем (что характерно, главным образом, для человека). Авторы отталкиваются от строения нервной системы у разных видов позвоночных и настаивают на том, что представления о мире, создаваемые разумом, в высшей степени адаптивны и позволяют совершать такие действия, как перемещение, поддержание телесного и эмоционального гомеостаза и планирование будущего. Конечно, это мы можем наблюдать именно у человека.
Если мы будем описывать человеческое сознание, то в нем необходимо различать следующие уровни: феноменологический, неврологический и нейрофизиологический. Принципиально человеческим уровнем сознания является именно феноменологический. Здесь необходимо понимать, что изучение этого уровня невозможно в перспективе от третьего лица (что не представляет трудности при изучении других аспектов мира или человека), наше исследование возможно только от первого лица. Это именно та трудность, с которой столкнулась психология как наука в период своего становления. Структурализм, а вместе с ним и метод интроспекции, как единственно возможный для изучения сознания, был предложен В. Вундтом. Феноменологический уровень сознания предполагает наличие некоторого центра «эго», расположенного у нас в голове. Точнее мы должны говорить о том, что этот центр является средоточием всего нашего опыта и наших мыслей. Объекты, находящиеся в мире, получают свои пространственно-временные характеристики внутри феноменального уровня нашего сознания. Внутри этого уровня сознания каждый из
нас выступает и как «объект» и как «субъект», то есть мы можем о чем-либо думать, что-либо чувствовать и так далее и сами наблюдать за собой. Эта способность собственно и получила название «самосознание». Это именно та особенность сознания, которая является сугубо человеческой.
Согласно одной из популярных точек зрения, в сознании можно выделить следующие части: бодрствующее сознание (в отличие от состояния сна) и сознание как таковое, которое в свою очередь делится на сознание внешнее, благодаря которому мы имеем представления о внешнем мире, и сознание внутреннее, благодаря которому мы имеем представления о себе самих как о некотором единстве, это самосознание как таковое. В то время как бодрствующее сознание связано с активностью нейронов в стволе головного мозга, которые прямо или косвенно связаны с корой головного мозга, то сознание зависит от общего взаимодействия между головным мозгом и таламусом. С эволюционной точки зрения сознание как таковое зависит от бодрствующего сознания.
Как выглядит структура сознания с точки зрения современных исследований? У Джемс исходил из того, что в сознании мы можем выделить такие части как физическое я, ментальное я и духовное я. Согласно материалам итальянских авторов [7], ученые в последнее десятилетие XXI века считают, что можно выделить 4 части в сознании человека, а именно: прото-я, внутреннее я, самосознание и нарративное я.
На уровне прото-я все живые существа способны к некоторой интеграции своего чувственного опыта и к четкому различению между стимулами, источниками которых является кто-то другой или они сами.
Внутреннее я можно понимать как дорефлексив-ное сознание себя как непосредственного субъекта внутреннего опыта. Внутреннее я включает в себя следующие составляющие: чувство обладания собственным телом и чувство «хозяина» в своем теле (я есть тот, кто является причиной всех моих действий). Внутреннее я имеет непосредственную связь с семантической памятью и с аффектами. Все индивиды, которые обладают этим уровнем сознания, способны к узнаванию себя и мира, в котором они живут. Многие животные, особенно млекопитающие и птицы, выглядят как обладающие хорошим представлением о мире и возможностью использовать эту информацию в соответствующих условиях. Не только млекопитающие, но и некоторые виды рыб, рептилий и птиц могут кодировать отличительные черты внешней среды в своего рода «карту ментальных репрезентаций».
Самосознание изучается психологами с помощью разных вариантов теста с зеркалом, направленных на узнавание собственного изображения или умения различить пятно грязи на своем лице.
Маленькие дети оказываются способны узнавать себя в зеркале и понимать, что на картинках изображены другие люди, только в возрасте 18 месяцев. Кошки и собаки игнорируют свое изображение в зеркале или реагируют на него как на соперника. Такие же тесты проводились с другими животными. Было предположено, что шимпанзе (старше 28 месяцев), орангутанги, макаки, дельфины, слоны и вороновые птицы способны узнавать себя в зеркале. Что касается опытов с животными, то данный тест с зеркалом может быть и не показательным, он не всегда позволяет дать однозначный ответ о наличии или отсутствии самосознания у конкретного подопытного.
Нарративное я относится к способности манипулировать, управлять эпизодической памятью и связывать различные события и воспоминания о них в единую историю, единый рассказ о себе. Предпосылками развития нарративной памяти является наличие языка и особая нейро-физиологи-ческая способность, которая позволяет индивидам путешествовать во времени с помощью своего воображения. Эта способность позволяет не только мысленно вспоминать прошлое, но и воображать будущие события, в том числе и собственную смерть. Способность путешествовать во времени, вероятно, основывается на функционировании разных групп нейронов, отвечающих за память (например, гиппокамп) и за осознание себя (средние линии в префронтальной и теменной областях). Способность мысленно путешествовать во времени и связанная с ней способность думать о том, что не имеет непосредственного отношения к некоторой задаче, выполняемой индивидом, появилась, возможно, более 1 млн лет назад у homo habilis, и это может быть связано с изготовлением каменных орудий. Важно также отметить, что человеческий разум позволяет путешествовать не только во времени, но также иметь представления о мыслях и желаниях других людей (общая интенциональность). Было предположено, что такие сугубо человеческие явления как узнавание себя, внутренняя речь, мысленные путешествия и автобиографическая память являются важными частями самосознания как функции, связанной с работой центральных частей головного мозга.
Если мы согласимся с данной структурой сознания, то из исследований ученых, очевидно, следует вывод о том, что если первый и второй уровни сознания присутствуют у всех живых организмов (прото-я и внутреннее я), то с уровнем самосознания уже возникают разночтения и совершенно очевидно, что этот уровень мы можем обнаружить лишь у некоторых животных, если можем обнаружить вообще. Что касается высшего уровня сознания, так называемого «нарративного я», то оно, безусловно, присутствует только у человека как особого биологического вида.
Очевидно, что в этой традиционной парадигме сознание рассматривается материалистически. Оно понимается как особый феномен или особое качество, возникшее дополнительно и в некотором смысле случайно в ходе эволюции. Основное отличие человека от животного видится не только в появлении сознания, но также и в том, что многие процессы, проходящие у животных бессознательно, для человека оказываются осознанными. И с точки зрения эволюционной парадигмы возникает вопрос о видовых преимуществах homo sapience, связанных с приобретением сознания. Почему произошло такое невиданное изменение в структуре головного мозга, что сознание стало возможным? Среди тех, кто отрицает наличие сознания у человека как безусловного эволюционного преимущества, мы находим Д. Розенталя [11], который полагает, что многое из того, что мы с вами осознаем, изначально происходит на бессознательном уровне. Эти идеи развивались и экспериментально доказывались еще Либетом в ходе его знаменитых экспериментов. Согласно выводам из экспериментов Б. Либета [9] оказалось, что требуется довольно долгое время (300-500 мс) для того, чтобы сенсорный стимул достиг порога нашего сознания. В них также было обнажено, что наш мозг способен самостоятельно, без участия сознания, принимать некоторые решения, которые лишь затем осознаются и воспринимаются как наши собственные, хотя, строго говоря, они таковыми не являются [2]. Появились как сторонники, так и противники таких радикальных выводов. Сторонники, в частности Т.В. Черниговская, полагают, что наш мозг настолько гениально устроен, что прекрасно работает без нашего сознательного участия, поэтому многие, если не все наши решения, становятся доступны нам уже в готовом виде, хотя мы и воспринимаем их как собственное порождение [4].
Данная теория имеет множество практических следствий, самые очевидные из которых касаются наших представлений о свободе воли (что такое «мои» желания и до какой степени то, что я делаю, это то, чего хочу действительно «я»?) и юридической сферы (несу ли я ответственность за свои поступки, если решения об их совершении принимаю не я, а мой мозг?).
Но есть и прямо противоположная точка зрение на сознание и его роль в нашей жизни. Речь идет о так называемой теории принятия решений. Б. Ньюэл и Д. Шанкс, [10] авторитетные исследователи в этой области, полагают, что, несмотря на множество экспериментов и соответствующих выводов, до сих пор остается много вопросов к методологии этих экспериментов, что ставит под сомнение их результаты. Выводы о бессознательном характере наших решений во многом оказываются неоправданными, если мы будем пристально анализировать результаты, ход и методологию тех или иных экс-
периментов. Из обстоятельного обзора, сделанного авторами в данной статье, они приходят к выводу о том, что есть множество оснований для сомнений в бессознательном характере тех решений, которые мы принимаем в том или ином случае. С их точки зрения, гораздо более обоснованным будет вывод о том, что влияние бессознательных мотивов сильно именно в том случае, если данные решения не являются важными по определению (что купить в магазине или какие туфли одеть к этому пиджаку). Если же человеку необходимо принять судьбоносное решение (выходить ли замуж или увольняться ли с работы), то оно принимается по большей части совершенно осознанно.
В русле разговора о сознательности или бессознательности наших действий Д. Розенталь [11] идет еще дальше. Он вводит понятие «мыслей более высокого уровня», («higher order thoughts»), характеризующее наше сознание. И в отличие от многих других исследователей он ставит вопрос об эволюционных преимуществах этого второго уровня мышления. Для животных огромное количество информации о мире, если не вся, остается бессознательной, что не мешает им успешно выживать в окружающей их среде, продолжать свой род и выполнять все жизненно необходимые функции. Почему же у человека многие из тех же процессов оказываются осознаваемыми как бы в дополнение, они могли бы оставаться бессознательными, но по какой-то причине уже не являются таковыми? Этот вопрос, как известно, был сформулирован еще Д. Чалмерсом: «Почему все эти информационные процессы в головном мозге не «идут в темноте»...?» [5].
С точки зрения Д. Розенталя, мы можем как осознавать, так и не осознавать те психологические состояния, в которых мы находимся (верования, убеждения, желания, мысли и так далее). Если мы их осознаем, то у нас могут возникать, так называемые, мысли более высокого уровня (higher order thoughts). Эти мысли не характерны для обычного человека, но они могут служить индикатором для ученого, если он хочет убедиться в том, что человек осознает некоторое событие или стимул (например, в случае визуальных иллюзий или интроспекции). Данное представление об осознанности (мысли высокого уровня) можно соотнести с третьим уровнем сознания (самосознание) по классификации итальянских авторов. Тогда основной вопрос Д. Розенталя: какую выгоду получил человек в ходе биологической эволюции от того, что многие психологические состояния он может осознавать (в отличие от животных), приобретает следующий вид: каково преимущество в обладании самосознанием?
Поставленный в такой формулировке, этот вопрос приобретает и дополнительный смысл. Действительно ли часто обычный человек задумывается над тем, что он делает, говорит, чувствует, пережи-
вает, размышляет о себе как о некотором внешнем объекте? Ведь рефлексия как таковая действительно представляет собой достаточно высокий уровень мышления и сознания. Когда мы говорим о рефлексии, мы уже выходим за границы обыденного опыта и вступаем на почву рациональности, науки, философии и так далее. Но тогда ответ на вопрос о биологических преимуществах обладания сознанием (как самосознанием) становится очевиден.
Но здесь остается непрояснённым следующий момент: по каким причинам на заре человеческой эволюции стало формироваться сознание высших уровней, ведь его практическая значимость, очевидная для нас сейчас, была первоначально, возможно, не столь однозначна. Ведь суть биологической эволюции состоит в том, что закрепляются только те признаки и затем передаются от потомства к потомству, которые позволяют обеспечить выживание соответствующего вида. Вероятно первые проблески сознания, а вместе с ним и мышления (напрямую связанного с языком), стали давать первобытному человеку заметные преимущества в биологическом состязании, что стало все более очевидно в дальнейшем.
Многое из того, что мы делаем, действительно, не предполагает участие нашего сознания, хотя внешне человек может выглядеть как в высшей степени рациональное существо. Существо, которое имеет совершенно определенные цели, представление о способах их достижения и занимается на практике реализацией задуманного. При этом у нас возникают какие-то мысли и чувства, намерения и желания. Но занимаемся ли мы в действительности обдумыванием наших целей, ищем ли реальные причины наших эмоций, интересуемся природой наших желаний? Здесь уместно вспомнить Д. Ден-нета и его концепцию «мемов» [1, с. 97] как некоторых вирусов, которые создаются и внедряются в нас культурой, функционируя и распространяясь далее на основе нашего сознания. В этом смысле человеческий мозг, обладающий сознанием, является той материальной базой, на которой развивается вирус. Мозг воспринимает такого рода программы и начинает их претворять в жизнь. Многие из таких программ внедряются в наше сознание задолго до того, как мы оказывается в состоянии их осознать. При этом человек может мыслить себя как рациональное существо, которое на деле оказывается ведомым некоторой программой, точнее программами. Культура
и общество формируют наши желания, привычки, способы проявления эмоций, восприятие и мышление. В результате все то, что кажется человеку проявлением его индивидуальности, по сути, представляет собой вариант освоения тех программ, которые были заложены в него. А это уже напрямую выводит нас на размышления о свободе воли человека.
И тогда возникает вопрос, а в какие моменты человек действительно думает рационально, осознавая это? Не является ли это действительно редким событием в мире обычных людей, выступая на первый план лишь в их профессиональной деятельности? Как мы знаем, психологами установлено наличие физиологического порога восприятия: не все стимулы мы можем воспринимать в силу ограниченных возможностей наших органов чувств. Но есть некоторая промежуточная категория стимулов (как правило, очень слабых), которые регистрируются нашими органами чувств, но информация об этом не достигает головного мозга, оказываясь по сути дела избыточной. Возможно, что если мы этот же механизм перенесем на более высокий уровень сознания, то принцип его действия останется тем же, а именно - экономия усилий. Наш головной мозг не расходует ресурсы зря, он использует их только тогда, когда это действительно необходимо. В этом смысле вполне справедливо говорить о рациональности наших поступков, верований, желаний, которые, тем не менее, могут не всегда полностью осознаваться нами. Множество из решений, намерений, действий, возникающих у нас каждый день, являются во многом результатом всех тех привычек, заложенных в нас установок, приобретенных взглядов и ценностей и так далее. Поэтому и оказывается, что многое из того, что мы делаем постоянно, просто переводится нашим головным мозгом в разряд условных рефлексов. В этом смысле человек становится во многом предсказуемым и даже управляемым, о чем собственно и говорят бихевиористы. И тут возникает классический вопрос о мере предсказуемости или мере управляемости. С какой степенью вероятности мы можем предсказать поведение или мысли того или иного человека? При всей кажущейся очевидности и простоте этого вопроса, при всех известных нам составляющих всегда остается и неизвестная переменная, которая с трудом может быть учтена и вставлена в это уравнение.
Литература
1. Васильев, В.В. Трудная проблема сознания / В.В. Васильев. - Москва: Прогресс-Традиция, 2009. - 272 с.
2. Гарнцева, Н.М. Обсуждая проблему свободы воли: Б. Либет, Д. Вегнер и Д. Деннет / Гарнцева Н.М. // Философия. Язык. Культура. - 2012. - № 3. - С. 155-156.
3. Современный философский словарь / под общ. ред. В.Е. Кемерова. - 2-е изд., испр. и доп. - Лондон; Франкфурт-на-Майне; Париж; Люксембург; Москва; Минск: ПАНПРИНТ, 1998. - 1064 с.
4. Черниговская, Т.В. Это не я, это мой мозг... / Черниговская Т.В. // Отечественные записки. - 2013. -№ 1 (52). [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.strana-oz.rU/2013/1/eto-ne-ya—eto-moy-mozg -(дата обращения: 20.03.2017).
5. Chalmers, D.J. Facing up to the problem of consciousness / D.J. Chalmers // Journal of Consciousness Studies. - 1995. - Vol. 2 (3). - pp. 200-219.
6. Chalmers, D.J. The conscious mind. In search of a fundamental theory / D. Chalmers. - N.-Y.: Oxford Univ. Press, 1996. - 432 p.
7. Fabbro, F., Aglioti, M.S., Bergamasco, M., Clarici, A., Panksepp, J. Evolutionary aspects of self and world consciousness in vertebrates / F. Fabbro, M.S. Aglioti, M. Bergamasco, A. Clarici, J. Panksepp // Fronties in human neuroscience. - 2015. - March 26. [Electronic resourse] - Access: http://dx.doi.org/10.3389/fnhum.2015.00157 -(reference date: 12.01.2017).
8. Lau, H., Rosenthal, D. Empirical support for high-order theories of conscious awareness / H. Lau,
D. Rosenthal // Trends in Cognitive sciences. - 2011. - Vol. 15. - pp. 365-373.
9. Libet, B., Gleason, C.A., Wright, E.W., Pearl, D.K. Time of conscious intention to act in relation to onset of cerebral activity (readiness-potential). The unconscious initiation of a freely voluntary act / B. Libet, C.A. Gleason,
E.W. Wright, D.K. Pearl // Brain. - 1983. - Vol. 106. - pp. 623-642.
10. Newell, B.R., Shanks, D.R. Unconscious influences on decision making: A critical review / B.R. Newell, D.R. Shanks // Behavioral and brain science. - 2014. - Vol. 37. - pp. 1-61.
11. Rosental, D.M. Consciousness and its function / D.M. Rosental // Neuropsyhologia. - 2008. - Vol. 46. -pp. 829-840.
