CC BY
21
массе откочевать из лесополос и полей в населённые пункты, чего при нормальных условиях зимовки не наблюдалось.
Полевой лунь Circus cyaneus. В сёлах Кучурганы и Очеретовка с 6 января по 13 февраля было учтено 18 полевых луней. За исключением двух, это были молодые особи или самки. 19 января жителем села Кучурганы во дворе усадьбы отстреляна птица, напавшая на домашнего голубя. Ещё два луня были убиты в селе Очеретовка. Жители его утверждали, что птицы нападали на кормившихся кур.
Сапсан Falco peregrinus. Одна особь наблюдалась 10 февраля 1996 над селом Кучурганы на высоте 40-45 м. Окраска и характерные особенности птицы были хорошо заметны.
Ушастая сова Asio otus. 14 января 8 ушастых сов были отмечены у зерносклада в селе Очеретовка и 4 совы - у школы в селе Кучурганы. 3 февраля найдены две погибшие совы у дренажного канала.
Болотная сова Asio flammeus. 17 января 1996 возле завода по производству соков в селе Степановка две болотные совы вспугнуты в сосновой лесопосадке. Они сидели под кроной невысокой сосны. Место было сильно вытоптано и покрыто различной давности погадками.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск 1412: 830-839
Современный статус представителей группы «светлых луней» на юге Центрального Черноземья
А.Ю.Соколов
Второе издание. Первая публикация в 2016*
В состав авифауны Центрального Черноземья входят все три вида группы так называемых «светлых луней». В силу специфики гнездовых биотопов и связанной с этим повышенной уязвимостью, а также при наличии традиционно высокой степени антропогенного воздействия на открытые ландшафты в пределах данного региона, можно констатировать, что на протяжении второй половины XX века имели место значительные изменения статуса либо численности всех трёх этих видов. В данной статье приводится критический анализ некоторых региональных трудов и публикаций за период XIX-XX веков, по-
* Соколов А.Ю. 2016. Современный статус представителей группы «светлых луней» на юге Центрального Черноземья IIЛуни Палеарктики. Систематика, распространение и особенности экологии в Северной Евразии. Ростов-на-Дону: 134-143.
свящённых этим представителям рода Circus, а также сведения, характеризующие их современный статус на юге Центрального Черноземья (Воронежская, Белгородская области). Отчасти затрагиваются некоторые аспекты их экологии.
Луговой лунь Circus pygargus, имеющий статус малочисленного вида для Воронежской (Нумеров 1996) и редкого гнездящегося для Белгородской области, в настоящее время в южной части Центрального Черноземья является наиболее обычным из всех светлых луней. На территории первой гнездовая численность (с учётом разногодичных флуктуаций) составляет не более 150-250 пар, на территории второй — по самым оптимистичным прогнозам не более 30-40 пар.
По наблюдениям на западе Белгородской области в 1940-1980-е годы, в репродуктивный период луговой лунь встречался заметно чаще степного Circus macrourus и, тем более, полевого Circus cyaneus луней (Новиков и др. 1963). Между тем, А.С.Будниченко и П.С.Козлов (1980) указывают его для региона в числе исключительно пролётных видов, в то время как степного и полевого луней — как редких гнездящихся. Такое соотношение статусов в последней публикации выглядит, по меньшей мере, маловероятным. В.И.Елисеева (1984) лугового луня вовсе не упоминает в списке авифауны заповедного участка «Ямская степь». Позже, без каких-либо конкретных обоснований, А.К.Король-ков и В.И.Миронов (2000) для этого же участка приводят его как обычный гнездящийся вид. С учётом того обстоятельства, что ландшафтно-биотопические условия на заповедной территории и в её окрестностях в конце ХХ века изменениям практически не подвергались, едва ли можно допустить столь скачкообразную динамику численности.
Отмеченный в конце ХХ и в начале XXI века рост численности в Воронежской области, как и в ряде других регионов Европейской России (Богомолов 2003), был вызван появлением больших площадей ма-лоиспользуемых сельскохозяйственных земель (что совпало и с ростом степени увлажнённости последних, сыгравшим свою позитивную роль). Это дало повод рассматривать лугового луня в качестве фонового вида среди населяющих открытые ландшафты пернатых хищников и высказывать весьма оптимистичные прогнозы относительно его дальнейшего существования (Венгеров 2005). Однако с конца первого десятилетия XXI столетия, с бурной реинтенсификацией сельского хозяйства, этот рост прекратился; местами наблюдалось снижение численности (Sokolov 2015). Таким образом, на данный момент для лугового луня в в Воронежской области наиболее объективным будет статус малочисленного гнездящегося вида, т.е. как и до имевшего место спада в сельском хозяйстве. При этом его численность может существенно изменяться по годам, в том числе при увеличении объёма пищевых ресурсов (с ростом численности мелких мышевидных грызунов) она может
увеличиваться двукратно. Однако, как показали наблюдения, этот вид корма отнюдь не является исключительно важным для птиц в период размножения. В частности в середине мая 2014 года на северо-востоке Белгородской области отмечено, например, что самец в течение нескольких дней приносил насиживающей самке только прытких ящериц Lacerta agilis.
Как известно, луговому луню присуща способность довольно плотного колониального гнездования, однако в большинстве наблюдавшихся случаев такие локальные гнездовые поселения на территории Воронежской области насчитывали не более 4-7 пар в годы оптимума численности и 2-3 пар — в годы её пессимума. В Белгородской области единично наблюдались достаточно диффузные поселения, не превышающие 2-3 пар. Такая существенная разница (в том числе и в данных по общей численности) между регионами объясняется, во-первых, их ландшафтными различиями. На территории Белгородской области, расположенной большей частью на Среднерусской возвышенности, значительно меньше открытых равнинных участков с надлежащим травяным покровом, которым и в качестве гнездовых, и в качестве охотничьих стаций отдаёт предпочтение этот лунь. Во-вторых, для этой области характерна максимальная степень распаханности открытых пла-корных и прочих более-менее выровненных ландшафтов.
Гнездовые биотопы довольно разнообразны. При этом луговой лунь в случаях гнездования на участках, не подвергающихся ежегодным трансформациям (как, например, это происходит с обрабатываемыми сельскохозяйственными полями, на которых он тоже иногда гнездится) демонстрирует свойственную данному виду высокую степень гнездового консерватизма. Гнездование одиночных пар отмечено по днищам балок с развитой высокостебельной травянистой (полыни Artemisia procera, n = 1), либо кустарниковой (ракитник Chamaecytisus sp., карагана кустарниковая Caragana frutex, n = 4) растительностью, а также на их склонах — у поросших тростником Phragmites australis выходов родников (n = 1); на заросших луговинах по берегам прудов (с наличием густой поросли тростника и рогоза Typha latifolia, n = 2); на залежах бурьянистой стадии сукцессии (n = 2) и на обрабатываемых полях (на посевах озимой пшеницы, n = 2). Групповые поселения (от 3 до 6 пар) отмечены на заросших крапивой Urtica dioica, пустырником Leonurus sp. и другой бурьянистой растительностью участках на месте бывших летних ферм для содержания рогатого скота (n = 2), на обширных увлажнённых низинах (в растительном комплексе преобладают дербенник иволистный Lythrum salicaria, полынь обыкновенная Artemisia vulgaris, щавель густой Rumex confertus, осоки Carex sp.), вдающихся в залежи на месте бывших сельскохозяйственных полей (n = 1).
В период сезонных миграций, когда луговой лунь также весьма
немногочислен, встречаемость его в пределах обоих регионов примерно одинакова. Наиболее ранние весенние встречи в центральной части Воронежской области отмечены в первой декаде апреля (7 апреля 1994), средняя дата прилёта приходится на середину этого месяца (14 апреля) (Соколов 2007). Сроки размножения довольно растянуты, что, видимо, во многом объясняется наличием повторных кладок в случае гибели первых по каким-то причинам. Согласно данным наблюдений, максимальная разница в сроках начала вылупления птенцов у разных отдельно гнездящихся пар в пределах одного календарного года составляла около одного месяца. Вылет птенцов наблюдается с середины июля. Наиболее поздние осенние встречи приходятся на середину сентября (17 сентября 1996) (Соколов 2007).
При отсутствии продолжительных специальных наблюдений за гнёздами и выводками гибель последних достоверно отмечена лишь в двух случаях: в одном случае кладка была уничтожена четвероногим хищником (скорее всего, лисицей Vulpes vulpes), во втором нелётные птенцы погибли при уборке урожая на поле озимой пшеницы. Известно также 2 случая, когда взрослые птицы были застрелены (в том числе одна — как «вредитель» охотничьего хозяйства).
Степной лунь Circus macrourus в последние 50-70 лет стал на юге Центрального Черноземья самым редким из луней. В начале и середине ХХ века для Воронежской области он указывался как самый обычный гнездящийся вид из группы «светлых луней» (Огнев, Воробьёв 1923; Барабаш-Никифоров, Семаго, 1963). Затем, как известно, численность степного луня катастрофически снижалась во многих регионах Европейской России (Давыгора 2001; Богомолов 2003; и др.). В Воронежской области он, по-видимому, перестал гнездиться как минимум к началу 1980-х годов. Во всяком случае, в ходе проводившихся с различными целями обследований региона, в конце ХХ века признаков его гнездования нигде не было отмечено (Белик 1999; Венгеров и др. 1999; Нумеров и др. 1999; и др.). Указание этого луня в качестве редкого гнездящегося вида фауны региона (Нумеров 1996) основывалось лишь на данных более ранних публикаций.
Первый с начала XXI века достоверный случай гнездования в Воронежской области был зарегистрирован в 2004 году на территории Верхнехавского района, в окрестностях Воронежского биосферного заповедника (Венгеров 2004). Своего рода исключением стал 2007 год, когда в нескольких районах Воронежской области были отмечены как случаи успешного размножения, так и неудачные попытки (Сапель-ников и др. 2008). При этом в обоих случаях на всех наблюдавшихся участках число самцов было больше, чем самок, что в принципе характерно для популяционной структуры данного вида (Давыгора 2001). Вероятно, именно этим обстоятельством, а также большей способно-
стью самцов к дальним залётам объясняется наличие случаев гибридизации степного с полевым лунём, неоднократно отмечавшихся в последние годы в Финляндии (например: Forsman, Peltomaki 2007).
Возможно, отсутствие или гибель самки у одного из самцов мотивировало передачу им корма самке из пары болотных луней Circus aeru-ginosus в случае, наблюдавшемся в 2007 году в центральной части Воронежской области (Соколов 2008). Безусловно, речи о возможности формирования гибридной пары в данном случае быть не может — у этой самки был другой самец, охранявший гнездовой участок. Однако когда он в очередной раз, удалившись на значительное расстояние, не отогнал самца степного луня, тот, пролетая над гнездом этой пары классическим «лунёвым» приёмом в воздухе передал принесённую полёвку вылетевшей навстречу из зарослей рогоза чужой самке, после чего опять полетел охотиться. Как попытка клептопаразитизма со стороны самки болотного луня это тоже не выглядело — она совсем не преследовала самца, а сразу же получила добычу, схватив её, как обычно делают самки, перевернувшись на спину. Поскольку наблюдения велись с довольно близкого расстояния — не более 200 м — ошибка в определении видовой принадлежности птиц исключена.
Характер гнездования во всех наблюдавшихся в 2007 году случаях, как и биотопические особенности других участков, на которых были отмечены территориальные пары и токовавшие самцы, позволяют с высокой долей уверенности судить о том, что в данном случае имела место сравнительно массовая инвазия птиц из региона с аридными климатическими условиями. Тому, что птицы остались в 2007 году на гнездование на территории Воронежской области, во многом способствовала небывало высокая плотность мелких мышевидных грызунов, в частности полёвок из родов Microtus и Arvicola. Высокая численность грызунов наблюдалась и в 2004 году (Венгеров 2004). Однако отсутствие луней в последующие годы в местах, где регистрировалось их гнездование, едва ли стоит напрямую связывать со снижением численности грызунов, что иногда выдвигается в качестве основной причины (например: Венгеров 2005). Кроме того, как известно, для степного луня характерны довольно нестабильные территориальные связи внутри гнездовой части ареала (Давыгора 2001; Богомолов 2003). Согласно результатам наблюдений, обилие грызунов не привлекало степных луней в другие годы. Очевидно, их появление, наблюдавшееся в частности в 2007 году, было вызвано не только богатой кормовой базой в Черноземье, но и какими-то неблагоприятными условиями в местах прежнего гнездования.
Обнаруженные в 2007 году гнёзда степных луней располагались на рогозовых сплавинах (n = 2) и на осоковой кочке (n = 1) в центральной части небольших заросших водоёмов: 2 — на степных озёрах, 1 — на
пруду очистных сооружений (Сапельников и др. 2008). Именно такой гнездовой стереотип присущ птицам, гнездящимся в Казахстане и в некоторых сопредельных регионах, расположенных севернее (Корелов 1962). Птицы же, гнездившиеся в Центральном Черноземье в первой половине ХХ века, населяли исключительно сухие биотопы — различные варианты степей, в том числе «дерезняки» и залежи; балочные бу-рьянники и терновники, сельскохозяйственные поля (Огнев, Воробьёв 1923; Барабаш- Никифоров, Семаго 1963). При этом авторы обеих работ не описывают ни одного найденного гнезда степного луня, притом, что случаи находок гнёзд других видов птиц описываются ими довольно подробно.
Все остальные немногочисленные встречи степного луня в Воронежской области за время с начала 1990-х по 2015 год относятся исключительно к периоду весенних миграций и приходятся на начало-середину апреля (Соколов 2015). В этой связи по отношению к данному представителю рода Circus в Воронежской области наиболее объективным будет статус очень редкого, крайне нерегулярно гнездящегося вида с нестабильной численностью. Однако при возникновении определённых условий (в том числе — и негативных в местах, где степной лунь более или менее стабильно гнездится, как уже было сказано выше), его численность может, по-видимому, увеличиваться.
Для Белгородской области в целом и для отдельных её участков (в частности — участков современного заповедника «Белогорье») этот лунь указывался во второй половине ХХ века как редкий гнездящийся (Буд-ниченко, Козлов 1980), очень редкий пролётный и кочующий летом (Елисеева 1984), возможно гнездящийся или редкий залётный (Корольков, Миронов 2000). Первые авторы, между тем, не приводят никакой конкретной информации о находках гнёзд, особенностях гнездования, сроках встреч и т.п. Никак не конкретизируются сведения и в подавляющем большинстве других региональных публикаций, что наводит на мысль о простом переписывании данных из источника в источник без каких-либо объективных оснований. В середине ХХ века на западе области степной лунь отмечался в качестве очень редкого (видимо, гнездящегося) вида (Новиков и др. 1963).
Последняя достоверная встреча степного луня имела место 6 сентября 2007 в окрестностях участка «Ямская степь» заповедника «Белогорье» (Соколов, Шаповалов 2009), когда был встречен явно транзитный самец в возрасте 1-2 года (судя по окраске оперения). Частота возможных встреч пролётных особей в условиях Белгородской области вряд ли существенным образом отличается от таковой, характерной для Воронежской области, а практически полное отсутствие данных по первому региону объясняется недостатком объёма полевых исследований в соответствующие сезоны.
Полевой лунь Circus cyaneus на юге Центрального Черноземья является сравнительно обычным пролётным и редким зимующим видом, причём с начала 1990-х годов встречи зимующих птиц в некоторых районах, где проводятся регулярные зимние наблюдения, регистрируются практически ежегодно. Плотность по результатам зимних учётов в открытых биотопах центральной части Воронежской области в разные годы составляла от 0.003 до 2.0 ос/км2 (Соколов 2002; Соколов и др. 2006). Отсутствие аналогичных данных для большей части рассматриваемого региона объясняется в первую очередь отсутствием соответствующих наблюдений.
В начале и середине ХХ века для Воронежской области полевой лунь указывался как редкий гнездящийся вид (Огнев, Воробьёв 1923; Барабаш-Никифоров, Семаго 1963). В качестве гнездовых биотопов эти авторы называют различные типы степей, в том числе — залежные степи, «дерезняки», балочные бурьянники и терновники, пахотные поля (т.е. практически те же, что и для степного луня). При этом, как и в случае со степным лунём, они не описывают ни одной конкретной находки гнезда, что косвенно может свидетельствовать о том, что собственно гнёзд они не находили. Что же касается упоминания полевого луня как обычного для Воронежской губернии гнездящегося вида на период середины XIX века, которое мы встречаем в работе Н.А.Север-цова, ставшей фактически первой основательной фаунистической сводкой для данного региона (Северцов 1950), то эта информация вообще вызывает ряд сомнений. Во-первых, Н.А.Северцов по однозначному убеждению редакторов второго издания явно путал виды «светлых луней» (Северцов 1950, с. 291). Во-вторых, сам автор даже высказывал в тексте сомнения по поводу видовой самостоятельности некоторых представителей этой группы (Там же, с. 89). Наконец, не совсем вписываются в сложившиеся представления об экологии полевого луня некоторые факты, описываемые автором. В частности, он указывает, что самец чаще самки «схватывает голубей на лету, тоже сорок и галок» (Там же, с. 141). Не идёт ли в данном случае речь о степном луне вследствие неправильности определения видовой принадлежности?
Кроме того, Н.А.Северцов описывает наблюдавшийся им случай, когда «полевой» лунь расклёвывал яйца в гнезде стрепета Tetrax tet-rax, что тоже больше свойственно степному луню. Таким образом, ссылка в видовом очерке материалов к Красной книге Воронежской области (Венгеров 2012) на данные Н.А.Северцова относительно «обычности» полевого луня в Воронежской губернии не является объективной. Ошибочными в этом очерке являются также ссылки по поводу «обычности» данного вида на работу С.И.Огнева и К.А. Воробьёва (1923) и по поводу встреч в период размножения в конце ХХ — начале XXI века в Бобровском Прибитюжье на публикацию автора настоящей статьи (Со-
колов 2007). В первом случае сами авторы указывают полевого луня как редкий гнездящийся вид (Огнев, Воробьёв 1923), во втором летние встречи этого луня вовсе не упоминаются (Соколов 2007). Собственно, такие встречи с большой долей вероятности могут относиться к не размножающимся молодым птицам (Рябицев 2001). На конец ХХ века для Воронежской области полевой лунь указан как редкий гнездящийся вид исключительно по ссылкам на региональные публикации середины этого столетия (Нумеров 1996). В этой связи предположение о возможном гнездовании на территории данного региона 3-7 пар (Венгеров 2012) выглядит необоснованно оптимистичным.
Наиболее массовая весенняя миграция в центральной части Воронежской области приходится обычно на конец марта — первую декаду апреля. Пик осеннего, более выраженного пролёта приходится на ноябрь; иногда массовые перемещения наблюдаются и в первой декаде декабря. Данные по наиболее ранним весенним и наиболее поздним осенним встречам весьма условны из-за наличия зимующих птиц.
Для Белгородской области в целом полевой лунь во второй половине ХХ века указан (без какой-либо конкретики) как редкий гнездящийся вид (Будниченко, Козлов 1980). В 1940-1950-е годы этого луня изредка отмечали на западе региона (Новиков и др. 1963). В качестве редкого гнездящегося вида (что вряд ли имело под собой какие-либо объективные основания) для участка «Ямская степь» заповедника «Бе-логорье» в конце ХХ века его указывают А.К.Корольков и В.И.Миронов (2000). Между тем В.И.Елисеева (1984) встречала здесь только пролётных или кочующих птиц. В настоящее время встречается исключительно в периоды сезонных миграций.
По-видимому, на юге Центрального Черноземья полевой лунь исторически был достаточно редким на гнездовании, находясь здесь на границе гнездового ареала. Указания на его обычность являются либо ошибочными, либо заведомо необъективными. В то же время на пролёте, как уже было сказано, он довольно обычен и является самым массовым среди всех «светлых» луней.
Литератур а
Барабаш-Никифоров И.И., Семаго Л.Л. 1963. Птицы юго-востока Чернозёмного
Центра. Воронеж: 1-210. Белик В.П. 1999. Заметки о летней авифауне Воронежской области и прилежащих районов // Редкие виды птиц и ценные орнитологические территории Центрального Черноземья. Липецк: 66-69. Богомолов Д.В. 2003. Популяционные тренды представителей рода Circus в Европейской России // Материалы 4-й конф. по хищным птицам Северной Евразии. Пенза: 55-56.
Будниченко А.С., Козлов П.С. 1980. О составе и структуре авифауны Белгородской области // Науч. тр. Курск. пед. ин-та 202: 64-82.
Венгеров П.Д. 2004. Современное состояние степного луня в Воронежской области и возможные механизмы восстановления его численности // Материалы раб. совещ. по проблемам ведения региональных Красных книг. Липецк: 155-158.
Венгеров П.Д. 2005. Птицы и малоиспользуемые сельскохозяйственные земли Воронежской области. Воронеж: 1-152.
Венгеров П.Д. 2012. Полевой лунь, степной орёл, кобчик, степная пустельга, обыкновенная пустельга, тетерев, ходулочник, травник, большой кроншнеп, клинтух, степной жаворонок, полевой конёк. (Материалы к Красной книге Воронежской обл.) // Мониторинг редких и уязвимых видов птиц на территории Центрального Черноземья. Воронеж: 12-32.
Венгеров П.Д., Нумеров А.Д., Сарычев В.С., Турчин В.Г. 1999. Орнитофауна окрестностей села Дерезовка (Воронежская обл., Верхнемамонский р-н) // Редкие виды птиц и ценные орнитологические территории Центрального Черноземья. Липецк: 38-40.
Давыгора А.В. 2001. Степной лунь // Красная книга Российской Федерации (животные). М.: 424-426.
Елисеева В.И. 1984. Состав и структура орнитофауны Центрально-Чернозёмного заповедника // Сб. науч. тр. ЦНИЛГлавохоты РСФСР. М.: 104-130.
Корелов М.Н. 1962. Отряд Хищные птицы - Falconiformes // Птицы Казахстана. Алма-Ата, 2: 488-707.
Корольков А.К., Миронов В.И. 2000. Авифауна участков Центрально-Чернозёмного заповедника в Белгородской области // Птицы бассейна Северского Донца 6/7: 10-15.
Новиков Г.А., Мальчевский А.С., Овчинникова Н.П., Иванова Н.С. 1963. Птицы «Леса на Ворскле» и его окрестностей // Вопросы экологии и биоценологии 8: 9-118.
Нумеров А.Д. 1996. Класс Птицы Aves // Природные ресурсы Воронежской области. Позвоночные животные. Кадастр. Воронеж: 48-159.
Нумеров А.Д., Венгеров П.Д., Соколов А.Ю., Климов А.С., Труфанова Е.И. 1999. Орнитологические наблюдения на северо-востоке Воронежской области // Редкие виды птиц и ценные орнитологические территории Центрального Черноземья. Липецк: 44-48.
Огнев С.И., Воробьёв К.А. 1923. Фауна наземных позвоночных Воронежской губернии. М.: 1-225.
Рябицев В.К. 2001. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. Екатеринбург: 1-608.
Сапельников С.Ф., Венгеров П.Д., Нумеров А.Д., Соколов А.Ю. 2008. Степной лунь в Воронежской области в 2007 году // Изучение и охрана хищных птиц Северной Евразии. Иваново: 299-304.
Северцов Н.А. 1950. Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии. М.: 1-308.
Соколов А.Ю. 2002. 6.3. Воронежская область (юг). Зимний сезон 1997-1998, 1998-1999 г. // Результаты зимних учётов птиц России и сопредельных регионов. М., 12/13: 59.
Соколов А.Ю. 2007. Птицы Бобровского Прибитюжья // Тр. Воронежского заповедника 25: 133-193.
Соколов А.Ю. 2008. Гнездование степного луня в Бобровском Прибитюжье Воронежской области // Материалы регион. совещ. «Проблемы ведения Красной книги». Липецк: 136-138.
Соколов А.Ю. 2015. Степной лунь Circus macrourus на весеннем пролёте в Прибитюжье (Воронежская область) // Рус. орнитол. журн. 24 (1134): 1421-1423.
Соколов А.Ю., Соколов Е., Корольков А., Аносов И., Ермошенко М. 2006. 6.3. Воронежская область (юг). Зимний сезон 2005-2006 г. // Результаты зимних учётов птиц России и сопредельных регионов. М., 20: 39-40.
Соколов А.Ю., Шаповалов А.С. 2009. К распространению редких видов птиц на территории Белгородской области // Науч. вед. Белгород. ун-та 3 (58), 8: 108-122.
Forsman D., Peltomäki J. 2007. Hybrids between Pallid and Hen harriers - a new headache of birders? // Alula 13, 4: 178-182. Sokolov A. 2015. Status of Montagu's Harrier population in Russia and in some neighboring countries // Die Wiesenweihe in Europa. Bestand. Gefährdung. Schutz. Internationale Fachtagung, Würzburg, 20-22.11.2015: Programm & Zusammenfassungen: 23-25.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск 1412: 839-845
Верховые болота Эстонии как местообитания птиц
Э.В.Кумари
Второе издание. Первая публикация в 1965*
В Эстонии насчитывается около 7000 болот, которые составляют пятую часть (20.1%) территории республики; из них (Veber 1963) верховых болот 31% (345040 га), переходных - 12% и низинных - 57%. В системе верховых болот европейской части СССР верховые болота Прибалтики (Кац 1948) подразделяются на Эстонско-Латвийскую приморскую провинцию выпуклых торфяников (западная часть) и Ладожско-Ильменско-Западнодвинскую провинцию олиготрофных грядово-моча-жинных торфяников. Болота первой провинции по сравнению со второй характеризуются большей открытостью и более резко выраженными центральными плато.
Верховые болота особенно распространены в западной и северо-восточной Эстонии, но встречаются также и в центральной, в небольшом количестве в юго-восточной Эстонии и на западных островах. Почти все крупные верховые болота окаймлены полосой переходных болот, а в окрестностях некоторых из них распространены низинные болота.
Наиболее обширные верховые болота покрывают несколько десятков тысяч квадратных километров каждое (болота Пухату и Мурака в северо-восточной, болота Лавасааре, Вылла и Куресоо в западной Эстонии). На окраине верхового болота обычно растёт низкий сосняк, затем следует грядово-мочажинный комплекс с неровным микрорельефом и отдельными низкими соснами (довольно густо растущими на сфагновых грядах), а в середине болота располагается почти открытое центральное плато. Здесь часто имеются небольшие водоёмы. Вся остальная часть покрыта различными видами сфагновых мхов. Таков общий вид верховых болот Прибалтики. Быть может, вследствие того, что верховые болота представляют собой местообитания с экстремаль-
* Кумари Э.В. 1965. Верховые болота Эстонии как местообитания птиц II Орнитология 7: 36-43. Рус. орнитол. журн. 2017. Том 26. Экспресс-выпуск № 1412
