CC BY
46
Тодор НЕДЕВ
СОВРЕМЕННЫЙ ФИНАНСОВЫЙ КРИЗИС (временные трудности мирового капитализма или начало его конца)
Автор рассматривает глобальный экономический кризис как свидетельство исчерпания возможностей неолиберальной модели развития общества и предлагает шаги по выходу из кризиса, связанны/е с реформированием капитализма с позиций кейнсианского подхода и формированием новой системыi регулирования мировых финансовых рынков.
The author considers a global economical crisis as the certificate of exhaustion of neoliberal model of social development possibilities and offers steps on an overcoming the crisis, connected with reforming of capitalism from positions the approach of Keynes, and formation of new system of the world financial markets regulation.
Ключевые слова:
мировой финансовый и экономический кризис, капитализм, неолиберальная модель, кейнсианский подход, рыночная экономика; global economical and financial crisis, capitalism, neoliberal model, the approach of Keynes, market economy.
Выделяются, на наш взгляд, три позиции, с которых можно рассматривать мировой экономический кризис.
1). Кризис — лишь этап развития капитализма, который на самом деле является гибким, продуктивным и способным к совершенствованию (Э. Гидденс, Р. Даррендорф, Л. Клайн, Дж. Сорос).
2). Глобальная экономика через кризисы эволюционно переходит в посткапиталистическое (но не социалистическое и не коммунистическое) общество, в котором решающим фактором продуктивности становится уже не капитал, не земля и не труд, а знания. На место капиталистов и пролетариев приходят посткапиталистические классы работников в сфере знания и услуг (П. Друкер).
3). Глобализация — объективный, и в этом смысле естественный социальный процесс, он несёт в себе отрицание капитализма как системы, преодоление его родового противоречия между общественным характером труда и частным способом его присвоения. Поэтому глобальный финансовый и экономический кризис — это, как минимум, свидетельство, а как максимум — начало конца процесса, получившего толчок к развитию еще в XVI в., и который, на наш взгляд, находится на стадии исчерпания возможностей его неолиберальной модели (К. Маркс и современные исследователи общественных процессов с позиций трансформации труда и капитала в условиях глобализации, к которым относит себя и автор этой статьи).
Некоторые аналитики в начале века заговорили о том, что современный капитализм оставил в прошлом циклы развития, находится в непрерывном и вечном росте! Объективно говоря, они не заметили зарождения нового цикла кризисов, признаками которых являются ненормально высокие ставки биржевых акций, необеспеченные ипотечные кредиты, то что появившиеся «хай-тек» компании не считаются с «навесом» огромного торгового дефицита США и низким процентом накоплений в стране и, наконец, то что бизнес и потребители живут и инвестируют вне реальных возможностей.
Поскольку США продолжает быть локомотивом, который тянет поезд глобализации, то неизбежный экономический спад в США в середине 2008 г. дал начало цепной реакции спада экономик в ЕС
НЕДЕВ Тодор -к.соц.н., докторант социологического факультета Санкт-Петербургского ГУ, доцент; Варненский свободный университет им. Ч. Храброго
и других странах мира. В результате развязывается беспрецедентный финансовый кризис, начавшийся с Уолл-стрит, который со страшной силой ударил по США, Европе, Азии, в том числе и по таким странам, как Россия, Китай, Япония. Кризис перебросился из финансового в реальный сектор, причём самыми затронутым областями стали строительство, автомобилестроение, электроника, гражданская авиация и туристская индустрия.
28 сентября 2008 г. сенат США принял план спасения общей стоимостью 680 млрд долл., чтобы выкупить сильно обесцененные высокорисковые ипотечные финансовые инструменты и необслуживаемые займы по балансам банков и институциональных инвеститоров. Правительство США выпустило заём в 25 млрд долл., предназначенный автогигантам «Дженерал моторс», «Форд» и «Крайслер», чтобы избежать значительных сокращений, особенно рабочих. «План спасения» увеличивает бремя американского государственного долга, который достиг устрашающих размеров — 5,4 трлн долл.
В Великобритании правительство спешно ввело «спасительный пакет» в 87,4 млрд долл. Аналогичные меры приняты правительствами Франции и Италии. В Исландии была национализирована фактически большая часть банковской системы.
ЕС вначале не смог выступить с общей политикой и стратегией против начинающегося финансово-экономического кризиса. Существуют и объективные причины того, что ЕС не может выступить с эффективным общим ответом на вызов мировой рецессии. В его банковском секторе нет общей еврорегуляции, базирующейся на единой законодательной основе. В то время как в других сферах существуют общеевропейские нормативы, банковская система ЕС подчиняется различным правилам. Здесь главная проблема — политическая. Некоторые европейские столицы, в первую очередь Лондон, выступили против очевидной необходимости того, что необходимо передать часть национального суверенитета органам ЕС. Теперь угроза нависла над внутренней связанностью и политическим единством ЕС, что крайне нежелательно и опасно в условиях глобализации и мировой рецессии.
В условиях рецессии в мире и в Европе западные аналитики не напрасно указывают на страны типа Польши, Болгарии и Эстонии как на особенно уязвимые для кризиса из-за их отрицательного баланса. Амбиции здесь неуместны. В условиях глобального кризиса, к сожалению, возможности экспорта серьёзно сужаются. Некоторые управляющие круги и эксперты в Болгарии, как, к слову говоря, в Польше и в какой-то мере в России, насаждают мнение, что их страна не будет задета финансовым кризисом и глобальной рецессией в той степени и пропорции, как это происходит на Западе.
По мнению болгарских экспертов, банковская деятельность в Болгарии консервативна. Здесь не используются высокорисковые финансовые инструменты. Страна тесно не связана со впавшими в коллапс американскими и западноевропейскими банками и имеет солидный бюджетный излишек и др. Но глобальная экономика похожа на сообщающиеся сосуды.
Может быть, пора посмотреть на все эти события без иллюзий и произвести переоценку соответствия неолиберальных взглядов на экономику кризисной реальности? В этой связи нужно ответить на вопрос, правильно ли мы отводим неолиберализму столь высокое место в социальноэкономической жизни страны и истории?
В данном случае неолиберальная идея рассматривается как концепция способа экономического развития мира, которую разделяют развитые страны. Либеральная демократия, либеральные общественные отношения и либеральная мораль являются категориями совсем другого порядка, относящимися к сфере культуры.
Глубина и охват мирового финансового кризиса 2008 г. дают основание многим авторитетным наблюдателям и на Западе, и на Востоке говорить не о конце истории, а о конце неолиберальной идеи. Для этого есть множество аргументов, и особенно в связи с очевидными последствиями грандиозного разрушения западных финансовых институтов и вовлечения мира в глобальную экономическую рецессию.
Неолиберальным взглядам на экономику, называемым ещё неоклассическими, противостоит вполне легитимная научная и практическая альтернативная система взглядов, называемых кейнсианскими. В условиях «холодной войны» развитые западные страны где-то в начале 80-х гг.
прошлого века начали буксовать в темпах инновационного и хозяйственного развития. Объяснялось это тем, что именно кейнсианский подход в экономике, который вывел государства из кризиса 1929— 1933 гг., оказался в тупике. Тогда видимым выходом многим показалось применение идей монетаризма, ярчайшим интеллектуальным представителем которого был профессор М. Фридман.
Каков положительный исторический опыт практики неолиберализма в мировой экономике за прошедшие с тех пор четверть века?
Во-первых, была введена относительно строгая фискальная дисциплина. Бюджетный дефицит в 3—4% в Европе и в 4— 5% в США тогда был более низким, чем в практике времён расцвета кейнсианства, и, таким образом, он не давал импульса для расстройства фискальных систем стран. Инфляция тоже была поставлена в приемлемые границы, что отражалось положительно на темпах роста экономики.
Во-вторых, неолиберализм решительно освободил государство от несвойственных ему (оперативно) менеджерских обязанностей в реальном и финансовом секторах.
В-третьих, за последние 25 лет неолиберальные взгляды содействовали экономическому, технологическому и культурному сближению и «сращиванию» экономики и общества в мировом масштабе, проводилась политика быстрого и последовательного снижения таможенных сборов.
В-четвертых, значительным историческим вкладом неолиберализма было избежание в 60-70-х гг. XX в. так называемых социальных эксцессов, особенно в западной части европейского континента. Речь идёт о достижении «социальной сверхбезопасности», своего рода общественного равновесия за счёт формирования слоя людей, живущих не бедно, благодаря социальной помощи.
Каковы отрицательные последствия неолиберализма?
Было допущено безнадзорное функционирование транснациональных финансовых корпораций. Либеральные рынки капиталов при появлении необозримого множества финансовых дериватов притупили и усыпили бдительность и правительств, и финансовых менеждеров. Менеджеры поддались бесконтрольной и бе-
зответственной эйфории. Была распространена иллюзия несущественности рисков, которые якобы «зашифрованы» в рыночной экономике. Прошло не так много времени, как эти «зашифрованные» риски проявили себя в форме массовой неплатёжеспособности.
Отсутствие межправительственной координации и стабилизирующего вмешательства в мировых масштабах при наличии мирового рынка долгие годы позволяло спекулировать ценами на основное сырьё и горючее, в первую очередь на нефть, что стало дополнительным вкладом в кризисную хозяйственную нестабильность. Приватизация и поощрение только частной инициативы сослужили плохую службу неолиберальной системе взглядов. Соответствующими компаниями истема-тически поднимались и поднимаются цены на услуги для потребителей во имя непрерывной борьбы за прибыль при пренебрежении требованиями безопасности труда. Оценка эффективности приватизации энергетических обществ и железных дорог с сегодняшней точки зрения является спорной. Передача в концессию коммунальных обществ для водоснабжения и сбора мусора в больших городах нанесла значительный ущерб их жителям.
Самыми худшими были последствия неолиберальной идеи в странах Восточной Европы с переходной экономикой. Приватизация в этих странах, которую проводили тотально и любой ценой, привела к трудно вычисляемым злоупотреблениям, а в долгосрочном плане — и к вреду для общественных интересов. Экономическая и политическая власть в этих условиях закономерно сконцентрировалась в руках олигархических структур и коррумпированного аппарата.
Болгарская неолиберальная модель перехода представляла специфическую смесь взглядов, сочетаемых с конкретной практикой. Эта модель была привнесена в страну извне через программу Рана—Ута, рекомендована США и принята правительством Андрея Луканова в 1991 г. под натиском СДС (правой реформистской партии — Союза демократических сил) как шоково-монетарная, ультралиберальная модель развития (с реституцией, приватизацией, возвращением земли в реальных границах собственникам и разгромом земледельческих кооперативов), что привело к 15-летнему застою, грабежу собствен-
ности и высокому уровню преступности в стране.
Современный финансовый кризис и мировая экономическая рецессия ставят на повестку дня, на наш взгляд, очевидную необходимость глубокого реформирования капитализма и, прежде всего, с позиций кейнсианского типа регулирования. Первая позиция была предложена французским правым государственником — президентом Н. Саркози в связи с требованием сказать «нет» спекулятивному и «да» — производительному капитализму. Вторая позиция связана с тем, что в глобализирующемся мире кризисы также глобализируются. Это предполагает создание системы мирового регулирования рынков и отношений между государствами. Третья позиция — это признание эволюции рыночного капитализма влево (до сих пор маятник уходил далеко вправо) при более активной и значительной роли государства в регулировании экономических и социальных процессов в равертывании социальной защиты большинства граждан, особенно из наименее обеспеченных социальных слоёв.
Вероятно, в качестве реакции на американскую гегемонию европейская модель с активной ролью государства в экономике получит в ближайшем будущем большее международное признание. Намечающиеся перемены дают возможность ожидать тенденцию нового перемеще-
ния полюсов мощи и влияния в завтрашнем многополярном мире. На повестку дня поставлен вопрос о создании эффективной системы мирового регулирования финансовых рынков для предотвращения потенциальных финансовых бурь, которые угрожают мировой экономике. На первых порах это вполне разумные и необходимые меры, но остаётся вопрос: является ли современный кризис этапом или началом длительной тенденции, результат которой трудно прогнозировать?
Западные аналитики дружно констатируют конец 30-летнего периода бесконтрольного рынка и уже сегодня предвидят потенциальный поворот в экономической системе через десяток лет. Сейчас приходит черёд усиления социального государства, мультилатерализма в международных отношениях и отказа от экспорта демократии. В этом экономическом и политическом повороте ведущая роль выпадает, на наш взгляд, на долю ЕС, так как именно в Европе капитализм имеет более глубокие социальные корни и традиции. В перспективе движущей силой станет общественная польза. Так что далеко идущие последствия глобального финансового и экономического кризиса логично связывать не с усовершенствованиями той или иной модели капитализма — это временная мера, а с назревшим поиском более перспективной по-сткапиталистической альтернативы.
