CC BY
162
УДК 32+297
СОВРЕМЕННЫЙ ДЖИХАД (СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ)
© М. Т. Якупов
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа,ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 66 81.
E-mail: [email protected]
Современный «исламский терроризм» свое конкретное выражение проявляет в джихаде. Однако уже при Мухаммеде военный, внешний джихад сочетался внутренним, т.е. борьбой против своих недостатков. Исламские теологи, исповедующие традиционную религию, доказывают приоритет духовной борьбы как основы самосовершенствования личности.
Ключевые слова: джихад, ислам, агрессивность религии, борьба против эгоизма, подавление зависти, Коран, хадисыМухаммеда.
Ислам как самая молодая мировая религия, имеющая отдельные направления и сложнейшее вероучение, с первых же дней зарождения вызывает появление мифов, касающихся тех или иных аспектов мусульманства. После событий 11 сентября 2001 г. наиболее распространенным из них можно признать миф о джихаде. Проблемы, связанные с теорией и практикой джихада, особенно касаются России. Это связано с тем, что наша страна столкнулась с джихадом на северном Кавказе: начиная с вооруженной борьбы имама Шамиля в XIX в. и завершая преступлениями Шамиля Басаева в конце XX в. Поэтому и для простых россиян, и для исследователей проблема джихада имеет практическое значение.
В данной статье мы попытаемся проанализировать сущность джихада как компонента исламского вероучения и определить его эволюцию с VII в. по сей день. Для этого мы используем источники мусульманства - Коран и хадисы Мухаммеда, также работы теологов и современных ученых.
Распространенным заблуждением большинства людей, которые знают об исламе только понаслышке, является идея о том, будто сущность данной религии определяется джихадом. Понимание природы мусульманства в глазах современного человека, как бесконечной войны за ислам, особенно укрепилось после трагических событий 11 сентября 2001 г. в США. Однако следует отметить, что агрессивно-воинствующий образ ислама в определенных кругах общества сложился уже в XIX в. Русский философ Н. Ф. Федоров в своих трудах характеризует мусульманство как религию, которая не может иметь ничего прогрессивного. Он видит в мусульманстве только Аллаха, которому чуждо все человеческое, фатализм, исходящий из принципа предопределенности и фанатизм, как проявление джихада. «Быть жертвою слепой силы и орудием истребления живой силы - такова истинная, идеальная заповедь ислама. «Ислам и газават» - вот полное имя магометанства» [1].
Если джихад для россиян в XIX в. олицетворялся газаватом имама Шамиля, ведущего борьбу за свободу народов Кавказа, то для мирового сообщества в современных условиях он проявляется в
действиях экстремистов и террористов, убивающих мирных жителей. Лидеры таких преступных организаций, прикрывающихся мусульманской риторикой и атрибутикой, как «Хизб-ут-Тахрир», «Джа-маат исламия» и других, стремящихся к власти, принцип джихада применяют как идеологическую основу антигуманной деятельности [2, с. 73].
Такую оценку понимания данной религии русским мыслителем XIX в. и исследователями современности можно объяснить разными аспектами. Например, известно, что людям свойственно анализировать и осуждать что-либо на основе некоторых внешних признаков, не вникая в сущность объекта. Данный тезис хорошо раскрывается Н. Кузанским относительно истины. Он утверждает, что истиной можно обладать только в том случае, если ты в ней самой. «Вне истины нет истины, вне округлости нет круга, вне человека нет человека. Ни помимо истины, ни извне ее, ни в чем-то другом истины нет» [3, с. 237]. Это можно объяснить диалектическим противоречием между «сущностью и явлением» [4, с. 254], где второе дано непосредственно, а первое - скрыто. Относительно ислама категория проявляется следующим образом: эмпирически он характеризуется избранным внешним признаком: джихадом, многоженством, жертвоприношением и т. д. При этом морально-этические требования, мотивы просвещения и развития наук, т.е. содержание, часто остаются без внимания или просто игнорируются. Вряд ли Н. Ф. Федоров, как и многие другие, рассуждающие об агрессивной сущности ислама, прочитал аят 23 суры «Разъяснены» и множество других, где Всевышний требует у правоверных любви к ближним, ответа добром на зло. Рассуждая об исламе, эти исследователи не замечают, что Коран и Новый завет имеют общие положения по принципиальным вопросам бытия. То, что Коран и хадисы особо выделяют Иисуса (Ису), как наиболее близкого Мухаммеду посланника, отмечают многие исследователи [5, с. 119].
Такие качества людей, как амбициозность, бескомпромиссность и нетерпимость, могут привести к неадекватному отражению проявлений социально-политической или культурной сфер обще-
ства. «Гордые, самонадеянные мудрецы, в собственных глазах полагавшиеся на свой разум, в надменной заносчивости считавшие себя равными Всевышнему, замахнувшиеся на божественное познание, - все они заблудились, потому что преградили себе путь к премудрости, ... привязались к древу познания, не поняв древа жизни» [3, с. 289]. Попытка замещения могущества Всевышнего рациональными построениями своего ума вызывает утопические учения. Такая природа псевдоислам-ского экстремизма доказывалась в монографии [6].. Однако даже поверхностное изучение Корана и хадисов позволяет характеризовать ислам как миролюбивую религию. Данный тезис подкрепляется тем, что хадисы, имеющие фундаментальное значение для ислама и шариата, выражают собой сборник поучений морально-этического характера. Они направляют мысли и действия правоверного на выполнение конкретных жизненных задач, главные из которых - милосердие, коллективизм, добро, установление добрососедских отношений во всем обществе. То, что джихад является всего лишь одной из задач правоверных, причем не основополагающих, доказывается в следующем хадисе аль-Бухари. «В рай войдут через особые ворота следующие мусульмане: те, кто пожертвовал свое добро общине, кто совершал молитвы, кто участвовал в джихаде, кто соблюдал пост, кто раздавал обязательную милостыню (закят)» [7, с. 247]. Однако необходимо отметить другую точку зрения, согласно которой джихад для мусульманства имеет принципиальное значение. Например, Д. Е. Еремеев отмечает, что некоторые исламские богословы рассматривают его в качестве еще одного - шестого - столпа религии. Таковым джихад являлся в первоначальный период развития ислама, связанного с защитой ислама от нападок извне, а потом и распространения в других регионах. «Однако начиная с вв. понятие «джихад» наполнилось но-
вым содержанием. Появилось представление о высшей форме джихада как внутреннем, духовном самоусовершенствовании на пути познания Аллаха. Ныне во многих мусульманских странах джихадом называют борьбу за преодоление экономической и культурной отсталости, за прогресс в общественных отношениях» [8, с. 85].
Джихад, проводимый современными псевдоисламистами, не имеет ничего общего с той борьбой, которую вел пророк Мухаммед за распространение новой религии. Прежде всего, необходимо отметить то, что в нынешних условиях он используется как оправдание агрессивно-наступательных действий квазиисламистов, направленных на достижение власти в конкретном регионе или на мировом масштабе. Это входит в принципиальное противоречие с тем пониманием джихада в классическом исламе. Джихад объявляется только в том случае, если требуется выступать в защиту веры Аллаха, а не на завоевание во имя Его, назрела необходимость освобождения от тирана, «появляется
духовный вождь, призванный к восстановлению попранной справедливости» [9, с. 120].
Противоречит канонам шариата, основанных на Коране и хадисах пророка Мухаммеда, джихад, включающий следующие признаки:
- агрессивные и амбициозные войны;
- межнациональную рознь и клановые неурядицы;
- любые попытки завоевания, угнетения, колонизации и эксплуатации;
- насильственное склонение людей к принятию
чуждой для них веры [9, с. 121].
Многим известно, что джихад большой, или внутренний, более значительный, чем малый, выражающийся в участии в боевых действиях ради ислама. Данная истина отражена в следующем хадисе. «Борющийся на пути к Аллаху со своей похотью (эгоистическими стремлениями. - М. Я.), участник джихада» [10, с. 90]. Сущность джихада как духовной борьбы за нравственное совершенство личности доказывается Мухаммедом таким образом: «Джихад имеет четыре значения: призыв к добру, отказ от зла, приверженность терпению, неприятие лицемерия» [10, с. 42]. Самым конкретным подтверждением нашей идеи о том, что ислам и квазиисламский экстремизм представляют собой два противоположных общественных явления, является информация о терактах, направленных против правоверных. Эти факты доказывают, что джихад и то, что творят современные преступники, прикрывающиеся исламской риторикой, вещи несовместимые. Малый, или внешний, джихад направляется на распространение или защиту мусульманства от врагов. Может ли идти речь о джихаде со стороны псевдоисламистов, если свои удары они направляют, прежде всего, на самих мусульман. Например, в Дагестане в результате терактов убито несколько высокопоставленных деятелей ислама.
Джихад как постоянная борьба против своего животного эго, т. е. нафса, неотделима от сущности ислама. Джихад - это вид поклонения Аллаху, который полон трудностей и испытаний. Самым точным выражением джихада является мысль о том, что «В джихаде - жизнь». Для отдельной личности и всего общества джихад не может остановиться и когда-то завершиться, так как процесс моральноэтического совершенства бесконечен. Как указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, в человеке сохраняются животные качества и только постоянное противостояние против нафса как атавизмов может обеспечить человека человечностью. Поэтому «джихад -вид поклонения Аллаху, который выражает поражение нафса ради Хака (истины. - М. Я.) либо на поле боя, либо внутри человека, и господство Хака в сердце и во всем обществе» [11, с. 246].
Принципиальная значимость победы над своими первобытными привычками, как проявлений животного эго, отмечена Н. А. Бердяевым. По мнению философа, именно страсти, или похоть по-исламски, вытесняя из души человека все ос-
тальное, становятся истоком зла. Понимание страсти Н. А. Бердяевым соответствует проявлениям похоти в хадисах, против которой и направлен джихад. Это «страсти честолюбия, скупости, ревности, ненависти» [12, с. 415].
«Лучший Джихад есть тот, когда человек говорит правду в лицо правящему тирану» [13, с. 84]. «Тогда прежде всего вернись к ним (родителям. - М. Я.) и заботься об их здравии — ответил Пророк» [14, с. 183]. Такой ответ дал Мухаммед молодому человеку, который обратился к нему с просьбой взять его на боевой поход. Таким образом, внутренний, духовный джихад в хадисах занимает принципиальное положение. По нашему мнению, он, как весь ислам, направляет мысли и поступки людей на путь морально-этического совершенства.
Большинство исламских теологов прошлого и настоящего джихад понимают как борьбу против своих внутренних негативных качеств, определяемых в мусульманстве как нафс. Противостояние против него для правоверных имеет принципиальное значение, так как речь идет о принадлежности к вере Аллаха. «Основа неверия состоит в исполнении желаний нафса. То есть краеугольный камень неверия - следование плотским желаниям, ибо нафс не имеет связи с утонченной реальностью ислама. Фактически нафс всегда пытается отклониться от ислама» [15, с. 13]. Таким образом, нафс можно воспринимать как слугу сатаны, который во все времена стремился увести людей от служения Всевышнему. Сложность в том, что нафс включает обыкновенные человеческие слабости, которые «как бы» извечно свойственны людям. Это - «следование своим страстям и похотям: стремление к власти и господству, погоня за деньгами, половая страсть, стремление к насилью и преступным действиям и хулиганство» [15, с. 73]. Получается, что творимые псевдоисламистами преступные деяния, прежде всего, стремление к власти и господству с использованием преступных методов выражают собой нафс. Необходимо отметить, что все перечисленные качества людей присущи практически каждой человеческой личности. Дело в том, что они представляют собой животные атавизмы, касающиеся личностных и социальных взаимоотношений. В работе «Анти-Дюринг» К. Маркс и Ф. Энгельс, рассматривая происхождение человека от животных, отметили сохранение у людей первобытных инстинктов. По их мнению, люди различаются только тем, что у кого-то таких атавизмов больше, у кого-то - меньше [16, с. 102].
Отношение традиционного ислама и современного псевдоислама к джихаду диаметрально противоположно. Если для первого - это нравственное самосовершенствование на основе борьбы с нафсом, то для второго - средство достижения мирских благ (власть и все, что можно получить от нее). По нашему мнению, отношение псевдоисламистов к джихаду отражает их принципиальную
оппозицию исламу как религии. Отсюда понятна важность джихада против своих бесконтрольных плотских желаний, оставшихся от наших первобытных предков. Ислам как мировая религия направляет помыслы человека на противоборство со своими эгоистическими наклонностями, которые разрушают нравственные устои людей.
Одно из самых порицаемых в исламе качеств личности, против которого направлен джихад - это зависть. «Зависть обладает тем свойством, что она обвиняет и судит без всяких доказательств, раздувая недостатки и приумножая ошибки. Ее язык всегда исполнен желчи. Этот порок подтачивает корни общества благодаря несправедливым обвинениям и клевете» [17, с. 48]. Один из компонентов социальной утопии есть критика существующего социального бытия. Во многом он основывается на зависти, которая формирует недовольство своим положением, отсюда и недоброжелательное, агрессивное отношение к людям и миру.
Зависть разрушает разум. Завидуя, человек совершает необдуманные поступки. Он отчаянно стремится к недосягаемому. Не имея способностей, он пытается, тем не менее, достичь высот и благополучия того, кому завидует. Не понимая свои способности и возможности, во всех своих бедах такой человек начинает обвинять окружающий мир и людей. Высший этап агрессивности достигается тогда, когда человек в неудачах обвиняет общество. В этом проявляется неистовство его безумного самомнения.
Направленность джихада против нафса объясняется тем, что он разрушает личность. В своей работе «Бегство от свободы» Э. Фромм один из параграфов посвящает понятию «разрушительность». По мнению философа, стремление разрушать представляет собой имманентное проявление человеческой психологии. Разрушительность - есть постоянный аспект человека, она присутствует в индивиде, «это, как правило, проявление внутренней страсти, которая всегда находит себе какой-нибудь объект» [18, с. 225]. Отсюда провозглашение исламом фундаментальной задачи «джихад против собственного нафса», т.е. своих страстей, вполне обоснованно. Речь идет о борьбе против своего животно -го эго, без контроля которого морально-этическое совершенство личности вряд ли возможно.
Принципиальна иная теория и практика джихада у современных лидеров псевдоислама. Они используют только малый, внешний джихад, который применялся во времена пророка Мухаммеда в целях утверждения новых моральноэтических парадигм. Попытка возрождения джихада как политическое средство установления мирового господства приводит к совершенно иным последствиям, чем в VII в. Т ак, например, М. Крысин делает вывод о том, что даже священный лозунг освободительной борьбы с захватчиками - как реальными, так и мнимыми - можно использовать ради корыстных целей узкой кучки правящей эли-
ты. Но современный джихад по существу имеет мало общего с тем «джихадом» или «газаватом», с которым европейские колонизаторы сталкивались в Азии и Северной Африке в ХУШ-ХІХ вв. или даже в начале XX в. «Сегодняшние «борцы за веру» часто позорят свою религию и само понятие «священной войны». Их «джихад», как правило, бывает направлен не против завоевателей, пришедших из-за моря, а против своих же соседей...» [19, с. 436].
Точка зрения современной исламской теологии на джихад принципиально отличается от подхода псевдоисламских экстремистов. Для идеологов преступных организаций, маскирующихся исламом, он представляет собой конкретные действия, направленные против «инакомыслящих», то есть всех социально-политических сил, не признающих власть экстремистов. Для них джихад -это образ жизни посредством подпольной деятельности, организации терактов и т.д. Таким образом, вожди псевдоислама «выполняют волю» Аллаха в целях «восстановления чистого мусульманства».
По мнению исламских ученых, время военного ислама навсегда кануло в Лету. Доводом для такого подхода является призыв самого Мухаммеда, сказавшего после тяжелого похода, что «сейчас мы переходим от малого джихада к большому!». Под большим джихадом подразумевается борьба против своего нафса, то есть эго. «Форма джихада, которая актуальна в наш век, - это джихад культурой». Для выполнения повелений Хака крайне важно с помощью джихада культурой посеять в мире веру (иман) и разума человека - зерно знаний. По этой причине появилось правило: «Чернила ученых предпочтительнее пролитой крови ша-хидов» (выделено нами. - М. Я.) [11, с. 252].
Принципиальная разница точек зрения традиционного мусульманства и идеологов псевдоислама на место и роль джихада объясняется тем, что экстремисты в своих теориях основываются на утопическом восприятии реальности. Как известно, утопическое сознание во многом характеризуется стремлением их обладателей к «возврату к золотым временам прошлого» [20], когда царили справедливость и равенство. Лидеры всех псевдоисламских организаций своей «официальной» целью провозглашают возврат к «истинному исламу» времен пророка Мухаммеда.
Однако подавляющее большинство мусульманских теологов согласны с тем, что возврата к прошлому нет. «В атмосфере мира, призывая к Исламу, необходимо в самом лучшем виде, приятными словами, со скромным видом и приветливо призывать неверующих кХаку. Требуется объяснить Ислам, не уставая, не наводя страх и не отталкивая. Неверующий предоставляется сам себе, и сам принимает решение. Нельзя применять принуждение, так как принуждение к религии запрещено» [11, с. 120]. Такая точка зрения на джихад и распространение ислама в современных условиях вполне согласуется
с Кораном. «Призывай на путь твоего Повелителя с помощью мудрости и хорошего увещевания. Препирайся с ними (неверующими) в самом лучшем виде» [21, Сура «Пчелы», аят 125].
Из 963 хадисов, включенных в сборник «Аль-Бухари», вопросов джихада и ведения войн касаются всего несколько. В «1001 хадисе», изданном в Казани в 2003 г., джихада касаются 15 пунктов. Более 100 хадисов здесь посвящены проблеме формирования конкретных благочестивых качеств людей. Призывают к единению - 9, довольствоваться своим положением - 18, выражать благодарность - 11, выполнять свой долг - 17, приветствовать - 11, к милости по отношению к бедным - 17, просвещению и овладению науками - 34 и т.д. Поэтому можно констатировать, что сущностью хадисов, как и всего ислама, является формирование нравственности и просвещенности людей.
Современная общественно-политическая реальность многих стран мира, как западных, так и восточных цивилизаций, проявляет антигуманное лицо мусульманина, взрывающего, убивающего, берущего в заложники школьников. И все эти преступные деяния обосновываются лидерами псевдо-исламских преступных организаций джихадом во имя «возрождения истинного» мусульманства [22]. Однако современная традиционная исламская теология отрицает все эти бесчеловечные действия. Ее позиция: сейчас - время «Большого джихада» как борьбы против своих животных атавизмов, проявляющихся в абсолютном приоритете индивидуального над социальным. Это обнаруживается в жизнедеятельности социумов, когда благополучие отдельной личности сопряжено полным игнорированием все более усиливающихся общественных проблем (наркомании, демографических проблем, уничтожении живой природы и т.д.). Джихад в современных условиях может стать действенной основой воспитания у людей индивидуальной ответственности за судьбу всей Земли.
ЛИТЕРАТУРА
1. Федоров Н. Ф. Философия общего дела // Сочинения. М., 1982. -710 с.
2. Нуриев Д. А., Якупов М. Т. Социальное и моральноэтическое учения ислама как оппозиция духу экстремизма. Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2007. -286 с.
3. Кузанский Н. Сочинения в 2 т. Т. 1. М., 1979. С. 237.
4. Философский словарь. М., 1963. -4594 с.
5. Пиотровский М. Б. Коранические сказания. М., 1991. С. 119.
6. Ислам и международный терроризм. Уфа, 2007. -428 с.
7. Аль-Бухари. Сборник хадисов. Казань, 2003. -327 с.
8. Еремеев Д. Е. Ислам. Образ жизни и стиль мышления. М., 1990. -215 с.
9. Рукайя Максуд. Ислам. М., 2001. -290 с.
10. 1001 хадис. Казань, 2003. -126 с.
11. Хайдар Баш. Маклат. Ислам: секрет становления. Казань, 2000. -311 с.
12. Бердяев Н. А. Диалектика божественного и человеческого. М., 2003. С. 415.
13. Иман В. П. Хадисы пророка. М., 2000. -128 с.
14. Факыйх Абу Лаис Самарканди. Танбихул гафилин. Казань, 2003. -476 с.
15. Нурбахш. Д. Психология суфизма. М., 2005. -154 с.
16. Энгельс Ф. Анти-Дюринг // К. Маркс, Ф. Энгельс. Полн. собр. соч. М., 1961. Т. 20. С. 102.
17. Сухарев В. Психология добра и зла. Донецк, 1998. -319 с.
18. Фромм Э. Бегство от свободы. Минск, 1998. -673 с.
19. Крысин М. Джихад. М., 2005. -476 с.
20. Поздяева С.М., Фролова И.В. Социальная утопия: тип сознания, идеал и эксперимент. Уфа, 1997. -180 с.
21. Коран / Перевод И. Ю. Крачковского. Минск: Фобос, 1990. -446 с.
22. Якупов М. Т. Ислам и международный терроризм. Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. С. 428.
Поступила в редакцию 15.01.2009 г. После доработки — 15.05.2009 г.
