CC BY
0
СОВРЕМЕННЫЙ АНГЛОЯЗЫЧНЫЙ РАССКАЗ КАК ОТРАЖЕНИЕ НАРРАТИВНОГО
ПРОСТРАНСТВА
А.С. Калустова, студент Южный федеральный университет (Россия, г. Ростов-на-Дону)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-11-4-109-112
Аннотация. В статье анализируется специфика содержания и организации нарративного пространства, созданного Дж. Арчером, как основополагающая категория теории текста и дискурса, а также описывается система средств создания идейно-семантического и формально-структурного своеобразия текстового пространства рассказа «Trial and Error». Автором выявляются особенности нарративного пространства, устанавливающие его корреляционные связи с явлениями «физической» реальности, а также анализируется спектр разноуровневых языковых средств современного английского языка, способствующих созданию пространства как элемента «художественной реальности», не лишенной вымысла и значительно маркированной с позиции авторской - Дж. Арчера - модальности.
Ключевые слова: нарративное пространство, концепт, хронотоп, архитектоника.
Художественный текст представляет собой сложный синтез элементов как структурно-формального, так и содержательного плана, позволяющих автору не только выразить в системе образов и специфике языковой экспликации самобытность его творческого мышления и писательской манеры, но и воссоздать в результате его деятельности по созданию фрагментов вымышленной реальности элементы физической, объективной реальности, что заставляет реципиента художественного текста - читателя - интерпретировать порожденный автором «вымышленный» текст в категориях реальной, объективной действительности.
Пространство является объектом изучения представителей различных областей гуманитарного знания (философов, филологов, социологов, психологов, историков) с ранних времен становления научной парадигмы. Аристотель и Сократ, М. Хайдеггер [1] и И. Кант, М.М. Бахтин [2, с. 235] и Д.С. Лихачев [3, с. 74] разрабатывали идею пространства как одной из базовых категорий бытия и мышления. Пространство как конструкт, организующий внутреннюю «ткань» повествования и выступающий элементом построения его архитектоники, становится объектом изучения на современном этапе развития научной мысли и рассматривается в исследованиях, посвященных теории текста и дискурса, в рамках формально-структурного,
когнитивного и коммуникативного подходов к изучению текста как продукта деятельности автора-отправителя по переосмыслению фактов действительности и созданию на их основе новой «художественной» реальности, помещенной в границы нарратива [4, с. 106; 5, с. 227, 6].
Несмотря на достаточно широкое разнообразие подходов, применяемых для описания пространства как текстового феномена, исследователи склонны согласиться с возможностью интерпретации пространства с позиций реализации им таких физических свойств, как субъективность, открытость - замкнутость, доступность / недоступность обзору, вместимость, сенсорное - «вымышлено» тактильное восприятие, плоскость - объемность, большие - малые размеры, многомерность/ объемность - однообразность / тривиальность, однородность - неоднородность, конкретность - абстрактность. Аксиоматичным является положение о том, что средствами выражения пространственных отношений в тексте и его пространственных характеристик служат в основном языковые средства: синтаксические конструкции со значением местонахождения, бытийные предложения, предложно-падежные формы с локальным значением, глаголы движения, глаголы со значением обнаружения признака в пространстве, наречия места, топонимы.
Анализ рассказа Дж. Арчера «Trial and Error» сделал возможным расширить предложенную ранее последовательность двучленных оппозиций возможных характеристик пространства за счет его описания в категориях когнитивно-тематического фокусирования и дефокусирования в различных по объему фрагментах нарратива данного рассказа, что создает возможность за счет актуализации неравномерного по разнообразию числу концептов превратить нарративное пространство описываемого текста в гибкую структуру, которой в начале и в финальной части повествования свойственна сжатость, а в его основной части - развернутость. Фокусирование осуществляется путем интенционально реализованного автором тематическом выборе концентрировать повествование на ограниченном числе концептов, актуализируемых широким спектром лексико-грамматических и фразеологических средств - в вышеназванном рассказе Дж. Арчера таковым выступает концепт «преступление», при этом дефокусирование предполагает объективацию целого ряда концептов, среди которых нами были выявлены такие концепты, как «любовь», «семья», «религия», «воспоминания» «дорога», «преступление», «хитрость». Актуализация данных ментальных конструктов представляется также маркированной по прагма-стилистическому признаку, что позволяет создать особую эмфазу в различных отрезках нарративного пространства рассказа «Trial and Error».
Анализируемый рассказ имеет цикличную композицию: повествование открывается и завершается фокусированием на образах двух центральных фигур, служащих движущей силой сюжета и систематизирующих нарративное пространство рассказа - образом протагониста (Ричард), который выступает наррато-ром в рассказе, и его основного антагониста (Джереми Александр). Первый помещен автором в ограниченное физическое пространство - отбывает наказание в тюрьме, второй герой - включен автором в широкую образовательно-просветительскую среду, будучи автором курса семинаров бизнес-роста и университетским преподавателем.
Тюремное заключение заставляет протагониста обратиться к воспоминаниям: Ричард повествует об отце, первой любви, описывает
свой карьерный путь. Эта часть наррации отличается динамичностью: здесь присутствует частая сменяемость описаний обстановки, ин-тродуцируются новые действующие лица и персонажи (отец главного героя, жена героя -Хелен, её родители). Благодаря форме повествования «рассказ в рассказе» становится возможным описать, как Ричард впервые полюбил, ухаживал за возлюбленной, впервые стал отцом и пережил горечь утраты, а позже -решился на ещё один брак. При описании Розмари, второй супруги протагониста-нарратора, интродуцируются следующие образы и эпитеты: "Rosemary used this time to seduce me" [7, с. 14], "a mop of red hair" [7, с. 13], "blue strapless dress" [7, с. 13], которые указывают на её коварство и роковую натуру.
Яркие описания характеров достигаются за счёт образных сравнений: He had turned down to the job of Assistant Chief Constable for west Yorkshire. Like a barrister who doesn't want to become a judge, he preferred to remain at the coalface [7, с. 38]. He was as thin as the proverbial rake and wore pebble-lensed, horn-rimmed glasses, which gave the impression that he was half-blind. All he needed was a grubby raincoat and he could have been mistaken for a debt collector [7, с. 43].
Примечательно, что метафорические образы связаны с конкретными концептами: так, адвокат, чья речь изобилует сложными оборотами и конструкциями, сравнивается с пророком (в его монологе присутствует отсылка к одной из заповедей: Thou shalt not bear false witness against any man [7, с. 83] - He произноси ложного свидетельства на ближнего твоего), а сам суд олицетворяет справедливость, поскольку в конце рассказа истинных виновных удалось вывести на чистую воду.
Произведение держит в напряжении до самого финала. Интерес к продолжению повествования подогревает использование сослагательного наклонения («Had I phoned Rosemary earlier that day, I might never have ended up in jail» [7, с. 19]; «I would have been happy to continue living much as I was, had I not arrived home unexpectedly one night» [7, с. 19]). Иногда Ричард предлагает читателю догадаться о происходящем (об измене) при помощи саркастичных фраз: «It wouldn't have taken Sherlock Holmes to deduce what might be taking place in that particular room» [7, с. 19]).
В начале рассказчик заставляет сомневаться в своей невиновности, поскольку не ясно, что на самом деле случилось с Джереми после драки. Однако благодаря убедительным риторическим вопросам (Without a body, how could his client possibly be charged with murder? And how could I have disposed of the body, when I had spent the entire night in a bedroom at the Queen's Hotel? [7, с. 19]) заставляет поверить ему на слово.
Отдельная роль отведена обозначению ло-кусов и связанных с ними улик, анализируемых в ходе расследования, что в очередной раз позволяет подкрепить цикличность нарративного пространства текста и создать отсылку к началу произведения (When I arrived back in Leeds a few minutes after one, I found Jeremy's white BMW parked in the driveway [7, с. 19]; A moment later, a woman in a white BMW nosed out of the driveway leading to the house and stopped at the edge of the pavement. "I know it's only a coincidence, " I ventured, 'but when I knew him, Jeremy had a white BMW" [7, с. 74]).
Описание пребывания героя в тюрьме отличается использованием глаголов состояния в то время, как будучи на свободе, герой-рассказчик чаще оперирует глаголами со значением движения. Статичность нарративного пространства проявляется превалирующим использованием глаголов: I wanted, I became more and more anxious, I spent hours each day lying on my bunk, I felt [7, c.39, с.37, с.37, 35] либо формами глаголов read, said, wrote, studied, которые описывают единственные доступные занятия в тюрьме. На свободе автор часто передвигается. Об этом свидетельствую глаголы движения: I drove back to, I worked, I
parked, I arrived, I came [7, с.11, с.15, с.19, с.23].
Помимо этого, присутствует частое использование жаргонизмов. Во время судебного разбирательства автор употребляет лексемы villain [7, с.38], prisoner [7, с.7], convicted criminal [7, с.39], murder [7, с.6], а попав в тюрьму, использует следующие: lag [7, с.41], inmates [7, с.37]. Однако необходимо заметить, что даже эпизод с заключением под стражу содержит некую динамику: будучи осуждённым, Ричард не смирился со своей участью, а продолжил общаться с адвокатом, завёл знакомства с сокамерниками, нашёл детектива и заключил с ним сделку.
Таким образом, нарративное пространство рассказа Дж. Арчера «Trial and Error» представляется циклично организованным, проявляющим тенденцию к фокусированию и де-фокусированию в зависимости от ширины спектра актуализируемых концептов, представляя обратную зависимость. Фокусирование нарративного пространства в данном тексте достигается за счёт концентрирования содержания на концепте «преступление» и его репрезентантах. Своеобразными средствами связи между концептами служат многочисленные лексические (эпитеты, сравнения, жаргонизмы), синтаксические (риторические вопросы, цитирование, ирония), стилистические (сослагательное наклонение), а также композиционные приёмы («рассказ в рассказе»). Они же делают текст более экспрессивным. Статичность и динамичность нарративного пространства демонстрируются при помощи употребления глаголов состояния и глаголов со значением движения.
Библиографический список
1. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина. - М.: Академический проект, 2015. - 460 с.
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М.: Художественная литература, 1975. -506 с.
3. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. -1968. - № 8. - С. 74-87.
4. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 304 с.
5. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. - М.: Наука, 1983. -С. 227-284.
6. Дзюбенко А.И. Пространство возможных миров в художественном тексте: лингвосемиоти-ческий аспект (на материале романа В. В. Орлова «Альтист Данилов») // Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И.Я. Яковлева. - 2023. - № 2(119). - С. 1019.
7. Jeffrey A. Trial and Error // Twelve Red Herrings, 1994. - P. 6-87
- 0имомогинеские nayKU -
MODERN ENGLISH SHORT STORY AS THE EMBODIMENT OF NARRATIVE SPACE
A.S. Kalustova, Student Southern Federal University (Russia, Rostov-on-Don)
Abstract. The article focuses on the specifics of the content and organization of the narrative space created by J. Archer. The narrative space is treated as a fundamental category of the theory of text and discourse, and entails the interpretation of the system of linguistic means employedfor creating the ideological-semantic and formal-structural originality of the short story "Trial and Error". The author identifies the features of the narrative space that establish its correlation links with the phenomena of "physical" reality, and analyzes the spectrum of multi-level linguistic means of modern English that contribute to the creation of space as an element of "artistic reality", not devoid offiction and significantly marked from the position of the author's - J. Archer's - author's modality.
Keywords: narrative space, concept, chronotopos, architectonics.
