CC BY
547
УДК 316.4
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2012. Вып. 3
О. И. Бородкина
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ
Социальная работа, как вид деятельности, изначально самым тесным образом была связана с социальными проблемами. В начале ХХ! столетия Международная Ассоциация социальных работников определила социальную работу как профессиональную деятельность, которая «способствует общественным изменениям, решению проблем человеческих взаимоотношений; содействует укреплению способностей к функциональному существованию в обществе и освобождению людей в целях повышения их уровня благополучия» [1, с. 91]. Вместе с тем, как справедливо отмечает авторитетный современный ученый В. Лоренц, дать универсальное определение социальной работе достаточно трудно, поскольку это нарушает фундаментальную природу профессии [2].
В настоящее время в отечественной практике социальной работы широко распространен подход, при котором социальная работа понимается как деятельность по решению социальных проблем, при этом социальная проблема определяется как «конкретная ситуация (случай, условия, обстоятельства), которая идентифицируется (определяется) как трудная и нежелательная людьми (индивидами, группами), непосредственно с ней связанными, и в соответствии с общепринятыми ценностями» [3, с. 234]. Преобладание данного, на наш взгляд ограниченного подхода связано, по крайней мере, с тремя обстоятельствами. Во-первых, относительной молодостью социальной работы как профессии. Прошедшие с 1991 г., года формального признания социальной работы как профессионального вида деятельности, двадцать лет — это годы поиска своего предмета, годы становления социальной работы как профессии и как науки, годы институционализации социальной работы, и этот процесс продолжается. Во-вторых, социальная работа в России, безусловно, достаточно жестко регламентируется государством, и государственное регулирование социальной работы отчасти ограничивает области ее применения. И третья причина видится в том, что теория социальной работы, имеющая достаточную историю за рубежом, в нашей стране стала развиваться относительно недавно, тогда как теория социальной работы является необходимым аспектом развития социальной работы. Мы полностью разделяем мнение Н. Лумана о глубинной связи теории социальной работы с социологической наукой. «Теория социальной работы — это субтеория науки о воспитании / социализации, которая в свою очередь выступает как субтеория социологии. Конгломерат проблем и попыток управления процессом социализации является исследованием теории социальной работы» [4, с. 8]. В последние годы социальная работа все чаще становится предметом социологического анализа как за рубежом (где этот процесс имеет более длительную историю), так и в России. В работах Е. Р. Смирновой-Ярской, Л. Г. Гусля-ковой, Е. И. Холостовой, В. Н. Келасьева, И. А. Григорьевой, М. В. Фирсова и многих других рассматриваются вопросы институционализации социальной работы, взаимоотношения социальной работы с социальной политикой, теоретические основы развития социальной работы. Несмотря на различие подходов и разные предметные об-
© О. И. Бородкина, 2012
ласти анализа, все авторы солидарны в том, что социальная работа развивается вместе с трансформацией общества и вектор развития института социальной работы в России в ключевых моментах совпадает с европейским. Современная социальная работа все в большей степени имеет дело не только с конкретными случаями, но и с негативными социальными процессами. Кроме того, социальные процессы на определенном этапе могут не осознаваться индивидами, которые в них вовлечены, как нежелательные или социально-проблемные, в таких случаях, особую значимость имеет экспертная оценка со стороны специалистов по социальной работе и инициирование социальной помощи. И, наконец, в современном обществе социальная работа достаточно часто имеет дело с разрешением ценностных противоречий и конфликтов.
Происходящие в современном российском обществе социальные процессы связаны со становлением и развитием новых институциональных форм, соответствующих вновь возникающим потребностям общества. В условиях социальной, экономической, политической трансформации общества особую актуальность получает развитие ин-ституализированных форм предотвращения процессов, угрожающих здоровью значительной части населения и стабильности самого общества. Именно поэтому основные тенденции современной социальной работы связаны в первую очередь с развитием превентивной социальной работы. В современном обществе идеология социальной работы определяется не только и не столько вмешательством в трудные или кризисные ситуации, сколько предотвращением этих ситуаций. «От интервенции к превенции» — в этом принцип социальной работы на современном этапе. И следует заметить, что профилактическая направленность социальной работы достаточно активно внедряется в последние годы, как на Западе, так и в нашей стране. Превентивная составляющая социальной работы особенно важна, когда мы говорим о таких социальных проблемах как наркомания, алкоголизм, бездомность, социальное сиротство и др.
В последние годы одним из наиболее употребляемых понятий, как в научной литературе, так и в общественно-политической деятельности стало понятие «социальная профилактика». При этом определение социальной профилактики вызывает немало трудностей. Основы социологического подхода к социальной профилактики были заложены в классических трудах О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, М. Вебера, К. Маркса, Т. Тенниса, Р. Парка, Р. Мертона, Т. Парсонса и др., и связаны с вопросами сохранения общества, стабильности социальных систем, согласования интересов государства и индивида. Интерес социологии к социальной политике, к проблемам предотвращения или снижения социальных проблем неравенства, бедности, безработицы и т. д. (Дж. Кларк, Т. Маршал, Г. Эспин-Андерсен и др.) послужил дальнейшему развитию социологических основ социальной профилактики, поскольку профилактика является одной из базовых идей социальной политики, и развитие превентивных стратегий сопровождало становление государства всеобщего благосостояния.
Анализ современных концепций социальной профилактики позволяет выделить превентивные концепции, ориентированные на индивида, и концепции социально-политической ориентации. Превенция, относящаяся к индивиду, предполагает применение профессиональной помощи на максимально возможной ранней стадии проблемного процесса. Последствиям социальной проблемы или индивидуальных нарушений должно быть оказано быстрое противодействие, что требует знания о социальном пространстве и условиях жизни клиента, поскольку такое знание обеспечивает текущее планирование и / или стратегическое вмешательство в ситуацию. Однако
в любом случае интервенции данного вида ограничиваются индивидом. Помимо индивидуально-ориентированных концепций социальной профилактики в социологии развивались социально-политические концепции превенции. В основе большинства западных концепций социально-политической превенции лежит модель компетентности, которая, с одной стороны, рассматривает формы восприятия и понимания возможных проблем, что связано с проблемой расширения социальных сетей, а с другой стороны, предполагает включение в профилактическую деятельность всех факторов (переменных), которые структурируют жизненные условия клиентов [5, с. 4-16]. Таким образом, индивидуально-ориентированные превентивные стратегии направлены на коррекцию, регулирование жизненных целей и действий клиента в направлении доминирующей в обществе ценностно-нормативной системы. Социально-политическая профилактика направлена на формирование структур, которые должны помочь вовлечь индивида в конструктивное взаимодействие со средой и внутри среды. Профилактической и примыкающей по своей сути к данным подходам является и направление, ориентированное на развитие социальной компетентности клиентов, развиваемое на кафедре теории и практики социальной работы факультета социологии СПбГУ [6].
Конечно, существуют различные подходы к пониманию профилактики; одно из наиболее продуктивных определений, на наш взгляд, дал американский ученый М. Блума, который под профилактикой понимает научно-обоснованные и своевременно принимаемые действия, направленные на предотвращение возможных физических, психологических или социокультурных коллизий, как у отдельного индивида, так и у групп риска [7]. Вместе с тем, в зависимости от предмета профилактики требуется конкретизация самого понятия профилактики. В качестве примера, возьмем два наиболее актуальных направления превентивной деятельности: профилактика социально-опасных заболеваний и профилактика в работе с семьями с детьми. В первом случае автор определяет профилактику как деятельность, направленную на изменение рискованного поведения индивида, изменение групповых норм, поощряющих рискованное поведение, создание социальных структур, поддерживающих безопасное в отношении заболеваний поведение [8, с. 20]. Иными словами, социальная профилактика опасных заболеваний является институтом, который функционально ориентирован на развитие, активное усвоение и использование социокультурных норм и навыков, снижающих риск распространения заболеваний. Во втором случае, под первичной профилактикой понимается деятельность, целями которой является: «предотвращение нарушений процесса развития ребенка, которые могут возникнуть в результате неудовлетворения его основных потребностей, содействие поддержанию оптимальных условий жизни семьи и выполнению семьей своих функций, усиление способности семьи к самостоятельному решению своих проблем» [9, с. 13].
Современные тенденции развития профилактической социальной работы во многом определяются неолиберализацией социальной работы, а также тенденцией перемещения фокуса социальной работы от потребностей к риску. Остановимся на данном аспекте подробнее. Как уже отмечалось выше, социальная работа трансформируется вместе с трансформацией общества. С. Вебб предлагает следующую периодизацию социальной работы. В период классического модерна (1850-1935) основным типом социальной активности являлась благотворительность и филантропическая работа, а фокус социальной работы был сосредоточен на улучшении ситуации. Следующий период, период модерна (1945-1979), связан с универсальной, спонсируемой государством
социальной работой, в центре которой — потребности клиента, и наконец с 1979 г. наступает современный этап, называемый поздним модерном, при котором развивается неолиберальная социальная работа и ее основной фокус — риск [10, с. 32]. В современной социальной работе очевидна необходимость перехода от стратегии вмешательства в кризисную ситуацию к стратегии превентивных действий, что полностью отвечает задачам современной социальной политики.
Неолиберализм, который в социальной сфере связан с увеличением роли рынка, сокращением государственных расходов на социальные услуги, приватизацией, усилением индивидуальной ответственности является политической платформой социальной работы в обществе риска, и в целом, как заявлял Э. Гидденс, неолиберализм есть программный политический ответ обществу риска. Усиление индивидуальной ответственности подразумевает и то, что сегодня скорее сами граждане, чем государство должны взять ответственность за достижение социальной интеграции. Современное неолиберальное государство, как отметил Г. Малон, делает ставку скорее на регулирование, а не на централизованное планирование и социальную инженерию. Регулирование, а точнее управление риском становится отличительной чертой неолиберальной социальной политики. В этой связи Н. Партон пишет: «Социальные работники и социальные агентства все в большей степени концентрируются в своих каждодневных политических решениях и практиках на проблеме риска. Оценка риска, управление риском, мониторинг риска и риск сам по себе стали общей деятельностью, как для практиков, так и для менеджеров. Также как суждения о риске стали ключом для идентификации приоритетов и для вынесения решения о качестве мероприятий и о том, что должно быть в центре профессиональной деятельности» [11, с. 98].
Многие авторы признают, что социальная работа играет центральную роль в управлении риском и планировании жизни в обществе риска (С. Вебб, Г. Кемшел и др.). Современная социальная работа переносит свое внимание от потребности или нужды к риску, и хотя потребность и риск, безусловно, связаны, в практике социальной работы все большее значение уделяется так называемому «приватизированному риску», то есть риску, связанному с индивидуальными факторами, а не риску сообщества в целом. Приватизация риска — процесс, предполагающий увеличение ответственности индивидов за принятие решений по вопросам риска. При этом социальная работа имеет дело с рисками, связанными как с индивидуальными факторами, так и с характеристиками групп риска. Стратегии регулирования рисков должны охватить различные социальные группы, в том числе маргинальные. «Оценка риска является существенной частью процесса определения потенциального вреда или потерь на основе рациональной оценки того, чему следует научиться из прошлых событий. Он уравновешивает риск потенциального вреда со способностью контролировать риск» [10, с. 32]. На основе результатов оценки социальный работник принимает решение о риске. Однако нужно осознавать, что рассмотрение рисков происходит не в ценностном вакууме; могут существовать политические, групповые и другие факторы социального контекста, которые могут влиять на решения по рискам. Другими словами, уровень возможного риска не является единственным основанием для определения приоритетов для вмешательства социальных работников. Таким образом, результаты анализа риска, представленные вместе с другими параметрами: политическими, бюрократическими, организационными, являются более предпочтительным основанием для менеджмента риска. Это положение прямо следует из того обстоятельства, что, говоря
словами Д. Хау, социальная работа «не существует независимо от ее организационного и политического контекста. То, что социальный работник думает и делает, может быть понято только в отношении интеллектуального, идеологического и материального окружения в котором он находится» [12, с. 204].
Анализ процесса развития профилактической социальной работы требует выделить модели социальной профилактики, которые выступают в качестве институциональной структуры системы социальной профилактики. В настоящее время в отечественной и мировой практике накоплен достаточный опыт проведения различных профилактических программ. Рассмотрение этих программ позволяет говорить о функционировании двух основных моделей профилактики: модели целевых групп и модели уровней вмешательства.
Профилактическая социальная работа, реализуемая в рамках модели целевых групп, предполагает выделение отдельных социально-демографических групп, которые в силу различных факторов, таких как социальные условия, распространенные досуговые практики, основные виды занятости, доминирующие модели поведения, находятся в состоянии повышенного риска. Иными словами, речь идет, прежде всего, о так называемых группах риска, в отношении которых и разрабатываются конкретные профилактические мероприятия [13, с. 289]. Модель уровней вмешательства предполагает проведение превентивных действий на индивидуальном уровне, на уровне групп, сообщества, общества и, в некоторых случаях, на глобальном уровне. Модель целевых групп и модель уровней вмешательства являются традиционными практико-ориентированными моделями. Современные тенденции развития социальной работы, о которых говорилось выше, требуют развития новых подходов, среди которых следует выделить модель, условно названную «моделью риска».
Первым и необходимым шагом превенции современных рисков, является их познание и признание. Признание рисков — сложный социальный процесс, требующий выполнения ряда условий, на которые указывает У. Бек. Во-первых, нужно не просто знание, а коллективное знание о рисках, во-вторых, необходима вера в их существование, в-третьих, политическое освещение связанных с рисками последствий и причинных цепей. «Где модернизационные риски «признаны»... там возникает беспримерная политическая динамика. Риски лишаются всего — латентности, отвлекающей «структуры побочных последствий», неотвратимости» [14, с. 94].
Модель риска не только не противоречит моделям целевых групп и уровней вмешательства, а напротив, дополняет их. Более того, можно говорить о том, что современные тенденции развития профилактической социальной работы связаны с развитием интегративной модели, основанной на взаимодействии модели целевых групп, модели уровней вмешательства и модели риска. Модель целевых групп определяет объект профилактики, то есть на кого должны быть направлены превентивные действия; модель уровней вмешательства определяет основные формы превентивного вмешательства (например, консультирование для индивидуального уровня, групповые тренинги для группового уровня, целевые программы для уровня сообщества, социальная реклама для уровня общества, создание международных организаций для глобального уровня) и модель риска определяет, на что должно быть направлено вмешательство, а именно определение уровня рискогенности, снижение риска и создание поддерживающей благоприятной среды. Иными словами, модель целевых групп определяет объекты интервенции, модель уровней вмешательства — формы интервенции, модель риска — со-
держание интервенции. Основным институтом реализации моделей социальной профилактики является социальная работа.
Современная профилактическая социальная работа требует внедрения новых методов. Среди методов, которые активно развиваются в Европе и США в последние годы, отметим актуариапизм (actuarialism). Данный метод направлен на идентификацию в обществе субъектов и среды, подверженных наибольшему риску, с целью как можно раннего их охвата и принятия мер противодействия. Другими словами, актуа-риализм — систематический метод оценки риска и идентификации кластеров риска в данной среде и обществе [9]. Оценка риска производится, как правило, с использованием стандартного инструментария, например, матрицы риска, а результаты оценочных процедур позволяют отнести клиента к одной из возможных групп риска: низкий риск, средний риск, высокий риск и очень высокий риск, и в зависимости от группы риска разрабатывается соответствующая программа интервенции.
Другой превентивный метод, имеющий более длительную историю в социальной работе, — метод активизации или эмпауэрмента (empowerment). Данный метод вошел в теорию и практику социальной работы за рубежом в конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого столетия. В его основе лежала попытка преодолеть «противоречие между независимостью и зависимостью, самостоятельностью и опекой, гражданскими правами и государственной властью» [15, с. 15]. По существу метод активизации направлен на создание представителям дискриминационных групп благоприятных условий для развития способностей к независимой жизни и развития навыков управления своей жизнью. За несколько десятилетий эмпауэрмент зарекомендовал себя как эффективный метод социальной работы, связанный с реализацией прав на полноценную жизнь нетрудоспособных групп населения. Однако в России данный метод используется крайне лимитированно, и в настоящее время преимущественно в деятельности негосударственных организаций. Сегодня мы можем говорить о необходимости более широкого внедрения эмпауэрмента в практике социальной работы, причем применительно ко всем группам клиентов. Эффективная профилактическая социальная работа предполагает активизацию, усиление ресурсов, как на личностном, так и на организационном уровне. Личностный уровень требует от индивида оценивать себя независимо от мнения окружающих и повышать самооценку. Организационный уровень связан с созданием различных групп самопомощи и негосударственных организаций, а также с вовлечением различных социальных служб в процесс оказания помощи гражданам. Конечно, методы актуариализма и эмпауэрмента не исчерпывают перечень методов, развитие которых требует профилактической работы, но более широкое внедрение данных методов в нашей стране, несомненно, повысило бы эффективность социальной работы. В этой связи хотелось бы еще раз подчеркнуть, что современная профилактическая социальная работа должна помогать клиентам максимально использовать их собственные ресурсы для решения проблем и стимулировать индивидуальное превентивное поведение, что предполагает повышение личной ответственности граждан за риск. С другой стороны, социальная работа должна содействовать построению новых связей между клиентами и ресурсными системами; повышению эффективности взаимодействия гражданан с ресурсными системами, а также развивать новые ресурсные системы, что способствует профилактике коллективных рисков.
В заключение, необходимо отметить, что развитие профилактической социальной работы ставит новые задачи и перед высшими учебными заведениями, готовящими
специалистов для социальной сферы. На кафедре теории и практики социальной работы факультета социологии СПбГУ разрабатываются и внедряются учебные курсы, отвечающие современным вызовам и тенденциям развития социальной работы. В настоящее время научным коллективом кафедры разработана программа высшего профессионального образования уровня магистратуры по профилю «Инновационные технологии в социальной работе». Данная программа ориентирована на потребности современной социальной работы, в том числе в развитии профилактической деятельности, и отвечает современным требованиям практики социальной работы.
Литература
1. Социальная работа. Введение в профессиональную деятельность / под ред. А. А. Козлова. М.: Логос, 2004. 328 с.
2. Lorenz W. Social Work in a Changing Europe. L. : Routledge, 1994. 206 pp.
3. Симонова Т. М. Социальные проблемы в социологии и в социальной работе: определение, анализ, решение. СПб.: Роза мира, 2005. 241 с.
4. Luhman N. Soziologische Aufk^rung 2: Auf^tze zur Theorie der Gesellschaft. Oplanden: Westedeutscher Verlag, 1975. 221 S.
5. Flosser G., Otto H.-U. How to Organize Prevention: Suggestion for Innovations in Social Work. / How to Organize Prevention: political, organization, and professional challenges to social sciences / ed. Hans-Uwe Otto, Gaby Flosser. B., N. Y.:Walter de Gruyter, 1992. P. 4-16.
6. Келасьев В. Н., Первова И.Л. Социальная компетентность и технологии ее формирования в современной России // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 12. 2010. Вып. 3. С. 356-365.
7. Bloom M. Primary prevention: a possible science. N. J.: Prentice-Hall, 1981. 242 p.
8. Бородкина О. И. Социологические концепции профилактики / Теория и практика профилактической социальной работы / под ред. В. А. Самойловой, О. И. Бородкиной. СПб.: Скифия-принт, 2008. С. 10-21.
9. Бородкина О. И., Самойлова В. А. Профилактическая работа с семьей и детьми в Ленинградской области: теоретико-методологические и организационные основания исследования // Профилактическая работа с семьей и детьми в Ленинградской области: современное состояние и перспективы развития / под ред. В. А. Самойловой. СПб.: Скифия-принт, 2008. С. 9-27.
10. Webb S. Social Work in a risk society. Social and Political Perspectives. L.: Palgrave Macmillan: 2006. 256 p.
11. Parton N. Social Work, risk and the «blaming system» / Social Theory, Social Change and Social Work / ed. by N. Parton. L.: Routledge, 1996. 238 p.
12. Howe D. Knowledge, Power and the Shape of Social Work Practice / The Sociology of Social Work/ ed. by M. Davies. L.: Routledge, 1991. 292 p.
13. Бородкина О. И. Модель целевых групп в системе профилактики ВИЧ/СПИДа / Известия Уральского государственного университета. Сер. 2 «Гуманитарные науки». Вып. 16. 2008. С. 288-300.
14. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 328 с.
15. Парслоу Ф. Принцип активизации в практике социальной работы / Принцип активизации в социальной работе / под ред. Ф. Парслоу. М.: Аспект Пресс, 1997. 223 с.
Статья поступила в редакцию 7 марта 2012 г.
