CC BY
401
УДК 343.98 : 343.13 ББК 67.52
© 2019 г. Варданян Акоп Вараздатович,
начальник кафедры криминалистики и оперативно-разыскной деятельности Ростовского юридического института МВД России доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации. E-mail: avardanyan@yandex.ru
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Автор анализирует широко дискутируемый в криминалистической научной литературе термин «специальные знания», аргументированно обосновывая собственную позицию относительно его сущности и содержания. Рассматривая одну из наиболее распространенных классификаций форм использования специальных знаний, предусматривающую процессуальные и непроцессуальные формы использования специальных знаний, автор обосновывает целесообразность нового подхода, обусловленного новеллами уголовно-процессуального законодательства.
Ключевые слова: специальные знания, преступность, криминалистика, наука, формы использования специальных знаний, процессуальные формы, непроцессуальные формы, экспертиза, заключение специалиста, специалист, УПК РФ, расследование.
Vardanyan Akop Varazdatovich - Head of the Forensic sciences and Operational-investigative activities
Department of the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation,
Doctor of Law, Professor, Honored Science worker of the Russian Federation.
MODERN PROBLEMS OF USING SPECIAL KNOWLEDGE IN CRIMINAL PROCEEDINGS
The author analyzes the widely discussed in the forensic scientific literature term «special knowledge», justifying his own position on its essence and content. Considering one of the most widespread classifications of special knowledge forms of use, providing procedural and non-procedural forms of use of special knowledge, the author proves expediency of the new approach caused by novelties of the criminal procedural legislation.
Keywords: special knowledge, crime, criminology, science, forms of use of special knowledge, procedural forms, non-procedural forms, expertise, expert opinion, specialist, code of criminal procedure, investigation.
Современное состояние преступности, а именно ее профессионализация, технизация, глобализация, коммерционализация обусловливают неисчерпаемый характер различных вопросов, связанных с использованием специальных знаний в уголовном судопроизводстве, выступающих, в свою очередь, одним из ведущих факторов повышения эффективности расследования по уголовным делам [1, с. 7-15; 2, с. 122-127; 3, с. 204-209; 4, с. 40-47]. Казалось бы, актуальность заявленной проблематики практически совпадает с самим по себе формированием криминалистики как самостоятельной отрасли научного знания, но, тем не менее, несмотря на столь продолжительный период ее разработки, весьма преждевременно утверждать о ее разрешении [5, с. 36-39]. В специальной криминалистической литературе имеется множество различных определений понятия «специальные знания» (а также близкого по значению, но не всегда тождественного понятия «специальные познания»), классификаций форм использования специальных знаний, их соотношений между собой и т. д.
Вместе с тем ряд одних проблем, имманентно присущих данному направлению юридической науки, так и не удалось разрешить до сих пор, другие проблемы актуализировались, в том числе в новом ракурсе, по мере регламентации в действующем уголовно-процессуальном законодательстве тех или иных правил обращения к специальным знаниям (включая внесение изменений в содержание действующих процессуальных норм): назначения экспертиз, приглашения специалистов для участия в следственных действиях, получения заключения или показаний специалиста и т. д. [6, с. 217-221; 7, с. 50-54; 8, с. 35-39]. Не претендуя в рамках данной публикации на исчерпывающий анализ проблем использования в уголовном судопроизводстве специальных знаний, в силу их многочисленности, обратим внимание на некоторые из них.
Итак, понятие «специальные знания» не предусмотрено в действующем уголовно-процессуальном законе, однако оно неоднократно употребляется, в частности, в нормах, регламентирующих полномочия эксперта и специалиста. Вместе с тем указанный термин
широко проанализирован в специальной криминалистической литературе, что в качестве побочного явления обусловливает отсутствие единомыслия в его формулировке и трактовке. Предметом разногласий выступают:
- разграничение знаний специальных от знаний обыденных, общедоступных, а также знаний правовых;
- определение сфер (направлений), выступающих источниками знаний (наука, техника, искусство, ремесло);
- содержание данных знаний (профильное образование, опыт профессиональной деятельности, навыки) и т. д.
Не ставя перед собой целью анализ всех определений данного понятия в силу их многочисленности, приведем лишь некоторые примеры, отражающие различия научных позиций исследователей.
Одной из распространенных научных позиций является дифференциация специальных знаний на знания в сфере науки, техники искусства и ремесла. Так, Т.ьВ. Аверьянова определяет специальные знания как знания, приобретенные надлежащим субъектом в результате обучения и практической деятельности в науке, технике, искусстве, ремесле, основанные на соответствующих научных разработках, используемые для решения вопросов, возникающих при расследовании и рассмотрении в суде уголовных дел. [9, с. 31]. С данной позицией солидаризируется Ф. Г. Аминев, который определяет специальные знания как знания в соответствующей области науки, техники, искусства, ремесла, полученные в результате специального образования и профессионального опыта, необходимые для решения вопросов, возникших в ходе уголовного, гражданского, арбитражного судопроизводства, а также при проверке сообщения о преступлении [10, с. 20]. Такой подход не только традиционен для исторически сложившегося понимания категории специальных знаний [11, с. 17-18], но и соответствует задачам государственной судебно-экспертной деятельности, сформулированным в Федеральном законе РФ от 31 мая 2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» № 73-Ф3. В частности, государственная судебно-экспертная деятельность согласно ч. 2 названного нормативного акта призвана оказывать содействие субъектам расследования и разрешения уголовных дел в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию, посредством разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла.
Вместе с тем существуют точки зрения, критикующие подобную интерпретацию дефиниции специальных знаний как знаний в сфере науки, техники, искусства или ремесла. В данном контексте В. Н. Махов трактует определение специальных знаний как знаний, присущих различным видам профессиональной деятельности, за исключением знаний, являющихся профессиональными для следователя и судьи, используемых при расследовании преступлений и рассмотрении уголовных дел в суде [12].
Нам в целом импонирует данный подход, поскольку выделение таких самостоятельных сфер знания, как наука, техника, искусство и ремесло не только весьма условно, но и вряд ли соответствует нынешним реалиям судеб-но-следственной практики. Помимо того, что знания в сфере ремесла крайне редко приобретают актуальность в условиях научно-технического прогресса, преобладания в обиходе различных объектов промышленного происхождения, в любом случае всякие знания, относящиеся к категории специальных и используемых в деятельности эксперта или специалиста, должны обладать такими критериями, как научная обоснованность, наличие надлежащей методики проведения исследования. Следовательно, прямо или опосредованно они все же относятся к знаниям в сфере науки. Это касается знаний не только в сфере ремесла (именно из которого изначально эволюционировали технические науки), но также и, собственно, в сфере искусства и техники, которые, в зависимости от конкретных ситуаций, разрешаемых задач и представляемых объектов могут выступать содержанием, соответственно, искусствоведческих, инженерно-технических, инженерно-технологических или иных экспертиз, являя собой воплощение научных знаний в сфере искусствоведения (теории и истории искусства, музыкального искусства, изобразительного и декоративно-прикладного искусства и архитектуры и пр.), либо различных направлений технических наук (например, машиностроения, деревообработки, транспорта, строительства и т. д.) согласно отечественным государственным образовательным стандартам, а также номенклатуре специальностей научных работников. Знания из науки вовсе не ограничиваются какими-либо умозрительными теоретическими конструкциями, а априорно воплощают в себе также и результаты эмпирического анализа, практическую апробацию и внедрение.
т» ______ и _ __и _
В специальной криминалистической литературе имеются различные классификации форм использования специальных знаний. При этом имеет устойчивое распространение дифференциация форм использования специальных знаний на процессуальные и непроцессуальные [13, с. 204-205].
Процессуальными формами использования специальных знаний являются те источники использования специальных знаний, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законом. Соответственно, непроцессуальными формами использования специальных знаний являются такие формы, которые прямо не предусмотрены в УПК РФ, но не противоречат уголовно-процессуальному законодательству, и в этой или иной степени могут быть использованы в процессе доказывания (зачастую как действия вспомогательного характера). К процессуальным формам специальных знаний традиционно относятся судебная экспертиза, показания эксперта и участие специалиста в производстве различных следственных действий, а также в некоторых иных процессуальных действиях (в частности, участие специалиста в получении образцов для сравнительного исследования, предшествующем назначению в отношении полученных объектов судебных экспертиз). Затем, по мере расширения предусмотренной в УПК РФ системы доказательств (ст. 74 УПК РФ), к процессуальным формам специальных знаний также стали относиться заключение специалиста и показания специалиста.
Соответственно, к непроцессуальным формам использования специальных знаний относят, в первую очередь, различную консультативную помощь специалиста, например, в ходе подготовки и планирования производства допроса, следственного эксперимента, обыска, назначения экспертиз и т. д., которая не отражается в процессуальных документах, но позволяет следователю, тем не менее, повысить результативность соответствующих следственных действий, поскольку позволяет сформулировать более точно серию вопросов, своевременно распознать попытки направить следствие по ложному пути, обнаружить тайники или различные негативные обстоятельства и т. д. В то же время, по мере введения в УПК РФ таких сравнительно новых форм доказательств, как заключение и показания специалиста, представляется, что и на этапе, предшествующем, например, допрос в качестве подозреваемого или обвиняемого, в ходе подготовки к которому
обращаются за различными разъяснениями к специалистам, данная консультативная помощь может быть вполне облечена в процессуальную форму - соответственно, в виде показаний и заключения специалиста.
Преимущество такого подхода заключается в том, что квалифицированное мнение, суждение специалиста, выраженное устно (в форме показаний) или письменно (в форме заключения) может явиться доказательством, опровергающим ложные доводы подозреваемого или обвиняемого, стремящегося ввести следствие в заблуждение и направить его по ложному пути. В пользу такого подхода также свидетельствует то, что согласно УПК РФ показания или заключение специалиста, отражая квалифицированное мнение (суждение) этого лица, обладающего специальными знаниями в соответствующей сфере, в отличие от показаний эксперта, не связаны с фактом и содержанием проводимых исследований, то есть могут даваться в любой момент предварительного или судебного следствия, независимо от того, проводит или провело данное лицо исследование, итогом которого служит заключение специалиста.
Помимо консультативной помощи специалиста в юридической литературе чаще всего к непроцессуальным формам использования специальных знаний нередко относят такую форму, как проведение исследований в формате проверки сообщения о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела. Однако, на наш взгляд, такой подход является неоднозначным. С момента вступления в силу УПК РФ 2001 года достаточно длительный период (около десяти лет) ч. 1 ст. 144 данного кодекса не содержала перечня мероприятий, которые субъект расследования вправе проводить в стадии возбуждения уголовного дела, что вызывало постоянные дискуссии среди ученых и практиков, а также побуждало законодателя к поиску оптимальных решений о допустимости осуществления тех или иных мероприятий в стадии возбуждения уголовного дела [14, с. 206]. Вместе с тем практика всегда шла по пути проведения предварительных исследований на данном этапе в случаях, когда для принятия решения о наличии признаков преступления требовались специальные знания. На основании соответствующего запроса (отношения) следователя, отражающего фабулу события, имеющего признаки преступления, содержащего вопросы, для разрешения которых необходимы были специальные знания, а также прилагаемых для исследования материа-
лов, специалист проводил исследования и формулировал ответы. Федеральным законом от 4.03.2013 г. № 23-ФЗ ч. 1 ст. 144 УПК РФ была дополнена перечнем мероприятий, которые следователь вправе проводить в рамках предварительной проверки сообщения о преступлении. Наряду с другими действиями (в том числе и имеющими статус следственных действий) в данном перечне присутствуют требования проведения исследований документов, предметов, трупов, с привлечением к этим действиям специалистов.
Регламентация в уголовно-процессуальном законе права субъекта расследования на обращения к специалистам для проведения исследований различных материалов в стадии возбуждения уголовного дела вряд ли соответствует сложившимся представлениям о непроцессуальной природе указанных исследований. Непроцессуальная форма исследований предполагает их проведение вне связи с уголовным судопроизводством (независимо от уголовного судопроизводства, параллельно по отношению к уголовному судопроизводству), пусть и в отношении задач и объектов, имеющих значение для доказывания. Таковые исследования тоже имеют право на существование. Примерами являются различные медицинские обследования пострадавших для диагностики заболеваний и/или телесных повреждений в связи с совершенным посягательством, проведенным лечением и т. д. Иными вариантами непроцессуальных исследований являются исследования, проведенные в рамках ведомственных или административных проверок по информации о признаках нарушений соответствующего законодательства, инициативных проверок юридическими лицами, приобретающими партию товаров или продукции на предмет соответствия действующим стандартам и соблюдения принятых технологий, например, в сфере производства и обращения фармацевтических средств и т. д. [15, с. 78]
Впоследствии результаты таких исследований могут быть приобщены к материалам уголовных дел, в зависимости от конкретных обстоятельств дела - соответственно, в качестве вещественных доказательств или иных документов. Однако на момент именно проведения указанных исследований они не связаны с реализацией следователем (иным субъектом) расследования официальных властных полномочий, а иногда даже хронологически предшествуют реагированию надлежащих субъектов расследования в рамках уголовно-процессуальной деятельности.
Восприятие предварительных исследований, осуществляемых по инициативе следователя, как непроцессуальных форм использования специальных знаний может быть основано на трактовке самой по себе деятельности по проверке сообщения о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела как разновидности непроцессуальной деятельности. Сторонники такой позиции считают, что уголовно-процессуальные правоотношения и, соответственно, уголовно-процессуальная деятельность, возникают после возбуждения уголовного дела. Однако представляется, что в современных условиях с такой позицией вряд ли можно согласиться, поскольку она не соответствует действующему уголовно-процессуальному законодательству, признающему стадию возбуждения уголовного дела в качестве самостоятельной стадии уголовного судопроизводства.
Итак, проведение по инициативе следователя предварительных исследований в стадии возбуждения уголовного дела вряд ли верно относить к непроцессуальным формам использования специальных знаний, поскольку основание для осуществления этих действий отражено в ч. 1 ст. 1 44 УПК РФ. По сути, рассматриваемая разновидность исследований весьма близка к такой форме использования специальных знаний, как заключение специалиста (ч. 3 ст. 80 УПК РФ), хотя бы по такому критерию как субъект его осуществления. Правда, в УПК РФ отсутствуют какие-либо правила, регулирующие порядок непосредственного осуществления специалистом обоих названных форм исследования.
Вместе с тем как уже отмечалось, судебные экспертизы единодушно признаются проявлением процессуальных форм использования специальных знаний. Действительно, отечественный уголовно-процессуальный закон содержит, хоть и небесспорное, понятие судебной экспертизы, основания и порядок назначения судебных экспертиз, случаи обязательного обращения к данной форме специальных знаний, права и обязанности эксперта, иные правила, связанные с назначением экспертизы и представлением заключения эксперта, ознакомлением заинтересованных лиц с постановлением о назначении экспертизы, а также с заключением эксперта. В то же время судебный эксперт как лицо, обладающее специальными знаниями и соответствующей компетентностью, вправе самостоятельно определять методику проведения экспертного исследования, по результатам которого форму-
лировать выводы, отвечая на поставленные вопросы, либо обосновывая отказ от ответа (невозможность ответа) на те или иные вопросы. И хотя следователь вправе оценивать содержание заключения эксперта наряду с другими доказательствами, фактически следователь, как лицо, не обладающее по общему правилу тем же объемом специальных знаний, что и эксперт, далеко не всегда способно дать анализ содержанию заключения эксперта и изложенным в нем выводам, разумеется, при отсутствии в заключении эксперта явных ошибок с изложением фабулы события, в связи с которым проводится исследование, выбором материалов исследования и т. п.
Иными словами, даже при такой бесспорно процессуальной форме использования специальных знаний как судебные экспертизы, судебный эксперт обладает достаточным объемом диспозитивности при непосредственном проведении исследования и изложении выводов. Для сравнения, при реализации иной процессуальной формы использования специальных знаний, а именно - при участии специалиста в проведении следственных действий, степень диспозитивности специалиста гораздо ниже, поскольку следственные действия, как известно, осуществляются под руководством следователя, роль
Литература
1. Аминев Ф. Г. Проблемные вопросы, возникающие при назначении новых родов и видов судебных экспертиз // Судебная экспертиза. 2018. № 2 (54).
2. Аминев Ф. Г. Об интеграции специальных знаний в судебной экспертизе // Современные проблемы отечественной криминалистики и перспективы ее развития: Сборник научных статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием), посвященной 20-летию кафедры криминалистики. Ответственный редактор Г. М. Меретуков. Краснодар, 2019.
3. Шапиро Л. Г. Проблемы правового регулирования института заключения специалиста в уголовном судопроизводстве // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 4 (105).
4. Варданян Г. А. Актуальные проблемы использования специальных химических, фармацевтических, фармакологических и медицинских знаний для установления обстоятельств совершения преступлений, связанных с теневым фармацевтическим рынком // Кри-
специалиста ограничивается содействием в обнаружении, фиксации, изъятии тех или иных следов, а также иной информации, значимой для установления обстоятельств, значимых для расследования.
Таким образом, дифференциация форм использования специальных знаний на процессуальные и непроцессуальные, принятая в криминалистической научной литературе, не лишена условности. Представляется, что наряду с известными в криминалистической теории процессуальными и непроцессуальными формами использования специальных знаний, следует выделить так называемую их промежуточную (смешанную) разновидность, обозначив ее, например, как релятивные формы использования специальных знаний. Понятие «релятивный» означает «условный», «относительный», «соотнесенный» и т. д. Применительно к анализируемой сфере криминалистического знания указанное понятие может означать осуществляемые специалистом по инициативе уполномоченных субъектов уголовного судопроизводства исследования, требующие специальных знаний в сфере науки, процессуальная форма проведения которых характеризуется высокой степенью диспозитивности специалиста, в соответствии с УПК РФ.
Bibliography
1. Aminev F. G. Problematic issues arising in the appointment of new genera and types of forensic examinations // Forensic examination. 2018. № 2 (54).
2. Aminev F. G. On the integration of special knowledge in forensic examination // Modern problems of domestic criminology and prospects of its development: Collection of scientific articles on the materials of the all-Russian scientific-practical conference (with international participation), dedicated to the 20th anniversary of the Department of criminology. Responsible editor: G. M. Meretukov. Krasnodar, 2019.
3. Shapiro L. G. Problems of legal regulation of the Institute of conclusion of a specialist in criminal proceedings // Bulletin of the Saratov state law Academy. 2015. № 4 (105).
4. Vardanyan G. A. Actual problems of using special chemical, pharmaceutical, pharmacological and medical knowledge to establish the circumstances of committing crimes related to the shadow pharmaceutical market // Criminalistics: topical issues of theory and practice Proceedings of the XII all-Russian scientific and practical conference. Rostov-on-Don, 2015.
миналистика: актуальные вопросы теории и практики Сборник трудов участников XII Всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Д., 2015.
5. Шапиро Л. Г. Правовое регулирование института специальных знаний в уголовном судопроизводстве: проблемы и возможные пути их решения // Правовая политика и правовая жизнь. 2016. № 4.
6. Шапиро Л. Г. К вопросу о получении показаний специалиста при расследовании преступлений // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 5 (118).
7. Айвазова О. В. Заключение специалиста как специфическая разновидность реализации специальных знаний при расследовании по уголовным делам: некоторые дискуссионные вопросы // Юристъ-Правоведъ. 2017. № 4 (83).
8. Варданян Г. А. Проблемы выбора оптимальной процессуальной формы использования специальных знаний в сфере фармацевтической химии при расследовании преступлений, связанных с теневым фармацевтическим рынком // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики Сборник трудов участников XII Всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Дону, 2015.
9. Аверьянова Т. В. Субъекты экспертной деятельности //Вестник криминалистики. 2001. № 2.
10. Аминев Ф. Г. Судебно-экспертная деятельность в Российской Федерации: современные проблемы и пути их решения: автореф. ... докт. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2016.
11. Корухов Ю. Г. Правовые основы применения научно-технических средств при расследовании преступлений. М., 1974.
1 2. Махов В. Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. М., 2000.
13. Яблоков Н.П. Криминалистика. Учебник для вузов или юридических факультетов. М., 2003.
14. Айвазова О. В. Неотложные следственные действия: теоретико-прикладной подход // Вестник Томского государственного университета. 2018. № 432.
15. Варданян Г. А. Возбуждение уголовных дел по преступлениям, связанным с обращением фальсифицированных или недоброкачественных лекарственных средств, медицинских изделий, биодобавок // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2017. № 3-2.
5. Shapiro L. G. Legal regulation of the Institute of special knowledge in criminal proceedings: problems and possible solutions // Legal policy and legal life. 2016. № 4.
6. Shapiro L. G. On the issue of obtaining expert testimony in the investigation of crimes // Bulletin of the Saratov state law Academy. 2015. № 5 (118).
7. Aivazova O. V. Conclusion of the specialist as a specific kind of implementation of special knowledge in the investigation of criminal cases: some controversial issues // Jurist-Pravoved. 2017. № 4 (83).
8. Vardanyan G. A. Problems of choosing the optimal procedural form of using special knowledge in the field of pharmaceutical chemistry in the investigation of crimes related to the shadow pharmaceutical market // Criminalistics: topical issues of theory and practice Proceedings of the XII all-Russian scientific and practical conference. Rostov-on-don, 2015.
9. Averyanova T. V. Subjects of expert activity. Bulletin of criminalistics. 2001.
10. Aminev F. G. Forensic activity in the Russian Federation: modern problems and ways of their solution: autoref. ... Doct. the faculty of law. sciences'. Rostov-on-don, 2016.
11. Korukhov Yu. G. The Legal basis for the use of scientific and technical means in the investigation of crimes. M., 1974.
12. Makhov V. N. Using the knowledge of competent persons in the investigation of crimes. M., 2000.
13. Yablokov N. P. Forensics. Textbook for universities or law schools. M.: Lexest, 2003.
14. Aivazova O. V. Urgent investigative actions: theoretical and applied approach // Tomsk State University Journal. 2018. № 432.
15. Vardanyan G. A. Initiation of criminal cases on crimes related to the treatment of counterfeit or substandard medicines, medical devices, supplements // Izvestiya of Tula state University. Economic and legal Sciences. 2017. № 3-2.
