CC BY
83
18. Чернов Н. М. Провинциальный Тургенев. М.: ЗАО Центрполиграф, 2003. С. 5.
19. Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. 231. Оп. 6. Ед. 32. Л. 10.
20. Афонин Л. Повесть об Орловском театре. Тула: Приокское кн. изд-во, 1965. С. 28.
21. Тургенев С. Н. (1793-1834) 16 лет от роду поступил юнкером в кавалергарды, однако, несмотря на храбрость и ранение в бою, медленно продвигался по карьерной лестнице. В 1813 г. он стал поручиком, а спустя 4 года был жалован в штабс-ротмистры. В 1821 г. он вышел в отставку в чине полковника. Будучи знакомым с декабристами, он вплоть до самой смерти находился под надзором секретной полиции. С. Н. Тургенев умер, страдая, будучи привлеченный рекламной репутацией некоего европейского доктора, якобы лечившего каменную болезнь особым способом. Иван был сильно потрясен смертью своего отца. С. Н. Тургенев был похоронен на Смоленском кладбище в Петербурге, но могила его потом затерялась.
22. Сборник биографий кавалергардов: в 4 т. М.: Минувшее, 2001. Т. III. С. 230-232.
23. Ден Т. П. С. Н. Тургенев и сыновья // Русская литература. 1967. № 12. С. 122.
24. Институт русской литературы РАН (Пушкинский дом). Ф. 13506. Д. 5. Л. 23.
25. Орловский Государственный литературный музей И. С. Тургенева (ОГЛМТ). Фотокопии. Ф. 7742. Л. 7.
26. Малышева И. Письма матери // Тургеневский сб. / под ред. Н. К. Пиксанова. 1915. С. 125.
27. Библиотека И. С. Тургенева... С. 154.
28. Там же.
29. Там же.
30. Там же.
31. Там же. С. 60.
32. Афонин Л. Повесть об Орловском театре. Тула: Приок. кн. изд-во, 1965. С. 30.
33. Библиотека И. С. Тургенева... С. 112, 118.
34. И. С. Тургенев в воспоминаниях современников: в 2 т. М.: Худож. лит., 1983. Т. I. С. 44.
35. Куфаев М. Н. История русской книги в XIX веке. М.: Пашков Дом, 2003. С. 30.
36. Сравните образ героя из автобиографической повести «Первая любовь».
37. Библиотека И. С. Тургенева... С. 16.
УДК 398;801.8
Т. А. Золотова, А. В. Абукаева, Н. И. Ефимова, А. А. Щеголева
СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ВЕРБАЛЬНЫХ АСПЕКТОВ ГОРОДСКОЙ КУЛЬТУРЫ
В статье предложены современные подходы к исследованию вербальной культуры города. В ней также выявляются основные аксиологические доминанты в восприятии урбанистического пространства молодежью. Показаны особенности функционирования вербального творчества ряда молодежных объединений, установлена их фольклорная природа.
The article suggests a number of approaches to researching urban verbal culture. It is aimed, as well, at determining the main axiological dominants of young people's perception of the urban space. Some youth communities' verbal texts are investigated to find out their functions and to state their folklore n ature.
Ключевые слова: город, молодежь, вербальная культура, субкультура, провинциальность демоти-ваторы, фанфикшн, субкультура.
Keywords: city, urban, youth, verbal culture, subculture, provinciality demotivators, fanfiction.
В последние десятилетия XX в. изучение культуры города стало одним из приоритетных направлений культурной антропологии и фольклористики [1]. С позиций данных дисциплин «текст города» рассматривается как совокупность материальных объектов, идей, ценностей, представлений и моделей поведения во всех формах их проявлений (в том числе и вербальной).
В свою очередь означенное направление разрабатывается по преимуществу в двух аспектах: 1) город как ценностно-ориентированное представление о данном типе поселения и сообщества, их истории, городском образе жизни и городской среде [2]; 2) «текст города» как синтез вербальных кодов городских сообществ [3].
В настоящей статье осуществляется попытка показать взаимосвязь названных аспектов исследования «текста города» на примере вербального творчества молодежи г. Йошкар-Олы (РМЭ ).
Что касается первого из них, то исследование в данном направлении начато лишь в последние годы. Текстовую базу составили материалы, собранные в Йошкар-Оле в 2010-2011 гг. на основе уже апробированного в науке опросника И. А. Разумовой (2004) с добавлением вопросов, характеризующих специфику именно среднеповолжского города, претендующего на статус культурной столицы.
© Золотова Т. А., Абукаева А. В., Ефимова Н. И., Щеголева А. А., 2012
Анализ собранных материалов показал, что Йошкар-Ола, как и многие другие города России, имеет свою устную историю [4]. При этом обращают на себя внимание некоторые типовые свойства ментального освоения пространства города молодежной средой. Необходимо отметить, что последнее десятилетие ознаменовалось в республике небывалым размахом строительства. Облик города совершенно изменился: возведено большое количество новых архитектурных ансамблей, в том числе культового характера, грандиозные культурные и спортивные сооружения и др. Любопытно, что к новациям в городском строительстве молодые горожане относятся с интересом и в целом их приветствуют. Тем не менее в большинстве своем город продолжают считать провинциальным. В современных исследованиях под феноменом провинциальности обычно понимается «весьма болезненное переживание и осмысление собственной оторванности, изолированности от ритмов больших городов, ущемленнос-ти в доступе к социальным и культурным ресурсам, отсеченности от дальнейших жизненных перспектив, связанных с карьерным ростом, обучением, общением, рекреацией и т. д.» [5]. Определены и возможные пути ее преодоления [6]. Аналогичные тенденции наблюдаются и в некоторых моделях поведения жителей Йошкар-Олы. Так, например, в социальных сетях создаются специальные тематические сайты «землячеств» («Марийцы всех стран, объединяйтесь», «Марийцы Москвы», «Марийцы Питера», «Марийцы Казани» и пр.), позволяющие молодым людям заявить о своей непреходящей любви и приверженности к Республике Марий Эл и ее столице. В различного рода рекламной продукции довольно часто встречается обозначение Йошкар-Олы как "city" или «столицы». Положено начало формированию собственно йошкар-олинской топографии сакральных объектов (в центре ее внимания - скульптуры молодой семьи, Йошкина кота, заключение замков счастья на мостах). Как и в крупных городах, достаточно распространены феномены «бомбинга» и паркура. Расширяется корпус жанров и сюжетов специфической городской мифологии (городских легенд, слухов и т. п.).
Особенно интересен в этом плане жанр так называемого «курьеза». Одна из первых попыток выявить его характерные черты принадлежит петербургским исследователям П. А. Клуб-кову [7] и С. А. Тихомирову [8]. Специфическими особенностями курьеза они считают фактог-рафичность, почти полное отсутствие сюжета, вообще замену какого бы то ни было повествования описанием и, что особенно важно, в связи с развитием технических средств, заключение чем-либо привлекших внимание молодежи объектов уже не в словесную, а в фотографическую фор-
му. В свою очередь алогизмы, по преимуществу в рамках рекламных слоганов, ситуативный комизм можно, по их мнению, отнести к наиболее значимым проявлениям данного жанра в сфере изобразительности.
В нашей коллекции любопытными с этой точки зрения представляются альбомы фотоматериалов под названием «Демотиваторы », выложенные на странице группы «Типичная Йошкар-Ола» [9], уже полюбившейся марийским пользователям социальной сети «ВКонтакте». Вообще, жанр демотиватора достоин особого внимания и, вероятно, еще будет исследован филологами и культурологами. Любопытно само название подборки - «демотивировать » значит «разрушить/ развенчать » тот или иной стереотип мышления/ восприятия действительности в сознании современников, что, в принципе, очень четко отражает коммуникативную цель фотоколлажей данного типа. Демотиваторы констатируют наличие тех или иных фактов городской жизни, часто снижая пафос описываемых явлений и подчеркивая тем самым их социальную остроту. Например, на фоне популярного городского вида размещается следующий текст: «Йошкар-Ола... Каждому верующему по церкви, покупателю по супермаркету» или «Обогнали Японию по количеству суши-баров».
В этих альбомах встречаются как широко распространенные в других регионах России образцы, так и оригинальные нововведения. К известным типам создания ситуативного комизма можно отнести обыгрывание названий городских реалий, когда по той или иной причине недостает определенного количества букв («...ПУЧИНА» вместо «КАПУЧИНО»; «... Я ... СТОЯНКА» вместо «ПЛАТНАЯ СТОЯНКА » с характерным комментарием: «Стоянка с заявкой на выражение собственной личности» и т. п.). Популярны и фотографии объявлений, заключающие в своем содержании различного рода алогизмы («В отделе посуда открылся «Книжный магазин» или «Услуги грузчиков, чернорабочих» на плакате с изображением популярной музыкальной группы).
Наиболее интересными представляются фотографии панорамы города с элементами монтажа. Внимание многих посетителей сайта (об этом свидетельствуют многочисленные комментарии) привлекли, например, следующие снимки. На стволе дерева помещено объявление «Помощь наркозависимым и алкоголезависимым» с номерами телефонов, а на одной из ветвей - веревка с петлей. Под фотографией шокирующая надпись: «Помоги себе сам!». На другой фотографии на фоне роскошного здания церкви разместился ветхий домишко, на входной двери фраза: «Осторожно - злая собака!», на следующем
изображении приписка - «злая собака 2 шт.». Наметилась и еще одна тенденция: молодые горожане в целом с пониманием, но в то же время с изрядной долей юмора относятся к соперничеству местных вузов в стремлении привлечь как можно больше абитуриентов. Как следствие, появление целой серии таких, например, снимков. На переднем плане изображен огромный взъерошенный ворон, позади - уже в уменьшенном варианте - главный корпус МарГТУ (с примечанием автора: «Не смогла удержаться ...»). Или: крупным планом - бак с мусором, на нем белой краской надпись «МОСУ - место для мусора».
В последние месяцы появилось много фотографий с политическим подтекстом: у входа в магазин ровными рядами стоят несколько десятков обнаженных дамских манекенов и надпись: «4 февраля поддержим оппозицию с ...» и др.
Пространство города осваивается молодежью и путем так называемых «языковых игр» [10], связанных с активным переосмыслением официальной топонимики советской эпохи: как и в других городах, среди молодежи устойчивы «превращения» ул. Советской в Совок или Сову, пл. Ленина - в пл. Леннона, дяди Володи, Дом Дружбы народов переименован в Три Лба и т. п.; используется и принцип подобия, городские стелы, в частности, скульптура воина-освободителя, в нашем городе именуются «карандашом» и т. д.
Собранные фольклорные материалы позволяют, с одной стороны, наблюдать, «как происходит интериоризация культурного текста города (в данном случае его пространственной составляющей) современной молодежью. С другой стороны, выявление аксиологических доминант в восприятии урбанистического пространства помогает нам лучше узнать и самих молодых горожан» [11].
Чрезвычайно важен в этом плане и второй аспект изучения городской культуры - «текст города» как синтез вербальных кодов городских сообществ.
Данная тема относится к числу фундаментальных, на протяжении 2005-2007 гг. выполнялась при поддержке РГНФ (проект № 05-04-24401 а/в), это «ноу-хау» сотрудников кафедры русской и зарубежной литературы, английской филологии и фирмы новых компьютерных технологий «Э-сту-дио». Необходимо отметить, что это один из наиболее популярных в республике молодежных проектов. В его осуществлении принимали участие талантливые журналисты, филологи, дизайнеры (все выпускники факультета в возрасте до 35 лет). В числе перспективных это направление исследований рассматривалось и на Международном форуме по проблемам науки, техники и образования (Москва, 2006). По результатам исследования опубликованы пять монографий:
«Виртуальный фольклор: за и против» (Йошкар-Ола, 2004), «Сказка-бестселлер, или Почему "Гарри Поттер" должен закончиться хорошо» (Йошкар-Ола, 2005); «Картина мира в молодежной культуре Республики Марий Эл» (Йошкар-Ола, 2006) (в комплекте с мультимедийным приложением), «Современное студенчество: тексты и традиции» (Йошкар-Ола, 2010), «Современное студенчество: социокультурная динамика и ее отражение в вербальном творчестве» (Саарбрюкен, 2011).
Презентация монографии «Картина мира в молодежной культуре Республики Марий Эл» состоялась на международной конференции «Фольклор малых социальных групп: традиции и современность» (Москва, 7-8 декабря 2008). Монография отмечена дипломом и на республиканском конкурсе «Лучшая книга 2006 года». Опубликована и целая серия статей в разнообразных изданиях по антропологии и фольклористике России.
Успешно защищены три кандидатских диссертации (В. П. Рукомойникова, Н. И. Ефимова, А. А. Ситнова).
Особенностью работы в данном направлении является то, что приходится иметь дело с современным, чрезвычайно динамичным и стремительно развивающимся феноменом. В недрах современной молодежной культуры зарождается и развивается множество направлений и течений. В процессе формирования и эволюции они впитывают достижения молодежной контркультуры прошлых лет, клише нынешней массовой культуры и даже элементы культуры элитарной. Подобная эклектика порождает большое количество культурных взаимодействий, альтернативных сценариев, многие из которых закрепятся в будущем. Таким образом, изучение современного состояния молодежных сообществ, их творчества позволит прогнозировать последующее культурное развитие страны, выявить благотворные и разрушительные тенденции.
К настоящему моменту в результате активной собирательской работы (методы интервьюирования и включенного наблюдения), а также изучения материалов многочисленных сайтов и форумов создана солидная исследовательская база (тексты разных жанров, а также комментарии к ним), позволяющая рассматривать вербальное творчество субкультурных сообществ как некую систему, во всем многообразии связей и взаимодействий.
Необходимо отметить, что исследование данной темы участниками коллектива имеет ярко выраженную специфику:
1. Молодежные сообщества рассматриваются в контексте модели коммуникативной системы, которая включает в себя каналы коммуникации
(описание типов межличностных связей, структуры сообществ, формы общения, то есть социальный уровень культуры) и средства коммуникации (арго и фольклор, атрибутика, символика, мифология вещественного мира, телесности, пространства и времени - знаковый уровень культуры). Таким образом, под молодежным творчеством понимается знаковая и нормативная система, способная к самовоспроизводству и относительно автономная в масштабах более широкой системы культуры [12].
2. Преимущественное внимание уделяется вербальному коду молодежной культуры (темы, типы персонажей, стиль, ценностные ориентации, характер и типы связей с традиционной, элитарной и массовой культурой).
Данные подходы позволили, во-первых, выявить особенности так называемой виртуальной коммуникации, принципы конструирования сетевых сообществ; осуществить классификацию способов виртуального общения. При этом специфика коммуникативных актов ряда сообществ может быть представлена в виде схематических моделей. Ниже на рисунке помещена модель коммуникативной ситуации фанфикшн [13] по мотивам книг о Гарри Потере [14].
Во-вторых, удалось систематизировать вербальное творчество ряда молодежных движений Республики Марий Эл. Так, например, была предложена убедительная классификация вербального творчества представителей посттолкинистско-ролевой субкультуры (термин введен А. В. Абу-каевой). В рамках ее в первую очередь выделяются две большие области словесного творчества: 1) посттолкинистское творчество (основано на использовании мотивов и образов эпопеи Толки-на и других произведений в жанре фэнтези, а также исторической литературы, мифологических и фольклорных систем); 2) ролевое творчество (непосредственно связано с тематикой ролевых игр). Каждая из них включает в свой состав прозаические и стихотворные жанры. При этом в условиях игр как те, так и другие приобретают элементы драматической формы (инсценировки, диалоги, массовые сцены или их комбинации). Установка на игру объясняет и появ-
ление произведений «серьезных» и «смеховых». В состав «серьезных» жанров входят игровая документация, художественная публицистика и собственно художественные тексты. Последняя группа представлена традиционными жанрами словесного творчества (повести, рассказы, сказки и др.), а также рожденными в ситуации игр -«апокрифами», «глюками», «концепциями». Сме-ховые жанры включают пародии, анекдоты, байки. Такие жанры, как баллады и песни, как правило, входят в состав серьезных жанров, но в то же время могут иметь и смеховые эквиваленты.
В-третьих, решен вопрос о возможностях рассмотрения ряда областей вербального творчества молодежных сообществ как фольклоризирован-ного явления.
Так, например, фанфикшн сообщества «Пот-тер» складывается под влиянием литературы профессиональной (в данном случае массовой), которой изначально свойственно опираться на фольклорные и мифологические клише. Они же активно применяются в текстах фанфикшн, но их использование идет в диаметрально противоположных направлениях: с одной стороны, строгое их соблюдение, небольшие вариации в духе канона, с другой - прицельное разрушение, «обращение» архетипов. В первом случае речь идет о литературоведческом понимании и применении фольклоризма: писатели-фанаты, подобно автору канона, используют сказочно-мифологическую традицию на разных уровнях. Так, в процессе исследования сюжетной линии легко обнаруживаются элементы традиционной схемы волшебной сказки/мономифа, персонажи, подобные традиционным, «чудесная» природа воссозданной «вселенной» и т. д. Во втором случае формальных признаков сказочно-мифологической традиции остается все меньше: либо они все же присутствуют в своем спародированном варианте («сказочный» мир наизнанку - трусливый герой, глупый даритель), либо вообще отсутствуют (все произведение - интимная сцена, эпизод из жизни второстепенного персонажа и т. д.). В свою очередь пародирование - известный и проверенный способ существования фольклорных феноменов, это неоспоримо.
Что же касается текстов фанфикшн, где нет формальных элементов сказочно-мифологической традиции, нет пародирования, но присутствуют, например, психологизм, драматизм, эротика и т. п., то в данном случае вывод может быть следующим. Фольклоризм таких текстов определяется их происхождением - авторы стремятся реализовать весь сюжетный потенциал любимой книги. Для них отношения персонажей, псевдоисторическая справка мира Гарри Поттера, вскользь упомянутое имя или место, в конце концов, сказочно-мифологическая традиция как та-
ковая - лишь «замысел», нуждающийся в раскрытии, отправная точка, повод к собственному истолкованию, возможность доработать текст.
Наконец, благодаря обозначенным ранее подходам удалось соотнести основные составляющие картины мира молодежных сообществ с тенденциями развития современной культуры в целом. Думается, что в субкультурных сообществах проходят своеобразную проверку и возможные модели развития искусства ближайшего будущего или, по крайней мере, можно говорить о типологическом сходстве некоторых явлений профессионального искусства и субкультурного творчества. Речь снова идет о таком феномене молодежного творчества, как «фанфикшн». В данном жанре, например, предполагается одновременное развертывание двух параллельных сюжетов с различными концовками, противоположные трактовки одного и того же характера и др.
Что касается перспектив исследования данной проблематики, то необходимо, во-первых, значительное расширение базы исследования. Планируется охватить ранее не вошедшее в источники исследования творчество недавно появившихся молодежных объединений - например, анимеш-ников и косплейщиков и др. Во-вторых, предполагается и углубление проблематики в контексте модели развития современной культуры и литературы как результата взаимодействия субкультурных сообществ между собой и ядром базовой культуры общества. Представляется интересным и выявление тех универсальных кодов молодежной культуры, которые в дальнейшем могут обогатить содержание отечественной культуры целом.
Примечания
1. От составителей // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 13. Традиционная культура современного города: сб. науч. ст. М., 2010; Тихомиров С. А. Аксиология урбанистического пространства в фольклоре современной молодежи // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 13. Традиционная культура современного города: сб. науч. ст. М., 2010. С. 112-125.
2. Дранникова Н. В., Разумова И. А. Исторический город в современном фольклоре // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 13. Традиционная культура современного города: сб. науч. ст. М., 2010. С. 15.
3. Абрамзон И. М, Абукаева А. В, Васильева Н. И, Золотова Т. А., Рукомойникова В. П. Картина мира в
молодежной культуре Республики Марий Эл: монография. Йошкар-Ола, 2006; Ситнова А. А. Современное студенчество: тексты и традиции: монография. Йошкар-Ола, 2010; Золотова Т. А, Ситнова А. А. Современное студенчество: социокультурная динамика и ее отражение в вербальном творчестве: монография. Саарб-рюкен, 2011.
4. Дранникова Н. В., Разумова И. А. Исторический город... С. 16.
5. От составителей //Славянская традиционная культура... С. 115.
6. Тихомиров С. А. Аксиология урбанистического пространства. С. 115 и далее.
7. Клубков П. А. Городская топонимика и фольклор // Традиция в фольклоре и литературе: статьи, публикации, методические разработки преподавателей и учеников Академической гимназии СПбГУ. СПб., 2000.
8. Тихомиров С. А. Аксиология урбанистического пространства. С. 119.
9. URL: http://vk.com/y_ola_mari_el (дата обращения: 06.03.2012).
10. Тихомиров С. А. Аксиология урбанистического пространства. С. 117.
11. Там же. С. 123.
12. Впервые такой подход к исследованию молодежного субкультурного творчества предложен в исследованиях Т. Б. Щепанской. См., например: Щепан-ская Т. Б. Система: тексты и традиции субкультуры. М., 2004.
13. Фанфикшн (fanfiction) - творчество поклонников коммерчески успешных книг и/или фильмов, создаваемое по мотивам этих произведений, преимущественно обличенное в литературную форму и несущее некоммерческий характер. Фанфик (фик) (fanfic, fic) - отдельное произведение в русле фанфикшн.
14. S - субъект информации (рассказчик, исполнитель, писатель); R - объект информации, реципиент (слушатель, читатель); ГП - материальный посредник между S и R (книга о Гарри Потттере); далее комментарий к схеме «Гарри Поттера» Дж. К. Роулинг прочитали R1, R2, R3, R4. R4 не стал участником субкультуры (прочитал - забыл). R1 и R3 написали произведения фанфикшн, таким образом, став субъектами информации (S1 и S3). R2 не написал собственный фанфик, но ознакомился с произведениями и поделился с авторами своими впечатлениями. При этом он мог стать субъектом информации (S2) если, к примеру, подсказал какой-либо сюжетный ход, положив начало для фанфика уже по мотивам ГП1 или ГП3. R1 воспользовался рекомендациями R2, скорректировал текст и так ответил R2. R3 предпочел ничего не менять, и здесь связь с реципиентом распалась. Вероятно, что R3 знаком с произведением R1, и наоборот. Между ними возможны такие же отношения, как между R1 - R2 и R3 - R2 (чтобы не перегружать схему, эти связи не обозначены).
