CC BY
649
Сибирский медицинский журнал, 2006, № 6 Р.450-453.
55. Stockman J.A. Anemia of prematurity. Current concepts in the issue of when to transfuse // Pediatr. Clin. North Am. -1986. - Vol. 33. - P. 111-128.
56. Urabe A., MizoguchiH., Takaku F. Phase II clinical study of recombinant human erythropoietin on the anemia associated with multiple myeloma // Rinsho Ketsueki. — 1993. -Vol. 34, № 8. — P.919-927.
57. Uziel L, Tabrizi Ir., M. Zighetti M. et al. A favourable effect of recombinant human erythropoietin in three cases of leukemic transformation from chronic myelomonocytic leukaemia // Brit. J. Haematol. — 1992. — Vol. 80, № 2. — Р.2б0-262.
58. Verhoef G.E.G., Zachee P., Ferranl A. et al. Recombinant human erythropoietin for the treatment of anemia in the my-elodysplastic syndromes: a clinical and erythrokinetic assessment // Ann. Hematol. — 1992. — Vol. 64. — P. 16-21.
59. Voulgari P.V., ffatzimichael E.C., Tsiara S. et al. Investigation for the presence of anti-erythropoietin antibodies in patients with myelodysplastic syndromes // Eur. J. Haematol.
— 2001. — Vol. 66, № 1. — P.31-36.
60. ZeigerZ.R., Rosenfeld C.S., Shadduck C. Resolution oftrans-fusion dependence by recombinant human erythropoietin in aquired pure red cell aplasia associated with myeloid metaplasia // Brit. J.Haematol. — 1993. — Vol. 83, № 1. — P.28-
© ПЕТРОВ И.М., ГАГИНА Т.А., ТРОШИНА И.А., МЕДВЕДЕВА И.В. - 2006
СОВРЕМЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПИТАНИЯ И ИММУННАЯ СИСТЕМА
И.М. Петров', Т.А. Гагина', И.А. Трошина', И.В. Медведева2
ледицинская академия Росздрава1, ректор — д.м.н., п] отдел ЮУНЦ РАМН2, директор — И.В. Медведева)
(Тюменская государственная медицинская академия Росздрава1, ректор — д.м.н., проф. Э.А. Кашуба; Тюменский
тт, { — и.в.Ме
Резюме. Обзор литературы по проблеме влияния качества питания на состояние иммунной системы человека. Ключевые слова. Питание, иммунитет, человек.
Признание, что питательные вещества имеют способность взаимодействовать и модулировать молекулярные механизмы, лежащие в основе физиологических функций организма, в своё время, вызвало революцию в области питания [38]. В настоящее время известно, что почти все питательные вещества играют критическую роль в поддержании «оптимального» иммунного ответа, недостаточное или чрезмерное потребление питательных веществ может иметь отрицательные последствия на иммунном статусе и восприимчивости к разнообразным патогенным агентам [6]. Современный образ жизни внес большие коррективы в характер питания во всем мире. Значительно снизились энергозатраты, наблюдается устойчивая тенденция к увеличению потребления насыщенных жиров, рафинированных углеводов, соли и сахара. Одновременно регистрируется дефицит в рационе пищевых волокон, витаминов и минеральных веществ. В развитых странах мира, хронические болезни и проблемы здоровья частично или полностью зависящие от неправильного питания представляют, безусловно, самую серьезную проблему для здравоохранения, так в США 65% взрослых, в возрасте старше 20-ти лет имеют избыточную массу тела или ожирение [16]. Число смертей приписываемых тучности — 280184 в год. Рак — вторая по частоте причина смертности (25%), после заболеваний сердечнососудистой системы, и примерно одна треть всех смертных случаев рака происходит из-за пищевых факторов [4]. По данным Министерства Сельского Хозяйства США ежегодно расходы на лечение расстройств, вызванных исключительно неправильным питанием, составляют $200 млрд. [26].
Общие неблагоприятные тенденции современного питания, безусловно, находят свое отражение и в рационе питания жителей России. Систематические эпидемиологические исследования, проводимые Институтом питания РАМН в различных регионах России в последние несколько лет, свидетельствуют о том, что структура питания населения в значительной степени дефек-
тна и пищевой статус имеет существенные отклонения от формулы сбалансированного питания, прежде всего, по уровню потребления микронутриентов — витаминов, минеральных веществ, в особенности микроэлементов, полиненасыщенных жирных кислот, многих органических соединений растительного происхождения, имеющих важнейшее значение в регуляции процессов обмена веществ и функции отдельных органов и систем. Взаимосвязь питания и ожирения является общепризнанной. Пристальное внимание к этой проблеме обусловлено несколькими причинами. Во-первых, наличием прямой или косвенной связи между различными аспектами питания и ожирением. Во-вторых, вытекающей отсюда возможностью целенаправленного использования питания для профилактики и лечения ожирения и связанных с ним состояний, включая субклиническое воспаление и нарушения иммунной системы [42].
Полноценное питание подразумевает поступление в организм оптимального количества белков, жиров, углеводов, пищевых волокон, минеральных солей и витаминов. Основная роль питания состоит в трофическом, пластическом и энергетическом поддержании функциональной активности организма и, в том числе, иммунной системы. Компоненты пищи могут обладать модифицирующими свойствами в отношении клеточного и гуморального, а также неспецифического и нативного иммунитета. Они могут рассматриваться в качестве антигенов, митогенов или пищевых аллергенов, способных влиять как на системный, так и локальный иммунный ответ. Влияние пищевых веществ на клетки иммунной системы реализуется на уровне рецепторов и их сигнальных путей, что в дальнейшем проявляется уже на уровне межклеточных взаимодействий и в целом на развитии иммунного ответа [15].
В литературе достаточно хорошо освещены нарушения в иммунной системе, связанные с дефицитом мак-ро- и микроэлементов. Так, белки играют ключевую роль в функциональной активности иммунной систе-
мы, так как все регуляторные цитокины, рецепторы и ферменты представляют собой белковые молекулы. При нормальном физиологическом состоянии белки пищи стимулируют синтез поликлональных ]^А и ]^М в Пейеровых бляшках. Расщепление белка до пептидов, способных всасываться без изменения функциональной структуры, оказывает выраженное стимулирующее влияние на иммунную систему [7]. Значительное воздействие на иммунный статус оказывает снижение белка в рационе ниже определенной критической границы, различной для каждого вида животных, а также людей. Белковая недостаточность наблюдается в клинике при терминальных онкологических состояниях, вторичном иммуннодефиците, нарушениях всасывания. Резкое ограничение уровня белка в рационе повышает чувствительность к инфекции. Ингибируется синтез цитокинов Т-хелперами, синтез антител и ан-тиген-зависимых неспецифических ]£, что обусловливает супрессию общего и локального иммунного ответа на бактериальные антигены. В эксперименте на животных показано, что при уровне белка в рационе ниже 4% снижается синтез интерлейкина-2 (1Ь-2), ослабляются кооперативные взаимодействия между лимфоцитами, замедляется пролиферация клеток, уменьшается число антитело-образующих клеток и цитотоксических лимфоцитов. Однако все перечисленные нарушения не приводят к отмене самого иммунного ответа или развитию иммунологической толерантности. Голодание в течение недели обусловливает снижение абсолютного числа лейкоцитов и лимфоцитов, а также Т-хелперов и индекса отношения Т -хелперов к цитотоксическим Т -лимфоцитам, относительное содержание которых повышается. В реабилитационный период после голодания иммунологические показатели и неспецифическая резистентность к инфекции восстанавливаются крайне медленно [17]. Суммируя влияние белков на иммунный ответ, следует выделить основные положения: белковая недостаточность затрагивает все звенья иммунного ответа; даже при низких количествах белка иммунный ответ может быть ослаблен, но без потери его специфичности; кратковременный белковый дефицит является стрессом для организма и приводит к повышению синтеза адаптогенных гормонов; белковая недостаточность, как правило, сопровождается дефицитом витаминов и микроэлементов, что усиливает негативное влияние комбинированного алиментарного дефицита на иммунный ответ [1].
Аминокислотные смеси и избыток некоторых аминокислот положительно влияют на отдельные звенья иммунного ответа, что представляется особенно важным в практике парентерального питания у истощенных онкологических больных, в пред- и послеоперационном периоде и при иммунодефицитных состояниях [27].
Влияние микроэлементов на иммунный ответ носит неоднозначный характер. Основной функциональной ролью микроэлементов в клетках иммунной системы является их участие в качестве кофакторов или катализаторов ферментов свободнорадикального окисления. Дефицит цинка обусловливает нарушение гормональной регуляции роста и полового созревания у людей и животных, что приводит к остановке роста и гипогонадизму, снижает психомоторное развитие, по-
вышает чувствительность к инфекции [32]. Характерными признаками дефицита цинка являются атрофия тимуса и потеря предшественников Т и В лимфоцитов в костном мозге — на 50-70 %, в зависимости от степени дефицита цинка, за счет индукции глюкокортико-ид-зависимого апоптоза с последующей лимфопенией и иммунодефицитом. Также наблюдается угнетение активности натуральных киллеров (МК-клеток), лим-фокин-активированных киллеров и митоген-зависи-мой пролиферации лимфоцитов. Подобный статус способствует развитию аутоиммунной патологии [40]. Дефицит железа понижает напряженность природного иммунитета при бактериальной и вирусной инфекции. Некоторые исследователи указывают на положительную роль добавления в состав комплексной терапии острых кишечных инфекций и ОРВИ препаратов железа [33]. Марганец является составной частью многих ферментов, в том числе марганец-зависимой суперок-сиддисмутазы, участвующих в перекисном окислении липидов в клетках иммунной системы, а также в других процессах свободнорадикального окисления. Пищевой фосфор способствует усилению клеточного звена иммунитета и снижению гуморального иммунного ответа. Дефицит селена в питании, особенно в тандеме с недостатком витамина Е, усиливает патогенность вируса Коксаки В3 и гриппа [3]. Что касается магния, исследований, однозначно доказывающих его роль в нарушении функции иммунной системы нет, однако интересен его вклад в поддержание хронического субкли-нического воспаления. У лиц, потребляющих магний менее рекомендованных суточных норм, обнаруживалось достоверное повышение уровня С-реактивного белка [10].
Витамины, как и микроэлементы, регулируют образование супероксидного аниона фагоцитами в ответ на инфекционные агенты, предотвращают оксидант-зависимое повреждение тканей и повышают активность натуральных киллеров. Уровень витамина А снижен в пожилом возрасте при общем вариабельном иммунодефиците, что подавляет гуморальный иммунный ответ на Т-зависимые антигены, снижает активность 1ЧК-клеток и цитотоксических лимфоцитов и повышает чувствительность к бактериальной инфекции [14]. Следует подчеркнуть строгую дозовую зависимость влияния витамина А на иммунную систему: избыток витамина А оказывает общее супрессивное влияние на иммунную систему. Ретиноиды регулируют экспрессию генов опи-оидных рецепторов и участвуют в нейроиммунноэндок-ринном взаимодействии. Дефицит витамина Е снижает митоген-зависимую пролиферацию лимфоцитов и активность натуральных киллеров. Избыток витамина Е восстанавливает клеточный иммунный ответ, повышает экспрессию рецептора 1Ь-2 и синтез 1Ь-2, а также пролиферацию лимфоцитов. При этом подавляется кислород-зависимый тип апоптоза в клетках иммунной системы. [36]. Витамин С влияет преимущественно на неспецифическое звено иммунитета, повышая синтез макрофагальных белков, белков системы комплемента, усиливая, таким образом, неспецифическую резистентность организма и противовирусный иммунитет. Витамин Д3 является одним из самых активных в плане регуляции иммунной системы, влияя на процессы активации лимфоцитов и синтеза цитокинов. Также
неоднозначные результаты дали исследования, посвященные изучению роли фолиевой кислоты в питании, так добавление фолиевой кислоты в пищевой рацион повышает цитотоксичность МК клеток, однако при значительном её избытке в питании наблюдается обратный эффект — снижение цитотоксичности МК клеток [37]. Старение иммунной системы и связанная с ней дисфункция Т-лимфоцитов у здоровых пожилых людей лежит в основе таких хронических заболеваний, как рак, аутоиммунная патология, артриты, повышение чувствительности к инфекции. Адекватное поступление всех питательных веществ играет важнейшую роль в оптимальном функционировании иммунной системы. Особое внимание необходимо уделять достаточному содержанию белка, железа и цинка в диете лиц пожилого возраста [31]. Суммируя данные по влиянию витаминов на иммунный ответ, можно сделать вывод, что они оказывают воздействие на неспецифические и специфические звенья иммунитета, в том числе на нативный иммунитет.
Кроме моносахаридов, все остальные углеводы (производные моносахаридов, олигосахариды и полисахариды) представляют собой неисчерпаемый источник аллергенов, митогенов и иммуномодуляторов [1].
Липиды, как поступающие с пищей, так и синтезируемые эндогенно, исключительно важны для поддержания гомеостаза всего организма и активности иммунной системы. Представители всех классов липидов обладают активным иммунномодулирующим потенциалом; особенно это касается фосфолипидов, сфинголи-пидов и жирных кислот. Эссенциальность омега-3 по-линенасыщенных жирных кислот (ПНЖК) определяется их физиологической ролью: эйкозапентаеновая кислота необходима для синтеза эйкозаноидов, доко-зогексаеновая кислота необходима для поддержания жизнедеятельности иммунной системы. Производные омега-6 ПНЖК, в частности арахидоновая кислота и ее метаболиты (простагландины, лейкотриены, тромбок-саны, простациклины), влияют на экспрессию ранних генов лимфоцитов, а также являются непосредственными эффекторами многих реакций в клетках иммунной системы. Некоторые исследователи приводят доказательства того, что высокое содержание в пище длинноцепочных ПНЖК, особенно омега-3 ПНЖК, защищает лиц с избытком массы тела или ожирением от развития метаболического синдрома и воспаления уже с раннего возраста [22]. ПНЖК в высоких суточных дозах способны негативно влиять на антибактериальную деятельность нейтрофилов [20,29].
Негативное действие избытка насыщенных жиров в рационе сложно переоценить. В первую очередь, чрезмерное потребление жиров является критическим фактором возникновения ожирения. В этом контексте заслуживают внимания эпидемиологические доказательства связи жиров пищи с возникновением ожирения. В большинстве проспективных обсервационных исследований изучалась динамика массы тела с течением времени в зависимости от исходного потребления жиров. Как у мужчин, так и у женщин выявлялась достоверная положительная корреляция между исходным процентным содержанием жира в пище и последующей прибавкой массы тела. Успешное снижение массы тела после годичного применения программы контроля веса
напрямую зависело от уменьшения потребления жира с пищей. Напротив, снижение общего содержания жиров (менее 30%) и содержания насыщенных жиров (менее 10%) в пище сопровождалось достоверным снижением риска заболеваний и метаболических нарушений, ассоциированных с ожирением [38].
Влияние липидов на экспрессию генов представляет собой адаптивный ответ на изменение в количестве и типе поглощаемого жира. Повышенное содержание липидов в сыворотке крови характерно как для ожирения, так и для состояния хронического воспаления. Ги-перлипидемия и дислипидемия играют немаловажную роль в формировании инсулинорезистентности и развитии атеросклероза [5]. Интересно, что при острых инфекционных заболеваниях метаболические сдвиги также являются проатерогенными, таким образом, наблюдаемые изменения метаболизма липидов, которые являются адаптивной реакцией в борьбе против инфекции, наносят большой вред здоровью, если длительное время поддерживаются неправильным питанием [34]. Ожирение приводит к хронической активации иммунной системы, однако есть экспериментальные свидетельства, что в пострандиальном периоде даже после однократной нагрузки жирами в плазме увеличивается концентрация воспалительных цитокинов, ингибитора активатора плазминогена-1, СРБ, лейкоцитов, усиливаются процессы ПОЛ [8,25,39]. Так нагрузка глюкозой (75 г) на 140% увеличивает генерацию супероксида в лейкоцитах, увеличивая экспрессию р47рЬох МАОРН-оксидазы, фермента, который конвертирует молекулярный кислород в супероксидный радикал [24], а также приводит к активации провоспалительных факторов транскрипции АР-1 и Egr-1 [2]. В свою очередь АР-1 регулирует транскрипцию матричных металлопро-теаз, а Egr-1 модулирует транскрипцию тканевого фактора (ТБ) и ингибитора активатора плазминогена (РА1-1). Таким образом, потребление глюкозы увеличивает выработку металопротеаз 2 и 9, и ТБ и РА1-1. Такое же по калорийности потребление жира проводит к окси-дативному стрессу [23] и, действуя через киназы ЖК и 1КК к активации МБ-кВ, уменьшению экспрессии 1В [12,30]. МБ-кВ регулирует транскрипцию, по крайней мере, 125 генов, большинство которых провоспалитель-ные [41,43]. Кроме ожирения и повышенного потребления макронутриентов генетические и экологические факторы, могут вызвать активацию воспаления и окислительного стресса [28]. Следует обратить внимание, что употребление ПВ, витамина Е, апельсинового сока (витамин С, флавоноиды) и алкоголя, нивелирует синтез воспалительных цитокинов и активацию оксидативно-го стресса [28]. Учитывая современный характер питания, когда имеет место бесконечное постпрандиальное состояние, хроническая активация врожденной иммунной системы может развиваться даже раньше, чем ожирение. Таким образом, провоспалительное состояние, поддерживаемое питанием, также является патогенным фактором в развитии ожирения [11], это подтверждают исследования, показывающие, что высокие уровни маркеров воспаления являются факторами риска развития и прогрессирования ожирения [13]. Удаление даже существенных количеств подкожной жировой ткани в краткосрочный период, не приводит к снижению маркеров воспаления и инсулинорезистентности [21].
С другой стороны, липиды оказывают противовоспалительное действие — они являются лигандами ЕХИ. и РРАЯ ядерных рецепторов, соответственно, активация этих факторов транскрипции ингибирует экспрессию воспалительных генов в макрофагах и адипоцитах [34]. В иммунном ответе имеется тесная интеграция между макрофагами и адипоцитами: макрофаги убивают патогенные микроорганизмы, содержат цитокины и хемокины; адипоциты выбрасывают в кровоток липиды, которые поддерживают состояние субклиничес-кого воспаления и участвуют в нейтрализации патогенов [18]. Однако, повышенное содержание свободных жирных кислот в сыворотке приводит к торможению активации Т лимфоцитов, предрасполагая этих пациентов к инфекционным осложнениям [35].
Освещая вопрос взаимодействия факторов питания и состояние иммунной системы нельзя не уделить внимание гормону, вырабатываемому зрелыми адипоцита-ми — лептину. В процессе применения диетических мероприятий как метода лечения ожирения или хронического недоедания вызванного, другими причинами, уровень лептина снижается непропорционально уменьшению массы жировой ткани организма, и корреляции между уровнем лептина и жировыми запасами организма нарушаются. Поэтому, лептин при голодании — не просто считывает запасы энергии, он является нейроэндокринным сигналом, который активирует адаптивные ответы на голодание. Адаптация организма к голоданию характеризуется метаболическими, эндокринными и иммунологическими изменениями — подавле-
ние иммунной, репродуктивной системы, функции щитовидной железы и возбуждение гипоталамо-гипо-физарно-надпочечниковой системы. Лептин стимулирует активацию макрофагов и нейтрофилов при воспалительных реакциях. Также, лептин задерживает апоп-тоз зрелых нейтрофилов и Т-лимфоцитов [6].
Таким образом, все основные компоненты пищи, а именно, белки, жиры, углеводы, микроэлементы, витамины, в той или иной степени проявляют иммуномодулирующую активность, оказывая влияние на все звенья иммунного ответа, в том числе неспецифические защитные реакции и нативный иммунитет. И переедание, и недостаточное питание имеют значения для иммунной функции. Голодание и недоедание могут подавить иммунную функцию и увеличить восприимчивость к инфекциям. Избыточное потребление пищевых веществ, и как следствие этого — ожирение связано с состоянием хронического воспаления, в связи, с чем значительно возрастает риск для связанных с ним заболеваний, включая атеросклероз, диабет, воспалительные заболевания дыхательных путей, и жировой гепа-тоз [19]. Одна из основных целей науки о правильном питании в начале 21 -ого столетия состоит в том, чтобы продлить жизнь человека. Важная часть этого процесса — оценка возможности антивоспалительных диетических вмешательств, а цель — уменьшить активацию нативного иммунитета. Однако нельзя забывать и о возможных отрицательных последствиях, т.к. они могут уменьшить обороноспособность человека против патогенных организмов [9].
MODERN FEATURES OF NUTRITION AND IMMUNE SYSTEM
I.M. Petrov, T.A. Gagina, I.A. Troshina, I.V. Medvedeva (Tyumen State Medical Academy, Tyumen Department SU CS RAMS)
The review of the literature on a problem of influence of quality of nutrition on condition of immune system.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мартынова E.A., Морозов И.А. Питание и иммунитет: роль питания в поддержании функциональной активности иммунной системы и развитии полноценного иммунного ответа // Приложение № 14 к Российскому журналу гастроэнтерологии, гепатологии, коло-проктологии «Материалы XVI сессии Академической школы-семинара имени А.М. Уголева «Современные проблемы физиологии и патологии пищеварения». — 2001.
— Т. XI, № 4. — С.28-38.
2. Aljada A., Ghanim Н., Mohanty P. et al. Glucose intake induces an increase in AP-1 and Egr-1 binding activities and tissue factor and matrix metalloproteinase expressions in mononuclear cells and plasma tissue factor and matrix metalloproteinase concentrations // Am J Clin Nutr. — 2004.
— Vol. 80. — P.51—57.
3. Smith A., Kathleen B. Madden, Karla J. Au Yeung, et al. Deficiencies in Selenium and/or Vitamin E Lower the Resistance of Mice to Heligmosomoides polygyrus Infections // J. Nutr. — 2005. — Vol. 135. — P.830-836.
4. American Cancer Society. Cancer facts & figures 2004. — Atlanta: American Cancer Society, 2004.
5. American Heart Association. Heart and stroke statistics — 2004 update. — Dallas: American Heart Association, 2003.
6. Bruno A., Conus S., Schmid I., Simon H.-U. Apoptotic Pathways Are Inhibited by Leptin Receptor Activation in Neutrophils // J. of Immunology. — 2005. — Vol. 174. — P.8090-
7. Asero R., Mistrello, G., Roncarolo D. et al. Lipid transfer protein: a pan-allergen in plant-derived foods that is highly resistant to pepsin digestion // Int. Arch. Allergy Immunol. — 2001. — Vol. 124, № 1-3. — P.67-69.
8. Carroll M.F., Schade D.S. Timing of antioxidant vitamin ingestion alters postprandial proatherogenic serum markers // Circulation. — 2003. — Vol. 108. — P24-31.
9. Charles B. Stephensen, Darshan S. Kelley. The innate immune system: friend and foe // Am. J. of Clinical Nutrition.
- 2006. - Vol. 83 № 2. - P. 187-188.
10. Dana E. King, MD, Arch G. Mainous, III. PhD, Mark E. Geesey, MS and Robert F. Woolson, PhD. Dietary Magnesium and C-reactive Protein Levels _// J. Am. College ofNu-trition. - 2005. - Vol. 24, № 3. - P166-171.
11. Das U.N. Is obesity an inflammatory condition? // Nutrition. - 2001. - Vol. 17. - P.953-966.
12. Dhindsa S., Tripathy D., Mohanty P., et al. Differential effects of glucose and alcohol on reactive oxygen species generation and intranuclear nuclear factor-kappaB in mononuclear cells // Metabolism. - 2004. - Vol. 53. - P.330-334.
13. Engstrom G., Hedblad B., Stavenow L., et al. Inflammationsensitive plasma proteins are associated with future weight gain // Diabetes. - 2003. - Vol. 52. - P.2097-2101.
14. Erickson K., Medina E., Hubbard N. Micronutrients and innate immunity // J. Infect. Dis. - 2000. - Vol. 182 (1Sup-pl). - P.5-10.
15. Freitas A.A., Rocha B.B. Lymphocyte lifespans: homeosta-sis_, selection and competition // Immunol. Today. - 1993.
- Vol. 14, № 1. P.25-29.
16. Hedley A.A., Ogden C.L., Johnson C.L., et al. Prevalence of overweight and obesity among US children, adolescents, and adults, 1999-2002 //JAMA. - 2004. - Vol. 291. - P.2847-2850.
17. Ikeda S., Saito H., Fukatsu K. et al. Dietary restriction impairs neutrophil exudation by reducing CD11b/CD18 expression ana chemokine production //Arch. Surg. - 2001.
- Vol. 136, № 3. - P.297-304.
18. Kaneto H. et al. Possible novel therapy for diabetes with cell-permeable JNK-inhibitory peptide // Nat. Med. - 2004. -Vol. 10. - P. 1128-1132.
19. Kathryn E. Wellen, Gokhan S. Hotamisligil. Inflammation,
stress, and diabetes //J. Clin. Invest. — 2005. — Vol. 115. -P. 1111-1119.
20. Kelley D.S., Hubbard N.E., Erickson K.E. Regulation of human immune and inflammatory responses by dietary fatty acids // Adv Food Nutr Res. — 2005. — Vol. 50. — P.101-138.
21. Klein S., Fontana L., Young V.L., et al. Absence of an effect of liposuction on insulin action and risk factors for coronary heart disease // N. Engl. J. Med. — 2004. — Vol. 350. — P.2549-2557.
22. Klein-Platat C., Drai J., Oujaa M., et al. Plasma fatty acid composition is associated with the metabolic syndrome and low-grade inflammation in overweight adolescents // Am. J. Clin. Nutr. — 2005 — Vol. 82. — P. 1178 1184.
23. Mohanty P., Ghanim H., Hamouda W., et al. Both lipid and protein intakes stimulate increased generation of reactive oxygen species by polymorphonuclear leukocytes and mononuclear cells //Am. J. Clin. Nutr. — 2002. — Vol. 75. — P.767-772.
24. Mohanty P., Hamouda W., Garg R., et al. Glucose challenge stimulates reactive oxygen species (ROS) generation by leucocytes // J. Clin. Endocrinol. Metab. — 2000. — Vol. 85. — P.2970-2973.
25. Nappo F., Esposito K., Cioffi M., et al. Postprandial endothelial activation in healthy subjects and in type 2 diabetic patients: role of fat and carbohydrate meals // J. Am. Coll. Cardio. — 2002. — Vol. l39. — P1145-1150.
26. National Osteoporosis Foundation. Osteoporosis: review of the evidence for prevention, diagnosis, and treatment and cost-effectiveness analysis // Osteoporos Int. — 1998. — Vol. 8 (suppl). — P. 1-88.
27. N.S. Scrimshaw, J.P. SanGiovanni. Synergism of nutrition, infection, and immunity: an overview // Am. J. Clin. Nutr.
— 2005. — Vol. 66. — P.464-477.
28. Paresh Dandona, MD, PhD; Ahmad Aljada, PhD; Ajay Chaudhuri, MD, et al. Metabolic Syndrome A // Comprehensive Perspective Based on Interactions Between Obesity, Diabetes, and Inflammation Circulation. — 2005. — Vol. 111.
— P.1448-1454.
29. Rees D., Miles E.A., Banerjee T., et al. Dose-related effects of eicosapentaenoic acid on innate immune function in healthy humans: a comparison of young and older men // Am. J. Clin. Nutr. — 2006. — Vol. 83. — P. 331-342.
30. Ricci R. et al. Requirement of JNK2 for scavenger receptor A-mediated foam cell formation in atherogenesis // Science.
— 2004. — Vol. 306. — P. 1558-1561.
31. Roshni R. Molls' Namanieet Ahluwalia, Andrea M. Mastro et al. Nutritional Immunology. Nutritional Status Predicts Primary Subclasses of T Cells and the Lymphocyte Proliferation Response in Healthy Older Women // J. Nutr. — 2005.
- Vol. 135. - P.2644-2650.
32. Salgueiro M., Zubillaga M., Lysionek A., et al. Zinc status ana immune system relationship // Biol. Trace Elem. Res.
- 2000 - Vol. 76, № 3. - P. 193-205.
33. Schultink W., Merzenich M., Gross R., et al. Effects of iron-zinc supplementation on the iron, zinc, and vitamin A status of anaemic pre-school children // Food Nutr. Bull. -1997. - Vol. 18. - P.311-316.
34. Seo J.B. Activated liver X receptors stimulate adipocyte differentiation through induction of peroxisome proliferator-activated receptor gamma expression // Mol. Cell. Biol. -2004. - Vol. 24. - P.3430-3444.
35. Stulnig, Markus Berger, Michael Roden, Harald Sting. The FASEB Journal. Elevated serum free fatty acid concentrations inhibit T lymphocyte signaling. - 2000. - Vol. 14. -P.939-947.
36. Sugano M., Koga T., Yamada K. Lipids and immunology // Asia Pacific J. Clin. Nutr. - 2000. - Vol. 9, № 2. - P. 146152.
37. Troen A., Mitchell F., Sorensen J., Johnston T. Nutritional Immunology. Unmetabolized Folic Acid in Plasma Is Associated with Reduced Natural Killer Cell Cytotoxicity among Postmenopausal Women // J. Nutr. - 2006. - Vol. 136. -P. 189-194.
38. Tuomilehto J., Lindstrom J., Eriksson J.G, et al. Uusitupa M: Finnish Diabetes Study: prevention of type 2 diabetes mellitus by changes in lifestyle among subjects with impaired glucose tolerance // N. Engl. J. Med. - 2001. - Vol. 344. -P. 1343-1350.
39. Van Oostrom A.J., Sijmonsma T.P., Verseyden C., et al. Postprandial recruitment of neutrophils may contribute to endothelial dysfunction // J. Lipid Res. - 2003. - Vol. 44. -P.576-583.
40. Walker C.F., Katarzyna Kordas K., Stoltzfus R.J., Robert E. Black. Interactive effects of iron and zinc on biochemical and functional outcomes in supplementation trials // Am. J. Clin. Nutr. - 2005. - Vol. 82, № 1. - P.5-12.
41. Wang S., Leonard S.S., Castranova V., et al. The role of superoxide radical in TNF-alpha induced NF-kappaB activation // Ann. Clin. Lab. Sci - 199. - Vol. 29. - P192-199.
42. Wirfalt E., Hedblad B., Gullberg B., et al. Food patterns and components of the metabolic syndrome in men and women: a cross-sectional study within the Malmo Diet and Cancer cohort // Am. J. Epidemiol. - 2001. - Vol. 154. - P. 11501159.
43. Woronicz J.D., Gao X., Cao Z, et al. IkappaB kinase-beta: NF-kappaB activation and complex formation with Ikap-paB kinase-alpha and NIK // Science. - 1997. - Vol. 278.
- P.866-869.
АССОЦИИРОВАННЫЕ С ЭОЗИНОФИЛИЕИ ЗАБОЛЕВАНИЯ И РАССТРОЙСТВА
Е.С. Енисеева, Г.М. Орлова, Н.О. Сараева, Л.Г. Смолъкова
(Иркутский государственный медицинский университет, ректор — д.м.н., проф. И.В. Малов, кафедра госпитальной
терапии, зав. — д.м.н., проф. Г.М. Орлова)
Резюме. Обзор литературы посвящен диагностике, дифференциалъной диагностике и лечению заболеваний, сопровождающихся эозинофилией. Представлено описание основных аллергических, инфекционных, ревматических и других заболеваний, а также идиопатическихрасстройств, сопровождающихся увеличением содержания эозинофилов в крови и/или тканях.
Ключевые слова. Эозинофилия, внутренние болезни, научный обзор.
Эозинофилия — увеличение числа эозинофилов в периферической крови более 450 в 1 мкл, которое может наблюдаться при разнообразных аллергических, инфекционных, опухолевых, ревматологических заболеваниях [37]. Эозинофилия может сопровождаться и увеличением эозинофилов в тканях, где их уровень в несколько сотен раз больше, чем в периферической крови, наибольшее их количество обнаруживается в эпителии слизистых респираторного, желудочно-кишечного, мочеполового тракта [50]. Эозинофилия периферической крови не является обязательным показателем участия их в повреждении тканей, возможны
патологические ситуации, когда имеется тканевая эози-нофилия, но уровень эозинофилов в периферической крови нормальный или степень повышения минимальна [37].
Количество эозинофилов в периферической крови варьирует в течение суток, достигая максимума ночью и снижаясь в утренние часы, его колебания обратно пропорциональны изменениям уровня циркулирующих кортикостероидов. Продолжительность жизни эозино-филов в тканях достигает нескольких недель. Иногда возможна недооценка их роли в повреждении тканей в связи с отсутствием тканевой эозинофилии при дегра-
