CC BY
30
КОММУНИКОЛОГИЯ - соммимсоюоу
■ ■ ■ СОВРЕМЕННЫЕ МИГРАЦИОННЫЕ КОММУНИКАЦИИ В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ОСОБЕННОСТИ
Автор: ШТАНЬКО М.Ю.
ШТАНЬКО Милана Юрьевна - соискатель Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-таН: [email protected].
Аннотация: в статье рассматриваются проблемы и особенности современных миграционных коммуникаций в России, их сложность и противоречивость.
Ключевые слова: миграционные коммуникации, миграция, культурная экспансия, культурный фон, ассимиляции, транснациональная миграция.
Современные миграционные процессы в Российской Федерации имеют достаточно сложный и противоречивый характер, определяются множеством факторов и условий. Во многом это связано с тем, что изменение характера миграционных процессов совпало с началом периода трансформации российского общества, основ его политической, экономической и социальной организации. Распад СССР и образование на его территории независимых государств привел к появлению новых противоречий в различных сферах. Политическая независимость вновь образованных субъектов государственности не решила многих социально-экономических проблем, которые, как правило, определяют характер миграционных процессов в современном мире. Россия стала для целого ряда граждан стран СНГ привлекательной с точки зрения более высокого уровня экономического и социального развития, степени политических свобод, а также межнациональной толерантности. Это привело к массовой, прежде всего трудовой, миграции жителей стран СНГ в Россию, что по своим последствиям может рассматриваться и с положительных, и с отрицательных сторон. Увеличился и поток мигрантов из других стран - Китая, Юго-Восточной Азии. Все это на фоне начальной неопределенности приоритетов российской миграционной политики и неотработанности законодательной и нормативной базы в этой области, отсутствия действенных механизмов регуляции миграционных потоков стало порождать проблемы, влияющие на многие стороны жизни страны.
Современные миграционные коммуникации - это сложная система взаимодействия, взаимопроникновения культур разных стран, которые сопровождаются сложнейшими позитивными и негативными явлениями.
Миграционные коммуникации отличаются своей спецификой и особенностями. С одной стороны, мы наблюдаем взаимное обогащение культур, а с другой - культурную экспансию и агрессивное подавление одной культуры другой. С одной стороны - стремление к консервации культурных ценностей, традиций и обычаев, религиозных канонов, а с другой - глобальные процессы расширения, демократии, свободы выбора, признания прав человека и стремления сохранения культурного и религиозного многообразия. Двойственность миграционного потока проявляется в противоречивых крайностях - небольшой по численности приток профессиональных кадров с высоким уровнем интеллекта,
АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ
не нашедших работу по своей квалификации, на фоне преобладающей по численности миграционной общности, в которой индивиды не только не имеют профессии, но и слабо владеют языком, не имеют среднего образования, мало представляют себе особенности российской культурной среды. Приезжающие в Россию мигранты отличаются по восприятию жизни, реакции на возникающие трудные ситуации, различиями в восприятии информации, коммуникативными особенностями поведения, жизненного уклада. Мигранты являются носителями различных ценностей, веры, норм поведения, стилей общения; у них особая семейная структура. Данные противоречия и особенности могут стать источником самых различных конфликтов, часто носящих этнический характер.
Изучение миграционных коммуникаций и связанных с ними проблем должно способствовать выработке государственных средств и методов воздействия на них с целью полного перевода из стихийного состояния в управляемое, подчиненное интересам государства и общества.
Особое внимание требуется к изучению нелегальной иммиграции, поскольку она формирует негативный контекст миграционных коммуникаций. Именно здесь формируется среда, способствующая процветанию коррупции, торговли наркотиками и оружием, проституции, на ее основе развивается теневая экономика. Из-за существования нелегальной иммиграции государство теряет огромные суммы денег из-за неуплаты налогов.
В целом мигранты оставляют в России 35-40 процентов заработка, а остальные деньги работают на чужую экономику. Немалые финансовые потоки из России идут от мигрантов в Таджикистан, Молдову, Казахстан, Узбекистан, Киргизию. По сведениям Российской счетной палаты, только в Армению из России ежемесячно уходит до 12 млн. долларов США, и это только за счет мелких сумм (100-200$), высылаемых близким родственникам.
Китайцы, которых в стране уже сотни тысяч, не только приезжают к нам за деньгами, но и планомерно перетаскивают на новые места своих родственников, оседают здесь, разворачивают целые производства, чаще всего нелегальные. В результате на прилавках наших магазинов появляются горы некачественных, а зачастую и вредных товаров в связи со слабым отслеживанием государством данных процессов и наличием коррупционных схем.
Другая особенность нелегальной миграции - серьезные экологические проблемы. Отсутствие нормальных жилищных условий, скученность, антисанитария - непременный атрибут «нелегалов». Среди «нелегалов» на Дальнем Востоке - вьетнамцев и китайцев - наблюдались даже отдельные вспышки холеры и чумы.
Нелегальные иммигранты, как правило, тесно связаны с криминальными структурами, вступают с ними в сговор, обслуживают их интересы за возможность получения «крыши», т.е. защиты от других криминальных группировок. Работодателям очень выгодно нанимать «нелегалов», поскольку они бесправны, избегают контактов с правоохранительными структурами, их можно безнаказанно эксплуатировать.
Современное состояние миграционных процессов и связанных с ними проблем очень хорошо характеризуют данные Федеральной миграционной службы Российской Федерации. Анализ миграционной ситуации по Федеральным округам показывает, что проблемы носят в основном схожий характер и проявляются в большей степени там, где наблюдается повышенная привлекательность субъектов Российской Федерации для мигрантов. Это особенно хорошо видно на примерах Центрального, Южного и Уральского федеральных округов.
Пять субъектов Российской Федерации, расположенных в пределах Центрального федерального округа (ЦФО), являются приграничными.
КОММУНИКОЛОГИЯ - СОММиМСОЮОУ
На иммиграционную обстановку в ЦФО оказывает влияние высокая степень привлекательности входящих в его состав субъектов Российской Федерации для посещения иностранными гражданами и лицами без гражданства в силу ряда факторов геополитического и социально-экономического характера, основными из которых являются:
- выгодное географическое положение ЦФО для осуществления транзита мигрантов по европейско-азиатскому транспортному коридору;
- более высокий уровень социально-экономического развития субъектов Российской Федерации, входящих в состав ЦФО, чем в большинстве государств-участников СНГ;
- высокая степень контактности (рельефной, коммуникационной, административной) и «прозрачности» российско-украинской границы;
- многонациональность и многоконфессиональность населения;
- столичные функции г. Москвы на правах субъекта Российской Федерации, входящего в состав ЦФО;
- исторически сложившаяся притягательность центральных регионов России, прежде всего столичного, для граждан государств, входивших в состав бывшего СССР, прежде всего стремящихся улучшить свое материальное положение.
На территории ЦФО, особенно в его центре - г. Москве, пересекаются различные миграционные потоки, основными из которых являются внешняя трудовая и вынужденная миграция.
В субъектах Российской Федерации, где сосредоточено большое количество мигрантов, сформировались национальные общины. Так, только в г. Москве существуют крупные общины выходцев из Китая, Вьетнама, Афганистана, Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана, Грузии, численность которых постоянно увеличивается за счет вновь прибывающих мигрантов-земляков. Иммигранты из Афганистана, Китая и Вьетнама стремятся к компактному проживанию и при этом не выражают желания социально интегрироваться в общество страны пребывания. При этом и местное население не выражает желания включать мигрантов в свое сообщество.
Продолжается процесс интенсивного привлечения иностранных работников в экономику регионов ЦФО на законном основании на фоне роста численности незаконных трудовых мигрантов. В основном это граждане государств - участников СНГ, которые для достижения своих экономических целей используют безвизовое право въезда в Российскую Федерацию, а затем переходят на положение лиц без определенного правового статуса. Места наибольшего сосредоточения незаконных мигрантов - административные центры субъектов Российской Федерации и близлежащие к ним районы.
Кроме трудовых мигрантов, миграционную напряженность в ЦФО создают лица, ищущие убежища в Российской Федерации и прибывшие из стран дальнего зарубежья с нестабильной экономической или военно-политической обстановкой. Не имея постоянного источника к существованию, многие из них вовлекаются в противоправную деятельность, объединяются в этнические преступные группировки, создают нелегальный неконтролируемый рынок труда.
Еще одна особенность - использование Российской Федерации в качестве плацдарма для последующего выезда в страны Западной Европы, США и Канаду. Именно данная категория иностранных граждан и лиц без гражданства является наиболее опасной среди нелегальных мигрантов. Увеличение ее численности может привести к ухудшению существующей санитарно-эпидемиологической и криминогенной обстановки на территориях пребывания иммигрантов.
АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ
Соотношение между странами - лидерами среди экспортеров иностранной рабочей силы и отраслями экономики, где задействована максимальная численность иностранных работников в зависимости от региона, различно. Однако прослеживается общая тенденция: в строительстве занято больше иностранных работников из Таджикистана, Узбекистана, Украины, Молдовы и Турции, в дорожном строительстве - Таджикистана и Узбекистана, на пассажирском транспорте и грузоперевозках - Украины и Таджикистана, в сельском хозяйстве - Молдовы, Таджикистана, Узбекистана, КНР и КНДР, на лесозаготовке и переработке леса - Украины, в торговле продовольственными товарами - Азербайджана и Армении, непродовольственными товарами - Вьетнама и КНР.
Одиннадцать субъектов Российской Федерации, расположенных в пределах Южного федерального округа (ЮФО), имеют границы с иностранными государствами. Существенным фактором, способствующим проникновению на территорию России нелегальных мигрантов, является прозрачность государственной границы с Республикой Казахстан и Украиной. Так, например, в Волгоградской области, имеющей более 200 километров сухопутной границы с Республикой Казахстан, пункты пограничных автомобильных переходов в некоторых местах расположены вне пограничной зоны на удалении от 1 до 21 километра от линии государственной границы, что позволяет иностранным гражданам бесконтрольно прибывать на территорию России. При отсутствии действенного иммиграционного и пограничного контроля происходит практически свободное заселение российской территории мигрантами, прибывающими из сопредельных государств. С данной проблемой сталкиваются все субъекты округа, граничащие с иностранными государствами. В пунктах пропуска через государственную границу функционируют Посты иммиграционного контроля - в республиках Дагестан, Северная Осетия-Алания, в Кабардино-Балкарской Республике, Краснодарском и Ставропольском краях, Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях.
Важнейшей особенностью пребывающих в регионе мигрантов является их компактное поселение. Тенденция формирования этнических анклавов оказывает существенное влияние на социально-политическую обстановку в отдельных районах. В течение последних лет на территории ЮФО появились новые, не характерные для его территории, этнические группы: крымские татары, турки-месхетинцы, курды, хемшилы и другие, - что довольно серьезно влияет на демографическую ситуацию в регионе. Так, только на территории Кабардино-Балкарской Республики по данным последней переписи населения проживают более 2,3 тыс. турок-месхетинцев. В ряде населенных пунктов Ур-ванского и Терского районов Кабардино-Балкарской Республики их численность уже превысила численность коренного населения. Очагами социальной напряженности также являются Крымский, Абинский, Апшеронский, Белореченский и Кореновский районы Краснодарского края, заселенные турками-месхетинцами, курдами и армянами.
В целом ЮФО уже практически исчерпал свою миграционную емкость. Инфраструктура округа, не рассчитанная на такое количество населения, испытывает значительные перегрузки. Высокий уровень безработицы, отсутствие постоянных источников дохода, социальная и криминогенная напряженность вынуждают многих жителей региона выезжать за его пределы в поисках работы. Наличие большого числа иностранных граждан приводит к социальной напряженности в регионе. Одним из факторов негативного отношения к мигрантам является их противоправная деятельность.
Кроме того, на территории округа уже более десяти лет сохраняется напряженная социально-политическая обстановка. Особенно сложной она остается на территориях
KОMMУНИKОЛОГИЯ - COMMUNICOLOGY
Чеченской Республики, республик Ингушетия и Северная Осетия - Алания, что не может не сказываться на миграционной ситуации в регионе.
Миграционная обстановка на территории Уральского федерального округа (УрФО) также остается сложной, что обусловлено в основном наличием участка российско-казахстанской границы, откуда прибывает на территорию УрФО большая часть иностранных граждан. Из шести субъектов Российской Федерации, входящих в состав УрФО, три являются приграничными: Курганская, Тюменская и Челябинская области. Общая протяженность государственной границы на данном участке составляет 1626 км., на нем функционирует 13 пунктов пропуска через государственную границу, из них 7- в Курганской, 5- в Челябинской и 1 - в Тюменской областях. Большую часть прибывших на территорию УрФО иностранных граждан составляют выходцы из государств-участников СНГ, в приграничных субъектах Российской Федерации - это, в первую очередь, граждане Казахстана. Так, удельный вес граждан Казахстана в общем числе въехавших в Челябинскую область составил 84%, в Курганскую -более 75%. Большая часть въехавших прибывает с частными целями.
Кроме того, сообщение с Республикой Казахстан осуществляется по неконтролируемым объездным автомобильным дорогам, что делает возможным незаконное проникновение на территорию России иностранных граждан. Среди незаконных мигрантов, находящихся на территории УрФО, подавляющее большинство составляют граждане государств-участников СНГ, в первую очередь, Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Азербайджана.
На территории УрФО находятся основные нефтегазоносные районы России, развитая промышленность. Поэтому УрФО является одним из крупнейших центров притяжения трудовых мигрантов. В последние годы здесь сохраняется тенденция увеличения привлечения и использования на законных основаниях иностранных работников юридическими и физическими лицами.
Таким образом, анализ динамики миграционной ситуации в России и общих положений миграционной политики Российской Федерации показал, что современная миграционная политика нуждается в комплексном осмыслении, в выработке практических мер по ее реализации для удовлетворения интересов россиян, для развития экономики страны.
Список литературы
1. ДмитриевА.В. Миграция: конфликтное измерение. М., 2006. 432 с.
2. Назаров А.Д., Назарова Е.А. Роль общественных объединений в гармонизации межнациональных отношений и адаптации мигрантов как элемент социальной политики (на примере столичного мегаполиса). II Социальная политика в контексте межсекторного взаимодействия. Инст. соц. РАН. | Отв. ред. А.С. Автономов, И.Н. Гаврилова. М., 2009.
3. Отношения москвичей к трудовой миграции и трудовым мигрантам. М., 2010.
4. Юдина Т.Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М., 2004. 397 с.
5.Дмитриев А.В., Назарова Е.А. Миграционные проблемы Москвы. Социологические очерки. М., 2011.96с.
6. Moya, J.C. (2005) 'immigrants and associations: A global and historical perspective', Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864.
7. Rampton, B. (2011) 'Style contrasts, migration and social class', Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250.
8. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) 'From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational migration', Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63.
9. De Genova, N.P. (2002) 'Migrant "illegality" and deportability in everyday life', Annual Review of Anthropology, vol. 31, pp. 419-447.
-$--
АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ
10. O'Reilly, K. (2007) 'Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic', Sociology, vol. 41. no. 2. pp. 277-293.
11. Taylor, J.E. (1999) 'The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration process', International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88.
12. Vertovec, S. (2004) 'Migrant transnationalism and modes of transformation', International Migration Review, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.
■ ■ ■ MODERN MIGRATION OF COMMUNICATION IN RUSSIA: PROBLEMS AND FEATURES
Author: SHTANKO M.Y.
SHTANKO Milana Yurievna, Graduate of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: [email protected]
Annotation. The article considers the problems and peculiarities of the contemporary migration communications in Russia, their complexity and inconsistency.
Keywords: migrant communications, communications, migration, structure экспансия, transnational migration, cultural background, assimilation.
1. DmitriyevA.V. Migratsiya: konfliktnoye izmereniye. M., 2006. 432 str. [Dmitriev, A.V. (2006) Migration: the conflict dimension, Moscow].
2. Nazarov A. D., Nazarova E. A. Rol' obshchestvennykh ob"yedineniy v garmonizatsii mezhnatsional'nykh ot-nosheniy i adaptatsii migrantov kak element sotsial'noy politiki (na primere stolichnogo megapolisa). // Sotsial'naya politika v kontekste mezhsektornogo vzaimodeystviya. Inst. sots. RAN. / Otv. red. A.S. Avtonomov, I. N. Gavrilova. M., 2009. [Nazarov, A.D. and Nazarova, E.A. (2009) 'Role of public associations in the harmonization of the international relations and the integration of migrants as an element of social policy (with the example of the capital metropolis', in Avtonomov, A.S. and Gavrilova, I.N. (ed.) Social policy in the context of cross-sector collaboration /Institute of the sociology RAS, Moscow].
3. Otnosheniya moskvichey k trudovoy migratsii i trudovym migrantam. M., 2010. [Muscovites relationship to the labor migration and migrant workers (2010) Moscow].
4. Yudina T.N. Sotsiologiya migratsii: k formirovaniyu novogo nauchnogo napravleniya. M., 2004. 397 str. [Yu-dina, T.N. (2004) Sociology of the migration: to the formation of a new scientific direction, Moscow].
5. DmitrievA.V., Nazarova E.A. Migratsionnie probleny Moskvy. Sociologicheskie ocherky [Migration issues in Moscow. Sociological Essays]. M. 2011.96 str.
6. Moya, J.C. (2005) 'Immigrants and associations: A global and historical perspective', Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864.
7. Rampton, B. (2011) 'Style contrasts, migration and social class', Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250.
8. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) 'From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational migration', Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63.
9. De Genova, N.P. (2002) 'Migrant "illegality" and deportability in everyday life', Annual Review of Anthropology, vol. 31, pp. 419-447.
10. O'Reilly, K. (2007) 'Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic', Sociology, vol. 41. no. 2. pp. 277-293.
11. Taylor, J.E. (1999) 'The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration process', International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88.
12. Vertovec, S. (2004) 'Migrant transnationalism and modes of transformation', International Migration Review, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.
References
