CC BY
249
9. Обзор политического состояния СССР за декабрь 1926 г. Приложение № 4. Хлебозаготовительная кампания // «Совершенно секретно»: Лубянка-Сталину о положении в стране (19221934 гг.). М., 2001. Т. 4. Ч. 2.
10. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 69. Д. 72.
11. РГАЭ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1944.
12. Соколов Б.В. Наркомы страха. Ягода, Ежов, Берия, Абакумов. М.: АСТ-Пресс, 2001.
13. Сталин И.В. Сочинения. Т. 10.
14. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 57.
15. ЦДНИКК. Ф. 1774-А. Оп. 2. Д. 1143.
16. ЦДНИКК. Ф. 2816. Оп. 1. Д. 254.
17. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 578.
18. ЦДНИКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2.
19. ЦДНИКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 7.
МАСЮКОВ НИКОЛАИ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат педагогических наук, доцент кафедры психологических и педагогических наук, Институт международного права, экономики, гуманитарных наук и управления имени К.В. Россинского, Россия (g197412@yandex.ru).
MASIUKOV NIKOLAY ALEKSANDROVICH - candidate of pedagogical sciences, associate professor of Psychological and Pedagogical Sciences Chair, Institute of International Law, Economics, Humanities and Control named after K.V. Rossinsky.
УДК 902.26 (чув.)
Н.С. МЯСНИКОВ
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИЗУЧЕНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ I-VIII вв. н.э. В ЧУВАШСКОМ ПОВОЛЖЬЕ: ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Ключевые слова: археология, археологические памятники, ранний железный век, раннее средневековье, Чувашское Поволжье.
Сделана попытка подвести итог изучению археологических памятников I-VIII вв. в Чувашском Поволжье за все время их исследования по литературным и архивным данным. Составлена археологическая карта данных памятников. Намечены наиболее актуальные научные проблемы в их дальнейшем изучении.
N.S. MYASNIKOV
CURRENT STATE OF STUDYING OF ARCHAEOLOGICAL SITES I-VIII CENTURIES AD IN THE CHUVASH VOLGA REGION: RESULTS AND PROSPECTS
Key words: archeology, archaeological sites, early Iron Age, early Middle Ages, Chuvash Volga region.
The paper is devoted to the study of archaeological sites I- VIII centuries AD in the Chuvash Volga region and based on literary and contemporary records. For descriptive reasons was made the archaeological map of the given sites. In the article have been formulated the most actual scientific problems in further studying of this sites.
Среди ученых-археологов Волго-Уральского региона сложилось мнение о том, что территория Чувашского Поволжья1 является своеобразным ключом к решению многих проблем, касающихся этнокультурных взаимодействий, происходивших в Среднем Поволжье в I тыс. н.э., так как Чувашский край в рассматриваемый период был контактной зоной многих этнокультурных образований.
Целью данной статьи является попытка обобщить данные по историографии вопроса, особенно в свете появившихся в последние годы концепций развития археологических культур I-VIII вв. на сопредельных территориях, и наметить перспективы для дальнейшего исследования памятников Чувашского Поволжья пока без детального анализа конкретного археологического материала.
Период I-VIII вв. н.э. не случайно стал объектом нашего внимания. В научной литературе до сих пор преобладает мнение о том, что до прихода в Чувашский
1 Под Чувашским Поволжьем в статье понимается территория современной Чувашской Республики. Понятия Чувашское Поволжье, Чувашия и Чувашский край мы считаем тождественными.
край булгар (самая ранняя дата - IX в.) данная территория была заселена носителями так называемой позднегородецкой культуры. Это мнение сформировалось еще в 1960-1970-е гг. благодаря работам А.П. Смирнова, Н.В. Трубниковой [21. С. 5], В.Ф. Каховского [8. С. 159] и др. Однако за последние четыре десятилетия концепция развития городецкой культуры претерпела значительные изменения. Мы солидарны с точкой зрения В.Г. Миронова, что к моменту появления ранних могильников волжских финнов (андреевский курган, могильники селиксенского типа и др.) перед нами уже не городецкий комплекс [12. С. 4]. Эта концепция впервые получила достаточное обоснование в работе В.И. Ледяйкина [9. С. 9]. Позже к нему присоединились В.Г. Миронов [12. С. 3], Г.И. Матвеева [11. С. 88], В.И. Вихляев [2. С. 61-62], В.В. Гришаков и С.Э. Зубов [5. С. 72-73]. Эти учёные справедливо отмечают, что основные признаки городецкой культуры - псевдорогожная и текстильная керамика - исчезают к первым векам н.э. Ни в одном из ранних могильников, в том числе и в Андреевском кургане, нет находок данных категорий посуды [5. С. 30-31]. Таким образом, верхняя дата городецкой культуры сейчас ограничивается I-II в. н.э.
В Среднем Поволжье от устья Оки до Самарской Луки в период с I по VIII вв. появляются совершенно новые типы памятников и археологические культуры: памятники андреевско-писеральского типа, культура рязано-окских могильников, цнинско-мокшанская культура (по В.И. Вихляеву), азелинская культура, имень-ковская культура, происходит формирование древнемордовской и древнемарийской археологических культур (рис. 1). К концу периода этнокультурная ситуация меняется, происходят образование новых и прекращение существования прежних культурных образований. В этой ситуации факт существования городецкой (позднегородецкой) культуры на территории Чувашского Поволжья на протяжении всего I тыс. н.э. представляется устаревшим.
Первые сведения о местонахождении памятников данного периода (в первую очередь о городищах) появляются в конце XIX - начале XX вв. благодаря стараниям краеведов (В.К. Магницкий, Н.А. Архангельский, К.С. Степанов и др.) и археологов из Казани и Симбирска (п.И. Кротов, В.Н. Поливанов, М.М. Хомяков) [13. С. 51]. Данные сведения были уточнены в 1920-х - начале 1930-х гг. в ходе первых археологических экспедиций на территории Чувашии под руководством В.Ф. Смолина в 1921 г. [16. С. 12] и 1926 г. [22. С. 21-22], П.П. Ефименко в 1926-1927 гг. [6. С. 160-173], М.В. Воеводского в 1927 г. [13. С. 55] и П.Н. Третьякова в 1930 г. [29. Л. 268] В вопросах изучения памятников городецкой культуры, к которой в тот период относили и памятники первой половины I тыс. н.э., особенно большой вклад принадлежит Н.В. Трубниковой, которая проводила значительные разведывательные работы и крупномасштабные раскопки городецких и позднегородецких городищ и селищ на территории Чувашской АССР в 1955-1965 гг. [13. С. 56-58] Для выявления памятников I-VIII вв. в Чувашии также много сделали П.Д. Степанов в 1950 г. [25. Л. 12-30], 1952 г. [26. Л. 10-18], 1954 г. [27. Л. 18-39], 1956 г. [28. Л. 18-19], П.Н. Старостин в 1966 г. [24. Л. 1-29], Е.П. Михайлов с 1980-х гг. по настоящее время [14. С. 38-52; 15. С. 260-264, 270-275] и ряд других исследователей.
Благодаря их усилиям к сегодняшнему дню в Чувашском Поволжье выявлен значительный массив (107 шт.) памятников (рис. 2), который исследователи в свое время связывали с городецкой либо «позднегородецкой» культурой (памятники I тыс. н.э. с лепной плоскодонной слабопрофилированной керамикой серого цвета с примесью шамота и дресвы) или, в связи с недостаточностью материала, условно относили к периоду раннего железного века - раннего средневековья (это относится к городищам данного периода, для которых характерны определенные типы укреплений и особенности расположения). В связи с разработками В.И. Ле-дяйкина, В.Г. Миронова, В.И. Вихляева и других сейчас появилась возможность
разделить памятники Чувашии, до сих пор относимые к городецкой культуре, на собственно городецкие (с рогожной и сетчатой керамикой), позднегородецкие, видимо принадлежащие к формирующимся древнемордовским и древнемарийским племенам (с комплексом керамики только вышеуказанного типа), и на памятники неопределенной культурной принадлежности2.
Лишь на 15 из 107 памятников рассматриваемого периода на территории Чувашии были обнаружены фрагменты рогожной и текстильной керамики городецкой культуры (рис. 2). Только данные памятники можно относить к категории классических городецких древностей.
]- древнемарийская культура (по Т.Б. Никитиной)
- цнинско-мокшанские племена (по В.И. Вихляеву)
]- окско-сурские племена (по В.И. Вихляеву)
]- верхнесурские племена (по В.И. Вихляеву)
- памятники азелинского круга (по И.А. Лещинской)
Ц- именьковская культура (по Н.П. Салугиной)
культура Рязано-окских могильников (по И.Р. Ахмедову и И.В. Белоцерковской)
Рис. 1. Карта археологических культур Среднего Поволжья середины I тыс. н.э.
2 Данное разделение памятников весьма условно, является первой попыткой предварительной дефиниции материала и требует серьезного уточнения на основании анализа керамических комплексов с учетом современных исследований по керамике поволжских финнов 1 тыс. н.э.
Условные обозначения:
■ - городище
• - селище
▲ - местонахождение
^ - памятники с Городецкими комплексами
Щ - памятники с позднегородецкими комплексами
1X1 - памятники неопределенной культурной принадлежности
Рис. 2. Карта археологических памятников Чувашии I тыс. н.э.
Список археологических памятников Чувашии I тыс. н.э.
1 - городище Засурье;
2 - городище «Пахча сарчё», «Пиндер сырч»
(Мурзакасинское);
3 - селише Долиновское;
4 - городище «Каррот виркёс» (Чебаковское 1,2);
5 - селище Никитинское 1-ое;
6 - селище Никитинское 3-е;
7 - городище Ядринское;
8 - городище «Ножа-Вар» (у д. Сареево);
9 - селище Сареевское 1-е;
10 - селище Сареевское 2-е;
11 - городище «Хыр карти» (Сареевское);
12 - селище 1-е у д. Выселок №1;
13 - селище у д. Выселок №2;
14 - городище и селище «Синдзе сёт»
(Верхнеачакское);
15 - городище Калугинское;
16 - городище «Хула сюмзи» (у д. Пчелка);
17 - городище Дубовское;
18 - городище «Хула сюч» (2-е Тоганашское);
19 - городище «рёр ратни» (1-е Тоганашское);
20 - городище «Синби-Серт»
(1-е Тиханкинское);
21 - городище Русскоатайское;
22 - местонахождение «Варок роч»
(Николаевское);
23 - городище «Хула сюч» Николаевское
(Верхнеаккозинское);
24 - городище 2-е Тиханкинское;
25 - городище Пояндайкинское (Егоркинское);
26 - городище Шерашевское;
27 - городище «Йёкёр тёмески» (Ванькинское);
28 - городище и селище «Арату» (Ювановское);
29 - городище и селище «Малахай»;
30 - городище «Каршлых» (Каршлыхское 2-е);
31 - городище «Сартон» (Каршлыхское 1-е);
32 - селище Шокинское;
33 - городище «Хола ту сарчё» (Кадикасинское);
34 - городище «Ман самса», «Ман сарт»
(Шайгильдинское);
35 - селище Большеянгильдинское;
36 - Чебоксары;
37 - селище 2-е Юнгапосьское;
38 - городище и селище «Хула вар»
(Юнгапосьское);
39 - городище и селище Адабай;
40 - городище «Пичке Сарчё» (Ягаткинское);
41 - селище Хыймалакасинское 1-е;
42 - селище Хыймалакасинское 2-е;
43 - селище Хыймалакасинское 3-е;
44 - селище Кивсерт-Маргинское;
45 - селище Большемамышское 1-е;
46 - селище Большемамышское 2-е;
47 - городище «Хула ту» (Эндимиркасинское);
48 - городище «Хола выранё»
(Большешатьминское);
49 - селище у д. Голов;
50 - селище Устьинское;
51 - городище Пизиповское;
52 - городище «Карман ту» (Верхнехоразанское);
53 - городище «Хула сюч» (Изванкинское);
54 - городище «Ки сёрт» (Пизенерское);
55 - селище у д. Таутово;
56 - селище Синьяльское I;
57 - селище Синьяльское II;
58 - селище Волонтерское;
59 - местонахождение Волонтерское I;
60 - местонахождение Волонтерское II;
61 - селище Альменевское;
62 - городище Альменевское (Пуканкасинское);
63 - местонахождение Сугут-Торбиковское;
64 - городище и селище «Укря рют»
(Малояушское);
65 - селище «Папаху» у д. Кирегаси;
66 - селище у д. Синьял-Яуши (Челкасы);
67 - местонахождение Талхирское;
68 - селище Талхирское;
69 - городище и селище «Хула ту»
(Досаевское);
70 - городище «Ман сарт» (Кюльхиринское);
71 - селище у д. Досаево;
72 - селище Новоигитьское;
73 - местонахождение Убеевское;
74 - местонахождение Хозакасинское;
75 - городище «Усрав» (Кюстюмерское 1-е);
76 - городище «Хула сирми» (Кюстюмерское 2-е);
77 - селище Матькасинское I;
78 - селище Матькасинское II;
79 - городище «Хула выранё» (Шибылгинское);
80 - селище Высоковское;
81 - местонахождение Шигалинское I;
82 - селище Каткасинское;
83 - городище 3-е Вурманкасинское;
84 - селище Чимирчеевское I;
85 - городище «Хула ту» (Второтойзинское);
86 - местонахождение Тюнтзырское;
87 - городище «Хола выранё» (Вурмерское);
88 - городище «Хола ту» (Липсерское);
89 - городище «Хола выран»
(Ирхсирмыронгинское);
90 - городище «Хола ту» (Большекамаевское);
91 - селище Верхнемагазьское;
92 - городище «Киве хула выранё»
(Яндашевское);
93 - городище «Малое Новинское городище»
(2-е Новинское);
94 - «Чертово городище» (1-е Новинское);
95 - городище «Хола рорт сарчё» (Ящеринское);
96 - городище Демёшкинское;
97 - городище «Карман ту» (Карабашское,
Звениговское);
98 - городище «Хула сюч» (Катергинское);
99 - городище «Хола йоппи» (Чешламинское);
100 - городище «Хола ту» (Шималаховское);
101 - городище Большетаябинское;
102 - городище Тигашевское;
103 - городище «Шишка-Шелом» (Ичиксинское);
104 - местонахождение Чуварлеи I;
105 - городище «Каменная гора», Алатырское
городище», «Красная горка»;
106 - городище «Алатырское»;
107 - городище «Иваньковская стрелка»
(Иваньково-Ленинское).
Как показало картографирование находок с рогожной и текстильной керамикой, абсолютное большинство памятников с данным керамическим комплексом располагается в северо-западной Чувашии.
К позднегородецким мы отнесли 61 археологический памятник Чувашии. Картографирование памятников с комплексом позднегородецкой керамики показало, что основным районом их распространения является Сурско-Цивиль-ское междуречье (рис. 2). В послегородецкое время появляется ряд новых памятников на Нижней Суре и ее притоках, а также в долинах рек Большой и Малый Цивиль на всем их протяжении.
Вопрос о существовании памятников «позднегородецкого типа» или «позд-негородецкой культуры» относится к неразработанным проблемам в отечественной археологии. Собственно, такой культуры, если она и существовала, еще не выделено. Н.В. Трубникова и А.П. Смирнов относили подобные памятники ко второму этапу городецкой культуры [21. С. 24]. Следует упомянуть мнение Н.В. Трубниковой, которая предлагала выделить в междуречье Цны и Волги один из локальных вариантов поздней городецкой культуры (под названием кошибеевский, чувашский или цнинско-сурский), в который наряду с позднегородецкими городищами северо-западной Чувашии предполагалось включить Кошибеевский, Поль-но-Ялтуновский и Сергачские могильники [31. С. 53]. В.И. Вихляев в своей докторской работе относит памятники Северо-Западной Чувашии (могильники Таутов-ский и Иваньковский) к области распространения окско-сурских племен, древнемордовских в этническом отношении (рис. 1) [2. С. 187-207]. Он считает, что и керамика наиболее полно исследованных нижнесурских городищ имеет очевидное сходство с лепной посудой позднегородецкого населения Окско-Сурско-Цнинского междуречья [2. С. 191-192]. В.В. Гришаков очерчивает в данном регионе территорию носителей нижнесурского варианта древнемордовской культуры [4. С. 99]. Особенно интересными представляются место и роль постгородецких памятников Чувашии в генезисе раннесредневекового марийского этноса. Т.Б. Никитина считает, что первый этап формирования мари проходил в V-VII вв. на территории «приволжской части Окско-Сурского междуречья и в Поветлужье на сходной с муромой основе» [18. С. 202-203] (рис. 1). Исследователь отмечает, что керамика с вышеуказанных памятников обнаруживает наибольшую близость с материалами, в том числе, и правобережья Волги и ставит вопрос о роли населения, оставившего городища I тыс. н.э. на правобережье Волги в этногенезе марийского народа [19. С. 74, 78].
Однако грань между собственно позднегородецкими селищами и городищами и древнемарийско-мордовскими выявить очень трудно. Одну и ту же керамику, один и тот же памятник один исследователь относит к позднегородецкой культуре первых веков н.э., а другой называет его типично древнемарийским. Примером такого противоречия может служить мнение Н.В. Трубниковой и В.С. Патрушева о верхних слоях Малахайского городища [33. Л. 169; 20. С. 23]. Без должных хроноиндикаторов, датирующих находок, определение точного времени существования памятника представляется невозможным. Нельзя также забывать и о возможных миграционных потоках, затронувших в первой половине I тыс. н.э. Среднее Поволжье. Н.В. Трубникова отмечала на городищах Чувашии первых веков н.э. чрезвычайную культурную пестроту материала - находки пьяноборского, сарматкого, рязаноокского, черняховского и иного происхождения [31. С. 55]. А.Х. Халиков говорил о существовании в северной части Чувашии комплекса находок первых веков н.э., относящихся к писеральско-андреевскому населению: находки из с. Кожары, Ян-дашево, Большая Тояба, бывшего Цивильского уезда, городище «Пичке Сарчё» [35. С. 9]. В.И. Вихляев на основании этих данных говорит о существовании в Сур-ско-Волжско-Свияжском междуречье (т.е. именно в Чувашском Поволжье) в I-II вв. н.э. самостоятельной андреевской культуры, которая затем легла в основу фор-
мирования Цнинско-Мокшанских племен и сыграла значительную роль в формировании древней мордвы [2. С. 101-113]. Не исключено проникновение на территорию современной Чувашии после II в. н.э. постпьяноборского (азелинского) населения. На ближайшей территории Марийского Поволжья известен ряд азелин-ских памятников (Уржумкинский, Мари-Луговской и другие могильники) [18. С. 169; 10. С. 118]. Сейчас в археологии актуальна тема западного и юго-западного (пше-ворская, западно-балтская, вельбаркская культуры, культура рязано-окских могильников) направления контактов культур Поволжья и Приуралья и возможности их прямых миграций на территорию Среднего Поволжья [10. С. 115; 1. С. 274-275]. То есть автоматически причислять все постгородецкие памятники Чувашского Поволжья к единому культурному образованию было бы не совсем корректно.
Итак, большинство из перечисленных нами памятников могут датироваться очень широко - в пределах I тысячелетия н.э., предположительно до прихода в край булгар (начиная с булгарского времени появляется гончарная посуда, для изготовления керамики применяется обжиговая печь), за исключением ряда городищ, раскопанных большими площадями Н.В. Трубниковой и датированных весьма точно по большому количеству яркого материала. Эти комплексы уверенно датируются периодом вв. н.э. (городище «Пичке Сарче» - 1-Ш вв. [34. С. 192], погребение № 3 Таутовского могильника Ш-М вв. [35. С. 241], городище «Ножа Вар» 11-Ш - начало VI вв. [30. С. 157] и Иваньковский могильник конец IV - начало VIII вв. н.э. [3. С. 159-160]) и дают набор находок, близкий к нижнесурским древнемордовским памятникам. Надежных предбулгарских комплексов, которые бы дали время после VIII в. н.э. на территории Чувашии пока нет. Однако для более убедительных выводов необходимы дальнейшая разработка хронологии древностей Чувашского Поволжья I в. н.э. и новые раскопки.
Достаточно большое количество памятников раннего железного века - раннего средневековья Чувашского Поволжья (28 шт.) на данный момент не поддается точной культурной и хронологической идентификации. Как показывает современное состояние проблемы, без масштабных раскопок и анализа материала на современном научном уровне с точными стратиграфическими привязками разграничить эти памятники достаточно трудно.
Картографирование данных памятников показало, что и они в основном располагаются в междуречье рек Сура - Волга - Цивиль (рис. 2). Возможно, они также связаны с городецкой и позднегородецкой культурами. Отдельно стоит сказать о группе памятников в Алатырском Присурье, которые, по данным предварительных исследований, можно отнести к именьковской культуре вв. н.э. [17. С. 18-19] Это показали и работы на многослойном памятнике Утюж I, где впервые в Чувашии был зафиксирован небольшой именьковский керамический комплекс [7. С. 54]. П.Н. Старостин считал, что локальные группы данной культуры (Нижнекамская, Самарская, Сурская, Романовская) не были территориально изолированными, и высказывал мысль, что межгрупповые территории также были заселены носителями именьковской культуры [23. С. 90].
Таким образом, можно отметить наиболее актуальные проблемы в изучении памятников вв. н.э. в Чувашском Поволжье:
1) соотнесение городищ и селищ Чувашского Поволжья с древнемордовскими (Ш^Ш вв.) и древнемарийскими вв.) памятниками Окско-Сурского междуречья;
2) наличие писеральско-андреевских, прикамских (азелинских), западных (рязано-окских) и юго-западных (пшеворских, вельбарских и др.) элементов в материальной культуре памятников Чувашии и характер их проникновения;
3) определение границ распространения носителей именьковской культуры на территории Чувашского края;
4) разработка абсолютной и относительной хронологии памятников;
5) поиск надежных закрытых археологических комплексов, в частности могильников, и их целенаправленные исследования.
Литература и источники
1. Ахмедов И.Р., Белоцерковская И.В. Культура рязано-окских могильников // Восточная Европа в середине I тысячелетия н.э. (Раннеславянский мир. Выпуск 9). М.: Институт археологии РАН, 2007. Гл. 3. С. 133-275.
2. Вихляев В.И. Происхождение древнемордовской культуры: дис. ... докт. ист. наук. Саранск, 2001. 250 с.
3. Воронина Р.Ф. Нижнесурская мордва IV-VIII вв. // Пензенский археологический сборник. Пенза: ГУМНИЦ, 2007. Вып. 1. С. 154-166.
4. Гоишаков В.В. Условия и факторы формирований локальных традиций в древнемордовской культуре // Археология восточноевропейской лесостепи: сб. материалов II Междун. науч. конф., посвященной 100-летию со дня рождения археолога, заслуженного работника культуры М.Р. Полесских (25-27 сентября 2008 г.). Пенза, 2008. Вып. 2. Т. 2. С. 99-105.
5. Гоишаков В.В., Зубов С.Э. Андреевский курган в системе археологических культур раннего железного века Восточной Европы. Казань: Институт истории АН РТ, 2009. 173 с.
6. Ефименко П.П. Средне-Волжская экспедиция 1926-1927 гг. // СГАИМК. Л.: ГАИМК, 1929. Т. 2. С. 160-173.
7. Исследование многослойного поселения Утюж I на Суре / А.В. Вискалин, Н.С. Березина, АЮ. Березин и др. // Научно-педагогическое наследие В.Ф. Каховского и проблемы истории и археологии: материалы науч.-практ. конф. Чебоксары, 19-20 декабря 2006 г. Чебоксары: ЧГИГН, 2009. Кн. 2. С. 41-72.
8. Каховский В.Ф., Смирнов А.П. Памятники средневековья Чувашского Поволжья // Городище Хулаш и памятники средневековья Чувашского Поволжья. Чебоксары: ЧНИИ, 1972. С. 115-166.
9. Ледяйкин В.И. Городецкая культура и древняя мордва: дис. ... канд. ист. наук. М.,1971. 283 с.
10. Лещинская Н.А. Заметки об азелинских древностях (в связи с исследованиями П.Н. Старостина) // Древняя и средневековая археология Волго-Камья. Сборник к 70-летию П.Н. Старостина. Казань: Институт истории АН РТ, 2009. С. 111-121.
11. Матвеева Г.И. Памятники оседлых племен лесной зоны Самарского Поволжья (белогорская и городецкая культуры) // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней: Ранний железный век и средневековье. М.: Наука, 2000. Гл. 2. С. 82-93.
12. Миронов В.Г. Памятники городецкой культуры и проблема её локальных вариантов: дис. ... канд. ист. наук. М., 1976. 226 с.
13. Михайлов Е.П. Из истории изучения памятников городецкой культуры на территории Чувашии // История исследования археологических памятников в Чувашском Поволжье и материалы по антропологии чувашей. Чебоксары: ЧГИГН, 1995. С. 51-64.
14. Михайлов Е.П. Разведочные археологические работы в Моргаушском районе Чувашской Республики в 1999 году // Новые археологические исследования в Поволжье. Чебоксары: ЧГИГН, 2003. С. 257-280.
15. Михайлов Е.П. Разведочные работы 1986-1988 гг. в районах Чувашии (Материалы к археологической карте ЧССР) // Вопросы археологии и антропологии Чувашии. Чебоксары: ЧГИГН, 1991. С. 38-52.
16. Михайлов Е.П. У истоков археологической науки Чувашии (Памяти В.Ф. Смолина) // Новые археологические исследования в Поволжье. Чебоксары: ЧГИГН, 2003. С. 8-15.
17. Мясников Н.С. Отчет о результатах археологической разведки на территории Алатырского и Порецкого районов Чувашской Республики в 2009 г. НА ЧГИГН. Отд. II. Ед. хр. 2675. Инв. 9495. 43 с.
18. Никитина Т.Б. Мари // Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века: коллективная монография. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. С. 161-206.
19. Никитина Т.Б. Средневековые городища Волго-Вятского междуречья: проблемы и перспективы изучения // Проблемы средневековой археологии волжских финнов. АЭМК. Вып. 23. Йошкар-Ола: МарНИИ, 1994. С. 67-87.
20. Патрушев В.С. Начало эпохи раннего железа в Марийском крае: учеб. пособие. Йошкар-Ола: МарГУ, 1986. 90 с.
21. Смирнов А.П., Трубникова Н.В. Городецкая культура. Свод археологических источников (САИ). Вып. Д-1-14. М.: Наука, 1965. 40 с.
22. Смолин В.Ф. Археологические разведки в Чувашской Республике в 1926 г. // ИОАИЭ. Т. 33. Вып. 4. Казань: Казан. гос. ун-т, 1927. С. 15-32.
23. Старостин П.Н. Именьковские могильники // Культуры Восточной Европы I тысячелетия н.э. Куйбышев, 1986. С. 90-104.
24. Старостин П.Н. Отчет о результатах археологической разведки на территории Чувашской АССР, проведенной летом 1966 г. // Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 3646. 29 л.
25. Степанов П.Д. Отчёт о работе разведочной археологической экспедиции Саратовского пединститута в пределах Чувашской АССР и Горьковской области летом 1950 г. // Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 454. 57 л.
26. Степанов П.Д. Отчёт о работе разведочной археологической экспедиции Саратовского педагогического института в пределах Чувашской АССР летом 1952 г. // Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 686. 47 л.
27. Степанов П.Д. Отчёт о работе разведочной археологической экспедиции Саратовского государственного педагогического института летом 1954 г. в пределах Чувашской АССР // Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 990. 144 л.
28. Степанов П.Д. Отчёт о работе археологической разведочной экспедиции Саратовского государственного университета летом 1956 г. в Чувашской АССР // Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 142. 43 л.
29. Третьяков П.Н. Предварительный Отчет о работах Средне-Волжской экспедиции ГИМК в Чувашской А.С.С. Республике в 1930 году. НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 581. Инв. 7036. Л. 267-281.
30. Трубникова Н.В. Городище Ножа-Вар в Чувашии // Советская археология. 1965. № 4. С. 144-157.
31. Трубникова Н.В. Древние мордовские племена в начале I тысячелетия н.э. // Этногенез мордовского народа: материалы науч. сессии 8-10 декабря 1964 г. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1965. С. 53-61.
32. Трубникова Н.В. О работах 2-го отряда Чувашской археологической экспедиции 1956 года // Учен. зап. ЧНИИ. Вып. 16. Чебоксары, 1958. С. 227-262.
33. Трубникова Н.В. Отчет о работах 3-го отряда Чувашской археологической экспедиции в 1958 году // Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 1691. Л. 161-252.
34. Трубникова Н.В. Раскопки городища Пичке Сорче в Чувашии // Археологические работы в Чувашской АССР в 1958-1961 годах. Учен. зап. ЧНИИ. Вып. 25. Чебоксары, 1964. С. 163-195.
35. Халиков А.Х. Памятники писеральско-андреевского типа в Волжском правобережье и их этнокультурная интерпретация // Древности Волго-Вятского междуречья. АЭМК. Вып. 12. Йошкар-Ола: МарНИИ, 1987. С. 8-24.
МЯСНИКОВ НИКОЛАИ СТАНИСЛАВОВИЧ - аспирант кафедры археологии, этнографии и региональной истории, Чувашский государственный университет; младший научный сотрудник отдела археологии, Чувашский государственный институт гуманитарных наук, Россия, Чебоксары (myasnikovn@rambler.ru).
MYASNIKOV NIKOLAY STANISLAVOVICH - post-graduate student of Archeology, Ethnography and Regional History Chair, Chuvash State University; junior scientific worker of Archeology Department, Chuvash State Humanities Institute, Russia, Cheboksary.
УДК 94 (470+571)
И.Г. НАПАЛКОВА
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ РЕФОРМЫ УПРАВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫМИ ОКРАИНАМИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (В XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.)*
Ключевые слова: Российская империя, имперский центр, национальная окраина, реформирование управления.
Проанализирована специфика управления окраинами Российской империи. Административные имперские реформы рассмотрены на примерах Царства Польского, Туркестана, Великого княжества Финляндского, Прибалтики.
I.G. NAPALKOVA
ADMINISTRATIVE MANAGEMENT REFORMS OF THE BORDERLANDS OF THE RUSSIAN EMPIRE (XIX - EARLY XX CENTURIES)
Key words: Russian Empire, imperial center, national borders, reform the management.
The article examines the specifics of managing the outskirts of the Russian Empire. Imperial administrative reforms are considered on examples of the Kingdom of Poland, Turkestan, the Grand Duchy of Finland, Baltic.
Управление национальными окраинами Российской империи в течение длительного времени определялось принципом сохранения местных особенностей и осуществлялось на основании самостоятельных Положений и законодательства.
* Исследование выполнено по проекту № 2.1.3/1134 АВЦП «Развитие научного потенциала высшей школы (2009-2011 годы)».
