CC BY
81
-СИСТЕМНОЕ ИЗУЧЕНИЕ АРИДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ —————=
УДК 599.735.5:591.5.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОХРАНЕНИЯ САЙГАКА
В СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ ПРИКАСПИИ
© 2013 г. В.М. Неронов*, Н.Ю. Арылова**, М.Ю. Дубинин*, Т.Ю. Каримова*, А.А. Лущекина*
*Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН Россия, 119071 г. Москва, Ленинский проспект, д. 33. E-mail: [email protected] **Центр диких животных Республики Калмыкия Россия, 358000 Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Чкалова, д. 36, офис 306.
E-mail: [email protected]
Поступила 21.09.2012
Для выявления основных факторов, повлиявших на катастрофическое падение численности сайгака в Северо-Западном Прикаспии с 800 тыс. голов в середине прошлого века до примерно 5 тыс. особей весной 2012 г., проанализированы многолетние данные по биологии сайгака и состоянию мест его обитания. Полученные с применением современных методов результаты могут быть использованы при планировании мероприятий по сохранению и восстановлению численности сайгака на территории России.
Ключевые слова: сайгак, биология, Северо-Западный Прикаспий, экосистемный подход, экологическая сеть.
За годы, прошедшие с момента подписания Конвенции о биологическом разнообразии (КБР; Конвенция ..., 1995), не удалось уменьшить темпы сокращения биоразнообразия и серьезные нарушения функций экосистем, что продолжает вызывать серьезную озабоченность во всем мире. Как показали результаты международного проекта «Оценка экосистем на рубеже тысячелетий (20012005 гг.)» (Our human ..., 2005), необходимо срочно принять дополнительные меры, без которых не могут быть выполнены задачи, стоящие перед разными странами по сохранению биоразнообразия и обеспечению устойчивого развития экономики.
Сайгак (Saiga tatarica) - ключевой вид аридных экосистем Евразии. В 2004 г. из-за многократного сокращения численности на всем протяжении его ареала (в середине прошлого века -с 1.6 млн. до 55 тыс.) сайгак был занесен в Красный список МСОП (IUCN), как «критически угрожаемый вид». По инициативе Конвенций по сохранению мигрирующих видов диких животных (CMS) и о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения (CITES) все страны-ареала в 2006 г. подписали (Россия - в 2009 г.) Меморандум о взаимопонимании относительно сохранения, восстановления и устойчивого использования антилопы сайги. В соответствии с этим Меморандумом в нашей стране также были начаты работы по улучшению охраны и восстановлению численности сайгака.
На территории России находится самостоятельная группировка сайгака в Северо-Западном Прикаспии (восточные районы Республики Калмыкия и юго-западные районы Астраханской области) и заходит часть ареала Волго-Уральской группировки (пограничные с Республикой Казахстан левобережные районы Астраханской, Волгоградской и Саратовской областей). По данным Службы природопользования и охраны окружающей среды Астраханской области в начале 2009 г. в Ахтубинском районе отмечали группы сайгаков по 10-12 особей, общей численностью менее 100 особей. По сведениям Управления охотничьего и рыбного хозяйства администрации Волгоградской области сайгаки постоянно обитают в Палласовском районе, где их численность достигает 100 и более особей. Наблюдаются периодические перемещения сайгаков с территории Российской Федерации в Республику Казахстан и обратно. В России, также как и в Казахстане в прошлом и в настоящее время, есть места, где проходят отел, гон и зимовка этих животных, что свидетельствует о равноценности мест обитания в пределах участков ареала, расположенных по обеим сторонам
государственной границы. В 70-е годы прошлого столетия в зимнее время в левобережных районах Астраханской области скапливалось до 40 и более тысяч сайгаков. Обустройство государственной границы между Россией и Казахстаном после распада СССР привело к разделу единого ареала Волго-Уральской группировки, что осложняет проведение ее регулярного мониторинга и охраны (Мельников, Сидоров, 2009). Вопрос об устранении возникших препятствий обсуждался на разных форумах неоднократно. И вот, наконец, появилось долгожданное сообщение - 19 сентября 2012 г. в г. Павлодаре (Казахстан) на встрече президентов двух стран министр природных ресурсов РФ и министр сельского хозяйства Казахстана подписали соглашение по охране, воспроизводству и использованию Волго-Уральской группировки сайгака
(http://www.rbc.ru/rbcfreenews/20120918160516.shtml). Это соглашение открывает новые перспективы для изучения и сохранения этой трансграничной группировки. В последние годы благодаря мерам, предпринимаемым как Правительством Республики Казахстан, так и рядом международных организаций, ситуация с сайгаком Волго-Уральской группировки стала значительно улучшаться. Если в 2006 г. численность сайгака оценивалась здесь примерно в 13 тыс. особей, то по данным учетов 2012 г. их число увеличилось и теперь составляет более 21 тыс. (Грачев, 2012). Следует отметить, что эта цифра могла бы быть и больше, если бы не случившиеся весной 2010 и 2011 гг. два падежа (предположительно от пастереллеза1), унесших жизни 12 тыс. и 450 животных, соответственно (Грачёв, Бекенов, 2010; Дуйсекеев, 2011).
Состояние группировки Северо-Западного Прикаспия в настоящее время вызывает у специалистов серьезные опасения. Если в 50-60-х годах прошлого века численность сайгака, обитавшего в этом регионе, достигала почти 800 тыс. голов и его промысел приносил значительный доход государству, то в последние десятилетия на данном участке ареала она стремительно сокращается (рис. 1). Несмотря на различные мероприятия (запрет охотничьего промысла с 1998 г., проведение в 2010 г. «Года сайгака» и т.д.), пока не удалось остановить эту критическую тенденцию. К весне 2012 г. ситуация с сайгаком, обитающим на территории Северо-Западного Прикаспия (Республика Калмыкия и Астраханская область), стала еще более тревожной - согласно материалам, представленным на совещании в Минприроды РФ 15 августа 2012 г., численность сайгака в этом регионе не превышает 5 тыс. особей. Также было отмечено, что «Эта цифра свидетельствует о том, что мы находимся на грани полной потери уникальной европейской популяции этого вида» (http://www.mnr.gov.ru/news/detail.php?ID=129113).
Для объяснения причин такого катастрофического сокращения численности выдвинуты различные гипотезы: одни авторы (Букреева, 2002, 2005; Сидоров, Букреева, 1999) связывают его с многолетними циклическими колебаниями и нахождением популяции на данный момент на стадии спада своих популяционных возможностей; еще одна гипотеза основана на произошедших в последние годы изменениях растительного покрова в местах обитания сайгака (Абатуров, 2007; Абатуров и др., 2008). Другие авторы объясняют это бесконтрольным, хищническим характером использования ресурсов сайгака и отсутствием их надлежащей охраны (Данилкин, 2005). Еще одним важным фактором сокращения численности сайгака называют пресс хищников, в основном, волка (Арылова, 2009). На указанном выше совещании в Минприроды РФ 15 августа 2012 г. было подчеркнуто, что «одной из основных причин сокращения численности сайгака является браконьерство с использованием высокоскоростных внедорожных мотоциклов. Самцы сайгака находятся в приоритете у браконьеров (из-за рогов, используемых в восточной традиционной медицине, например, в Китае), их уничтожение приводит к невозможности воспроизводства популяции» (http://www.mnr.gov.ru/news/detail.php?ID=129113). Совершенно очевидно, что для обоснования (или опровержения) той или иной гипотезы необходимы объективные данные о многолетней динамике численности и воздействии тех или иных факторов или их сочетаний на процессы в данной популяции. Мировой опыт показывает, что для сохранения диких видов копытных важно выяснить, является ли сокращение их популяции непосредственным следствием прямого воздействия (например, браконьерство, хищники, пожары, изъятие участков обитания под различное строительство, возведение препятствий на путях миграций и т.д.) или опосредованного,
1 Инфекционные болезни животных и человека, вызываемые патогенными бактериями рода Pasteurella (ред.).
АРИДНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ, 2013, том 19, № 2 (55)
которое вызвано утратой местообитаний из-за смены растительного покрова при переходе к другим системам землепользования, изменений климата и влияния пожаров.
4000
3500
о ни Л 3000
н л 2500
р
_> о £ 2000
й 1500
И
о ни 1000
Ег 500
0
о т оо
ООО О О О О
Годы
Рис. 1. Численность сайгака (/) в Северо-Западном Прикаспии и мелкого рогатого скота (2) в Республике Калмыкия. Fig. 1. Number of the Saiga antelope (/) in the North-West Pre-Caspian region and small cattle (2) in the Republic of Kalmykia.
В первом случае совершенно очевидно, что радикальное сокращение субсидий сельскому хозяйству в годы после распада СССР и отсутствие альтернативных источников для заработка привели к тому, что местные жители стали участвовать в браконьерском промысле сайгака для получения мяса (для внутреннего рынка) и рогов (ценный продукт для нелегального экспорта в страны Восточной Азии). Сходные причины, ведущие к снижению численности сайгака, были отмечены не только в России, но и в Казахстане и Узбекистане (Неронов, Лущекина, 2009; №гопоу et а1., 2012). Анализ различных биологических параметров группировки сайгака, обитающей в СевероЗападном Прикаспии, в первую очередь, ее репродуктивных показателей, выявил, что в результате бесконтрольной добычи взрослых самцов нарушилась ее поло-возрастная структура, что привело к значительному увеличению яловости самок. Например, в 2001 г. она составила у взрослых и молодых самок 76.1% и 97.2%, соответственно (Букреева, 2002), хотя к 2003 г. этот показатель несколько изменился - 53.8% и 77.8%, соответственно (Арылова, 2009). В период депрессии численности, которая наблюдается в последние 15 лет, выход молодняка (в возрасте до 4 месяцев) на одну самку в данной группировке снизился почти вдвое по сравнению с периодом высокой численности (конец 50-х годов) - 0.7 и 1.2 соответственно, что связано с увеличением яловости взрослых и молодых самок вследствие недостаточной доли взрослых самцов (1.5-12% в последние пять лет; Арылова, 2009; Сидоров, 2011).
В 50-60-х гг. XX века, когда Прикаспийская низменность только начинала осваиваться, на ее территории было развито отгонное животноводство с использованием сезонных пастбищ при умеренном выпасе скота, и ареал сайгака составлял около 100-120 тыс. км2 (рис. 2). Для пространственной структуры были характерны регулярные сезонные перемещения, связанные с рождением молодняка, выбором участков для гона и поиском местообитаний с благоприятными кормовыми условиями. В этот период сайгаки встречались по всей территории Калмыкии, в юго-западных районах Астраханской области, заходили в Дагестан, в Ставропольский край, Волгоградскую и Ростовскую области. В 70-х годах XX века Северо-Западный Прикаспий стал ареной интенсивной хозяйственной деятельности, что сразу отразилось на условиях обитания сайгака и особенностях пространственной структуры его группировки. Трансформация природных ландшафтов в результате постройки каналов и других технических сооружений и все возрастающее воздействие факторов беспокойства существенно сузили область обитания сайгака. В местах, предпочитаемых сайгаком, было построено несколько обводнительно-оросительных систем (ООС) и
сопутствующих им коллекторов для отвода дренажных и сбросных вод: Сарпинская, Калмыцко-Астраханская и Черноземельская ООС; Черноземельский Главный и Кумский коллекторы.
Рис. 2. Многолетние изменения распространения сайгака в Северо-Западном Прикаспии. Условные обозначения: ареал в 1950-1960 (1), 1990-2000 (2) и 2003-2012 (3) гг.; постоянные (4) и временные (5) водотоки. Fig 2. Long-term changes in distribution of the Saiga antelope in the North-West Pre-Caspian region. Legend: geographical range in 1950-1960 (1); 1990-2000 (2); 2003-20012 (3); permanent (4) and temporal (5) watercourses.
Разработка этих проектов, строительство и эксплуатация в большинстве случаев проводились без учета экологических особенностей сайгака и не согласовывались с природоохранными организациями. Строительство переходов для пересечения каналов на путях массовых миграций сайгака было проведено с отступлением от технических рекомендаций, что приводило к значительной гибели животных (Жирнов, 1999; Зуев, Хахин, 1978; Lushchekina, Struchkov, 2001). Самое главное, что в результате масштабного освоения Сарпинской низменности под рисосеяние, сайгаки лишились своих очень важных мест для отела. В последние годы ареал группировки СевероЗападного Прикаспия сократился более, чем в 10 раз по сравнению с 50-ми гг. прошлого века и ограничен южными районами, а основная часть животных предпочитает практически весь год держаться в районе заповедника «Черные земли» (Республика Калмыкия) и заказника «Степной» (Астраханская область; Арылова, 2009).
В 2003-2008 гг., когда по усредненной экспертной оценке насчитывалось около 15 тыс. сайгаков, в зоне их обитания держалось до 325 волков (по данным ФГУ Центрохотконтроль РФ). При таком соотношении (на 1 волка приходится 35^45 сайгаков) изъятие волками части поголовья ощутимо для данной группировки, обитающей в Северо-Западном Прикаспии. Таким образом, можно считать, что волки стали одним из важных факторов регуляции численности сайгака на данной территории. Однако при этом необходимо отметить, что в последние годы изъятие сайгаков волками должно несколько сокращаться в связи с ростом поголовья мелкого рогатого скота в Калмыкии, как показано на рисунке 1 (Арылова, 2009).
По литературным данным удалось установить основные особенности изменений растительного покрова и смен систем землепользования в Северо-Западном Прикаспии. В 40-50 гг. ХХ в. здесь преобладали злаковые (Agropyron fragile, Stipa lessingiana, S. sareptana, S. capillata) ценозы (79.S%, в т.ч. ковыльные - 19.3%) (Цаценкин, 1952). В 50-60 гг. доминировали коренные целинные злаковые (Agropyron fragile, A. desertorum, Stipa lessingiana, S. sareptana) и прутняково (Kochia prostrata)-злаковые ценозы и сбоевые бело- и чернополынные (Artemisia lerchiana, A. pauciflora) ценозы (Мирошниченко, 2000). В 70-е гг. в результате усиленного выпаса и перевыпаса злаковые ценозы сменились на белополынные (Мирошниченко, 2000). Дальнейшее увеличение пастбищной нагрузки в S0^ гг. привело к развитию процессов опустынивания и смене сообществ на вторичные сорно-эфемеровые и однолетниковые с устойчивыми к выпасу видами (Anisantha tectorum, Poa bulbosa, Carex stenophylla, Ceratocarpus arenarius, Bassia sedoides) (Виноградов, Кулик, 1996; Зонн, 1996; Джапова, 200S). В первой половине 90-х гг. из-за резкого сокращения поголовья скота в растительном покрове начались демутационные процессы (Мяло, Левит, 1996), и в настоящее время на территории Северо-Западного Прикаспия сформировался комплексный растительный покров. На суглинистых и супесчаных почвах наиболее распространены мятликово-белополынная (Artemisia lerchiana, Poa bulbosa) и разнотравно-злаковая (Stipa capillata, S. lessingiana, S. sareptana, Poa bulbosa, Agropyron desertorum, Carex stenophylla, Artemisia lerchiana, A. austriaca, Tanacetum achilleifolium и др.), а на супесчаных и песчаных - белополынно-ломкожитняковая (Agropyron fragile, Artemisia lerchiana) и белополынно-тырсиковая (Stipa sareptana, Artemisia lerchiana) ассоциации (Неронов, 2006; Джапова, 200S; Бананова и др., 2011). Массивы песков заняты белополынными и ломкожитняковыми сообществами с участием разнотравья (Trigonella orthoceras, Allysum desertorum, Ceratocarpus arenarius, Kochia prostrata и др.). На засоленных почвах представлены сарсазановые (Halocnemum strobilaceum), биюргуновые (Anabasis salsa), бескильницевые (Puccinellia distans) и петросимониево-сантониннополынные (Artemisia santonica, Petrosimonia brachiata) сообщества (Джапова, 200S). К сожалению, т.к. геоботанических карт на данную территорию в последние десятилетия не было опубликовано, то судить о точном соотношении тех или иных сообществ в ее пределах не представляется возможным.
По нашим данным в последние годы масса новорожденных сайгачат практически не изменилась, а иногда даже превышает ее по сравнению с периодами высокой и средней численности. Так, масса новорожденных самцов в 195S-1997 гг. - 3.26±0.3 кг достоверно меньше, чем в 199S-200S гг. -3.6±0.2 кг (Mann-Whitney U=6, P=0.03). Различия массы новорожденных самок в 195S-1997 гг. -3.11±0.26 кг и в 199S-200S гг. - 3.39±0.17 кг статистически не значимы (Mann-Whitney U=7.5, P=0.053) (Арылова, Каримова, 2009). Так как ход развития приплода определяется условиями питания самок сайгака, начиная со второго месяца их беременности (Абатуров и др., 19S2; Петрищев, 1997 и др.), то приведенные данные косвенно свидетельствуют о том, что в зоне обитания сайгака в Северо-Западном Прикаспии их обеспеченность кормами с середины прошлого века до настоящего времени не претерпела существенных изменений. Гипотеза Б.Д. Абатурова (Абатуров, 2007; Абатуров и др., 200S) о катастрофическом снижении численности сайгака в Северо-Западном Прикаспии в связи с утратой кормовой базы вследствие распространения ковыльных сообществ из Stipa sareptana (а не Stipa capillata, как это указано у авторов), представляется нам не вполне правомерной. Ковыли присутствуют в рационе сайгака практически весь вегетационный период. Наибольшая доля в рационе приходится на весну, когда начинают отрастать молодые побеги; в другие сезоны после пожаров возможна также вторичная вегетация ковылей, что объясняет их присутствие среди съеденных растений (Адольф, 1954; Банников и др., 1961; Близнюк, Бакташева, 2001; Розенфельд, Ларионов, 2006). Кроме того, сайгак - мигрирующий вид, и, хотя, в последнюю пару десятков лет он уже не совершает дальних миграций (до 50 км в день), как это было в годы его высокой численности (Банников и др., 1961), современные передвижения по территории (от 3 до 1S км - по прямой (http://gis-lab.info/projects/saiga-telemetry/show-distances-table.html)) позволяют животным находить пригодные местообитания, способные прокормить ставшие малочисленными стада.
Обилие злаков в растительном покрове привело к увеличению частоты пожаров за последние 20 лет (Dubinin et al., 2010), а в отдельные годы они стали покрывать в Северо-Западном Прикаспии до 20% площади ареала сайгака. Анализ космических снимков показал, что только на территории заповедника «Черные земли» сгорело: в 2002 г. - 64.1 тыс. га; в 2003 г. - 0.04 тыс. га; в 2004 г. -
19.2 тыс. га (Дубинин и др., 2010). Пожары представляют собой серьезную опасность для сайгака, так как они уничтожают некоторые предпочитаемые виды растений (полыни и представители сем. Chenopodiaceae), а иногда ведут к прямой гибели животных. С другой стороны, пожары оказывают положительное влияние на кормовые условия - уничтожение огнем сухой ветоши ковылей способствует их лучшему отрастанию и вегетации молодых растений. Под влиянием пожаров происходят заметные изменения в растительном покрове, например, увеличение площадей, занятых многолетними видами злаков, на территории, которая ранее была покрыта кустарничками. Эти изменения растительного покрова, возможно, привели к потере некоторых предпочитаемых сайгаком местообитаний, что потенциально способствовало снижению его численности. В целом, сокращение площади местообитаний сайгака и их потенциальной емкости представляет одну из основных проблем для сохранения этого вида, т.к. подобные изменения гораздо труднее контролировать чем браконьерство.
К сожалению, в литературе мало данных о выборе местообитаний сайгаками в целом, и об изменениях такого выбора с течением времени. Нами была предпринята попытка оценить особенности сезонных местообитаний сайгака в Северо-Западном Прикаспии в период между 2003 и 2007 гг. (Арылов и др., 2007). Исследование проводилось на территории включающей окрестности заказника «Степной» (Астраханская область) и заповедника «Черные земли» (Республика Калмыкия), общей площадью около 2500 км2. Модель пригодности среды обитания включала десять показателей: общая площадь и частота пожаров, расстояние до ферм и источников воды, растительность в 1998 и 2007 гг., дешифрированная по космическим снимкам, среднее значение и стандартное отклонение NDVI и, наконец, абсолютная высота местности и индекс расчлененности рельефа (Dubinin, 2010). Предварительные результаты показывают, что для сайгака наиболее значимыми при выборе мест обитания оказались пять факторов: расстояние до источников воды (35%), частота пожаров (28%), расстояние до животноводческих точек (12%), стандартное отклонение NDVI (10%) и абсолютная высота местности (7%). Рассчитанный индекс пригодности местообитаний показал, что наиболее привлекательно для сайгака всего 22% территории (около 454 км2), и эта цифра практически не изменялась в течение исследуемого периода. Годовые и сезонные различия определяются, главным образом, расстоянием до источников воды и частотой пожаров. В распределении пригодных местообитаний выявлены некоторые сезонные различия: зимой сайгаки сосредоточены на северо-западе района исследований, тогда как весной и летом (ближе ко времени отела) они предпочитают находиться на севере, осенью сайгаки рассредоточены в пределах района исследований.
Надо отметить, что выявлена хорошо выраженная зависимость в распределении предпочитаемых местообитаний сайгака от расстояния до источников воды (Dubinin, 2010). При засушливости климата Северо-Западного Прикаспия зависимость сайгака от имеющихся водопоев сохраняется в течение лета, и даже заметна весной и осенью. На исследуемой территории, кроме протекающей здесь реки Волги, до берегов которой сайгак в последние годы практически не доходит, было создано большое число искусственных водоемов и каналов для повышения продуктивности пастбищ и для водообеспечения населенных пунктов. В ходе анализа литературных источников и фондовых материалов, полученных в разных организациях, удалось выявить основные изменения в характере распределения сайгака с учетом этих антропогенных барьеров и появления новых мест для водопоя.
Базовой стратегией для сохранения сайгака, а также и всего разнообразия аридных экосистем, может стать территориальная форма охраны природы (Неронов и др., 2005), которая полностью совместима с принципами экосистемного подхода (Большаков и др., 2009). К настоящему времени в пределах Северо-Западного Прикаспия создана система различных ООПТ (Габунщина и др., 2000; Сводный ..., 2001). В Астраханской области такой охраняемой территорией является заказник «Степной». С запада к нему прилегает степной участок заповедника «Черные земли», к которому в 2009 г. были присоединены три федеральных заказника (Меклетинский, Харбинский и Сарпинский) (Габунщина, Бадмаев, 2011). Однако пока увеличение его площади не принесло ощутимых результатов в сохранении и восстановлении численности сайгака. В связи с широко обсуждаемыми в настоящее время планами строительства канала «Евразия» для прохода танкеров с нефтью из Каспийского в Азовское море (частично он может затронуть и территорию заповедника «Черные земли») сайгак может лишиться возможности совершать даже незначительные перемещения, не говоря уже о более дальних миграциях в южном направлении, которые чаще всего наблюдаются в многоснежные зимы, как это было зимой 2009-2010 гг. При этом следует отметить, что между
указанными ООПТ разных категорий нет связывающих их коридоров и какого-либо взаимодействия. Решить эту проблему может объединение их в экологическую сеть. Оптимальная экологическая сеть должна включать следующие составные элементы: ключевые природные территории (КПТ), транзитные территории (экологические коридоры); буферные территории, защищающие КПТ и транзитные территории от неблагоприятных внешних воздействий; восстанавливаемые (реставрируемые) ключевые, транзитные или буферные территории, ранее по тем или иным причинам не попавшие в экологическую сеть (Соболев, Руссо, 1998). На основе перечисленных выше составных элементов мы предлагаем схему экологического каркаса, который должен обеспечить необходимые условия для обитания сайгака в разные сезоны, с четом его миграций (рис. 3).
Рис. 3. Проект экологического каркаса для сохранения группировки сайгака в Северо-Западном Прикаспии. Условные обозначения: 1 - особо охраняемые природные территории (заповедник и заказники); 2 - проектируемый заказник; 3 - ключевые природные территории (А - Южно-Сарпинская, Б - Харбинско-Эрдниевская, В - Черноземельская; Г - Меклетинская; Д - Состинская, Е - Андра-Ата); 4 - транзитные территории. Fig. 3. Ecological structure design for conservation of the Saiga antelope in the North-West Pre-Caspian region. Legend: 1 - strictly protected natural areas (reserve and sanctuaries); 2 - projectible sanctuary; 3 - key natural territories (A - Yuzhno-Sarpinskaya; Б -Kharbinsko-Erdnievskaya; В - Chernozemel'skaya; Г - Mekletinskaya; Д - Sostinskaya; Е - Andra-Ata); 4 - transit territories.
Приведенные выше данные позволяют сделать вывод, что в современных условиях еще можно обеспечить сохранение группировки сайгака Северо-Западного Прикаспия. Мы полагаем, что для этого, в первую очередь, необходима реализация целевых программ по борьбе с браконьерством и комплексному мониторингу распределения сайгака в разные сезоны. Для восстановления численности сайгака в Северо-Западном Прикаспии необходимо расширение площади охраняемых территорий и объединение их в экологическую сеть с использованием специально выделенных коридоров для обеспечения сезонных миграций. В связи с планами широкомасштабного освоения территории Северо-Западного Прикаспия (строительство канала «Евразия», железной дороги Элиста-
Зензили, ряда автомобильных дорог и развития нефтепромыслов), наряду с действиями по снижению фактора беспокойства, для сохранения сайгака и всего биоразнообразия данного региона следует предусмотреть проведение мероприятий, включая организацию переходов через различные линейные сооружения, рекультивацию нарушенных пастбищ, создание дополнительных водопоев.
В последние два года по инициативе Правительства Республики Калмыкия силами как региональных, так и федеральных организаций проведены обследования количественного распределения сайгака, результаты которых должны помочь в управлении данной группировкой и в обеспечении устранения или смягчения действия негативных факторов, отмеченных выше. В ходе совещания, проведенного 15 августа 2012 г. в Минприроды России, среди первоочередных мер было принято решение о необходимости организации специального отряда по охране сайгака, численностью не менее 20 человек, для постоянного круглосуточного и круглогодичного сопровождения сайгаков. Рекомендовано также подготовить документы для перевода сайгака из II-го в I приложение СИТЕС, что позволит исключить его из оборота коммерческого использования и повысить уровень административного наказания. Также должны быть продолжены регулярные учеты численности сайгака (http://www.mnr.gov.ru/news/detail.php?ID=129113). Все это вселяет надежду, что при неукоснительном выполнении требований экосистемного подхода в ближайшие годы численность сайгака в Северо-Западном Прикаспии будет восстановлена и его можно будет исключить из Красного списка МСОП (IUCN), как «критически угрожаемый вид», а также избежать включения сайгака в новое издание Красной книги РФ (http://news.mail.ru/politics/9317517/).
Исследования были проведены при поддержке Фонда «Дарвинская инициатива» (2003-2006 гг.) и Программы фундаментальных исследований ОБН РАН «Биологические ресурсы России: оценка состояния и фундаментальные основы мониторинга» (2009-2011 гг.). Авторы также выражают благодарность сотрудникам Центра диких животных Республики Калмыкия и заказника «Степной» (Астраханская область) за помощь в сборе материала.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Абатуров Б.Д. 2007. Популяция сайгака в России и проблемы ее сохранения // Вестник Российской академии наук. Т. 77. № 9. С. 785-793.
Абатуров Б.Д., Ларионов К. О., Джапова Р.Р., Колесников М.П. 2008. Качество кормов и обеспеченность сайгаков (Saiga tatarica) пищей в условиях восстановительной смены растительности на Черных Землях Калмыкии // Зоологический журнал. Т. 87. № 12. С. 1524-1530. Абатуров Б.Д., Холодова М.В., Субботин А.Е. 1982. Интенсивность потребления и переваримость кормов у
сайгаков (Saiga tatarica) // Зоологический журнал. Т. 61. Вып. 12. С. 1870-1881. Адольф Т.А. 1954. Некоторые данные по биологии сайгака в Астраханских степях // Ученые записки
Московского государственного педагогического института. Т. 28. Вып. 2. С. 247-256. АрыловЮ.Н., Вознесенская В.В., Лущекина А.А., Меджидов Р.А., Милнер-Гулланд Э.Дж., Убушаев Б.С., Арылова Н.Ю. 2007. Изучение и сохранение сайгака в Северо-Западном Прикаспии // Проблемы сохранения биоразнообразия Северо-Западного Прикаспия: Материалы международной научно-практической конференции, 20-21 октября 2006 г. Элиста: ЗАОр «НИИ «Джангар». С. 33-40. Арылова Н.Ю. 2009. Экология сайгака (Saiga tatarica tatarica L., 1766) на территории Северо-Западного Прикаспия в условиях депрессии численности (на примере экорегиона Черные земли). Автореф. дисс. ... канд. биол. наук. Ростов-на-Дону. 26 с. Арылова Н.Ю., Каримова Т.Ю. 2009. Размножение сайгаков в Северо-Западном Прикаспии в период депрессии численности // Сборник материалов XXIX Международного конгресса биологов-охотоведов. Часть 2. Москва. Издательство МАИ-Принт. С. 240-241. Бананова В.А., Лазарева В.Г., Сератирова В.В. 2011. Природное районирование Северо-Западного Прикаспия при современном хозяйственном использовании // Геология, география и глобальная энергия. № 3(42). С. 223-232.
Банников А.Г., Жирнов Л.В., Лебедева Л. С., Фандеев А.А. 1961. Биология сайгака. Москва: Изд-во
сельскохозяйственной литературы, журналов и плакатов. 336 с. БлизнюкА.И., Бакташева Н.М. 2001. Весеннее питание сайгаков (Saiga tatarica) калмыцкой популяции //
Зоологический журнал. Т. 80. № 6. С. 743-748. Большаков В.Н., Лущекина А.А., Неронов В.М. 2009. Сохранение биологического разнообразия: от экосистемы к
экосистемному подходу // Экология. № 2. С. 83-90. Букреева О.М. 2002. Европейская популяция сайгака (Saiga tatarica L.) и факторы, определяющие ее состояние. Автореф. дисс... канд. биол. наук. Москва. 24 с.
Букреева О.М. 2005. Состояние и охрана европейской популяции сайгака в Калмыкии // Бюллетень Московского общества испытателей природы (МОИП). Отдел биологический. Т. 110. Вып. 4. С. 10-20.
Виноградов Б.В., Кулик И.Н. 1996. Картографирование динамики опустынивания земель по повторным аэро- и космическим снимкам // Известия Российской Академии наук. Серия географическая. № 2. С. 140-149.
Габунщина Э.Б., Бадмаев В.С. 2011. Российский степной проект ПРООН/ГЭФ помогает оснащению заповедника «Черные земли» // Степной бюллетень. № 33. С. 45-47.
Габунщина Э.Б., Бакташева Н.М., Букреева О.М., Джабруева Л.М., Меджидов Р.А., Музаев В.М., Позняк В.Г., Савранская Ж.В. 2000. Формирование экологического каркаса (экологической сети) Республики Калмыкия. Элиста: ЦНИТ Калмгосуниверситета. 36 с.
Грачев Ю.А. 2012. Результаты учетов сайгака в Казахстане в 2012 г. // Saiga News. Вып. 15. С. 4.
Грачев Ю.А., Бекенов А.Б. 2010. Массовая гибель сайгаков - погибло около 12 тысяч особей // Saiga News. Вып. 11. С. 2-3.
Данилкин А.А. 2005. Млекопитающие России и сопредельных территорий. Полорогие. М.:: Товарищество научных изданий КМК. 550 с.
Джапова Р.Р. 2008. Динамика пастбищ и сенокосов Калмыкии. Элиста: Издательство Калмыцкого университета. 176 с.
Дубинин М.Ю., Лущекина А.А., Раделоф Ф.К. 2010. Оценка современной динамики пожаров в аридных экосистемах по материалам космической съемки (на примере Черных Земель) // Аридные экосистемы. Т. 16. № 3(43). С. 5-16.
ДуйсекеевБ.З. 2011. Еще один случай гибели сайгаков в Западно-Казахстанской области // Saiga News. Вып. 13. С. 4-5.
Жирнов Л.В. 1999. Антропические факторы и их роль в регуляции численности популяций // Сайгак. Филогения, систематика, экология, охрана и использование. М.: Типография Россельхозакадемии (РАСХН). С. 252-263.
Зонн С. В. 1996. Этапы накопления экологических изменений при воздействии на природу аридных регионов (на примере Западного Прикаспия) // Известия Российской Академии наук. Серия географическая. № 2. С. 5871.
Зуев Е.Я., Хахин Г.В. 1978. В защиту сайгаков Калмыкии // Охота и охотничье хозяйство. № 1. С. 10-11.
Конвенция о биологическом разнообразии. 1995. Текст и приложения. Женева, Швейцария, Секретариат Конвенции. 34 с.
Мельников В.К., Сидоров С.В. 2009. Сайгак в России: современное состояние, сохранение и восстановление популяций // Сборник материалов XXIX Международного конгресса биологов-охотоведов. Часть 2. Москва. Издательство МАИ-Принт. С. 4-5.
Мирошниченко Ю.М. 2000. Новые взгляды на растительность степей и новые границы между степями и пустынями // Вопросы степеведения. Оренбург. Издательство Института степи Уральского отделения РАН. С. 30-41.
Мяло Е. Г., Левит О. В. 1996. Современное состояние и тенденции развития растительного покрова Черных земель // Аридные экосистемы. Т. 2. № 2-3. С. 145-152.
Неронов В.В. 2006. Динамика биоразнообразия аридных экосистем при естественном восстановлении (на примере Черных земель Калмыкии) // Известия Российской Академии наук. Серия географическая. № 2. С. 111-119.
Неронов В.М., Лущекина А.А., Бадмаев В.С., Хлуднев А.В. 2005. Организация территориальной охраны природы и перспективы сохранения сайгака на правобережье Волги // Поволжский экологический журнал. № 1. С. 80-85.
Неронов В.М., Лущекина А.А. 2009. Сайгак в аридных экосистемах Евразии: срочные действия, чтобы гарантировать его устойчивое будущее // Сборник материалов XXIX Международного конгресса биологов-охотоведов. Часть 1. Москва: Издательство МАИ-Принт. С. 14-21.
Петрищев Б.И. 1997. Характеристика эмбриогенеза сайгака (Saiga tatarica) и оценка состояния приплода // Зоологический журнал. Т. 76. № 2. С. 234-242
Розенфельд С.Б., Ларионов К.О. 2006. Применение кутикулярного копрологического анализа в изучении состава кормов копытных в Калмыкии и Монголии // Материалы конференции «Актуальные проблемы экологии и эволюции в исследованиях молодых ученых» Москва. ИПЭЭ РАН. С. 249-254.
Сводный список особо охраняемых природных территорий Российской Федерации. 2001. М.: ВНИИЦлесресурс. 452 с.
Сидоров С.В. 2011. Предварительные результаты мониторинга сайгака в Северо-Западном Прикаспии весной 2011 г. // Saiga News. Вып. 13. С. 12-13.
Сидоров С.В., Букреева О.М. 1999. Популяционные циклы сайгака Северо-Западного Прикаспия // VI съезд териологического общества. Москва. Издательство Россельхозакадемии. С. 232.
Соболев Н.А., Руссо Б.Ю. 1998. Стартовые позиции экологической сети Северной Евразии: рабочая гипотеза:
Предпосылки и перспективы формирования экологической сети Северной Евразии // Охрана живой природы. Вып. 1 (9). С. 22-31.
Цаценкин И.А. 1952. Геоботаническая классификация пастбищ и сенокосов правобережной части Прикаспийской низменности и Ергеней // Ученые записки Московского Государственного Университета. Вып. 160. Отд. География. Т. 5. С. 12-19. Dubinin M. 2010. Effects of land use change on fire, vegetation and wildlife dynamics in arid ecosystems of southern
Russia. PhD Thesis, University of Wisconsin-Madison. 186 p. DubininM., PotapovP., LushchekinaA., Radeloff V.C. 2010. Reconstructing long time series of burned areas in arid grasslands of southern Russia by satellite remote sensing // Remote Sensing of Environment. Vol. 114. P. 16381648.
Lushchekina A., StruchkovA. 2001. The saiga antelope in Europe: once again on the brink // Open Country. № 3. Р. 1124.
Neronov V.M., LushchekinaA.A., Karimova T.Yu., ArylovaN.Yu. 2012. Population dynamics of a key steppe species in a changing world: the critically endangered saiga antelope // Eurasian Steppes. Ecological Problems and Livelihoods in a Changing World. Springer Dordrecht Heidelberg New York London. P. 335-356. Our human planet: summary for decision-makers / Millennium ecosystem assessment. 2005. Washington D.C. USA. Island press. 109 p.
CURRENT STATE AND PERSPECTIVES OF THE SAIGA ANTELOPE CONSERVATION IN
THE NORTH-WEST PRE-CASPIAN REGION
© 2013. V.M. Neronov*, N.Yu. Arylova**, M.Yu. Dubinin*, T.Yu. Karimova*, A.A. Lushchekina*
*A.N. Severtsov Institute of Ecology and Evolution of the Russian Academy of Sciences Russia, 119071 Moscow, Leninskyiprospect, 33. E-mail: [email protected]
** State institution Centre for wild animals of the Republic of Kalmykia Russia, 358000 Republic of Kalmykia, Elista city, Chkalova str., 36, Office 306.
E-mail: [email protected]
Long-term data on the saiga antelope biology and state of its habitats have been analyzed for identification of the main factors of its catastrophic decline in the North-West Pre-Caspian region from 800 thousand individuals in the middle of the last century to about 5 thousand individuals in the spring of 2012. Results based on the usage of modern methods could be useful for planning the conservation and restoration activities on the territory of Russia.
Keywords: saiga antelope, biology, North-West Pre-Caspian region, Ecosystem approach, ecological network.
