CC BY
83
Межвузовский научно-практический круглый стол «Качество современного российского законотворчества: состояние и пути повышения»
Четко определить законодательную функцию Конституционного Суда РФ: либо наделить его соответствующими полномочиями, отразив их в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации», либо принять решение о невозможности формулирования им норм отраслевого законодательства. В последнем случае возникает потребность в закреплении механизма устранения выявленных Конституционным Судом РФ противоречий норм конституционным установлениям.
Разработать механизм автоматического признания не имеющими юридической силы не только законов, противоречащих Конституции, но и законов и подзаконных актов, противоречащих правовым позициям Конституционного Суда РФ, изложенным в его постановлениях и определениях.
Петрянин A.B., докторант кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент — «Современное состояние и качество нормативно-правовой базы по противодействию экстремизму»
Политические и экономические преобразования, произошедшие в нашей стране с начала 90-х годов XX века при переходе от командно-административных методов управления к демократии, внесли коренные изменения во все сферы жизнедеятельности российского общества. В стране сложилась новая модель права, принципиально отличающаяся от ранее существовавшей. Появление в этих условиях такого феномена, как экстремизм повлекло за собой незамедлительное реагирование государства и выработку ряда правовых инструментов, направленных на противодействие данному негативному и общественно опасному явлению1.
В настоящее время в Российской Федерации принято и существует более десяти федеральных законов, прямо или косвенно затрагивающих вопросы борьбы с экстремизмом (Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»2; Уголовный кодекс РФ3; Кодекс РФ об административных правонарушениях4; Федеральный конституционный закон от 13 февраля 2001 г. № З-ФКЗ «О чрезвычайном положении»5; Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»6; Федеральный закон от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях»7; Федеральный закон от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ «О политических партиях»8; Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»9; Закон РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации»10 и т. д.)
В рамках данной статьи мы остановимся на анализе трех основных из них. Ключевым документом, устанавливающим основы противодействия экстремизму, является Конституция РФ от 12 декабря 1993 года. Данный документ, обладающий высшей юридической силой на территории России, содержит в себе ряд концептуальных норм, устанавливающих меры по борьбе с рассматриваемым явлением.
Во- первых, даже в преамбуле к Основному закону государства указывается на неприятие борьбы, основанной на неравенстве. Во-вторых, статья 13 Конституции РФ включает в себя нормы, запрещающие какое-либо политическое или идеологическое доминирование.
Особое значение в предупреждении экстремизма имеет часть 2 статьи 29 Конституции РФ, в силу которой «не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства»11.
Вторым, не менее значимым документом, в основу которого были положены вышеназванные конституционные принципы, является профильный Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», призванный стать основополагающим нормативным правовым актом в борьбе с экстремизмом, создающим необходимые правовые и организационные предпосылки для преодоления этого опасного общественно-политического явления12.
Смысл разработки этого документа состоял в создании единого нормативного правового акта, выполняющего координирующую по отношению к отраслевому законодательству функцию в области противо-
1 Для справки, анализ статистических данных о преступлениях экстремистской направленности (количество этих преступлений с 2003 по 2012 год возросло более чем в 2,3 раза) позволяет сделать вывод о том, что они составляют реальную угрозу для безопасности страны.
2 СЗ РФ. 2002. № 30, ст. 3031.
3 СЗ РФ. 1996. № 25, ст. 2954.
4 СЗ РФ. 2002. № 1, ч. 1, ст. 1.
5 Российская газета. 2001. 2 июня.
6 СЗ РФ. 1997. № 39, ст. 4465.
7 СЗ РФ. 1995. № 21 , ст. 1930.
8 Российская газета. 2001. 14 июля.
9 СЗ РФ. 2002. № 24, ст. 2253.
10 Российская газета. 1992. 8 февраля.
11 См.: СЗ РФ. 2009. № 4, ст. 445.
12 См.: Устинов В.В. Создать общегосударственную систему предупреждения и пресечения экстремизма // Российская юстиция. 2003. № 1. С. 52.
действия противоправным формам экстремизма. В целом эта идея представляется вполне обоснованной, поскольку правовую основу противодействия экстремистской деятельности составляет внушительный пласт законодательства, в котором субъектам правоотношений ориентироваться непросто. Кроме того, закрепление на федеральном уровне соответствующего понятийного аппарата теоретически должно существенно облегчить формулирование норм права в отраслевом законодательстве, исключить многозначность их толкования, что необходимо для создания согласованной и непротиворечивой правовой основы противодействия экстремистской деятельности в Российской Федерации1.
С момента принятия упомянутого ранее Закона он неоднократно подвергался изменениям, которые были обусловлены активизацией экстремистских проявлений в России и за рубежом.
Исходя из того, что рассматриваемый Федеральный закон является основополагающим нормативным правовым актом, регламентирующим противодействие экстремизму, в него должны быть включены все конструктивные признаки изучаемого явления, отражающие его сущность. Однако, к сожалению, он не содержит признаков экстремизма, а лишь определяет запрещенную экстремистскую деятельность, перечень которой постоянно уточняется. Закрепив данный список, законодатель таким образом ушел от перечисления исчерпывающего перечня деяний, содержащих в себе проявления экстремизма. Такой подход породил проблемы применения как самого Закона, так и Уголовного кодекса РФ, так как он не дает возможности четкого определения круга преступлений экстремистской направленности. При этом критерии, заложенные в самом Законе, характеризуются высоким уровнем бланкетности и перенасыщенности оценочных признаков.
Многие его положения нуждаются, на наш взгляд, в совершенствовании. Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» любое преступление, совершенное по мотивам, указанным в пункте «е» части 1 статьи 63 УК РФ, признается экстремистским.
Представляется, что данный подход является весьма радикальным и неправильным, поскольку не отражает особенностей изучаемого явления. Считаем, что причиной такой неопределенности стало отсутствие в анализируемом Законе основной концептуальной идеи, отражающей непосредственную сущность экстремизма.
Изложенное выше позволяет констатировать, что российскому законодателю не удалось определить содержание экстремизма2, что и явилось причиной отсутствия законодательной дефиниции рассматриваемого явления, хотя потребность в понятии экстремизма в его правовом смысле совершенно справедлива3.
Полагаем, что закрепление в данном нормативном правовом акте конструктивных признаков рассматриваемого явления, нашедших свое отражение в определении экстремизма, исключило бы необходимость уточнения запрещенных законом экстремистских проявлений и усилило бы превентивный характер Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности».
Третьим, не менее значимым нормативным правовым актом, регламентирующим ответственность за экстремизм, является действующий Уголовный кодекс РФ.
В рамках Уголовного кодекса содержится достаточное количество преступлений, содержащих в себе признаки экстремизма. Однако исследуемый нормативный правовой акт в процессе развития антиэк-стремистского законодательства дважды менял подходы к их определению, и именно по этой причине вопрос о их классификации до сих пор остается открытым как в доктрине, так и в законодательстве.
Первый из них нашел свое отражение в УК РФ в процессе криминализации преступления, предусмотренного статьей 2821 УК РФ «Организация экстремистского сообщества»4, диспозиция которой включала в себя исчерпывающий перечень преступлений экстремистской направленности5.
Такой подход породил массу дискуссий как среди ученых, так и среди правоприменителей. Во-первых, не были понятны критерии, которые были положены в основу систематизации соответствующих преступлений6. Во-вторых, присутствовало ощущение произвольности в наборе тех преступлений, которые составили упомянутый выше перечень. В-третьих, хотя перечень и был закрытым, что упрощало непо-
1 См.: Сергун Е.П. Экстремизм в российском уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2009. С. 86.
2 См.: АлександровА.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы. СПб., 2003. С. 481.
3 См.: ЗалужныйА.Г. Экстремизм: сущность и способы противодействия // Современное право. 2002. № 12. С. 31.
4 СЗ РФ. 2002. № 30, ст. 3029.
5 К таковым относились: воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания (ст. 148 УК РФ), воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149 УК РФ), хулиганство (ст. 213 УК РФ), вандализм (ст. 214 УК РФ), уничтожение или повреждение памятников истории или культуры (ст. 243 УК РФ), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ), публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ), которые совершены по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
6 Розенко С.В. Экстремизм в России: состояние и проблемы уголовной ответственности // Правовая политика и правовая жизнь. 2007. № 1. С. 129.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2013, № 22
225
Межвузовский научно-практический круглый стол «Качество современного российского законотворчества: состояние и пути повышения»
Межвузовский научно-практический круглый стол «Качество современного российского законотворчества: состояние и пути повышения»
средственно применение закона, однако он не включал в себя ряд деяний, являющихся радикально экстремистскими, например: террористический акт, геноцид и т. д.
Редакция статьи 2821 УК РФ от 24 июля 2007 года1, которая действует и поныне, кардинально изменила существующий до этого подход к определению преступлений экстремистской направленности. Перечень деяний, входящих в рассматриваемую группу, был исключен из диспозиции статьи. Вместо этого в статье 2821 УК РФ появилось примечание 2, содержащее в себе легальное определение преступления экстремистской направленности, четко соответствующее формулировке, нашедшей свое отражение в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности». Таким образом, круг преступлений экстремистской направленности стал практически неограниченным. В настоящее время к ним может быть отнесено любое преступление, совершенное по указанной выше мотивации.
Проблема классификации преступлений экстремистской направленности на законодательном уровне, на наш взгляд, главным образом, связана с неопределенностью самого законодателя относительно содержания критериообразующих признаков рассматриваемой группы преступлений и отсутствием легального определения таких дефиниций, как «экстремизм» и «экстремистская деятельность».
Подводя итог, считаем целесообразным констатировать, что анализ национального законодательства подтверждает отсутствие единого понимания сущности экстремизма и преступлений экстремистской направленности, а также их форм и проявлений. Наличие противоречий в содержании понятия «экстремизм» влечет за собой проблемы в определении критериев преступлений экстремисткой направленности, а также в разграничении со смежными деяниями. Данные обстоятельства свидетельствуют о необходимости выработки унифицированного понятия, содержащего в себе основные признаки, позволяющие его идентифицировать с закреплением его в профильном федеральном законе.
Комплексный анализ современных подходов к определению экстремизма, закрепивших в себе ряд его концептуальных особенностей, позволяет выделить те его признаки, которые, с нашей точки зрения, отражают сущность изучаемого явления.
Первым конструктивным признаком экстремизма является необходимость рассмотрения исследуемого института как определенного динамически изменчивого состояния политической борьбы.
Второй признак должен отражать исчерпывающий перечень сфер, подверженных экстремистским посягательствам. По нашему мнению, это сферы, направленные на обеспечение общественной безопасности, нормального функционирования конституционного строя, а также мира и безопасности человечества.
Третий признак включает в себя мотивацию совершения преступления. В качестве таковой должна рассматриваться политическая, расовая, этническая, национальная, религиозная и экономическая мотивация.
Четвертый признак определяет экстремизм исключительно как преступную деятельность.
В целях повышения эффективности антиэкстремистского законодательства считаем необходимым закрепить на нормативном уровне в рамках статьи 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» дефиницию «экстремизм».
Экстремизм — это состояние (идеология) преступной политической борьбы, направленной на подрыв общественной безопасности, конституционного строя, мира и безопасности человечества, основанное на политических, расовых, этнических, национальных, религиозных и экономических мотивах.
Лушина Л.А., доцент кафедры гражданского права и гражданского процесса Нижегородского филиала Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат юридических наук, Мищенко Л.В., доцент кафедры профессиональной деятельности сотрудников подразделений экономической безопасности Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент — «К вопросу о качестве закрепления принципа универсального правопреемства наследственных правоотношений в российском законодательстве»
Одной из важнейших характеристик любого демократического государства является широкий перечень неотъемлемых прав и свобод человека и гражданина, реализация и защита которых обеспечивается их всесторонним закреплением во внутренней правовой системе государства. Особое значение в этом перечне имеет право наследования.
Так, Конституция РФ в части 4 статьи 35 закрепляет гарантию права наследования. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 января 1996 года №1-П2 отмечается, что право наследования обеспечивает гарантированный государством переход имущества, принадлежащего умершему (наследодателю), к другим лицам (наследникам). Данное право включает в себя, с одной стороны, возможность гражданина распорядиться своим имуществом на случай смерти, а с другой стороны — возможность наследников на его получение.
Осуществление свободы наследования обеспечивается за счет закрепления в современном российском наследственном праве принципа универсального правопреемства, известного еще со времен
1 СЗ РФ. 2007. № 31, ст. 4008.
2 По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 560 ГК РФ в связи с жалобой г. А. Б. Наумова: постановление Конституционного суда от 16 января 1996 года № 1-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. № 1.
