CC BY
64
«СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО, И ОБ ЭТОМ НАДО ЧАЩЕ ГОВОРИТЬ, ВОСПОЛНЯЕТ В ОБЩЕСТВЕ ДЕФИЦИТ СОВРЕМЕННОСТИ»
ГАЛЕЕВА Тамара Александровна
кандидат искусствоведения, заведующая кафедрой истории искусств факультета искусствоведения и культурологии Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина.
Организатор и куратор около 150 выставочных проектов: в Американском информационном центре Екатеринбурга (1994-1996); в Свердловской областной универсальной научной библиотеке им. В.Г. Белинского (1997-2005), с 2011 - в Центре современной культуры и Музее Б. У. Кашкина (Старика Букашкина) УрФУ. Заведующая лабораторией художественных практик и музейных технологий УрФУ, научный руководитель Центра современной культуры УрФУ, создатель и куратор «Музея Старика Букашкина» УрФУ (2007). Лауреат американской премии им. Дэфни Хэйр за лучший русско-американский региональный проект в области культуры (1997).
Награждена дипломом общественного проекта администрации города Екатеринбурга «Признание» за выдающиеся достижения в профессиональной деятельности и личный вклад в историю Екатеринбурга (2014).
Лауреат премии Татищева и де Геннина в номинации «За заслуги в области образования, культуры и искусства» (2016).
Член Союза художников России, член правления Екатеринбургской организации Союза художников России, Ассоциации искусствоведов стран СНГ (АИС), Международной ассоциации художественных критиков (AICA) при UNESCO. Автор книг и статей об искусстве русской эмиграции ХХ века, о современной художественной жизни России и Урала.
Искусствоведение - довольно молодая наука: появилась она в XVIII веке благодаря Иоганну Винкельману, немецкому антиквару и историку. А в качестве университетской специальности искусствоведение сформировалось на рубеже XIX-XX веков.
Профессия эта в некотором смысле уникальная. Искусствовед должен тонко чувствовать, на интуитивном уровне мыслить, понимать, быть предельно внимательным, беспристрастным и объективным в своих суждениях, критике, уметь заинтересовать публику и всегда находиться в гуще событий.
К разговору о путях развития современного искусствоведческого образования и искусства вообще мы пригласили кандидата искусствоведения, заведующую кафедрой истории искусств факультета искусствоведения и культурологии Уральского федерального университета Тамару ГАЛЕЕВУ.
- Тамара Александровна, расскажите, пожалуйста, о своей профессии. Что значит быть искусствоведом в наше время? Для многих это звучит очень романтично, а как все обстоит в реальной жизни?
— Профессия искусствоведа очень разнообразна. В ней много направлений деятельности - от академической истории и теории искусства, художественной критики, анализирующей современный арт-процесс, до музейного и галерейного дела, аукционного бизнеса и многого другого. В нашей профессии важны не столько фактологические знания (хотя и без них не обойтись), но и богатый визуальный опыт, чувство стиля, формы, которые вырабатываются годами, а еще - экспертные навыки и, конечно, умение писать и говорить об искусстве с самым разным зрителем. Тем более, что современные художественные практики предлагают нам очень сложный, теоретически нагруженный дискурс. Нынешним искусствоведам необходимы в том числе и определенные качества менеджера. Но заменить ими глубо -кие, фундаментальные знания невозможно. Думаю, что искусствовед, обладающий широким кругом знаний и компетенций, может найти себе применение во многих гуманитарных областях, способен сам создавать новые сферы деятельности.
- Сегодня будущих экспертов по шедеврам и раритетам воспитывают в десятках, если не в сотнях, университетов по всему миру. Существует ли, по Вашему мнению, уральская школа искусствоведения?
— Действительно, искусствоведов сегодня готовят в разных странах мира: в США, Англии, Франции, Италии, Германии - поч-
ти в каждом университете есть факультеты и кафедры, выпускающие специалистов в области истории и теории изобразительных искусств. В России во второй половине XX века существовало три центра подготовки по этой специальности: в имеющих в этой сфере столетние традиции Москве, Санкт-Петербурге
и в промышленном Свердловске.
- ??
— Да, не удивляйтесь. Наша кафедра была создана в 1960 году, что всего на пять лет позже, чем, например, в Оксфордском университете. То есть мы почти ровесники. Почему третьим центром стал Свердловск, а не, допустим, Казань с ее тысячелетней историей или Новгород? Причин немало: наличие университета с сильными гуманитарными факультетами, развитое художественное образование, сильный Союз художников и так далее. Среди прочего, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло: в годы Великой Отечественной войны в Свердловск были эвакуированы Эрмитаж, Московский государственный университет (в том числе его искусствоведческое отделение), Московская консерватория, крупнейшие театры. На какое-то время Свердловск стал важнейшим интеллектуальным и культурным центром страны, статус которого сохранился и в послевоенные годы. Так получилось, что основатель нашей кафедры Борис Васильевич Павловский (1922-1989) был учеником Алексея Александровича Федорова-Давыдова (1900-1969) - известного московского искусствоведа, профессора, заведующего кафедрой истории русского искусства МГУ С тех пор традиции московской искусствоведческой школы являются важными для уральского искусствознания. Определенную роль в развитии нашего направления сыграло и выгод-
ное/невыгодное географическое положение Свердловска: это центр России, одинаково удаленный как от западных, так и от восточных границ страны, и за Уралом других искусствоведческих центров не было. За 55 лет существования кафедры истории искусств в Уральском университете здесь сложился сильный профессиональный коллектив, научная искусствоведческая школа, которую после Бориса Васильевича Павловского возглавил мой учитель и коллега Сергей Васильевич Голынец - профессор, действительный член Российской академии художеств. Единственная за пределами Москвы и Санкт-Петербурга кафедра, выпускающая специалистов в области истории и теории изобразительных искусств, активно работает со всеми территориями страны благодаря развитому заочному отделению (в МГУ и СПбГУ, кстати, нет заочного обучения, в Петербургской академии художеств заочное отделение небольшое). Неудивительно, что наше заочное образование всегда было востребовано: приезжали учиться из самых разных регионов. Кстати, это одна из причин того, что искусство российских регионов, прежде всего, Урала, занимает такое важное место в исследованиях преподавателей и студентов кафедры. Фокус на уральском искусстве, одна-
ко, не исключает более широких географических, исторических, стилистических научных интересов членов кафедры, ставшей также одним из главных российских центров изучения искусства Серебряного века и русского зарубежья.
- Вы имеете в виду литературу?
— Нет, кафедра истории искусств специализируется на изобразительном искусстве. Несмотря на то, что в момент своего рождения и вплоть до 1990 года, когда был создан факультет искусствоведения и культурологии (сейчас - департамент), она существовала в структуре филологического факультета университета, предметом изучения для ее преподавателей и студентов стали пространственные искусства - архитектура, скульптура, живопись, графика, декоративно-прикладное искусство. В зону внимания специалистов кафедры входят также кино, музыка и театр, но в аспекте их взаимоотношений с пространственными видами искусства. Спектр научных интересов членов кафедры реально очень широк: художественное наследие Урала в общероссийском и мировом контексте, в пересечениях с искусством других регионов, современное искусство в различных формах и видах, искусство Серебря-
ного века и российской эмиграции. Вполне определившееся на кафедре в последнее десятилетие направление исследований - искусство стран Востока (Японии, Китая, Монголии), республик Средней Азии. Это связано не только с евразийским пограничным географическим положением Екатеринбурга, но и с наличием в музеях уральского региона и других российских городов предметов восточного искусства, выпавших из поля зрения ученых. Ведь у нас довольно долго господствовал западноцентристский взгляд на искусство. Урал же - территория многонациональная, полиэтничная, где интерес к другим культурам неизбежен и необходим. Для заполнения этой лакуны мы открыли новую магистерскую программу по истории искусства «Искусство России: на границах Запада и Востока», направленную на исследование взаимовлияний и взаимодействия искусства России, Востока, Запада.
Важная черта уральской школы искусствоведения, на мой взгляд, - опора на современную художественную практику, на музейный и галерейный опыт, практическую экспертизу предметов искусства. Историко-искусствоведческие исследования уральских специалистов не предполагают большого разрыва между теорией и практикой, ибо само художественное пространство региона не позволяет заниматься исключительно одним направлением. Вместе с тем, наших выпускников вполне можно назвать уникальными, ведь мы «делаем» штучный «товар». В УрФУ есть департаменты, где ежегодно на отдельные направления подготовки принимают 200-300 человек. У нас же набор небольшой, нет гигантских потоков, идет практически индивидуальная работа со студентами, особенно в магистратуре. Кстати, что меня удивило в свое время в Оксфордском университете на факультете истории искусств - там читают мало лекций, обучение идет в основном в форме диалога «преподаватель - студент».
- Наверное, рынку и не требуется огромное количество специалистов по искусству...
— С одной стороны, это так. Но с другой - на кафедру в последнее время доволь-
но часто приходят запросы на музейных работников, галеристов. Нужны эксперты в различных областях классического и современного искусства. Для улучшения качества обучения таких специалистов мы недавно открыли редкую магистерскую программу «Экспертиза и реставрация объектов культуры искусства». Для обеспечения образовательного процесса по этой программе и научных исследований преподавателей и студентов в департаменте искусствоведения и культурологии создана уникальная лаборатория экспертизы и реставрации. В результате наши студенты получают не только фундаментальное гуманитарное образование, но и необходимый практический опыт, благодаря которому они могут работать в самых разных областях: в музейной и га-лерейной сфере, в дизайне, рекламе, в государственных органах управления культурой и искусством, библиотеках и др. Многие выпускники преподают - и не только в школах искусств, но и в общеобразовательных.
- Вы упомянули лабораторию экспертизы и реставрации, которая не так давно появилась в УрФУ. Насколько я знаю, в других университетах страны таких лабораторий сегодня нет.
— Да, Вы правы. Подобные лаборатории сегодня есть только в центральных крупных музеях, например, в Эрмитаже, в Русском музее, а также в специализированных учреждениях, подобных Государственному научно-исследовательскому институту реставрации. В вузах, ведущих подготовку искусствоведческих кадров, подобных дорогостоящих лабораторий нет. В УрФУ она смогла появиться благодаря целевым бюджетным средствам Программы развития университета. А посылом к появлению реставрационной лаборатории стали запросы, которые приходили из музеев, аукционных домов и от частных коллекционеров на проведение экспертизы произведений искусства, находящихся в их фондах и коллекциях.
Определение подлинности произведения искусства - очень длительная, кропотливая и сложная, комплексная работа. Ни в одном из музеев Уральского федерального округа такого оборудования, как
в нашей лаборатории, сегодня нет. Это, конечно, не идеальная лаборатория, но она оснащена необходимым комплектом высокоточного оборудования, включающим микроскопы, инфракрасную камеру, спектрометры и прочее. Все это дает возможность произвести комплексное исследование произведения искусства, атрибуцию, выяснить спорные моменты, касающиеся подлинности вещи. Однако технико-технологический анализ произведения не гарантирует выявление подделки, всегда остается процент сомнения. Дальше начинается работа эксперта, специализирующегося в конкретной области истории искусства, может быть, даже на творчестве конкретного художника. В роли таких экспертов часто выступают преподаватели кафедры истории искусств, имеющие богатый зрительный опыт, научные исследования по различным отраслям искусства. Вместе со специалистом-технологом они дают компетентные экспертные заключения. В дальнейшем мы планируем расширить сотрудничество с физиками и химиками, работающими в университете, которым технологическое изучение живописи, скульптуры может быть близко по научным интересам.
Мы заключили договоры о научном сотрудничестве в области экспертизы с рядом региональных художественных музеев (екатеринбургским, челябинским, курганским, ирбитским), провели выездные «полевые» исследования. К сожалению, пока не определена правовая база деятельности лаборатории, не всегда понятно, как оформлять документы: какую ответственность мы берем на себя, выполняя заказ, как мы можем гарантировать сохранность переданного на обследование произведения и так далее. Все это пока в процессе разработки. Но я уверена, что мы уже можем быть полезными музеям. Ведь с помощью экспертизы стоимость коллекции может вырасти. Пока же наша лаборатория больше ориентирована на образовательный процесс, на магистерские и аспирантские программы, в ходе освоения которых студенты учатся работать с подлинным изобразительным материалом, пытаются интерпретировать полученные результаты исследования.
- Вы являетесь руководителем Центра современной культуры и «Музея Старика Букашкина». Поясните, пожалуйста, что это за организации, кем и для чего они были созданы? И почему из всех местных художников выбор остановился на Букашкине?
— Центр современной культуры (ЦСК) и «Музей Старика Букашкина» - структурные подразделения департамента искусствоведения и культурологии УрФУ, обеспечивающие студентам и преподавателям учебный и научно-исследовательский процесс. ЦСК -это наша основная выставочная площадка, на которой создаются экспозиции произведений современных авторов. А музей Букашкина (открыт в 2008 году) - это экспериментальная научная и творческая лаборатория, появившаяся в результате научного интереса преподавателей кафедры к искусству советского андеграунда, получившего на Урале своеобразное развитие. Так в фокусе исследователей оказался Старик Букашкин - Евгений Малахин (1938-2005) - ярчайший представитель неофициальной городской культуры. Он стал одной из ключевых фигур в альтернативной художественной среде Свердловска-Екатеринбурга. К нему одинаково позитивно относились как неофициальные, так и вполне официальные художники. Кроме всего прочего, он был замечательным поэтом, литератором, рок-музыкантом, фотографом, коллекционером. Наследие Букашкина попало в университет после его ухода из жизни. Фотографии, книги, дощечки, картины были переданы друзьями и близкими Малахина на временное хранение. Что-то подарено. Сейчас коллекция продолжает формироваться: в небольшом музее хранятся и выставляются вещи не только Букашкина, но и других художников Урала и Сибири, практически не представленных в государственных художественных музеях, но являющихся важной частью культуры города. Университетским ученым этот материал интересен с исследовательской точки зрения. Коллекция музея Букашкина за короткое время была показана в других городах России (Петербурге, Перми, Челябинске, Алапаевске), за рубежом (Хельсинки, Нью-Йорк). В конце октября 2016 года самая масштабная выставка в истории существования музея открылась в Музее народно-
го лубка и наивного искусства в Москве, где она будет экспонироваться три месяца.
- Эксперту 8о1НвЪу^8 невозможно не задать вопрос о состоянии рынка произведений искусства в России и на Урале. Кто торгует? Кто покупает? Что ценится выше всего?
— На «дворе» кризис. Искусство находится в сложном положении с коммерческой точки зрения. Но, тем не менее, в России продолжают работать представительства крупнейших мировых аукционных домов, создаются новые отечественные аукционы, действуют ярмарки искусства. Вообще, рынок в сфере искусства - это целая цепочка, где музей - это некий фильтр, определяющий и фиксирующий художественный уровень культурных ценностей. Основные звенья рыночной цепочки - дилеры, галереи, ярмарки, аукционы. В России они, в принципе, все представлены, но сама цепочка работает нестабильно.
Сегодня едва ли не самым востребованным остается искусство Серебряного века. К нему проявляют интерес и эксперты, и коллекционеры. Произведения художников Серебряного века активно циркулируют на арт-рынке, их происхождение можно достаточно точно подтвердить.
Что касается Екатеринбурга, то в столице Урала рынок очень ограничен, находится по-прежнему в зачаточном состоянии: мало галерей, нет ярмарок, музеи практически ничего не покупают - у них нет такой финансовой возможности. Есть два аукциона: «Татьянин день» и Аукционный дом Суворова, которые продают произведения современных авторов, ориентируясь на уровень среднего покупателя (и это хорошо). В целом же официальная статистика продаж на арт-рынке Екатеринбурга отсутствует. Чаще всего художники самостоятельно занимаются продажами (или вовсе ими не занимаются, ибо продать произведения сложно даже тем, у кого есть имя). Дилеров в западном понимании этого слова у нас, к сожалению, практически нет. Портрет коллекционера сегодня тоже выглядит иначе, чем, допустим, сто лет назад. Среди коллекционеров очень мало настоящих ценителей искусства, это, скорее, бизнесмены, для которых покупка произведения искусства, в первую очередь, есть эффективное вложение средств. Искусство ведь, как мы знаем, это довольно выгодная сфера для инвестиций.
- В современном информационном мире активно развиваются пиар-техно-
логии. Может ли художник, не имеющий таланта, стать известным и богатым?
- Подобных примеров в современной практике немало! У таких людей, как правило, отлично развиты менеджерские качества (лучше, чем творческие способности), есть «нюх» на конъюнктуру. В какой-то степени эту ситуацию предвосхитил Сальвадор Дали. В свое время советское искусствознание его не признавало, ибо считалось, что за экстравагантной маской нет мастерства, есть лишь самореклама и эпатаж. Сегодня мнение о художественных достоинствах произведений Дали поменялось (они оцениваются высоко), но его талант самопрезентации ставится еще выше. Художников, работающих на грани дурного вкуса - использующих интригующие сюжеты, неожиданные сочетания, провокации - и именно этим привлекающих внимание публики, сейчас по-прежнему немало. Некоторые из них имеют фантастический коммерческий успех, выставляются в музеях! Между тем, их работы, имеющие на этикетках обозначения «холст, масло», сделаны с помощью современных способов репродуцирования (подобно тому, как дилеры Дали делали большие тиражи копий наиболее удачных произведений).
- То есть серьезные музеи такие работы не должны покупать?
- Они и не покупают. Разве что кто-то подарит... Или покупают совсем чуть-чуть, чтобы зафиксировать явление. Вообще для таких произведений есть другие музеи - например, краеведческие или музеи быта. Они собирают вещи и предметы, характерные для той или иной эпохи и территории. С культурологической точки зрения это интересно.
-А в чем разница между искусствоведением и культурологией?
- Культурология занимается историей и теорией культуры в целом, общими концепциями творчества, теми культурными феноменами, которые явно выходят из элитарной зоны. Можно сказать, что культура - это все, что опосредовано человеком, возделано им, переработано - как в духовном, так и в материальном плане. Западная культурология, кстати, многие годы занимается изуче-
нием современных культурных и повседневных практик.
- Бытует мнение, что Екатеринбург - один из самых прогрессивных в плане современного искусства российских городов.
- Это именно так. Мне довелось побывать во многих крупных городах России - Новосибирске, Омске, Владивостоке, Нижнем Новгороде и других. На мой взгляд, ни Пермь с ее «культурной революцией», ни Новгород с его древней историей не идут в сравнение с Екатеринбургом. Почему сложилось так? Может быть, потому, что здесь в свое время сформировалась своеобразная рок-культура, есть театр Николая Коляды, уже 20 лет функционирует Центр современного искусства, 55 лет существует кафедра истории искусств, есть выдающиеся современные художники и прочее. У нас реально очень благоприятная почва для развития современного искусства. Причем все это не насажено сверху, а выращено снизу. А началось все в первом десятилетии XX века, когда здесь читали лекции футуристы (Д. Бурлюк, В. Каменский и др.), преподавал Степан Эрьзя, работали художники авангарда. В 1920-е годы наблюдался мощный взлет архитектуры конструктивизма, это тоже оказало большое влияние. Такой плотной и живой архитектуры нет ни в одном другом российском городе. Знаете, что написано в стратегическом плане развития города? Написано, что Екатеринбург - это центр современного искусства.
- А почему слово «современное» обязательно присутствует в этих формулировках? Почему мы не делаем ставку на искусство вообще?
- ... С одной стороны, это так. Рембрандт так же современен, как, например, Волович. Но именно современное искусство стало для нас особенно важным. Современное искусство использует новейшие технологии, имеет связь с политическим контекстом, а традиционное искусство очень часто облечено в простые формы и уходит в сферу коммерции. Многие традиционные художники идут на компромисс - делают то, что можно продать. А технологичное искусство продать сложнее. Современное искусство, и об
этом надо чаще говорить, восполняет в обществе дефицит современности! Мы очень много говорим о том, что нужно сохранять традиции, наследие. Но многое из этого так и остается на словах. Взять Ирбит. Там создан прекрасный музей изобразительных искусств на нескольких площадках. А что вокруг него? Город - это почти полностью руи-нированное пространство... Если мы хотим, чтобы в сферу искусства пришла молодежь, мы должны говорить с ними на понятном языке. Они прекрасно работают с Интернетом, с виртуальным пространством, а когда мы предлагаем исследовать то, что сделано в двухмерной системе, они постепенно теряют интерес. Современное искусство умеет удивлять, быть эффектным...
- Тогда поясните, что же такое, с Вашей точки зрения, современное искусство? В этом вопросе нет единого мнения даже у специалистов, не говоря уже о простых обывателях.
- Когда мы говорим о современном искусстве в узкопрофессиональном понимании, то имеем в виду актуальные художественные практики, новые по форме и содержанию, использующие современные компьютерные и медийные технологии, предполагающие создание сложных объектов - инсталляций, активно вовлекающих (погружающих) зрителя в свое концептуальное пространство, воздействующих на психофизиологическом уровне. Нередко это достаточно агрессивные способы воздействия, шокирующие зрителя. Возможно, это временное явление, возможно, через некоторый интервал времени искусство вновь вернется к «тихим» формам. Но сейчас искусство перерабатывает, осмысляет действительность таким сложным образом.
- Можете назвать произведения современных мастеров, которые произвели на Вас неизгладимое впечатление?
- Признаюсь, испытывать потрясение от современного искусства доводится не очень часто. Все-таки это редкое состояние, возникающее при стечении многих обстоятельств. В моем профессиональном опыте такое состояние, пожалуй, вызвали работы двух авторов: Марины Абрамович и Кристи-
ана Болтански. Сербка по происхождению, интернациональный художник, Абрамович подолгу живет в Америке. Мне повезло присутствовать в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке на ее проекте «Семь легких пьес». Это были ремейки семи знаменитых перфомансов известных художников 1970-х годов. Каждый день менялись экспозиция, сцена, атмосфера, публика. Звук, пространство, движения, жесты художника - все это создавало мощный эмоциональный эффект. Второй автор - Кристиан Болтански, живет в Париже, показывает работы по всему миру (в том числе и в России, как, впрочем, и Марина Абрамович). Он делает гигантские многосоставные инсталляции, посвященные теме утраты прошлого, памяти, Холокосту. Одну из таких работ («Последние времена», 1998) мне довелось увидеть в Музее современного искусства Парижа. Ее основу составляли одежда, бытовые предметы, фотографии погибших в концлагерях детей, размещенные на нескольких этажах музея и рассказывавшие трагическую историю жизни и смерти. Непередаваемо сильное впечатление производили эти аскетичные предметы, погруженные в мистическую световую среду. Сегодня в нашей жизни так много нового, что удивить чем-то становится практически невозможно. Но задача художника именно такова: удивлять и сокрушать зрителя. Если говорить о екатеринбургском современном искусстве, то в свое время меня поразили и заинтриговали своей концептуальной сложностью и обжигающей пластической смелостью перфомансы Александра Голиздрина. В живописи же мне импонируют простые, но выразительные формы: таковы они в картинах Олега Елового, выполненных в неопримитивистской стилистике, в минималистских полотнах Сергея Лаушкина. В графике нельзя не назвать имя Виталия Воловича. Грандиозная личность! Очень люблю его «Средневековые мистерии». В них много личного и современного. Еще раз повторю: на восприятие человека влияют очень многие факторы: где он находится, в каком настроении, какая погода за окном и многие другие. Иногда могут тронуть и взволновать совершенно неожиданные вещи. Канонов здесь, к счастью, нет.
Беседовала Ольга Иванова
«СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО, И ОБ ЭТОМ НАДО ЧАЩЕ ГОВОРИТЬ, ВОСПОЛНЯЕТ В ОБЩЕСТВЕ ДЕФИЦИТ СОВРЕМЕННОСТИ»
Т.А. Галеева - кандидат искусствоведения, заведующая кафедрой истории искусств факультета искусствоведения и культурологии Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина.
Искусствоведение - довольно молодая наука: появилась она в XVIII веке благодаря Иоганну Вин-кельману, немецкому антиквару и историку. А в качестве университетской специальности искусствоведение сформировалось на рубеже Х1Х-ХХ веков. Профессия эта в некотором смысле уникальная. Искусствовед должен тонко чувствовать, на интуитивном уровне мыслить, понимать, быть предельно внимательным, беспристрастным и объективным в своих суждениях, критике, уметь заинтересовать публику и всегда находиться в гуще событий. К разговору о путях развития современного искусствоведческого образования и искусства вообще мы пригласили кандидата искусствоведения, заведующую кафедрой истории искусств факультета искусствоведения и культурологии УрФУ Тамару Галееву. Наша собеседница рассказала о том, как происходило становление уральской школы искусствоведения, о том, что входит в зону научных интересов нынешних сотрудников и студентов. Рассуждая о развитии современного искусства, Т. Галеева отметила, что сегодняшний Екатеринбург является одним из самых прогрессивных российских городов. Ни Пермь с ее «культурной революцией», ни Великий Новгород с его древней историей не идут в сравнение со столицей Урала.
Ключевые слова: искусствоведение, культурология, современное искусство, художественные практики, теория искусства, искусство Серебряного века и российской эмиграции, музейные технологии, арт-процесс, экспертиза предметов искусства, «Музей Старика Букашкина», лаборатория экспертизы и реставрации УрФУ, рынок произведений искусства, Центр современной культуры.
"WE MUST TALK ABOUT IT MORE OFTEN BECAUSE THE MODERN ART MEETS A LACK OF MODERNITY'S SHORTAGE IN OUR SOCIETY"
T.A. Galeyeva - Candidate of Art History, the head of the department of history of art at the faculty of art history and culturology of Ural Federal University
Art history is rather young science; it appeared in XVIII due to the work of Johann Winckelmann, German antiquarian and historian. As a program of study the art history formed at the turn of XIX-XX. It is a unique profession in some respect. The specialist of art history must feel delicately, at the level of intuition, think and understand, be very attentive, impartial and objective in own opinion and criticism, have a skill to attract attention of people and be in the thick of things. To talk about modern art history education's development way we have invited Tamara Galeyeva, Candidate of Art History, the head of the department of history of art at the faculty of art history and culturology of UrFU. Our guest has told us about Ural school of art history formation, what is included in the field of researchers and students' interest. Talking about the development of modern art, T. Galeyeva has underlined that today Yekaterinburg is one of the most progressive cities of Russia. The city of Perm with its "cultural revolution" or Veliky Novgorod with ancient history can not compete with the capital of the Ural region. Key words: art history, cultural studies, contemporary art, art practice, art theory, the art of the Silver age and the Russian emigration, Museum techniques, art process, the examination of art objects, "Museum of Man Bukashkin", laboratory examination and restoration of UrFU, the art market, Center for contemporary culture.
