CC BY
76
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 23 2011
УДК 321.96:930.8(471.327)
СОВРЕМЕННАЯ РЕГИОНАЛЬНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ 1920 1930-х гг.
© л. Ю. ФЕДОСЕЕВА Пензенский государственный педагогический университет имени В. Г. Белинского,
кафедра истории и права e-mail: fedoseeva-penza@yandex.ru
Федосеева Л. Ю. - Современная региональная историография проблем художественной интеллигенции 1920-1930-х гг. // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 601-606. - Целью данной статьи является анализ работ, посвященных художественной интеллигенции регионов страны в один из самых сложных периодов ее истории - 1920-1930-е гг. Изучение региональной историографии позволило автору придти к выводу о недостаточной степени изученности ряда ключевых вопросов проблемы на местном материале. В то же время в статье подчеркивается весомый вклад региональной историографии в комплексное изучение проблем художественной интеллигенции страны в 1920-1930-е гг.
Ключевые слова: региональная историография, художественная интеллигенция, интеллигентоведение, методологические принципы, концепция.
Fedoseeva L. Y. - Modern regional historiography of the artistic intelligentsia problems of 1920-1930-ies // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2011. № 23. P. 601-606. - The article is aimed at the analysis of works devoted to the artistic intelligentsia of different regions of the country in one of the most challenging periods in its history - 1920-1930-ies. The study of regional historiography has allowed the author to conclude about insufficient scrutiny of a number of key issues on the problem on the basis of the local materials. At the same time, the article emphasizes the significant contribution of regional historiography in a comprehensive study of the problems of the artistic intelligentsia of the country in 1920-1930-ies.
Keywords: regional historiography, artistic intelligentsia, intelligentsia study, methodological principles, concept.
Прежде чем приступить к рассмотрению заявленного вопроса, необходимо определиться с понятием «современная историография». В основу его мы положили не столько временной, сколько сущностный фактор. По нашему мнению, современная историография проблемы берет начало с 1990-х годов, когда оформились новые методологические подходы к изучению истории. Нередко периодизацию историографии определяют на основании крупномасштабной периодизации российской истории в целом, датируя новый ее этап 1985 годом, годом начала «перестройки». Однако во второй половине 1980-х годов основательного переосмысления советского периода истории не могло произойти - это был период определенной растерянности исследователей: старые методологические принципы остались в прошлом, а новые еще не были освоены. Готовность части исследователей «идти в ногу» со временем, «развенчивая» и «разоблачая», и чрезмерная осторожность других, снижали уровень объективности исследования. В определенной степени такое положение сохранялось и в начале 1990-х годов,
но исследования подобного плана уже не играли значительной роли в историографии.
В последнее десятилетие XX в. происходит становление нового научного направления - интел-лигентоведения. В значительной мере этому способствовало создание в 1992 г. в г. Иваново Межвузовского Центра Российской Федерации «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества». В 1998 г. на базе Центра создан НИИ ин-теллигентоведения при Ивановском государственном университете [20, С. 16].
Организация Центром ряда международных и Всероссийских конференций, опубликование сборников их материалов дали новый импульс дискуссиям об интеллигенции. Расширяется проблематика исследований, намечаются новые подходы к интерпретации имевшихся в распоряжении исследователей материалов, расширяется источниковая база научных работ за счет введения в оборот недоступных ранее источников.
Наибольшее внимание историков в 1990-е годов привлекала проблема взаимоотношений интел-
лигенции и власти в 20-30-е годы ХХ века. В работах Е. Е. Дегтярева и В. К. Егорова, А. В. Квакина, В. Л. Со-скина, О. Ю. Олейника и др. рассматриваются вопросы эволюции этих взаимоотношений, подчеркивается, что власть была обречена на сотрудничество со старой интеллигенцией, пока общественным развитием, политикой не была создана новая, социалистическая интеллигенция. Рассматриваются способы «советизации» буржуазной интеллигенции, действия власти по недопущению ее оппозиционной политической деятельности [5, 11, 18, 19, 26, 31].
Глубокому анализу были подвергнуты проблемы, связанные с формированием, творчеством, судьбами художественной интеллигенции. Исследован процесс формирования системы управления художественной жизнью, общественно-политические взгляды и причины сотрудничества значительной части художественной интеллигенции с Советской властью [11, 20, 23, 32].
Исследования 1990-х годов заложили прочную основу дальнейшего изучения истории интеллигенции, создали определенную методологическую платформу, задали проблемный вектор.
Новейший этап в развитии интеллигентоведе-ния датируют началом 2000-х годов, когда появляются качественно новые тенденции в исследовании истории российской интеллигенции, предлагаются новые философско-методологические подходы к анализу ее природы и сущности [7, 10, 16, 22].
К настоящему моменту создана общероссийская концепция формирования и деятельности интеллигенции и отдельных ее отрядов в различные исторические периоды. В то же время настоятельной остается необходимость изучения ее истории в региональном плане, поскольку «региональный аспект мог бы не только дополнить, но и выявить новые факторы, которые обогатили бы интеллигентоведение как науку» [15, С. 44].
В 90-е годы ХХ века, когда страна определяла стратегию своего развития, интеллигенция, пожалуй, впервые в семидесятилетней истории получила реальный шанс «порулить» государством.
Взрыв общественно-политической активности интеллигенции вызвал интерес исследователей к ее прошлому и настоящему, а «парад суверенитетов» способствовал обращению их к региональным изысканиям. И значительный интерес обнаружился в отношении художественной интеллигенции, поскольку именно этот ее отряд обладает особыми средствами влияния на массы, которыми ни научная, ни техническая интеллигенция не обладает - это сила слова, сила художественного образа, обращенного к массе.
География региональных исследований весьма широка. Дальний Восток и Западная Сибирь, Урал и Поволжье, Центральный регион России.
В 1990-2000-е годы много работ, посвященных художественной интеллигенции, написано на материалах урала [2, 26, 28, 32].
В диссертационном исследовании Г. Д. Селяни-новой нашли отражение проблемы художественной интеллигенции урала в период с февраля 1917 до се-
редины 1919 гг., в частности, проблема ее политической ориентации [28].
В период от февраля до октября 1917 г. наибольшей поддержкой художественной интеллигенции региона пользовались партия социалистов-революционеров и партия народной свободы. Партия большевиков вызывала симпатии лишь представителей интеллигенции, имевших многолетний опыт политической борьбы в ее рядах. Приход большевиков к власти был встречен с разочарованием большей частью уральской художественной интеллигенции.
Автор исследования показывает, что различные профессиональные группы уральской художественной интеллигенции в разной степени были причастны к политической жизни общества. Ближе всего к политическим процессам оказались уральские литераторы. Сотрудничая в местных периодических изданиях, они участвовали в формировании общественного сознания. Деятели изобразительного искусства также были в значительной степени политизированы. Театральные коллективы невольно втягивались в водоворот событий, будучи вынужденными соответствовать предъявляемым публикой требованиям политического самоопределения, но все же четких контуров политической ориентации они не обнаруживали. Наиболее далекими от политики оказались уральские музыканты.
На основе новых подходов предпринята попытка проследить определенные тенденции формирования художественной интеллигенции региона в 1930-е годы в контексте идеологических, общественно-политических, профессионально-функциональных характеристик и количественных показателей в работе Г. С. Андриановой. Автор указывает, что специфической особенностью, накладывавшей отпечаток на формирование художественной интеллигенции и ее деятельность, являлась культурная отсталость края. Она «сужала возможности приглашения представителей старой интеллигенции, а также молодых специалистов из Москвы, Ленинграда и других крупных городов страны, где была сконцентрирована подготовка кадров. Рассчитывать на пополнение из центральных учебных заведений не приходилось еще и потому, что их выпускники часто отказывались ехать на периферию, в том числе и на урал, из-за сурового климата, отсутствия хороших материально-бытовых условий» [2, С. 24].
В монографии кандидата философских наук У. Г. Саитова исследованы проблемы происхождения, становления художественной интеллигенции Башкирии, формы и методы ее взаимодействия с обществом и властью. Во введении к работе сам автор пишет, что художественная интеллигенция рассматривается им не как «прослойка» между рабочим классом и колхозным крестьянством, «а как образованная, наделенная неповторимым природным талантом, обладающая высокими профессиональными знаниями и навыками активная часть населения». Место и роль художественной интеллигенции в обществе определяется в книге на основе признания ее генератором идей общественного развития, причем разных по идеологическому содержанию [27, С. 6-7].
Монография О. И. Васильевой посвящена формированию и деятельности удмуртской интеллигенции в целом, Однако многие выводы, представленные автором, в одинаковой мере относятся к различным ее отрядам, в том числе к представителям творческих профессий. О. И. Васильева подчеркивает, что удмуртская интеллигенция видела свое место в историческом процессе как ведущей силы общества и стремилась возглавить работу среди удмуртов. На первый план выступала ее цивилизующая, модернизирующая роль, с одной стороны, и охранительная (сохранение уникальности и самобытности народной культуры), с другой.
Автор исследования доказывает, что оценка национальных организаций удмуртской интеллигенции 1917-1919 гг. как контрреволюционных и националистических, бытовавшая в истории Удмуртии 19301980-х гг., не выдерживает критики. «Удмуртская интеллигенция, - пишет она, - не выражала националистических взглядов, не выдвигала националистических требований. ... Напротив, она постоянно подчеркивала, что для удмуртского народа нет другого пути, как жить в России, в дружбе с народами, населяющими Россию. Не выступала она и против Советской власти, а если и выступала, то только с критикой очевидных недостатков» [6, С. 36].
Первым обобщающим трудом о художественной интеллигенции Западной Сибири в системе советской культуры является монография Ж. Е. Левиной. В ней детально рассматриваются вопросы формирования и деятельности, в том числе общественной, сибирской художественной интеллигенции. Говоря о ее «пролетаризации», автор использует методику Л. В. Косцо-вой, основанной на сравнении социального состава абитуриентов и выпускников учреждений профессионального образования. Ж. Е. Левина проводит такое сравнение, в частности, на примере Томского музыкального техникума и убедительно доказывает, что «представители служащих составляли среди выпускников устойчивое большинство - 72,4 % (1932 г.), 100 % (1933 г.). Радикального изменения источников пополнения кадров специалистов, которые соответствовали бы классовым установкам, в художественной сфере Западной Сибири не произошло», - делает вывод автор фундаментального исследования. [24, С. 53].
Ряд важных выводов в отношении художественной интеллигенции Сибири сделал в своей монографии В. Л. Соскин. «Менее идеологизированным и оформленным в плане системы руководства и управления, - пишет он, - был процесс советизации в сфере художественной культуры. Сложности были связаны с самой природой художественного творчества, индивидуальный характер которого затруднял идеологическое влияние на художников».
Автор считает также, что коммунистические руководители в первые годы советской власти были не готовы напрямую вмешиваться в дела, связанные с развитием литературы и искусства. У них, - считает он, - не хватало для этого ни времени, ни сил, ни знаний. «Да и не пришло еще осознание громадной
роли художественных средств в формировании человека нового типа. Поэтому пока забота о делах художественных была переадресована НКП, который, имея в своем составе соответствующие отделы, фактически ограничился влиянием на столицы» [31, С. 36].
С момента образования национальной автономии бурятского народа до демонтажа социалистической системы (1923-1991 гг.) - таковы хронологические рамки исследования С. В. Балдано «Формирование и развитие художественной интеллигенции Бурятии». Автор отмечает, что специфику формирования национальной художественной интеллигенции Бурятии определяли исторические и общественные условия региона, особенности бурятской провинции. «Эти условия характеризовались, с одной стороны, воздействием центральноазиатской культуры, с другой, - влиянием материальной и духовной культуры русского населения. Достижения российской культуры облегчили процесс формирования бурятской национальной интеллигенции, позволили нивелировать многие неблагоприятные социально-экономические предпосылки ее развития», -отмечает исследователь [3, С. 18-19].
Большое внимание уделено С. В. Балдано творческим организациям художественной интеллигенции, их неоднозначной роли в области воздействия на работников творческих профессий. «Творческие союзы организовывали сотрудничество художников, оказывали им профессиональную и материальную помощь, проводили большую работу по пропаганде художественных произведений. С другой стороны, эти же творческие союзы внедряли идейно-политическое единомыслие, ограничивая творческую самостоятельность». Подвергались ревизии и гонениям многие традиционные духовные ценности бурятского народа. Первоначально поддержанная «монгольская» ориентация развития бурятской культуры была объявлена «реакционной», «феодально-теократической». Многие видные представители бурятской интеллигенции были репрессированы. Однако в целом противоречия в отношениях бурятской художественной интеллигенции и власти не усугублялись до открытого антагонизма. Автор считает, что как коммунистический режим нуждался в расширении своей опоры среди непролетарских масс, так и представители интеллигенции, в том числе художественной, для развития своей профессиональной деятельности нуждались в поддержке власти [3, С. 20].
Большое внимание уделено интеллигентоведа-ми одному из крупнейших регионов России - Поволжью. Однако изучение истории художественной интеллигенции осуществлялось ими дробно: появились исследования по Нижней, Средней, Верхней Волге, отдельным губерниям. Кроме того, исследования носили, главным образом, «политический» характер: ученые рассматривали проблему взаимоотношений интеллигенции и власти.
В этой связи необходимо отметить исследование М. А. Шакирзянова, проведенное на материалах Татарстана [33]. В числе особенностей формирования национальной художественной интеллигенции автор
особо отмечает роль религиозного фактора: культуру в массы в дореволюционное время несли духовные школы (медресе). Доступа к высшему образованию выходцы из медресе не имели, поэтому, считает автор, интеллигенция «поддалась влиянию Октябрьской революции» [33, С. 15] Данный вывод представляется нам достаточно спорным. Более реалистично звучит другое суждение исследователя: «... большевики фактически уравняли ее в правах с русской интеллигенцией, предложили не только молодым людям, но и представителям старшего и среднего поколения новые возможности, в том числе творческие, профессиональные. Таким образом, - заключает автор, - в Советской власти они увидели гаранта своего свободного развития» [33, С. 15].
Рассматривая методы воздействия политической власти на художественную интеллигенцию национального региона страны, М. А. Шакирзянов отмечает их высокую эффективность, результатом которой было «почти стопроцентное послушание» интеллигенции. Исследователь относит это к «пагубным» последствиям воспитательных мер властей. В то же время он отмечает и положительные стороны процесса формирования новой интеллигенции, проявившиеся в усилении «гражданского начала» в социальнополитическом поведении интеллигенции Татарстана. Созидание новой жизни побудило многих представителей художественной интеллигенции Татарстана перейти на сторону Советской власти, «помогать ей строить социализм и бороться с темнотой и невежеством масс» [33, С. 19].
Лояльность в отношениях творческой интеллигенции и власти в Среднем Поволжье отмечает в своем исследовании и Т. В. Глухова. Автор считает, что это было предопределено спецификой социального состава творческой интеллигенции края: «Почти 90 % старой и 99 % новой местной интеллигенции имели рабоче-крестьянское происхождение, поэтому принятие интересов этих классов как приоритетных было для нее естественным» [9, С. 18].
Интересен вывод исследователя о том, что власть недостаточно уделяла внимания формированию творческой интеллигенции, поскольку предметом ее заботы было «воспитание нового поколения научной, сельскохозяйственной и технической интеллигенции» [9, С. 11].
Не оспаривая вывод в целом, хотелось бы в то же время отметить, что жесткий контроль над процессом (которого автор не отрицает) является серьезным свидетельством «уделения внимания». Тем более что большевики прекрасно понимали необходимость создания интеллигенции, преданной режиму.
К противоположному выводу приходит А. В. Дьяконов, рассматривающий становление и развитие театрально-музыкального образования в Саратовском Поволжье. Отмечая выдающие успехи края в формировании художественной интеллигенции, он особо выделяет 20-30-е годы как период создания стройной системы подготовки творческих кадров, позволившей краю вы-
двинуться на передовые позиции в развитии музыкального и особенно театрального дела [13, С. 14-15].
Богатым фактическим материалом, глубокими выводами отличается исследование Т. В. Гавриловой, предпринятое ею на материалах Пензенского края. Большое место в нем отведено изучению социального состава, быта, правового положения представителей творческих профессий. Взаимоотношения с властью рассматриваются не в отдельной главе, а в контексте с развитием художественной культуры в крае. Тщательному анализу подвергнуты как факторы торможения культурных процессов, так и условия, позволившие краю добиться значительных успехов в музыкальном, литературном, театральном творчестве [8].
Предметом исследования Н. В. Смирновой, изучавшей художественную интеллигенцию Верхнего Поволжья, стал выбор интеллигенцией позиции в переломные годы революции и гражданской войны, политика по отношению к ней государственных, партийных и общественных организаций, ее участие в культурной и общественно-политической жизни региона [30].
В диссертационном исследовании Т. Ю. Коче-пасовой, посвященном развитию культуры в Среднем Поволжье в 1921-1925 гг., уделяется внимание анализу экономических и политических условий развития театра и кино. Автор отмечает, что «переход театров на самофинансирование сказался на их репертуаре, который во многом приобрел коммерческий характер. Комедии, фарсы, мелодрамы заполнили сцену. . Дороговизна кинопроката, представленного в то время в большей мере картинами иностранного производства, дефицит кинооборудования и его низкие технические возможности приводили к закрытию кинотеатров» [21, С. 16].
Процессу формирования творческой интеллигенции Чувашии в 1920-е - начале 1940-х гг. посвящено диссертационное исследование Е. В. Агаевой. Автор отмечает значительные успехи в становлении системы подготовки кадров творческой интеллигенции, подчеркивая в то же время, что чрезмерная идеологизация общества, метод социалистического реализма подавляли творческую индивидуальность писателей, художников, композиторов, театральных деятелей. В диссертации подчеркивается, что на формирование профессионального чувашского искусства большое влияние оказала культура других народов России, прежде всего, русского. «С одной стороны, это влияние было связано с русификацией, частичным подавлением собственной «инородческой культуры», с другой, - способствовало восприятию лучших культурных традиций других народов» [1, С. 15].
На материалах Кубани рассматривает исторические, социокультурные и биографические аспекты проблемы художественной интеллигенции в первой четверти XX в. А. Н. Еремеева. Она показывает, что сотрудничество художественной интеллигенции региона с Советской властью началось сразу же после ее установления. «Для художественной интеллигенции альтернативы такому сотрудничеству не было. Оно
логично вытекало из решения остаться в России. . Сотрудничество это рассматривалось не только как средство прокормить себя, но и как единственная возможность не дать угаснуть очагу отечественной культуры, - пишет автор. - Интересно, что местные органы власти привлекали художественную интеллигенцию к руководству культурной жизнью независимо от ее прошлой политической ориентации. Задачу же облегчения адаптации творческих работников к новым реалиям выполнял в числе других органов и организаций профсоюз работников искусств, воспитывавший их в духе идеалов нового строя [14, С. 22].
Таким образом, региональная историография 1990-2000-х гг. внесла заметный вклад в изучение проблем художественной интеллигенции первых десятилетий Советской власти. В ней исследованы механизмы государственного и общественно-политического воздействия на творческую интеллигенцию, анализируется эволюция взглядов деятелей литературы и искусства в период революционных преобразований, выявляются общие и специфические формы участия в культурной жизни.
Вместе с тем имеются и недостаточно изученные вопросы. В частности, вопросы участия художественной интеллигенции провинции в общественнополитической жизни, репрессии в ее среде и отражение их на характере творчества провинциальных артистов, писателей, художников, специфика «отраслевой» дифференциации, кадровая политика партии в отношении интеллигенции и др. Недостаточная разработка отдельных проблем художественной интеллигенции регионов России затрудняет создание фундаментальных обобщающих трудов, посвященных истории провинциальной интеллигенции рассматриваемого нами периода.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агаева Е. В. Процесс формирования творческой интеллигенции Чувашии: проблемы и поиски. Автореф. дис. ... канд. искусствоведения. Саранск, 2006. 22 с.
2. Андрианова Г. С. Художественная интеллигенция Урала, 30-е годы / Отв. ред. В. Т. Ермаков. Екатеринбург: Наука, Уральское отделение, 1992. 110 с.
3. Балдано С. В. Формирование и развитие художественной интеллигенции Бурятии (1923-1991 гг.). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2004. 25 с.
4. Баринов Д. Б. Художественная интеллигенция Поволжья в годы Великой Отечественной войны 19411945 гг. (проблемы профессиональной и общественнополитической деятельности). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов: СГУ, 1991. 20 с.
5. Беспарточный Б. Д. Культура и власть: из рассекреченных архивов ВЧК - ОГПУ - НКВД. Курс: Изд-во Курского госпедуниверситета, 1999. 248 с.
6. Васильева О. И. Удмуртская интеллигенция. Формирование и деятельность. Ижевск: Удмуртский ин-т истории, языка и литературы УрО РАН, 1999. 210 с.
7. Волгушева А. О. Культурная политика советской власти и художественная интеллигенция: 1917-1932 гг. Автореф. дис.. канд. ист. наук. Саратов, 2004. 25 с.
8. Гаврилова Т. В. Художественная интеллигенция и художественная культура Пензенского края в 19201930-е гг. Дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2007. 226 с.
9. Глухова Т. В. Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х годов в Среднем Поволжье. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2005. 19 с.
10. Голуб Ю. Г., Баринов Д. Б. Судьбы российской художественной интеллигенции в условиях сталинского режима. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002. 192 с.
11. Данилов А. А., Меметов В. С. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново: ИвГУ, 1997. 173 с.
12. Дегтярев В. Е., Егоров В. К. Интеллигенция и власть: Феномен российской интеллигенции и проблемы взаимоотношений интеллигенции и власти. М.: Новая слобода, 1993. 83 с.
13. Дьяконов А. В. Становление и развитие театральномузыкального образования в Саратовском Поволжье (XIX в.-80-е гг. XX в.). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов: Саратовский государственный социальноэкономический университет, 2009. 18 с.
14. Еремеева А. Н. Художественная интеллигенция Кубани в первой четверти XX в.: исторический, социокультурный и биографический аспекты. Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1993. 25 с.
15. Ершова Э. Б. Проблемы интеллигенции в исследованиях ученых на рубеже XX-XXI веков // Российская интеллигенция на родине и в зарубежье. Сб. науч. ст. / Редкол. Емельянов Ю. Н., Крупкин М. Б., Рец А. А. М.: Изд. дом «Ветераны спецслужб», 2005. 314 с.
16. Казанин И. Е. «Забытое будущее»: Советская власть и российская интеллигенция в первое послеоктябрьское десятилетие. Волгоград: Изд-во Волгоградского гос. ун-та, 2001. 264 с.
17. Карташова Т. Н. Культурное строительство в Среднем Поволжье в 1917-1920 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Самара: Самарский госпедуниверситет, 1994. 20 с.
18. Квакин А. В. Идейно-политическая дифференциация российскойинтеллигенциивпериоднэпа. 1921-1927гг. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1991. 176 с.
19. Квакин А. В. Ликвидация российской интеллигенции в условиях господства административно-бюрократической системы в конце 20-х годов // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики. Тезисы докладов научнотеоретической конференции. Иваново, 1996. 521 с.
20. Коржихина Т. П. Извольте быть благонадежны! М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1997. 372 с.
21. Кочепасова Т. Ю. Развитие культуры в Среднем Поволжье (1921-1925 гг.). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Самара: Отделение оперативной полиграфии УлГУ, 1997. 18 с.
22. Кривопалова Н. Ю. Российская провинциальная интеллигенция в 1907-1914 гг.: социальная структура и деятельность. Самара: ООО «Оферт», 2009. 230 с.
23. Куманев А. В. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. М.: Наука, 1991. 295 с.
24. Левина Ж. Е. Художественная интеллигенция Западной Сибири в системе советской культуры (конец
20-х - 30-е годы XX века. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. 276 с.
25. Леонычева Ю. В. Становление и деятельность Союза советских художников Челябинской области в 1930-х - первой половине 1940-х гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Челябинск, 2009. 29 с.
26. Олейник О. Ю. Советская интеллигенция в 1930-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). Иваново: Ивановский государственный энергетический университет, 1997. 167 с.
27. Саитов У. Г. Башкирская художественная интеллигенция: происхождение, становление, взаимодействие с обществом и властью. Уфа: Изд-во «Гилем», 2004. 131 с.
28. Селянинова Г. Д. Художественная интеллигенция Урала: февраль 1917 - середина 1919 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1996. 24 с.
29. Смирнова И. Ю. Деятельность культурно-просветительных учреждений в период нэпа (1921-1927 гг. На материалах Нижнего Поволжья). Автореф. дис. ...
канд. ист. наук. Саратов: Саратовский государственный социально-экономический университет, 2008. 23 с.
30. Смирнова Н. В. Художественная интеллигенция и ее участие в культурной и общественно-политической жизни российской провинции в 1917-1920 гг. (на материалах Верхнего Поволжья. Автореф. дис. „канд. ист. наук. Кострома, 1999. 35 с.
31. Соскин В. Л. Советская культурная политика в Сибири (1917-1920-е годы). Очерк социальной истории. Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 2007. 70 с.
32. Тхакушинов А. К. Культура и власть (социологические очерки). литература, искусство и судьбы творческой интеллигенции России 20-30-х годов. Майкоп: Изд-во Майкопского государственного технологического института, 1997. 83 с.
33. Шакирзянов М. А. Национальная художественная интеллигенция и власть: проблема взаимоотношений в 20-30-е годы. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Казань, 1999. 20 с.
