CC BY
69
зывов к свободе, красоте и значимости». Психоаналитики трактовали следование моде как способ преодоления чувства неполноценности человека, возникающего в результате неудовлетворенности своим социальным положением. Приверженность моде компенсирует отсутствие престижа: «Изменение в одежде дает иллюзию изменения личности, домохозяйка в фартуке чувствует себя как служанка, в вечернем платье - она уже чувствует себя леди» (П. Нистром).
Итак, мода является социальным регулятором, демонстрируя, с одной стороны, социальное неравенство в обществе, с другой стороны, мода сглаживает различия между социальными группами, являясь фактором демократизации современного общества. Также мода является формой массовой коммуникации и связана с основными
социально-психологическими механизмами общения. Мода является еще и способом эмоциональной разрядки, удовлетворяет потребность человека в новых ощущениях. Принадлежность человека к той или иной социальной или возрастной группе определяет возможность выбора его отношения к моде. Модное подражание приобщает личность к системе групповых ценностей.
Библиографический список
1. Ермилова В.В., Ермилова Д.Ю. Моделирование и художественное оформление одежды. -М.: Мастерство; Академия; Высшая школа, 2000.
2. Ермилова Д.Ю. История домов моды. - М.: Академия, 2003.
3. Комиссаржевский Ф. История костюма. -Минск: Литература, 1998.
УДК 271.2:342.7
О.Г. Моисеенко
СОВРЕМЕННАЯ ПОЗИЦИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПО ВОПРОСАМ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА
В статье на основе анализа официальных документов Русской Православной Церкви последнего десятилетия раскрываются ключевые моменты церковного понимания прав и свобод человека; отмечаются исторические предпосылки внимания Церкви к данному вопросу; дается краткий обзор ее инициатив и практических действий в области защиты прав и свобод человека.
Ключевые слова: права и свободы человека, достоинство личности, религиозно-этические основания и ограничения свободы человека, права и свободы человека как предмет межкультурно-го диалога.
В современном европейском культурном пространстве представление о необходимости соблюдения и защиты прав человека является аксиомой. Основные права зафиксированы не только в международных документах, но и в национальных конституциях.
О правах человека говорят политики, правозащитники, общественные и религиозные деятели.
Сейчас можно наблюдать два встречных процесса: с одной стороны - происходящее на фоне глобализации в экономической, политической и культурной сферах всемирное распространение сложившихся в западноевропейской культуре правовых норм, в том числе и фундаментальных прав человека; с другой - более или менее решительное неприятие в неевропейских обществах и культурах европейского принципа прав человека как универсальной нормы международного права1.
Русская Православная церковь (далее - РПЦ) в настоящее время сформулировала основы сво-
его учения о достоинстве, свободе и правах человека. Соответствующий документ был принят Архиерейским собором, прошедшим в июне 2008 г. в Москве. Принятие этого документа - важный шаг в развитии социального учения церкви. Это означает, что она не остается равнодушной к теме прав человека.
Следует отметить, что проблема прав человека, особенно, в связи с правом исповедовать свою религиозную веру уже без малого сто лет актуальна для Церкви. Поместный Собор 1917-1918 гг. и избранный на нем Патриарх Тихон выступали в защиту Церкви и верующих в условиях гонений, развернутых большевистской властью. В советский период многие мужественные священнослужители и миряне отстаивали в условиях преследований право верующих не только исповедовать свои религиозные убеждения, но и влиять на жизнь общества. Имена протоиерея Димитрия Дудко, Владимира Осипова, Александра Ого-
родникова хорошо известны. Патриархам Сергию, Алексию I и Пимену, митрополитам Николаю (Ярушевичу), Никодиму (Ротову), Ювеналию (Пояркову) и многим другим архиереям приходилось вести нелегкие диалоги с представителями власти, чтобы хоть как-то противостоять гонениям, защитить церковные общины, священнослужителей, монашествующих, активных мирян. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в начале «перестройки», еще будучи митрополитом, обратился к лидеру СССР Михаилу Горбачеву с призывом снять ограничения на церковную деятельность.
1990-е годы Церковь заботилась и о жертвах межэтнических и политических конфликтов, разгоревшихся на пространстве бывшего Советского Союза. Присутствие православного духовенства и мирян в армии, социальных учреждениях, местах лишения свободы призваны способствовать гуманизации этих институтов, защите прав и достоинства находящихся там людей2.
В начале XXI века РПЦ продолжает заниматься правозащитной деятельностью. В данном вопросе она сотрудничает с международными организациями, в частности, Советом Европы, ОБСЕ, ЮНЕСКО, Советом по правам человека при ООН. В настоящее время представители Церкви принимают активное участие в разработке концепции Консультативного совета религий под эгидой ООН, который сможет серьезно усилить вклад традиционных религий при рассмотрении важнейших пунктов повестки дня ООН, в том числе, прав человека.
В Церкви ведется научно-богословская проработка проблем, связанных с правами человека. В принятых в 2000 г. Юбилейным Архиерейским Собором «Основах социальной концепции Русской Православной церкви» церковный взгляд на права человека отражен в специальном разделе «Христианская этика и светское право».
1 июля 2004 г. православное общество «Радонеж» провело круглый стол на тему «Свобода и достоинство личности: православный и либеральный взгляд». На этой встрече впервые был поставлен вопрос о выработке «правозащитной концепции» Православной церкви3. Вскоре прошли два экспертных совещания на тему прав человека в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата, а затем началась работа над концептуальным документом по вопросам достоинства личности, прав человека и их места
в религиозно-нравственной системе ценностей. В подготовке документа участвовали священнослужители, церковные и светские ученые.
Одновременно в России развернулась довольно жесткая дискуссия между общественно активными православными верующими и наиболее известными правозащитными кругами, которые за последние годы перешли от симпатии к Церкви, гонимой в советские времена, к радикальной ее критике. В средствах массовой информации началась полемика вокруг вопросов о месте религии в армии и школе, о партнерстве Церкви с государством, о пределах свободы творчества современных художников с применением религиозных символов.
В апреле 2006 г. в Москве прошел Х форум Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), посвященный теме прав человека. В своей декларации Собор заявил о стремлении «к диалогу с людьми разных вер и взглядов по вопросам прав человека и их места в иерархии ценностей»4. В ходе состоявшихся затем собеседований с представителями Римско-Католической церкви (май 2007 г.), саммита религиозных лидеров из 49 стран мира в Москве (июль 2007 г.), конференций под эгидой Совета Европы в Нижнем Новгороде (сентябрь 2006 г.) и Страсбурге стало понятно, что большинство религиозных традиций мира и некоторые светские течения мысли близки в понимании этических оснований прав и свобод человека.
Таким образом, можно сказать, что РПЦ выступает в качестве полноправного участника дискуссии по правам человека, ведущейся на национальном и международном уровнях. Включение Церкви, как и других религиозных сообществ, в эту дискуссию отражает тот факт, что в настоящее время обсуждение проблем прав и свобод человека не может ограничиваться только безре-лигиозной средой, а сама концепция прав человека эволюционирует.
Существуют две точки зрения на природу прав человека, мировоззренческие основания которых принципиально различны. Первая состоит в том, что утверждение индивидуальных прав человека связано именно с признанием права на свободу вероисповедания в рамках христианской традиции. В то же время это право способствовало и утверждению права на свободу совести и убеждений вообще, что обеспечивало права приверженцев безрелигиозных форм мировоззрения. Таким образом, сформировавшаяся в рамках христианской
традиции концепция прав человека способствовала преодолению противостояния как между членами различных христианских конфессий, так и между сторонниками и противниками религии5.
Другая точка зрения состоит в том, что права человека с самого начала формировались как светская (секулярная) ценность, которая могла бы быть понята и принята всеми людьми, независимо от мировоззренческой позиции. Светский характер этой концепции означает, что ее принципы не могут каким-либо образом подвергаться коррекции в соответствии с нормами той или иной религии. Напротив, сами эти нормы применимы в поведении их последователей постольку, поскольку они не вступают в противоречие с правами человека6.
РПЦ, как и многие религиозные традиции мира, сегодня не ставят под сомнение, что языком прав человека должен оставаться именно светский язык, однако религиозные организации не должны быть в стороне от обсуждения этого вопроса.
В «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободах и правах человека» говорится: «С точки зрения Православной церкви, политико-правовой институт прав человека может служить благим целям защиты человеческого достоинства и содействовать духовнонравственному развитию личности»7. Таким образом, РПЦ принимает эту концепцию как данность, как важнейший элемент международного права и работает с ней, с ее базовыми понятиями
о достоинстве и свобода человека, которые, с ее точки зрения, имеют христианские корни.
Однако, принимая принцип прав человека в качестве одного из социальных регуляторов, Церковь не рассматривает его как единственный или самый главный. Здесь и заключается основное разногласие со светским правозащитным сознанием - для Церкви существующая концепция прав человека не является аксиомой.
В мировом сообществе существуют многочисленные устойчивые культурные системы, основанные на различных религиях и различном историческом опыте. В таких условиях возникает проблема взаимопонимания между культурами, так как различия между ними могут вести не только к сотрудничеству, но и к конфликту. В условиях глобализации неизбежно формируется культура, общая для всех народов мира. Международные организации являются носителями норм
и ценностей этой глобальной культуры. Они служат своего рода «мостами» между различными цивилизациями. Однако, вместе с тем, мы можем наблюдать растущую напряженность между универсальными ценностями и самобытными культурами. Проблемы, порождаемые поликультур-ной структурой общества, возникающей, в частности, в связи с усилением «мусульманского фактора», становятся все более актуальными, особенно для европейских стран. Они представляют собой серьезный вызов современной (се-кулярной) концепции прав человека, представлению об их универсальности и аксиоматичности. Можно даже сказать, что развитие концепции прав человека сегодня отстает от тех стремительных изменений, которые происходят на глобальном, региональном и национальном уровнях.
В последние десятилетия во многих западноевропейских странах, принадлежащих христианской культуре, под давлением мнения религиозных меньшинств или секулярных кругов и из соображений политкорректности происходит вытеснение христианских символов в публичных местах. Это и рождественская елка, и таблички с библейскими десятью заповедями, и даже кресты на флагах ряда европейских государств (Англия, Австралия, Франция) и США8.
Главная проблема межкультурной напряженности многим видится в неумении религиозных сообществ жить в мире и добрососедстве. Сейчас порой можно слышать, что надо минимизировать влияние религии на общественную сферу и не давать ей права голоса в общественных дискуссиях под предлогом мультикультурности современного мира.
Диалог цивилизаций - дело сложное. Его смысл не в том, чтобы научить религиозных людей нормам совместной жизни. Если секулярный мир откажется от патерналистской позиции, и все сядут за «круглый стол» на равных, получится настоящий диалог, без которого не построить справедливый и безопасный мир в условиях глобализации. Современные международные организации призваны сделать серьезный шаг к открытости не только светскому гражданскому обществу, но и религиозным организациям. РПЦ предполагает, что в рамках ООН таким шагом могло бы стать создание Межрелигиозного Совета или Ассамблеи, где бы представителями основных религиозных общин мира обсуждались ценностные и социально-политические вопросы.
Но есть и еще одна проблема. В современном демократическом государстве та или иная система ценностей утверждается в результате общественной дискуссии, в которой без ограничения принимают участие представители разных мировоззренческих групп. Пользуясь этим, люди, взгляды которых разделяет меньшинство, стремятся через международные и национальные механизмы навязать свой образ мыслей и жизни большинству. В Западной Европе, а теперь уже и в нашей стране, общественному мнению навязывается, в частности, терпимое отношение к таким явлениям, как гомосексуализм, аборты, внебрачные половые связи и т.д. В связи с этим сегодня встают вопросы о пределах прав человека и их морально-этических ограничителях.
Личность и социум не могут быть нравственными без эффективной поддержки институтов воспитания, без поддержки добра и ограничения зла, в том числе зла такого, которое, с точки зрения Церкви, является грехом. Круг греховных деяний не ограничивается преступлениями против другой личности или общества. Грех - это нарушение Божьих заповедей, даже если они никак не отражаются в светском праве или общественных обычаях.
С точки зрения Церкви, провозглашение неотъемлемых прав человека предполагает и соответствующие обязанности. «Права нужны христианину прежде всего для того, чтобы, обладая ими, он мог наилучшим образом осуществить свое высокое призвание к «подобию Божию», исполнить свой долг перед Богом и Церковью, перед другими людьми, семьей, государством, народом и иными человеческими сообществами», - говорится в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви»9. Права человека, не сопряженные с обязанностями и гражданской ответственностью, исключают возможность самореализации личности, порождают эгоистическое, потребительское отношение к ближнему, к труду прошлых поколений и жизненным интересам будущих поколений.
Большинство прав человека, закрепленных в современном законодательстве, в том числе экономические, социальные и культурные права, вполне созвучны православному представлению об условиях, необходимых для нестесненной жизни человеческой личности. Однако в православии особо стоит вопрос об иерархии ценностей, в которой, в отличие от светского понимания, земная жизнь и все, что с ней связано, не ставится на первое место.
Ценности веры, Святынь, Отечества, с точки зрения Церкви, стоят выше, чем права человека, даже право на жизнь. Именно поэтому в периоды военных испытаний она призывала народ к вооруженному сопротивлению иноземным захватчикам.
Выработка глубинного, религиозно-философского понимания Церковью прав человека сопровождается и практическими шагами. Уже в конце 1990-х гг. возникли первые общественные правозащитные организации и группы. Сегодня православные миряне активно работают в таких областях правозащитной сферы, как защита личности от произвола властей и работодателей, защита лиц, находящихся в местах лишения свободы и социальных учреждениях, противостояние преступлениям на религиозной и национальной почве и т.д.
Церковь отмечает, что утверждение прав и свобод человека является одним из исторических завоеваний европейской культуры. Демократическое общественное устройство в современной России воспринимается большинством православных христиан как достойное и приемлемое для осуществления церковной миссии. Свобода мысли и слова представляет огромное пространство для выражения православного взгляда на общественные процессы. Формирующееся в стране гражданское общество обогащается духовным и нравственным содержанием. Не последнюю роль в этом играет то, что важные для христиан темы стали все чаще обсуждаться в процессе общенациональной политической дискуссии. На смену культу нравственного нигилизма и вседозволенности, распространенному в начале 1990-х годов, приходит осознание гибельности этого пути, ведущего к саморазрушению. И произошло это во многом под влиянием Церкви, которая постоянно напоминала обществу о пагубности крайнего разрыва между богатыми и бедными, о необходимости мирного и законного разрешения политических, экономических и межнациональных противоречий.
Примечания
1 В качестве примера достаточно привести Каирскую декларацию прав человека в исламе 1990 года, в которой некоторые нормы, касающиеся прав человека, не подтверждены - в частности, равные права женщин и равенство религий. Режим доступа: http://www.uapravo.net/ data2008/base65/ukr65918.htm.
2 Протоиерей Всеволод Чаплин. Русская Православная Церковь, права человека и дискуссии об общественном устройстве. Режим доступа: http://www. rusrand. ru/public/public_133. html.
3 См.: «Радонеж». - 2004. Режим доступа: http:// www.radonezh.ru/new/?ID=2164.
4 Декларация о правах и достоинстве человека
Х Всемирного Русского Народного Собора. Режим доступа: http://www.vrns.ru/docs/
detail.php?nid=780&binn_rubrik_pl_news=163.
5 Игумен Филарет (Булеков). Эволюция понятия прав человека: поиск диалога. Режим доступа: http://www.religare.ru/2_34219.html.
6 Диалог цивилизаций: права человека, нрав-
ственные ценности и культурное многообразие. Выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на семинаре «Диалог культур и цивилизаций: мост между правами человека и нравственными ценностями» (Париж, 1З-14 марта 2007 г.). Режим доступа: www.mospat.ru
7 Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободах и правах человека. III. 5. Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/ text/141422.html.
8 http://www.foma. ru/articles/ 1З72/
9 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. IV. 7. Режим доступа: http:// www.patriarchia.ru/db/text/141422.html.
УДК 167:17
В.Г. Мушич-Громыко
ОСМЫСЛЕНИЕ ПРОПОЗИЦИЙ ТЕКСТОВ,
А ТАКЖЕ МЫШЛЕНИЯ В СВЕТЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПРИНЦИПЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ
Неоднозначность (чаще двузначность) предложений и текстов заставляет предполагать, что мышление людей пропозиционально (сходно с «квантовым расщеплением» представлений об объектах микромира); являет себя в реализациях лингвистических «переключениями» на разные представления типа «хорошо» или «плохо» — примерно сходно с тем, как это происходит в квантовой механике. Статья освещает данную проблему с позиций «принципа дополнительности», дающего возможность судить о том, как часто информация об объекте пропадает при этих «переключениях» и далее прогнозирует, что можно было бы осуществлять определённую методологию для большей полноты описания гуманитарно-социальных ситуаций.
Ключевые слова: оператор, сопряженность, коммутация, пропадание информации, классический и неклассический способ познания, репрезентация, «квантовое расщепление», кривая нормального распределения случайных величин.
анную статью хотелось бы начать с размышления о принципе дополнительно сти Н. Бора. Анализ процесса возник-азвития указанного принципа многими авторами [2, с. 72-105] показывает, что физические и философские предпосылки в теоретическом мышлении существовали задолго до формулирования этого принципа Нильсом Бором. К примеру, сходство концепции дополнительности с некоторыми из психологических концепций Джемса проявляется не только в их содержании, но и в терминологии. На это указывали К. Мейер-Абих и соответственно И.С. Алексеев [2, с. 97103]. Джемс (по словам И.С. Алексеева) иллюстрирует это с помощью утверждения: «У некоторых личностей полнота возможного сознания может распасться на части, которые, хотя и существуют, но взаимно игнорируют друг друга,
деля объекты познания между собой. Ещё более замечательно то, что они являются дополнительными. Предъявляя какой-либо объект одному из этих сознаний, вы тем самым изымаете его из другого или других» [2, с. 84].
При этом мы хотели бы обратить внимание, что дополнительность многими исследователями понимается как «соседство» одного с другим (т.е. как некоторое механическое, формальное единство), что не совсем верно, с нашей точки зрения.
Учитывая вышесказанные обстоятельства, мы содержанием данной статьи осуществляем попытку рассмотрения принципа дополнительности в части его сходности с позициями в начертательной геометрии, а далее использования определённых выводов из этой сходности для анализа пропозиций, которые возникают в текстах и соот-
