CC BY
388
Е. И. Сафронова'
СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ КНР В ОТНОШЕНИИ СТРАН «ТРЕТЬЕГО МИРА» (НА ПРИМЕРЕ АФРИКИ И ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ)
Основным внешнеполитическим интересом любого мирового актора, будь то государство или интернациональная организация, является создание такой внешней среды, которая благоприятствовала бы устойчивому развитию этого субъекта международных отношений. Для Китая партнерство со странами «третьего мира» представляет немалый интерес именно как механизм формирования комфортного для КНР международного климата.
Однако только этим обстоятельством мотивы сотрудничества Китая с развивающимися странами не исчерпываются. Связи с «третьим миром» — это для Китая и средство диверсификации круга его глобальных и региональных контрагентов, эффективный элемент тактики «сдержек и противовесов» в международных отношениях. Современное внедрение КНР в политико-экономическое пространство Африки и Латинской Америки, вызывающее у Запада все большее беспокойство, дало
* Сафронова Елена Ильинична, к. э. н., в. н. с. Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН.
Китаю и странам двух континентов новые аргументы в их переговорах с США и государствами ЕС по целому ряду вопросов. Пекин «оттачивает» отношения с Вашингтоном, варьируя по времени, вектору и интенсивности свое взаимодействие с государствами Африки и особенно Латинской Америки — «задним двориком» США. Присутствие КНР в «третьемирском» сегменте мировой арены может стать паллиативом сдерживания США на глобальном уровне, поскольку маневровое пространство Вашингтона объективно ограничивается за счет растущей активности другого внешнеполитического «игрока».
Кроме того, диалог с развивающимися странами призван минимизировать риски международной изоляции КНР западными державами, поскольку он способствует созданию в лице «третьего мира» международных «сквозных коридоров» и «транзитных» пространств, не позволяющих создать тупики и ловушки для международной деятельности КНР. Масштабно сотрудничая с государствами «глобальной периферии», Пекин намерен заручиться их благожелательным отношением к своим довольно-таки агрессивным устремлениям получить доступ к сырьевым, минеральным и энергетическим ресурсам и рынкам по всему миру.
Еще одной политической причиной интереса КНР к «третьему миру» является то, что Пекин рассматривает его как «активную силу в продвижении нового мирового порядка». В итоговой Декларации саммита стран БРИК, прошедшего в апреле 2010 г. в Бразилии, была еще раз подчеркнута приверженность трех лидеров развивающегося мира — Индии, Бразилии и Китая, а также четвертого члена этой группы — России — к установлению равноправного, демократического и справедливого многополярного мирового порядка, основанного на международном праве, равенстве, взаимоуважении, сотрудничестве, согласованности действий и коллективном принятии решения всеми государ-ствами1.
На XVII съезде КПК проблематика отношений КНР с развивающимися странами и положения последних на мировой арене затрагивалась полнее, чем на предыдущем партийном форуме. Генеральный секретарь КПК Ху Цзиньтао выразил на-
мерение Китая «стимулировать совместное развитие регионов и всего мира путем собственного развития», поддерживать мировое сообщество в оказании помощи «третьему миру» для усиления возможностей последних в самостоятельном развитии и сокращении разрыва между Югом и Севером, крепить сотрудничество с развивающимися странами, оказывать им помощь и защищать их справедливые требования2.
В последнее время новые акценты в риторике Пекина по проблемам «третьего мира» проявляются особенно ярко. Китайское руководство педалирует идею о том, что глобальное гармоничное развитие невозможно без гармоничных отношений Китая с развивающимися странами, отношений, которые вносят свой вклад в построение гармоничного мира3. В июне 2007 г. в Германии (Хайлигендамм) состоялась встреча лидеров «Большой восьмерки» и председателя КНР с руководителями развивающихся государств, на которой Ху Цзиньтао охарактеризовал положение дел на мировой арене через призму старых и новых вызовов, стоящих перед человечеством. К их числу он отнес нарастание диспропорций в мировой экономике, «повышение давления» в энергетической и ресурсной областях, обострение экологических проблем и усиление режима торгового протекционизма. Естественно, что новые вызовы ставят перед мировым сообществом новые задачи. Поэтому тогда не могла не прозвучать идея формирования «гармоничного мира» на основе «долгосрочного мира и совместного процветания», а также совместных усилий по «здоровому развитию» экономической глобализации4.
Для строительства гармоничного мира в контексте оздоровления отношений развитых и развивающихся государств Пекин предлагает международному сообществу следующее.
1. Приложить усилия по гармоничному развитию глобальной экономики, а именно: содействовать «систематичному урегулированию дисбаланса мировой экономики» посредством расширения внутреннего потребления, сокращения бюджетного дефицита, ускорения структурных реформ, в частности, в промышленности и т. д.; усилить контроль над международным финансовым рынком, особенно в сегменте «краткосрочных ка-
питалов», обеспечить стабильность курсов основных резервных валют; противодействовать торговому протекционизму, продвинуть вперед переговоры по линии «Север-Юг» для скорейшего достижения результатов во имя развития; на фоне экономической глобализации активно поощрять развитие и сотрудничество на взаимовыгодной основе.
2. Создать условия для совместного использования результатов экономического развития. Здесь международное сообщество должно углубить технико-экономическое сотрудничество, выявить и задействовать сравнительные экономические преимущества разных стран.
3. Приложить усилия по продвижению гармоничного прогресса разных человеческих цивилизаций, причем главное — это уважение права каждой страны на самостоятельный выбор общественного строя и пути развития, и вести демократические консультации для регулирования возникающих противоречий.
4. Выработать единый комплексный план по достижению устойчивости мирового развития, которое, в свою очередь, требует сочетания параметров экономического роста, социального прогресса и охраны окружающей среды; реализовать консенсус, достигнутый на Всемирном саммите по устойчивому развитию (Йоханнесбург, 2002 г. — Е.С.).
5. Ввиду того, что по мере его экономического роста энергопотребности «третьего мира» будут увеличиваться (ибо это является основным условием развития последнего) не требовать от развивающихся стран снижения экологически недружественных выбросов в атмосферу и способствовать распространению эффективных технологий использования природного топлива, энергосбережения и охраны окружающей среды. Сделать эти технологии доступными для развивающихся стран, предоставить им необходимую финансовую поддержку5.
Очевидно, что ныне руководство КНР отводит «третьему миру» роль важной силы в продвижении новейшей теоретической установки Пекина — строительства «гармоничного мира». Развивающиеся страны нашли свое место в этой особо пестуемой доктрине китайской дипломатии, что само по себе важно для их дальнейшей судьбы как партнеров КНР.
Не забывает Пекин и освященную временем концепцию развития сотрудничества «Юг-Юг», т. е. необходимости кооперации между странами «третьего мира» на двустороннем и многостороннем уровнях. Ныне этому взаимодействию придается значение не только одного из катализаторов процессов мультиполяризации системы международных отношений, но и механизма противостояния вызовам глобализации.
Активизация Китаем отношений с государствами «мирового Юга» имеет целью и окончательное вытеснение Тайваня с международной дипломатической арены. До сих пор более 20 развивающихся стран поддерживают официальные отношения с островом. КНР полагает, что ей следует энергично развивать диалог с государствами, пока еще признающими Тайвань, чтобы впоследствии было легче переориентировать их дипломатические связи с Тайбэя на Пекин.
Итак, можно сделать вывод о том, что сотрудничество с «третьим миром» имеет для Китая не только значение дополнительного аргумента в диалоге с Западом, но и выполняет роль самостоятельного направления его внешней политики, а также ценного элемента теоретического обеспечения последней.
Экономическая стратегия Китая относительно развивающихся стран состоит в следующем:
1) использовать природно-сырьевой потенциал «третьего мира» для модернизации национального хозяйства КНР, закрепив за «глобальным Югом» роль устойчивого поставщика энергоресурсов, а также постоянного реципиента китайских экспортных товаров и технологий «вторичного» уровня, неконкурентоспособных на рынках «Севера»;
2) путем интенсификации торгового обмена и участия в разработке стратегически значимых природных ресурсов Африки, Латинской Америки и иных развивающихся регионов получить возможность мониторинга и даже контроля над переделом их сырьевых рынков, дабы не допустить его осуществление без участия КНР;
3) за счет ресурсов Африки, Латинской Америки и Центральной Азии диверсифицировать источники импорта энергоносителей. Это снизит зависимость национального хозяйства
КНР от нефти Ближнего и Среднего Востока. Поступление нефти и газа в требуемых количествах позволит Китаю уменьшить долю угля в энергобалансе страны и таким образом облегчить экологическое давление на природную среду, рационализировать экономические потери, связанные с общей малорен-табельностью угля в добыче, транспортировке и обогащении;
4) для общего сокращения немалых производственных затрат в сфере энергообеспечения создать собственную ресурсную базу за рубежом (прежде всего в Африке, Латинской Америке и Центральной Азии как наиболее пригодных и доступных для этих задач регионах), в частности, за счет приобретения там добычных и перерабатывающих мощностей;
5) ввиду вероятности блокирования морских поставок через Малаккский пролив и южные моря обеспечить полноценную транзитную транспортировку углеводородов по сухопутным территориям сопредельных развивающихся стран (в Центральной Азии);
6) в перспективе стать для «третьего мира» доминантным политико-экономическим партнером.
Для внешнеэкономической практики КНР на «третьемир-ском» направлении характерны:
• постоянное увеличение товарооборота с тем, чтобы а) облегчить сбыт возрастающих объемов своей продукции, б) зарабатывать валюту как для внутренних, так и внешних инвестиционных программ развития, в) компенсировать отрицательность сальдо товарооборота по одним направлениям положительностью торгового баланса по другим;
• мониторинг противоречий, существующих как между конкурентами Китая, так и между его контрагентами на «третьемирском» поле, а также игра на этих противоречиях;
• ослабление жесткой привязки КНР к традиционному кругу важных поставщиков стратегических ресурсов путем рассредоточения закупок по широкому кругу экспор-теров6.
Китайско-«третьемирские» экономические отношения уже выполняют для КНР роль рычага политического влияния, по-
скольку благодаря именно им Китаю удается расширять свои позиции в соответствующих регионах. Прямое силовое внедрение в развивающуюся зону для КНР неприемлемо, поэтому экономическая «экспансия» остается для нее единственно возможным (и эффективным) способом утвердиться на пространствах мирового «Юга».
Правительство КНР, открыто не отказываясь от принципов «максимальной опоры на собственные силы» и «рационального самообеспечения» природными ресурсами, тем не менее вынуждено активизировать «международные обмены и сотрудничество» в области разработки и использования полезных ископаемых за рубежом7. Инвестируя в топливно-энергетическую сферу «третьего мира» (Судан, Саудовская Аравия, Габон, Ангола, Камерун, Венесуэла, Бразилия и др.), Китай не только обеспечивает себе доступ к его энергоресурсам, но и превращает страны-реципиенты в стабильных внешнеполитических и внешнеэкономических союзников и партнеров. Для развивающихся государств сотрудничество с Китаем обладает тем серьезным преимуществом, что Пекин не обусловливает свое экономическое содействие и инвестиции какими-либо идеологическими или политическими требованиями.
Последний мировой экономический кризис внес свою специфику в отношения КНР с развивающимися странами. Пока Запад искал решения собственных проблем, порожденных кризисом, параллельно все больше увязая в Афганистане и Ираке, Пекин продолжал наращивать международную активность, в том числе и на «третьемирском» направлении. КНР, еще со времен своего основания придав развитию отношений с мировым «Югом» характер целенаправленного курса, оказалась в преимущественном положении по сравнению с другими международными акторами, просто реагирующими на текущие изменения обстановки, а не следующими продуманной дальновидной линии .
В условиях мирового кризиса и спада спроса на импорт готовой продукции Китай был вынужден предпринять меры по стимуляции внутреннего потребления. В связи с этим перед ним с особой остротой встала задача по наращиванию государ-
ственных резервов стратегического сырья — не только нефти, но и цветных металлов: меди, цинка и алюминия. Интересы формирования таких запасов требуют закрепления КНР на уже освоенных экспортных сырьевых рынках, а также проникновения на новые. Реализации этой задачи и были посвящены визиты китайских руководителей в Африку и Латинскую Америку в последние годы.
Во время визита в Африку в 2009 г. Ху Цзиньтао объявил о намерении Пекина направить на строительство нефтедобывающей инфраструктуры африканских стран инвестиции на общую сумму в 200 млн долл.9 Благодаря настойчивости КНР в расширении сотрудничества со странами этого континента, китайско-африканский товарооборот в 2008 г. достиг 107 млрд долл., показав прирост на 45 %. С 2003 г. взаимная торговля увеличилась в 10 раз, а прямые инвестиции КНР — в 16 раз (до 7,8 млрд долл.)10. В 2006 г. Китай был 3-м по важности торговым партнером Африки (после США и Франции), а в 2008 г. он вышел на 2-е место, оставив впереди только США с их 140 млрд долл. товарооборота. Пекин полагает, что торговля с Китаем обеспечивает 20 % африканского экономического роста11.
Примерно треть нефтяного импорта Китая — африканского происхождения. Крупнейшие африканские поставщики нефти в КНР — это Ангола и Судан. По прогнозам американских экспертов из Вашингтонского Центра международных стратегических исследований (Centre for International Strategic Studies), в ближайшие год—два на Африку придется 45 % нефтяного импорта Поднебесной12.
Высокопоставленные китайские чиновники не оставляют своим вниманием и Латинскую Америку, регулярно совершая визиты на этот континент. Латинская Америка интересна Китаю по тем же причинам, что и остальной «третий мир»: ряд ее наиболее развитых стран является активным потребителем китайских промышленных товаров, другие же — важными экспортерами сырья на рынок КНР. В 2008 г. общий китайско-латиноамериканский товарооборот показал прирост на 39,7 % и превысил 143 млрд долл. Китай стал 3-м торговым партнером континента13. Венесуэла, экспортирующая 364 тыс. барр. нефти
в день, является 4-м по значению поставщиком этого углеводорода в Китай. В обеспечение устойчивого энергетического взаимодействия с Венесуэлой Пекин вдвое (до 12 млрд долл.) увеличил размер совместного китайско-венесуэльского инвестиционного фонда; 8 млрд из этой суммы являются непосредственным вкладом Китая в венесуэльскую экономику. Руководству КНР удалось заручиться гарантиями президента Венесуэлы У. Чавеса относительно бесперебойности поставок венесуэльской нефти в Поднебесную. Беспроцентный кредит в 20 млн долл., предоставленный другой нефтеносной латиноамериканской стране — Эквадору, также неплохо «удобрил» почву китайско-латиноаме-
14
риканского сырьевого взаимодействия14.
Бразилия — наиболее многообещающий контрагент Китая в энергетической сфере. Поскольку в стране начата эксплуатация новых богатых месторождений нефти, позволяющих довести ее добычу к 2011 г. до 2,37 млн барр. в сутки, Бразилия получает шанс вырваться в число мировых нефтяных производителей. Этим обстоятельством уже не преминул воспользоваться Китай: в 2009 г. между двумя странами был подписан меморандум о предоставлении Банком развития КНР кредита в размерах 10 млрд долл. бразильской госкомпании Ре1хоЪга8. В ответ Ре1хоЪга8 обязалась начать экспорт в КНР 100 тыс. барр. нефти в сутки. Эти соглашения вписываются в ресурсную стратегию КНР — достижение крупных сырьевых контрактов в обмен на финансовые льготы15.
В настоящее время Китай — одна из немногих мировых держав, располагающих свободными средствами, достаточными для масштабного инвестирования в экономику других стран. Так, государствам «Черной» Африки (к югу от Сахары) для сооружения объектов инфраструктуры необходимо около 35 млрд долл. в год, однако сами они способны изыскать на эти цели не более половины требуемой суммы. Для КНР предоставить недостающие 17 млрд долл. не составляет большой проблемы, особенно учитывая нецелесообразность накопления долларовых резервов ввиду неопределенности дальнейшей судьбы американской валюты16.
Львиная доля китайских зарубежных капиталовложений направлена в добыгчу полезных ископаемых, прежде всего — углеводородов. Только в одной Африке с 2006 г. Китай заключил соглашений на добычу сырья на 16 млрд долл. Именно в Африке еще остаются неподеленные и неосвоенные месторождения, которые не разрабатываются ввиду политической нестабильности в этой части света. Возросшая инвестиционная активность Китая, по всей видимости, имеет и другую подоплеку: Пекин, отойдя от политики дальнейшего накопления долларовой массы, теперь направляет экспортные доходы в приобретение контрактов и реализацию сырьевых проектов в странах «третьего
17
мира» .
Прошедший в ноябре 2009 г. (Египет) Форум китайско-африканского сотрудничества был ознаменован новыми шагами Китая по финансовому дотированию стран Черного континента. Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао обещал предоставить африканским государствам кредит в 10 млрд долл. (на предшествующем форуме в 2006 г. было обещано и выделено вдвое меньше)18. Кроме того, Пекин выразил готовность побудить китайские финансовые организации выделить особый кредит в
1 млрд долл. африканским малым и средним предприятиям. Это явный знак того, что КНР нацеливает свои компании на более тесное вплетение африканских производителей в канву китайского бизнеса на Черном континенте.
В 2006 г. Пекин уже предоставлял правительствам стран Африки аналогичный кредит в 5 млрд долл. В рамках последней финансовой инициативы КНР намерена списать долги по низкопроцентным или безвозмездным кредитам, платежи по которым истекли в 2009 г.19
Достижение финансового понимания с ведущими нефте-экспортерами «третьего мира» дает возможность КНР улучшить переговорные позиции на мировом энергоресурсном рынке. А поскольку, по экспертным оценкам, к 2012 г. цена на нефть может перешагнуть рекордный показатель в 150 долл., то Пекину есть за что бороться20.
В 2008 г. Всемирный банк опубликовал доклад, анализирующий состояние китайских капиталовложений в сооружение
инфраструктуры в странах Африки. Основные положения этого доклада сводятся к следующему21:
• китайские инвестиции на указанные цели увеличились с менее чем 1 млрд долл. годовых в период 2001—2004 гг. до 7 млрд в одном только 2006 г. Однако в 2007 г. они показали снижение до 4,5 млрд;
• КНР выделила 3,3 млрд долл. на реализацию 10 энергетических проектов, призванных увеличить производство гидроэлектроэнергии в Африке на 30 %, или на 6000 МВт в год;
• Китай финансирует в объеме 4 млрд долл. работы по восстановлению 1350 км старого железнодорожного полотна и сооружению 1600 км новых железных дорог, что поможет довести общую протяженность железных дорог в регионе до 50 тыс. км. Наиболее крупные проекты — в Нигерии, Габоне и Мавритании;
• около 70 % китайских инфраструктурных инвестиций сконцентрировано в Анголе, Нигерии, Эфиопии и Судане.
Всего 35 африканских стран получили китайское финансирование на сооружение инфраструктуры. Объем ряда сделок в этой области превышает 1 млрд долл., что лишний раз демонстрирует способность КНР к масштабному инфраструктурному инвестированию за рубежом22.
В целом, основные инфраструктурные секторы, в которые направляются китайские капиталовложения, — это энергетика (33 %), преимущественно строительство ГЭС; транспорт (33 %) — сооружение железных дорог, в меньшей степени — автострад; информационные и коммуникационные технологии (17 %); общие инфраструктурные проекты (14 %)23.
В период 2001—2007 гг. Китай профинансировал ряд проектов в сфере информационных технологий и коммуникаций (в основном продажу готовых сетей) на общую сумму в 3 млрд
24
долл.24
Страны «третьего мира» обладают еще и той ценностью в глазах Пекина, что они импортируют не только китайские товары, но и know-how. Для многих развивающихся стран, особенно африканских, Китай является продуцентом капитала и
технологий, которые они по финансовым причинам не смогли закупить у Запада. Например, в 2008 г. автопроизводителем Geely International было создано совместное китайско-угандийское предприятие по строительству автосборочного завода. Китайская сторона поставляет для него технологию. Подобные же заводы уже построены в Анголе, Египте, Кении, Нигерии, Танзании и Эфиопии25.
В сентябре 2007 г. был осуществлен запуск китайско-бразильского искусственного спутника, который ежемесячно отсылает фотоснимки территории Африки на 4 наземные станции с тем, чтобы африканские контрагенты получали информацию о природных бедствиях, исчезновении лесов, опустынивании и обезвоживании земель региона, могли предсказывать вероятность эпидемий, эпизоотий и других сельскохозяйственных рисков с целью предотвращения угроз продовольственной безопасности26.
Активное дипломатическое и экономическое внедрение Китая в «третий мир» не может не обратить на себя внимания западных стран, имеющих исторически сложившиеся интересы в этом секторе мировой арены. Широкое сотрудничество Пекина с африканскими правительствами уже ограничило возможности Запада оказывать давление на неэффективные авторитарные режимы, поскольку благодаря Китаю у них появилась реальная возможность продлить свое существование за счет альтернативных источников финансовой и технической помощи27. Настораживает Запад и то обстоятельство, что поставки оружия, которыми Пекин зачастую расплачивается за свой сырьевой импорт из развивающихся стран, подпитывают там внутренние вооруженные конфликты: например, только в 1998—2000 гг. Китай продал обеим сторонам эфиопо-эритрейской войны оружия примерно на 1 млрд долл.28 Немалая часть китайских компенсаций за нефтяные поставки из Судана (эта страна продает КНР половину своей экспортной нефти) также производится в бартерной форме — бронемашинами, самолетами и боеприпасами. По данным международных наблюдателей, продолжается поступление в суданский Дарфур автоматов АК-47 китайского производства, гранатометов и стрелковых вооружений. За 2003—2006 гг. в обход
эмбарго ООН Китай продал Судану легкого вооружения на сумму в 55 млн долл.29
Африканские элиты в целом не имеют ничего против волны китайского политико-экономического энтузиазма в отношении их стран. КНР предоставляет многим африканским правительствам большие ссуды и щедрые займы на обустройство инфраструктуры, на цели сельскохозяйственного развития и усиления охранного аппарата. Китайская модель развития с ее жестким централизованным управлением и упором на экономический рост с интересом изучается многими «третьемирски-ми» режимами.
Но наиболее привлекательным для последних выглядит то обстоятельство, что Пекин не обусловливает предоставление своих капиталовложений какими-либо требованиями. Кроме того, китайцы реализуют в Африке такие проекты и на таких условиях, какие не могли бы заинтересовать ни одного западного подрядчика30. Китай нередко расплачивается за импортируемые природные ресурсы реализацией высокорискованных инфраструктурных проектов — строительством дорог и проч. Это устраивает многие африканские столицы. «Кого волнует, что дороги строятся (именно) китайскими инженерами и в сроки, возможно, вдвое меньшие, чем потребовались бы французам и американцам с их навязчивыми экологическими расчетами? Это лучше, чем западная «помощь» с ее увязками и условиями. А если китайцы уйдут, то дороги-то останутся», — полагают
31
там31.
Однако на уровне простого населения Африки отношение к китайскому присутствию иное. Серьезный источник трений — это китайская иммиграция. Кардинальное отличие Китая от других государств состоит в том, что только он в массовом порядке завозит для выполнения проектов за рубежом собственных граждан, причем не только специалистов, но и простых рабочих, строителей, шахтеров и даже ткачих. По оценкам, в Африке уже обосновалось от 550 до 750 тыс. или даже 1 млн китайских граждан (для сравнения: французов там примерно 100 тыс., а американцев — 70 тыс.), 900 компаний с общим объемом капиталовложений в 6 млрд долл. Большинство прие-
хавших китайцев так и не говорят ни по-английски, ни по-французски, ни на каком-либо африканском языке32.
Китайские инвестиционные проекты привлекают «неорганизованных» мигрантов, в том числе нелегальных33. В Анголе, где западные компании работают с опорой на местные трудовые ресурсы, китайские фирмы завозят 70—80 % персонала с родины. В компании СИеугоп 90 % работающих, включая квалифицированный персонал (инженеры и менеджеры), — это ангольцы. В китайских же нефтяных компаниях только 15 % нанятых представляют местную рабочую силу, причем, сугубо на низкооплачиваемых должностях. Для сравнения, в 2006 г. в Мапуту (Мозамбик) на стройке, проводившейся португальской фирмой, из 120 рабочих только 5 были португальцы, в то время как на соседней стройплощадке работало 78 китайцев и только 8 местных жителей, трое из которых были наняты в качестве ночных
«■» 34
сторожей .
Наплыв активных китайских иммигрантов нанес мощный удар по имиджу Китая как великой страны в глазах многих африканцев. Так, представители мозамбикской интеллигенции задаются следующим вопросом: «Говорят, что Китай — великая держава, как Америка. Но что это за великая держава, которая посылает тысячи своих граждан в такую бедную страну, как наша, чтобы продавать пирожки на улице и отнимать работу у местных уличных торговцев, которые и так бедны?»35.
Действительно, китайские коммерсанты и дешевая китайская продукция уже вытесняют местных торговцев и производителей с внутренних рынков принимающих стран. Население ряда стран африканского континента открыто демонстрирует недовольство складывающейся ситуацией: антикитайские выступления рабочих и торговцев прошли в Сенегале, Замбии, Лесото и Нигерии.
Все более ощутимой становится проблема соперничества между Китаем и некоторыми «третьемирскими» государствами и на внешнем рынке. Так, увеличение китайского экспорта текстиля в США лишает перспектив начавшийся было рост поставок в Америку аналогичной продукции из африканских стран. Можно сказать, что китайские торговые инициативы
«сбивают с орбиты» тех конкурентов, для которых выход на внешние рынки особенно необходим.
Однако не все африканские государства смиряются с таким положением дел. Так, в Кабо-Верде — одной из наиболее успешных африканских стран — правительство выдвинуло китайским инвесторам строгие требования по обязательному найму местного персонала и соблюдению экологических норм. Аналогичным образом поступили Ботсвана и Намибия36.
На Западе китайское внедрение в Африканский регион расценивается как колониализм. Дискуссии о том, является ли китайское присутствие в Африке «неоколониализмом», периодически возобновляются и в ЮАР, и в других странах континента. Обвинения в колониализме основываются на стандартных признаках: китайцы в немалом количестве обосновываются в Африке, селятся там обособленными анклавами, вывозят природные ресурсы из принимающих стран, вытесняют местных производителей и торговцев с внутреннего рынка, а труд тех сравнительно немногих африканцев, которых они нанимают, оплачивают недостаточно даже по невысоким местным меркам.
Сами китайцы утверждают, что не просто эксплуатируют ресурсы Африки, но и помогают развитию Черного континента: строят инфраструктуру и промышленные объекты.
На данный момент аргументы обеих дискутирующих сторон имеют под собой реальные основания. Однако китайцы в Африке ведут себя отнюдь не как колонизаторы в традиционном понимании этого слова: они действительно инвестируют в экономический рост и социальную сферу африканских государств, строят там больницы, школы, направляют своих врачей и обу-
37
чают местное население .
Китайцы работают в сельском хозяйстве, торговле и строительстве, в сфере общественного питания и готовы выполнять любую работу — от добычи нефти и реализации крупных инфраструктурных проектов до обслуживания малых и средних предприятий по производству обуви, тканей, мотоциклов, телевизоров и компакт-дисков. В отличие от европейцев, китайцы не боятся начинать с малого — с массажного салона или небольшого ресторана, пошивочной мастерской или аптеки — всего того,
что дает быструю, но небольшую финансовую отдачу. Китайцы согласны на такие жилищные условия и зарплаты, которые не подошли бы ни одному «неоколонизатору» — выходцу с Запада38. Китайские капиталовложения идут в высокорискованные сферы, т. е. те, в которые западные страны предпочитают не инвестировать и/или не считают их прибыльными.
Кроме того, в масштабах континента с населением 1 млрд человек нынешнее число китайских иммигрантов не представляется убедительным свидетельством «колонизации». Чтобы решить свои проблемы перенаселенности и высокого давления на экологию, Китаю, по оценкам его экспертов, надо организовать переезд в Африку 300 млн человек. Меньшее число переселенцев не имеет особого смысла в решении указанных проблем39.
Да и экономическое присутствие в Африке китайских компаний по сравнению с западными международными монополиями остается скромным. По словам министра коммерции КНР Чэнь Дэмина, 36 % африканского экспорта нефти идет в Европу, 33 — в США и только 8,7 % — в Китай. «Если импорт нефти в 8,7 % считать колониальным грабежом, то как тогда называть те 36 % и 33 %?»40.
Кроме того, Пекин уже пошел навстречу африканским странам, обеспокоенным китайской товарной и предпринимательской «экспансией» на Черном континенте, и ограничил экспорт текстиля в ряд государств Африки, обязался привлекать в свои экономические проекты на континенте больше местной рабочей силы, а также соблюдать экологические стандарты и правила охраны труда.
Текущий экономический кризис, выбивший из привычной колеи западный мир, не сказался столь драматично на внешнеэкономическом потенциале Китая. Поэтому фактически этот кризис предоставил африканскому континенту уникальную возможность переструктурировать международные партнерские отношения в пользу новых динамичных сил, в том числе Китая, и посредством этого улучшить свои позиции в быстро по-ляризирующемся мире.
Можно согласиться с тем, что взаимодействие с Китаем менее болезненно для Африки, ибо Пекин, в отличие от западных
стран, не сопровождает свое содействие требованиями либерализации и демократизации, деструктивными для африканских обществ. По мнению китайских историков, демократия усугубляет конфликты внутри африканских обществ, но, «к счастью, волна демократизации начала ослабевать»41.
Как уже говорилось, китайская модель развития сама по себе тоже обладает привлекательностью в глазах африканских правительств, поскольку она явственно свидетельствует о том, что не только «мировой Север», но и страны «мирового Юга» вполне способны успешно решать проблемы своего экономического роста и что авторитарное государство может обеспечить единство нации и хозяйственный рост даже в условиях полиэт-ничности, имущественного расслоения, неравномерности развития регионов и иных проблем, свойственных «третьемир-
42
ским» странам .
Стоит упомянуть, что Индия — еще одно бурно развивающееся государство и внешнеполитический соперник Китая — также старается реализовать свои интересы на африканском континенте. Причем, она делает это, применяя практически те же методы, что в свое время апробировал Китай. Так, в апреле 2008 г. в Дели состоялся первый форум индийско-африканского сотрудничества, организованный по примеру и с применением соответствующего опыта уже прошедших аналогичных китайско-африканских форумов. Как и Китай, Индия весьма заинтересована в африканских энергоносителях (уже сейчас одна только Нигерия обеспечивает 11 % индийских потребностей в нефти43), намеревается получить доступ к нефтеносным районам Анголы и стремится нарастить объемы своего экспорта на Черный континент. По официальным прогнозам, индийско-африканский товарооборот увеличится к 2015 г. до 70 млрд долл. [торговля между сторонами выросла с 5 млрд долл. в 2001 г. до 35 млрд в 2008 г. (против 107 млрд долл. китайско-африканского товарооборота)]44. По итогам форума Индия обязалась, начиная с 2009 г., удвоить в течение 5 лет объем кредитов для Африки до 5,4 млрд долл. и выделить ей в 6-летний срок 500 млн долл. на реализацию проектов в особо важных сферах45. Дели заинтересован в голосах африканских
стран в вопросе постоянного представительства Индии в Совете Безопасности ООН.
Подобно Китаю, Индия представляет западных конкурентов неоколониалистами, суля африканским правительствам «истинное» равноправное и дружественное партнерство — не столько проекты эксплуатации природных богатств региона, сколько содействие в развитии технологичных отраслей. В действительности же, торговые соглашения, подписанные Индией с 30 африканскими странами, предусматривают, прежде всего, простой экспорт в Индию африканских нефти, угля, продукции сельского хозяйства, металлических руд, рыбы46.
Россия в настоящее время стремится восстановить свои позиции на африканском континенте, утраченные в 1990-е годы. В 2008 г. российско-африканский товарооборот составил всего лишь 8,2 млрд долл., что почти в 10 раз меньше, чем торговля между Черным континентом и Францией. Однако несколько крупнейших российских компаний уже активно работают в Африке. Сферы сотрудничества пока ограничиваются сырьевыми отраслями, хотя есть примеры участия российских подрядчиков в сооружении объектов инфраструктуры47.
По сравнению с Китаем и Индией, потребность РФ в африканских природных ресурсах не столь велика, но у Москвы существует интерес к продаже на континент российских вооружений и даже технологий по использованию мирного атома (в ЮАР). Также Россия хотела бы иметь возможность отслеживать доступ других стран к углеводородам региона путем создания совместных картелей с африканскими газо- и нефтепроизводителями. По понятным причинам Россия пока не спешит с массированными финансовыми вливаниями в Африку, что контрастирует с курсом Китая на масштабное инвестирование в экономику Черного континента. Поэтому пока позиции КНР в
48
этой части «третьего мира» выглядят предпочтительнее .
В экономическом партнерстве с «третьим миром» китайские компании стали чаще использовать платеж по открытому счету, а не традиционную аккредитивную форму расчетов, что упрощает ведение дел, но не всегда гарантирует экспортеру оплату поставленного товара. Когда китайская стороны выступает
в качестве продавца, то она оказывается в более невыгодных условиях. Однако этой новой внешнеторговой практикой на волне финансового кризиса КНР продемонстрировала свое стремление играть более наступательную роль в международных финансах и даже предложила альтернативу американскому доллару в международных транзакциях.
Если китайский юань получит хождение как еще одно расчетное средство, то вполне логично, что Африка, внешняя торговля которой быстро смещается на восток, примет новые условия в своей внешнеэкономической практике. (Пока же внешняя торговля стран континента ведется в долларах, за исключением франкоговорящих государств Западной Африки.)49 Таким образом, представляется, что «третий мир» в африканской его части вскоре может стать испытательным полигоном для нового финансового мультивалютного порядка, где доллар — уже не солирующая расчетная единица. Четыре страны-члены БРИК на своем саммите в апреле 2010 г. тоже выразили намерение изучить возможность ведения взаимных внешнеторговых расчетов в национальных валютах.
В целом же, делая ставку на адресные инвестиции в объекты инфраструктуры и избавляясь от «долларовой массы», Пекин конвертирует ее в сырьевые активы и таким образом — в укрепление своих геоэкономических и геополитических позиций50.
Что касается латиноамериканского сегмента «третьего мира», то следует отметить, что для него Китай, с одной стороны, является конкурентом на международных товарных и инвестиционных рынках, но с другой — это его потенциальный инвестор, выгодный экономический партнер, дружественная великая страна — противовес Соединенным Штатам Америки и в то же время — глобальная держава, подобная США, требующая осторожного и внимательного подхода. Ряд стран усматривают в сотрудничестве с Китаем большие возможности: для таких государств, как Аргентина, Перу и Чили, Китай — «ненасытный» импортер товаров и стимулятор их экономического роста; для других (Мексика, Бразилия и центральноамериканские государства) Китай — конкурент, из-за которого эти страны теряют ра-
бочие места и иностранные инвестиции; для третьей группы — мощный идеологический союзник (Боливия, Куба, Венесуэла).
Дешевизна китайских товаров обрушила конкурентоспособность мексиканской и центральноамериканской продукции, привела к безработице в текстильной и электронной промышленностях этих стран. Мексика была вынуждена принять против Китая протекционистские меры, которые, по оценкам, стоили КНР за последние 15 лет порядка 20 млрд долл.
Первоначальный энтузиазм Бразилии по поводу сотрудничества с Китаем также переживает не лучшие времена, даже несмотря на общее членство двух стран в БРИК. Эйфория по поводу продекларированного «стратегического партнерства» уступила место опасениям перед масштабами китайского импорта, способными потеснить бразильского производителя на внутреннем рынке, разочарованию, вызванному невыполнением КНР ее обещаний по объемам инвестирования в экономику Бразилии, а также нежеланием Пекина поддержать намерение этой латиноамериканской страны получить постоянное членство в Совете Безопасности ООН51.
Внедрение Китая в латиноамериканское политико-экономическое пространство, несомненно, влияет на процессы развития этого региона, но тем не менее, КНР пока еще не в силах заменить США в качестве первостепенного инвестора и донора стран континента. Так, в 2008 г. объем китайских инвестиций в регионе составил 12 млрд долл. против 300 млрд долл. американских капиталовложений. Объем внешнеторгового оборота США с Латинской Америкой в 10 раз превышает размеры ки-
^ 52
тайско-латиноамериканских коммерческих связей .
* * *
Итак, «третий мир» — весьма ценная и перспективная сфера реализации китайских экономических инициатив. Для сотрудничества КНР и развивающихся стран существуют объективные предпосылки: богатые природно-сырьевые ресурсы «третьего мира», столь необходимые Китаю, наличие реальной взаимодополняемости экономик партнеров и использование ими эффек-
та «сравнительных преимуществ» друг друга по принципу: «углеводороды развивающихся стран в обмен на готовую продукцию и инвестиции Китая».
Важным «идеологическим» фактором сотрудничества Китая и «третьего мира» является сходство стоящих перед обеими сторонами хозяйственных задач по модернизации экономики, борьбе с бедностью, оптимизации условий международной экономической кооперации при сохранении политической стабильности.
В настоящее время наиболее перспективным объектом китайских внешнеэкономических усилий в «третьем мире» является Африка.
Несмотря на некоторое ослабление политико-экономического интереса к африканскому континенту со стороны ведущих западных держав в конце XX — начале XXI в., рано или поздно все африканские ресурсы окажутся востребованными, и КНР, прекрасно осознавая это, стремится «застолбить африканский участок» уже сейчас.
Сам факт интенсификации сотрудничества с Китаем позволяет государствам «третьего мира» улучшать свои переговорные позиции в диалоге с западными державами и международными политическим и экономическими институциями.
На наш взгляд, взаимодействие развивающихся стран с КНР ныне имеет для них больше преимуществ, нежели отрицательных сторон. Однако кто знает, как поведет себя Китай в «третьем мире», став новой «сверхдержавой»? Не повторит ли он ошибки колонизаторов прежних времен, соблазнившись шансом не только доминировать в экономической жизни менее успешных стран, но и возможностью вмешательства в их внутренние дела?
Примечания
1 Declaragao dos BRIC em Brasilia (em ingles) // O Globo (Rio de Janeiro). 16.04.2010.
2 XVII съезд КПК. Официальные документы: Политический доклад ЦК и Устав партии / Экспресс-информация. № 11. М.: ИДВ РАН, 2007. С. 55, 56.
3 См.: http://ru.china-embassy.org/rus/xwdt/t248530.htm; http://news.bbc. co.uk/go/pr/fr/-/2/hi/africa/7086777.stm и ИТАР-ТАСС. 07.02.2007 из Претории.
4 Выступление Ху Цзиньтао на встрече лидеров «Большой восьмерки» с руководителями развивающихся стран (08.06.2007, Хайлигендамм, ФРГ). URL: www.chinaembassy-canada.org/rus/wjdt/zyjh/t330306.htm.
5 См.: www.chinaembassy-canada.org/rus/wjdt/zyjh/t330306.htm; http://ru. china-embassy.org/rus/xwdt/t248530.htm.
6 См.: Фpoлeнкoв B.C. Современные торгово-экономические отношения КНР с центральноазиатскими странами-членами ШОС и Туркменистаном. М., 2009. С. 50—51.
7 Китайский информационный Интернет-центр // http://russian.chi na.org.cn/government/archive/baipishu/txt/2003-12/23/content_2095884.htm.
8 См.: Фpoлeнкoв B.C. Указ. соч. С. 52, 53.
9 Toмбepг P. Сырьевой вояж китайского председателя. URL: http:// www.fondsk.ru/print.php?id=1935.
10 Muлoвзopoв А. Китайское «экономическое чудо» пошло на экспорт. URL: http://www.utro.ru/articles/2009/11/17/852834.shtml
11 Sautman B., Yan Hairong. Trade, investment, power and the China-in-Africa discourse. URL: http://www.pambazuka.org/en/category/afri ca_china/61253.
12 http://www.ipsnews.net/news.asp?idnews=50468.
13 Там же.
14 http://www.warandpeace.ru/ru/commentaries/vprint/33006/.
15 Там же.
16 http://www.redstar.ru/2009/11/18_11/2_05.html.
17 Muлoвзopoв А. Указ. соч.
18 Там же, а также: URL: http://www.china-power-contractor.cn.
19 http://www.pambazuka.org/en/category/africa_china/62202; http://www. utro.ru/articles/2009/11/09/850919.shtmI; http://www.china-power-contractor.cn.
20 http://www.fondsk.ru/print.php?id=1935; Балматв C. Китай стремительно «захватывает» страны третьего мира. URL: http://www.centrasia. ru/newsA.php?st=1232554560.
21 Foster V., Butterfield W, Chuan Chen, Pushak N. Building Bridges: China's Growing Role as Infrastructure Financier for Sub-Saharan Africa. World Bank Executive Summary. 2008. July. P. 3—4.
22 Бюсселен Т. Китай в Африке: новая колонизация или важный вклад в развитие африканской экономики? URL: http://www.left.ru/2009/6/bus selen188.phtml?print.
23 http://www.left.ru/2009/6/busselen188.phtml?print.
24 Бюсселен Т. Указ. соч.
25 Там же.
26 http://www.left.ru/2009/6/busselen188.phtml?print.
27 Деминцева Е., Федюкин И. Китайская экспансия в Африке // Pro et Contra. 2008. Март-июнь. С. 108.
28 Там же.
29 http://www.daiIymail.co.uk/news/worldnews/article-1036105/How-China s-taking-Africa-West-VERY-worried.html#.
30 http://www.pambazuka.org/en/category/africa_china/62202.
31 http://www.timeslive.co.za/business/article246586.ece.
32 Деминцева Е., Федюкин И. Указ. соч. С. 111; Миловзоров А. Указ. соч.; URL: ttp://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/africa/article3319909.ece.
33 http://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/africa/article3319909.ece.
34 http://yaleglobal.yale.edu/content/china %E2 %80 %99s-soft-power-afric a-could-have-hard-results.
35 Там же.
36 http://yaleglobal.yale.edu/content/china %E2 %80 %99s-soft-power-afri ca-could-have-hard-results.
37 См.: Миловзоров А. Указ. соч.
38 http://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/africa/article3319909.ece; Pro et Contra. 2008. Март-июнь. С. 111.
39 http://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/africa/article3319909.ece.
40 Приводится по: Бюсселен Т. Указ. соч.
41 Приводится по: Pro et Contra. 2008. Март-июнь. С. 112.
42 См.: Деминцева Е., Федюкин И. Указ. соч. С. 112.
43 Pro et Contra. 2008. Март-июнь. С. 115.
44 http://www.hindu.com/thehindu/holnus/001200901191540.htm; http:// store.businessmonitor.com/article/337523/; Деминцева Е., Федюкин И. Указ. соч. С. 115.
45 http://www.hindu.com/thehindu/holnus/001200901191540.htm.
46 Pro et Contra. 2008. Март-июнь. С. 115.
47 Новиков ^«Борьба за Африку»: новые измерения // Красная звезда. 18.11.2009.
48 М1р://'№№№лр8пе'№8.пе1;/пе'№8.а8р?1ёпе'№8=50468.
49 http://www.guardian.co.uk/commentisfree/2009/nov/05/china-africa-aid-i т^теп^еаг/рпп^ http://www.pambazuka.org/en/category/africa_china/62202.
50 Красная звезда. 18.11.2009.
51 http://www.pinr.com/report.php?ac=view_report&report_id=508&langua ge_id=1.
52 Там же; http://blog.finetik.com/2010/01/27/china-latin-america-the-dec ade-of-the-panda.
