CC BY
585
Е.И. Сафронова
ПРОЕКТ «ОДИН ПОЯС, ОДИН ПУТЬ» В КОНТЕКСТЕ СТРАН АФРИКИ И ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ
Аннотация. В статье анализируется значение государств Африки и Латинской Америки для китайского мегапроекта «Один пояс, один путь». Автор характеризует существующие и перспективные направления участия стран двух регионов в соответствующих планах Пекина и условия, уже созданные для укоренения названной китайской инициативы на африканской и латиноамериканской почве. Также рассматриваются факторы, затрудняющие реализацию проекта в Африке и Латинской Америке.
Сделан вывод о том, что финансово состоятельный Китай, демонстрирующий высокую адаптивность к рискованным условиям работы, имеет немалые шансы провести корабль «Большого проекта» между рифами непростой конъюнктуры развивающегося мира.
Ключевые слова: Китай, проект «Один пояс, один путь», Морской Шелковый путь XXI века, развивающиеся страны, Африка, Латинская Америка, инфраструктура, экономическое сотрудничество, Никарагуанский канал, межокеаническая железная дорога.
Дабы проиллюстрировать значение развивающегося мира (РМ) для проекта «Один пояс, один путь» достаточно отметить одно обстоятельство: большинство уже вовлекаемых и/или перспективных участников данного начинания — это развивающиеся страны в Азии, на Ближнем Востоке, в Северной Африке и даже в Латинской Америке.
По сути, проект «Один пояс, один путь» (для краткости будем называть его «Пояс и Путь» и «Большой проект») представляет собой план развития КНР на основе внешних факторов: потенциала экономического сотрудничества и взаимозависимости/взаимосвязанности с другими, главным образом «незападными» государствами. РМ не просто нашел свое место в проекте «Пояса и Пути», но является его главным объектом и ареалом.
В развивающемся мире «Большой проект» призван обеспечить Китаю реализацию целого ряда интересов.
В сфере экономики ближайшей задачей является смягчение проблем, связанных с замедлением темпов роста китайской экономики. Для ее достижения, а главное — для обеспечения долгосрочных интересов КНР проект нацелен на выполнения следующих задач.
• Ускорение поставок импортного сырья, а также содействие формированию китайской «ресурсной базы за рубежом». Здесь надо отметить, что именно развивающаяся зона, в том числе Африка — это тот сектор мира, где Китай на настоящий момент приобрел подавляющее большинство своих зарубежных добычных объектов, месторождений и земельных площадей.
• Облегчение транспортировки сырья и продукции не только к производственным точкам в Китае, но и «на местах» — к принадлежащим ему предприятиям в странах-партнерах.
Например, Китай энергично закупает в Африке местные сельскохозяйственные угодья: им уже приобретено 0,5 млн га. По некоторым данным, эта цифра занижена и китайцы владеют уже 10 млн га1. Конечно, эти земли надо мелиорировать, транспортировать произведенную на них продукцию, ввозить необходимое оборудование, семена, химикалии, а главное — людей, требующих снабжения питанием и предметами первой и второй необходимости. Поэтому купленные Китаем сельскохозяйственные угодья пополняют «перечень» новых направлений, требующих сооружения адекватной инфраструктуры.
• Обеспечение производственной нагрузки строительно-подрядной индустрии Китая и занятости ее рабочей силы за пределами КНР. Так, в Африке к началу текущего десятилетия работало свыше 800 китайских компаний, в основном занятых в строительстве и других ин-
фраструктурных проектах. (Китайская сторона практически всегда обусловливает выполнение ею подрядных работ привлечением именно китайского персонала). Численность китайских работников в Африке достигла 1 млн человек и это, если исходить из установок миграционно-демографической политики Пекина, — не предел2.
Реализуя строительные проекты в развивающемся мире, КНР «ненавязчивым» образом получает доступ и к освоению его ресурсов, находящихся на территориях, прилегающих к объектам строительства.
• Подготовка необходимой инфраструктуры для производств, предполагаемых к переносу за рубеж (главным образом в развивающиеся страны из-за меньшей стоимости там целого ряда факторов производства). Так, крупнейший производитель обуви Huajian уже открыл свой первый завод в Эфиопии и несколько других китайских компаний приняли решение о частичном переносе производств на «Черный континент»3. В немалой степени это обстоятельство стало для Китая стимулом к сооружению сети новых дорог в Эфиопии, а также в других государствах региона (о чем подробнее будет сказано ниже).
Что касается стран Латинской Америки (ЛА), то существуют планы по перемещению из Китая переработки медной руды (медь — ключевая статья экспорта Чили в Поднебесную) и изделий из этого металла обратно в Чили. Это, в частности, вызвано тем, что КНР стремится ввести так называемые новые нормы в экономике, снижая долю продукции тяжелой промышленности в структуре внутреннего производства. Чилийская сторона ожидает, что вместе с китайскими технологиями в Чили буду направлены и китайские высокопрофессиональные инженеры4.
Перенос производств за рубеж — вообще распространенный ныне курс в мировой экономической жизни, призванный помимо соображений экономии обеспечить удаление экологически рискованных предприятий с территорий стран-трансферентов.
В политической сфере
• Создание материальной базы для формирования прокитайской ориентации внешнеполитического курса стран, вовлеченных в «шелковую» инициативу. Пекин уже достиг успеха в том, что центральноа-зиатские страны и государства «Черной» Африки никак не проявля-
ют поддержку антикитайской линии Вашингтона. В случае успеха «Пояса и Пути» интерес стран-партнеров к сотрудничеству с КНР резко возрастет и проект станет механизмом несилового размывания позиций Запада изнутри развивающегося мира. Да и задача окончательной ликвидации дипломатического присутствия Тайваня на международной арене (конкретно — в ряде стран Африки, Латинской Америки и Океании) здесь тоже имеет явный контекст.
• Продвижение китайской модели социально-экономического развития (МСЭР). В настоящее время китайская МСЭР модифицируется ввиду необходимости преодолеть зависимость экономического роста КНР от успеха ее внешней торговли, особенно экспорта. Обновленная МСЭР, по замыслам, опирается на стимулирование внутреннего потребления/внутреннего рынка, на перенос мощностей в другие страны (в основном ввиду удорожания стоимости рабочей силы и других факторов производства в Китае) и на другие элементы стратегии «выхода вовне».
Однако какие бы изменения не претерпевала китайская МСЭР, она еще долго будет сохранять характеристики, привлекательные именно для развивающихся стран. Это: государственный капитализм, при котором государство выполняет центральную роль в экономической системе путем удержания командных высот госпредприятиями в ключевых отраслях экономики и прямых массированных госинвестиций; постепенный характер социально-политических реформ (в отличие от «обвальных» преобразований в Восточной Европе в 1990-е годы), уважение национальной специфики, внешнеэкономическая открытость, политический авторитаризм, обеспечивающий эффективность контроля над экономическими преобразованиями, высокая адаптируемость к новым условиям, которая порой называется ключевым фактором экономического успеха азиатского гиганта5.
К настоящему времени целый ряд известных политических деятелей не только в Африке, но и Азии и Латинской Америке отметили полезность опыта МСЭР Китая. Так, бывший премьер-министр Индии Манмохан Сингх заявил, что китайская модель развития — та, которой он хотел бы следовать. А экс-президент Бразилии И. Лула да Сильва в свое время командировал в КНР экспертов для изучения
китайского опыта развития6. Стоит подчеркнуть, что МСЭР Китая продемонстрировала высокую жизнеспособность перед лицом тяжелого мирового экономического кризиса 2008—2009 гг.
Развивающийся мир уже выполняет заметную роль в проекте «Один пояс, один путь»: на настоящий момент КНР инвестировала миллиарды долларов в «подгонку» его инфраструктуры под цели соединения железнодорожными и судоходными путями рынков Европы, Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки. Семнадцать из 19 государственных разовых кредитов (loans), предоставленных Китаем за три квартала 2015 г., были направлены в страны, расположенные вдоль «Пояса и Пути». По объему они составили примерно 90 % всех выделенных Китаем кредитов за тот же период. Получатели шести из них (на сумму 3,5 млрд долл.) — это африканские страны7.
Африка обретает все более значимое место во внешнеполитической стратегии Пекина. Показательно, что КНР открыла действующие посольства во всех африканских государствах, с которыми она установила официальные отношения8. Этого не сделали даже США и Россия, в ряде случаев назначающие послов по совместительству на две-три страны.
Ожидается, что в Африке от участия в проекте больше всех выиграют Египет, Кения, а также Джибути.
Египет является ключевым пунктом на Морском Шелковом пути XXI века (МШП-XXI) как субпроекта «Пояса и Пути»: Суэцкий канал обеспечивает основной транзит между Индийским океаном и Средиземным морем. В нынешнем его виде инициатива «Пояс и Путь» в принципе не может быть реализована без Суэца.
Симптоматично, что во время визита в Египет (январь 2016 г.) Си Цзиньпин предложил президенту А.-Ф. аль-Сиси согласовать стратегии развития двух стран, дабы превратить Египет в «стержневой элемент» проекта «Пояс и Путь». Это нашло понимание египетской стороны, заявившей к тому же о ее заинтересованности в инвестициях от АБИИ. Китай предоставит финансирование на 1 млрд долл. Центральному банку и выделит заем на 700 млн Национальному банку этой арабской страны9.
В 2015 г. КНР и Африканский союз подписали меморандум о взаимопонимании в сфере объединения 54 африканских стран внут-
риконтинентальными транспортными и другими инфраструктурными коммуникациями, включая железнодорожные магистрали, аэропорты и шоссе. Определенный задел уже создан: в Нигерии строится прибрежная железная дорога «Лагос—Калабар» и реконструируется путь «Лагос—Кано» (стоимостью 12 млрд и 8,3 млрд долл. соответственно); сооружаются железные дороги «Чад—Судан» (5,8 млрд долл.) и «Найроби—Момбаса» (3,8 млрд) в Кении; железная дорога «Хартум—Порт-Судан (Судан)» (1,38 млрд долл.), а также железные дороги в Эфиопии10.
Ввиду того, что Пекин инициировал многие масштабные инфраструктурные проекты в Африке еще в прошлом десятилетии, перечисленные выше начинания формально не всегда обозначаются как части «Пояса и Пути». Есть мнение, что даже если бы «Большого проекта» не существовало, то это не изменило бы африканскую политику Пекина, нацеленную на «инфраструктуризацию» континента. Однако ныне связь между более ранними проектами и «Поясом и Путем» вырисовывается все более четко. В любом случае, подведение вышеназванных инициатив под сень «Большого проекта» повысит к ним внимание на официальном уровне, а главное — создаст перспективу для новых финансовых вливаний с китайской стороны11. Такова специфика китайского политического менталитета.
Значимость роли Кении для Морского Шелкового пути XXI века связана с тем, что КНР намерена подключить к нему порты кенийского побережья. Планируется, что МШП проляжет от китайского Цюаньчжоу (городской округ в провинции Фуцзянь на «стыке» Восточно- и Южно-китайского морей), продлится через Куала-Лумпур (Малайзия) до Малаккского пролива, затем пересечет Индийский океан с заходом в порты Индии, Шри-Ланки, Мальдивов и, наконец, выйдет на кенийские порты Момбаса и Ламу. (Порт Момбаса — самый загруженный в Восточной Африке: он обслуживает не только Кению, но и Уганду, Руанду, Южный Судан и ДРК. Строящийся порт Ламу — это звено протяженного транспортного коридора между Кенией, Эфиопией, Южным Суданом и Угандой). От Кении путь пройдет по Красному морю с заходом в Джибути и через Суэцкий канал — до стран Средиземноморья, где получит сухопутное продолжение.
В свете интересов МШП Пекин намерен обновить и уже существующую инфраструктуру портов Могадишо (Сомали) и Дар-эс-Салама (Танзания), тоже рассматриваемых в качестве немаловажных узлов морского субпроекта «Пояса и Пути»12.
Понятно, что огромные капиталовложения и материальные активы «Большого проекта» требуют защиты. МШП-XXI — именно тот объект, чья безопасность станет чуть ли ни главным фактором рентабельности всей инициативы «Пояс и Путь». Поэтому заключение Китаем контракта с Джибути на строительство «пункта материально-технического обеспечения ВМС» (ноябрь 2015 г.) можно обоснованно назвать мерой по созданию механизмов охранения «Большого проекта». Это будет первая военная база КНР за рубежом, и работы по ее возведению уже начались. Выбор ее местоположения обусловлен перспективностью контролирования международного трафика из Европы в арабские страны. База расширит влияние Китая за пределами АТР, усилив его позиции в Африке.
Формирование джибутийского «пункта снабжения» согласуется с планами КНР по созданию цепи из 20 военно-морских баз вдоль побережья Индийского океана под общим названием «Жемчужная нить», призванной обеспечить защиту морских путей в этом сегменте мира. Среди потенциальных «жемчужин» этой нити назывались еще и Ангола, Кения, Мозамбик, Намибия, Нигерия и Танзания. И кто знает, может, Джибути стала первой «бусинкой» в этом африканском «ожерелье». Для поддержки базы и ввиду размещения в Джибути 10 тыс. китайского персонала Пекин строит железную дорогу «Джибути—Аддис-Абеба» стоимостью 3 млрд долл.
Официально эта морская база предназначается для борьбы с сомалийскими пиратами. Однако никто не скрывает, что ее ключевой задачей будет обеспечение безопасности МШП-XXI.
В цену разрешения на базу вошли не только капиталовложения в строительство железной дороги «Джибути—Аддис-Абеба», но и 400 млн долл. на модернизацию портовой инфраструктуры Джибути. Взамен китайские банки получат допуск к работе в этой стране, а
13
китайские компании — некоторые торговые привилегии .
Китай нарабатывает опыт военизированных акций в Африке. Так, весной 2015 г. китайские ВМС эвакуировали из Йемена 600
граждан КНР и более 200 граждан других стран. Эвакуация проводилась двумя фрегатами из состава китайских ВМС, ведущих антипиратское патрулирование у берегов Сомали. Для обеспечения эвакуации были также задействованы силы спецназа.
Китай впервые применил за рубежом вооруженные силы, в том числе боевой фрегат, для эвакуации своих граждан из зоны конфликта в 2011 г. в Ливии. Ранее флот Китая не предпринимал подоб-
14
ных операций вне зоны своего постоянного патрулирования .
В свете указанной выше оборонной задачи размещение в ряде стран Африки китайского миротворческого контингента можно назвать акцией «двойного назначения». На саммите ООН по миротворчеству (сентябрь 2015 г.) Си Цзиньпин объявил о предстоящих шагах Китая по развитию этой формы международной деятельности, чрезвычайно актуальной в условиях «Черного континента». Среди мер — выделение контингента полицейских подразделений и миротворческих сил постоянной готовности в составе 8 тыс. военнослужащих; возможная отправка большего числа инженерных, транспортных и медицинских работников для участия в миротворческих операциях; предоставление Африканскому союзу в следующие 5 лет безвозмездной военной помощи в размере 100 млн долл. на цели формирования и подготовки постоянного контингента полицейских и воинских подразделений быстрого реагирования; командирование вертолетного подразделения для участия в миротворческих операциях ООН в Африке. После событий в Мали (ноябрь 2015 г.), когда в Бамако были убиты представители китайских корпораций, эти действия КНР обрели особое, в том числе и антитеррористическое зву-чание15.
Здесь следует добавить, что безопасность МШП-XXI находится в прямой зависимости от ситуации с террористической активностью в регионах Восточной и Северной Африки. В китайском экспертном сообществе зазвучали прямые призывы к тому, чтобы КНР и Африка укрепляли сотрудничество по проблеме безопасности и «коллективно противостояли терроризму»16.
Несмотря на удаленность от официально объявленных маршрутов «Большого проекта», Латинская Америка не игнорируется китайскими планами.
Так, в июле 2014 г. во время своего визита в пять стран континента Си Цзиньпин выдвинул предложение по сооружению статусного объекта стоимостью более 10 млрд долл. — железной дороги в 5 тыс. км (по другим данным — 8 тыс. км) между атлантическим побережьем Бразилии и тихоокеанским в Перу. В случае успеха, маршрут из китайского порта Тяньцзинь через Тихий океан пойдет к перуанскому порту Байовар и далее — по планируемой ныне железной дороге — к побережью Атлантического океана (в порт Сантос в Бразилии).
В ноябре 2014 г. между Министерством транспорта и коммуникаций Перу, Министерством транспорта Бразилии и Национальной комиссией развития реформ КНР был подписан соответствующий
меморандум. Ныне стороны вступили в стадию изучения «межокеа-
17
нического проекта» .
Латинская Америка нуждается в железных дорогах для стабильного подъема ее малоосвоенных внутренних пространств. До сих пор по примеру США акцент в регионе делался на автомобильной транспортировке грузов и людей, но при этом качество автодорог во многих странах ЛА оставляет желать лучшего.
В конце 2014 г. стартовали подготовительные работы по реализации еще одного грандиозного начинания (стоимостью 60 млрд долл.) по «смычке» Атлантического и Тихого океанов — строительству Никарагуанского канала, осуществляемого согласно концессии правительства Никарагуа, предоставленной сянганской компании «HK Nicaragua Canal Development Investment Co Ltd» (HKND). Несмотря на то, что в конце 2015 г. HKND отложила реализацию проекта (видимо, из-за нестабильности фондового рынка Китая18), все же маловероятно, что Поднебесная полностью откажется от начинания столь высокой стратегической важности.
В случае успеха эти две инициативы резко увеличат протяженность и географический охват «Пояса и Пути».
* * *
Отношения Китая с развивающимся миром в свете «Большого проекта» не свободны от целого ряда трудностей и рисков. Помимо серьезнейших технических и финансовых сложностей, проект мо-
жет быть чреват обострением таких проблем, как конкуренция с местным бизнесом и промышленностью, «чрезмерное привлечение» китайской рабочей силы в ущерб национальному персоналу (проще говоря, безработица среди последнего), нежелание делиться передовыми технологиями и упор на поставки готового оборудования, нанесение экологического ущерба, эксплуатация ресурсов принимающих стран, участие в коррупционных схемах и т. д.
По некоторым данным, до половины африканского персонала недовольно условиями труда на китайских предприятиях. В 2014— 2015 гг. в Нигере был пересмотрен кабальный нефтяной контракт, заключенный правительством, смещенным в 2010 г. военной хунтой; в Габоне права на разработку перспективного месторождения были изъяты у китайской стороны и отданы государственной компании; в Чаде китайская фирма лишилась прав на добычу нефти из-за нарушений правил безопасности, там же были случаи отказа пролонгировать коммерческие соглашения с китайскими партнерами. В Замбии альтернативные силы приходили к власти в частности под лозунгами пересмотра торговых договоров с КНР19.
Аналогичные явления наблюдаются и в Латинской Америке. Так, в 2015 г. из-за низкой заработной платы и нарушений техники безопасности одна из крупнейших китайских автомобильных компаний Chery была вынуждена закрыть свой завод в Уругвае, а в Сан-Паулу (Бразилия) ее деятельность вызвала волну забастовочного движения. В перуанском городе Сан-Хуан-де-Маркона прошла забастовка местных работников китайской горнодобывающей госкомпании Shougang, протестовавших против тяжелейших условий
труда. В результате столкновений с полицией один из бастовавших
20
погиб и еще один был ранен .
В Латинской Америке сталкиваются два мнения по поводу китайской активности на континенте. Часть политиков и экспертов акцентируют то обстоятельство, что торговля с Китаем ведет к увеличению валютной выручки от продажи ему сырьевых ресурсов, притоку инвестиций в инфраструктурное строительство и снижению зависимости от североамериканского рынка. Им также импонирует то, что КНР вряд ли настроена на подрыв политического порядка в странах региона.
Оппоненты же утверждают, что экономические проекты с Поднебесной провоцируют упадок местной малой промышленности из-за конкуренции с китайской рабочей силой и продукцией, ограничивают возможность диверсификации экспорта ЛА, ускоряют процессы внутренней «деиндустриализации», обостряют проблемы чрезмерной экспортоориентированной специализации региона, а также задолженности Китаю по кредитам. Кроме того, они чреваты большим уроном окружающей среде из-за вырубки лесов и расточительного использования водных ресурсов. Звучат опасения и по поводу расширения практики культивирования генномодифицирован-ных продуктов китайского образца21.
Говорится даже о том, что присутствие Китая в ЛА сопровождается «репрессиями» со стороны заинтересованных латиноамериканских правительств против собственного населения, недовольного условиями проектов в сфере добывающей промышленности (Перу) и перспективами сооружения межокеанического канала (Никарагуа)22.
В Африке и в Латинской Америке по-прежнему звучат опасения по поводу вероятности «неоколониалистских» настроений Китая. Видимо, чтобы демпфировать подобные обвинения, в 2015 г. Пекин огласил новую стратегию «помощи развитию» зарубежным странам, 52 % которой23 предназначены Африке южнее Сахары. Помощь будет состоять из реализации конкретных медицинских, сельскохозяйственных и инфраструктурных инициатив. Было заявлено, что КНР стремится к уменьшению доли природных ресурсов в китайско-африканских ВЭС и намерена сконцентрироваться на сотрудничестве по вопросам развития, включая инфраструктуру, обрабатывающую промышленность и медицину24.
В Латинской Америке Си Цзиньпин на церемонии открытия 1-го министерского форума «Китай—СЕЛАК (Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна)» в январе 2015 г. объявил о готовности КНР вложить в ближайшие десять лет 250 млрд долл. в латиноамериканскую экономику при возможности удвоения объемов торговли с регионом до 500 млрд долл.25
В целом, надо отдать должное Китаю, старающемуся учитывать настроения партнеров и соответственно оптимизировать свой курс, меняя практику и акцентируя риторику. По словам премьера Госсо-
вета КНР Ли Кэцяна, Китай не пытается «действовать империалистическим образом, как некоторые страны делали до сих пор. Колониализм должен принадлежать прошлому»26.
Для самого Китая тоже не все складывается гладко: как известно, риски политической дестабилизации и молниеносных смен режимов в Африке довольно высоки, да и инвестиционный климат на континенте не всегда отличается постоянством: порой он просто не снабжен юридически четкой базой. Все это повышает вероятность неудачи иностранных планов в регионе.
Еще одна сложность заключается в том, что «Большой проект» пока «не заточен» на устранение «поведенческих ошибок» китайского менеджмента в отношении населения стран Африки и ЛА, не объясняет алгоритм погашения задолженности Китаю многих из них, не учитывает сомнительную способность ряда «малых» партнеров КНР хотя бы чисто в техническом плане воплотить грандиозные замыслы великого контрагента.
Однако Поднебесная славится своим умением вести дела в условиях нестабильности. Предприниматели из КНР готовы дерзнуть, учитывая, что в случае успеха именно высокие риски многократно окупаются, награждая смелых контрагентов повышенной прибылью. Пекину удается извлекать пользу из тех сложных ситуаций, где другой актор просто ушел бы в тень. Так, Китай удачно воспользовался международной изоляцией Зимбабве, инспирированной Западом по причине нарушений прав человека в этой стране. Он не просто стал ее крупнейшим торговым партнером, но и провел успешный переговорный маневр по расширению обращения там китайского юаня. В итоге в мире может появиться первое независимое государство, которое придаст юаню функции национальной валюты (Зимбабве не имеет своей валюты и использует в этих целях американский доллар и южно-африканский ранд)27.
Пекин в принципе поощряет циркуляцию юаня во взаимных транзакциях с развивающимся миром: к настоящему времени объем расчетов в юанях между Китаем и странами Африки достиг 4,3 млрд28. А в Латинской Америке появилась первая страна — Чили, заявившая о своем согласии стать региональной платформой для осуществления расчетов в юанях. (Соответствующее предложе-
ние было озвучено Ли Кэцяном во время его визита в эту страну в мае 2015 г.). Чили и Китай подписали меморандум о взаимных расчетах по юаневому валютному свопу. Строительный банк Китая станет клиринговым банком и членом расчетной палаты для юаневых транзакций в Латинской Америке29.
Все вышеперечисленное дает основание полагать, что Китай, демонстрирующий высокую адаптивность к рискованным условиям работы, имеет немалые шансы провести корабль «Большого проекта» между рифами непростой конъюнктуры развивающегося мира.
Несмотря на то, что Россия предпринимает энергичные шаги по «возвращению» в Африку и Латинскую Америку30, пока у нее нет возможности составить альтернативу Китаю в РМ в плане реализации экономических мегапроектов. Единственное, что Россия здесь может сделать — это на базе грамотного мониторинга проводить оценку и прогноз поведения КНР в зоне вероятной инфраструктурной конкуренции. Оптимальным — малозатратным, но рентабельным путем осуществления подобного мониторинга видится создание общей информационно-аналитической службы в рамках БРИКС, членами которой являются страны-лидеры Африки и Латинской Америки — ЮАР и Бразилия. Содействуя формированию такой службы, Россия не только обретет юридически и этически безупречную возможность напрямую получать достоверную информацию об активности Китая в РМ, но и внесет вклад в дело дальнейшего развития БРИКС как таковой. А это позитивно скажется на имидже РФ и в БРИКС в целом, и в ее государствах-членах.
Примечания
1 URL: http://sputnikipogrom.com/asia/china/17889/red-dragons-of-the-black-continent/#.V2Bfgh9Hwwg
2 URL: http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/40464/
3 URL: http://rabkor.ru/columns/analysis/2015/12/25/china-in-africa; Тодоров В. Китай поможет африканцам. URL: http://www.gazeta.ru/business/2014/05/11/6025 945.shtml
4 URL: http://russian.cri.cn/841/2015/08/04/1s556229.htm
5 Rodriguez Aranda, Isabel y Van de Maele, Diego Leiva. El soft power en la política exterior de China: consecuencias para América Latina. URL: https://polis.revues.org/ 9179.
6 Trontin, Christophe. El poder blando al estilo chino. URL: http://www.chma today.mx/pol/content/2015-05/28/content_689922.htm
7 Bermingham, Finbarr. Chinese investment along One Belt One Road revealed. URL: http://www.gtreview.com/news/asia/chinese-investment-along-one-belt-one-ro ad-revealed
8 China and the Developing World. URL: https://www.strausscenter.org/events/ event/442-china-and-the-developing-world
9 Сайт ИА Синьхуа. URL: http://news.xinhuanet.com/english/2016-01/21/c_ 135032693.htm; Tiezzi, Shannon. Xi's Visit Cements Egypt's Place on the 'Belt and Road. URL: http://thediplomat.com/2016/01/xis-visit-cements-egypts-place-on-the-belt-and-road/
10 URL: http://www.bbc.com/russian/business/2015/12/151130_china_africa_su mmit_preview; Савельева Д.Что такое новый Шелковый путь и хочет ли Китай с его помощью захватить мир? URL: http://www.rb.ru/article/chto-takoe-novyy-she lkovyy-put-i-hochet-li-kitay-s-ego-pomoshhyu-zahvatit-mir/7492917.html
11 См.: Yun Sun. Inserting Africa into China's One Belt, One Road strategy: A new opportunity for jobs and infrastructure? URL: http://www.brookings.edu/blogs/africa-in-focus/posts/2015/03/02-africa-china-jobs-infrastructure-sun
12 URL: https://www.trademarkea.com/news/kenya-china-targets-kenyas-ports-in-trade/
13 Плеханов И. Военные новости: китайское военное проникновение в Африку. URL: http://inosmi.ru/military/20160312/235691301.html
14 URL: http://bmpd.livejournal.com/1245985.html; URL: http://www.voltair enet.org/article190556.html; URL: http://www.gazeta.ru/social/news/2015/04/03/n_ 7077713.shtml.
15 URL: http://russian.news.cn/2015-11/28/c_134864640.htm; URL: http://sout h-insight.com/A?language=ru
16 Waheeda Peters, Mxolisi Ntanzi and Sihle Ndebele. The Road Ahead For Africa & China through OBOR. URL: http://www.dut.ac.za/the-road-ahead-for-africa-china-t hrough-obor/
17 La Ruta de la Seda se extiende a Sudamérica // El Comercio 16.05.2015. URL: http://elcomercio.pe/blog/viachina/2015/05/la-ruta-de-la-seda-se-extiende-a-sudamerica
18 URL: http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/107152
19 URL: http://rabkor.ru/columns/analysis/2015/12/25/china-in-africa/; URL: http://sputnikipogrom.com/asia/china/17889/red-dragons-of-the-black-continent/#
20 Araujo, Heriberto y Cardenal, Juan Pablo. Latinoamérica mira a China. Pekin ha recorrido la región anunciando inversiones a bombo y platillo. URL: http://elpais.com/ elpais/2015/05/26/opinion/1432653248_643966.html
21 Pereira, Luis Nieto. La Ruta de la Seda en América Latina. URL: http://www. lamarea.com/2015/06/05/la-ruta-de-la-seda-en-america-latina/
22 Ibidem.
23 China and the Developing World. URL: https://www.strausscenter.org/events/ event/442-china-and-the-developing-world
24 Ирисова О. Гуманный империализм: как Китай завоевывает Африку. URL: http://www.forbes.ru/mneniya-column/mir/283713-gumannyi-imperializm-kak -kitai-zavoevyvaet-afriku
25 Портал «Китай—Россия». URL: http://chinaroslogistics.com/~pnigl
26 Цит. по: URL: http://rabkor.ru/columns/analysis/2015/12/25/china-in-africa/.
27 URL: http://ru.coinmill.com/USD_ZWD.html; URL: http://south-insight. com/node/217852?language=ru
28 URL: http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/71523/
29 Higueras, Georgina. China monta América Latina en tren. URL: http:// www.publico.es/internacional/china-monta-america-latina-tren.html; Интернационализация юаня: Чили стремится стать финансовым центром Латинской Америки. URL: http://russian.cri.cn/841/2015/08/04/1s556229.htm
30 Подробнее см.: Сафронова Е.И. Россия, Китай и «третий мир» на рубеже веков: возможно ли «второе дыхание» отношений? // Российско-китайские отношения. Состояние, перспективы / науч. рук. проекта М.Л. Титаренко. М.: ИДВ РАН, 2005. С. 204—228. См. также: Маслов Андрей. Что нужно России в Африке. URL: http://sr.fondedin.ru/new/fullnews_arch_to.php?subaction=showfull& id=1175072204&archive=1175072874&st; Ивченко Ю. Перспективы развития стран Латинской Америки и России. URL: http://www.geopolitics.ru/2012/12/perspekti vy-razvitiya-stran-latinskoj-ameriki-i-rossii/
