CC BY
199
СОВРЕМЕННАЯ ПАРАДИГМА ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ
ИССЛЕДОВАНИЙ
В.М. ШАКЛЕИН
Кафедра русского языка и методики его преподавания Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, б, 117198 Москва, Россия
В статье предпринята попытка осмыслить современное состояние лингвокультурологии, акцентировать внимание на необходимости дальнейшего развития парадигмы лингвокультурологических исследований.
Развитие наук, в центре которых расположено гуманитарное знание, в последние десятилетия XX - начале XXI века отличалось сходными типологическими характеристиками. Эти характеристики определили общую для всех гуманитарных наук эволюционную парадигму, одним из итогов которой стала попытка решения задачи построения «теории всего». Пионерами здесь выступили американские и британские физики, предложившие новую всеобъемлющую точку зрения на мир, основывающуюся на четырех наиболее глубоких на сегодняшний день научных теориях: квантовой физике и ее интерпретации с точки зрения множественности миров, эволюционной теории
Ч. Дарвина, теории вычислений, теории познания /1/.
Однако попытка на практике выстроить настоящую теорию не привела к успеху. Подходя критически к собственным исследованиям и к исследованиям своих коллег, Д. Дойч пришел к выводу, что удалось создать не «теорию всего», а «теорию всего, что мы знаем» /2/. В свою очередь, анализ работ американских и английских физиков позволяет утверждать, что была создана не столько «теория всего, что мы знаем» / в смысле знаний всего человечества/, сколько «теория того, что знают физики» / в смысле знаний физиков конца XX века/.
Сложившаяся у ученых идея построения теории, которая объясняла бы всё, не является парадоксальной. В определенном смысле это закономерный итог развития любой науки, пытающейся объяснить мир с точки зрения его восприятия человеком.
Анализируя стремление представителей гуманитарного знания к универсальности, можно предположить, что первым шагом на этом пути становится синкретизм научных направлений, отличающихся в отношении друг друга структурно-функциональным подобием. Так, квантовая физика изоморфно близка теории возможных миров, а эволюционная теория Ч. Дарвина - современной теории познания. Указанное структурнофункциональное подобие проистекает из изоморфизма предметов исследования данных научных направлений.
Лингвистика, как известно, не выпадает из общего контекста гуманитарного знания, поскольку и здесь найдены свои изоморфные предметы исследования. Так, известный российский лингвокульторолог В.Н. Телия указывает на структурно-функциональное сходство языка и культуры: язык и культура взаимоотражаются и не существуют вне взаимного диалога; язык и культура имеют индивидуальные и социолизированные формы бытования; и языку, и культуре свойственны информатизм, историзм, нормированность, способность быть носителем менталитета этноса /3/. По определению В.В Воробьева, лингвокультурология является комплексной научной дисциплиной, изучающей взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка /4/ .Справедливость этой мысли также подверждается тем, что «в отношении друг к другу язык и культура представляются прежде всего факторами взаимного развития и существования» 15/.
Конечно, сам термин лингвокультурология отражает лишь этап в закономернном синтезе уже существовавших направлений линвистики, например этнолингвистики, лингвострановедения, социолингвистики /61. Вместе с тем современная лингвокультурология выступает как новая самостоятельная парадигма исследовательского подхода и взаимосвязи языка и культуры.
Следует отметить, что почти все указанные научные направления в лингвистике еще продолжают развиваться, вырабатывать свои законы, терминологическую базу. Понимая подобное положение, например этнолингвистики, Н.И. Толстой в свое время подчеркивал ее как бы начальное состояние, говоря о том, что в настоящее время только собирается материал для будущих поколений этнолингвистов, которые сделают ожидаемый качественный шаг /7/. Это высказывание ученого необходимо оценивать в том смысле, что сам он долгие годы возглавлял экспедиции в белорусское Полесье и составил огромный «Полесский архив», уникальность которого заключается не только в объеме и специфике его материалов, но и в том, что изыскания проводились в зоне будущей чернобыльской катастрофы.
Большая же часть этнолингвистических исследований, разумеется, не имеет отношения к накоплению материала, а служит отражением другого процесса, в основе которого лежит общественный интерес ко всему национальному, этническому. Корни этого процесса уходят не только в собственно научный интерес исследователей, но и в востребованность (иногда в моду) на тип духовности. Неслучайно вершинами развития этнолингвистики были так называемые застойные 70-е-начало 80-х и самое начало 90-х гг. во время взрывов этнических конфликтов на территории бывшего Советского Союза. Нередко декларируемый этнолингвистический поиск национальных культурных корней имел сиюминутный конъюнктурный характер, который необходимо видеть и отделять от собственно научных успехов в этом направлении /8/. К последним, безусловно, следует отнести работу целых коллективов ученых по составлению особого типа словарей /9/. Скорее всего, их составители, а также собиратели различного рода архивов /подобно полесскому/ выработали четкую методологическую базу исследований. В целом же отечественная этнолингвистика в настоящее время все еще продолжает вырабатывать свою методологию, свою терминологию, свои законы.
Можно утверждать, что и лучшие этнолингвистические исследования зарубежных авторов отличаются теми же особенностями /10/.
В 70-80-е годы прошлого века в СССР, как известно, активно развивалось лингвострановедческое направление, существенно отличающееся и от этнолингвистики, и от современной лингвокультурологии. Особенность лингвострановедения заключалась в том, что исследователи стояли не только на позициях собственно лингвистов, но прежде всего в том, что они отражали особенности методики преподавания русского языка как иностранного.
Последнее обстоятельство определило специфику лингвострановедения, представляющего «аспект преподавания русского языка иностранцам, в котором с целью обеспечения коммуникативности обучения и для решения общеобразовательных и гуманистических задач лингводидиактически реализуется кумулятивная функция языка и проводится аккультурация адресата, причем методика преподавания имеет филологическую природу -ознакомление проводится через посредство русского языка и в процессе его изучения» /11/. Из определения видно, что лингвострановедение является одним из аспектов методики преподавания русского языка в иностранной аудитории. Вместе с изучением языка изучалась, главным образом, определенная культурная среда, познание которой мотивировало больший интерес к языку. Поэтому неслучайно (наряду с разработкой теоретической базы лингвострановедения) наиболее значительное количество лингвострановедческих работ имело вид учебных, учебно-методических материалов.
Современная лингвокультурология, находящаяся на стыке лингвистики, этнолингвистики, культурологии, лингвострановедения ставит перед собой иные задачи, основной из которых является нахождение механизмов связи языка и культуры /12/. Именно на эти цели и, как следствие, дальнейшую разработку общепризнанной теоретической базы направлены исследования современных лингвокультурологов.
Наряду с продолжающимися поисками в лингвокультурологии достигнуты уже определенные научные результаты. Так, сам факт того, что лингвокультурология дистанцировалась от лингвистики, этнолингвистики, лингвострановедения уже свидетельствует об осознании исследователями целей и задач настоящего направления. Что же конкретно сделано на сегодняшний день в этом научном направлении?
Прежде всего - это подчеркнутая ориентация исследователей на поиск структурно-функциональных подобий, примерную тематическую схему которых в общем виде можно представить следующим образом: язык -культура - текст - дискурс - общество - цивилизация - этническая общность -субэтнос - субкультура.
Например, в изоморфии язык - текст - культура некоторыми авторами подчеркивается ряд структурно-функциональных схождений в этих сущностях: ситуативность, ориентация на внеязыковую действительность; одновременная дискретность и целостность; многократная кодированность; интерпретируемость; совмещение объективного и субъективного; внутренняя противоречивость как основа для рождения нового качества и т.п. /13/.
Известная ориентация лингвокультурологии на текст способствовала, в свою очередь, дальнейшему развитию текстологии. Так, например, было
расширено понятие текста, связанного с контекстом произведения. Появились и стали активно разрабатываться такие научные понятия, как дискурс, супертекст, сверхтекст, совокупность текстов /14/.
Особенность лингвокультурологической парадигмы заключается в том, что достаточно известные языковые и внеязыковые явления, материалы, факты рассматриваются с точки зрения вновь выведенных закономерностей. Иногда в своих научных изысканиях авторы достигают нового качества, иногда известные постулаты облекаются в новую словесную упаковку.
Существенным достижением лингвокультурологии можно признать констатацию наличия в ней своего метаязыка, то есть знаковой системы, общей как для культуры, так и для языка /15/.
Например, наиболее признанным и общеупотребительным сегодня термином в лингвокультурологических исследованиях можно признать концепт, содержащий в себе «основную ячейку культуры в ментальном мире человека». Ю.С. Степанов в содержании концепта выделяет три структурные составляющие: основной (актуальный) признак; дополнительные признаки, являющиеся историческими; внутреннюю форму /16/.
Строго говоря, с теоретической точки зрения возникшее учение о концептах русской лингвокультуры ничего нового не несет. Так, еще в XIX веке было известно, что наиболее значимыми и культурно весомыми словами для русского человека являлись «Бог», «хлеб», «душа», «любовь», «слово» и т.п. И снова писать о том, что подобные слова отражают духовные устремления русских, казалось бы, не имеет смысла. Вместе с тем очень важно (и Ю.С. Степанов это тонко подметил), что лингвокультурологи пришли к общему мнению в плане терминологического обозначения подобных слов. Данное обстоятельство свидетельствует то, что существует принципиальная возможность выработать универсальную систему лингвокультурологических терминов, поиск которых, как известно, продолжается.
Так, кроме термина «концепт» общеупотребительными и общепризнанными являются и ряд других терминов.
Например, в лингвокультурологических исследованиях также используется термин «установки культуры», под которыми понимают культурно и этнически значимые образцы, социальные и духовные ориентиры, культурноцивилизационные установки мышления, деятельности, предпочтений этнических и субэтнических образований.
Кроме того, используются некоторые термины семиотики («код культуры», «знаковая система культуры», «гены культуры», «культурная популяция», «тезаурус культуры» и т.д.), дающие основание говорить о культуре как знаковой системе и, соответственно, использовать такой термин, как «язык культуры», определяемый следующим образом: «разноуровневая знаковая система, образуемая ее текстами, их тезаурусами, кодами и симболарием» /17/.
В последнее время часто используются такие термины, как «лингвокультурная компетенция», «лингвокультурная коннотация», «культурный фон», «культурные семы», «культурная информация», «лингвокультурная ситуация», «лингвокультурема», «лингвокультурное поле» И др.
Все эти термины в работах лингвокультурологов имеют свое толкование. Само по себе их возникновение свидетельствует о факте оформления
лингвокультурологии как самостоятельного научного направления в лингвистике. Однако бросается в глаза и то, что часть используемых в ней терминов представляет собой в определенном смысле терминологическую интерференцию, иногда творческую интерпретацию известных идей. Вряд ли стоит, например, этнически значимую лексику (баранки, водка, самовар, кокошник и т.п.) обозначать новым термином «культурные семы». Наверное, научное осмысление указанных слов от этого не меняется. Использование же их для анализа в лингвокультурологическом исследовании не всегда требует обязательной модернизации устоявшейся, традиционной терминологии.
Отсюда вытекает другая трудность, которую испытывает современная лингвокультурология. Возникшая в том числе и как реакция на кризисное состояние лингвистики, заключавшееся в преимущественной изученности основных грамматических, синтаксических сторон языка, лингвокультурология, не успев окончательно развиться, сама начинает испытывать кризисные симптомы. Например, не всегда успешные попытки выявить механизмы связи языка и культуры, не всегда оправданная модернизация традиционных научных позиций, терминологическая инвариантность, пока еще недостаточно разработанные идеи метаязыка - все это свидетельствует о возникающих трудностях современной парадигмы лингвокультурологических исследований.
Однако можно ли упрекать в этом исследователей-лингвокультурологов? Думается, - нет.
Третья трудность, наблюдаемая в лингвокультурологии, заключается в том, что кажущийся, на первый взгляд, очевидным факт связи языка и культуры, в действительности, оказался слишком сложным с точки зрения выявления механизмов этой связи. Одновременное использование традиционной парадигмы исследований для решения новых задач лингвокультурологии оказалось недостаточно эффективным, малопродуктивным. Также стало очевидным то, механическое сочленение лингвистики и культурологии вряд ли сможет дать искомое качество, т.е. создание «грамматики», «морфологии», «синтаксиса» метаязыка. При этом пока неясно, каким образом и в какие сроки лингвокультурология будет преодолевать наметившиеся трудности. Во всяком случае перспективы, намеченные в статье И.Г. Ольшанского «Лингвокультурология в конце XX века: Итоги, тенденции, перспекитвы», мало что проясняют и по своей сути являются своего рода «декларацией о намерениях»: «выявить глубинно-семантическую структуру и функциональное многообразие языковых единиц как знаков культуры», «изучение языка в действии, связь знаний языка и его адекватного использования в коммуникации», «получить культурно-языковую информацию как выводное значение»/18/.
Таким образом, на сегодняшний день назрела острая необходимость дальнейшего развития парадигмы лингвокультурологических исследований. Сложность задач, стоящих перед лингвокультурологией не предполагает быстрых и легких решений. Но становится очевидным то, что традиционная парадигма исследований для понимания метаязыковых явлений в своем прежнем виде вряд ли пригодна. Не приведет к успеху и ее поверхностная модернизация.
Все вышеизложенное, возможно не бесспорное, тем не менее следует учитывать в определении тем новых исследований в области лингвокультурологии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Dawkins R. The Selfish Gene. Oxford, 1976; Deutsch D. Comment on “The Many Interpretation of Quantum Mechanics/British journal for the Philisophy of Science” 1996. Vol.47. №2; Popper K. Conjectures and Refutations. Reutledges, 1995.
2. Deutsch D. The Fabrik of Reality. N. Y., 1992. P. 166-167.
3. Телия B.H. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. - С. 225-226: См. также: Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М., 1997. - С.35-37, 39.
4. Воробьев В.В. Лингвокультурологическая парадигма личности. -М.,1996. - С.4.
5. Шаклеин. В.М. Лингвокультурная ситуация и исследование текста. -М.: 1997.-С. 16.
6. Язык и культура: Сб. науч. аналит. Обзоров. /Отв. ред. Березин Ф.М. М., 1987; Язык и культура: Сб. обзоров / отв. ред. Опарина Е.О./ - М., 1999.
7. Толстой Н.И. О предмете этнолингвистики и ее роли в изучении языка и этноса / Ареальные исследования в языкознании и этнографии: Язык и этнос. Л., 1983.-С. 181.
8. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М., 1997; Лихачев Д.С. Великое наследие. М., 1979; Прохоров Г.М. Культурное своеобразие эпохи Куликовской битвы/ Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 34. Л., 1979; Топоров В.Н. Русская «Голубая книга» и иранский Bundanish/Этимология 1976; Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1996; Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. Киев, 1992; Михеева Л.Н. Время в русской языковой картине мира. - Иваново: Ивановский государственный университет. 2003
9. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.) в десяти томах. Главный редактор Р.И. Аванесов. - М., Р.Я. 1988.
10. Van der Zandeskunde zur Kulturwissenschaft / Ubersetzerische Kompetenz / Hrsg. Von A.F. Kelletat. Frankfurt a.m., 1996. Bd. 22, Soraya S. Ethnohermeneutik des Sprechens. St. Ingbert, 1997; Cultural communication and intercultural contact/ Ed. By Carbaugh. Hillsolale, 1990.
11. Верещагин E.M., Костомаров В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. 3-е изд., - М., 1983
12. Воробьев В.В. Лингвокультурология. Теория и методы. - М., 1998; Маслова В.А Лингвокультурология. - М., 2001.
13. Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста / структура и семиотика художественного текста. Тарту, 1981. - /Труды по знаковым системам. Вып. 12/ - С. 3-7; Мурзин Л.Н. Язык, текст и культура / Человек -текст - культура / Под. Ред. Купиной Н.А., Матвеевой Т.В. Екатеринбург, 1994. -С. 214-230.
14. Купина Н.А., Битенская Г.В. Сверхтекст и его разновидности / Человек - текст - культура / Под ред. Купиной Н.А., Матвеевой Т.В. Екатеринбург, 1994. - С. 214-230.
15. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 17-18.
16. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е, испр. и доп.-М.: 2001.-С. 43, С.48
17. Телия В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состав языка в контексте культуры - М.: 1999. -С. 23.
18. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология в конце XX в. Итоги, тенденции, перспективы / Лингвистические исследования в конце XX в. - М., 2000.-С.48.
THE MODERN PARADIGM OF LINGUACULTURAL RESEATINGS
V.M. SHAKLEIN
Department of Russian language and methods of its teaching Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya Str., 6, 117198 Moscow, Russia
The article is devoted to the modem situation in the sphere of linguaculturology, to attempt attention to the necessity of future development of the paradigm of linguacultural reseatings.
